Свет. Камера. Мотор.

      – Сегодня снова за братом шпионить собираешься? – неодобрительно интересуется Куникида у Гин, когда они вдвоём заходят в здание, где проводятся съёмки. Пусть Доппо и не препятствует девушке в её махинациях с Дазаем, однако их энтузиазма не разделяет.       – Нет, – улыбается девушка, отрицательно качнув головой. – Кёка позвала меня. Она сегодня до вечера здесь, а у меня как раз день свободный. Почему бы не провести его с пользой. Заодно и, – подмигнула мужчине, – за тобой понаблюдаю.       Куникида вызывает лифт и, пропустив девушку вперёд, проходит следом. Двери закрываются, скрывая пару от лишних глаз.       – Начинаю подозревать, – нажимает на кнопку нужного этажа, – что цель твоих постоянных визитов сюда несколько иная, чем кажется на первый взгляд.       – Одно другому не мешает, – непринужденно пожимает плечами Гин. – К тому же, – лукаво смотрит на мужчину, – ни одна я имею скрытые мотивы.       Гин никогда не устанет косвенно напоминать Доппо об этом. Стоит только вспомнить, как меняется взгляд мужчины, когда рядом с ней на площадке или вне её оказывается Тачихара.       – Ревность противоречит моим идеалам, – тоном своего персонажа, шутливо бросает Куникида.       – Ой-ли, – девушка игриво пихает его в бок локтём, – неужто это тоже в твоём блокноте записано, – смеётся Гин. – Боюсь, если бы ты на самом деле следовал тем пунктам об идеальной женщине, которые начиркал тебе в блокноте Дазай, ты бы до сих пор был один. По крайней мере, меня бы точно стороной обошёл.       – Сомневаюсь, – незамедлительно ответил мужчина, легким движением руки поправив съехавшие на нос очки.       – М?       За пару секунд до того, как двери лифта распахнулись, Куникида склонился к лицу девушки и невесомо поцеловал её в губы. Всего на мгновенье. И тут же отстранился, отступив на шаг в сторону и жестом руки пропуская Гин вперёд к выходу.       – Мне нужно переговорить с Одой, – выйдя вслед за девушкой, оповестил Куникида, – встретимся позже на площадке.       Согласно кивнув, Гин отправилась в сторону гримёрок.       Девушка, не стучась, заходит в нужную её комнату, где находит брата и Ацуши, которые стоят слишком близко друг к другу. Да и ладонь Рюноскэ, касающаяся покрасневшей щеки светловолосого юноши, быстро бросается глаза, наталкивая на вполне себе интересные мысли.       – Хм, – Гин с подозрением смотрит на них, улыбаясь. – Вы чем это занимаетесь?       Акутагава нехотя отстраняется от Ацуши.       – Рю мне с линзами помогает, – быстро находится с ответом Накаджима, демонстрируя девушке вскрытую коробочку.       – Всего то, – звучит огорченно. Ещё немного, и она окончательно забьёт на идею свести своего брата с Ацуши. Куникида прав, не стоит лезть в чужую личную жизнь, да только вот внутреннее упрямство не даёт Гин опустить руки. И маленькая месть: в конце концов, Рюноскэ тоже внёс свой вклад в её личную жизнь. Хотел отвадить ухажера, а в итоге только укрепил отношения младшей сестры.       Дабы отвадить от себя лишние вопросы, Рюноскэ спешит сообщить:       – Кёка просила передать, что будет ждать тебя в кафетерии.       – Хорошо, спасибо, – поблагодарив брата за подсказку, девушка уходит, предварительно закрыв за собой дверь. – Не скучайте, – на прощание бросает она.       Стоит актёрам остаться наедине, как они синхронно выдыхают. Кто бы мог подумать, что в тот момент, когда они решат поцеловаться, дверь неожиданно откроется. Хорошо, что Ацуши не растерялся и мигом нашел правдоподобное оправдание.       – На работе ни-ни, – улыбка украшает лицо юноши. Акутагава, согласно кивнув, поправляет Накаджиме галстук, не в силах подавить в себе желание ещё раз коснуться его. А что до поцелуев… Что ж, у них будет достаточно времени и после работы.       ***       Ацуши смотрит, как аппетитно Кёка поедает варёное тофу, и вспоминает, что утром забыл позавтракать. Желудок предательски урчит, что не укрывается от остальных. Смех, раздавшийся со стороны оператора, прерывает съёмку, и Ацуши со страдальческим стоном падает лицом на стол.       – Принести новую порцию тофу, – командует Айкава.       После исполнения её просьбы съёмки продолжаются.       Кёка вновь с аппетитом отправляет себе в рот кусочек тофу. Ацуши, чтобы не видеть этого, трясущимися от голода руками скрывается за раскрытым меню, «вчитываясь» в цену блюд, которые по сюжету съела девушка.       Слышится стук тарелки о стол. Ацуши выглядывает из своего импровизированного укрытия, в ожидании взглянув на актрису.       – Ещё, – звучит, как приговор для немногочисленного бюджета бедного детектива, которым является персонаж Накаджимы.       – Куникида, – с надеждой обращается юноша к рядом сидящему мужчине, слёзно умоляя о помощи. Однако в помощи отказывают. Юный детектив испытывает далеко не наигранное негодование, ведь у самого актёра живот буквально требует еды, отзываясь неприятным чувством голода.       Ещё и Куникида рядом пафосно, по мнению самого Ацуши, попивает чай, ни в чем себе не отказывая. Почему же он вынужден сидеть с пустыми руками?       – А вы что-нибудь хотите? – будто в насмешку интересуется женщина-официант, невинно улыбаясь.       И, хоть Ацуши должен был по сценарию отказаться от предложения официантки, он, не задумываясь, обреченно вымолвил:       – Воды…       Сжалившись над бедным актёром, Айкава попросила в следующем кадре принести юноше кружку с чаем.       Тем временем, находясь за кадром, за игрой друзей наблюдали Гин и Рюноскэ.       – Как же вкусно пахнет, – в отличии от Ацуши, Гин голодной не была. Однако, смотря на кусочки тофу, которые Кёка зажимает палочками, невольно просыпается аппетит.       – Ты же всегда завтракаешь по утрам, – удивлённо произносит Рюноскэ, взглянув на сестру. – Чего взгляд такой голодный? Не припомню, чтобы он, – кивок на Доппо, – когда-либо позволял тебе уйти с утра, не подкрепившись.       – Я не голодна. Просто, – Гин взмахивает рукой, указывая на стол, – посмотри на эти кусочки, – оживленный вид сестры напомнил Рюноскэ, что данное блюдо было одним из любимых у неё. – Так и тянет стащить со стола, – со вздохом закончила девушка, с негодованием подперев щёку рукой.       – После съёмок что-то да останется. Сможешь перекусить.       – Ни одна я рассчитываю на такой расклад, – как бы невзначай бросает девушка, усмехнувшись. – Похоже, твой тигрёнок очень голоден. Или ему сильно приспичило в туалет.       Акутагава смотрит на трясущиеся руки Накаджимы, поражаясь, как сильно он сжал пальцами края меню. Ещё немного, и плотная картонка не выдержит под его напором.       – Скорее первое, – тихо комментирует Рюноскэ предположение сестры, мысленно отмечая, что впредь будет приглядывать за Ацуши внимательнее. Так и голодный обморок схлопотать недолго.       – Ого, – наигранное восхищение. – Даже не споришь по поводу «твоего». Прогресс.       – Ты слишком часто об этом говоришь, – пожимает плечами. – Воспринимается уже, как данность.       Утверждать обратное Акутагава не намерен. В конце концов, Ацуши теперь и правда – «его тигрёнок». Как приятно то звучит.       – Звучит подозрительно, но убедительно.       Ощущение, что она где-то что-то упускает, не покидает Гин уже несколько дней. Она снова смотрит на Ацуши: дрожь в руках юноши исчезла. Он уверенно произносит заученный текст, нигде не сбиваясь, исполняя свою роль наравне с поразительной харизматичностью, как бы выразился сейчас Дазай. Впрочем, Куникида рядом с ним нисколько не отстаёт, выглядя в своём образе до неприличия естественно. Гин задерживает свой взгляд на мужчине чуть дольше, и не может удержать себя от улыбки.       – Такими темпами тебя быстро раскроют, – тихо произносит Рюноскэ, отвлекая девушку от мыслей.       – Не понимаю, о чем ты, – мгновенно реагирует Гин. – На телефоне Кёки слишком милый кролик.       «Милый кролик», тем временем, поднялся из-за стола и, позвав с собой Ацуши, «скрылся» за дверью, чтобы озвучить наставление для младшего сотрудника вдали от посторонних ушей.       – Стоп. Снято!       Айкава объявила пятиминутный перерыв для смены положения декораций и камер, а сама подозвала к себе троицу актёров, раздавая им новые указания.       Поняв, что оставшееся тофу больше не пригодиться, Гин решила действовать.       – Ты куда? – поинтересовался Рюноскэ, когда сестра с боевым настроем поднялась со своего места.       – За пропитанием для нашего тигрёнка.       – Теперь уже нашего? – Акутагава вопросительно приподнял бровь.       Гин лишь отмахнулась от брата и скрылась в неизвестном направлении. Что ж, пускай. Рюноскэ не станет её останавливать.       Пятиминутный перерыв быстро закончился, съёмки возобновились. И, на удивление всей группы, крайний эпизод в этом помещении удалось отснять с первого дубля.       – Хорошо постарался, – приободряюще произносит Акутагава, подхватив запнувшегося Ацуши под руку, спасая того от падения лицом в пол. – Однако, под ноги смотреть так и не научился.       – Они просто открыто намекают мне, что пора прилечь, – нервный смех Ацуши заглушило громкое урчание его живота.       – А он, стоит понимать, – взглядом указывает на живот Накаджимы, – намекает, что пора подкрепиться.       – Не издевайся, Рю, я и правда очень голоден.       – Почему утром не позавтракал? – от недовольного тона Акутагавы Ацуши почему-то испытывает приятные чувства. Это и есть забота?       – Проспал, – извиняющаяся улыбка украшает уставшее лицо юноши, – боялся опоздать.       – Ходячее недоразумение, – беззлобно произнёс Акутагава.       В кармане Рюноскэ завибрировал телефон, оповещая о новом сообщении. Продолжая придерживать Ацуши одной рукой, Акутагава достал телефон. Входящее сообщение от Гин гласило: «Жду вас в комнате отдыха после съёмок. Прихвати Доппо и Кёку». И прикреплённое фото еды на низком столике.       – Идём, – Акутагава потянул Ацуши к выходу, перед этим окликнув Куникиду и Кёку, предлагая следовать за ними.       – Куда? – удивился Накаджима, но всё равно послушно шел за Рюноскэ.       Вместо ответа Акутагава показал фотографию, которую прислала Гин. Взгляд Ацуши тут же оживился, и он, не отпуская руки Рюноскэ, рванул вперёд, обгоняя своего парня и утягивая его за собой.       Вскоре, Ацуши наслаждался горячей, вкусной пищей вместе с Гин и Кёкой. Куникида и Акутагава ограничили себя горячим чаем. Наблюдая за тем, как Ацуши и Гин дружно делятся друг с другом едой и расхваливают вкус блюд, советуя попробовать «вот этот сочный кусочек», Рюноскэ и Доппо находят в этом что-то умилительное. Акутагава искренне рад, что его любимый человек и его младшая сестра так хорошо ладят друг с другом.       Придёт время, и он обязательно поделится с Гин своим обретённым счастьем.       ***

Новый день

      – Я разбил машину Чуи.       На Дазая тут же устремилось четыре пары глаз.       – Что ж, – Акутагава даже не взглянул в его сторону, полностью поглощенный чтением сценария, – твоя жизнь была короткой, но насыщенной.       – Я почти тебе сочувствую, – однако, вопреки словам, никакого сочувствия в голосе Куникиды не наблюдалось.       – Похороны нынче дорого обходятся, – глубокомысленно изрёк жующий печенюшку Ранпо. – Неудачное ты время выбрал.       – Сильно разбил? – Танизаки единственный, кто проявил искренний интерес к проблеме Дазая.       Осаму неоднозначно повел плечом, взял в руки телефон, отыскал что-то на экране и передал гаджет Джуничиро.       Стоило Танизаки заглянуть в экран, реакция последовала незамедлительно:       – Ох ты ж ё… – красноречивая фраза привлекла внимание остальных. Куникида и Акутагава не поленились встать на ноги, подойти к Танизаки и, встав по бокам товарища, заглянуть в телефон.       Воцарившуюся тишину нарушал лишь хруст поедаемого Ранпо печенья.       – Тебе проще стразу застрелиться: так быстрее и безболезнее, – советует Акутагава, – сомневаюсь, что после такого Чуя пощадит тебя.       – На иную поддержку от вас я и не рассчитывал, – недовольно буркнул Дазай. – Лучше посоветуйте, что мне сделать, чтобы сгладить гнев Чуи?       – Устроить шикарный романтичный ужин? – предположил Джуничиро. – Лично я делаю так, когда провинюсь перед Наоми.       – Сомневаюсь, что сработает, – возразил Куникида. – Накахара не из тех, кого устроит ужин, взамен испорченной машины. Предложение Рюноскэ звучит куда убедительнее.       – А новую машину купить не думал? – интересуется Ранпо, и всё внимание тут же переходит к нему.       – Это, конечно, вариант, но, – Осаму задумчиво потёр подбородок. – Такую же машину придётся ждать как минимум неделю, в салоне их нет, я узнавал.       – Тогда советую быстрее заняться этим вопросом, – Ранпо выглядел серьёзным: печеньки закончились. – Разбитую машину спрячь, а Накахаре скажи, что отогнал её для осмотра, покраски или для установки каких-нибудь наворотов. Насколько я помню, он любит громкую музыку, чем не повод улучшить колонки.       Осаму заметно оживился.       – Ранпо, ты – гений! – Дазай вскочил с кресла, на котором раннее предавался депрессии и помчался к выходу. – Если Айкава спросит меня, придумайте что-нибудь правдоподобное. Скажите, что меня машина сбила. Вопрос жизни и смерти, сами понимаете, – и хлопнул дверью, скрываясь от остальных.       – И всё-таки ему не жить, – глубокомысленно изрёк Танизаки.       – Это же Дазай, – пожал плечами Ранпо, – найдёт способ выкрутиться.       Мужчина поднялся на ноги, немного размял затёкшие после отдыха в кресле конечности и направился к двери, на ходу обращаясь к Куникиде:       – Нам пора на площадку.       – Удачи вам, – махнул друзьям Танизаки, – а я еще немного отдохну, – и расслабленно плюхнулся на диван, где ранее умирал от тоски Дазай.       ***       На съёмочной площадке – офис детективного агентства. За столом собрались пятеро для обсуждения спасательной миссии. Пока четверо детективов пытаются придумать план спасения Ацуши, Ранпо скучающе дремлет на стуле, вальяжно закинув ноги на стол. Зайдя в расследовании в тупик, Фукудзава встает со своего места и подходит к гениальному эсперу.       – Ранпо, – упомянутый нехотя поднимает взгляд на директора, – твой черёд, – мужчина кладёт перед детективом стопку документов.       – Ранпо, пожалуйста, – просит Куникида.       – Ранпо, – повторяет директор, – если ты приведёшь новичка обратно в целости и сохранности…       – Что? – незаинтересованно разводит руками, чуть качнувшись на стуле. – Очередную плюшку дадит-       Скрип скользнувших по паркету ножек стула. Секунда, и под общий крик всех собравшихся – актёров и съёмочной группы – Ранпо резко падает на спину, сильно прикладываясь затылком о пол.       – Стоп! – кричит Айкава и, всучив папку со сценарием рядом стоящему мужчине, бросается к пострадавшему. – Врача! Живо приведите врача!       Куникида и Фукудзава, тем временем, аккуратно помогают пострадавшему принять сидячее положение, убирают из-под него стул и придерживают за плечи с двух сторон.       – Сколько пальцев? – Доппо показал перед глазами Ранпо два пальца.       – Четыре, – жмурится Эдогава, – или… Не тряси так, сосчитать не могу, – недовольно накрывает глаза ладонью, пытаясь справиться с подступающей тошнотой.       – Всё хуже, чем я думал, – Танака, стоящий в сторонке, присвистнул. – Не хило его приложило.       – Два, – тихо прошипел Эдогава.       – Что?       – Пальца, говорю, два.       – Отойди, – Акико дотронулась рукой до плеча Куникиды, прося пропустить её вперед. Присела на корточки перед Ранпо и внимательно его осмотрела. – Ничего серьёзного, – закончив осмотр, произнесла она. – Однако, на пару дней лучше отказаться от работы и отдыхать.       К тому моменту, как вызванный Айкавой врач подоспела на съёмочную площадку, Ранпо с поддержкой Акико и Фукудзавы уже успели покинуть её.       – Знаете, – шутя бросает Ранпо, медленно продвигаясь к гримерке с поддержкой коллег, – мне начинает казаться, что этот проект пытается меня убить.       Ещё никогда прежде он не травмировался во время съёмок в предыдущих проектах, а тут уже второй раз. Если произойдёт и третий, сомнений не останется.       – Раньше Дазая всё равно не уйду, – капризно добавил он, будто с кем-то спорил.       Где-то на другом конце города чихнул Дазай. В мыслях мелькнуло опасение, что Чуя таки прознал про машину.       ***

Новый день

      Выйдя из гримёрки, Чуя придирчиво поправил шляпу, подтянул портупею и разгладил края жилетки. Образ персонажа ему, бесспорно, импонировал, вот только столько слоёв одежды были несколько непривычны.       «Хм… Как много времени потратит Осаму, прежде, чем раздеть меня, – шагая в сторону съёмочной площадки, размышлял юноша. – В порыве страсти точно порвёт что-нибудь, идиот криворукий»       На площадке уже было всё готово к съёмкам. Чуя не спеша проходит мимо камер, останавливаясь позади Дазая и, прислушавшись к его разговору с Айкавой, замирает, недовольно скрестив руки на груди.       – А домой можно будет потом это забрать? – интересуется Осаму у Айкавы, крутя перед девушкой бутафорские наручники.       – Не боишься, что тебя ими и пристегнут? – заметив позади товарища Накахару, девушка усмехнулась.       – Отличная идея, – соглашается Чуя. Представив сей чудесную картину, настроение юноши заметно поднялось. – А если приобрести кляп, так и вовсе шедевр получится.       – Не могу определиться пугает меня ход твоих мыслей или привлекает, – Дазай обернулся и оценивающе взглянул на супруга. – Боюсь, шедевр в этот момент стоит прямо передо мной.       – Вам ещё не надоело? – весь вид Акутагавы так и кричал, что юноша не в настроении. Не выспался, бедолага. Ещё и Ацуши отсутствует: выходной у него видите ли, решил семью навестить.       – Завидно? – Дазай, специально зля друга, подпрыгнул к Чуе и крепко обнял его, с весельем смотря на Акутагаву. – Вот признаешься Ацуши, и тоже сможете флиртовать на зависть всем.       – Что за мания лезть в чужую личную жизнь? – Акутагава сильно жалел, что способность Расёмон отсутствует у него в реальной жизни. Одно желание – и острые черные шипы давно бы пригвоздили надоедливого друга, заставив заткнуться.       – Это не столько мания, сколько клиника, – устало выдохнул Чуя, спихивая с себя чужие руки. – И увы, ничем не лечится. Проверено годами.       Акутагава понимающе кивнул и, под недовольное бурчание Дазая, вместе с Чуей отправился к зашедшему на площадку Сакуноске.       – Пора начинать, – звонко хлопнув в ладоши, Айкава быстро разогнала всех по местам. – Свет. Камера. Начали!       Первую половину дня заняли съемки фрагмента с участием Дазая и Акутагавы в темницы Портовой мафии. А после обеда вместо Рюноскэ на сцену вышел Накахара.       И началось…       Первые несколько дублей беззастенчиво запорол Дазай, буквально комментируя каждый шаг Чуи, пока тот спускался с лестницы. На пятый раз Накахара запульнул в слишком разговорчивого супруга сорванной с руки перчаткой. На седьмой раз Айкава ощутимо треснула бинтованного актёра по макушке папкой. На десятый – объявили пятиминутный перерыв.       – Если ещё хоть слово скажешь не по сценарию, я тебя по-настоящему закопаю, – схватив супруга за грудки и хорошенько встряхнув, предупредил Чуя.       Где-то позади Накахары Айкава, поймав взгляд Дазая, провела по шее пальцем, намекая на возможную расправу в случае повторения неприятностей.       Дазай понимающе кивнул, заверив, что на сегодня вдоволь наигрался.       – Начали! – звучит в одиннадцатый раз подряд.       Осаму изображает скучающего детектива, прикованного цепями к стене и рассуждающего о том, что пора сбежать, когда в поле его зрения попадает один из исполнителей портовой мафии, пришедший навестить своего бывшего напарника.       – Как всегда что-то задумал? – Чуя медленно спускается с лестницы. – Как мило, – притормозил на ступеньке, – отличный вид, сравнимый с шедеврами стоимостью в десять миллиардов. Да, Даз-       При попытке спрыгнуть с лестницы, нога Чуи соскальзывает, и юноша с громким матом летит вниз.       – Чуя? – испугавшись за любимого человека, Дазай, забыв о цепях, рванул вперёд, потянув за собой всю конструкцию.       Воцарилась гробовая тишина, разрезаемая скрежетащим звуком складывающихся за спиной Дазая декораций.       – Упс, – Осаму замер, боясь пошевелиться: цепи по-прежнему связывали его с остатками декораций. И с самым невинным выражением лица протараторил. – Я случайно.       – Идиотище, – забыв о своём собственном провале, Чуя громко рассмеялся, окончательно разбавляя нагнетающее молчание.       – Всё, хватит с меня на сегодня, – Айкава устало потёрла виски, прикрыв глаза. – Все свободны, продолжим завтра, пока кого-нибудь снова не покалечили.       ***       Весь этаж давно опустел. Сегодня никто не стал задерживаться, после объявления об окончании рабочего дня. Почти никто...       За плотно закрытой дверью гримёрки раздавался тихий скрип.       – Чуя, – Дазай дрожащими руками вцепился в плечи супруга, сильнее прижимаясь к любимому телу, – ты сегодня… невероятно… груб… и нетерпелив…       – Завались, – Накахара, крепко сжимая ладонями упругие ягодицы, планировал мучить своего мужа как можно дольше. – Все нервы вымотал за сегодняшний день.       – Поэтому ты решил вымотать моё тело?       – Именно.       Чуя резко подался вперёд, глубже вбиваясь в податливое тело, совершенно забыв, что под Дазаем сейчас небольшой хлипкий столик. Издав предсмертный скрип, столик рухнул под весом двух тел.       – Сегодня явно не мой день, – возвышаясь над Дазаем, недовольно изрёк Чуя. Юноша тряхнул головой, опираясь одной рукой о пол, а другой – по инерции прижимая к себе супруга.       Лицо Осаму исказилось гримасой боли.       – Чуя, – голос звучал сбито, – кажется, я что-то сломал…       ***

Новый день

      – То есть как это, – глаз Айкавы нервно дёрнулся, – получил растяжение?       Вопреки всем ожиданиям и планам, ранним утром на работу Накахара явился без Дазая, сообщив нерадостные новости.       Чуя виновато потупил взгляд, стараясь не смотреть на женщину.       – Он упал. Случайно, – как бы то ни было, упал Дазай действительно случайно. Чуя ведь не планировал его калечить? Не планировал. Значит, он не виноват. А другим знать подробности не обязательно.       – Сначала Ранпо, – негодовала Айкава, – теперь Дазай, – девушка эмоционально взмахнула руками, ненароком ударив ребром ладони по лицу проходившего мимо Танаку. – Кто следующий?!       Танака недовольно потёр ушибленный нос ладонью:       – Такими темпами – я.       – Передай Осаму, – проигнорировав коллегу, Айкава обратилась к Чуе, – что после того, как он выйдет с больничного, я сама лично его туда повторно отправлю.       В другом конце коридора стояли и наблюдали за происходящим Акутагава и Танизаки.       – Дазай рассказал Накахаре, что разбил машину? – предположил Джуничиро.       – Сомневаюсь. Чуя в хорошем настроении, значит, Дазай действительно просто упал.