Кто вы, мистер Кинни?

Дрю Бойд с утра чувствовал какое-то смутное беспокойство. Впрочем, так бывало всегда, когда шериф покидал город, оставляя его заместителем. Тем более, в этот раз Хорват не в Питтсбурге, а в Майами, и, случись что, за полчаса не примчится снимать с Дрю ответственность. Но вроде бы не должно произойти ничего из ряда вон выходящего: паника по поводу Дебби Новотны и отца Кэмерона в Эмберлейке пока не началась. На работе у Дебби решили, что она задерживается по семейным обстоятельствам. А точные даты возвращения священника с конгресса и так никому, кроме отца Белла, известны не были. Как он отвечает прихожанам на вопросы, полицию не касается. С утра Дрю находился в офисе в одиночестве: Эммет повез документы в Питтсбург, потом ему придется заехать в школу, обсудить с мисс Маркус даты следующих выступлений перед подростками. А у Дрю бумажная работа… И опять он вместо нее держит в руках синий блокнот… На последних страницах Эммет невероятно описал совместный уик-энд Эндрю и Мэтта, первую их «настоящую» ночь. Столько в его строчках было эмоций, грубоватой нежности, робкого доверия, наигранной смелости, попыток одновременно скрыться и открыться, отдать и забрать… Да и убийцу смотрителя кладбища бравые полицейские вычислили. Правда, Мэтту пришлось полежать в больнице после легкого ранения, зато потом эти двое вместе отправились в отпуск. И слово «конец», обрамленное причудливыми виньетками, явно давало понять, что у Эндрю и Мэтта на самом деле все только начинается. На всякий случай заперев дверь на ключ, Дрю подвинул блокнот ближе и начал печатать, усмехнувшись про себя, что, в случае краха карьеры сотрудника правопорядка, легко сможет переквалифицироваться в секретарши. На прошлой неделе он выяснил координаты трех издательств в Нью-Йорке — не самых раскрученных, но достаточно серьезных — и как бы полушутя спросил Эммета, желает ли он издать свое произведение? — Может, и хотел бы, да кто возьмет? Писателей и без меня на планете достаточно, — Эммет, занимающийся приготовлением ужина на собственной кухне, отмахнулся буквально — лопаточкой, которой помешивал содержимое сковороды, отчего несколько капель попали на руку подошедшего Дрю. Эммет, как ни в чем не бывало слизав их с его пальцев, вернулся к теме разговора. — Тем более, еще не закончено. Но сейчас-то Дрю уже напечатал последние строки, вздохнув с облегчением. Завтра, когда закончится суточное дежурство, дома еще раз проверит все листы, пронумерует и отправит в издательство. Скорее всего, выберет то, которое выпустило больше всего детективов за пару лет. Напишет от своего имени с указанием, что работа друга. Лучше так: если примут, сможет сам сообщить радостную новость, устроив незабываемый сюрприз. Если нет — убережет Эммета от разочарования… пока будет пробовать снова! Дрю тщательно сложил плоды своих трудов в сумку, скоро Эммет вернется. Сегодня они останутся ночевать здесь: шерифу было обещано, что офис не останется в ночное время без присмотра. А кроме камеры, спать негде. Да и вряд ли они вообще будут спать. Если только очень недолго. Когда Эммет рядом, да еще и при наличии кровати, как-то не очень спится, потому что оторваться от него невозможно, и не касаться — нереально. «Так, все, нечего о ночах мечтать, когда день не закончился, и работа еще не доделана!» — одернул себя Дрю, раскрывая очередную папку.

***

— Да, блядь, нахуй! — Брайан, уронив крышку кастрюли, отскочил к раковине, подставляя обожженные пальцы под струю холодной воды. — Какого черта! Крышка вернулась на место, а Брайан снова схватил листок, на котором был записан рецепт приготовления знаменитого куриного супа Дебби Новотны. Дафна передала, сообщив, что это от Теда, а он переписал его у Майкла, которого на пару с помощником шерифа Ханикаттом в детстве Дебби таким супом кормила при всех болезнях. Хорошо хоть, что сам Шмидт не заявился мелкого проведать: трудится в поте лица. Брайан был пока не готов к гостям, но вот рецепту не удивился. Наверное, за пару месяцев стал привыкать к такому явлению, как жизнь в маленьком городе. Кроме рецепта Дафна притащила еще огромный свернутый белый лист с рисунками, пожеланиями и подписями горожан — судя по всему, сей презент тоже организовал Шмидт в библиотеке. Брайан был уверен, что это сентиментальная чушь, но вот Джастин, рассматривая нелепицу, улыбался. Так, что там? Брайан вернулся к готовке — суп варится долго, но лучше начать сейчас, пока есть время, потому что после у него к Джастину будет пара очень серьезных вопросов! «Целая курица, килограмм нарезанных моркови и лука, четыре измельченных зубчика чеснока, соль, черный перец, укроп и петрушка по вкусу». Это все есть, дальше! «Разрезать курицу на восемь частей, положить в кастрюлю, залить водой и довести до кипения. Убавить огонь и снять образовавшуюся пену. Добавить морковь и лук, и варить два с половиной-три часа, доливая воду по мере выкипания». Все! Брайан, наскоро закидав ингредиенты, прихлопнул кастрюлю крышкой и снова набрал телефон Хорвата — опять нет ответа. Шериф вылетел в Майами через пару часов после того, как Брайан забрал Джастина из больницы, а перед этим они оба были на совещании в штабе. После Хорват позвонил всего один раз: сообщил, что Виктора Грасси нашел и новости постарался преподнести максимально мягко и осторожно, но у брата Дебби Новотны прихватило сердце, и из шикарного отеля «Карильон» его пришлось перевезти в клинику. Но, тем не менее, Хорвату удалось узнать, что Дебби вручила Вику деньги — на оплату проживания, всех процедур и иные расходы, забронировала номер, обо всем договорилась и лично сопроводила в аэропорт. Шериф должен был вернуться сегодня. И Майкла Новотны ввести в курс дела о состоянии дяди Хорват также собирался сам. Вот только время прилета не назвал: в тот момент еще не купил билет. Потому Брайан и дергался — после приезда Хорвата могут вызвать в Питтсбург в любой момент. А мелкого одного оставлять надолго… Правда, номер Дафны, которая сейчас находится в Эмберлейке, теперь значится и в его телефоне тоже — примчится, но… Кастрюля начала напоминать о себе недовольным шипением, и Брайан еще сильнее уменьшил пламя, слегка сдвинув плотную крышку. Содержимое посудины бурлило и клокотало не хуже, чем что-то у него внутри с момента, как обосновался в последнем доме у леса. С тенью его владельца! Еще когда садились в машину возле больницы после триумфального демарша Дафны, Брайан заметил, как тяжело дышал Джастин, и насколько медленно шел — словно всю энергию растерял. И, едва успели выехать из Питтсбурга, мелкий уснул, не сказав ни слова. И дома сразу же ушел в кровать, проспав несколько часов. Лишь поздно вечером появился в гостиной, где Брайан поставил перед ним тарелку с кашей и положил рядом несколько таблеток. Джастин съел почти все, а после несколько минут молча смотрел на Брайана, пока не задал вопрос, которого тот ждал и боялся: — Зачем ты здесь? — Не важно, — отвернулся Брайан. — Но если тебе так интересно, расследую дело о пропаже наркотиков. Или тебе в больнице память повредили? — Еще скажи, что безопасность важного свидетеля обеспечиваешь! — огрызнулся Джастин. — Если бы я хотел ее тебе обеспечить, держался бы подальше! — в тон парировал Брайан. И был почти уверен, что мелкий не найдет, что сказать: формулировка фразы исключала вариант «иди ты», ибо подобное выставляло Джастина трусом, трясущимся за собственную шкуру. И он не мог не понимать этого. Но и чувствовать свое превосходство Брайану не хотелось. Пусть пизденыш выздоровеет, станет прежним, и тогда можно будет не отказывать себе в удовольствие надавать ему щелчков! Но не сейчас, когда на Джастине болтается одежда, словно досталась от кого-то на несколько размеров крупнее, а сам он выглядит так, точно готовится раствориться в воздухе. Но и уступок на этом основании он тоже не получит! — Скоро вернусь. — Брайан, схватив ключи от дома и тщательно заперев дверь снаружи, бесцельно слонялся по городу больше часа, лишь чудом вспомнив, что продукты на самом деле нужно купить. Это было странное чувство. Он знал, как вести себя с назойливым помощником библиотекаря, ведущим бестолковейшее досье. Знал, как срывать стоны наслаждения с губ не то пробравшегося, не то ворвавшегося в постель и мысли парня, умевшего страстно прижиматься и вцепляться так, словно от этого зависела его жизнь. Но понятия не имел, что делать с Джастином Тейлором, который вместо того, чтобы сверкать влюбленными глазами, научился смотреть сквозь него. И это было пиздец как страшно! В первый день в доме Брайан, так и не дождавшись после возвращения из магазина закрывшегося в своей комнате мелкого, посвятил вечерние часы ноутбуку и телевизору. А потом расположился в спальне, которую Джастин по привычке именовал родительской. Брайан почти засыпал, почувствовав, как Джастин осторожно улегся рядом, и не возразил, когда руки и ноги снова оказались почти на нем. Так было удобнее — знать, что ночью с мелким точно ничего не случится. А то, что утром Джастин ушел к себе, так и не сказав ни слова… даже проще. А потом был визит Дафны, поездка к доктору, прогнозы которого очень даже обнадеживали, разговор с Хорватом о Вике Грасси. И полностью безразличный ко всему Джастин, который, казалось, и не собирался выздоравливать, все глубже погружаясь в себя и практически не разговаривая. Лишь приходил по ночам, позволяя себя обнимать. Такое положение дел Брайана совершенно не устраивало, и он собирался кардинально его изменить. Прямо сейчас! Вот только… «Добавить чеснок, приправить по вкусу солью, перцем, петрушкой и укропом. Чтобы суп получился гуще, выловить примерно стакан овощей, взбить и опустить пюре обратно в кастрюлю. К супу можно приготовить гренки или сухарики».