С трепещущим сердцем

— Он мне не нравится. — Мне тоже не нравится. Наверное, в первые за двадцать лет знакомства они посмотрели друг на друга с полным взаимопониманием. Подобная гармония взглядов, как не прискорбно, всё-таки была им чужда. Посраться они могли из-за любой мелочи, но сейчас… Сейчас абсолютно точно была не мелочь. Маленькая Анаис вошла в возраст, когда перестают интересовать игрушку и начинает интересовать противоположный пол. Темерская королева вошла в возраст поиска жениха, балов и первой трогательной любви (которая по мнению Йорвета не должна была окончится на ближайшем сеновале). Вокруг девушки, которая своей красотой неожиданно для всех пошла в мать, вились разного рода кавалеры, но особенно преуспевал… нильфгаардец (который бил себя пяткой в грудь и говорил, что он не нильфгаардец; как-то его услышал Геральт и полдня потом ходил задумчивый и с дергающимся глазом). — Хмырь. — Скорее на упыря похож в своем прикиде, — резюмировал Роше, недовольно наблюдая за прогулкой королевы с балкона и через подзорную трубу. — Нет, — покачал головой Йорвет, которому не нужна была труба — он и так все прекрасно видел. Чёртово эльфское зрение не подводило его даже спустя двадцать лет, — ты не видел упырей, — в голосе эльфа сквозила такая уверенность, что Вернон оторвался от созерцания королевы и внимательно уставился на Йорвета. — Блядь, Йорвет, ты с упырями водишься? — С одним, и то… — эльф пожал плечами, — это больше друг моей сестры, но мы как-то так закорешились, я ему помог с… одним деликатным вопросом, потом мы выпили, поговорили за жизнь, обсудили диалекты Старшей речи… Как-то… так. Если вкратце. — А если не вкратце, то?.. — Ты же хочешь спать спокойно по ночам? — хоть Вернон и знал (от Геральта), что вампиризм не передается с помощью укуса, но улыбка у эльфа была настолько упырья, что верилось в это с трудом. — Хочу, конечно. Хотя твои скелеты в твоем шкафу — всё еще манят меня. У меня очень много вопросов… Ну, да, ладно. И что у упырей хороший вкус? — Конечно. Любой упырь тебе скажет, что раф — старит и выглядит ужасно. — Раф?.. — иногда Вернон забывал, что где-то в недрах террориста-убийцы прятался и вполне себе спокойно жил — лютый модник. Йорвет шарил в тряпках, шмотках, цацках и прочем таком дерьме. И уж если бы надо было одеть королеву по последней моде, то… как бы это странно не звучало обращались именно к нему. — Ну, вот этот вот нелепый белый воротник, похожий на жернов мельницы. Называется раф, — эльф скривился так словно ему скормили два мешка лимонов без сахара. — Некрасиво. Мне не нравится. И сам этот парень мне не нравится. — И мне. — Надо его отвадить, — улыбка Йорвета стала совсем упырьей. И Вернон ощутил внутри себя огромное беспокойство. — Отвадить, а не убить, эльф. Политический скандал нам не нужен. — Не учи дедушку кашлять! Я умею отваживать… — Дедушку? Йорвет, ты мне в прадеды годишься. — М-м-м… — Вернон ненавидел когда эльф так делал — щелкал его по носу. — Любишь по старше? — Люблю, но… — Роше осекся, что-то вспомнив. — Йорвет, нет, ничего не делай, понял? — Что? Что не так? — эльф выглядел растерянным. — Если ты его будешь отваживать точно так же, как ты попытался отвадить Бьянку от своего брата, то боюсь что нас ждет брак и трое детей. Эльф недовольно опустил взгляд и что-то неразборчивое буркнул на Старшей Речи.