Свет. Камера. Мотор.

      Удобно развалившись на диване, закинув ноги на спинку, Дазай с довольной улыбкой наблюдал за собирающимся Чуей.       – Долго ещё собираешься валяться? – Накахара остановился перед диваном и недовольно взглянул на супруга. – Если ты вдруг забыл, я напомню: больничный закончился, Осаму, пора топать на работу.       – К чему такая спешка, – Дазай лениво потянулся. – Разве адекватный человек будет торопиться на собственную казнь?       – Адекватный человек не будет творить всякую дичь, за которую другие люди захотят прибить его, – парировал Чуя и кинул в Дазая рубашку. – Поднимай свою ленивую тощую задницу и одевайся, пока Айкава сама за тобой не явилась.       – Мне казалось, тебе нравится моя задница, – крикнул вдогонку супругу Дазай.       В ответ послышался хлопок двери. Чуя скрылся в ванной комнате.       Усмехнувшись, Дазай нехотя поднялся с дивана, взял соскользнувшую на пол рубашку и отправился в комнату за брюками.       – Кстати, Осаму, – Чуя выглянул из ванны спустя минут пять и сразу же крикнул супругу. – Когда машину вернёшь?       Дазай завис, застыв перед зеркалом с наполовину застегнутой рубашкой. Вот про машину-то он совсем забыл.       – Скоро, – Осаму, обернувшись, собирался поцеловать Чую, но тот накрыл чужие губы ладонью.       – Завтра, – голубой взгляд не предвещал ничего хорошего, и Дазаю осталось только согласно кивнуть.       Не исключено, что скоро кто-то повторно отправится на больничную койку.       ***       На съёмочной площадке было оживленно. Дазай даже успел соскучиться по этому месту за прошедшую неделю.       – О, явился, – махнул рукой Танака, приветствуя актёра. – Айкава была зла, когда узнала о твоём больничном, – смеясь, добавил парень.       – Наслышан, – кивнул Осаму. – Чуя в красках передал все её слова, адресованные мне. Вот она – искренняя забота о своих сотрудниках.       – Ты ещё всю степень моей заботы о сотрудниках не видел, – парни и вздрогнуть не успели, как на голову Осаму приземлилась папка со сценарием, несильно ударив по затылку. – Если снова сорвёшь мне сроки съемок, Дазай, я сама отправлю тебя на больничный. Усёк?       Весь вид девушки говорил о том, что она не шутила.       – Нынче много желающих меня туда отправить, – философски отметил Осаму и поспешил ретироваться. Заприметив вошедших в помещение Акутагаву и Куникиду, Дазай отправился к ним, профессионально игнорируя дальнейшее ворчание помощницы режиссера.       – Давно не виделись, – лучезарно улыбаясь, Дазай хлопнул засыпающего на ходу Рюноскэ по плечу. От неожиданности тот чуть не вылил на Куникиду горячий кофе, которым пытался взбодриться.       – Только вернулся, а уже проблемы создаешь, – хрипит Акутагава, неодобрительно смотря на друга. И морщится: несколько капель обжигающего напитка всё же попали на кожу.       – А Накахара где? – интересуется Куникида. – Сегодня ведь с вами продолжаются дубли.       – Разговаривает о чем-то с Ацуши.       – С Ацуши? – немного оживился Акутагава.       – Ага. Кажется, нашему тигрёнку понадобился какой-то совет от Чуечки.       – Тигрёнок? – одновременно переспросили Куникида и Акутагава. Последнему столь фривольное отношение к тайному возлюбленному явно не понравилось, отчего парень скривился.       – Так тигра же играет, – непринужденно пожал плечами Дазай. – Это прозвище Чуя придумал, к слову, – как бы между делом добавил он. – Вот и прицепилось. Булочки уже не в почете. А так гораздо забавнее звучит. Как считаете?       – У кого-то слишком длинный язык, – мрачно отозвался Рюноскэ. – Радует, что совет Ацуши не у тебя спрашивает.       – О, я предлагал свою помощь, но меня отшили, – с наигранной печалью поведал мужчина. – Ну да ладно, – быстро переключился на другую тему, махнув рукой. – Что нового произошло за время моего отсутствия?       Пока Куникида и Акутагава рассказывали о недельных событиях на съёмочной площадке, все приготовления к съёмкам были завершены.       Успели подойти и Чуя с Ацуши.       – Ну что, начинаем? – поинтересовался у всех Танака, тут же получив одобрение Айкавы.       Первые пару часов съемок проходят наудивление спокойно. Дазай почти не шутит, не срывает дубли.       – Наверняка Чуя постарался, – с самодовольством предполагает Акутагава, наблюдая за игрой со стороны.       – Думаю, не только Чуя, – смеется Ацуши, кивком указывая в сторону Айкавы. Девушка пристально смотрела на Дазая, чуть ли не прожигая в нём дыру.       Проблемы начинаются, когда очередь доходит до дубля с дракой.       – Удержи удар! – Чуя заносит руку для удара, но на полпути ослабляет хватку, так и не рискнув ударить Осаму.       Дубль срывается в девятый раз.       – Чуя, – Айкава недовольна. – Что с тобой? Всего-то надо вдарить ему хорошенько, – негодует девушка.       – Не забывайте, что вдарить нужно не по настоящему, – как бы между делом напоминает Осаму.       – Я знаю, – раздраженно, – рука на больного не поднимается. Боюсь, не рассчитаю силы.       – Какой у меня муженек заботливый, – театрально утирает глаза краем развязавшихся бинтов. – Слыхали, Чуечка заботится обо мне!       Радость Осаму оставили без внимания.       – Продолжаем! – махнула рукой Айкава, как только актёры заняли свои позиции.       Оба мужчины одновременно сдвинулись с места, вступив в битву. Четко-отработанные движения, удары Чуи, которые мастерски блокирует Дазай – наловчился за несколько сорванных дублей – со стороны зрителя выглядят весьма эффектно. Однако, есть одно но…       Чуя снова жалеет Дазая, боясь промахнуться или не рассчитать силу.       Накахара знает, что его супруг, пусть и вышел с больничного, продолжает прихрамывать, оттого и движения последнего медлительны.       Дазай перехватывает Чую за руку и, понимая безнадежность ситуации, решается на отчаянный шаг. Он тянет супруга на себя и, натянув на лицо улыбку, интересуется:       – Чуечка, а ты знал, что я разбил твою машину?       Моментальная реакция не заставляет себя долго ждать. Одним ударом Дазая буквально откидывает в искусственную стенку. Картонная конструкция, не рассчитанная на подобное, падает, накрывая собой упавшее тело.       – Осаму?! – сетуя на несдержанность, Чуя бросается к супругу. За ним спешат на подмогу и остальные, во главе с Куникидой и Ацуши.       «Лучшего момента для признания и придумать нельзя» – Акутагава не торопясь приближался к образовавшемуся по вине друзей беспорядку. В конце концов, Дазай сам виноват, вмешиваться в их с Чуей разборки не хотелось.       В стороне остается Айкава, с довольным видом выводя что-то в своих записях.       – Про машину мы идею возьмем на заметку, а вот в остальном, – девушка самодовольно улыбается, – Накахара, Дазай, вы обязаны повторить это! Танака, – обернулась к застывшему возле камеры парню, – сгоняй с декоратором за новой стеной. Сделайте её прочнее. Я знаю, как отснять эту драку ещё лучше!       ***       К концу рабочего дня Дазай радуется уже тому, что просто остался жив. Айкава заставила переснимать сцену с ним и Чуей более пятнадцати раз после того инцидента, пока не довела картину до совершенства, как сама выразилась девушка.       Сейчас же он сидит на диване в опустевшей комнате отдыха, наслаждаясь тишиной, и думает о том, что за весь день так больше и не смог поговорить с Чуей про его машину. Паршиво. После столь тяжелого рабочего дня его впереди ожидает не очень приятный разбор полетов.       Что ж, он сам виноват. Завтра всё равно бы узнал, ведь из-за травмы он не успел договориться по поводу новой машины.       – Чего хандришь?       От мрачных мыслей Дазая отвлекает Чуя. Он сел рядом с супругом на диван и протянул ему стаканчик с ароматным какао.       – Почему не кофе? – удивление застыло на лице.       – Потому что иначе ты не заснешь, – Чуя посмотрел на него, как на идиота. – Ты время видел, Осаму?       – И то верно, – тихий смешок. Дазай принимает стаканчик из чужих рук и тихо выдыхает. – Спасибо.       – И ни одной шутки? – Чуя насмешливо смотрит на супруга. – Так понимаю, та фраза про мою машину не была обычной шуткой.       Осаму отводит взгляд, бурча в ответ едва слышное согласие.       – И как сильно?       – Вдребезги.       – В смысле?       – В прямом. Восстановлению не подлежит, и…       Договорить не успел. Чуя резко схватил его за грудки и сильно встряхнул. Дазай опомниться не успел, как Накахара буквально оказался у него на коленях, удерживая на весу за края бежевого пальто и злобно смотря в глаза.       Стаканчик с какао, выскользнувший из рук актёра, с тихим шорохом скатился с дивана на пол, окрасив светлую накидку мебели в тёмный цвет.       – Почему сразу не сказал мне? – Чуя не кричал. Говорил тихо, да только от этого голоса становилось не по себе. Таким злым Осаму его видел разве что в тот раз, когда попал в больницу по собственной глупости.       – Не хотел расстраивать, – отвести взгляд от голубых очей не было сил. Чуя приковывал к себе внимание, будучи прекрасным для Осаму даже в гневе. – Ты очень любил свою машину.       – Своего идиота я люблю куда больше кучи металлолома, который всегда можно купить, – Осаму вздрогнул, не ожидая подобных слов. – Ты придурок, Осаму, если решил, что во всей этой ситуации я не подумал о тебе.       – Прости, – Дазай виновато улыбнулся. Протянул руки к Чуе и, аккуратно коснувшись его спины, обнял, притягивая к себе. – Я не думал…       – Не думал он, – передразнил супруга Чуя, недовольно фыркнув. – Я рад, что ты не пострадал.       – Я куплю тебе новую машину.       – Ловлю на слове.       ***       Тем же вечером, будучи дома, Осаму показывает Чуе фотографию с места аварии.       – Это… – все цензурные слова затерялись в потоке нецензурных мыслей Накахары, которые он незамедлительно озвучил, стоило ему увидеть изображение покореженного автомобиля. – Если ты еще раз подойдешь близко к моей малышке, обещаю, Осаму, я сам тебя убью.       ***

Новый день

      – Доброе утреч…ко…       Ацуши радостно влетел в комнату отдыха, но тут же застыл, в ужасе уставившись на открывшуюся ему картину.       – Чуя, стой! – что есть сил воскликнул юноша, бросаясь к другу на помощь, но было поздно. Накахара швырнул в сторону Дазая кинжал, который тот с ловкостью поймал на лету.       – Что? – Чуя выглядел растерянным и явно не понимал, что за кипиш устроил младший коллега.       – Расслабься, Ацуши, – а вот Осаму было весело. Он, смеясь, сжал ладонью остриё клинка и согнул пополам, – это бутафория. Мы с Чуей решили потренировать одну из сцен, которую сегодня снимаем с перебрасываем кинжала друг другу.       – Вот оно как, – Ацуши обессилено опустился на колени. Его немного потряхивало. – А я было подумал…       – Так, стоп, – до Чуи наконец дошло, – ты решил, что я собрался зарезать этого идиота?       Под чужим грозным взглядом Ацуши стало неуютно.       – Долго-долго ты информацию обрабатываешь, – продолжал веселиться Осаму, – именно об этом он и подумал.       – Я похож на того, кто может заколоть человека?       Не успел никто ответить, как на пороге комнаты отдыха появился Акутагава.       – Рюноскэ, – сразу же обратился к нему возмущенный Чуя, отчего последний заметно вздрогнул, ускоренно пытаясь сообразить, где успел провиниться перед Накахарой. – Я похож на того, кто может зарезать человека?       – Человека нет, – флегматично заметил Акутагава, – Осаму – да.       – Очень смешно, – Осаму схватил с кресла, на котором сидел, декоративную подушку и запустил её в Акутагаву.       – Слабовато, – Рюноскэ без труда поймал подушку, – теряешь хватку.       – Да я особо и не старался, – пожал плечами Осаму. Затем встал на ноги, потянулся и, посмотрев на часы, обратился к Чуе. – Нам пора, – и кинул супругу искусственный кинжал, который продолжал держать в руке.       Поймав кинжал за рукоять, Накахара последовал за Дазаем. Супруги вышли из комнаты отдыха, оставив младших коллег наедине.       – Чего на полу уселся? – Акутагава кинул подушку обратно на кресло и, подойдя к Ацуши, протянул ему руку, помогая встать на ноги. – Пойдем, помогу с линзами.       – Спасибо, – от улыбки, которым одарил Рюноскэ Накаджима, стоило просыпаться каждое утро и спешить через весь город на работу.       ***       Ацуши сидит, облокотившись спиной на импровизированную колону, когда поверх его плеча резко опускается чужая нога, ощутимо надавливая. Подняв взгляд, юноша сталкивается с мрачным лицом Акутагавы, в глазах которого неприкрытое презрение.       – Я тебя избил до полусмерти, но ты всё ещё держишься на ногах, благодаря целебной силе тигра, – от этого властного, пугающего голоса стало не по себе.       Пока Акутагава продолжает говорить, Накаджима хватается за его ногу, которая давит на плечо, и пытается убрать, заранее контролируя силу, ведь по сценарию, его персонаж уже ослаб от серьёзных ран. Нога, как и было задумано, медленно соскальзывает на грудь Ацуши и…       Что-то определённо идёт не так.       Может, парни успели устать за насыщенный день, ведь съемки длятся уже несколько часов. Может, Акутагава отвлёкся, а Ацуши не рассчитал силы. А может всё и сразу, но, Ацуши сдвинул ногу Рюноскэ еще на миллиметр, как ему казалось, чужой ботинок соскользнул с окровавленной рубашки и стремительно съехал вниз, затормозив аккурат между ног Накаджимы, носком уперевшись в причинное место юноши.       Так быстро Акутагава никогда раньше не краснел. Его в принципе трудно было смутить. Однако сегодняшний промах он запомнит надолго.       Воцарившаяся тишина длится всего несколько секунд и прерывается смехом Дазая, который с особым рвением принимается трясти Танаку из стороны в сторону, требуя заснять всё крупным планом.       Рюноскэ, как ошпаренный, отскакивает в сторону и, прикрыв глаза, старается выровнять сбившееся от неловкой ситуации дыхание. Ацуши сидит на прежнем месте, опустив голову и прикрыв ладонью пострадавшее место.       «Я же несильно надавил» – с беспокойством думает Акутагава, старательно игнорируя крики Осаму позади себя.       – Я просто обязан показать это Гин, – победно вещает Дазай. – Танака, не забудь переслать видео мне на почту.       – Танака, – голос Акутагавы сейчас ничем не отличался от того кровожадного хладнокровия, которое актёр изображал на экране, – только попробуй и рискуешь не добраться завтра до работы невредимым.       – Да я и не планировал, – нервно хохотнул парень, спрятавшись за своей камерой, как за щитом. – Не втягивайте меня в свои игры, у меня забот хватает.       – Эх, – с наигранным сожалением махнул рукой Осаму, – в тебе погибает дух авантюризма.       – Когда ж он в тебе то сдохнет, Дазай? – Акутагава успел восстановить своё эмоциональное состояние и теперь спокойно взирал на товарища, избегая смотреть в сторону притихшего Ацуши.       – Никогда, – мгновенный ответ.       Осаму уже решил, что если не получится уговорить Танаку скинуть ему компромат на Акутагаву и Ацуши, то он обязательно достанет всё своими руками. Было бы желание, а уж достигнуть цели он всегда сможет.       С этими мыслями Дазай покинул съёмочную площадку, после чего набрал номер Чуи.       – Чуечка, на вечер ничего не планируй, у нас сегодня особо секретная миссия…