У любви не всегда красивое лицо

Глава 26. POV Эрик. - Где эта Дае?! Она не пришла на работу! Я как раз сидел за своим фортепиано и доигрывал последнее произведение, когда до моих ушей донесся гневный крик доктора Гангла. - Она должна была работать в две смены, но так и не появилась! Она единственная официантка, у неё нет замены, мне пришлось самому работать за неё! Как только она появится - сразу её уволю! Мне совсем не нужны безответственные сотрудники, которые пропускают работу... Я вздохнул. Директор, сам того не понимая, напомнил мне о Кристин и о том, что было вчера. И снова черные тучи раздумий обрушились на мою бедную голову и одинокое сердце холодным проливным дождем. Благодаря музыке, я хоть ненадолго мог не вспоминать ее, но теперь… теперь она снова заполонила все мои мысли. Когда рабочий день был закончен, я накинул плащ и уже хотел уходить, когда услышал голос доктора Гангла за спиной. - Эрик? Я закрыл глаза, выдохнул, затем обернулся к шефу, уже догадываясь, о чем пойдет разговор. Конечно, он хочет снова поговорить со мной о Кристин. Но он будет разочарован – я ведь о ней ничего не знаю. Хотя… может, он и не будет про нее говорить?.. - Ты видел Кристин? – хм, все-таки я не ошибся! - С чего доктор Гангл думает, что Эрику известно, где Кристин? - В прошлый раз, когда я отправил тебя поговорить с ней - она выпорхнула из кухни с радостной улыбкой на лице. Так что… может, и в этот раз поможешь? – с надеждой посмотрел на меня доктор Гангл. - Эрик действительно не знает, где Кристин, - я развернулся и быстро вышел, чтобы он не успел меня остановить. У меня и так полны все мысли об этой Кристин, не хочу еще и говорить о ней. Шёл очень сильный дождь, и пока я добирался до своего дома, то вымок до нитки. Чертыхаясь, я быстро стянул с себя полностью мокрую одежду и побежал искать что-то сухое. Переодевшись в теплый халат, я повесил мокрые вещи сушиться, а сам сел на кровать, протянув ладони поближе к огню, чтобы согреться как можно быстрее. Сегодня я особенно сильно устал, поэтому все, чего я сейчас хотел, - это забраться под теплое одеяло и уснуть. Уснуть, чтобы хоть на некоторое время забыть о том разговоре, который целый день крутился у меня в голове. Забыть про Кристин, про ее слезы и горькие слова… Как только я прилег, готовясь провести бессонную ночь, - снизу донесся какой-то стук. Может, показалось?.. Мало ли, что может стучать в заброшенном доме! Может, это скрипела лестница или завывал ветер в трубах? Нет, вряд ли здесь действительно кто-то есть… Я закрыл глаза и приготовился провалиться в сон, как с первого этажа вновь послышался громкий стук. Теперь я не сомневался, что это не скрип лестницы и уж точно не вой ветра. Я медленно поднялся на ноги, стараясь ступать осторожно, чтобы не спугнуть непрошенного гостя. Уже собираясь выйти из комнаты, я вдруг вспомнил про маску, схватил ее и натянул. Я вышел из комнаты и хотел спуститься по лестнице, как вдруг что-то вспомнил. Надо бы и трость взять, ведь если там воры – мне придется туго. Сам я их точно не одолею. Черт, где же я ее оставил? Ах, вот она где! Трость была прислонена у стены возле моей комнаты. Я, очень осторожно ступая, взял ее в руки. Спускаясь по лестнице, я слышал все тот же стук, но гораздо сильнее. Мое сердце забилось быстрее обычного, а по коже пробежали мурашки. Что за черт? Спустившись с лестницы, я застыл. И понял, что же издавало такой странный звук. Дверь была настежь открыта, и ветер трепал ее, мотал из стороны в сторону, ударяя об стену. Я нахмурился. Кто же мог ее открыть? Точно не я. Я не пользуюсь этой дверью, у меня есть пожарная лестница. Так почему же она тогда открыта?.. Может, ветер сам ее открыл? Ворча, я запер дверь. Незачем торчать здесь. Уже так поздно и пора давно ложиться спать. Уже собравшись уйти в спальню, я бросил мимолетный взгляд в сторону. И замер. Свет луны падал на пыльный пол через хлипкое старое окошко, и я заметил небольшую вереницу мокрых следов, уходящих вглубь склада. Значит, все-таки здесь кто-то есть! Но кто? Сейчас узнаем! Я покрепче взялся за трость и двинулся по темному коридору, готовый в любой момент застать незваного гостя врасплох. - Кто здесь? - прорычал я, мой голос эхом отбился от стен, заполнив весь дом. - Выходи, иначе Эрик убьет тебя! Недалеко от меня послышался слабый кашель и всхлип. Я резко развернулся, замахнувшись тростью в тот угол, из которого донесся звук. И увидел там двух людей: женщину и мальчика. - Кто такие? Зачем здесь? Что вам на… - Я запнулся и выронил трость из рук, узнав в дрожащей женщине Кристин, а в испуганном мальчике Густава. Все еще не веря своим глазам, я сделал шаг назад и, споткнувшись об что-то, упал на пол, не сумев удержаться на ногах. - Эрик, прошу, не сердись! - Взмолилась Кристин, бросаясь ко мне на помощь. Она протянула мне руку, но я не обратил на это внимания. Уже так поздно, что она здесь делает? Как она сюда попала и что ей нужно от меня? - Кристин проникла в дом Эрика! Что Кристин здесь делает?.. Кристин молчала, все так же протягивая мне руку и взглядом умоляя принять помощь. Я вздохнул и принял ее руку. В этот момент бледный свет луны осветил ее фигуру и одежду. Я замер. Ее руки и ее блузка были покрыты засохшей кровью. Я медленно поднял на нее взгляд и увидел засохшую кровь на ее губах. Боже мой, что случилось с ней! Одновременно и боль, и ярость вонзились кинжалом в мое сердце. Если с ней кто-то что-то сделал… Я убью их! Убью, разорву, уничтожу!.. В мою воспаленную голову уже приходили сотни вариантов того. Что с ней могли сделать: напали, ограбили, изнасиловали… При последнем предположении я чуть не застонал. - Почему Кристин вся в крови?! Я не спросил, а почти что закричал эти слова. Недаром Кристин испугалась и отдернула руку. Я поднялся на ноги, опираясь на трость, и продолжая сверлить ее взглядом. Но Кристин отвернулась, прикрыв лицо рукой. Я медленно оглядел ее с ног до головы: на лице была кровь, лиф платья был порван, руки и плечи покрывали синяки и ссадины… Кто же сделал это с ней?! - Рауль... - прошептала она, тяжело дыша. В этот момент мое сердце остановилось, а затем забилось в два раза быстрее, разнося кровь, отравленную злобой, яростью и ненавистью, по всему телу. - Он... он избил меня. Я бы не пришла сюда, если бы был другой выход. Мы не хотели тебя беспокоить, но начался ужасный дождь, и мы не придумали ничего лучше, как укрыться здесь. Мы бы ушли сразу, как только закончился этот жуткий ветер... Но я не слушал ее извиняющихся слов, не слушал, что она говорила. В моей голове вертелись только три слова: "Рауль избил меня"... - Рауль! – из моих губ вырвалось что-то, похожее одновременно и на сердитый вскрик, и на рычание. О, теперь он заплатит за все! Я не дам ему безнаказанно издеваться над своей любимой и над своим сыном. Сыном… Я только теперь вспомнил про мальчика и перевел на него взгляд, одновременно пытаясь успокоиться. - А как мальчик? С Густавом все в порядке? Ребенок поднял на меня большие глаза и кивнул. Всего один взгляд в эти серо-зеленые глаза заставил меня снова застыть. Мгновение я зачарованно смотрел в эти глаза, пока Кристин не вывела меня из размышлений: - Пожалуйста, Эрик, не прогоняй нас в такую погоду... Я не о себе беспокоюсь, а о сыне. Клянусь, погода уляжется, и ты и не вспомнишь, что мы тут были... Ради Густава, не прогоняй... Как она может даже думать такое?! Что я выгоню ее и ее ребенка – нет, своего ребенка! – на улицу? Да еще в такую погоду? Ни за что! - И ради Кристин. Ей нужно привести себя в порядок. Я протянул ребенку руку, и он охотно её принял, улыбнувшись мне. Испуганное выражение на его лице сменилось радостью. - Идем, Густав, я уложу тебя спать. Твоя мать придет сразу, как только умоется. Я отвел мальчика в свою комнату, уложил его в постель и укрыл одеялом. На меня смотрели ярко-зеленые глаза. В них отражалось пламя горящего огня, и они так красиво блестели. Я невольно улыбнулся мальчику. - Густав посидит здесь полчаса, пока Эрик помогает его матери? Мальчик согласно кивнул. - Отлично! Когда Эрик вернется, то сделает тебе горячий шоколад. Я почти выбежал из комнаты, стремясь как можно скорее найти Кристин и помочь ей. Но нужно что-то прихватить, кажется, я видел раны и на ее плечах. Злость снова охватила меня, но усилием воли я с ней справился. Сейчас не время думать о мести. Я нашел ведро и, спустившись вниз, набрал в него воды из-под крана. Затем отправился в ванную, где была Кристин. Она уже умыла лицо и руки, но ее платье было насквозь мокрое от дождя, и кое-где на нем была кровь. Когда я вошел, она повернулась ко мне и несмело улыбнулась, но, несмотря на это, в ее глазах застыло затравленное выражение. - Спасибо тебе, Эрик, за то, что помогаешь нам… - Кристин не за что меня благодарить. Сначала она должна умыться и привести себя в порядок, - я на минуту заколебался, думая, согласится ли она раздеться в моем присутствии. – И Кристин должна снять это платье, оно грязное и мокрое. Она покраснела и мотнула головой. - А.. это обязательно?.. Я не могу... Это как-то... Неловко. Я покачал головой. - Это ради блага Кристин. Ей нужно вытащить осколки из ран. К тому же, Эрик уже видел Кристин без одежды, и он думает, что за эти несколько лет в ней вряд ли что-нибудь изменилось. Ей не нужно стесняться Эрика. Я изо всех сил старался казаться безразличным, но при самой мысли о том, что я увижу ее обнаженной, у меня перехватило дыхание. Может, действительно будет лучше, если она сама справится со всем этим?.. Но, к моему удивлению, Кристин кивнула, поколебавшись всего минуту. А затем стянула с себя платье. Я выдохнул, потому что, кроме верхнего платья, на ней была нижняя юбка. Это меня немного успокоило, хотя руки все еще предательски дрожали. Я перевел взгляд на ее спину. В глаза сразу бросились стекла, торчащие из многочисленных порезов и ран, и поблескивающие в свете свечи, которую она только что зажгла и поставила на небольшой ящик. Я сглотнул, забыв о том, что она была почти обнажена, о том, что сделал Рауль, обо всем. Ей было больно, и я почти физически ощущал эту боль. - Кристин очень пострадала... – мой голос дрогнул и сорвался. - Да не очень, - она говорила тихо, но я видел, какую боль ей причиняют все эти раны. - Не очень? Кристин видела свою спину? Она усеяна стеклом, вонзившимся в её плоть... Что муж Кристин сделал с ней? - Много чего... - она не хотела об этом говорить, я это сразу понял. Сжимая кулаки от гнева, я ушел в свою комнату. Там я взял пинцет и теплый халат, которым снабдил меня Надир, и спустился обратно. Я осторожно вытаскивал стекла и кидал их в стакан, а она вздрагивала и всхлипывала при каждом прикосновении. Когда я вытащил один особенно глубоко застрявший осколок, она дернулась, и из ее губ сорвался стон. Я отложил стакан и пинцет в сторону, а затем подошел к ней со стороны лица. Она стояла, сложив руки на груди и сжав кулаки, а по ее щекам текли ручейки слез. Но она терпела. В этот момент я восхитился ее мужеством. - С Кристин все в порядке? – она открыла глаза и увидела, что я стою перед ней. - Д-да, про...продолжай... Мне стало так больно, словно это я был ранен, но только не в спину, а в сердце. Но я был вынужден продолжить, иначе в раны попадет инфекция. Она молчала, все так же иногда всхлипывая. Я сложил пинцет в тот же стакан и протер руки: - Эрик закончил, - она только кивнула мне в ответ, а я вздохнул, зная, что еще предстоит. – Эрику нужно обеззаразить раны Кристин. - Будет больно, - я шепнул ей на ухо, а она снова кивнула и еще сильнее сжала кулаки. Собравшись с духом, я прижал ткань, смоченную в спирте, к ее спине. Она вскрикнула, а потом зажала себе рот руками, содрогаясь и еле слышно шипя от боли. Чтоб ты сдох, чертов Рауль! Это ты заставил ее пройти через такое! Этого я тебе никогда не прощу!.. Через несколько минут я убрал ткань с ее спины и осторожно начал перевязывать ее раны бинтами, которые сделал, разорвав одну из своих рубашек. Закончив, я набросил на ее плечи халат. Она слабо выдохнула и покачнулась, чуть не потеряв равновесие. Я же успел подхватить ее. Бедный мой ангел… Сколько боли тебе пришлось вынести. Она благодарно мне улыбнулась, опять заставив мое сердце затрепетать. - Кристин сможет сама спуститься? - Да. Спасибо тебе, Эрик, - слабо выдохнула она и, освободившись из моих рук, медленно подошла к двери. Мы пошли наверх, чтобы проведать Густава. Он лежал на кровати в том же положении, в котором я его и оставил. Какой умный мальчик. Он сидел и смотрел на огонь, а, услышав шаги, обернулся. Он вопросительно посмотрел на маму, потом на меня, и развернулся обратно. Я же направился к шкафу и выудил оттуда свою рубашку. Затем подошел к Кристин и протянул рубашку ей. Нужно же ей во что-то одеться. - Кристин может переодеться в это. Она кивнула, благодарно улыбнулась и скрылась в темноте. Я же сел на кровать у ног Густава. - Густаву тепло? - Да. - Вот и хорошо. - Эрик обещал Густаву какао. - Ах да... Сейчас. Я подошел к шкафчику, что стоял у окна, где я хранил пищу. Где же он?.. А, вот и горячий шоколад. Теперь нужно нагреть воду. - Спасибо, Эрик. Я обернулся и увидел Кристин в моей рубашке, которая была ей немного длинновата. Она стояла, сложив руки на груди, и смотрела на меня. Мне стало немного неловко. Она была так красива… Пусть рубашка была ей великовата, но она потрясающе обрисовывала ее стройную фигуру и открывала длинные ноги. Я сглотнул и кивнул ей, а потом быстро отвернулся. Незачем мне на нее смотреть. Она уже давно мне не принадлежит. Я пошел на кухню, изо всех сил стараясь выбросить Кристин из головы. Но передо мной все еще стоял ее образ: стройная фигура, прекрасное личико, длинные ноги и рассыпавшиеся по плечам каштановые кудри… Оказавшись на кухне, я попытался вспомнить, для чего я шел сюда, но никак не мог сосредоточиться. Я очнулся от этого наваждения только тогда, когда случайно опрокинул на себя кружку с горячей водой. Чертыхаясь и дуя на обожженные пальцы, я наконец-то вспомнил, что мне нужно сделать. Набрав воды и подвесив чугунный чайник над огнем, я пошел рыскать по шкафчикам, пытаясь найти хоть что-нибудь к чаю. Едва отыскав там печенье, я постарался красиво выложить его на поднос, но у меня это никак не получалось. Плюнув, я просто сложил его на тарелку и понес в комнату. Уже дойдя до комнаты, я вдруг остановился, услышав голос мальчика. - Мама, а почему Эрик ходит с тростью? - Ты не можешь называть Эрика по имени, это неуважительно, - я усмехнулся, осознав, что Кристин умело отвлекла Густава. - Тогда как мне его называть, мам? - Он старше тебя, поэтому называй его «мистер Эрик». - Мистер Эрик? - с сомнением спросил Густав. - Да, мистер Эрик. Я улыбнулся про себя, хотя мне стало не по себе. Я ведь его отец, так почему же она не расскажет мальчику? Тогда он смог бы называть меня так, как ему хочется. Когда чайник закипел, я налил в стакан горячего шоколада и отнес мальчику. - Держи! - Спасибо, мистер Эрик. Я кивнул и посмотрел на его мать. - Кристин будет? - Нет, спасибо, не нужно, - она сидела на кровати возле Густава, скрестив ноги и глядя в огонь. В причудливом свете огня ее глаза сверкали, а кудри светились мягким каштановым цветом… Вдруг Кристин обернулась, поймав мой взгляд. Осознав, что я уже несколько минут пялюсь на нее, я немного виновато улыбнулся ей и уставился в огонь. Вокруг было тихо, только слышалось потрескивание дров в камине и тихое дыхание Густава, который уже допил шоколад и теперь дремал, опираясь на плечо Кристин. Наверное, нужно уложить его спать. Да и Кристин отдых не помешает. Я поднялся на ноги. - Кристин и Густав будут спать здесь. - А ты? - спросила Кристин. - Эрик не привередлив, ему и на полу будет хорошо. У неё не было сил спорить, она лишь виновато вздохнула и легла под одеяло, прижав к себе Густава. Я задул свечи и оглянулся на сына и мать. Они лежали, прижавшись друг к другу, их глаза были закрыты. Мою душу залило теплом. Они здесь. Два человека, которые дороже самой жизни и за которых я бы отдал все на свете… Мне совсем не хотелось спать, поэтому я, ступая очень осторожно, чтобы никого не разбудить, вышел на улицу. Дождь уже закончился, было туманно и сыро. Я сел на ступеньки и прижался лбом к прохладной стали перил. Что мне теперь делать? Кристин и ребенку не место на грязном складе, и, тем не менее, она не может вернуться к Раулю. Я не дам ей туда вернуться! «То есть, - недоверчиво спросил мой внутренний голос, - ты хочешь, чтобы она осталась с тобой? Здесь? В этом заброшенном складе?» Нет. Я покачал головой - ей нельзя здесь оставаться. Ей нельзя оставаться со мной... Что за замкнутый круг? Неужели нет выхода?.. Но я не мог долго размышлять об этом, так как меня тревожил совсем другой вопрос. Неужели это правда? Неужели она действительно хотела остаться со мной тогда? Столько лет я страдал и терзал себя мыслями о ней, столько мечтал, и она сама пришла ко мне, она рядом... - Эрик? Я вздрогнул и поднялся на ноги. Она стояла прямо передо мной, и я снова оказался так близко к ней, что у меня перехватило дыхание. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, когда я, пытаясь успокоиться, спросил ее: - Кристин что-то не устраивает? - Нет, там очень удобно! Спасибо, Эрик. - Тогда почему Кристин здесь? - После всего того, что случилось, я не могу уснуть. Что мне теперь делать? Я никогда не вернусь к Раулю после того, что он со мной сделал, и тем более после того, как я узнала правду, - я услышал в ее голосе неприкрытую горечь, и на миг меня захлестнула волна жгучей ревности. Неужели она жалеет о том, что не сможет вернуться к Раулю?! Но почти сразу же голос разума объяснил мне, что жалеет она вовсе не о Рауле… - Эрик завтра поговорит с Надиром, в его доме есть свободная комната. Это бывшая комната Эрика. Тогда за Густавом будут приглядывать, пока Кристин на работе. Кстати о работе: доктор Гангл был зол сегодня, и он может уволить Кристин... Нужно с ним поговорить. - Эрик, это очень любезно, но я не думаю, что Надир согласится. - Надир многим обязан Эрику, он не сможет отказать. - Спасибо тебе, Эрик! – ее глаза лихорадочно блеснули, и она сильно обняла меня, прижавшись ко мне всем телом. Я вздрогнул. Она была настолько близко, что я слышал, как колотится ее сердце. Сладость ее близости была настолько пьянящей, что я на минуту поддался ей и прижал Кристин к себе. Но потом… потом я вспомнил все, что было когда-то. Я выпустил ее из объятий и попятился назад. Я не хочу повторять ошибок прошлого, не хочу снова поддаться любви - этому чувству, которое заставляет забыть обо всем на свете и жить не ради себя, а ради кого-то другого… Но можно ли это назвать ошибкой? - Прости... - выдохнула Кристин и отстранилась. - Ничего такого не подумай, просто я тебе безмерно благодарна. Я... Я рада, что бог свел нас снова, я по тебе так скучала. Так сильно скучала... Было так больно, когда я жила мыслью о том, что ты бросил меня. Я всем сердцем тебя ненавидела, но с ужасом понимала, что еще больше люблю... – ее голос был таким взволнованным и таким искренним, что я чуть было сам не упал перед ней на колени и не признался ей в своей вечной любви. - Хватит! - я не выдержал. Еще чуть-чуть - и вся моя гордость и сдержанность просто исчезнет, и я расскажу то, что чувствовал все эти годы… Расскажу, что любил ее всем сердцем и всей душой, что не мог жить без нее. Но она не должна знать, как я просыпался от кошмаров по ночам и рыдал, как девчонка, зарывшись в подушку... Нет, нет, я не мог сорваться. - Хватит, пожалуйста... возвращайся в кровать и попробуй заснуть. Кристин вздохнула и печально посмотрела мне в глаза. В них я прочитал столько боли и несбывшихся надежд, что мое сердце дрогнуло, и я опустил голову. - Спокойной ночи, Эрик, - она попыталась меня обнять перед тем, как уйти, но я отшатнулся. Кристин взглянула на меня с каким-то непонятным выражением на лице, но ничего не сказала, только грустно улыбнулась и вернулась в дом. Я привалился спиной к стене, мое сердце выстукивало бешеный ритм, грудь вздымалась, а руки немного дрожали. Но все же я улыбался. Улыбался, потому что на душе у меня вдруг стало так легко, так радостно… Вдруг она правда меня любит? Любит, несмотря на разлуку и боль? Любит так, как не полюбит никто...