ОПГ Бесы

Так стали проходить дни, которые сложились уже в целый месяц. Кто-то, как Эркель, что уже был на службе, оттого с оружием частично обращаться умел, или Ваня, или Алексей, подхватывали новые знания быстро. Научились излучать уверенность в выстреле. — Это уже полдела. Вы можете вообще не думать стрелять, но вот вы держите пистолет, предположим, Малиновский, хозяин ювелирной лавки, дрожит, потому что точно знает — дернется, и всё, его убьют. Но вы можете вообще об этом не думать. Только вид ваш, только вид, который уже заставит противника испугаться. Лямшин, на удивление, серьёзно кивал. Он вообще оказался не тем весельчаком, как думалось, а столь прилежным учеником, что Шатовой удивительно было. Дни шли равномерно. Втайне же Даша ждала Верховенского, чтобы спорить о катехизисе. Ей безумно хотелось переубедить его. Каждый день Даша возвращалась с тренировок несколько уставшей, но неизменно счастливой. Это так сильно ощущалось… Николай очень старался каким-то образом подгадать время, когда она вернётся, чтобы обсуждать с ней революцию, жизнь да и просто поговорить. Когда оказалось, что Даши почти нет в его жизни, Ставрогин вдруг ощутил, как она нужна была. Дружба, любовь ли — вряд ли есть большая разница, если тебе нужен сам человек. Что между вами, конечно, решите, но ведь как важно понимать, что кто-то тебя не оставит, будет с тобой, на твоей стороне. И вот спустя примерно полтора месяца упорных тренировок и таких больших успехов, как вечное попадание хотя бы в 8, Шатова вернулась в Скворечники. Она присела на стул и взяла стакан и графин с водой, налила себе и выпила почти залпом. Сегодняшняя тренировка была утомительна. Николай как раз дочитал книгу и думал уже пойти навстречу Даше, как, выйдя из комнаты, заметил её в большой зале. Ставрогин прошёл к ней степенно. Теперь смысла торопиться, и тем более ей показывать это, не было. — Даша, уже вернулась? — Да, сегодня раньше, Николай Всеволодович, хотя я устала больше… — Тренировка была тяжёлой? — Можно и так сказать… Алексей Егорович вдруг зашёл в залу. — Прибыл гость. Давно ждали! — Нет, нет, меня уж точно не стоит представлять! В залу зашёл вернувшийся из Швейцарии Пётр Степанович. — Ба, Дарья Павловна, целую Вашу ручку, — Верховенский лёгким движением коснулся губами женской руки, — Николай Всеволодович, поклон Вам. — Здравствуйте, Пётр Степанович. Даша изучающе смотрела на прибывшего. Нет, конечно, она была с ним знакома, но каждый раз всё поражалась и понять всё стремилась. — Здравствуйте, Пётр Степанович, — наконец, произнесла Даша, — скоро подадут обед. А раз уж Вы из другой страны к нам вернулись, расскажете, что видели? — Вы и сами там бывали, Дарья Павловна. — О, не утруждайтесь напоминать о данном там обещании. Но ведь что-то да поменялось за то время, в чём я точно уверена. — И Вы совершенно правы, Дарья Павловна, совершенно! Точнейшим образом всё передам вам с Николаем Всеволодовичем и всё расскажу. — Что ж, прекрасно, — Шатова прервала начавшийся было панегрик, — только я устала, и пока время есть до обеда, я, конечно, предпочту отдохнуть и подготовиться. Полагаю, господам есть о чём переговорить, верно? Шатова улыбнулась, встала, поклонилась и направилась в свою комнату. А Ставрогину и Верховенскому довелось только лишь наблюдать, как девушка удаляется. Николай усмехнулся, когда она отошла. — Ну что за характер, однако. — В полной Вашей воле, Nicolas. — О нет, как это ни забавно, она, даже несмотря на свою любовь, не подчиняется мне. Например, я был относительно против её активного привлечения в революционные дела. — И всё же она пошла? — Да, и зная её… Это странно. С другой стороны, не Вы её просили, Пётр Степанович, а брат. — Вы бы могли быть с нами, Николай Всеволодович… — Прошу, не начинайте. И, — Ставрогин очень неожиданно со своей лёгкой улыбки на лице в абсолютную серьёзность, — у меня есть один интересный разговор. Не знаю, как Вы это оцените, всё же финт необычный… Но. — Что ж, в Вашем распоряжении. Они прошли к кабинету Ставрогина, после чего Николай запер двери. — Что же Вы собираетесь мне предложить, Николай Всеволодович? — Как я понял, Даша уже вполне успешно обучила Ваш кружок стрельбе. Полагаю, большего от неё не требуется? — Ну, — Верховенский сел в кресло, — она бы могла очень помочь с распространением листовок среди женщин, а уж они способны привлечь на нашу сторону людей. — И Вы же хотели, чтобы была элита, чтобы не все получили равную жизнь, мол, есть свиньи, а есть другие? И это Вы говорите, Пётр Степанович? — Это будет дальше, дальше… — Я понял. Что ж. Я не хочу, чтобы с Шатовой что-то случилось, например, её поймали, отправили в тюрьму, или убили… Но раз Вам так нужна она в кружке, то… Почему бы Вам не жениться на Даше? Тут Верховенский аж закашлялся. — Же-жениться? На Шатовой? — Да. — Но… — Вам выгодно. За неё мать даст приданое, дома будет порядок, будут дети… Тут у Петра Степановича глаза стали похожи на 5 рублей, такие же раскрытые. Он всего ожидал, но чтобы такого… — Катехизис… — Да наплевать на катехизис, в конце концов, какая привязанность, лишь крепкая семья, и она будет совершать нужные дела, деньги будут… — Интересно, — наконец, произнёс Верховенский. Ставрогин же думал о другом. А о том, что Даша ну никогда не согласится на предложение от Петра Степановича. Униженный, тот скажет, что хватит Шатовой заниматься делами кружка, итак помогла. И, что важнее, можно будет вновь попросить её руки. Ведь вот уже и другие добиваются, а что, если моя мать потребует? А так — логичный для всех исход. И никто Ставрогину иждивенкой не назовёт. Дальше же в Швейцарию уедут, в дом, который пока строится… Николай внешне был абсолютно беспристастен, но в душе столько думал о том, как же поможет ему Пётр Степанович. 《Сослужи пользу》– подумал Николай Всеволодович. — Что ж, я и правда могу сделать ей предложение… Только… Николай Всеволодович, она же откажется… — С чего такая уверенность? — Вас любит. — Не знаю, вполне верю её словам о нашей с ней дружбе, и ничём другом. О, как же ты лжёшь, лжёшь, Ставрогин, и всё ради своей цели… Мерзко от себя. С другой стороны, сама Даша бы сказала, что он влюблён, и всё тут. Верховенский же верно угадал, для чего нынешнее предложение. Даша откажется, подумает о Ставрогине, тот сможет сказать ей, мол, вот, уже добиваются её… Пётр Степанович осознавал, что снова нужно играть ту надоевшую роль шута… 《Ставрогин, нет, ну какой же Вы нахал, однако. Серьёзно считаете, что я позволю над собой так смеяться? 》– решил Верховенский. — Мне нравится Ваше предложение, Николай Всеволодович, даже несмотря на то, что я прекрасно понимаю бессмысленность всего дальнейшего. Но. У меня тоже есть просьба: не откажите в любезности, скажите Дарье Павловне, что я собираюсь завтра просить её руки, и что Вы дозволяете, и даже в некоторой степени согласны с этим. Слова какие — решайте сами, узнавать, что Вы ей сказали, я не буду, мне нужен сам факт. Ставрогин чуть нахмурился. Если у Даши будет время, кто ж знает, что она решит. Особенно зная, что он, Nicolas, совсем и не против. Но раз можно всё и повернуть в свою сторону… — Ладно, я не против. Могу пойти и сейчас сказать? — Пусть девушка поест спокойно. У неё явно будет волнение… Николай улыбнулся и кивнул. 《Лиса ты, Верховенский, нравится тебе, как человек точно, Даша. Но моё остаётся им》– подумал так Ставрогин. Прозвенел колокольчик к обеду. Мужчины прошли в зал к Даше. Они сидели втроём, шутили, Пётр Степанович про Швейцарию рассказывал, а после удалился по своим делам. Ставрогин же пошёл к Даше после обеда. Она села на стул. Девушка знала, когда Николай хотел обсудить нечто важное. — Итак, у меня есть одна новость. Очень неожиданная. — Что ж… — Верховенский завтра тебе сделает предложение. Шатова несколько секунд рот то открывала, то закрывала. — Что? — Да. Он так решил. — И… Что ж мне… Делать с этим? — Решать будешь уже ты. Можешь принять предложение, если хочешь, можешь с полным правом отказаться. Насильно замуж никто и не погонит. — А Вы что ж… Думаете, Николай Всеволодович? — Не очень я рад такому известию. Да, ему нужна жена, хорошая, способная наставить, но… Даша… — Знаю… Разве он не догадывается о нашей с Вами связи? — Положим. — И даже это его не остановит? — Пока девушка не замужем, или официально не подтвердила отношения, считается, что можно… Так и с мужчинами, мол, можно флиртовать, делать намёки, пока он не официально находится в браке с кем-то или же в отношениях, что близки к браку. Шатова вздохнула и кивнула. — В любом варианте исход один… — Что? — Мысли вслух, не обращайте внимания… Она как-то поникла слегка. — Помни, что ты можешь и отказаться. — Да, хорошо… Как всё некстати… Кружок, мне бы и в себе разобраться, дорогу избрать, а тут решение всей жизни… — Ну, ну… — Ставрогин подошёл к ней и обнял, — Никто не принуждает, согласись. — И то верно. Девушка слегка обняла в ответ. Так они простояли пару минут, после чего Шатова сказала: — Николай, простите, что прошу, но… Могу я остаться пока одна и подумать, что ж мне делать? — Разумеется. Ставрогин вышел, довольная улыбка наконец расползлась по лицу. — Ну что ж, вряд ли Даша согласится на брак с Верховенским. И не будет в этом кружке. Боюсь я за неё. Даже не как за девушку, а просто боюсь. Она туда не должна лезть.