Кто вы, мистер Кинни?

Эммет был уверен, что шуршание пакетом делает тишину камеры не такой гнетущей, и дает какую-то связь с внешним миром. Где есть, как минимум, свет! Да, не ожидал он такого от Хорвата… И нет уверенности, что шериф не специально их здесь запер, и «разобраться» вполне могло быть намеком на… отношения с Дрю? Но у них их нет, и не будет. Наверное. Но, может, рискнуть и проверить, так ли уж «не будет»? Дрю изменился… Эммет на ощупь пытался определить, что лежит в большом пакете… Ага, две бутылки содовой и два бургера — наверное, с заправки, настолько быстро Хорват мог добраться только туда. — Держи. Ты где? — Не самый умный из вопросов в данный момент. Эммет передавал Дрю его порцию осторожно, стараясь не уронить. Глаза начали понемногу привыкать к темноте, и очертания сидевшего на соседней кровати напарника можно было рассмотреть. Когда они закончили есть, Эммет снова провел ревизию, обнаружив два пакетика куриных наггетсов, орешки и несколько шоколадных батончиков. Но Дрю сказал, что больше не хочет, и Эммет отложил все в сторону — съедят позже. Вряд ли Хорват выпустит их до утра — если, конечно, в здании не разгорится пожар, на город не сбросят атомную бомбу или не случится еще чего-нибудь из ряда вон выходящего. Хотя уже случилось: они снова тонут в тягостном молчании. Но ведь умеют же разговаривать, и даже иногда — друг с другом. О работе, в основном, но все равно. Неужели так и просидят всю ночь? Ну уж нет, или он не Эммет Ханикатт! — Знаешь, есть такие рестораны, где свидания проходят в полной темноте — вот уж точно вслепую! Официантами работают незрячие люди, остальной персонал носит специальные приборы, которые позволяют им видеть. А гости сосредотачиваются на голосе, интуиции, ощущениях… Это романтично. Показалось, или на слове «свидание» дыхание Дрю сбилось? Он сидит напротив, расстояние между двухъярусными кроватями совсем небольшое. Наверное, в темноте каждый звук слышится лучше. — Ты был в таком? — не сразу включился в беседу Дрю. — Нет, — Эммет улыбнулся. — Только читал о них. Но хотелось бы. А с другой стороны… у нас сейчас чем не свидание вслепую? Чем плох наш ресторан? Эммет надеялся, что Дрю сейчас не слышал, как бешено колотилось его сердце. Особенно после следующей фразы, которую Дрю произнес едва слышно: — Я собирался позвать тебя сегодня в бар. Но, судя по всему, Хорват несколько опередил события. Эммет так и не понял, улыбается ли Дрю. Но ему очень хотелось, чтобы это было так. — Я бы пошел, причем, с удовольствием. Думаю, ты знаешь, почему, — осторожно произнес Эммет. Не хотелось бы спугнуть Дрю. — После того, как я задам один вопрос, думаю, ты передумаешь. Но хотя бы это будет честно. Показалось, что в тесной камере стало еще темнее и тревожнее. Несмотря на то, что ситуация и без этого была донельзя абсурдной. — Не передумаю. И тоже спрошу тебя кое о чем. Но ты первый. — Кто убил смотрителя кладбища? Если бы в этот момент в камере внезапно через люк в потолке появился шеф полиции Питтсбурга и начал декламировать романтические стихи Уитмена, Эммет и то не удивился бы сильнее. Как? Откуда… — Точно хочешь узнать сейчас? История не дописана. Мне известно, кто. Но я еще не решил, как это подать. А ты ничего объяснить не хочешь? — Я нашел блокнот, как ты уже понял. — Эммет слышал громкий вздох Дрю. — Он выпал из-за шкафа. Просто решил полистать из любопытства, чтобы понять, почему ты так из-за него переживаешь. Зацепился за строчки и уже не смог оторваться. Проглотил все разом, и теперь не могу перестать думать об Эндрю и Мэтте. У них же что-то получится? — А вот этого я не знаю. — Эммет не лгал. Романтическая линия страдала односторонностью. Мэтт был явно увлечен Эндрю, но не чувствовал взаимности. И рассказ из-за этого явно «проседал» — не хватало искры, живости, движения. Одни мысли Мэтта… — Хорошо пишешь. Даже не ожидал, что так умеешь. Никогда бы не предположил, что в тебе столько тайн. Но сейчас, кажется, только тем и занимаюсь, что пытаюсь разгадать их. Уже пора написать, что Мэтт очень нравится Эндрю. Только Эндрю не знает, что и как с этим делать. А мне стоит извиниться, что влез в твое личное. Я не должен был… — Читать мои записи или влезать в мое личное? — Эммет усмехнулся. Дрю пора определяться. Или выражаться яснее. Что сейчас думать — Дрю к нему неравнодушен, но не хочет, чтобы так было? — Я не знаю. Эммет снова нарушил молчание, чтобы оно не стало неловким. В конце концов, теперь его очередь спрашивать: — Что у тебя с Мэгги? — Ничего, — судя по тону Дрю, вопрос не относился к тому, что могло бы его взволновать. И это не могло не радовать. — Она уехала в Техас, я думал, ты знаешь. — Откуда бы мне знать? Ты ничего про себя не рассказываешь. — Так же, как и ты. Эммет, отодвинув пакет с остатками еды, лег на кровать, положив руки под голову, признавая, что Дрю на самом деле прав. Они и вправду не разговаривали. Наверное, сейчас самое время начать? Если практически открыто признались, что нравятся друг другу, общение должно стать следующим шагом. А дальше… Чуть больше бы уверенности в возможности этого самого «дальше»! — Спрашивай. Расскажу все, что ты хочешь знать. — Какой твой любимый фильм? Как ни странно, вопрос Эммету понравился. Достаточно нейтральный, и в то же время говорит о заинтересованности Дрю. — Их много. Люблю старые, черно-белые, с Ланой Тернер, Бэтт Дэвис, Мэрилин Монро… Когда у героини все заканчивается хорошо. — Вот даже не удивил. Я не сомневался, что ты любишь мелодрамы. — Судя по звукам, Дрю тоже решил улечься. — Я их смотрел у Майкла Новотны. Когда мы переехали из Хейзелхерста, сняли дом неподалеку от них. Дебби первой пришла знакомиться, и они подружились с моей мамой. А я — с Майклом, и потом часто ночевал у них, когда мама работала. Вот мы вечерами и сидели перед телевизором втроем. Дебби обязательно что-нибудь пекла, и разрешала есть на диване. — Не знал, что ты дружишь с Новотны. — Показалось, или в голосе Дрю промелькнула ревность? — Мы общаемся уже не так, как раньше. Но я всегда прихожу к Дебби по праздникам. И в кондитерской с кафе постоянно бываю. А ты чем увлекался? — Эммет решил, что безопаснее будет перевести тему. Пусть теперь Дрю рассказывает о себе. — Банально — бейсболом. Играл в школе, получил спортивную стипендию в университете. А потом понял, что игрока первой лиги из меня не выйдет, а быть банковским работником не хочу. И пошел в академию.

***

Отвечая Эммету, Дрю потянулся за одеялом. Прохладно, и наверняка ночью станет еще холоднее. Здание имело автономное отопление, и на цокольном этаже его отключили еще на прошлой неделе во время последней уборки — там же все равно никого не бывает. Интересно, почему Хорват не подумал, как они будут греться?! Дрю почему-то решил срочно отвязаться от мысли, что шериф как раз и мог об этом подумать. Интересно, почему, когда краснеешь, теплее не становится? — Замерз? — раздался с соседней кровати участливый голос Эммета. — Не знаю, но думаю, что скоро этого не избежать, — Дрю усмехнулся и тут же вспомнил, что напарник недавно болел. И после ночи в холодной камере может свалиться с температурой снова. Это будет катастрофично: вместо похода с Эмметом в бар бежать за лекарствами для него! — Подвинься, — Эммет оказался возле кровати буквально за секунду, задев одеялом, которое держал в руках. Дрю вздрогнул от неожиданности, но придвинулся к стене, давая Эммету место. Они никогда не были так близко… — Да не съем я тебя, — усмехнулся Эммет, возясь и натягивая тонкие одеяла на них обоих. — Зато потом сможешь сделать доклад об удобстве и многофункциональности камеры в общем и кровати в частности. Тебе же удобно? — Не знаю, — честно ответил Дрю. — Непривычно. — Повернись ко мне, — просьба напарника прозвучала так буднично, словно они и не лежали в одной постели. Или Дрю всю жизнь там пролежал… с мужчинами! Дрю молча лег на бок и почувствовал, как Эммет обнял его, прижимая к себе и снова вцепляясь в одеяло и натягивая его практически на голову Дрю — это показалось настолько забавным, что Дрю не удержался от смешка. И Эммет это заметил: — Вот видишь, тебе уже весело. Ничего страшного нет. Обнимать Эммета на самом деле было приятно. Просто чувствовать его дыхание, тепло тела и так приятно охватывающую полусонную истому. Быть рядом с кем-то. Не одному. Дрю затаил дыхание, подумал, что сердце могло бы колотиться и тише, но все же осмелился: осторожно поцеловал Эммета. И понял, что совершает один из самых правильных поступков за всю свою жизнь. И самых честных. Он, Дрю Бойд, впервые целует мужчину. Причем не просто какого-то абстрактного, а именно Эммета Ханикатта. — Еще не пригласил на свидание, а уже целоваться лезешь! Дрю рассмеялся, зная, что и Эммет сейчас улыбается. — Я боюсь, что тебя позовет кто-то еще, и я останусь с носом. — Почему стало так легко? Может быть, потому что темно, и они не видят друг друга? — Да уж, — Эммет притянул его еще ближе, обхватил руками, не давая вырваться. — Тебе повезет, если ты его до утра не отморозишь!