В Катамарановске полночь

— Признаюсь, ваша разработка нас очень заинтересовала, — сказал один из важных людей и от его тона у Инженера пробежали мурашки. Эти «люди важные» были какими-то странными: все в чёрных костюмах, шляпах и почему-то тёмных очках. Это вызывало неприятные ассоциации со старыми знакомыми из ОПГ «Железные Рукава» и Инженер чувствовал себя очень неуютно рядом с ними. — Э-э-э, ну я старался, разрабатывал-разрабатывал и вооот… — Подобный мутаген нам раньше не встречался. Но он явно не был полностью выведен в лаборатории. Из кого, если не секрет, вы его добыли? — мужчина говорил ровно, ни единой эмоции не проскользнуло в его тоне. — Нууу, я там-сям: мышонков, знаете? Я-ящериц… Из них и добывал. — Ты ж у Катамаранова кровь брал для исследований, — не вовремя влез Лёшка. — Что такое Катамаранов? — заинтересовался мужчина. — Э-э-э… Катамаранов-то? Это так, местный э-э-э… Работник. Ну, К-катамаранов себе как Катамаранов. — Вы его кровь брали для исследований? — Так мы всё время над ним опыты проводим! — улыбнулся Лёшка, не заметив, как на него зыркнул Инженер. — Но это не важно! Я-я брал его кровь, да. Но мог бы взять и какую-то другую, из, ну, любого существа человеческого. Просто, — Инженер понизил голос, — Игорь он, ну…алкоголик. У него концентрация спирта нужная в крови. Я наши реактивы экономил. — Интересно… — важные люди по очереди переглянулись между собой. Их было пятеро и это заняло какое-то время. — Мы бы очень хотели познакомиться с ним, — сказал главный, — поближе. Инженер почувствовал как в животе становиться очень-очень холодно. Волнение его теперь уже переросло в настоящую тревогу и предчувствие чего-то уж совсем нехорошего. *** — «И ссснова с-седая ночь, и только ей довер-р-ряю я»… А больше никому н-не доверяю! — Катамаранов ломился в двери гастронома, и то, что магазин закрылся ещё пять часов назад, его не останавливало. — Открывайте, чер-р-рти! — крикнул он, ударив в стеклянную дверь головой. Эта дверь могла многое выдержать, но не Катамаранова: осколки посыпались на каску и за шиворот. — Вот те раз… — сказал Игорь, хлопнув глазами. — Ну я зайду, открыто же… Конечно, у магазина был охранник. Но он был не глупый: связываться с местной знаменитостью не хотел и сразу вызвал милицию, а сам спрятался подальше. На соседней улице. Когда Катамаранов бросил мелочь на прилавок и, сбив несколько стеллажей, вышел из магазина с бутылкой скипидара, его уже ждала милицейская машина. — А вы чё, Жилина кореша, да? К-к нему едем? — поинтересовался Катамаранов, пока его грузили в бобик. — Э, аккур-р-ратней, поп-рошу. — Алкашня… — с отвращением скривился один из милиционеров. Игорь на такое заявление нечленораздельно возмутился. К большому разочарованию Катамаранова, Жилина в участке не было, только кучка каких-то незнакомых злобных милиционеров. — Эй, мусора, скипидар-р-р от-дайте! — крикнул он, пытаясь просунуть голову сквозь решётку. — Произвол! — Да угомонись ты там! — Слушай, этот всю ночь орать будет, — один из милиционеров глянул на второго, — давай по-домам, а? Меня Галка ждёт, а алкаш этот никуда не денется, закрыли ведь. — Ну я не знаю, дежурство… — Вр-р-агу не сдаётся наш гордый вар-р-ряяяг! — А хотя, ты прав. Ничего тут не случится без нас. *** Кое-что всё-таки случилось. Когда другие милиционеры пришли утром в участок, то застали развороченную камеру. Катамаранов отсутствовал. — Это что… Это… Как вообще? — тот милиционер, который был помоложе, обошёл камеру и боязно прикоснулся пальцем к торчащим наружу прутьям. — Кто на дежурстве вчера был? Игнатьев и Курипка? — второй милиционер нахмурил седеющие брови. — Домой, наверное, ушли. Паршивцы. — Но как он выбрался?! Кусачки какие-то, может… — первый всё никак не мог отойти от шока. Его старший коллега упал на стул и снял фуражку. — Ты хоть бывал в этом городе раньше? — спросил он. — Я? Я только недавно на службу заступил, меня сюда отправили на неделю с остальными. Для поддержания порядка… — юный милиционер так и стоял, хлопая глазами. — Скажу тебе вот что, но только между нами. Тут такая чертовщина всё время происходит, поэтому никто и не хочет здесь оставаться надолго. Вон, только Жилин, но он совсем ненормальный. А ты… Мой тебе совет: не лезь в это, не пытайся разобраться, иначе у самого мозги потекут. Делай, что поручают, а сам не лезь. Понял? Юноша растерянно кивнул. — Сейчас позвоню, подкрепление вызову, — пожилой милиционер достал рацию. — Эх, зря Михалыч Жилина в отпуск спровадил… Он не успел ни с кем связаться, потому что в этот момент в участок вошли двое. В чёрных костюмах и тёмных очках. Они синхронно достали свои удостоверения и глаза милиционеров расширились, когда те прочитали, что там написано. — Нам нужен ваш заключённый, — сказал один из людей важных. — Игорь. Натальевич. Катамаранов. Второй легонько ткнул его в плечо и указал на дыру в камере. — А это… — молодой милиционер сглотнул, — кто-то помог ему сбежать! У него есть сообщник, который орудовал кусачками! — Кусачками… — люди важные переглянулись: камера выглядела так, будто её прогрызли изнутри. — Мы уже вызываем подкрепление… — хотел спасти ситуацию старший милиционер, но его остановили жестом. — Нет. Теперь это дело — наше. А вы должны передать все материалы нам и нигде об этом не упоминать. Это совершенно секретно. Милиционеры смогли только кивнуть, у обоих пересохло в горле. Они собрали все бумаги по Катамаранову, которые нашли: было негусто, только вчерашнее дело по проникновению в гастроном. Жилин совершенно отвратительно заполнял бумаги, а на Катамаранова, похоже, не составил вообще ни одного протокола. Важные люди не выглядели удовлетворёнными и покинули участок не прощаясь. *** Полковник сидел на кухне, когда услышал страшный грохот. Подобные звуки всегда были вестниками Катамаранова, поэтому когда Игорь возник в дверном проёме — весь в трухе и щепках, он совсем не удивился. — О, явился, голубчик! — Жилин хотел сказать с укором, но вышло как-то радостно. — Опять дверь мне сломал? Я ж тебе говорил, там звоночек есть, зво-нок! Позвони ты как человек, зачем имущество портить… — У м-меня ссстружка железная в з-зубах з-застряла, — пожаловался Игорь. — Так, а зачем ты, дорогой мой, железо ел? Уровень железа в крови, так сказать, повышал? Так это яблочки надо кушать, ху-ху-хуу, — засмеялся Жилин. Катамаранов шутки не оценил. Ему вообще было довольно трудно поддерживать беседу: мысли в голове множились и путались, как клубок трезвеющих змей. Это было непривычно, неприятно. Он так и не смог расслышать за всем этим жужжанием в голове предложение Жилина поехать на дачу. — Эй, голубчик! Земля вызывает, приём-приём, — Жилин помахал рукой. — Какой-то ты странный, Игорь. Опять тебя кто-то покусал? — С-скипидар есть у тебя? — Так ты за этим сюда пришёл? — полковник погрустнел. — Тут тебе не наливаишная, знаешь ли. Приличная квартира приличного хорошего человека, никакого скипидара тут не держим. — У тебя н-нычка есть, — выдавил Игорь. — Всё, всё сказал: я тебе наливать не-бу-ду. — Жилин обиделся, ведь ему было трудно отважиться на предложение поездки на дачу вместе. А Катамаранов это просто проигнорировал. — Тогда я к Инж-женеру пойду, оч-карику. У него попрошу, — разозлился Катамаранов, всё его тело неприятно зудело. Он дёрнулся непривычно резко для себя, пытаясь стряхнуть эти ощущения. — Ну и иди, кто ж тебя держит-то? Иди-иди, к Инженеру своему. Нечего мне тут, понимаешь, сцены устраивать театральные. — Барсика от-дай. — А вот не отдам. Ты за ним не смотришь совсем, а это живое существо, ему ведь уход нужен. Любое живое существо, Игорь, любит, чтоб за ним ухаживали, — сказал Жилин с укором. — К тому же они с фикусом подружились, теперь не разльей вода товарищи, да. Неправильно, нехорошо их разлучать будет. Катамаранов зарычал, глаза его на миг стали тёмными-тёмными, но это быстро прошло, да и Жилин отвернулся, совсем не смотрел на него, поэтому перемены этой не заметил. — Барсик, пр-р-редатель, — бросил Игорь коту и ушёл. Кот, лежавший на подоконнике, зашипел ему вслед. В квартире стало очень тихо, так что было слышно как кошки скребутся на душе у Жилина. Он скривился, чувствуя их маленькие коготки прямо у сердца. — Вот и поеду на дачу без него, — сказал полковник фикусу. — Что ж мне, всю жизнь за ним бегать-то? Спасибо, набегался. Не надо больше, всё. Фикус сочувственно зашуршал листьями, глядя на Жилина сотней внимательных глаз.