Свет. Камера. Мотор.

      – Доброе утро, Куникида, – поздоровался с мужчиной Ацуши, пропуская его вперёд, после чего и сам прошёл в здание.       – Доброе, – кивнул на приветствие Доппо. – Непривычно видеть тебя одного. Последнее время вы с Акутагавой приходите и уходите вместе, – пояснил мужчина, увидев непонимающий взгляд младшего коллеги.       – А, ты об этом… Рюноскэ сегодня пришёл раньше, чтобы подготовится к роли. Сказал, что сегодня ему нужно больше времени на подготовку.       – Точно, – вспомнив сценарий грядущего эпизода, согласился Куникида.       Пройдя просторный холл первого этажа, актёры зашли в лифт, где продолжили беседовать о своей работе.       Стоило Куникиде и Ацуши выйти из лифта, как дорогу им перегородила девушка в костюме горничной.       – Ну как вам? – Кёка крутанулась перед коллегами, демонстрируя им свой наряд, совершенно непохожий на привычную одежду её персонажа.       – Выглядишь мило, – улыбнулся Ацуши. – Тебе очень идёт.       – Спасибо, – с довольной улыбкой поблагодарила девушка. – Тоже очень понравился. Интересно, – задумалась, – разрешат ли мне забрать этот костюм домой после съёмок?       – Зачем тебе дома подобный костюм? – не понял Куникида.       Кёка в ответ лишь неоднозначно пожала плечами.       – Для фестиваля, конечно же.       На мгновенье актёрам показалось, что в словах их подруги была лишь доля правды.       Тем временем, Изуми прошла мимо мужчин и остановилась перед лифтом:       – Я до кафетерия. Вам что-нибудь нужно?       – Нет, спасибо.       – Как знаете, – девушка скрылась за дверьми лифта, оставив коллег одних.       «Кажется, – подумал Ацуши, – кто-то очень сильно вжился не в ту роль…»       ***       В мужской гримёрке было довольно оживлённо. Отобрав у гримёра бинты, Дазай принялся собственноручно бинтовать Акутагаву. «Доверься мне, я в этом профессионал!». Профессионалом Осаму действительно был, но, увы, совершенно в другой сфере, озвучить которую Рюноскэ не успел, так как первым делом Дазай забинтовал ему рот.       – Не стоит принуждать себя к разговору, Рюноскэ, побереги здоровье, – усердно заматывая голову младшего друга, с наигранным сочувствием посоветовал Осаму, – в конце концов, ты серьезно пострадал в драке с тигром.       Акутагава что-то мычит в ответ, делая попытку стянуть с лица чёртовы бинты, да только Дазай умело пресекает его действия, ловко перехватывая за запястье.       – Не беспокойся, дорогой друг, я всё сделаю в лучшем виде, – елейным голосом тянет он, – даже родная сестра посочувствует, а уж Ацу… ой, – точный удар под дых прерывает поток несносной речи.       – Ты идиот? – интересуется Акутагава, как только освободился от злосчастных пут. – Мне кислородную маску надевать на лицо, – кидает скомканные ленты бинтов в согнувшегося пополам от боли Дазая, – бинтовать надо туловище.       – Так разденься, – вымученная улыбка. Тяжело выдохнув, Дазая выпрямляется, снимая с шеи несчастные белые ленты. – Как я должен бинтовать твое тело, если на тебе до сих пор толстовка?       – Ты в принципе не должен бинтовать моё тело, – устало напоминает Акутагава. – Тебе заняться нечем?       Рюноскэ подходит к стоявшему в стороне гримеру и предоставляет ему возможность закончить раннее прерванную работу.       – Ещё раз протянешь ко мне руки, – предупреждающе говорит Акутагава, завидев поползновения Дазая в свою сторону, – скажу Чуе, что ты домогался меня.       – Вот же паршивец, – недовольно кривится, и тут же искривляет губы в самодовольной улыбке. – Он не поверит.       – Проверим? – ответный насмешливый взгляд.       Минутная игра в гляделки, в которой Дазай примирительно поднимает руки:       – Твоя взяла.       К тому времени, как Накаджима и Куникида зашли в комнату, гримёр уже закончил работать над образом Акутагавы.       Всё тело Рюноскэ, от пояса до подбородка, покрыто бинтами, лицо бледное, с тёмными кругами под глазами.       – Ну всё, Рюноскэ, радуйся, ты превзошёл меня, – с гордостью отчеканил Дазай, звонко хлопнув в ладоши. – Теперь ты похож на мумию больше, чем я. Хотя бинтов на голове всё-таки не хватает.       – Завались.       – Дазай, как всегда, активен сверх меры, – Куникида не удивлён. После больничного Дазай, словно стараясь наверстать упущенные дни, отрывается по полной программе, выбешивая всех и вся. Танака и Джуничиро уже ставки ставят, кто будет следующей жертвой бинтованного идиота. – Утихомирил бы свою активность уже, – советует мужчина, скрываясь от посторонних глаз за ширмой.       – По-другому скучно жить, – отмахивается Осаму и тут же находит для себя новую цель, предвкушающе ухмыляясь.       Новый образ Акутагавы привлёк к себе внимание Ацуши, который не может отвести взгляда от возлюбленного с тех самых пор, как вошел в комнату. Столь болезненно-жалкий вид вызывает в душе юного актёра тревогу, заставляя по-настоящему беспокоиться за стоящего перед ним человека.       – С тобой ведь всё хорошо? – на всякий случай интересуется Ацуши, подойдя к Акутагаве ближе.       – В полном, если не считать расшатанные нервы.       Край бинтов неприятно давит на шею. Рюноскэ подцепляет пальцами ленту, немного ослабляя стянутые края, в очередной раз приковывая к себе внимание Ацуши.       – Ты?..       Ацуши только открыл рот, как его нагло прервали, резко хлопнув ладонями по плечам:       – И не стыдно тебе, Ацуши? – Дазай переводит хитрый взгляд с Накаджимы на Акутагаву. – Так сильно покалечил нашего доброго друга, а теперь наслаждаешься его убогим видом. Да ты настоящий монстр во плоти.       – Дазай, прекращай, – пытается достучаться до друга Рюноскэ, но того просто игнорируют.       – В следующий раз, – продолжает меж тем Дазай, – будь с ним немного нежнее. А то…       – Эй, ребят, вы там скоро? – дверь бесцеремонно распахивается, являя взору остальных Джуничиро. – Айкава просила передать, что ждём только Куникиду, Дазая и Ацуши. И, – натыкается взглядом на Накаджиму, – Ацуши, ты почему ещё не переоделся?       Подпрыгнув, как ужаленный, и буркнув тихое «простите», Накаджима поспешил к своему шкафчику, едва не сбив с ног готового к выходу Куникиду.       – Опаздываем на целых пять минут семнадцать секунд, – цитирует одну из своих реплик Доппо.       – И ты опаздываешь вместе с нами, – подначивает его Осаму.       – Это всё твоё пагубное влияние на окружающих, – парирует Доппо. Стоит поспешить на площадку, ведь злая Айкава бывает страшнее скучающего Дазая.       ***

Новый день

      – Эй, Тачихара, – махнула вошедшему на площадку актёру Айкава, – подойди-ка сюда.       Оказавшись рядом с помощницей режиссера, Тачихара даже рта не успевает раскрыть, как его резко хватают за руку, выворачивая её за спину, а к шее приставляют что-то холодное. Лезвие ножа. Юноша замер, боясь пошевелиться. Он, конечно, опоздал на пять минут, но такого явно не ожидал.       – Вот о чём я говорила, – произносит Айкава, обращаясь вовсе не к Тачихаре, а к Гин. – Одной рукой удерживаешь жертву за запястье, а другой приставляешь к горлу нож. Запомнила?       – Да, – изучив внимательно положение захвата, девушка кивнула.       Тачихара расслабленно выдохнул, почувствовав свободу, и уже хотел линять, но не вышло. Айкава крепко вцепилась в мужское плечо, заставляя остаться на месте.       – Не торопись, еще нужен.       А затем передала нож Гин со словами:       – Попробуй сама.       Без лишних слов, Гин повторила движения Айкавы с первого раза.       – Отлично, – похвалила её Айкава. Тачихара только-только почувствовал вкус свободны, но вновь надежды не оправдались. – Теперь ещё раз для закрепления.       – Я вам что, манекен? – запротестовал юноша, когда его скрутили в третий раз. – Этот захват Гин использует в паре с Хигучи, почему тренируются на мне?       – Наказание за пятиминутное опоздание, – без капли сожаления. – Гин, молодчинка, всё отлично получается. Подержи его так немного, – страдальческий стон несчастной жертвы остается без внимания. – Хигучи, подойди, посмотри, как ваша сцена будет выглядеть со стороны, – просит Айкава, а затем снова обращается к Гин. – Начни с самого начала.       – Я всё понял, больше не буду опаздывать…       ***       – Конфетку? – Хироцу протянул девушкам озвученную сладость, на что те с благодарностью приняли маленький подарок. Без внимания не остался и измученный Тачихара, которому несколько раз за день пришлось стать наглядным пособием для изучения боевых приёмов.       Съёмки закончились, а, значит, можно было выйти из сурового образа мафиози, уступив место своей настоящей личности.       Хироцу всегда очень трепетно, по-отечески, относится к младшему поколению. Помогает, если того требует ситуация, даёт советы. В его карманах всегда можно найти различные сладости: привычка, которая осталась с тех времен, когда он был ведущим на детском телешоу.       Попрощавшись с коллегами, Гин и Хигучи отправляются в гримёрку.       По пути девушкам встретился Дазай. Приветственно махнув им рукой, мужчина скрылся за дверью, ведущий в кабинет Оды.       Уже в гримёрке, переодевшись, Гин замечает, что в сумке нет бумажника. Вспоминает, что утром, будучи в комнате отдыха, доставала из сумочки телефон. Мог ли бумажник выпасть в тот момент? Девушка не уверена, но решает проверить свою догадку.       – Скоро вернусь, – бросив пару слов Хигучи, Гин покинула гримёрку.       В комнате отдыха, заняв одно из широких кресел, дожидался возвращения Осаму Чуя. Юноша выглядел уставшим: сказывался тяжелый рабочий день. Именно поэтому он и остался в одиночестве отдыхать в мягком кресле, а не отправился вместе с Дазаем за сценарием для следующей серии. Да и что-то подсказывало, что встреча Осаму с Сакуноске не закончится так быстро, как рассчитывал Чуя. Поэтому юноша не стал упускать прекрасную возможность немного вздремнуть в тишине.       Рассматривая бесцельно просторы комнаты, взгляд Чуи зацепился за лежащий на диване бумажник. Любопытство Накахары оказалось сильнее ленной усталости, поэтому вскоре неожиданная находка оказалась у юноши в руках.       – Надо же, как неожиданно, – стоило Накахаре раскрыть бумажник и посмотреть, кому он принадлежит, как на его губах заиграла довольная улыбка. – Осаму над этой загадкой уже несколько месяцев голову ломает, а ответ, оказывается, всё это время был у нас перед глазами. Вот он удивится, когда узнает.       В глубине души Чуя испытывал небывалое удовольствие от того, что первым раскрыл секрет их общих друзей, опередив Дазая. Есть, чем гордиться.       Вскоре, в комнату зашла Гин и, поздоровавшись, принялась что-то старательно искать возле того самого дивана.       – Чуя, а ты?..       – Не это ли ищешь, Гин? – опередив девушку с вопросом, Чуя махнул перед ней чёрным бумажником.       – Его, – обрадовалась девушка. Протянула руку, чтобы забрать свою вещь, но, столкнувшись с Чуей взглядом, неожиданно передумала, замерев. – Ты видел, – догадалась девушка.       В её голосе не было ни страха от раскрытия её секрета, не сожаления. Скорее веселье, точно такое же, какое сейчас испытывал сам Чуя.       – Видел, – согласно кивнул Накахара, передавая в руки девушки бумажник. – Вы неплохо скрывали всё это время свою настоящую фамилию, миссис Куникида. Я впечатлён.       – Чем меньше людей знают о твоей личной жизни, тем она спокойнее, – отметила девушка.       – Слова Куникиды.       – В точку, – засмеялась девушка. – Но он оказался прав. Наблюдать за попытками окружающих узнать, кто его жена, довольно забавно на самом деле.       – Я всё ещё поражен, – честно признался Накахара. – Ладно о личности супруги, я понятия не имел, что ты вышла замуж. Рюноскэ ни разу не упомянул об этом.       – Я просила брата никому не рассказывать. С нашей работой довольно трудно сохранить в секрете столь важную информацию.       – И то верно, – Чуя усмехнулся, вспоминая ажиотаж фанатов, когда те узнали об их свадьбе с Дазаем.       – Раз понимаешь, окажи мне услугу, Чуя, – Гин смотрела на него с озорством, словно собиралась втянуть его в увлекательную авантюру. Хотя, отчасти, так оно и было. – Не рассказывай никому о моём настоящем имени. Особенно Дазаю.       – Без проблем.       – Так быстро согласился, – удивлённо.       – Разве не забавно будет наблюдать за попытками этого идиота разгадать личность супруги Куникиды, зная при этом правду? – Чуя был воодушевлён. – Не могу упустить возможность поддеть его, когда правда вскроется. Не думаю, что вам с Куникидой удастся сохранить свой секрет слишком долго, но я определенно хочу посмотреть, кто окажется умнее: вы или он. Обещаю, до конца съемок проекта я не выдам вашу тайну.       – По рукам, – согласилась Гин.       В конце концов, учитывая далекоидущие планы Сакуноске Оды, неизвестно, сколько лет продлится работа над проектом.       ***

Новый день

      – Ты, случаем, не фанат Ван Пис? – в шутку спрашивает Танака, зацепившись взглядом за соломенную шляпу Кенджи.       Кенджи с недоумением посмотрел на оператора, отвлекаясь от чтения сценария:       – Ась?       – Смотришь на твою шляпу и возникает ощущение, что ты по дороге сюда Луффи ограбил, – посмеиваясь, поясняет Танака, параллельно настраивая камеру.       – Боюсь, в их схватке за шляпу победа была бы на стороне Луффи, – втянулся в разговор Джуничиро.       Кенджи перевёл внимание с Танаки на Танизаки и улыбнулся. Однако сказать снова ничего не успел.       – Сомневаюсь, – Кенджи вновь повернул голову на голос Танаки. – Они оба настолько простодушны, что скорее подружатся и сплетут новую шляпу, чем перебивают друг друга.       – Вот и ответ на твой вопрос, – голос Айкавы прозвучал столь неожиданно, что парни вздрогнули.       Невозмутимым остался лишь Кенджи.       – В каком это смысле? – не понял Танизаки.       – Эту шляпу я выиграл на тематическом фестивале, посвященном Ван Пис, – наконец пояснил Кенджи. – Она очень удобная и от солнца хорошо защищает, – улыбка юноши стала ещё шире. Было приятно получить внимание остальных.       – Ну всё, хватит болтать, пора за работу, – хлопнула в ладоши Айкава, разгоняя коллег по местам.       К тому моменту на площадку успел явиться и Ацуши.       Рабочий день прошел легко и, наудивление, быстро. Актёры почти с первого раза отыграли свои роли. Почти, потому что в одном из дублей муляж машины, который Кенджи поднимал над головой, неожиданно развалился раньше времени, из-за чего пришлось устраивать внеплановый перерыв.       – И всё-таки удачный сегодня день, – довольно потягиваясь после съемок, подвёл итог Джуничиро. Юноша успел переодеться и вскоре его ожидала встреча с любимой женой, которая с очередным сюрпризом ждала его дома. – Всем пока, – попрощавшись с коллегами, Танизаки быстро покинул гримёрку.       – Я тоже пошел, – махнул на прощание рукой Кенджи и, подобно Танизаки, скрылся за дверью.       В итоге в гримёрке Ацуши остался в гордом одиночестве.       Устало опустившись на стул перед зеркалом, Накаджима принялся снимать ненавистные линзы. Когда первая линза была аккуратно упакована в специальный футляр, телефон юноши оповестил хозяина о входящем сообщении.       Всего одна фраза заставила уставшего юношу счастливо улыбнуться, а сердце учащенно забиться:       «Жду в кафе напротив»       И прикрепленное фото с какао и пирожным, которое так сильно любит Накаджима.       «Скоро буду»       Что ж, похоже, у него тоже появилась причина поторопиться…