Коноха
Прошёл год с той ужасной ночи, когда деревня подверглась нападению. За это время она медленно, но верно восстанавливалась. Были построены новые дома, семьям погибших и пострадавшим были выделены средства. Однако шиноби всё ещё не хватало. Им приходилось работать на износ: день-два отдыха после миссии, и снова на выход. Ситуация улучшалась благодаря тому, что Третий Хокаге Сарутоби Хирузен в ту ночь принял правильное решение не отправлять в бой всех молодых ниндзя. Генины выросли в сильных защитников деревни: у некоторых уже звание чунина, а кто-то дослужился до токубетсу-джонина. Время залечивает старые раны, если их не трогать, а взять и отпустить. Однако не все люди способны на это. За год произошло многое… Первое — Цунаде Сенджу снова покинула деревню. Она сказала, что деревня напоминает ей о старых временах, когда были живы её брат Наваки Сенджу и возлюбленный Дан Като. Теперь новый человек на должности главврача. А что же Узумаки Кушина? Она уже как полгода вышла из комы. Минато сидел в резиденции и просматривал отчёты о выполненных миссиях. Вдруг он вспомнил, как в выходные дни, идя по магазинам за продуктами для себя и своего маленького сына, он услышал разговор двух женщин. — Ты слышала, что люди говорят? — спросила одна из них. — Нет, а что говорят? Ты же знаешь, я тут недавно. — Знаю, вот поэтому и говорю тебе. Ты же знаешь, что произошло полгода назад? Десятого октября напал Демон-лис. У меня тогда один единственный внук умер во время его атаки. Так вот, говорят, что за этим стоит клан Учиха! Хотя я в шиноби не разбираюсь, но историю знаю! Один из основателей Конохи, Учиха Мадара, во время битвы с Хаширамой Сенджу подчинил Девятихвостого, чтобы напасть на деревню. Вот я и подумала, может люди и правду говорят. Да и что-то про глаза лиса говорят, но я не поняла. — Ну, не знаю, разве возможно сильнейшего демона подчинить? Звучит не реально как-то, — сказала другая женщина. — У меня старший сын — генин, так вот он говорит, что у клана Учиха есть особые глаза, позволяющие подчинить человека собственной воле. Так что это вполне возможно. — Какой ужас! Я не знала про это. Не хотелось бы, чтобы меня подчинили, как какую-то игрушку. — Тут я с тобой согласна. Может, они действительно смогли такое проделать? Почему власти от них не избавиться? Если этот Мадара предал уже деревню, то и другим это не мешает повторить? — Тут ты права. Ну ладно, я пошла! Пока…***
«Хм. А если посмотреть на ситуацию с их точки зрения, то им действительно приходится несладко. Особенно учитывая, что недавно, во время закрытого собрания старейшин, нам с Фугаку пришлось переселить их на окраину деревни. Он был очень зол и недоволен. Если они действительно решатся на переворот, это может привести к плохим последствиям». — Обезьяна! Со следующей недели ты переходишь в команду Ро под командование Пса. Также предупреди Кабана, что с завтрашнего дня он должен следить за джинчурики. И приведи ко мне в кабинет главу клана Учиха. — Хокаге-сама, спасибо за доверие. Это же самое элитное подразделение АНБУ! Всё будет сделано, Хокаге-сама! Разрешите идти? — Ты хорошо послужил деревне. За несколько месяцев ты выполнил больше двадцати миссий A-ранга. Приступай к заданию. Я рассчитываю на тебя! — похвалил АНБУшника за хорошую службу. Кто бы мог подумать, что этим решением он обречёт своего старшего сына на страдания, боль, скорбь, ненависть и злобу. Если бы он оставил всё как есть, Наруто не пришлось бы так сильно страдать. Но то, что произойдёт, уже нельзя будет изменить… Пока Минато ждал Фугаку в своём кабинете, он не мог не думать о Кушине, которая уже полгода находилась в коме. Цунаде сделала всё возможное. Как и планировалось, чакро-каналы были выращены заново. Больше тридцати процентов из них были выращены правильно, а остальные — с небольшими дефектами. Но это лучше, чем ничего. Состояние Кушины было хорошим, но она всё ещё не могла выйти из комы. Врачи разводили руками, говоря, что всё зависит от пациента. Они сами не знали, когда она проснётся — может, сегодня, а может, через десять лет. Мысли Минато прервал стук в дверь. — Войдите! — строго сказал Минато. В кабинет вошёл Фугаку Учиха, нынешний глава клана Учиха и по совместительству его вечный соперник и лучший друг. Вечный соперник не в смысле Гай и Какаши, а в более простом смысле — они не были фанатичными соперниками. — Хокаге-сама, вызывали? Чем могу служить? — Не надо этого, ты же мой лучший друг, можешь просто по имени. У меня к тебе серьёзный разговор. Как у тебя дела в клане? — Хорошо, Минато. Нормально. Старший сын делает успехи. Он точно гений. Младший пока только плачет и какает. Ха-ха. — Понимаю. Тебе повезло, у тебя есть жена, которая помогает убирать за ребёнком. А у меня — только няня, которая работает только до десяти. Но ладно, пошутили, теперь серьёзно. Минато стал серьёзным и замолчал на пару секунд, обдумывая следующий диалог. Фугаку поступил так же. Теперь его лицо не выражало ни единой эмоции. — Как обстоят дела в действительности? Сколько недовольных? — Пока что нормально. Есть те, кто высказывает недовольство, но таких пока мало. В основном пока тихо. — Я сегодня утром был в магазине, и женщины обсуждали ту самую ночь. Люди начали подозревать нас, хотя мы тщательно скрыли всю информацию. Кто-то начал распускать слухи… но вот кто их распускает — пока непонятно. Но если быть честным, то мы оба знаем, кто это делает. — Данзо… Старый хрен. — со злостью проговорил Фугаку, не заметив, как показал полноценный Шаринган с тремя томоэ. — Успокойся, я знаю, как можно изменить мнение народа. Правда, это будет долго, но крайне эффективно. А насчёт Данзо… У него служит мой агент. Близится время, когда он принесёт мне всю информацию о Данзо и его корне. Так вот. Моя идея может показаться странной, но мы устроим пожар! Тут Фугаку замер на месте и подумал, что Хокаге либо сошёл с ума, либо переутомился, либо так на него повлияли последние события, связанные с Кушиной. — Эй! Что за взгляд? Ты думаешь, я сошёл с ума? Дело в том, что мы будем устраивать липовые «пожары», «похищения» и тому подобное. Члены вашего клана, как герои, будут спасать то детей, то пенсионеров. Когда я вспомнил Обито… это благодаря ему ко мне пришёл этот план. Я уверен, что он сработает. Так что ты можешь мне довериться. Фугаку начал раздумывать насчёт плана его друга. Ведь это действительно повысит репутацию в клана в глазах обычных граждан, но, с другой стороны, если про это пронзают в деревне или другие кланы, всё может стать только хуже для него и его клана. Из раздумий его вывел Шиноби, что резко вошёл в их кабинет. — В чём дело?! Вас не учили стучаться? — с раздражением спросил Минато. — Простите, Хокаге-сама, но… ваша жена проснулась! Хокаге-сама, где вы? — Хм, я так понимаю, наш разговор откладывается на неопределённый срок… Минато мгновенно переместился к главврачу больницы и поспешил в палату к своей любимой жене. Эти долгие полгода казались ему вечностью. Каждый день после работы он приходил к ней и рассказывал, как прошёл его день. Что он ел, что ел Менма. Как идут дела в Конохе. Он очень ждал, когда жена проснётся, но в глубине души не хотел, чтобы этот день наступил. Не потому, что разлюбил её и у него появилась другая. Нет, он полюбил её раз и навсегда, как и Кушина его. Они просто умрут друг без друга. Но он не знал, что сказать ей насчёт ребёнка… то, что он бросил его и испугался? Он и сейчас ещё не до конца понимал, кто управляет телом Наруто. Ведь у него всё ещё тёмно-синие волосы и такие же тёмные глаза. Они настолько тёмные, что значок словно тонет в них. Да и зрачок был такой же вытянутый, как у зверей. Пока у Наруто нет зубов, но врачи по рентгеновскому снимку челюсти сказали, что у него будут и клыки, как у какого-то хищника. Да и странные полосы на щеках, прямо как у Кьюби. В общем, пока ничего не ясно. Но он не хочет рисковать своим сыном и дочерью. «Кушина, ты наконец проснулась… я так долго этого ждал. Скоро ты вернёшься домой, и там мы сможем жить вместе», — думал Минато о счастливой жизни. Минато остановился за поворотом в коридоре больницы и увидел медсестру, которая испуганно смотрела на него. — Что-то случилось? Она мертва? Говорите, что вы с ней сделали! — перешёл на крик Минато. Минато очень волновался за свою жену. После крика Минато она ещё больше испугалась, но всё же начала говорить, но с заиканием. — П-простите, я разговаривала с подругами в её палате. И мы случайно заговорили о вашем мёртвом сыне. Мы знаем, что вы запретили нам говорить в присутствии вашей жены, но я случайно проболталась, и она резко проснулась… Она сразу начала плакать, и нам пришлось ввести успокоительное. Но сейчас она не спит. Простите, пожалуйста, Хокаге-сама. Медсестра, которая следила за женой Хокаге, всхлипывала после каждого слова. — Ты… ты… от вас требовалось лишь держать язык за зубами, но вы даже этого не смогли. Все, кто был в этой палате во время инцидента… Уволены! А также будут строго наказаны. Уходите с глаз моих. — Минато был очень зол на неё. Но сегодня было не до этого. — Нет, пожалуйста, не наказывайте меня, пожалуйста, я всё сделаю. Прошу! — Медсестра встала на колени и держалась за штаны Хокаге. — Отойди! Я иду к жене. Моё решение не изменится. Минато был очень зол. Он хотел, чтобы всё было аккуратно и спокойно подойти к этой теме, но теперь такое. Он боялся, что из-за этого жена снова может слечь в кому, но уже не на полгода, а на очень долгий срок. Минато медленно открыл дверь. Кушина лежала, обнимая подушку, и тихо плакала. Она сильно надеялась, что ей врут. Но почему-то думала, что это правда. — Привет, Кушина, как ты? Ты полгода была в коме. Тебе, наверное, сейчас очень тяжело двигаться. — пытался создать вид, что он сейчас добр и счастлив. — Минато… скажи, это правда? То, что она сказала. Умоляю тебя, скажи, что нет. Я клянусь, что не буду сильно бить за эту глупую шутку. Минато, скажи, пожалуйста, что Наруто на самом деле жив, я тебя умоляю! У Минато в эту секунду потемнело в глазах. Странно, он отчётливо видел свою жену. Её лицо, выражающее боль. Но и в то же время в глазах потемнело, они начали колоться и словно чесаться. В висках сильная боль. Виски пульсировали так сильно, что их словно было слышно, но в то же время казалось, что к вискам приложили острый камень и давили на них. Дыхание перебило. Сердце билось так даже во время битвы с Кьюби но Йоко. «Нет, нет, нет… почему, почему… Я даже не могу пошевелиться, такая боль в сердце. Я так долго готовился к этому разговору. Но я всё равно не знаю, что сказать, — с горечью в голосе и со слезами на глазах спрашивала Кушина. — Кушина, прости, но я не могу пока сказать тебе правду. Мне придётся соврать. Я не могу рисковать большим ради меньшего». Минато, не выдерживая, сам расплакался. Узумаки Кушина сейчас была полна мыслей. От ненависти к тому парню, девятихвостому и Минато до боли, очень большой боли в сердце. Она ничего не могла ответить, просто молча отвернулась от него и начала плакать. Минато попросил у медсестры успокоительное, но для себя, потому что ей эти таблетки, к сожалению, не помогут. В этот день Минато не работал, он провёл весь оставшийся день и ночь в палате жены. На утро он тоже решил не идти на работу. Он не видел её «живой» полгода. На утро Кушина всё же смогла хоть о чём-то поговорить с мужем. Минато пока был у главврача и интересовался, когда выпишут его жену. — Когда вы сможете выписать её? Она ведь почти здорова. — Минато-сан, поймите. Да, она здорова, но она пролежала на кровати больше полугода! Хоть мы и разминали её мышцы, но всё равно требуется реабилитация. Не менее двух недель она пролежит у нас, это я вам гарантирую, — ответил главврач. — Хорошо. Я пойду тогда к ней, — предупредил врача Хокаге. Хокаге покинул госпиталь, чтобы показать ей сына, чтобы ей хоть как-то полегчало. — Кушина, а вот и мы! Менма, поздоровайся с мамой. «Агу-агу, я описался» и всё в таком роде. Кушина, я понимаю, но, пожалуйста, не забывай, что у тебя есть ещё и другой ребёнок, которому уже полгодика, и он почти с самого рождения не видел свою маму. И другой ребёнок, которому уже больше тридцати, и который всё ещё не может по утрам найти свои носки. Ха-ха-ха. Кушина, ты нам нужна. Прошу тебя, если тебе плохо, вылей все чувства и дай мне половину твоих невзгод, я разделю их с тобой. — Минато, знаешь… Я, на самом деле, когда была в коме, почему-то всё слышала. Сама не знаю как это, но это правда. И когда ты так много рассказывал про Менму, про дела в Конохе и про обычную жизнь, я заметила, что ты почти не говоришь про Наруто… В ту ночь я ещё раз проснулась и не увидела его… Я поняла, хотя нет, скорее даже почувствовала сердцем, что ты хочешь сделать с ним. Я… Я тебе никогда не смогу простить этого, даже не надейся на прощение. Но и без тебя я уже жить не могу, я люблю тебя и Менму. И носки всегда надо класть в корзину, зараза блондинистая! — Я и не надеялся… Но всё равно прости меня. Оно само вырывается из меня. «Я даже знаю причину… Наруто…» Вот так почти вся семья снова воссоединилась в это утро.***
База корня АНБУ
В основе организации АНБУ лежала небольшая особенность: позывные всех её членов начинались на букву «К», поскольку организация называлась «Корень». Это были позывные таких персонажей, как Кот, Крыса, Коршун, Кабан, Крокодил и другие. В кабинете сидел Данзо. Он просматривал отчёты о слежке и диверсиях, выполненных его подчинёнными. На первый взгляд могло показаться, что старик сошёл с ума и разговаривает сам с собой. Однако не стоит спешить с выводами, ведь глаза могут иногда обманывать. Вдруг в кабинете появился один из членов АНБУ по прозвищу Кабан. Он сообщил Данзо, что ему поручено следить за джинчурики Девятихвостого. Данзо был явно недоволен тем, что его назвали «Хокаге-сама» в присутствии подчинённого. Он сказал, что если бы приказ о слежке не исходил от самого Хокаге, то Кабан уже кормил бы червей. Кабан извинился перед Данзо и пообещал, что больше такого не повторится. Он спросил, какие будут приказы по поводу слежки за джинчурики. Данзо сказал, что Кабан должен следить за джинчурики, но никогда не вмешиваться в его жизнь. Он даже может всячески пытаться испортить ему жизнь, но не переусердствовать. Кабан должен предоставлять ложные отчёты о состоянии джинчурики Минато. Отчёты должны быть обыденными и скучными, чтобы Минато даже не читал их. Кабан понял приказ и ушёл выполнять его. Данзо же погрузился в свои мысли. «Ха-ха-ха-ха-ха! — думал он. — Сама судьба даёт мне шанс на реализацию моего плана. Теперь я точно смогу всё сделать правильно. Это конец для тебя, Минато!»***
Наруто рос как обычный младенец до полутора лет. Никто не мог понять, откуда у этого ребёнка столько хитрости. Ближе к семи месяцам он уже быстро ползал, из-за чего воспитатели седели от беспокойства. Он то прятал что-то, то сам прятался, и его целый день искали. Ближе к году Наруто научился ходить, пусть и ненадолго, потому что его ноги ещё не выдерживали вес ребёнка. Это удивляло и пугало окружающих. Решили не давать ему имя до тех пор, пока он не подрастёт и не сможет выбрать его сам. Пока же его называли «Малыш», «мелкий» или «хитрюга». К году и трём месяцам ребёнок начал говорить. Это всех напугало, потому что он заговорил слишком рано. Некоторые дети говорят слова «мама», «папа», «дай» только к двум годам, а он уже мог говорить более развёрнуто, задавать вопросы и отвечать на них. Конечно, не как взрослый, но как пятилетний ребёнок. Интеллект у него был развит хорошо. Когда Наруто исполнилось полтора года, в приюте начали шептаться, а потом и говорить в полный голос. В конце марта, а точнее, двадцать восьмого числа, жизнь Наруто изменилась. Его любимая няня разбудила его не самым приятным образом: облила горячей водой. Не кипятком, но всё же неприятно, особенно для детской кожи. А потом начала трясти и бить. — Просыпайся, слышишь, дрянь такая?! Думаешь, можешь так спокойно спать после всего, что сделал? А, демон-убийца! Сегодня ты останешься без завтрака и обеда! На ужин подавишься хлебом с водой! Гулять сегодня не будешь! Ты меня понял, мусор?! — сказала Нана, воспитательница приюта и его директор. — Нана-сан, что я вам такого сделал? Я не убийца, правда! Я же просто спал! — спросил маленький мальчик с чёрными волосами и очень добрыми и светлыми глазами. — Заткнись, мусор! Я твоим словам не верю! Дети, запомните теперь его «имя» либо демон, либо мусор! Если кто-то хоть как-то по-другому его назовёт, будет серьёзно наказан! А ты, мусор, за пререкания наказан! Теперь ты будешь спать один и в подвале! — не переставала кричать Нана. — Нет, пожалуйста, Нана-сан, только не туда, там же страшно! Я вас умоляю, ребята, пожалуйста, помогите, я же… вы же… прошу вас, только не туда, там страшно, я боюсь. Нана-сан, не бейте, прошу! — умолял мальчик. — Тогда заткнись, урод маленький, ты меня понял?! Если хоть ещё раз пискнешь, я тебя там на месяц закрою, выходить даже не будешь. Ты меня понял?! — Ладно… хорошо, только не оставляйте меня там на месяц, я вас умоляю. — Моя дочка тоже умоляла не убивать её, ублюдок! Всё, я передумала, ты там теперь всё время будешь! Мы постелим матрац, и там будет твоя комната. Уж больно много чести для такого мусора, как ты, чтобы кровать тащить. — Нет, умоляю, Нана-сан! Я же ведь даже не знаю, как выглядит ваша дочка! После этих слов она ударила его рукой. Маленького полуторогодовалого ребёнка. Он вырубился сразу после удара. Та, которая была доброй и милой воспитательницей приюта, заменившей многим мать, молодая и красивая девушка с чёрными волосами и карими глазами, просто взяла тело маленького ребёнка и с лестницы, в небольшие пять ступенек, кинула его на холодный сырой бетон. Позже, когда она пришла, как и обещала, с матрасом, простынёй и подушкой, она кинула их в него. Нехотя кладя ребёнка на матрац, она просто кинула его туда. Это был просто матрас и голая подушка, простыня для того, чтобы укрываться. Наруто проснулся ближе к обеду. Перед ним стояла каша, а если быть точнее, остатки, которые соскребли с кастрюли и залили сверху тёплой водой, кусок чёрного хлеба и стакан воды. Он решил съесть чёрный хлеб и выпить воду. «И что это с Наной-сан? Может, это какая-то шутка была? Ч-что это? Кажется, кто-то есть в темноте. Мне страшно». Наруто резко подбежал к двери и начал бить, кричать, умолять, чтобы его выпустили. Но его так и не выпустили из темного подвала. Если бы обычный ребёнок получил бы травму психики на всю жизнь, то Наруто оставалось только свыкнуться с почти кромешной тьмой. Он даже лучше стал видеть. За следующие полгода Наруто выпустили из подвала приюта всего девять раз. Четыре раза из них он сам сбегал оттуда.10 ОКТЯБРЯ
У Сегодня у Наруто был день рождения. Он узнал об этом от Нана-сан, которая подарила ему маленькие ботинки. В другие дни рождения его поздравляли только дети, но сегодня к нему подошли двое ребят с открытками и рисунками. За все пять раз, когда его выпускали из подвала, дети полностью прекращали с ним общаться. Когда в первый раз к нему попытались подойти два мальчика, их очень серьёзно наказали. Больше к нему никто не подходил. Наруто начали выпускать в столовую со словами: «Слишком много чести для такого мусора, как он, носить еду». У него была самая ужасная еда. Даже в отделе дознаний, наверное, было лучше. Он всегда был последним в очереди за едой. Дети брали самое вкусное, оставляя только самые невкусные порции: рыбу, жир. Всё то, от чего детей обычно выворачивает. Но сегодня был особенный день. Наруто думал, что его наказание закончится, потому что у него день рождения. Но как же он ошибался. Если бы он знал, что его ждёт, он бы попытался сбежать. Ведь впервые он был настолько близок к смерти. Только ками-сама знает, как он выжил. Пока он сидел и ждал, когда всё закончится, наверху воспитатели начали пропаганду: «Тот, из-за кого вы потеряли своих родителей, сейчас в подвале». Как вы думаете, что будет, если озлобленным на мир детям, из-за того, что они остались без родителей, сказать, что это из-за него у них нет родителей? — Эй, мусор, вылезай из своей норы! У нас для тебя подарок. — Нана-сан, вы наконец меня простили и отменили моё наказание? Я так счастлив! Спасибо большое! Но… Наруто хотел сказать, что он не виноват. Но всё же передумал. — Дети, вот он! Это всё он! Можете приступать, — сказала Нана, показывая пальцем на ребёнка в грязной и рваной одежде. Тут Наруто почуял неладное. Хотя как тут не почуять, когда на тебя смотрят если уже не с намерением убить, то хотя бы с желанием сильно избить. — Эй, вы чего? Не трогайте меня… Пожалуйста. — Заткнись, урод. Это из-за тебя моя мама погибла, да? Признавайся! — сказала одна девочка из толпы. — Да что ты спрашиваешь этого урода? По роже видно, что это он! — спросил уже крупный парень. — Я не убивал никого! Клянусь всем, что у меня осталось, — Наруто встал на колени и умолял его простить. — Мне только два годика! Прошу. Умоляю, не бейте меня. Я же ничего не сделал вам, — Наруто кричал, умолял о помощи, просил остановиться. Но они ничего не слышали. Только и кричали: «Сдохни, демон», «Мусор», «Ублюдок». Он столько гадостей слышал в свой адрес, что ком в горле не давал дышать. «Мамочка, почему ты меня бросила тут? Мне так плохо без тебя. Папочка, где ты? Почему меня все бьют и ненавидят? Я же ещё совсем маленький. Почему ты меня не защищаешь? А есть ли у меня мама и папа? Может, и они меня ненавидят? Но разве могут родители ненавидеть своих детей? Наверное, могут, если я тут. Почему… почему ко мне так все несправедливы? Вот бы умереть. Не чувствовать боли», — двухлетний мальчик уже думал о (Роскомнадзор запретил это слово). Наруто в слезах встал на колени и умолял всех, кто стоял перед ним, не бить его. Но это не помогло. — МНЕ БОЛЬНО, МАМА. КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ, умоляю, — сказал мальчишка уже шёпотом. Ведь сил уже просто не было. — Да заткни свой рот уже! Мразь поганая. Сдохнуть тебе мало. — Ублюдок! — сказал какой-то парень, заезжая пяткой в лицо Наруто. Мразь, — пинок в район рёбер. — Мусор! — плевок в лицо. Это продолжалось действительно долго. Наруто лежал и весь скрутился, закрывая руками голову. Он всё видел как… как они улыбаются, как они радуются. Тут он посмотрел на свою когда-то любимую воспитательницу, директора приюта. Как все взрослые улыбаются. Вот дядя охранник, а точнее «дедушка», он всегда давал ему конфеты. А вот тётя повар, она ему подарила плюшевого мишку и гостинцы. Он начал осознавать, что больше не будет так, как раньше. Он этого сильно не хотел осознавать, что теперь с ним будут всегда так общаться. В то утро он чуть не погиб. Множество царапин, синяки повсюду, они были такими чёрными, что аж страшно становилось, треснутый череп, сотрясение мозга. Он бы умер, если бы, во-первых, не молодой организм, хотя, с другой стороны, он чуть из-за этого и не умер. Во-вторых, чакра Кьюби, что лечила его. Ему всего два года! А его били дети от четырёх до десяти!***
Наруто задавался вопросом: «За что?» Он не понимал, в чём провинился. Возможно, произошла ошибка? Но как её исправить? Наруто жил в деревне, где все были воинами. Он много слышал о ниндзя и мечтал стать одним из них. Он помнил, что для этого нужны тренировки. Но какие? И что именно нужно тренировать? И как правильно это делать? У него было много вопросов, хотя иногда он и делал зарядку вместе с другими детьми, но это была скорее игра. Наруто начал тренироваться самостоятельно: приседал, отжимался, качал пресс. Это всё, что он знал, ну и ещё бегал, хотя ему и не давали такой возможности. Каждый месяц ему дарили подарки, как на день рождения, но в меньших размерах. Так проходили недели, месяцы, и вот Наруто уже почти три года. Он мог дать отпор старшим на несколько лет, но не был силачом и гением битв. Даже в бою один на один он часто получал удары по лицу, а что уж говорить о битвах в более неравном счёте? Но его это не волновало. Главное — не дать себя в обиду. И он больше не видел тех улыбок, когда его били, а он стоял на коленях в слезах и просил пощады. Когда у Наруто был день рождения, его просто отпустили из приюта «повидать мир». В деревне уже знали, кто на самом деле является джинчурики девятихвостого демона лиса. Минато не переживал за Наруто. Он видел по отчётам АНБУ, что у него сейчас тихая жизнь. Однажды на него хотели напасть, но «герой АНБУ», появившийся из ниоткуда, спас маленького мальчика. И с тех пор Наруто жил как самый обычный ребёнок. В последние месяцы Минато даже перестал читать доклады, просто слушая, что ему скажет его АНБУ.***
Наруто шёл по улицам Конохи. Холодный дождь промочил его до нитки, но он не обращал на это внимания. На нём была грязная белая майка, рваные синие шорты и один ботинок. Мальчик шёл, согнувшись пополам и держась за живот. Он был очень голоден. Хотя дождь заглушал все запахи, Наруто чувствовал аромат жареных кальмаров, свежеиспечённого хлеба и яблок в карамели. Он еле держался на ногах. Из-за голода он споткнулся и упал в лужу. Ему не хотелось вставать, но он понимал, что если сдастся, то умрёт. Собравшись с силами, он медленно поднялся и огляделся. Люди вокруг смотрели на него с неприязнью и даже злобой. Наруто стало не по себе, и он решил идти быстрее. Но чем быстрее он шёл, тем больше людей встречалось на его пути. Они толкали его, пинали, делали подножки. Наконец, он остановился около маленького здания с красными шарами, на которых были написаны какие-то иероглифы. Наруто очень понравился запах, который доносился из здания. Но когда он уже собирался войти, его толкнули четверо человек: трое генинов и один чунин. — Вы посмотрите, кто тут у нас! — сказал один из них. — Какой мусор. Демон, ты что, захотел есть? Тебе тех людей было мало, ублюдок? Отвечай, мразь! — Ребята, только не здесь! Нас могут объявить нукенинами! — сказал третий генин по имени Тайго. — На мирных жителей не нападать. — Пожалуйста, отпустите меня, — попросил Наруто, вставая на колени. — Я просто собирался тут покушать. Я долго не ел. — Тогда можешь облизать мне ботинки, жалкое ничтожество? — сказал Тайго. — Т-тогда вы меня отпустите? — с надеждой спросил Наруто. — Эй, зачем вы на него напали? Вы же ниндзя! Вы должны защищать жителей деревни, а не нападать на них! — неожиданно для всех вышел старик в поварской одежде. С ним была его дочь. — И вам не стыдно? Ему же и пяти лет нет! А вам сколько, 14-15? — спросила девушка лет семнадцати. — Да вы просто не знаете, кто он на самом деле! Этот мусор напал сам первый на деревню тогда. Ублюдок! — сказал один из братьев. — Мне без разницы, я сейчас шиноби вызову! — начал уже угрожать старик. — Воу-воу, ладно, пойдёмте, ребята, — сказал Тайго. Наруто уже мог вздохнуть облегчённо. А у Теучи и Аяме были очень много вопросов. Почему у этого маленького мальчика столько синяков? Почему он ходит в такую погоду почти голый? Почему он такой худой, да на нём почти кожа да кости? Им стало очень жаль этого парня, они решили его накормить и спросить, кто он. — Тебе нравится рамен? — спросил старик с тёплой улыбкой. — Рамен? А что это? — удивился Наруто. — Выбирай и узнаешь! — предложила девушка. — Даже не знаю, всё так аппетитно выглядит. Я не знаю, что выбрать. — Мы дадим тебе попробовать всё, но сначала скажи своё имя! Наруто задумался. Ему всё время говорили, что он мусор, и он даже не замечал, как отзывается на это «имя». Он думал, что его настоящее имя означает что-то другое, поэтому без колебаний ответил: — Меня зовут Мусор. Ну, ещё иногда демоном. Теучи и Аяме не знали, что сказать. Трёхлетний мальчик так уверенно заявлял, что его зовут «мусор», это было ужасно. — Э… Знаешь, это не имя. Это оскорбление. Давай мы тебе другое имя дадим? Красивое. — О, давайте! И спасибо за рамен, он такой вкусный, я в жизни ничего вкуснее не ел! А то от хлеба с водой уже тошнит. «Чёрт, что же происходит? Ходит как оборванец. Имени не знает, ест только хлеб с водой? Да с военнопленными и то лучше обращаются. Ох, этот мир жесток даже к детям. Моё сердце разрывается, когда я смотрю на него…» — Хо-хо. Спасибо, как тебе имя Ясу? — старик улыбнулся, словно смотрел на своего внука. — Мне не нравится. А что это за красная штука? Она такая красивая. — Это рыбный рулет, называется нарутомаки. — Ого, вы так много знаете. Решено, теперь меня будут звать Наруто! Потому что этот нарутомаки вкусный! Это первое, что я попробовал. — Хм… а ты знаешь, Наруто, тебе это в какой-то степени подходит, — сказала Аяме. — И действительно. Прям к лицу, — согласился её отец. — Спасибо большое. Ой, у меня денег нет, чтобы заплатить за рамен. Пожалуйста, не бейте меня, прошу. Я что-нибудь придумаю. Наруто говорил это чуть ли не плача. Аяме было жаль его, она уже догадывалась, как к нему относятся. Да и слухи о том, что все желают ему смерти, до неё доходили. — Не волнуйся, Наруто. Это за счёт заведения! — Спасибо большое, сестрица. А как вас звать? Ой, простите, я даже не спросил этого в начале. — Это мой отец, его зовут Теучи. А я Аяме, — представилась Аяме. — Приятно познакомиться. Хо-хо. — И мне! Кстати, у меня сегодня день рождения. Это самый лучший день рождения в моей жизни. Такая вкусная еда. Теучи понимал, что, скорее всего, Наруто даже не праздновал свой день рождения. Ему действительно было жаль мальчика, ведь он ни в чём не виноват. — Ого, так ты именинник, и сколько тебе исполняется? Тогда вообще всё, что ты сегодня закажешь, за счёт заведения! — Мне сегодня три исполнилось. Старик Теучи, спасибо тебе! Кстати, а что у вас написано тут? — Ичираку рамен! — сказали в унисон Теучи и Аяме. — Ого! А вы научите меня читать и писать? — Хорошо, я помогу тебе с этим. Но неужели тебя никто не учит? — Я живу в приюте… никому нет до меня дела. — Ну ладно, приходи как сможешь, хорошо? — Хорошо, спасибо, сестрица Аяме. Мне уже пора идти. Увидимся. Наруто медленно шёл по дороге, а ему в спину смотрели двое людей, Теучи и его дочь Аяме. Им очень жалко его стало. Ему всего три года, а его хотят покалечить. Они знали всё, потому что в таких заведениях всегда много слухов, новостей и тайн. И вот Наруто стал одной из них.***
Сегодня десятое октября — день траура и одновременно праздник в честь победы над девятихвостым демоном-лисом. Жители Конохи начали выходить с кладбища на центральную площадь. Наруто, будучи маленьким ребёнком, остался незамеченным в толпе. Ему удалось выбраться из скопления людей, но через несколько поворотов он столкнулся с кем-то. Медленно открыв глаза, он увидел тех самых парней, которые были около Ичираку рамена. — Когацу, Тогацу, Тайго, — сказал чунин Майо, — похоже, сама судьба на нашей стороне.Продолжение следует…