Someone to stay

. — Откуда ты знаешь Бэка? — на следующий день спрашивает его Ларс, поймав на кухне. — Бэка? — Эвена. Эвена Бэка. Откуда ты его знаешь? Его фамилия Бэк? Исак небрежно пожимает плечами, хотя сердце мгновенно начинает биться чаще. — Да я особо его не знаю. — Серьёзно? Этот парень — настоящая загадка. Я надеялся, ты мне поможешь его разгадать. Исак не поддаётся желанию закатить глаза. Ему нет дела до сплетен, поэтому он забирает тост из тостера и отправляется в свою комнату. Он проводит весь день, занимаясь сталкингом. Он вбивает имя «Эвен Бэк» в строку поиска всех возможных соцсетей — что оказывается непростой задачей, учитывая, что все аккаунты самого Исака по-прежнему деактивированы. Он испытывает невероятное разочарование, когда не находит Эвена в списке студентов университета. Исак даже решает погуглить его, но всё зря. В сети не находится никаких следов. В конце концов Исак сдаётся. . Во второй раз он сталкивается с Эвеном в продуктовом магазине. Исак покупает кофе, в то время как Эвен, кажется, пополняет запасы пищевых добавок в компании Ани. — Ты Исак, да? — с улыбкой говорит она. Её короткие каштановые волосы буквально пружинят от воодушевления. Исак никогда не сможет понять людей, которых так сильно заботят незнакомцы. — Да. Привет. — Он пытается улыбнуться, но ему сложно не смущаться, когда Эвен так на него смотрит. Они практически не обращаются друг к другу. Исак гадает, является ли серая толстовка Эвена частью его образа или ему действительно настолько холодно. — Приходи к нам сегодня вечером! — говорит Аня. — Мы устраиваем небольшую вечеринку в квартире. Эвен, стоящий позади неё, морщится. — Возможно, если ты придёшь, Эвен всё-таки выйдет из своей комнаты! — поддразнивает она, и Исак начинает понимать динамику их отношений. Аня для Эвена — то же самое, что Ларс для Исака. — Ох, ну… Я вообще-то сегодня занят, — врёт он. — Серьёзно? Очень жаль. Эвен тоже выглядит разочарованным. Исаку тут же хочется забрать свои слова обратно. — Но… Хм… Может, у меня получится освободиться. Не знаю. — Круто! Аня просит у него номер телефона и обещает прислать подробную информацию. Исак чувствует себя странно. Он живёт в этом городе уже год, но впервые дал кому-то свой телефон. Эвен ничего не говорит, и Исак тоже не обращается к нему. Аня машет ему на прощание, и Исак идёт обратно в отдел кофе, чтобы оставить там выбранную банку и направиться к выходу. . — Ты идёшь на вечеринку к Ане? — спрашивает Ларс, заглядывая к нему в комнату. На Исаке спортивные штаны и несвежая футболка. У него нет сил встать с кровати. — Аня сказала, что пригласила тебя. — Ты же знаешь, это не моё. . На часах практически полночь, когда Исак решает пойти. Он не даёт себе возможности передумать. Натягивает первую попавшуюся толстовку и джинсы и выходит в ночь. Стоит ему завернуть за угол, как он слышит музыку. Он видит открытое окно и людей, курящих на подоконнике. До него доносятся смех и типичная для вечеринок болтовня ни о чём. Прийти сюда — просто ужасная идея. Он уже хочет развернуться и отправиться домой, как вдруг раздавшийся окрик заставляет его замереть на месте. — Исак? Это Эвен. — Эвен, — говорит Исак, поворачиваясь к нему. Тот сидит на тротуаре в стороне от своего дома, со спутанными наушниками в ушах. — Что ты здесь делаешь? — одновременно спрашивают они. Эвен улыбается. Исак тоже. — Не хочешь покурить? . — Часто они это делают? — спрашивает Исак. Он сидит на тротуаре рядом с Эвеном. — Хм? — Ну… устраивают вечеринки, в которых ты не хочешь участвовать. Эвен пожимает плечами, но не отрицает. — Стоимость аренды отличная, — говорит он. — И мне хорошо с Аней. — Хм. — Что-то больно колет у Исака в груди. — Не в этом смысле, — уточняет Эвен. — Иногда она заставляет меня выходить из квартиры. Кто-то в её семье страдает от депрессии, так что она знает, как с этим справляться. Исак кивает. Слова «депрессия» и «семья» заставляют его напрячься. — Ну я надеюсь, что тебе по крайней мере достаётся бесплатная выпивка, — говорит он. — Я не пью. — Нет? — Нет. — Я тоже, — говорит Исак. Он впервые поделился с кем-то этим фактом после той ночи. — Больше не пью. Эвен поворачивает голову, чтобы взглянуть на него. — Что произошло? — Сначала ты. Эвен заметно съёживается. — Или нет. Ты не обязан мне рассказывать, — поспешно говорит Исак. Он и сам не хочет делиться этим. Исак даже думать не может, почему не в состоянии переносить алкоголь после той холодной апрельской ночи. — Ты всё время сидишь тут, когда в квартире вечеринка? — спрашивает он. — Нет. Обычно я отправляюсь гулять. — А почему сегодня не пошёл? — Я думал, что, может, ты придёшь, — отвечает Эвен, и кровь громко стучит в ушах Исака. Он молчит. — Ты бежал сюда? — спрашивает Эвен. — Что? — Ну… ты вспотел. Исак вдруг понимает, что это правда. Он смущается. Он, конечно, не бежал, но полчаса шёл быстрым шагом. Он едва не ахает, когда Эвен касается рукой его лба, кажется, для того чтобы стереть предполагаемый пот. Исак чувствует, что ему срочно нужно в душ, и не только чтобы помыться. Эвен не убирает руку. Скользит большим пальцем по брови Исака. Осторожно гладит. Исак не знает, куда смотреть, что говорить, что делать со своими руками и ногами. Он ошеломлён. Ему жарко. — Я рад, что ты пришёл, — тихо говорит Эвен. Исак не знает, что с собой делать, поэтому резко поднимается на ноги. — Хм… не хочешь прогуляться? . Они гуляют. Исак открывает для себя улицы, по которым никогда не ходил раньше. Их окутывают сумерки, но с каждой минутой эта летняя ночь будет становиться всё светлее. Шелест листвы на деревьях, гул ветра, отдалённые звуки редких машин. Кажется, всё это создано для них, для этого момента. — Ты учишься в Технологическом? — спрашивает Эвен, и он кивает. — А ты? — спрашивает Исак, хотя уже знает ответ. Эвен качает головой. — Я для этого недостаточно умный. — Уверен, это неправда. Эвен коротко улыбается. Потом выуживает из кармана наушники, распутывает их и протягивает один проводок Исаку. Они слушают песню, которую Исак раньше не слышал. Это рэп. Похоже на что-то старое, из 90-х. Он вдруг понимает, что уже какое-то время не слушал музыку, возможно, несколько лет. Он не помнит, когда в последний раз целенаправленно надевал наушники, чтобы послушать что-то. Кажется, этого не случалось с того апреля. Это приятно. Идти рядом с Эвеном и слушать рэп 90-х годов. Да, это приятно. Они оказываются неподалёку от его дома, и Исак чувствует, как ускоряется пульс. Должен ли он сказать ему? Что если Эвен будет настаивать на том, чтобы проводить его домой. — Хм… я тут живу, — говорит он. — Я знаю. Исак смотрит на Эвена. — Я раньше бывал у Ларса вместе с Аней, — объясняет Эвен. — Ясно. . Эвен провожает Исака домой. По мере того, как они подходят к зданию, он может думать лишь о том, что не может дышать, и что ему следовало принять душ перед уходом, и что у него нет презервативов, и что он всё так же неопытен. Эвен продолжает украдкой смотреть на него, и музыка, которую они слушают, больше не помогает. Исак не может вынести мысли, что ему придётся снова неумело ласкать Эвена руками. Он не может вынести мысли, что Эвен сразу заметит его неопытность и осудит его за это. Исак, видимо, кончит, как только Эвен поцелует его. А Эвен поцелует его? Что если Эвен поцелует его? . Эвен целует его. Он тянет его за локоть под большое дерево, прижимает к грязной стене и без лишних слов целует его. Словно не может сдержаться. Словно он должен поцеловать Исака под этим деревом, иначе земля перестанет вращаться. У Исака всё плывёт перед глазами, а потом он обхватывает ладонями лицо Эвена и углубляет поцелуй. Их поцелуй. Одновременно и нежный, и горячий, и непристойный. Эвен обнимает его за талию, и Исак изо всех сил старается не застонать и не кончить прямо в штаны. — Блин, — вздыхает Исак, когда они прерывают поцелуй и стоят, прижавшись друг к другу лбами и носами. — И не говори, — тихо смеётся Эвен. — За что это? — За все разы, когда я сдерживал себя. Исак гладит ладонями лицо Эвена и заглядывает в его грустные глаза. — Почему ты это делал? — робко спрашивает он, тяжело дыша. — Я не заслуживал тебя. И сейчас не заслуживаю. У Исака болит сердце. Он наклоняется вперёд и целует Эвена. На этот раз медленно. Медленно, и нежно, и успокаивающе. — Не говори так. Их поцелуй переходит в объятья, отчаянные объятья. Исак так ничего и не знает о ранах Эвена. Но он знает, что Эвен никогда бы намеренно не причинил боль другому человеку. Он просто уверен в этом. . Они вваливаются в квартиру Исака, по-прежнему целуясь, и шаря руками по телам друг друга, и дыша в унисон. Дома никого нет, все соседи Исака на вечеринке у Ани. Он вдруг понимает, что теперь она ему нравится гораздо больше. Эвен целует его в шею, и Исак взвизгивает и отскакивает от него. — Что? — смеётся Эвен. — Боже, только не в шею. — Что значит только не в шею? Ещё больше смеха. Ещё больше поцелуев. Когда они добираются до двери в его комнату, Исак отстраняется и прижимает Эвена к противоположной стене. — Подожди здесь! — нервно говорит он, запыхавшийся, ошеломлённый происходящим. У него в комнате бардак. Он не может пригласить туда Эвена. Он заходит в комнату и закрывает за собой дверь. — Подожди минуту! — Ты серьёзно? Исак, мне плевать. — Он слышит смех Эвена в коридоре. Какой же это красивый звук! Исаку жаль, что он не слышит его утром в воскресенье или вечером в четверг, в дождливые дни и ясные ночи. Он заталкивает разбросанную одежду под кровать, салфетки и мусор — в ведро, распахивает окно. — Исак, я захожу. — Нет, подожди! Но Эвен не ждёт. Он открывает дверь и делает два широких шага, оказываясь рядом с Исаком. Уже в следующее мгновение его рот касается его рта, рука обнимает за талию, ладонь ложится на щёку, а палец раскрывает губы шире. Исак чувствует, что вот-вот потеряет сознание. — Блядь, — выдыхает он, когда Эвен отпускает его. Он прижимается лбом ко лбу Исака и говорит: — Мне плевать, как выглядит твоя комната. Я вижу только тебя. Исак краснеет. — Мне нужно в душ, — признаётся он. — Мне тоже нужно в душ. — У меня нет презервативов. У меня вообще ничего нет. Эвен снова смеётся, и Исак опьянён этим звуком, этим видом, этим прикосновением. — Нам не обязательно этим заниматься, — говорит Эвен. — А что же мы тогда будем делать? Эвен падает на колени, и сердце Исака готово выпрыгнуть из груди. — Блин. . Эвену не настолько грустно, как в тот раз. По крайней мере его телу. Исак понятия не имеет, что делает, но ориентируется на звуки, которые издаёт Эвен, на то, как тот откидывает голову на подушку, как поджимает пальцы на ногах. И это так приятно. Исак получает непередаваемое удовольствия, когда видит Эвена таким, когда чувствует его таким в своей ладони, на кончике языка, во влажном тепле рта. . Исак проводит пальцем по длинному глубокому шраму на бедре Эвена, заставляя того задрожать. — Что случилось? — спрашивает он. — Я случился, — отвечает Эвен. Исак не знает, как сказать, что хотел бы, чтобы у него тоже был шрам. Что он предпочёл бы шрам своей открытой, незаживающей ране. Он не знает, как сказать, что живёт в бесконечной тоске уже больше двух лет, и что ему бы хотелось, чтобы рана наконец затянулась. Но, возможно, Эвен и сам чувствует это, потому что наклоняется и целует его. Они целуются так долго, что у Исака начинает кружиться голова. Он чувствует себя в безопасности. Он чувствует себя целым. Он мгновенно засыпает. . Когда он просыпается в пять утра, Эвен по-прежнему лежит рядом, повернувшись к нему лицом. Исак помнит, каково это было — проснуться одному. Он помнит, что Эвен не остаётся, что Эвен не любит. Он вылезает из кровати и поднимает с пола разбросанную одежду. На цыпочках выходит в гостиную, принимает душ, потом одевается. Он уходит из дома и идёт гулять. Когда он возвращается в квартиру через два часа, Эвена уже нет. Он не оставил записку. . Исак замечает Эвена, сидя в машине своего соседа Петтера. Они с Ларсом собрались в Икею, чтобы забрать новую вешалку в прихожую, и Исак лишь в последний момент понял, что придётся ехать на машине. Прошло много времени. Он обычно ездит на автобусе, и не использовал такси уже несколько лет. Находиться в машине странно. Но не так ужасно, как он думал. Возможно, его рана всё же затягивается. Ларс опускает стекло и практически кричит Эвену. — Эй, тебя подвезти? — Нет. Но спасибо! — вежливо отвечает Эвен с небрежной улыбкой. Но Исак видит, что он нервничает, что он близок к панике. Возможно, то, что Исак ушёл от него рано утром, обидело Эвена. — Да брось, чувак. Ты живёшь на другом конце города. Мы можем тебя подбросить, — настаивает Ларс. — Всё нормально, бро. Петтер, сидящий за рулём, хлопает Ларса по бедру, словно хочет, чтобы тот оставил эту тему. Исак видит, как силуэт Эвена исчезает вдали по мере движения машины. — Какого хрена ты меня шлёпнул? — жалуется Ларс. — Чувак, ты грёбаный мудак, — говорит Петтер. — Чего это? — Ты же знаешь, как он относится к машинам. — О чём ты вообще?! Я что, всё должен помнить? — Ты безнадёжен, чувак. Исак надевает наушники и перестаёт слушать парней. Что бы это ни было, он не хочет знать. По крайней мере так. . Они встречаются снова две недели спустя, оказавшись вечером в одном автобусе. Исаку стыдно. Ему неудобно. Эвен выглядит немного обиженным, но не слишком долго. — Не хочешь зайти? — осторожно спрашивает он. — Аня уехала на выходные со своим парнем. Мы могли бы послушать музыку. Смена ролей оказывается приятной. Исак выходит из автобуса на остановке Эвена. Они молча идут рядом, пока не оказываются у двери. Там они целуются. Исак хихикает от поцелуев в шею. После этого Эвен целует его в лоб. В его комнате настоящий бардак, и Исак очарован и рисунками, развешанными по стенам, и исписанными листами на полу, и пластинками и дисками на полках. Но у него не так много времени, чтобы осматриваться по сторонам. Потому что уже через несколько мгновений Эвен толкает его на кровать, усаживаясь сверху, и у Исака снова возникают проблемы с дыханием. Они целуются. Исаку кажется, что он мурлычет от ласки. Но потом Эвен скатывается с него и подходит к шкафу. — Что ты делаешь? — жалобно тянет Исак. Он разражается смехом, когда видит, что именно Эвен держит в руках. Коробку с презервативами, с двумястами презервативами, если точнее. — Боже мой, — Исак смущённо закрывает лицо руками. — Я их купил две недели назад. Запаниковал в магазине и купил вот это, — объясняет Эвен, и он такой красивый, когда рассказывает истории, и когда улыбается, и когда смеётся. Он такой красивый. Исак тянется к нему и целует медленно и настойчиво. — Я никогда раньше этого не делал, — признаётся он. — Нам не обязательно, — говорит Эвен, явно поражённый его словами. — Коробка с презервативами — это просто шутка. — Но я хочу, — настаивает Исак. — Правда. — Хочешь, я буду снизу? Я не против. Исак качает головой. Эвен целует его. . — Я сделал тебе больно? — тихо спрашивает Эвен, вытирая слёзы с его лица. Исак не знает, почему плачет. — Нет. — Тогда почему ты плачешь? — Просто я… — Исак замолкает. — Просто мне сейчас немного грустно. Мне просто кажется, что я не заслуживаю сейчас чувствовать себя настолько счастливым. — Я заставляю тебя грустить? Вообще-то совсем наоборот. — Ты не заставляешь меня грустить, — говорит Исак. — Нет? — Нет. . Исак не остаётся. Он выскальзывает из объятий Эвена, пока тот спит, и на цыпочках идёт к двери. . Они снова встречаются на какой-то вечеринке. Исак никогда не признается, что пошёл туда исключительно из-за того, что надеялся увидеть Эвена, но ему и не нужно. Эвен знает. Они оба знают. Они целуются в узких коридорах и на тёмных лестницах. Они обнимаются под большими деревьями и в пустынных переулках. Исак думал, что теперь его голод немного утихнет, но, кажется, всё наоборот, и он с каждым разом становится всё сильнее. Он не может насытиться Эвеном. Ему всё время хочется ещё. Он скучает по Эвену каждый раз, когда тайком сбегает из его квартиры или из своей комнаты. Он постоянно скучает по Эвену. И утром, и вечером, и вообще каждую минуту. Исак постоянно думает о нём, гадает, как у него дела, пытается представить, как тот проводит свои дни. Иногда он без причины улыбается. А ещё чаще ест, и чаще гуляет, и чаще принимает душ. Он позволяет себе жить. Сердце уже не сжимается так болезненно, когда он видит сообщения от Эскиля или Юнаса. Он даже практически поддаётся искушению ответить, послать какой-нибудь дурацкий мем. Он практически готов рассказать о нём, об Эвене. Рассказать о нём миру. Рассказать ей о нём. О парне, с которым он спит и которым не может насытиться. О парне, о котором не знает ничего, кроме его проблем с депрессией, но который дарит ему тепло и чувство безопасности и помогает спать по ночам. О парне, который не остаётся, о парне, который не любит, но который обнимает его так, словно хотел бы и остаться, и любить. Я кое-кого встретил. Он любит собак, и серые толстовки, и рэп 90-х. Он заставляет меня чувствовать себя хорошим человеком. Он целует меня так, будто я хороший человек. Он заставляет меня хотеть остаться. . — Останься на ночь, — просит Эвен, гладя лицо Исака. У него такие синие глаза. — Ты можешь остаться. Исак чувствует, как его сердце переполняется нежностью. Он вдруг понимает, что хочет этого. Хочет остаться, что бы это ни означало. Он не боится тёмного облака, постоянно висящего над головой Эвена. Он не боится слухов, преследующих Эвена, словно тень. Ему плевать. Что бы это ни было — Исаку всё равно. Он хочет для Эвена всего самого хорошего, лучшего. — Ладно, — наконец отвечает Исак. — Правда? — Эвен расплывается в улыбке. Он такой красивый, когда улыбается. — Да, — Исак тоже робко улыбается и натягивает на себя одеяло, чтобы спрятать лицо. Эвен смеётся, притягивает его к себе, чтобы поцеловать, а потом обнимает. — Но тебе придётся отпустить меня в туалет, — бормочет Исак ему в грудь. — Нет, я никогда тебя не отпущу. — Ну тебе придётся. Либо так, либо я описаю твою кровать. — Это слишком извращённо для меня. Но я согласен. — Эвен! — Исак со смехом пихает его в грудь. — Я быстро, мне только отлить. — Если ты не вернёшься через две минуты, я сообщу властям. Исак закатывает глаза. . — Парни, вы такие милые, — сообщает ему Аня, когда он выходит из туалета. — Ох, спасибо, — нервно отвечает Исак, опуская руки, чтобы прикрыть пах. Ему неловко стоять перед ней в одних трусах. Какой-то парень — видимо, её бойфренд, — опирается на кухонную стойку и обнимает Аню со спины, сжимая руки на животе. — Я просто очень рада, что он тебя нашёл, — говорит Аня, и, кажется, она пьяна. Как и её парень. — Он действительно был убеждён, что никто не захочет с ним связываться из-за биполярки. Биполярка? Сердце Исака сжимается. Но он не позволяет панике отразиться на лице. — Боже мой! — она закрывает рот руками. — Ты не знал? Вот дерьмо. Я думала, он сказал тебе. Я такая дура, я… — Я знал, — перебивает её Исак, желая пресечь пьяную истерику на корню, пусть это и не совсем правда, и он знал лишь о депрессии. — Не волнуйся об этом. — О, слава богу! — хихикает она. Её парень тоже смеётся. — Он так строг к себе. Мы узнали лишь потому, что его имя есть в договоре аренды, и в анкете нужно было указать кучу личной информации. Понимаешь? Она икает. Исак полагает, что завтра она пожалеет обо всём сказанном и наверняка будет извиняться. Он кивает. Прошло уже больше двух минут. Он надеется, что Эвен выйдет из комнаты и спасёт его от этой неловкой ситуации. Он уже собирается уйти, но Аня подходит к нему и кладёт руку на плечо. — Он хороший парень, — говорит она, и Исак смущается. Меньше всего ему сейчас нужны наказы из серии «Только не причини ему боль». Он бы никогда сознательно не обидел Эвена. Но Аня говорит о другом. — Я уверена, что ты уже знаешь, но он не хотел этого, — заявляет она. — Он был не виноват. Он не контролировал ситуацию. Просто неудачное стечение обстоятельств, невезение. — Что? — Исак растерян и сбит с толку. — Бедный парень, — вмешивается в разговор её бойфренд. — Можешь себе представить, каково это — быть виноватым в единственном ДТП со смертельным исходом, случившимся в Осло за год? Ох. Исак чувствует, как его недавно зажившее сердце разбивается заново.

‘Как Ромео и Джульетта.’ ‘Просто мне сейчас немного грустно.’ ‘Я больше не пью.’ ‘Эвен из Осло’. ‘Эвен ненавидит ездить на машине’.

Ох. Леа. Эвен — его открытая рана, которая никак не заживёт. Эвен — тот парень, который потерял контроль над машиной во время приступа мании и сбил его сестру Леа. Эвен убил Леа. . Исак бежит домой в одних трусах.