*
Нельзя было сказать, что настроение его паршивое, потому что за последние несколько часов оно заметно улучшилось, да и вряд ли что-то уже могло сравниться с тем уровнем паники и злобы, которые достигли своего пика в районе полуночи. Поэтому сейчас, идя по коридору, он бы даже начал облегчённо насвистывать незамысловатую мелодию, если бы умел свистеть и был дурачком. Два его соседа по палате шли впереди и бурно обсуждали утренние волнения, короткий, но суровый допрос психиатра и так удачно отменённую ненавистную им музотерапию. А Хакс думал лишь о том, что сейчас наконец-то сможет зарыться в кучу, уже несвежего, но приятно холодящего постельного белья и проспать в ней, как минимум, до обеда. Хоть ночная, переросшая в предрассветную, суматоха даже немного его позабавила, отдалённо напомнив о издержках прошлой работы, силы она всё равно вымотала без остатка. Брюнетка сидевшая на сестринском посту третьего этажа делала это с неимоверно прямой спиной, серьёзным лицом и тревогой в глазах. Кажется, до персонала всё-таки информацию успели донести быстро и в подробностях, поэтому каждый сегодня будет пытаться претендовать на звание "работник месяца", чтоб ни в коем случае не спровоцировать новую вспышку гнева у заведующей. Но даже в условиях повышенной готовности, безукоризненного внимания и звенящей сконцентрированности, ни один из сотрудников пока не удосужился распахнуть глаза чуть шире и найти ключ с красным треснутым кольцом, услужливо подброшенный на самое видное место.*
Ступала она аккуратно и напряжённо, словно по минному полю, которое неожиданно притаилось под ковром песочного цвета. От двери до его стола было примерно шесть шагов, которых она раньше вовсе не замечала. В первый раз проигнорировав диван, Рей остановилась около стула, для опоры, положив ладонь на перекладину спинки. — Доброе утро, — дежурно выдал доктор Соло, слегка кивая головой и не отрывая взгляда от компьютера. Однако не услышав ответа, он всё-таки посмотрел на вошедшего пациента и, не меняя ни тона ни выражения лица, добавил. — Мисс Платт. — Бен, я… — опустившись на мягкое сиденье, она не сдержалась и впилась в колени побледневшими пальцами от которых отлила кровь. — Бен? — его левая бровь изогнулась, а взгляд снова вернулся к монитору. — Не находите такое обращение чересчур фамильярным? — пару раз отрывисто щёлкнув мышкой, он повторил, но уже с изменившейся интонацией. — Мисс Платт. — Не надо… — замученным, ещё сильнее затихшим, голосом, попросила девушка. — Не надо что? — уточнил доктор Соло, проворно пробегая пальцами по клавиатуре. — Не надо меня так называть, — в тоне её сквозило неприличное отчаянье и это не нравилось девушке. — Тогда сразу к делу, — хрипловатой скороговоркой прошептал мужчина, одновременно вставая с кресла и одёргивая манжет, чтобы посмотреть на тонкие наручные часы. — Это вы украли ключ? — привалившись бедром к бурой кайме столешницы, он, с высоты своего роста, кинул на девушку тяжёлый взгляд. — Да, — с неожиданной лёгкостью проконстатировала Рей, не разрывая визуального контакта с доктором, хоть ей и стоило это холодного пота выступившего между лопаток. — Зачем? — наверное он не ожидал такого искреннего ответа, поэтому тон его на секунду стал обескураженно растерянным, но быстро заметив это, мужчина вернулся к прежним интонациям. — Пытались с помощью него сбежать? — Да, — подтвердила Рей, почти физически чувствуя, как на коже, в тех местах, куда она впилась напряжёнными кончиками пальцев, начинают образовываться синяки. — Чистосердечное признание... — отрешённо заметил психиатр, круговым движением разминая плечи, затянутые в джемпер пшеничного цвета, и взглядом проходясь по потолочным светильникам. — Ты что придурочная? — тон его взвился и окончательно утратил формальную холодность. Удивлённо моргнув несколько раз, девушка непроизвольно вжала голову в плечи и пропустила вдох. Уперевшись рукой в спинку её стула, мужчина склонился чуть ниже и продолжил задавать вопросы: — Если к Холдо тебя сейчас отправлю тоже самое ей расскажешь? — уточнил он с нажимом. — Нет, — уверенно помотала головой Рей. — А мне почему сказала? — ещё сильнее согнув спину поинтересовался доктор Соло. — Ты просил не врать тебе, — простодушно напомнила девушка. — Издеваешься... — вполголоса процедил психиатр, резко разгибаясь, и прикладывая тыльную сторону ладони к нахмуренному лбу. — Нет... — на всякий случай, уточнила Рей. — Так, — на вдохе сказал мужчина, раздражённым жестом прося девушку помолчать. — Рей, я понимаю, что поступил как имбецил и просто мерзкий человек. И виноват за это перед тобой... Прости меня, пожалуйста. Извинять или нет — дело твоё, но говорю я искренне, — пальцы девушки наконец перестали мучать колени и утомлённо расслабились. — Хорошо, — неожиданно спокойно сказала девушка, медленно сжимая и разжимая ладони, в надежде вернуть им чувствительность. — А ты прости меня, пожалуйста, за то, что произошло сегодня ночью... Сейчас я понимаю, что это было опрометчиво и глупо. У Хакса я тоже попрошу прощения, когда увижу… — Не надо его пока трогать, — наморщив лоб прервал её мужчина, нервно дёрнув плечом. — Иди в палату, отдыхай, — и сверившись с настенными часами, добавил. — И так подозрительно долго задерживаешься здесь. — А с ключом что? — вставая на ноги, задала, очень волновавший её, вопрос Рей. — А вы знаете, что с ним, мисс Платт? — намекая, что дальше они эту темы развивать не будут, с каверзным упрёком, уточнил Соло. — Нет, — покорно сказала Рей, потупив глаза в пол, и сцепляя руки в замок, в районе живота, чтобы случайно не коснуться ими близко стоящего мужчины. — Знаешь, а звукоизоляция здесь шикарная, — неожиданно пониженным голосом сказал Бен. — Вот выпорол бы тебя здесь до алеющих синяков за все твои закидоны и никто бы даже не услышал… Девушка кожей почувствовала, как воздух пронизывает оглушительный треск тонкого льда между шуткой и угрозой, на который всем своим весом ступил мужчина. Стремительно вскинув опущенную голову, Рей без удивления обнаружила в его глазах затухающие золотистые всполохи, а на расслабленных губах искривлённую ухмылку. — Ладно, иди уже, — он сделал конвульсивный повторяющийся жест кистью, словно отпугивая прочь прибившуюся ничейную кошку. — Чего застыла? Лети шустрей, Пичуга.*
Дежурный холод исходящий от синего стального шкафчика, отчётливо ощущался присланённым к нему копчиком. Уперевшись предплечьями в колени, Роуз сидела и невидящим взглядом наблюдала за тем, как в её руках крутится гладкий небольшой ключ с нелепо треснувшим красным кольцом. Всё-таки последняя журнальная страница с гороскопом не врала и "от козерогов правда отвернулся ангел-хранитель". Шаркающая поступь белых кед, последовавшая за щелчком ручки входной двери, была апатичной и неторопливой. — О, Финн, привет! — надеясь, что её, опухшие от слёз, глаза выглядят не очень отталкивающие, поприветствовала парня Роуз. — Привет, — скользнув по медсестре затуманенным взглядом ответил он, подходя к шкафчику расположенному через три отсека от неё. В руках он нёс прямоугольную картонную коробку, со сдвинутой на бок крышкой, подхватив её под дно. Вынув из форменных штанов куцую связку ключей, санитар отпер дверцу с номером "2187" и начал вынимать оттуда содержимое. — Тебя что уволили?! — воскликнула Роуз, машинально приложив ладонь ко рту. Она слышала что-то про вызов Финна на дисциплинарное слушание, но даже представить не могла, что он способен совершить что-то хуже, чем её сегодняшняя наиглупейшая промашка. — Нет, — категорично ответил парень, бросая завалявшуюся зимнюю шапку на дно коробки. — Переводят вахтёром на КПП. — Слава богу! — облегчённо выпалила девушка, прижимая руку с дурацким ключом к груди. — Я так... так рада это слышать! — Рада? — руки, сматывающие белый свитер в тугой рулон, замерли, а парень повернул голову к молодой вьетнамке, при этом поражённо смотря словно сквозь неё. — Ну, в смысле, рада... что не уволили… Ведь мы… Я... всё ещё смогу иногда тебя видеть и… — лицо заливалось краской неприлично быстро, а слова слипались в горле не желая произноситься чётко. — Господи, да что ты вообще мог такого сделать? За что они так с тобой?! — Хотел поддержать хорошего человека… — отпустив всё-таки свитер, скомкано произнёс Финн. — Я не хочу об этом говорить. Без промедлений медсестра понимающе отвернулась, концентрируя взгляд на носках коричневых слипонов, но на глаза ей снова попался треснувший, по пластиковому кольцу, ключ, зажатый в пухлых руках. Боясь не уследить за языком и наговорить ещё уйму глупостей и без того расстроенному человеку, девушка подскочила со скамейки и, невнятно попрощавшись, покинула помещение для персонала. Коридор пах лекарствами, хлоркой и июнем. Комкая в кармане мягкого маленького ежа, Роуз шла по направлению к столовой, надеясь упросить кого-нибудь из персонала дать ей стакан сладкого чая или даже булку с маком. Но свернув за угол, девушка увидела, что на высоких серых дверях пока всё ещё болтается узкий навесной замок, а значит с перекусом придётся повременить. Остановившись в непривычно безлюдном холле, она присела на скрипучий диван и тяжело вздохнула. До конца смены оставалось около трёх часов и можно будет переодеться в любимый терракотовый пуловер, спуститься на первый этаж и начать умиротворяющую часовую прогулку до автобусной остановки. Задумавшись, Роуз прикинула, что за это время как раз успеет вдоволь наболтаться с Пейдж, обсудив с ней и сорвавшийся со связки ключ, почему-то убежавший под шкаф, и взбучку от начальницы, и свой неуклюжий язык. Но опомнившись, она сжала пальцы на ребристых бороздках связки, чтобы в который раз за день не расплакаться.*
Казалось, спасаясь от накрапывающего предрассветного дождя, все окрестные комары решили укрыться под крышей клиники. Прибив очередное насекомое, умостившееся в сгибе локтя, Бен обвил пальцами продолговатую дверную ручку и плавно нажал на неё, стараясь вообще не издавать звуков. Практически пустая палата была подёрнута бледно-лиловой дымкой, проникающей в помещение вместе с первыми отблесками света, пробивающегося сквозь тонкие тучи. Мужчина не мог точно сказать насколько нормально навещать спящих пациентов, и что конкретно будет, если кто-нибудь обнаружит его присутствие. Но при взгляде на взъерошенный комок, лежащий на смятой простыне, ему казалось, что оно того стоит при любом раскладе. Конечно, ей было далеко до диснеевской принцессы, хотя бы потому что они вряд ли спят в позе восьмимесячного эмбриона и самозабвенно похрапывают во сне, наверное, тоже на порядок реже. Однако, Бену всё равно нравилось за ней наблюдать. Прижав, перекрещенными руками, к груди серый колючий свёрток, мужчина думал о том, что вчерашняя ночь могла изменить многое и, послужив открытой дверью клетки, выпустить эту неокрепшую Пичугу на волю. Но при другом, более вероятном раскладе, отправить в тёмную одиночную камеру, предварительно перебив костлявые крылья. Ему стало непривычно страшно, хотя видимая опасность почти полностью миновала. Тревожили мысли, о том, что когда-нибудь она снова забудет подумать и вновь натворит глупостей, что кто-то её обидит сильнее, чем он сам накануне, что он мог вообще её больше никогда не увидеть, если бы не паранойя рыжего. А ведь мужчина уж и позабыл какого это бояться даже за себя. Стоя в полушаге от панцирной узенькой кровати, он снова, как и недавно в кабинете, боролся с желанием со всей силы обнять Рей, и прижав поближе, долго говорить что-нибудь очень приятное и обнадёживающее. Каждым верным словом вытравливая из её карих глаз зацементированную там апатию и смятенность. Но шанс разрушить, и без того хлипкую, гармонию, был в разы больше всего, что мужчина мог ему противопоставить. Поэтому, оторвав взволнованный взгляд, Бен сделал шаг к единственному шкафу в помещении и, аккуратно приоткрыв дверцу, уложил пепельный кардиган вглубь нижней полки.*
Уехали они как раз перед пятничным завтраком и, как ни странно, вместе. Эмилин Холдо в накинутом на плечи тренче пудрового цвета, неспешно подошла к чёрному автомобилю внушительных размеров и недвижимо замерла в ожидании того, когда мужчина подойдёт и откроет для неё переднюю пассажирскую дверь. По щебню парковки она прошла, не встретив никаких затруднений, даже при условии надетых винклиперов на семи сантиметровом заточенном каблуке. Возмутительно нерасторопно подошедший психиатр, широким движением открыл дверь машины и, подав руку, помог заведующей комфортно забраться в салон. Выполнив простой плавный поворот, пикап проехал мимо ровно высаженного ряда пылающего бересклета и, уверенно въехав на асфальтированную дорогу, устремился по направлению к шоссе, всё набирая скорость. Каких-то конкретных чувств, наблюдаемая в окно палаты, сцена, у Рей не вызвала, но это точно было не то, что она хотела бы видеть сразу после пробуждения, если бы имела выбор. Отстранённо фыркнув себе под нос, девушка без опаски достала из-под матраса блокнот и открыв конечный форзац, с тяготящей тоской, провела на нём тысяча двести сорок пятую зарубку. И мысленно отметила, что терапии, наверное, сегодня не будет. Позже, наслаждаясь порцией полдничного йогурта и смотря на то, как Армитаж предпочёл хладнокровно выбросить свою, чуть тронутую, бутылку в мусорное ведро, девушка боковым зрением заметила нетипичное пятно. Жёлтая, со следами засохшей грязи, машина, медленно приближалась к главному входу лечебницы. Самостоятельно открыв заднюю дверцу, на площадку перед зданием, вышла мисс Холдо и вместе с таксистом подойдя к багажнику, безэмоционально приняла вынутые оттуда две объёмные хозяйственные сумки. Подхватив их, она ритмично переставляя длинные ноги и оставляя за собой шлейф непринуждённости, пошла к входу в больницу. Впрочем, это занимательное зрелище довольны быстро закончилось, когда запыхавшийся охранник подбежал к ней, подобострастно забирая из рук заведующей баулы, мгновенно потянувшие его к земле.*
Женщина подошла со спины, нагнувшись, скрипнула складками укороченной кожанки и, прицелившись, оставила оттиск поцелуя чуть ниже скулы. — А если бы я тебя с локтя ударил? — равнодушно спросил Бен, искренне надеясь на интересный ответ. — Я бы крикнула копов? — коротко усмехнулась стриженная под полубокс блондинка. На небольшую круглую столешницу она опустила гранд латте в белом картонном стакане с округлым зелёным логотипом. Взглянув на три, выведенных на нём спешным почерком бариста буквы, мужчина, прикинул можно ли воспринять это, как попытку саботажа со стороны спутницы или же забить. — Проклятые магазины никак не хотели заканчиваться? — деликатно поинтересовался Бен, пытаясь навскидку определить сколько бумажных пакетов женщина сгрузила у кованой ножки столика. Город, шумевший за стенами кафе с панорамным остеклением, был относительно небольшой, но заметно вымотал рослую блондинку. — И не говори!.. Я так рада, что ты за мной приехал, дорогой, — мягко поблагодарила обладательница мелодичного, но чуть низковатого голоса. — Спасибо, что не забываешь о моей аллергии на общественный транспорт и местных таксистов. — Не за что, — бесцветно ответил Бен, всё же улыбаясь. Покрутив стакан вокруг оси, мужчина заметил на нем полукруг от помады гранатового цвета и машинально проведя, подушечкой большого пальца, по своей левой щеке, увидел на нём тот же оттенок. Набирающий обороты, июньский дождь гнал по тротуару недальновидных прохожих, что оставили свои зонты дома. Один из них, остановившись чуть левее входа в кафе, костерил последними словами водителя черной сутулой машины, обрызгавшего его с ног до головы. — Какой-то ты хмурый… — задумчиво отметила женщина, переплетая пальцы под подбородком и упираясь острыми локтями в стол. — Я, конечно, могла бы попытаться обрадовать тебя приготовив добротный пятничный ужин, но, наверное, глупо так рисковать нашим здоровьем, — чуть наклонив голову к окну, она приподняла правую бровь, как бы указывая на неоново мерцающую вывеску ресторана через дорогу. — Как тебе идея заказать вон там на вынос? — Хорошая идея, Гвен, — оперативно согласился Бен. — Чудесно, родной! — удовлетворённо произнесла собеседница и быстрым движением, нырнув рукой под стол, продемонстрировала один из пакетов. — Взяла на двоих! Как знала. — Ну, тогда поехали? — сгибая вытянутые ноги, предложил чуть повеселевший спутник.*
Вторник длился семнадцатый час, девять из которых шёл плотный ливень, мешавший Армитажу открыть окно расположенное над массивным столом и вдоволь потравить себя никотином. Но даже если бы погода была идеальная, то у него всё равно ничего бы не вышло, потому что очкарик беспечно забыл купить ему сигарет. — Ты вообще обо мне не думаешь! — нарочито взбалмошным тоном выдал ирландец, представляя как ему придётся, словно школьнику, стрелять топливо из чужих пачек и потом, всё также подобно малолетке, выкуривать его на пожарной лестнице, боясь попасться озлобившимся санитарам. — Да я же уже извинился, — не особо желая подыгрывать сценам приятеля, буркнул Бен заливая в кофемашину ежедневную порцию воды. — "Извини" зажигалкой не подожжёшь, — ядовито подметил Хакс, с силой выдыхая на стекло и рисуя поверх конденсата ровный круг. — Дай угадаю, ты мне сейчас снова предложишь "адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам"? — Как вариант, — беззлобно согласился психиатр, убирая десятилитровую бутыль обратно под стол. — А знаешь, я откровенно заебался это делать! — вспылил рыжий, дёрнувшейся рукой делая один из лучей солнца непропорционально длинным. — Потому что кто-то, как будто нарочно, меняет мне их слишком часто! — За это я тоже уже извинился, — выдал заготовленную реплику Бен, думая поставить ли ему чашку в паз кофеварки или же кинуть в рыжего, к нападкам которого он, хоть и был готов, но относиться, со смиренным принятием, не мог. — Знаешь, мне не нравится, когда меня заставляют беситься, бегать ночью по клинике, выслеживая взбалмошную девку и молиться потом, чтоб охранник закончил ссать позже того, как я доберусь до своей кровати, — яростно декламируя, Хакс, тем не менее, сохранял расслабленную позу и педантично выравнивал оставшиеся лучи у нарисованного солнца. — А потом грустно говорят: "прости, Арми"… Бен обречённо опустился в кресло, понимая, что пока ирландец не проорёться, смысла трогать его нет вообще. А Хакс, осознав, что его художественное творение получилось безобразно кривым, довольно быстро, к тому же, испарившись, размашистым движением стёр со стекла следы неудачи и, буквально подскочив со стола, принялся ходить по кабинету. — Я знаю, что ты моего совета не спрашивал, и сейчас опять попросишь меня заткнуться, но я всё-таки скажу, то, что считаю важным, — дойдя до входной двери, он круто развернулся и отправился назад к окну. — И скажу, кстати, тоже самое, что и ей той блядской ночью. Я тебя предупреждал! Я тебе говорил к ней не лезть! А ты меня слушал?! Нет, ты твердил, чтоб я отвалил!.. Монолог бы и дальше продолжался на таких же повышенных тонах, но, щёлкнув наклонившейся ручкой, открылась дверь, впуская внутрь помещения пациентку, из-за прохладной погоды, замотанную в серый кардиган. — Прости, пожалуйста, что опозд… — она недоуменно прервалась на полуслове, зацепившись взглядом за неожиданного для неё Армитажа. — Привет, Рей! — слишком весело воскликнул Хакс, приветственно поднимая раскрытую ладонь и, не без явного удовольствия, оглядывая оторопело застывшую девушку. — Уж думал ты и не придёшь, — и неожиданно резким движением шагнув к ней, елейно спросил. — Покурить есть? Стараясь не делать резких движений, Рей залезла в карман широкой кофты и беспрекословно отдала Хаксу всю пачку. Ирландец принял её с лёгким кивком и сразу же открыл, резким движением вытряхивая на подставленную ладонь фиолетовую зажигалку и пару сигарет. Зажав сразу обе между обветренных губ, он подпалил их одним остервенелым движением и убедившись, что они исправно дымят, протянул одну из них Рей. — Кури, он не против, — уточнил Армитаж, кивнув патлатой головой на равнодушное лицо Бена. — Тебя тут так не хватало! Без тебя бы, наша уютная групповая психотерапия, была бы совсем не та…