*Мужчина вешает все на пол*
По другой стене стояло реле и небольшой комод темного цвета, такого же что и стол, с сантиметровым слоем пыли. Парень это тоже сразу приметил, из-за издержек профессии он стал отчасти перфекционнистом. Вся комната была в минималистическом стиле. Если опустить весь этот хлам, что портил картину, то комнату можно было даже назвать стильной и современной, но отнюдь не уютной. За счет малочисленного количества мебели и предметов декора она казалась холодной. Единственное, что крайне выбивалось из интерьера, это был кактус и шторы. На рабочем столе посреди леса чашей, с различными надписями и рисунками, и бумажных дюн стоял одинокий кактус в разноцветном пестром горшочке. Он был совсем не большой с мягинькими иголочками, выглядел он очаровательно. «Наверно, подарила женщина, девушка скорее всего, — подумал парень. — Сам он себе точно не мог бы подобное купить, не в его духе». Под конец своих размышлений парню стало даже жалко бедный почти засохший кактусик, обреченного на вечные страдания с таким безразличным хозяином в пустыне хлама.*Сколько нужно не поливать пустынное растение, чтобы оно засохло*
Он с сердитым лицом посмотрел на рядом сопящего Вадима. Он как-то проникся, если это можно так назвать к этому цветку. Может он нашел что-то родственное между ними, как бы это странно не звучало. Вадим почти загубил жизнь этого кактуса, одного из самых выносливых и неприхотливых растений, тоже, как предчувствовал Кирилл, ожидало и его, если он не сможет вырваться отсюда. Он оценил состояние Вадима и, мысленно заключив, что парень спит крепким сном, счел, что у него в запасе около 15 безопасных минут. Плотные шторы выбивались из интерьера своей расцветкой. Не подумайте, они вовсе не были оляпястыми. Они были однотонного темно бирюзового цвета, но даже такой выход за рамки цветовой гаммы «черно-белое», бросался в глаза. «Очевидно, тоже подарок его девушки, — уже с долей некой усмешки подумал парень.— Как-то даже не вериться, что ты можешь любить». Он перевел глаза на лицо Вадима уже с чуть заметной досадой. Парень дрых без задних ног, и во сне он казался очень миленьким. Челка, растрепанная, спадающая на глаза, спокойное выражение лица, что казалось даже добрым. Тут Кирюша опомнился, что надо удирать пока хозяин квартиры не проснулся, и пока это доброе лицо вновь не попыталась его изнасиловать. Среди хлама он нашел и свои джинсы. Рубашка пропала бесследно, он забыл, что в тот вечер она была полностью изорвана, и даже если бы он ее нашел, она бы уже ничем ему не помогла. Не видя другого выхода, он натянул на себя одну из черных толстовок хозяина хаты, что валялась на реле. После он пулей полетел на кухню за стаканом воды и полил несчастный кактус, что не давал ему покоя. Кухня была в том же стиле, что и комната, это единственное что он запомнил, да и не до того ему было. Ключи торчали в дверях. Пару поворотов ключей в замке, и все, парень свободен. Парень выбежал на улицу, выйдя из двора он быстро дошел до метро и спустился в него. В миг сориентировавшись в своем местоположении, Кирилл решил направиться в свое любимое кафе, что находилась через пару станций отсюда. Любимое оно стало за его прекрасные часы работы, которые начинались с шести утра и за вкусный кофе. Парень сел за самый дальний столик у окна и заказал себе большое капучино. Потирая лицо руками парень осмысливал ситуацию и свои чувства. Ему было страшно, мерзко и больно. Причины отвращения и мерзости в адрес Вадима, он прекрасно понимал. Но почему ему было так больно? Сердце будто зажали в тиски. Волны мурашек устраивали марафоны по бегу по коже. «С чего ему так сорвало крышу? Столько лет не звонил, ни слуху ни духу. Не нашел никого лучше меня, чтоб сорваться? Поигрался, попользовался и забыл? Как отвратно. А ведь он был моим лучшим другом. Лучше бы его девушка подарила ему грушу для битья. Она вовсе его не знает. Кактус такому пофигисту, как Вадим —даже смешно. Да мне какое дело, чего я так завожусь при этих мыслях, да и как я вообще переключился на его пассию. Тогда ночью мне казалось, что просто ссадинами не обойдется. Его глаза, я хорошо их запомнил и наверно уже не забуду. Они горели и блестели, как у лихорадочного или обезумевшего. Психика его всегда была не спокойна, да и пристрастия с детства у него были пугающие. Странно, что он не пошел дальше, не уж то пожалел? — сам в это особо не веря подумал Кирилл.*Почему я ложен быть его игрушкой от скуки? *
Почему меня волнует, то что он после меня забудет? Так было бы даже лучше для меня. Не уже ли привязанность прошлых лет осталась? Почему же я такой? От чего меня тянет к таким людям как он? С чего столько противоречий! Зачем ты ворвался в мою спокойную жизнь?! — мышцы лица парня начали нервно дергаться, он был уже готов заплакать от бессилия. Слишком много противоречивых чувств, он не мог разобраться в себе. Это чувство противоречия и непонимание самого себя душило и крутило его душу из нутрии. В зале сидело еще несколько человек, и парень просто прикрыл лицо руками и держался, хоть и был на пределе, но знал что вольности в чувствах позволить себе не мог.*Может ли быть гематома на душе? * С точки зрения медицины конечно нет, но в жизни все сложнее чем в серьезной науке.*
Парня бросило в жуткий жар, ему было душно, голова болела, воздуха не хватало, в груди будто бы давило, словно пережало трахею. Это чувство в нутрии все нагнеталось, но он не мог, не мог выплеснуть все через слезы здесь при всех, тут ведь люди, ведь тут общество, от которого нужно тщательно скрывать свои чувства. Привычка, что сформировалась в подростковом возрасте у многих не давала ему покоя, хоть он и знал, что он не железная машина, а живой человек, но из последних сил старался это скрыть. Спустя около 30 минут, колокольчик над дверью кафе зазвенел и в нее вошёл молодой парень. Это был Вадим. По его виду было понятно, что он зашел не случайно, а с определенной целью. Он сразу увидел за дальним столиком у окна своего друга или лучше сказать жертву. Вадим на секунду остановился, задержав на нем взгляд, своих еще полусонных глаз. Кирилл поднял голову, что лежала на его руках, и не в силах больше терпеть, бросился к нему. Он подбежал, и начала кулаками бить Вадима по груди и зарыдать. Плакал он навзрыд, совсем истерически. Все то, что он прятал, терпел, все то, что душило его из нутрии вырвалось наружу. И плевать, что все видят его слабость, буря из эмоций застлала все своей белой пеленой. Он бил его уже слабее, прижимаясь все ближе к нему лицом, вдруг опомнившись, что они в кафе и немногочисленное количество людей за столиками не сводят с них глаз, в ожидании, чем же закончится эта драма, а официантка, только выйдя из склада, чуть не выронила коробку из рук. В один момент, мальчик поднял свои заплаканные глаза на садиста: — Как я тебя ненавижу! — прокричал он каким-то внутреутробным голосом. Чувства все и разом хлынули вновь мощным потоком через слезы и нелепые удары. Бил он не сильно, да и не хотел он ему навредить. Люди в кафе начали все громче шептаться. Каждый их взгляд парень чувствовал на себе, от этого грязного чувства, от их перешептываний, хотелось провалиться сквозь землю, но к сожалению он этого не мог. Вадим молча закинул парнишку на плече и вынес на улицу, так как лишняя публика ему была не нужна. — Пусти! Откуда ты взялся! Столько лет не объявлялся! Я тебе не нужен! Пусти, маньяк — уже почти не соображая кричал парень. Вадим остановил шаг и сказал: — Кто тебе сказал, что ты мне не нужен? — задал он вполне резонный вопрос, совершенно спокойным и равнодушным голосом. — За дурака меня держать не надо — всхлипывая говорил парень, такие не конкретные не логичные фразы, по факту бестолковые, Кирилл почти не говорил, так как не видел в них особого толку и смысла, но чувства обиды, боли, странной привязанности, что порождали нелепую ревность туманили его всякий смысл и логику. — Можно конкретней? — холодно отрезал Вадим. — Вещи … Вещи в твоей квартире… Кактус и шторы… их подарила твоя девушка… — с частыми остановками и с множественными запинаниями, всхлипывая, еле произнес парнишка, ему больно было даже вспоминать это, а говорить эти слова было сущей пыткой. Данный факт в конец подтверждал то, что его нагло использовали как продажную шлюху, чтобы скоротать вечер. — Идиот, — ровно сказал Вадим, но на его губах проскользнула ядовитая улыбка. — Это подарила моя мама со словами: « Сынок у тебя тут так не уютно, это тебе на новоселье, совсем в бардаке зарос, девушку бы тебе хорошенькую найти…» — высоким голосом, пытаясь подражать материнскому голоску, сказал Вадим. От удивления парень даже перестал рыдать. Сердце застучало сильнее. — Дурило, так ты из-за этого сбежал? — сдерживая смех, сказал садист — То есть то, что я делал с тобой прошлой ночью, можно сказать тебе даже понравилось, раз тебя в первую очередь беспокоит есть ли у меня девушка, разве я тебя вчера не не напугал? Парниша застыл и сосем перестал рыпаться и сопротивляться. Очевидное хамство и подкол Вадима, не смотря на свою наглость, озвучили мысль, вернее даже факт, что так боялся впускать в свою голову мальчишка. Он весь побледнел. Это было отчасти правдой, но это совсем не хотелось признавать. Признание данного факта означало полную капитуляцию и победу Вадима над ним. Госпожа гордость, присущая каждому, но у каждого своя, у Ильи она была маленькая хрупкая молодая девушка, негодовала. Она не могла, совсем не могла принять эту действительность. Холодный рассудок уже давно говорил текать и как можно быстрее. Все были согласны с тем, что надо драть и спасаться и, что добром это не кончиться, но глупое, вечно бухое и неадекватное сердце! Оно вопило, как резанное, и чувствовало себя кстати также.*Люблю его! Ни пущу! Бьет — значит любит! Вот у нас будет все как в книгах. Ура жизнь перестала быть тусклым дерьмом престарелого единорога! *
Рассудок все же заткнул сердце, закрыв ему рот кляпом, и взял верх. Кирилл никогда не был холериком, самообладание и самоконтроль были всегда превыше всего, эмоции иногда прорывались сквозь железный занавес, но ни к чему хорошему это не приводило. Так опыт научил его, что дружба с рассудком много безопасней и надежней, чем с сердцем. — Пусти меня. Поставь на землю. — уже почти спокойным тоном, сумев себя обуздать сказал Кирилл. — А я тебя разве держу? Это ты вцепился в меня, как одурелый, — с этими словами Кирилл вмиг разжал руки, а Вадим поставил его на землю.* Фух, я был на гране*
Парень уставился на Вадима, будто чего-то ожидая. — Чего уставился? Иди куда шел, — поймав на себе вопрошающий не известно чего взгляд, сказал Вадим. Паренек быстро отвернулся и пошёл по направлению к кафе, один раз обернувшись для достоверности, что садюга не последует за ним.В кафе официантка что-то верещала, по поводу неоплаченного заказа, но ее визги угомонились, как только парень снова сел за столик, с совершенно спокойным, но чуть покрасневшим от слез лицом, заказал еще чашку черного сладкого кофе с собой и попросил счет. Он взял горячий стаканчик с напитком и, рассчитавшись, покинул кафе. Как только он вышел, лицо обдало прохладным ветром, и морось начала монотонно падать с неба на землю. Кирилл спустился в метро.***
Парню предстояла долгая поездка в ритмично постукивающем вагоне поезда метро, так как он проснулся на другом конце Питера, прямо противоположном его дому. Хоть в этом коварная судьба решила сжалится над ним и не забросила их жить в один район. Монотонный стук колес и почти пустой вагон, так как все нормальные люди в ранний час выходного дня мирно спят в теплой сладенькой постельке, способствовали размышлениям. «Странно, что он дал мне так легко уйти, не похоже на него. Может все же я был прав, тогда он просто решил скоротать вечер, так мне даже лучше. Надо будет позже передать ему толстовку, можем отыскать его мать или найти его адрес и отправить почтой. В любом случае это мелочь… но встречи с ним лично вновь лучше избежать. Удивительно он тоже как и я в Питере, бывают же совпадения. Его мечта сбылась, как и моя в принципе, правда меня занесло в судебную медицинскую экспертизу по настоянию отца. Но позже я понял, что это не так уж плохо. Работа не пыльная, и кажется я успешно с ней справляюсь.» Еще со школьных лет Кирилл очень хорошо усваивал большой объем теоретической информации и надолго ее запоминал, что при работе судмедэксперта очень полезный навык. И он был действительно прав, парень был настоящий профи в своем деле, хоть и работал всего третий год. Сразу по окончанию бакалавра, парень стал работать помощником судмедэксперта в участке и параллельно оканчивал магистратуру. После завершения своей учебы его взяли на полную ставку судмедэксперта. Нельзя сказать, что ему была противна эта работа, порою даже совсем наоборот, когда попадались интересные убийства, многое в разгадке данной задачи ложилось на его плечи, и он как ребенок начинал крутить эту головоломку вместе со следователем. Который стал ему почти родным человеком, а отдел стал родным домом, так как он иногда даже ночевал там.