***
Из приоткрытого окна доносился уличный шум, а из угла комнаты, в котором была расположена кровать, сладкое сопение в унисон. Паша лежал на вытянутой руке Музыченко и упирался носом ему в грудь. Оба спали как убитые, так и не сказав ни слова друг другу за последний час. То ли из-за наркотиков, то ли от головокружительной любви Личадеев чувствовал всё, что хотел сказать ему Юра, поэтому слова были излишни. Проснулись парни не скоро, часов через восемь. За окном стояла глубокая ночь, дул прохладный ветер, который как раз и разбудил хозяина квартиры. Одеяла определенно не хватало на двоих. -Нужно будет купить побольше,- по-доброму усмехнулся у себя в голове Юра. Он очень аккуратно встал с кровати, укрыв Пашу остатками одеяла и нежно поцеловав в лоб. У него было плохое предчувствие, но парень старался отгонять от себя все плохие мысли. Чертёнок в голове без конца подговаривал его вколоть ещё немного "обезболивающего" своему предмету обожания, но совесть не позволяла. Юре уже хотелось увидеть настоящего Пашу и поговорить с ним по-настоящему...***
Это пробуждение оказалось далеко не самым приятным в жизни Паши: голова словно один огромный булыжник, в горле ужасно пересохло. Он было потянулся за водой на тумбочке и тут же вспомнил о "царапине" вдоль руки. Однако, пить хотелось сильнее и, вскрикнув от боли, Паша схватил стакан и за пару секунд выпил всю воду. Лёг. И начал пытаться вспомнить где он, что он и как он. В голову ворвалось воспоминание о мужчине, сидящем у его кровати, потом он детально прокрутил в голове тот роковой вечер. Ещё какое-то воспоминание пыталось прорваться сквозь головную боль, но ему помешали... В комнату влетел Юра: -Я слышал крик, что-то случилось? - через мгновенье он уже сидел у Паши на кровати. - Живой? Что-то болит? -Легче спросить, что не болит,- усмехнулся тот в ответ и попытался немного приподняться. Юра сразу же ему помог. - Мне бы в туалет сходить, - уже из сидячего положения говорил Личадеев. -Да, да, конечно, пошли, - Юра быстро встал, стянул с парня одеяло и крепко взял его за здоровую руку. Пара ловких движений и Паша уже стоял на одной ноге, завалившись на крепкое плечо Музыченко. Шипя, кряхтя, скуля, они как-то добрались до двери в уборную. -Тебе помочь, или сам как-нибудь? - на полном серьёзе спросил Юра. -Ахах, нет, спасибо, тут я сам,- улыбнулся Паша и перенёс свою точку опоры на дверную ручку. Не без помощи, он зашел в туалет и закрылся. Слышались и журчание воды, и какие-то всхлипы, стуки. -Юраа,- приглушенно и с каплей стеснения произнёс наконец Личадеев. Музыченко вошел и увидел парня, сидящего на бортике ванной. С горем пополам они добрались до спальни и Паша снова смог сесть на мягкую кровать. Он закрыл лицо руками и оперся локтями на колени. Что-то странное сейчас творилось в голове у Личадеева. Мысли разрывали, но ни за одну он не мог ухватиться. Какие-то странные кадры, непривычные ощущения, привкус табачного дыма на губах. Мозг был готов взорваться от необъяснимых воспоминаний. Непонятные чувства накрывали каждый раз, когда Паша краем глаза видел Юру или слышал его дыхание. Что-то кололо в груди и не давало нормально вздохнуть... Музыченко всего трясло, он с ужасом ждал каких-то слов от своего предмета обожания. Юра понимал, что Паша может вспомнить всё, а может и вовсе забыть своё имя, так как головой он ударился сильно. -Что произошло? Я тут давно ведь уже, да? - после долгих размышлений произнёс парень куда-то в пустоту. Каждое слово будто током прошибло теор Музыченко. - Мне ведь нужно было в больницу, на операцию, вроде как даже срочную... Двадцать... шееестого вроде... да. Двадцать шестого августа. А сегодня какое число? - не меняя положения, спросил Паша. - Сегодня двадцать пятое, - с ноткой тоски ответил Юра. Он так не хотел выпускать из дома свою хрустальную куклу. Но слова об операции встревожили его гораздо сильнее. -Что за операция? - дрожащим голосом спросил он. -Та, опухоль какую-то удалить, пустяки, - болезненно усмехнулся Паша.