***
9 сентября подкралось незаметно. День в школе выдался скучнейшим: учитель математики дал самостоятельную, которую парень выполнил за 15 минут, а оставшееся время просто смотрел в потолок, нервируя этим преподавателя. Остальные уроки были еще нуднее, но Тсуна и Такеши скрасили бесполезно проведённые часы. На уроке английского (вместо того, чтобы повторять времена) друзья перекидывались записками. Закончилось всё тем, что бейсбольный придурок, размахнувшись, попал в лицо Саваде, засмотревшемуся на красавицу Киоко. Учитель это заметил и начал читать нотации на тему того, что с таким поведением их трио будет очень тяжело в жизни. — Куда уж тяжелее, — вяло заметил Тсуна, обсуждая их фейл на перемене. — Да ладно, Тсуна, — сказал Ямамото. — Зато нам весело, да, Гокудера? — Угу, — флегмантично ответил Хаято, откидваясь на спинку стула. — Ого, где же твоя вспыльчивость? — Заметил Такеши. — Ого, где же твои мозги? — Эй, вы опять ругаетесь? — Не опять, а снова, — буркнул Гокудера. Ямамото и Савада переглянулись, Такеши почему-то подтолкнул Тсуну локтем, намекая, что нужно действовать. — Гокудера-кун, ты же помнишь, что после уроков мы пойдем в центр? — издалека начал шатен. — Да, — без особого энтузиазма ответил парень. Это заставило Десятого насторожиться, так как поведение Хаято отличалось от его обычного, но, видимо, на то были особые причины. Возможно, они выбрали немного неправильную тактику с поздравлением друга: ребята решили, что лучше поздравить именно после занятий, а до этого делать вид, что этот день ничем не отличается от других. Хотя, конечно же, это было не так. — Всё в порядке? — В полном. Как только Гокудера ответил, прозвенел звонок на урок, так что Савада и Ямамото продолжили совещание шепотом. — Как думаешь, — тихо начал Тсуна, поворачиваясь к Такеши. — Почему Гокудера-кун такой отстранённый? — Не знаю, — задумчиво протянул Ямамото, опираясь локтями о парту. — Попробуем выяснить? — У кого? — Спросим у малыша, он знает всё. — ЧТО? ТОЛЬКО НЕ У РЕБОРНА! — Воскликнул Савада, привлекая внимание всех одноклассников и учителя. — Ой, простите… — Может, спросить напрямую? Зачем усложнять? — Я чувствую, что это что-то личное и что в это не стоит лезть, — через какое-то время ответил парень, хмуря брови. — Думаю, ты прав.***
— Куда мы идём, Джудайме? — Скоро увидишь, Гокудера-кун! — воодушевленно сказал Тсуна. — Мне кажется, или мы идём в сторону моего дома? — Хи-и-и, как ты догадался? Ребята подошли к квартире Хаято через пару минут. В окне подозрительно моргнул свет, и это не укрылось от внимательного блондина. — А что это?.. — делая вид, что не понимает, почему в его доме происходит что-то странное, спросил Гокудера. — Ничего! Пойдем скорее! Савада рванул в сторону подъезда, утягивая друга за собой. На третий этаж они вбежали за каких-то пару секунд. — Что ж… — сказал Тсуна, и двери открылись с воплем: — С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ! В маленьком коридоре поместилось много людей, желающих поздравить Хаято, который, кажется, до конца не понимал, что происходит: квартира была украшена какими-то шариками и ленточками, на столе в гостиной были подарки от гостей. От этого грусть немного утихла, сменившись благодарностью к близким людям. — Спасибо… — ЭКСТРЕМАЛЬНО С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ОСЬМИНОЖЬЯ БАШКА! — Проорал Реохей, выстреливая конфетти. — И кто это потом убирать будет, торфяная башка?! — Ахаха, тише, ребят! — Заткнись, бейсбольный придурок! — Кажется, Гокудера-кун всё-таки в порядке, — негромко заметил Тсунаёши, закрывая дверь.***
Отмечать тихо никто не хотел: шумная компания принесла твистер, а Сасагава-старший отличился больше всех, протащив несколько бутылок крепкого алкоголя. — Ты же, вроде, за зож? — спросил Хаято, потягивая коктейль из колы и виски. — В честь праздника можно! — Хэй, ребята, Тсуне больше не наливаем, — проговорил Ямамото, помогая подняться упавшему во время игры Саваде. — Я вообще-то еще трезвый! — Тсуна-кун почти не пил, — заступилась за него Киоко. — Тсуна-сан просто неуклюжий! — продолжила стоящая на левой руке и правой ноге Хару. — И вообще, алкоголь — это зло! — Так выпьем за это! — воскликнул Реохей, поднося стакан к центру стола. — Эй, Киоко, тебе я пить не разрешал! — Но, братик… — Все пьют, значит, и ей можно! — Воскликнула Хару. — У меня тост! — Господи, — прикрыл лицо ладошкой Хаято, положив голову кому-то на плечо. Этим кем-то оказался Такеши, удивленно посмотревший на парня. — Что ты пялишься, я именинник, имею право! — Ахаха, я и не спорю. — А ну-ка тихо! — Крикнула Хару, привлекая внимание окружающих. — Итак, я хочу выпить… Вот в общем-то и все, что я хочу. *** Ближе к вечеру, когда все уже были навеселе, друзья лениво переговаривались, смеялись над глупыми шутками. К твистеру никого не подпускали, хотя Тсуна и Реохей порывались. На Хаято снова навалилась грусть, преследовавшая его в этот день из года в год. Он решил, что не будет никому портить настроение, поэтому, тихо бросив «я покурить», ушел в свою комнату. Прикрыв дверь, Гокудера увидел крайне интересную картину: Ямамото, лениво перебирающий клавиши его синтезатора, тихонько напевал знакомую песню. — Это мой синтезатор? — спрашивая и утверждая одновременно, проговорил блондин. — Нет, — ответил Такеши, проигрывая немного заплетающимися пальцами мелодию. — Тц, — Хаято щёлкнул зажигалкой. Парень выпустил струйку дыма в открытое окно, прислушиваясь к происходящему: в соседней комнате весело смеялись девочки, а здесь тихо играл непривычно серьёзный Такеши. Такой контраст сбивал с толку. — Что ж… — Отец отдал на уроки фортепьяно, когда мне было около семи лет, — Пояснил Ямамото, продолжая играть. — Хм, хорошо. Будешь? — Протянул свой напиток Гокудера. — Что это? — Что-то со льдом, а что, я не понимаю… — Ну давай, — парень прервал игру, делая глоток из стакана. — Фу, как ты это пьёшь? — Нормально. Он потушил окурок и бросил его в пепельницу. Сигаретным дымом пропахла вся комната, кажется, они сами стали дымом. — Тебя что-то беспокоит? — Можно и так сказать. Но сейчас меня больше волнует то, какого хера ты приперся в мою комнату и трогаешь мои вещи без разрешения?! — Просто там стало как-то шумно, — устало выдохнул Такеши, одной рукой массируя виски. — И я подумал, что ты не будешь против. Не против же? — Сделаю сегодня исключение. — Так что случилось? — Я никогда не отмечаю, — парень облокотился на подоконник и потянулся за второй сигаретой. — Почему? — Это слишком сложно. — затягиваясь, ответил он. — Моя мать погибла в этот день, когда ехала поздравлять меня. — Ох… — И спустя столько лет я все еще не могу отделаться от ощущения, что в ее смерти виноват я. — Это не так, — твердо ответил Ямамото, на негнущихся ногах подходя к дымящему Хаято. — Придурок, когда ты успел так накидаться? Ты еле стоишь! — Ой, кто бы говорил, — брюнет протянул руку к тлеющей сигарете. — Дай. — Ты че, совсем ебу дал? — Дай. — повторил Такеши. — Ну держи. Он умело закурил, пропуская дым в легкие. — И с каких пор ты куришь? — заметил Гокудера. — После битвы представителей. — Пиздец. Что я еще о тебе не знаю? — Много чего… Может, споём? Хаято не стал отвечать, решив проследить за действиями бейсбольного придурка, вернувшегося шаткой походкой к синтезатору. — Подпевай: «Просто тогда, когда жизнь идёт наперекосяк, как раз тогда, когда ты не можешь повернуть назад, иногда жизнь становится такой.» — «Это моя зависимость»… — «Ведь мы одиноки». — «Мы одиноки».