С трепещущим сердцем

— Йорвет, ты, блядь, серьезно сейчас? — Вернон не знал чего ему хочется сейчас больше всего: гнусно ржать или истерически рыдать, — и насупленный Йорвет совершенно не способствовал процессу выбора. И выходило, что хотелось гнусно рыдать, чисто чтобы посмотреть на реакцию эльфа. Ну, вот когда этой остроухой падле еще так свезет, и он увидит самого Вернона Роше в слезах (и вероятно соплях, осень была очень холодной). — Серьезнее некуда, — буркнул сквозь зубы Йорвет, моментально принимая вид изнасилованной на алтаре толпой краснолюдов девственницы. Как это у него всегда получалось настолько убедительно, Роше не знал. И, наверное, не хотел знать. — Это важно! — Блядь, Йорре, слушай… — Вернон от безысходности сначала начал массировать виски, а потом и вовсе переносицу. Он всегда знал, что с личной жизнью у него будут проблемы, но чтобы такие — к этому его никто не готовил: ни жизнь, ни годы службы. Проблема, впрочем, сейчас смотрела на землю, очевидно решив, что единственной своей гляделкой разглядит всю грязь и говно на сапогах человека. — Я всё могу понять, но… вот это. — Что? — неожиданно взвился эльф, отчаянно краснея. Ему-то эта ситуация давалась еще хуже, чем Вернону. — Я тебе могу процитировать великих, — голос Йорвета сорвался в какой-то откровенно котеночий писк и это было даже мило. Эльф вообще вообще под действием эмоций резко переставал был куском остроухого говна и становился кем-то более удобоваримым, — очень великих эльфов: «Лучше хоть какое-то соблюдение традиций, чем их полное отсутствие, Йорвет!». — Это глупо, — устало выдохнул Вернон, пиная носком сапога рыженький кленовый листочек. Осень хоть и была холодной, но, сука, дохуя красивой. Деревья одетые в золото и пылающий багрянец, Йорвет с раскрасневшимися, зацелованными, губами… В общем, все было хорошо, кроме вот… вот этого вот! — Я это понимаю, — Йорвет замер, с удушающей тоской на лице. Он выглядел как несчастный, побитый жизнью домашний котик (ага, на больную бешенством белку говнюк вообще никогда не тянул, к сожалению), — но кто тут вообще спрашивал твоего мнения, м? Бери это стадо ебанных коров и делай с ними что хочешь! — Йорвет, нахуя мне стадо коров?! — взвился Вернон, теряя остатки самообладания. Гребанные эльфские традиции ухаживания и брака. Когда эльф начал таскать ему оленей — это было даже мило. Поймите правильно, война — войной, но жрать-то хотелось. И жрать хотелось хорошо, на сытый-то желудок удобнее воевать. Но вот стадо коров… Роше не желал знать по каким деревням весь йорветов отряд, матеря их обоих, собирал животных, видимо, воруя по ночам. — Я, блядь, живу в пещере! И чего мне не хватало, так это стадо коров! Зачем стадо, если можно было просто привести одну корову? Блядь, Йорвет и традиции соблюдены, и… нет, не делай такое выражение лица…. — Я… Я… — вот сейчас Йорвет действительно напоминал, как сказал бы Золтан, Бобика у которого случился заворот кишок. — Слышь, ты, чмо плоскоухое, сказано что мне не жалко для тебя стада коров… МНЕ ВОТ И НЕ ЖАЛКО! — эльф сорвался на звонкий, удивительно подростковый крик. — ДАЮТ, БЛЯДЬ, БЕРИ! — Может, ты мне дашь тогда? — неожиданно совершенно смиренно поинтересовался Роше. Что характерно, последние полгода Йорвет совершенно стабильно ничего не давал: ни себя, ни в глаз человеку, и это было подозрительно. Вернон даже поймал себя на том, что пару недель назад, когда был в Новиграде по делам, долго разглядывал себя в зеркало, а не стал ли он слишком старым. Йорвет плохо реагировал на человеческую старость, и Роше где-то внутри себя очень сильно беспокоился по этому поводу. — Я… А… — Йорвет открывал и закрывал рот. Было совершенно очевидно, что от неожиданности он потерял дар речи и сейчас был совершенно растерян. — Я постарел? — Н-не-е-ет? — Я сделал что-то не то? — Н-не-е-ет… — Я не сделал что-то? — Н-не-е-ет… — НУ ТАК КАКОГО ХЕРА? Что за скромные поцелуи в лоб да взгляды в пол, особенно после проникновения на территорию размещения «Полосок» полгода назад. Тебе напомнить что конкретно случилось? — Я помню, — голос у Йорвета осел и охрип, а взгляд единственного глаза поплыл слегка. О, эльфская память была настолько хорошей, что поди этот остроухий пидор сейчас буквально снова переживал их встречу полугодичной давности. — И? — Возьми коров, — неожиданно уперся Йорвет. — Возьми их и, я не знаю, раздай обратно по деревням… Там выпусти в дикую природу… — И что потом? — А потом — что хочешь, — в эльфском глазу надежда сияла пополам с таким голодом, что Вернону даже стало немного не по себе, а по спине его пробежали мурашки предвкушения. Йорвет любил секс и не любил повторяться. И Роше даже не стал пытаться представить, что там придумал эльф за эти полгода воздержания. — Ладно, гоните сюда этих ваших коров. Придумаем что-нибудь… Темерские партизаны мы или кто?