Святые грешники

Тем вечером Разиэль очень долго не мог заснуть. Он признался Рахабу в чувствах и, казалось бы, одним поводом для переживаний стало меньше. Но новый добавился. Ведь им же надо будет как-то… вступить в близость. Прямо… трогать друг друга. Без одежды. Разиэль подумывал о том, чтобы выпить. Разиэль подумывал о том, чтобы всё-таки спросить у Зефона, что и как делать с другим мужчиной. Но оба варианта были отметены как недостойные, а Разиэль решил, что если уж он дал волю своим порочным наклонностям, нужно хотя бы идти по этому пути гордо и сознательно. Гордый сознательный мужеложец… Ему самому было нелепо и смешно от этой мысли. В конце концов, он уже много раз грешил с Рахабом в мыслях, и в чём проблема просто претворить это в жизнь? Проблема, однако, была в том, что никогда сны Разиэля не были особенно детальными, и вообще в них всё получалось как-то само, но оно было смазано настолько, что Разиэль даже сразу после пробуждения не мог сказать, что же у них там во сне получалось. Ну, помимо самого очевидного. Но проблемы следовало решать по мере поступления. Во-первых, следовало придумать, где и как им встречаться. Постоянно брать отгулы вдвоём, чтобы выбираться в город — плохой вариант. И не в тренировочном зале же им запираться. Индивидуальные занятия, ага… Прямо как в старые добрые. Решение пришло к Разиэлю уже около полуночи. В крепости была куча небольших помещений, куда относили сломанное тренировочное оружие, мебель… Правда, нужен был какой-то предлог выпросить ключи. С другой стороны, обычно достаточно пузатая и дорогая бутылка алкоголя хорошо способствовала тому, что собеседник не задавал лишних вопросов. «Насколько же низко я пал? — подумал Разиэль. — Думаю споить одного из кладовщиков, чтобы он выдал мне ключи, чтобы я… За что мне это? Почему я не мог просто продолжать любить женщин?!» Впрочем, ответ был довольно очевидным — с Рахабом Разиэль общался больше, чем в принципе мог бы с любой женщиной вне ордена. И сейчас в его чувстве было намного больше, чем прикрытое флёром романтической натуры желание утолить свою похоть. И вот, они пришли в подсобку, которая оказалась намного приличнее, и романтичнее, чем Разиэль представлял. Начали целоваться, а потом… — Разь, подъём! Кто-то чувствительно ткнул его под рёбра. Выругавшись, Разиэль сел на кровати и посмотрел на стоящего рядом Турэла. Тот созерцал командира с совершенно невозмутимым видом. — Турэл… я тебя сейчас… — Ты меня сейчас что? — его помощник мерзко ухмыльнулся. Разиэль прикусил язык. Как-то… теперь, когда он осознал о себе кое-что новое, угрожать Турэлу интимной близостью резко расхотелось. Да и кто тут ещё кому угрожать мог, если подумать. — Выговор сделаю. С занесением в личное дело, — пробормотал Разиэль и, сев на кровати, зевнул. — Я что, проспал? — Именно. Давай, ноги в руки и собирайся. А то я начну делать предположения, чем ты занимался этой ночью. — Спал! Ты сам видел, как я ложился. И дежурства у меня сегодня не было. — Ну… всякое возможно. Ладно. Собирайся давай, уже молитва скоро. За завтраком Разиэль всё же спросил сидевших рядом товарищей: — Слушайте, народ… понимаю, что вопрос внезапный, но… не знаете, кто у нас из заведующих хозяйственной частью есть… посговорчивее? — Посговорчивее в каком смысле? — поинтересовался Зефон. — Ну… скажем, чтобы я попросил ключи от помещений, куда стаскивают всякое барахло, а он не стал задавать вопросов, зачем мне то барахло понадобилось… — Запрос нестандарный, — хмыкнул Доума. — Я тебе могу разве что подсказать, где можно своровать еды сверх положенной порции. — Нет, это мне не нужно. Пока… — Прелестное уточнение, — хмыкнул Зефон. — Дай мне времени до завтра, и у тебя будут ключи. Не обещаю, что от всех таких помещений, но от парочки — наверняка. — Хочу ли я знать?.. — пробормотал Разиэль. — Пожалуй… нет. Не хочу. — Вот и правильно, — Зефон похлопал его по плечу. — Не думай об этом. Тебе и без того всегда есть о чём подумать. Разиэль рассеянно кивнул. Действительно, забивать себе голову ещё и вопросом, как и где Зефон возьмёт ему ключи… Да зачем? Он очень старался наконец собраться на тренировке, но получалось не особенно. А вечером предложил Рахабу вместе посидеть в библиотеке. Казалось бы, когда они всё прояснили, можно было просто сидеть и как раньше наслаждаться компанией друг друга, но теперь между ними повисла какая-то странная неловкость, словно они не совсем понимали, как им общаться в новом статусе почти-что-любовников. Вроде, всё было просто — следовало вести себя на людях как раньше. Но, видимо, потому они оба и чувствовали эту неловкость — им обоим казалось, что они ведут себя как-то неправильно, и сейчас все окружающие догадаются, в чём тут дело. Впрочем, Рахабу было гораздо проще. Несмотря на то, что его тянуло к Разиэлю, после ответного признания он был так счастлив, что большего пока было просто не нужно. Казалось, самого знания, что Разиэль тоже любит его, было вполне достаточно, и что они вполне смогут любить друг друга и без телесной близости. Вот только из них двоих так считал один лишь Рахаб. Когда они пришли в общую спальню, Зефон протянул Разиэлю кольцо с тремя ключами. — На выбор, — пояснил он. — Я просто надеюсь, что ты их не украл… — пробормотал Разиэль. Зефон только пожал плечами, показывая, что Разиэль может надеяться на что угодно, и что его подчинённый просто не будет рассказывать ему неприятную правду. В конце концов, Разиэль не спрашивает, как именно Зефон достал ключи — а Зефон не спрашивает, зачем они ему понадобились. Хотя не догадаться было весьма затруднительно… Разиэль с благодарностью кивнул ему и принял ключи. Что ж… завтра у них с Рахабом наконец будет возможность побыть вдвоём без лишних глаз. И Разиэль очень надеялся, что это наконец поможет ему хоть немного прийти в себя. Должно же это произойти когда-нибудь! Когда Разиэль говорил о том, что в баню вместе они больше не ходят, он не учёл одной важной вещи — у них не то, чтобы был выбор. И если в первый вечер после их разговора сам командир был слишком занят различными занятными размышлениями, то вот на второй прикладывал огромные усилия, чтобы не начать пялиться на стрелка. Со злостью Разиэль тёр свою кожу губкой так, словно хотел снять верхний слой. Ну… зато он будет чистым перед столь ответственным делом. Очень чистым… — Ты… не мог бы подождать меня у перехода в восточное крыло? — попросил Разиэль у Рахаба, когда они вышли из бани и стали одеваться. — Хочу показать тебе кое-что. «Небо в алмазах», — пробормотал Турэл, который уже начинал проклинать свой аномально-острый слух. К их общему счастью, Разиэль столь тонким слухом не отличался. Рахаб только кивнул, не задав ни одного вопроса. Как ни странно, он единственный из всей компании совершенно искренне не понял, зачем Разиэль просит его пойти в восточное крыло. Разиэль почти бегом побежал в их комнату за ключами. Выбегая обратно, он едва не врезался в Турэла. — До отбоя вернитесь только, — предупредил тот. — Разь, серьёзно… иначе будут проблемы. Разиэль наградил своего заместителя злобным взглядом и, подавив порыв показать средний палец, буркнул: — Я знаю. Он понимал, что Турэл не совсем даже заслуживал этой грубости, но Разиэль и без того слишком сильно волновался. Лишнее напоминание о нарушении дисциплины и последствиях прошлось по его нервам, как лезвие хорошо заточенного ножа вдоль кожи — вроде, не больно и не оставило ран, но породило пугающую дрожь. Следовало успокоиться. Так ведь… могло вообще ничего не получиться. Разиэль прекрасно знал, что такое случается, если слишком сильно переживать. Идея с алкоголем казалась ему всё более здравой, но прямо сейчас взять этот самый алкоголь ему было просто неоткуда. Рахаб неторопливо прохаживался у лестницы, что вела на этаж ниже — иногда планировка крепости вызывала большие вопросы. Например, прямого перехода между центральным и восточным крылом на уровне второго этажа просто не было. Разиэль читал, что большинство замков обычно строили в течение долгого времени, поэтому их конечный облик иногда не поддавался никакой логике, но в случае с цитаделью ордена ему порой казалось, что изначально это было несколько отдельных строений, которые позже слились в единый ансамбль, хотя снаружи это не бросалось в глаза. Коридоры в том месте и в этот час были почти пусты, и казалось, что ещё немного — и им не нужно будет никуда идти, чтобы побыть наедине. Но Разиэль прекрасно помнил, как обманчиво это впечатление. Он кивнул Рахабу и пошёл по лестнице, лишь знаком руки позвав лучника за собой. С неясной грустью Разиэль подумал о том, насколько же сильно Рахаб доверяет ему, не задавая абсолютно никаких вопросов. Впрочем, не следовало предаваться праздным размышлениям — требовалось точно вспомнить указания Зефона и найти нужную комнату. Небольшое помещение вполне могло бы быть и жилым, несмотря на то, что в нём было всего одно небольшое окошко под самым потолком. Из-за этого в кладовке царила почти полная темень, что, возможно, было и к лучшему. Как известно, когда не видно — не так стыдно… Разиэль пропустил Рахаба вперёд и закрыл за ними дверь, потом почти на ощупь нашёл скважину с внутренней стороны и повернул ключ. — Здесь… почти что жутко, — поделился Рахаб, пытаясь проморгаться, чтобы не напороться случайно на что-нибудь в полумраке. — Да… Признаться, я представлял себе эти помещения чуточку… уютнее, — сказал Разиэль. — Зато здесь нас никто не потревожит. Через некоторое время они стали различать очертания предметов, хотя это не особенно помогло: сваленные в кучу обломки разнообразной утвари казались каким-то бесформенным чудищем, что тоже совершенно не добавляло обстановке какой-либо романтичности. «А ты думал, что будешь предаваться греху на роскошной постели, устланной лепестками цветов?» — подумал Разиэль. Как ни странно, но такая мысль помогла ему собраться с духом. Он подошёл к Рахабу и взял его за руку — для начала. — Я понимаю, место не самое… воодушевляющее, — сказал он извиняющимся тоном, — но я пока не придумал ничего лучше. — Я понимаю, — ответил Рахаб мягко. — Правда. Тебе не за что извиняться. Разиэль почувствовал ласковое прикосновение Рахаба к своей щеке. Он резко вздохнул и снова вздрогнул, но на сей раз это была приятная дрожь. Он повёл ладонь выше, на локоть Рахаба, и тут осознал, что лучник не переоделся после тренировки. Разумеется, он сменил нательную рубаху, но, поскольку он не заходил в общую спальню, ему было просто некуда деть плотную тренировочную одежду, кроме как на себя. Что ж… на ошибках, как известно, учатся. Хоть Разиэль и надеялся, что их первое свидание пройдёт без досадных недоразумений, следовало быть реалистом. Приблизившись к младшему рыцарю вплотную, Разиэль поцеловал его, на этот раз не так порывисто и более чувственно, позволяя им обоим прочувствовать нежность этого прикосновения. Рахаб попытался ответить, но он был настолько неопытен, что не мог нормально расслабиться и даже не догадывался разомкнуть губы. Чуть отстранившись, Разиэль прошептал: — Смелее. Я не стану осуждать тебя, если ты сделаешь что-то неправильно. Самое большее — я поправлю. — Я… просто не совсем понимаю, что мне делать, — признался Рахаб. — Что тебе хочется, — подсказал Разиэль. — Обычно именно так это и происходит. Осторожно, словно всё же боясь что-то сделать не так, Рахаб поцеловал его сам. Разиэль в ответ чуть прихватил его нижнюю губу своими, показывая, что так тоже можно. Прикусывать он пока не стал — Рахабу явно нужно было время освоиться. Это было не так, как с женщинами, но не потому, что ощущения тела в действительности так сильно отличались. Впервые в жизни Разиэль подталкивал другого проявлять инициативу вместо того, чтобы просто брать дело в свои руки. Могло ли дело быть в том, что он впервые не просто влюбился, а именно полюбил?.. Поцелуй вышел очень долгим и, хоть и почти невинным, но чувственным. Разиэль почувствовал, что у него немного сбилось дыхание. Он потянулся к шее Рахаба и коснулся губами её, мягко обнимая юношу за талию. Тот в ответ на новое прикосновение резко сжал пальцы у Разиэля на плече. Чуть улыбнувшись, Разиэль коснулся губами шеи любовника чуть ниже, догадавшись, что нашёл очень чувствительное место. В полутьме у него обострился слух, и потому он безошибочно уловил, как резко изменилось дыхание Рахаба. Тот и сам замечал несколько раз, когда Разиэль обнимал его со спины, что ощущение дыхания на шее вызывает приятную дрожь, но тогда это была лишь бледная тень того, что Рахаб ощущал сейчас. Дрожь, проходя по всему его телу, устремлялась вниз, рождая желание. Рахаб отступил на шаг, и Разиэль поймал его руку: — Что такое? — прошептал командир. — Мне казалось, тебе это нравится… — Да, но… мне кажется, что тренировочная одежда сейчас очень мешает, — нашёлся Рахаб с ответом, хотя правда была ещё и в том, что ему требовался небольшой перерыв, чтобы сполна принять происходящее. — О… Я бы предложил свою помощь, но я слишком плохо вижу… — Ничего страшного, — ответил Рахаб и улыбнулся, хотя Разиэль вряд ли мог это увидеть. — Я смогу снять её и сам. Разиэль подумал, не стоит ли раздеться и ему — хотя бы избавиться от верхней рубашки. Очевидно, что им понадобится много времени, чтобы перейти к чему-то существеннее поцелуев, а прохладный воздух в комнате мог помочь притупить желание хотя бы на какое-то время. — Мне… совсем всё с себя снимать? — предложил Рахаб несмело. — Только куртку, — ответил Разиэль. — Тут довольно холодно. Думаю, нательная рубашка уже не будет так сильно мешать. Послышался шорох снимаемой одежды. Разиэль подумал, что искать её в полутьме потом будет отдельной задачей, но правда — не продолжать же им совсем не раздеваясь. Приблизившись к Рахабу снова, Разиэль коснулся пальцами ворота нательной рубашки и, чуть оттянув его, прижался губами уже к самому основанию шеи любовника. Рахаб в ответ порывисто обнял его и погладил по волосам, чуть наклонив голову. Воспользовавшись этим безмолвным приглашением, Разиэль скользнув полуоткрытыми губами по нежной коже снизу-вверх, затем всё-таки нежно прихватил её зубами. Рахаб шумно вздохнул, сжимая пальцы в его волосах. — Не больно? — прошептал Разиэль, не вполне понимая, связан ли был этот жест с тем, что ощущения оказались непривычно-яркими, или с тем, что он всё же действовал не так аккуратно, как ему казалось. — Нет. Просто… много, — ответил Рахаб столь же тихо. — Мне прямо интересно… — пробормотал Разиэль и с этими словами запустил ладонь Рахабу под рубаку, поглаживая по спине. Интересно ему было, где ещё у Рахаба на теле есть особенно чувствительные места. Кроме, разумеется, наиболее очевидных. Не удержавшись, Разиэль коснулся шеи Рахаба губами снова, хотя это и мешало ему понять, где ещё его прикосновения особенно приятны. Но снять верхнюю рубашку помогло совсем ненадолго — стоило только Разиэлю коснуться Рахаба под одеждой, желание напомнило о себе с новой силой, не оставляя места терпению. Хотелось двигаться дальше. Но как именно? Следовало, наверное, дать Рахабу возможность самому чуть-чуть изучить тело любовника, но Разиэль не был уверен, что сможет позволить ему это сделать, не направляя и не отвечая на ласки. А Рахаб слишком терялся в ощущениях, чтобы делать что-то осмысленное, пока Разиэль целовал его. Можно было попробовать перейти к наиболее чувствительным местам, но Разиэль понимал, что не готов. А раз так… наверное, всё-таки стоило позволить Рахабу сделать хоть что-то в ответ. Чуть отстранившись, Разиэль взял руки Рахаба в свои и положил себе на плечи. — Теперь делай то, что хочется тебе, — сказал он. — Что угодно? — Абсолютно. Если мне будет неприятно — я скажу. Но… я не думаю, что ты сделаешь что-то, что будет мне неприятно. Делать то, что хочется? Это было не так уж просто — Рахаб просто не понимал самого себя. Он осторожно погладил шею Разиэля кончиками пальцев, и старший рыцарь в свою очередь чуть склонил голову, открываясь этому прикосновению. Возможно, у него шея была не таким чувствительным местом, как у Рахаба, но всё равно это оказалось приятно. Неожиданно Разиэлю пришло в голову, что его любовницы довольно редко позволяли себе изучать его тело. Обычно с женщинами всё происходило быстро и по понятному сценарию. Сейчас же это и для него был совершенно новый опыт. Продолжая повторять то, что делал его любовник, Рахаб поцеловал Разиэля в шею, а тот в свою очередь погладил его по волосам. Но Рахаба явно требовалось направлять словами — из-за полного отсутствия опыта он ещё не умел правильно понимать язык тела. — Так приятно, — сказал Разиэль тихо. — Но, мне кажется, не настолько, как тебе. — А… где тогда? — спросил Рахаб тихо, отстраняясь. — Честно — не знаю, — ответил Разиэль. — Но, думаю, мы поймём, когда ты найдёшь. Рахаб отошёл на шаг и задумался. Он же читал об этом, в конце концов! Да, в книгах писали о близости между мужчиной и женщиной, но это же не значило, что абсолютно ничего из этого было не применимо сейчас. Снова взяв Разиэля за руку, Рахаб поднёс к губам его запястье. От этого нежного прикосновения по телу снова пробежала дрожь, и у Разиэля чуть перехватило дыхание. Это было волнующе. Хотя бы потому, что так ему ещё никто не делал… — А это… интересно, — прошептал он. — Хочешь так же? — Потом, — ответил Рахаб. — Я сбиваюсь. Разиэль хотел кивнуть, но сообразил, что Рахаб вряд ли заметит это. На миг он подумал, что хорошо бы правда уследить за временем и не задержаться до отбоя, но затем Рахаб, выпустив его запястье, осторожно коснулся поясницы — сразу под рубашкой. Контраст между его ладонью и прохладным воздухом в комнате обострял ощущения, хотя Разиэль и отметил, что кончики пальцев у лучника были прохладными — так часто бывало, когда Рахаб нервничал. И вновь: сколько раз Разиэль держал его за руки, что знал об этом?.. Рахаб провёл кончиками пальцев вдоль его позвоночника вверх и, подойдя ближе, положил руку на плечо. Разиэль почувствовал, как у него вновь сбивается дыхание. Происходящее было крайне необычно… но ему определённо нравилось. Когда Рахаб, чуть царапая его кожу ногтями, провёл пальцами по низу лопаток, Разиэль не сдержал резкий вздох. Что ж… вот они и нашли чувствительное место на его собственном теле. — Так? — прошептал Рахаб, повторяя движение. — Да… — ответил Разиэль и в ответ погладил любовника по шее. Некоторое время они продолжали касаться обнаруженных чувствительных мест, а затем Разиэль, не вполне отдавая себе в этом отчёт, перевёл руку любовнику на бедро. На миг он замешкался, но, в конечном итоге, у Рахаба между ног было всё то же самое, что у самого Разиэля. Может, не точно такое же, но по крайней мере Разиэль точно знал, что можно и что нельзя делать. Но для начала он просто погладил, через одежду. В ответ на это прикосновение Рахаб подался вперёд и негромко застонал. Его желание уже было достаточно сильным и ощущалось даже через очень плотную ткань, но Разиэль не смог отказать себе в удовольствии ещё пару раз провести рукой по промежности любовника прежде, чем позволить ему отстраниться и развязать шнуровку на штанах. И стоило признаться… чувствовать, насколько откровенно Рахаб хотел его, было приятно. Но ещё было интересно, какие ощущение у самого Разиэля вызовет прикосновение его руки. Поэтому, расшнуровав и чуть приспустив собственные штаны, он поймал запястье Рахаба и положил его ладонь себе на пах. Удивительно, но сейчас из них двоих младший рыцарь явно смущался меньше. Без какого-либо стеснения он коснулся члена Разиэля, мягко поглаживая его и словно изучая. Его любовник прикусил губу, сдерживая стон. Хотя крыло и было пустынным, всё равно их могли услышать. Но как же это оказалось хорошо! Лёгкие, почти дразнящие прикосновения… Единственной проблемой было то, что Разиэлю оказалось совершенно неудобно ласкать Рахаба в ответ, особенно без возможности видеть, что он делает — они бы просто начали мешать друг другу, и всё. Очень удачно рядом была стена. Разиэль отошёл чуть назад, увлекая Рахаба за собой и прижимаясь к ней, затем скользнул ладонью вдоль руки любовника и, переплетя их пальцы, начал мягко направлять его, показывая, как именно ему было приятнее всего. Рахаб неуверенно поцеловал его, пытаясь всё же постигнуть искусство делать два дела одновременно, и Разиэль почти благодарно застонал ему в губы — его голос был приглушён поцелуем, позволяя не так сильно сдерживаться. Очень скоро Разиэль обнаружил обратную сторону такого единения — ощущения достигали своего пика почти мучительно-медленно, и было сложно хоть как-то ускорить наступление финала. Даже при том, что скоро Рахаб начал ласкать его член ритмично и довольно быстро, этого всё ещё не было достаточно, чтобы достичь вершины. Но тем ярче и неожиданнее оказался финал. Возможно, он был не самым ярким в жизни Разиэля, но определённо весьма запоминающимся. И потом, это ведь всего лишь их первый раз… Чуть кружилась голова. Разиэль пытался восстановить дыхание, а Рахаб в это время в свою очередь взял его руку и положил себе на пах, напоминая, что Разиэль тут вообще-то не один. Тот немного неуверенно улыбнулся, чуть сжимая пальцы на чужом возбуждении, затем прошептал: — Займи моё место. Опираться на стеночку… проще. Они поменялись местами, и Разиэль снова поцеловал Рахаба в шею, уже смелее касаясь его члена. В конце концов, любовник только что сделал ему хорошо. Было бы просто некрасиво не ответить ему тем же. И Разиэлю столько раз это снилось… Рахаб сжал пальцы одной руки у него в волосах, а другой погладил по запястью, не направляя, а скорее показывая, что ему нравится то, что происходит. На секунду у Разиэля проскочила неуместная сейчас мысль, что он выписывает себе подорожную в Ад… но, проклятье, сколько людей он спас и сколько уничтожил вампиров? Ему должны были простить одно маленькое прегрешение. Да и сейчас было намного важнее другое: для Рахаба это была первая близость. И следовало сделать всё, чтобы она была яркой. Разиэль касался шеи любовника попеременно губами, языком и зубами, вместе с тем лаская его член массирующими движениями — ведь могло быть и так, что там тоже одни места были чувствительнее, чем другие. Рахаб сжимал пальцы в его волосах почти до боли, но Разиэль даже не думал сказать ему об этом — не хотел портить момент. По голосу он слышал, что Рахаб тоже прикусывает себе губы, чтобы не стонать громко… Нужно было найти какое-то другое место. Не только более уютное, но и то, где они могли бы позволить себе не сдерживаться. Но потом… В какой-то момент Рахаб всё-таки начал направлять Разиэля — ему явно хотелось большего. И было бы неправильным ему в этом отказать. Разиэль сделал ласки более ритмичными и быстрыми, позволяя любовнику достичь финала. Рахаб снова порывисто поцеловал его, таким образом заглушая собственные стоны, а затем резким движением отстранился и вцепился зубами в отворот рубашки. Незнакомые прежде яркие ощущения переполняли его до такой степени, что это было почти мучительно. Но ещё несколько быстрых движений руки Разиэля по его члену — и наступила разрядка, несколько секунд назад казавшаяся почти недостижимой. Стена позади и правда оказалась очень кстати — ноги Рахаба вновь не держали. Он мягко обнимал Разиэля за плечи и глубоко вдыхал его запах, едва чувствуя, как любовник в ответ ласково поглаживает его по волосам. Хотелось сесть на пол, и Рахаб всё же решил не отказывать себе в этом и сполз вниз. Он подумал, что хорошо, что сперва он ласкал Разиэля, а не наоборот — он не был сейчас способен вообще ни на что. По крайней мере, так ему казалось. Разиэль сел с ним рядом и снова обнял. — Всё хорошо? — спросил он тихо. — Как никогда в жизни… Спасибо. Разиэль усмехнулся и хотел было сказать, что благодарить его не за что, но тут он услышал глухой звон колокола. Он выругался. — Нужно возвращаться в общую спальню, — сказал Разиэль. — Надеюсь, это первый колокол. Так… где наша верхняя одежда? Спешные поиски одежды окончательно уверили их обоих во мнении, что им очень нужен будет фонарь. Кое-как приведя себя в порядок, они побежали по коридорам, надеясь успеть до отбоя. И надеясь, что их вид прямо сейчас не слишком выдаёт, чем они только что занимались. Разиэль лёг достаточно быстро, а вот Рахаб ещё довольно долго, тихо ругаясь, прочёсывал длинные волосы. С усмешкой слушая его голос, Разиэль вновь и вновь задавался одним вопросом: почему же Бог сделал так, что предаваться греху оказалось настолько приятно?.. Наверное, специально, чтоб только самые достойные и стойкие духом в конечном итоге могли отказаться от сиюминутных удовольствий и достичь вечного блаженства. Но стоило ли это самое вечное блаженство отказа от того, что произошло между ними? Отказа от возможности слышать голос Рахаба, доставлять ему удовольствие и ощущать ответные прикосновения? По мнению Разиэля, нет. И в конечном итоге, он всё ещё мог искупить этот грех верной службой. Они оба могли. Но даже если наказание последует — что ж, Разиэль был готов его принять.