Тридцать минут спустя.
– Осаму, – предупреждающий рык. Дазай, весело щебеча и игнорируя всякое проявление агрессивности, помогает любимому супругу спрятать под слоем тоналки следы их бурной близости и старательно делает вид, что не слышит трезвонящего телефона. – Если у тебя есть возможность преобразиться в Тутанхамона, – шипит, когда шатен ощутимо давит на свежий укус, – не значит, что у меня тоже. – Да ладно тебе, – довольно чмокает в макушку, – сейчас подправим, – массирующими движениями распределяет телесного цвета крем, – и никто даже не догадается. – Ты не исправим, – тяжелый вздох. Спорить с Осаму бесполезно, тем более Чуя добровольно позволяет супругу все те шалости, за которые потом показательно ругает его. Чтоб зря не расслаблялся и не наглел. – Не думаешь, – кивок в сторону телефона, – что пора ответить на звонок? Ты уже на час опаздываешь. – Я предупредил, что задержусь, – поцелуй в плечо. Утренний ритуал закончен, шея Накахары больше не пестрит синими отметинами и следами зубов. – Остальное объясню, когда доеду до площадки. – И что скажешь? – Что не смог противостоять дьявольскому искушению персонального бога, – Чуя закатывает глаза, неслабо треснув по макушке, но тут же нежно погладил место удара, улыбаясь. Знает, что очередная шутка. – Придумаю по дороге, – подставляясь под ласкающую руку, непринуждённо добавляет Осаму. – Одасаку всё равно догадается, – смеётся. Хотя… не всё ли равно? – Пора выдвигаться, – мягко хлопает по плечу. Выбирается из объятий и встает на ноги, – работа ждёт. Хочется поспорить, но Чуя прав. Осаму послушно встает с пола в ванной комнате и уходит в спальню переодеваться. Чем быстрее он справится с сегодняшним планом, тем быстрее сможет вернутся домой. Туда, где его непременно будут ждать. *** – Танизаки? – Джуничиро переводит внимание на рядом сидящего Ацуши, отвлекаясь от игры на приставке. – Как ты понял, что влюбился в Наоми? Парень на минуту подвисает, задумывается, опуская приставку на колени. С чего подобный интерес? Смотрит пристально, словно выискивает подвох. Накаджима с поддельным интересом изучает сценарий текущей серии, повторяя давно заученные слова. Видно, что нервничает. – Хм, – задумчиво тянет Танизаки, – наверное в тот момент, когда все мои мысли были заняты одной Наоми. Рядом она, или нет, – улыбается, – я не переставал думать о ней ни на минуту. Да и сейчас, – смеётся, – лишь она одна всецело занимает мои мысли и фантазии. – Вот о фантазиях ваших уже всем известно, – смущенно лепечет Ацуши, которому не раз приходилось уже работать с четой Танизаки на площадке. Актёры сидят в палатке-гримерке в ожидании начала съёмок. Вот только если Ацуши сегодня занят на весь день, то Джуничиро просто проходил мимо места выездных съемок и решил заглянуть «в гости». Всё равно делать нечего, а супруга ушла по магазинам вместе с Гин. Кажется, у девушек обнаружились общие интересы. – А как ты предложил ей встречаться? – на одном дыхании выпаливает Накаджима, чувствуя, как горят кончики ушей. Не привык он разговаривать на темы о личной жизни, однако интерес пересиливает смущение. Ему и правда интересно узнать, чтобы понять свои собственные чувства. Вдруг ошибается. – Встречаться… – Танизаки нервно смеётся. – Как предложил встречаться, – зачем-то повторяет он, склоняя голову в бок. – Хороший вопрос, – безэмоционально бормочет парень. Теребит пальцами край футболки, – вот только… Это она предложила, – Джуничиро вовремя одёргивает себя, чтобы не ляпнуть «заставила», – начать отношения. Танизаки невольно вспоминает один из пасмурных дней в старшей школе. День, когда его жизнь перевернулась с ног на голову из-за появления в ней озорной, неугомонной девчонки. Он во всех подробностях помнит, как спас новенькую из их класса ученицу от приставшей к ней компании слишком настойчивых парней. Местной банды студентов, которые считали себя выше остальных, не брезгуя использовать для достижения желаемого грубую силу. Отметелили его тогда знатно. Трое на одного – не слишком честный поединок. Повезло, что Наоми тоже оказалась не из робкого десятка, смело пнув одного из пристававших между ног. – Спасибо, что вмешался, – довольно улыбается девушка, смазывая раны на лице подростка обеззараживающей мазью. Отвязавшись от нападавших, Наоми сразу же потащила своего спасителя к себе домой, намереваясь в благодарность обработать ссадины парня. – Не каждому хватит смелости заступиться за чужого человека. Танизаки хочет что-нибудь ответить, но все слова застревают в горле. Он засматривается на красивую девушку перед собой, плавится под аккуратными прикосновениями нежных пальчиков, что аккуратно порхают по его лицу, и, затаив дыхание, слушает звонкий девичий смех, пока одноклассница рассказывает обо всём подряд, теряя счет времени. А на следующий день, в школе… – Танизаки, – Наоми неожиданно подлетает к новому другу со спины, когда тот сидит за своей партой, крепко оплетает шею руками и, прижимаясь грудью к напрягшейся вмиг спине, воодушевлённо шепчет. – Знаешь, после вчерашнего я поняла, что обязательно выйду за тебя замуж. Джуничиро понял, что попал в цепкие сети, из которых уже не выбраться… – Как-то так… Ацуши впечатлен до глубины души. Какая трогательная история. А какой героический поступок. В глазах впечатлительного юноши Танизаки заиграл новыми красками, представ пред другом в образе супергероя, спасшего от жестокого злодея свою возлюбленную невесту. «Признаться в любви путём спасения жизни» – делает мысленную пометку Накаджима, кивая сам себе. Но энтузиазм быстро иссякает. «Акутагава сам кого хочешь спасёт». Такой вариант ему не подходит. Картинка в воображении с попавшим в западню с хулиганами Рюноскэ вдребезги разбивается, преображаясь в новую, где уже сам Акутагава безжалостно расправляется с несчастными смертными, что покусились на его честь. Что ж, образ жестокого мафиози даёт о себе знать. Ацуши активно мотает головой, прогоняя образ умывшегося чужой кровью темноволосого парня. Нет уж, надо избрать другой путь. Другую идею. Другой пример. И этот самый пример воодушевлённо врывается в палатку, широким шагом шествует к свободному стулу и устало, словно всю ночь работал, падает на мягкое сидение, вытянув перед собой ноги во всю длину. – Тебя Айкава-сан искала, – Танизаки и не думает спрашивать о причине опоздания, прекрасно догадываясь обо всём сам. – Дазай, – не давая коллеге и рта раскрыть, сразу же переходит к вопросу Ацуши, – как вы начали встречаться с Накахарой? На лице мелькает недоуменный взгляд, что быстро сменяется озорной улыбкой: – Советую сесть поудобнее, – ёрзает на стуле, – значит, одним летним днём во время съемок я… – Это каким идиотом надо быть, чтобы зацепить своими кривыми ходулями провода, – от злости и негодования юноша сжимает кулаки до побеления костяшек. Хочется ударить кривоногого придурка, да только тому и так досталось. – Тебе глаза, блять, не только для красоты даны! Куда вообще пялился?! – На божество, не иначе, – отшучивается Дазай, болезненно смеясь. Всё тело болит, голова раскалывается. Парень не уверен, что способен подняться на ноги в ближайшие пару дней. – Ты хоть понимаешь, – голос надломлен, – понимаешь, что мог и не очнуться? – замолкает, чтобы сдержать предательский всхлип. Он и правда испугался. Сильно. Впервые, на своей памяти, по-настоящему испугался, что потеряет человека, занимающего почти все мысли. – Ты почти сутки не приходил в сознание Осаму, – тихо добавляет Накахара, опустив взгляд в пол. Вместо ответа Дазай слабо приподнимает дрожащую руку, мановениями пальцев подзывая друга к себе. Тихое, почти мурлыкающее «Чу…» слетает с его губ. Взгляд, переполненный нежностью, неотрывно смотрит на юношу перед собой. На юношу, который и стал причиной того, что Дазай так необдуманно влетел в съёмочную аппаратуру, запутавшись ногами в разложенных на полу проводах. Актёр просто засмотрелся на юного певца, вертевшегося перед зеркалом, собирая в высокий хвост отросшие волосы, открывая тем самым вид на соблазнительную шею, от чего у влюбленного в него парня мигом пересохло во рту, а землю буквально выбило под ногами, ударив нехилым разрядом тока. Искра, что называется, вспыхнула… буквально… – Чуя, – так же влюблённо тянет Осаму, когда дрожащая рука всё же аккуратно ложится в его ладонь. Хочется потянуть на себя, опрокинуть сверху и обнять, прижать к себе. Отсутствие сил мешает исполнению желанного порыва, да только парень, вопреки всему, всё равно оказывается заключен в крепкие объятия. – Чуя? – Завались, – Накахара крепко обнимает за шею, упершись коленкой в край кровати и улегшись грудью на грудь больного. Прячет лицо между шеей и плечом, прикрывая глаза и прислушиваясь к чужому дыханию. – Я испугался за тебя, дурак. Осаму улыбается. Осторожно обнимает в ответ одной рукой: – Насколько сильно? – Насколько сильно можешь испугаться ты, поменяйся мы местами? Длинные пальцы ощутимо сжимают футболку на спине юноши, невольно царапая чувствительную кожу. – Настолько, чтобы понять, что не хочу продолжать свою жизнь без тебя… – …А потом мы поцеловались и… – Дазай мечтательно закатывает глаза, предаваясь воспоминаниям прошедших дней. Он, конечно, немного приукрасил. Самую малость, добавив ситуации чуть больше романтичности, выпустив из внимания тот факт, что пиздюлей от Чуи он всё-таки отхватил тогда не слабых. В голове же у Ацуши поверженные Акутагавой бандиты сменяются больничной палатой. Теперь Рюноскэ лежит под капельницей. Бледный, с закрытыми глазами и умиротворенным лицом, накрытый тонкой белоснежной простыней. Многочисленные трубки тянутся к исколотым венам, вонзаясь иглами в кожу до посиневших отметин. А рядом, держа больного за руку, покорно сидит Накаджима, ожидая пробуждения парня. «Бррр…» – Ацуши резко бьёт себя ладонями по щекам, прогоняя стрёмные мысли. Он думал, что две самые обсуждаемые пары в его окружении начали свои отношения в менее травмоопасной обстановке. Однако, выслушав обоих друзей, не только не разобрался в своих собственных переживаниях, так ещё и новый геморрой для воображения заработал. – Вот вы где! – в палатку заглядывает недовольная Айкава. За разговорами парни совершенно забыли о времени. Помощница режиссёра особо не церемонится с актёрами. Силком выпинывает Дазая и Накаджиму в сторону съёмочной площадки. Танизаки, преисполненный ответственностью, шутливо показывает Ацуши язык, пока Айкава-сан не видит, и быстро сваливает домой, не забыв прихватить любимую приставку. На площадке все давно готовы к началу съёмок. Аппаратура настроена, камеры расставлены по всему периметру, присутствует переодетая в полицейскую форму массовка. Возле берега реки прогуливается Ода, разговаривая по телефону. Мужчина, играющий главного следователя, беседует с Танакой, о чем-то увлеченно споря. Кажется, как можно понять по обрывкам фраз, мужчин объединил недавно прошедший чемпионат по волейболу, что транслировался по телевидению. – Вот и недостающее звено картины, – мелодично пролепетала девушка с псевдо-пулевыми ранениями на груди. Она ненавязчиво кладёт ладонь на плечо Дазая, чуть облокачивается на парня, «ненароком» прижимаясь к его руке грудью. – Уже успели испугаться, что главный герой сегодня не почтит нас своим присутствием. – Во-первых, – Осаму игриво оборачивается на собеседницу, улыбаясь. Настолько фальшиво, что рядом стоящего Ацуши передёргивает, – мой персонаж не единственный центральный герой текущей серии. Во-вторых, – улыбка пропадает. На смену приходит холодный взгляд. Парень сдержано убирает чужую ладонь со своего плеча, – попрошу держать субординацию. Спешу напомнить, я, – демонстрирует кольцо на безымянном пальце, – занят. – Она рассчитывала хотя бы на одну случайную ночь со своим любимым кумиром, – делится мнением Ранпо, когда Ацуши останавливается возле коллеги. Накаджиме нечего ответить на это. Он молча смотрит, как актриса укладывается на расстеленную на берегу ткань изображая выловленный из реки труп и пытается понять: как можно лечь в постель с человеком, которого не знаешь. Своеобразное проявление фанатской любви, когда мечтаешь хотя бы удостоиться взглядом своего кумира. Нет, такой любви Ацуши не понимает. *** – Осторожно! Съёмки приходится вынужденно прервать. – Доставайте его! Живо! Сети вручную спешно поднимают на поверхность вместе с запутавшимся в них Дазаем. По сюжету, персонаж Осаму должен был быть выловлен полицейскими из реки специальными сетями, предназначенными для поиска улик. Да только во время съёмок что-то пошло не так. Механизм подъёма заело, Осаму пробыл под водой дольше задуманного, и сейчас Айкава, как и весь персонал, переживали о здоровье актёра. – Только Чуе не слова, – первое, что говорит Дазай, как только откашлялся от воды и смог нормально вдохнуть свежего воздуха. – Чуе не слова, – несколько раз повторяет он, судорожно хватая ртом воздух. Парень чувствует, как легкие внутри горят, перехватывая дыхание, и вновь срывается на кашель. – Не о том думаешь сейчас, – нервно смеётся один из массовки, подбадривающе хлопая несостоявшегося утопленника по плечу. – О том, – сквозь удушающий кашель бормочет Осаму. – Коротышка ск… сказал, что… если ещё раз пос… пострадаю во время работы, т… то запретит мне сниматься. А он м… может… умеет убеждать… – Кто проболтается Накахаре, тот будет иметь дело со мной! Связываться с Айзавой-сан никто не хочет, поэтому все дружно и активно закивали. Съёмки продолжили спустя полтора часа, когда исправили неполадку с подъёмником. Ни один псевдо-суицидник в итоге не пострадал к концу рабочего дня. Вечером, укутавшись в теплый плед и удобно устроившись на коленях любимого супруга, Осаму думал о том, как ему всё-таки повезло встретить ворчливого, но такого необходимого для счастливой жизни человека. ***Новый день.
Ацуши подпрыгивает на месте, прижав к груди сумку, когда рядом с ним останавливается красный спортивный автомобиль. Тонированные стёкла плавно опускаются, и из окна высовывается довольная физиономия Дазая: – Подвести? Накахара за рулём выглядит завораживающе. Даже с заднего пассажирского сидения Ацуши не может не отметить, как расслабленно юноша ведёт машину, успевая и следить за дорогой, и участвовать в беседе. – Чуечка добродушно решил сегодня подбросить нас до работы, так как звукозапись новой песни проходит недалеко от места наших съёмок, – как бы невзначай щебечет Осаму, поглаживая супруга по колену. – Правда же, у меня самый заботливый и прекрасный муж на свете. – Жаль, не могу сказать того же, – с усмешкой отшучивается Накахара, тут же заливаясь смехом от возмущенно-наигранной обиды Осаму. Ацуши всегда уютно находится среди этих двоих. Даже их частые «ссоры» и споры кажутся по родному привычными, что перестаёшь зацикливаться, принимая как данность. Наверное, о подобных отношениях Ацуши и мечтает: когда можно ничего не скрывать от своей второй половинки, делиться всеми своими переживаниями, зная, что обязательно получишь необходимую поддержку и заботу. И почему мысли вновь невольно уносят к Акутагаве?.. – Дазай, как себя чувствуешь после вчерашнего? Юноша задаёт вопрос без задней мысли, с желанием отвлечь себя, но поздно понимает, что ляпнул лишнее. В автомобильном салоне виснет гнетущая тишина. В зеркале заднего вида Ацуши пересекается со взглядом Осаму и нервно сглатывает. – А что произошло вчера? – напрягшийся голос Накахары пугает не меньше. Как и вчерашнее обещание Айкавы-сан, что эхом проносится в воспоминаниях. – Н-ничего серьезного, – заикаясь, бормочет Ацуши. – Долго не могли отснять эпизод в воде, вот и беспокоюсь, не простудился ли Дазай… – Вот оно что, – понимающе кивает Чуя, поверив в искренность чужих слов. – Всё нормально, – улыбнулся Накахара, – он весь вечер вчера отогревался: сначала в душе, потом кружкой горячего шоколада. – А еще позже, – заговорщески смеётся Осаму, мстительно следя за реакцией невинного паренька, – Чуя отогревал меня в постельке и… – Хватит, – Ацуши стремительно покрывается краской, – подробностей… Уже потом, покинув машину и помахав на прощание Накахаре рукой, Осаму перемещает ладонь на плечо Ацуши, несильно сжимая пальцами: – Ты был близок к провалу, друг… *** – Если вы на самом деле так хороши, то докажите это. Съёмки в полном разгаре, камеры настроены и, вместе с микрофонами, расставлены по всему периметру берега. Сейчас Ранпо – центральный герой происходящего, и мужчина с блеском справляется с возложенной на него задачей. – Ааа, хотите передать дело мне, – в словах Ранпо – непередаваемое превосходство над ситуацией. Он чувствует себя гораздо умнее всех собравшихся на месте преступления полицейских. – Надо было сразу меня просить. – Хах, а уверенности вам не занимать, я смотрю, – полицейский не собирается так легко идти на поводу у детектива, считая слова мужчины пустой тратой времени. – У вас не единой улики. Хотите, досчитаю до шестидесяти? – Это слишком много. – Смотри внимательно, Ацуши, – говорит Дазай, пока Ранпо, самодовольно скалясь, достаёт из кармана очки. – На этой способности держится всё наше агентство. Стоит ему надеть очки, она активируется. – Способность, – одарённый подносит очки к лицу, – Ультра-дидук… – душка очков предательски попадает кончиком прямо в глаз. Болезненный ойк, и в следующее мгновение Эдогава, присев на корточки, роняет очки на пол и зажимает правый глаз. Осаму не может сдержать серьезного лица и срывается на смех. Ацуши недоуменно моргает: «Что?». – Снова здорова, – хлопает себя по лбу Айкава. – Будет большой удачей, если мы доснимем эту серию без серьёзных жертв. ***Новый день.
Последний день съёмок пятой серии подошёл к концу. Все постепенно расходятся по домам, предвкушая предстоящие выходные. Ода приглашает Дазая ненадолго задержаться, выпить, да просто поговорить о проекте. И о жизни. – Давненько мы не собирались, – потягивая из бокала любимый виски, расслабленно выдыхает Осаму. Они, конечно, не в привычном баре, а в рабочем кабинете Сакуноске, но всё равно довольны короткой дружеской встрече. – Так о чём ты хотел поговорить? – Не могу подобрать актёра на роль этого персонажа, – передаёт другу папку с описанием биографии персонажа, который пока не имеет даже имени. – Успел рассмотреть уже несколько кандидатур, но всё не то, – делает неспешный глоток, смакуя вкус терпкого напитка. – Этот человек не является главной фигурой, и появится лишь в нескольких эпизодах, но… Именно он повлиял когда-то на главного героя, побудив того полностью переиграть свою жизнь. – Хм… – Дазай внимательно вчитывается в текст, постепенно растягивая губы в улыбке. – Почему бы, – переводит взгляд на друга, – тебе самому не сыграть его? – Нет, – категорически, – тебе ведь прекрасно известно: я люблю снимать кинокартины, но не люблю сам быть их частью. – Не аргумент, – качает головой Дазай. – Я уговорил участвовать в проекте Чую. Неужели думаешь, не уговорю тебя? – многозначительно смотрит на Оду, намекая, что не отстанет так просто. – Твоя кандидатура на данную роль самая оптимальная. Сказать почему? – Догадываюсь, – короткий смешок. – Тогда не вижу причин для отказа. – Я подумаю над твоими словами. – Нет, – довольно тянет гласную, – ты обязательно прислушаешься к ним. *** Морозно. Оказавшись на улице, Ацуши активно растирает оголённые руки. Короткие рукава не способствует обогреву, а взять что-то ещё с собой из теплых вещей юноша не потрудился. Не думал, что к вечеру похолодает. – Айкава-сан тебя четвертует, если вздумаешь заболеть, тигр, – на плечи опускается чужая кожанка. Обернувшись, Ацуши сталкивается с насмешливым взглядом тёмных глаз. – Я не тигр, – тихо бурчит он, кутаясь в одолженную кожанку. Тёплая. По телу разливается сладостное тепло, обволакивая, согревая не только тело, но и душу. Сразу поднимается настроение, и кажется, что в твоих силах перевернуть весь мир. – Пытаюсь соответствовать канону. – По канону ты желаешь меня убить. – Мне начать убивать? Или, – улыбается, – отобрать свою куртку, и тогда всю грязную работу сделает Айкава-сан. – Ладно, понял, – отходит на пару шагов назад, намертво вцепившись пальцами в кожанку. Он её без боя теперь не отдаст. По крайней мере, пока не доберется до дома. – Спасибо, – благодарно улыбается. – В качестве платы ты составишь мне компанию в вечерней прогулке. – Ась? – Возражения? Ацуши качает головой. Гулять, так гулять. Он совершенно не против такого расклада на остаток загруженного работой дня.