Что бы кто ни говорил

Тебе никогда не пришло бы в голову, что ты останешься у Паши на целый день. Но его квартира, кажется, была немного волшебной: время здесь текло неспешно, вязко, словно по другим законам. Ты не думала ни о том, что задерживаться невежливо, ни о том, что это можно трактовать как разрешение на что-то большее, ни о… Ни о чём ты не думала, если честно, и просто расслабленно перетекала из комнаты в комнату следом за Пашей. То вы включили какой-то непонятный детективный сериал, то уселись рассматривать старые Пашины тетради с черновиками песен, то снова перебрались на кухню, и сейчас ты за компанию с Пашей потягивала пиво. А ещё, слегка захмелев, жаловалась на бывшего. Вот такое уж точно не пришло бы тебе в голову. Тем не менее, именно это с тобой и происходило. — Макс, он был… Знаешь, такой весь предупредительный, весь с иголочки, безупречный просто! А ещё рисовал прекрасно. Мы с ним часами обсуждали картины, книги, фильмы… Мне казалось, у нас столько общего… — И что, сработало? — с почти незаметной и совсем беззлобной иронией поинтересовался Паша. Ты помотала головой. — Вот видишь. А говоришь, хорошие пары получаются только из похожих людей. — Вот только не надо, только не вворачивай теорию про то, что подходят друг другу всё-таки противоположности. — Да любовь вообще невозможно ни под какую теорию подвести, — не стал спорить он. — Просто что-то хуяк — и случается. Из-за прозвучавшего слова «любовь» тебя вдруг сковало смущением, ты затаила дыхание, сбившись с мысли. К счастью, Паша вроде бы не заметил, как краска прилила к твоему лицу, — он недовольно бухтел сам на себя за то, что выругался, в очередной раз упустив шанс. Ты смутилась ещё сильнее, охваченная двоякими чувствами. С одной стороны, испытала облегчение, догадываясь, что сейчас поцелуй мог бы завести вас куда дальше, чем ты была готова. С другой — невольно ощутила острый укол разочарования. — Ладно, что мы всё о моём бывшем, ну его, — торопливо сказала ты, решив сменить тему на более безопасную. — Тогда давай про нынешнего, — Паша хитро изогнул бровь, заставив тебя поперхнуться пивом. Уточнять Пашин статус в твоей жизни ты точно пока не созрела. — Вообще-то я хотела кое-что про творчество спросить. Паша шутливо закатил глаза, но потом, придвинувшись, подпёр кулаками подбородок, принимая вполне любопытствующий вид. — Мне интересно, почему ты так редко солируешь? На вчерашнем концерте в очередной раз отметила, что голос у тебя замечательный, но достаются почти всегда вторые партии, подпевки… — Юра не позволяет, — помрачнев, проронил он. — Прикидывается душой компании, а на самом деле — диктатор. От возмущения у тебя пропал дар речи. Конечно, ты понимала, что в любом творческом коллективе могут быть разногласия, но чтобы вот так… Увидев выражение твоего лица, Паша засмеялся. — Шучу, Т/И, что ты! Юрка и правда порой тот ещё тиран, но петь мне никто не запрещает, ещё не хватало. Просто… Мне бы с аккордеоном управиться, он товарищ капризный, за ним глаз да глаз нужен. Да и как-то так повелось, не знаю. Если тебе нравится, как я пою, то могу… ну… в приватном порядке, ага. Мысленно попеняв себе за то, как легко купилась на шутку про деспотичного Юру, ты ответила застенчивой улыбкой. Конечно, было бы здорово, если бы Паша спел для тебя, вот только наверняка сейчас это получится… Слишком интимно, что ли. Небольшая кухня, приглушенное освещение и вы, будто вне времени застывшие здесь вдвоём. Ты прекрасно представляла, какое колдовское воздействие может на тебя оказать Пашин тембр в таких камерных условиях. Хотела этого и боялась одновременно. Неловкая пауза затянулась, и, не в силах молча сидеть лицом к лицу, ты встала, подошла к окну и приоткрыла штору, впуская больше света. — Где бы ты ни была, милая… — тихо раздалось позади. — Ветром траву прижало к земле, и меня к тебе, милая. Паша пел эту песню по-другому, чем Юра. У обоих получалось пронзительно до дрожи, просто, так уж сложилось, на Пашин голос ты откликалась иначе — словно он, голос, звучал прямо внутри твоего сердца. — Паш, — шепнула ты, когда он допел и подошёл со спины, положив руки на подоконник по обеим сторонам от тебя. Получился импровизированный кокон, в котором ты чувствовала себя очень уютно. — А вот как так получается, что люди влюбляются в знаменитостей, не зная их? — М-м? — Ну, только представь себе, сколько есть девушек, которые в тебя влюблены, но при этом даже не говорили с тобой ни разу. Они видят тебя на сцене, слушают твой голос, смотрят интервью и всё такое… С одной стороны, это — только образ, с другой — всё равно ведь в нём много от настоящего тебя. И получается, что они не знакомы с тобой, но в то же время… знакомы. Ты не имеешь о них ни малейшего представления, а они о тебе мечтают. Мне вот сложно уложить это в голове… — Тебя всегда после пива на философию тянет? — Я обычно пиво вообще не пью, — чуть обиженно отозвалась ты. Паша, уловив интонацию, примирительно потёрся носом о твою макушку. — Не знаю, Т/И, честно. Когда мы только начинали, я иногда загонялся на похожие темы. Когда первый раз огромный зал собрали, чуть крышу не снесло: смотришь — и не веришь своим глазам, неужели все эти люди — нам? Когда девушки стали в соцсетях писать, долго привыкал. Вроде приятно, но порой так и хотелось ответить — это же просто я, просто Паша, чего вы… А потом забил. Если всерьёз запариваться — правда крыша уедет. — Тоже весьма философский подход, — хмыкнула ты. — А то! — он отстранился и подмигнул. — Ещё по пиву? — Нет, хватит. И закусывать особо нечем, к тому же. — Это потому, что я лох, — расстроенно сказал Паша. Он на всякий случай ещё раз проверил холодильник, однако там, предсказуемо, ничего нового не появилось. — Мне дофига неловко, что ты застала тут сплошную разруху. Просто сейчас я один, для себя самого готовить влом. Но я умею, я… Слушай, давай я тебя на пирог позову? Да хоть прямо завтра, что у тебя завтра? Пытаясь перестать умилённо улыбаться — безуспешно, к слову, — ты покачала головой. — Завтра не получится, мы с Андреем и Лидией, друзьями из аспирантуры, идём в Летний сад. Это наша июньская традиция, отменить не смогу, извини. Он кивнул, но как-то весь поник, снова плюхнувшись за стол. Вот тут и оказалось, что опечаленный Паша — совершенно не то, с чем ты готова мириться. — Хочешь, пойдём с нами? — вырвалось у тебя прежде, чем ты успела подумать о последствиях такого приглашения. Судя по его лицу, Паша тоже не ожидал ничего подобного. Ты прикусила язык, тут же внутренне запаниковав: что скажешь друзьям, как представишь Пашу, как они вообще будут общаться? Наверное, надо срочно обернуть всё в шутку! Но увидев его робкую, недоверчивую улыбку, ты подавила малодушный порыв. — Пойдём, Паш, правда, почему нет? *** Глядя на Пашу, с трудом удавалось поверить, что всего час назад он нервно курил в каком-то захламлённом дворике неподалёку от парка, всем своим видом выражая сомнение в том, что твоя идея — удачная. В светлых брюках и гавайской рубашке он выглядел замечательно, и даже ухитрился как-то пригладить свои непослушные волосы, но всё равно не находил себе места от волнения. Ты едва не пошутила — мол, как тогда знакомиться с родителями, если даже знакомство с друзьями даётся с таким трудом, но вовремя осеклась. Какое ещё знакомство с родителями, в какую степь тебя вообще понесло?! Теперь Паша чинно шествовал по аллее и почти не зевал во время беседы. Хотя, признаться честно, сегодня даже у тебя порой сводило зубы от скуки: вместе с Лидией пришла её старшая сестра Валерия, которая отличалась запредельной степенью занудства и высокомерия. Тем не менее, Паша ничем не дал понять, что ему неуютно, а порой даже вставлял весьма органичные реплики. Валерия долго и обстоятельно жаловалась на свои репетиторские будни, сетуя на нерадивых учеников, и в какой-то момент ты перестала воспринимать её речь, очнувшись лишь тогда, когда услышала подозрительно знакомые слова, причём не из уст Валерии. — Ну, зато многие скверные ученики стали знаменитыми историческими личностями, — заметил Паша, небрежно поправляя шляпу. — Как видно, историю легче делать, чем учить её. — О, — улыбнулась Валерия. — Ваше изречение немного примиряет с действительностью. Может, из моих оболтусов потом и вырастет что-то стоящее. Хм, где-то я уже слышала эти слова, мне кажется… — Это Ласло Фелеки, венгерский юморист, — ответила ты ей, смотря при этом на Пашу. Цитат из Фелеки на русском днём с огнём не найдёшь, ты сама наткнулась на них только потому, что скрупулёзно подбирала материал для выступления на конференции. Той самой конференции, где Паша, по его утверждению, них... ничего не понял. А теперь цитировал твой доклад с самым невинным видом, и на твой пристальный взгляд тоже лишь похлопал ресницами. — Впервые слышу про такого, — хмыкнул Андрей. — И я, — добавила Лидия. — И я, — сказал Паша. И тогда все рассмеялись, а у тебя окончательно отлегло от сердца. Как оказалось, преждевременно. Только вы купили себе сэндвичей — все поддержали Пашу, который признался, что больше без перекуса не выдержит, — и разместились на лавочке у фонтана, как у тебя зазвонил телефон. Звонила мама, а учитывая, что ты ни разу за выходные не выходила на связь, это было чревато. — Отлучусь на минутку, — предупредила ты ребят, однако минутка растянулась минут на двадцать. Выяснилось, что ещё в пятницу вечером мама заехала в гости — и не застала тебя, поскольку ты как раз была на концерте Шляпников. Обычно она не приезжала без предупреждения, но в этот раз всё пошло не так. Уверенная, что ты скоро вернёшься, мама решила тебя подождать — и, разумеется, не дождалась. Она не стала названивать тогда, зато устроила разбор полётов сейчас. В итоге ты намотала не один круг по парку, пытаясь убедить её, что не сделала ничего предосудительного, не запятнала свою честь и вообще, на дворе, всё-таки, не девятнадцатый век. Настроение упало, но на этом неприятности не закончились: по завершению разговора ты чуть не столкнулась с Пашей и Андреем, с не самыми дружелюбными лицами что-то обсуждавших. Судя по всему, Паша отошёл покурить, Андрей зачем-то составил ему компанию, и теперь… — Я не говорю, что жду от тебя подвоха, просто хочу предупредить, что если вдруг ты обидишь Т/И… — донеслись до слуха его слова. Сбавив шаг, ты машинально подалась в сторону, скрываясь за живой изгородью. Если ребята тебя увидят — будет совсем неловко. — А сам-то ты ей кто? Френдзона? Ох, ещё не хватало, более идиотскую ситуацию и представить сложно! Надо либо подойти и прервать этот дурацкий разговор (и когда только успели, ведь нормально же всё было!), либо поскорее присоединиться к девушкам и не подслушивать. Вместо этого ты застыла в растерянности, не двигаясь с места. — Ну и болван же ты, — заявил Андрей. — Она мне как сестра, мы уйму лет дружим. — Прости, — неожиданно сбавил тон Паша. — Хуйню какую-то спизданул. — Да, — серьёзно согласился Андрей. — Полнейшую. — Просто меня нехило так клинит, вот и несу бред иногда. — На чём клинит? — Не на чём, а на ком, — усмехнулся Паша. Тут ты всё-таки очнулась и, отвесив себе ментального пинка, поспешила дальше, стараясь выбросить из головы услышанное. Хотя давалось это с трудом. Хотелось пробить лицо рукой: ну как так, стоило отлучиться — сразу начались выяснения, «кто кого чего»… И всё же на лицо против желания наползла улыбка счастливой дурочки. Андрей и правда всегда защищал и опекал тебя — пусть сейчас он явно перегнул палку, всё равно тебя тронула его забота. А Паша… Паша просто такой Паша! К его неравнодушию ты до сих пор не могла привыкнуть и где-то глубоко внутри себя пустилась в пляс, получив тому очередное подтверждение. Вздохнув, ты поправила выбившиеся из причёски пряди. Мамин звонок, а теперь ещё эта противоречивая ситуация… Но никто ведь и не обещал, что будет легко, верно? Между тем, картина у фонтана осталась неизменной: Лидия и Валерия всё так же сидели на лавочке, обсуждая проблемы современного образования. Ты поддержала беседу, однако не прошло и пяти минут, как Лидия неожиданно перескочила на другую тему. — Слушай, а у тебя… у вас, ну… всё серьёзно? — спросила она и уставилась на тебя с абсолютно девочковым любопытством, совсем для неё не типичным. — Вообще, он забавный, этот твой Павел, — с покровительственной улыбкой сказала Валерия, избавив тебя от необходимости отвечать на вопрос. — Во-первых, он не мой, — почти привычно открестилась ты — уже сто раз приходилось повторять это Зое, которая давно включила режим «свадебные колокола». Тянуло добавить, что, во-вторых, не стоит снисходительно оценивать его, как какую-нибудь комнатную собачку. Конечно, ты промолчала, и «во-первых» так и повисло в воздухе. — Почему это не твой? — вдруг шепнули у самого уха. Ты вздрогнула и подняла взгляд. Андрей и Паша вернулись, и если первый просто сел рядом с Лидией (ты мимолётно отметила благодушное выражение его лица, поставив галочку: всё-таки поладили!), то второй склонился над тобой. — Что бы кто ни говорил… Процитировав твою любимую песню Шляпников, Паша лучезарно улыбнулся — даже больше глазами, чем губами, — и ты вдруг остро ощутила, что никуда от него не денешься. Потому что эта улыбка отпечаталась в твоём сердце.