*
Расчищенный угол стола, заполняли ряды деталей разного размера, а компанию им составлял набор отвёрток и шестигранников. Беря по одному элементу кофемашины, Бен вставлял каждый на место, проверяя, что всё надёжно крепится и соответствует чертежу, на развороте открытой инструкции. Наконец, закончив сборку, он протер руки вынутой спиртовой салфеткой и, поставив чашку на соответствующее место, уверенно вдавил кнопку запуска. Устройство привычно заурчало, и Бен, довольно усмехнулся, с нажимом оттирая от ногтя какое-то маслянистое пятно. Но вдруг, мерное механическое мурлыканье, нарушилось знакомым инородным скрежетом. Потом он сменился постукиванием. А сразу после этого — лязгом. И, наконец, полной тишиной. Печально глянув на погасшие индикаторы и грязноватый осадок, оставшийся в чашке вместо желанного напитка, Бен похвалил себя, что додумался выпить кофе до процедуры починки. А следом поругал, что только одну кружку.*
Забавный брелок, в виде улыбчивого ёжика, два раза подпрыгнул, отзываясь на движения поворачивающегося ключа. Отлично справившись с открытием металлического медицинского шкафа, связка отправилась назад, в глубокий карман форменного халата. Но Хакс всё ещё смотрел на то место, где она звякала пару секунд назад. Так было легче напрячь свою фотографическую память и всё-таки попытаться уловить, что же изменилось, в рутинной манипуляции. Быстро перебрав в памяти все прошлые разы, когда ему на глаза попадала рука с этой связкой, он пришёл к выводу, что раньше на ней болталось пять ключей, а сейчас их стало шесть. Следующим Армитаж поднял архив с обрывками разговоров и сплетен услышанных тут и там. Сопоставив все известные ему факты, он пришел к выводу, что медсестра Роуз, обладательница аляпистого брелка, теперь на полставки работает в прачечной, заменив, уволенного за алкоголизм, Стива. Значит, новый ключ с прорезиненной красным кольцом, отпирал запасной выход, через который обычно, раз в неделю, мешки с постельным бельем, загружались в кузов машины, отвозившей их в город.*
Луч, пробивался между лестничными пролетами и делал это с каким-то особым остервенением. Подставив руку под его отраженный жар, Рей подумала, что скорее всего лето наступило несколько дней назад. А она даже и не заметила. Солнечный свет казался таким ярким, что сигарету хотелось поджечь прямо от него, но девушка всё-таки воспользовалась голубой зажигалкой. Повертев ладонь с дымящейся палочкой в тёплом зареве потока, Рей, наконец, услышала, шарканье стёртых подошв, становящееся громче с каждым шагом. Имени, представшего перед ней парнишки, она не помнила, да и не уверена была, что знала когда-то. Его опиатно безразличное лицо, никак не изменилось при виде Рей и он лишь вяло махнул рукой. Девушка была даже рада, что ничто не нарушало пуховую тишину раннего вечера, поэтому молча опустила в протянутую руку утренние таблетки, завёрнутые в обрывок какой-то брошюры. Парнишка сдержанно кивнул, точным движением укладывая в карман Рей, свернутую в четыре раза банкноту. И все ещё не издавая ни звука, зашоркал обратно вниз по лестнице. Солнечный квадратик чуть сдвинулся влево и Рей сделала шаг в сторону, чтобы луч не слепил глаза. — Зд-зд-здравствуйте, — совершенно внезапно раздался запинающийся голос тремя пролётами ниже. — Д-д-доктор. — Добрый вечер, Джек, — отозвался знакомый раскатистый баритон. Кончик сигареты невольно вздрогнул, выписывая в воздухе дымный зигзаг, а внизу живота ощутимо кольнули горячие иглы. Аккуратно, как будто боясь упасть, Рей подошла к перилам и опустила взгляд вниз. Немного взлохмаченная голова, высунулась над перилами второго этажа и посмотрела на девушку. Ловя взгляд далеких темных глаза, скрытых за большими очками, Рей задумалась стоит ли затушить сигарету, зажатую в, отведённых за спину, пальцах. — Докуривай и пошли, — позвал психиатр, картинно постукивая по стёклышку циферблата на запястье.*
По коридору второго этажа она шла, пытаясь унять свербящее в душе беспокойство. Последние полтора дня Рей думала о том, чем они будут заниматься на этих сеансах, если уже формально уладили все разногласия. Не будет же Соло просвещать её во всевозможные детали намеченного плана. Тем более по два раза в неделю. Зайдя в кабинет, девушка застала психиатра, снова сидящим на столе, и читающим инструкцию от кофемашины, попутно делая в ней пометки зелёным текстовыделителем. Приглушённо фыркнув, Соло отложил тонкую книжечку в сторону и уперевшись ладонями в столешницу за спиной, чуть откинулся назад. — О чём сегодня хочешь поговорить, Рей? — поинтересовался мужчина, носком ботинка приглаживая ворс ковра то влево, то вправо. — Ну, я вообще думала мы обсудим детали того как… — прежде чем сесть на на софу, девушка кинула взгляд на психиатра и получив еле заметный кивок опустилась на самый край. — Нет, — с непроницаемой улыбкой на лице, коротко прервал её Соло. — Нечего пока обсуждать. Недоумение Рей стало сильнее и, даже напрягшись, она не смогла понять зачем тогда здесь сидит. — А вот о тебе бы я поговорил, — доктор наклонился вперёд, упираясь локтями в колени и укладывая подбородок на переплетённые пальцы. — А зачем обо мне говорить? — ситуация нравилась Рей всё меньше, ведь именно из-за таких скользких напрягающих расспросов она в своё время закрылась от Зяблика. — У тебя в карте много интересных вещей написано, — задумчиво пояснил Соло, проводя пальцами по строчкам ксерокопированного документа, лежавшего рядом. — Напала на человека и избила его торшерной стойкой? — Ложь, — сухо прокомментировала Рей. — Три месяца провела в одиночной камере отделения для буйных? — постучав ногтем по абзацу, уточнил психиатр. — Тоже не правда. Была там первые полгода, — неприятные воспоминания заставили вздрогнуть и инстинктивно скрестить руки на груди. — Просто официально пациент не может находится там дольше озвученного вами срока, без заключения стороннего консилиума. Для меня любезно сделали исключение… А документы откорректировали. — Галлюцинации, дромомания, фиксационная амнезия..? — тяжело выдохнув, Соло принялся массажными движениями разминать глубокую морщину между бровей. — Ну, им же нужно было что-то записать в качестве диагноза, — слегка пожав плечами, отметила Рей. — Здесь есть хоть один правдивый факт? — напряженно поинтересовался мужчина. — Думаю у меня и правда психопатия. Или некоторые её проявления, — блуждая взглядом по всему кабинету, как-то чересчур беспечно, даже для самой себя, сказала девушка. — Как правило, я не испытываю никаких ярких чувств и эмоций, кроме голода, раздражения и усталости. Эмпатия для меня мало понятна, как и чувство вины или сожаления. Эпизодически я вспыльчивая и совершенно не могу это контролировать… Внимание Рей привлекла кофеварка, стоявшая вполоборота, и набор инструментов, лежавший рядом с ней. Сопоставив это с инструкцией открытой на столе, Рей указала пальцем за спину Соло и как можно вежливее поинтересовалась: — Какие-то проблемы? — лицо психиатра на секунду стало растерянным, но резко повернувшись, он лишь раздражённо отмахнулся. — Могу помочь. Не давая мужчине времени опомниться, она встала и энергичными шагами подошла к угловой тумбе, по пути подхватив инструкцию, чтобы взглянуть на схему. С удивлением узнав модель, Рей печально усмехнулась. Перед ней как будто стоял "привет" из прошлой жизни, напоминание о том, как она все школьные каникулы, перед выпускным классом, проработала в небольшой кофейне. Посмотрев на доктора, девушка проверила, не против ли он такого вида её самодеятельности, но мужчина, как ни странно, не возражал, а лишь наблюдал с неприкрытым интересом. Решительно взяв подходящую отвёртку, Рей привычно сняла заднюю панель и заглянула внутрь. Рукава кардигана были достаточно длинными и объёмными, оттого ощутимо мешали манипуляциям и не особо задумываясь, Рей скинула его с плеч и уложила на подлокотник дивана. Быстро найдя нужную ей деталь, девушка выверенным движением подхватила её, доставая из пазов. Как Рей и ожидала, та деформировалась от постоянных нагревов и выгнулась совершенно неподобающим образом. С усилием нажав на концы, бывшая бариста придала ей правильную форму и вставляя на место заметила, что несущий кронштейн и подвижный керамический диск почему-то находятся совсем не на своих местах. Но это она тоже без труда поправила за пару минут. Прикрутив на место заднюю стенку, Рей с удовлетворением вернула кофеварку в привычное положение и сунула вилку в розетку. — Готово, — проконстатировала девушка, чуть приподняв уголки губ и посмотрев на Соло. Мужчина сидел и тоже улыбался, то ли Рей, то ли своим мыслям. Спрыгнув на ковёр, он взял с полки чашку и поставил её под маленький краник. — Не взорвётся? — с саркастичным беспокойством уточнил он, внимательно глядя Рей в глаза. — Сейчас узнаем, — буркнула девушка, не сдержавшись и самостоятельно нажав на кнопку. Машинка, сразу отозвавшись, одобрительно затарахтела. Улыбка Рей стала увереннее и она победно взглянула на психиатра. — Если у тебя руки из нужного места растут, то чего ты такая растрёпанная ходишь? — балансируя на грани между шуткой и грубостью, уточнил мужчина. Рей и сама знала, что волосы её выглядят так себе, особенно последние несколько дней, когда ей стало лень собирать их даже в пучок. В больнице их не стригли, острые предметы были запрещены, а специально просить о таком кого-то из персонала, девушка, после неудачной попытки, больше не хотела. Но будь её воля, она бы без раздумий, отрезала непослушные патлы под корень. — Садись-ка, — слегка прищурившись, доктор указал на собственное кресло. Рей в мгновение тревожно напряглась, но Соло настойчиво подтолкнул её в спину. Скованно опустившись на мягкое сидение, она вздрогнула, когда доктор резко наклонился вниз, но он только надавил на нижнюю педальку, поднимая кресло повыше. — Не нервничай. Просто услуга за услугу… — иронично произнёс Соло, разворачивая девушку спиной к себе. Его пальцы уверенно и быстро разделили её волосы на две части, а потом ещё на три те, что росли по левой стороне. Беспокойно начав обкусывать сохнущие губы, Рей попыталась вспомнить, когда ей последний раз заплетали косы. Сама она пробовала это делать только однажды, перед встречей, казавшейся ей крайне важной. Но девушка очень быстро тогда поняла, что ни один мальчик на свете, не стоит спазматично затекших рук и последующего нервного тика. — Резинка есть? — низкий голос отвлёк её от воспоминаний об ушедшей юности и заставил обескураженно задуматься над неоднозначностью фразы. — Нет, — растерянно ответила Рей, быстро проверив карманы штанов. Всё ещё держа девушку за кончик получившейся косы, Соло шагнул к столу, принявшись обыскивать крайний ящик. Наконец вынув из него две красных канцелярских резинки, он закрепил получившейся результат. Принявшись за вторую косу, доктор пропустил сначала пряди сквозь пальцы, приложив тыльную сторону ладони к шее Рей. Лихорадочный озноб неожиданно пробрал девушку, заставив кожу покрыться мурашками, а щёки жарко покраснеть. Резким движением приложив к ним ледяные руки, от которых в мгновение отлила кровь, она взмолилась, чтоб физические признаки смущения прошли быстрее, чем Соло закончит со второй косой. Когда работа была завершена, доктор ещё некоторое время оставался в том же положении, осматривая получившийся результат. Подтянув выбившиеся пряди, мужчина повернул кресло, осматривая, как причёска выглядит спереди. Но довольная улыбка быстро пропала, когда он взглянул на левую скулу Рей. — Что это? — девушка вздрогнула и чуть отшатнулась, когда он резко коснулся кончиками пальцев небольшой ранки на щеке около уха, которую до этого не было видно под распущенными волосами. — Неудачная партия, — расплывчато пояснила Рей, не имея никакого желания рассказывать про утренний инцидент. Нахмурившись ещё сильнее, психиатр недовольно цокнул языком и достал из нижнего ящика стола небольшую аптечку. — Не стоит, — попыталась возразить Рей, но в ответ Соло ощутимо, но бережно протерер кожу пощипывающим влажным диском. Поверх следа, оставленного щербатым мужиком, он аккуратно налепил пластырь. Убрав белую коробку на место, мужчина не спешил отстраняться или продолжать диалог на какую-либо тему. Это мгновенно вызвало у Рей зудящее чувство дискомфорта и пытаясь избавиться от него, она быстро встала со стула и, глядя на часы, сбивчиво сказала: — Пять минут осталось… пойду уже на ужин, пожалуй… пора, — девушка обошла стол, стараясь не встречаться взглядом с психиатром. Но он стоял на том же месте, всё ещё не двигаясь, а лицо его было лишено всякого выражения. Нервно помявшись, Рей взглянула, на косы, аккуратно лежавшие на плечах и приложив усилие выпалила: — Спасибо, доктор Соло, — немного смущённо пробубнила Рей, стараясь быть вежливой. — Зови меня всё-таки Бен, — девушка обречённо покивала, прикинув, что, в принципе, может просто никогда больше не обращаться к нему по имени. — Или тебе больше нравится Шкаф? Сердце глухо ухнуло куда-то в желудок, подняв волну тревоги, мгновенно захлестнувшую, мозг. В Рей начали бороться два порыва и она не могла понять какой был сильнее. С одной стороны, увидев собственный скетчбук, выложенный на стол психиатра, девушка очень сильно разозлилась и волна раздражения была настолько стремительной, что она подумала реконструировать утреннюю потасовку, сменив роль. Но с другой стороны, неописуемый ужас забил ей трахею, заставляя судорожно вспоминать какую ещё информацию доктор мог почерпнуть из блокнота. Снова непринужденно подхватив записную книжку со стола, мужчина открыл ее на последнем разрисованном развороте и как-то странно вывернув руку, показал его Рей. — Похоже получилось, — отметил доктор, бессовестно улыбаясь и указывая пальцем на рисунок, при этом ладонью закрывая половину страницы. — Мне нравится. Затем он, свободной рукой, обвёл соседний лист, проходясь по чужим миниатюрным портретам, рядом с которыми были выведены лаконичные надписи. Под наброском улыбающейся Роуз было написано — Тиссовая Синица. А рядом с портретом женщины из бухгалтерии по имени Ларма — Сирийский Дятел. — А я до такой степени не похож на птицу? — протягивая Рей захлопнутый блокнот, уточнил Бен. Но девушка даже не шелохнулась, надеясь, что если отвести взгляд и игнорировать вопросы, то они исчезнут вместе с интересом. — Сама-то ты какая пташка? — поинтересовался доктор, кладя, так и не принятый, скетчбук на стол перед собой. Открыв синюю карточку Рей, он начал выставлять на последнем листе текущую дату и время начала приема. — Никакая, — тихо, но всё же раздражённо выпалила Рей. — Так и знал, — отрешённо согласился Бен. — Ладно, давай Пичуга, лети на ужин, уже и правда пора. Рей без промедления развернулась и, тяжело ступая, направилась на выход. Но уже взявшись за ручку двери, передумала, развернулась на пятках и подошла обратно к рабочему месту психиатра. Перегнувшись через стол, Рей подвинула к себе свою записную книжку и открыла конечный форзац. Затем, жестом попросив у Бена ручку, провела тысяча двести двадцать третью и тысяча двести двадцать четвёртую чёрточки. Отмечая вчерашний и сегодняшний дни. — Рада, что портрет понравился, — прокомментировала Рей, стараясь повторить, увиденную ранее, абсолютно непроницаемую улыбку.*
Каждый раз выходя из кабинета заведующей, Бену казалось, что он преодолел какой-то очередной круг ада. Эта женщина почти никогда не говорила "нет", но делала всё возможное, чтобы собеседник сам изменил мнение и отказался от идей, что ей не нравятся. Но идя утром по коридору в большой общий холл, он был искренне рад, что вчера вечером всеми правдами и неправдами отстоял у Холдо три своих решения. Привстав на носки, психиатр, без труда, отправил черную, с тремя красными буквами, колонку, на самый верх книжного шкафа. Нажатая кнопка замерцала синим огоньком, подключая устройство к телефону. Пролистав свой плейлист, Бен нажал на выбранный трек, до краев заполняя пустую пока комнату, раскатистыми нотами меццо-сопрано. Люди идущие из столовой, начинали понемногу тормозить на подходах к источнику звука. Кто-то сосредоточенно вслушивался, некоторые прикрыв глаза легонько похлопывали, а кто-то и вовсе уже начал двигаться под ритм. Но недовольных, вопреки заверениям Холдо, не оказалось.That's nothin' odd, that's nothin' wrong. 'Cause a good song never dies¹
Некоторые пациенты так и остались на ногах, решив провести остаток утра, скованно пританцовывая. Остальные вскоре занялись своими, более-менее привычными, делами. Встав около стены, Бен наблюдал за всем происходящим с приглушённой улыбкой победного торжества. Она прошла мимо, на секунду задержавшись, и попеременно скосив глаза сначала на открытый в его телефоне плейлист, а потом на непривычный черный цилиндр на шкафу. — Хотите попросить поставить какую-нибудь песню, мисс Платт? — аккуратный нос слегка сморщился при звуках собственной фамилии. И девушка в ответ лишь легко мотнула головой. — Не любите импровизированные концерты? — уточнил Бен. — Никогда ни на каких не была, — безразлично пожала плечами Рей. — И музыка не заставляет вас двигаться? — включив следующую композицию, поинтересовался мужчина. — Не пробуждает бурю чувств? — Нет, — лаконично отрезала девушка, взглядом давая понять, что не оценила сомнительную иронию. — Всё ещё никаких особенных эмоций… — Значит будем исправлять, — вспоминая, как заведующая говорила, о том, что на этой неделе уедет в четверг вечером, Бен мгновенно наметил, повеселивший его, план. — Придётся перенести наш пятничный сеанс на несколько часов пораньше. Отводя взгляд, от растерянного лица пациентки, психиатр, на всякий случай, проверил всё ли в порядке в холле и не напрягает ли кого-то из персонала их светская беседа. Но недовольное лицо он заметил там, где не ждал. Хакс сидел в самом дальнем кресле и в плотно поджав губы, отчётливо закипал.