«Если понимаешь, что забыл слова во время работы камер – импровизируй».
– Эм… – была не была, решает Ацуши, и, сделав самое невозмутимое выражение лица, отстранённо произносит, – вы держите её вверх ногами… вашу книгу… Взгляд Куникиды мрачнеет, лицо не выражает не единой эмоции. Он молча устремляет внимание на замершего Ацуши, не глядя переворачивает книгу. Отворачивается. Медленно поднимается на ноги и…взрывается.
– Чёртов Дазай! – запальчиво бросает книгу на пол, со всем богатством родного языка рассказывая о самых «положительных» качествах своего напарника, и о том, что он планирует с ним сделать, как только встретит на своём пути. Ацуши в защитном жесте вцепляется в одеяло, пряча в нём половину лица, насторожено выглядывая из-под импровизированной защиты. Танака в восхищении открывает рот, внимательно наблюдает за жестикуляцией вечно спокойного актёра, не забывая записывать происходящее на камеру. Кобаяси мысленно молится за свои очки – единственные в своем роде. А ведь ему ещё за рулём домой возвращаться! – Простите, – спустя минут пять, запыхавшись, произносит Доппо. – Мне нужно проветриться, – сворачивает в сторону и, пропустив мимо ушей запоздалое предупреждение от всей съёмочной группы, налетает на ширму, огораживающую больничную койку Ацуши от остальных в кабинете. С глухим ой-ком мужчина путается в длинной ткани и падает на пол, опрокидывая на себя пластмассовое крепление. Сегодняшний день с самого начала не предвещал ничего хорошего… Тридцатиминутный вынужденный перерыв подходит к концу. Куникида сидит на краю бутафорской медицинской кровати с успокаивающим чаем в руках. Виновато смотрит под ноги, ожидая, когда полностью восстановят поломанные декорации. – Готово! – бодро оповещает декоратор. Куникида сильнее сжимает в руках остывший бокал, вновь вспоминая свое позорное фиаско. – Это было впечатляюще, – Айкава говорит без упрёка, старается подбодрить, вытянуть из гнетущей душу атмосферы. – И мы решили оставить в кадре момент с перевёрнутой книгой. – Что?! – Доппо не верит своим ушам. Они серьезно? – Конечно, костерить ты будешь вовсе не Дазая, – смеясь, вклинивается в разговор Танака, – и швырять книгу на пол тоже не станем, но… – Твоя вспыльчивость покажет, как сильно твой персонаж переживает из-за проблем, вызванных мафией, – поясняет Айкава. – Поэтому сейчас съемки продолжим с того момента, где ты встаешь со стула после комментария Ацуши. А дальше… Помощница режиссёра подробно рассказывает, что и как должен будет делать Доппо, согласно внесенным в сюжет корректировкам. – Я уже знаю, – воодушевленно твердит звукорежиссер, – какая музыка подойдёт в кадре, после замечания Накаджимы. Куникида никогда и предположить не мог, что по его вине, за один рабочий день, изначально запланированная сцена будет изменена целых два раза. «Чёртов Дазай!» Он по-прежнему смотрит в распахнутую книгу невидящим взглядом, ждёт сигнала от режиссера и мысленно вносит сегодняшний день в список особо-отвратительных. А ведь это только начало рабочего дня… После обеда новые очки приносит подошедший ко второй половине дня Акутагава, и жизнь снова играет яркими красками. ***Новый день.
– Эм, – Мичизу неуверенно застывает на пороге, – простите за… за опоздание… В комнате отдыха, куда юноша заглянул, сидят Ода и Хироцу, отошедшие со съёмочной площадки на короткий перекур. Оба непринужденно поддерживали разговор о прошлых проектах, где мужчинам выпадала честь пересекаться. И Сакуноске совершенно не скрывает, что рад видеть столь знаменитого в узких рядах актёрской индустрии человека в своём проекте. – Не стоит переживать, Тачихара, – по-доброму улыбается Ода, успокаивая юношу, – ты как раз вовремя. Съёмки с твоим участием начнутся через пятнадцать минут. – Правда? – радостно сияет парень. Нервный мандраж немного притупляется. – Ох, я так рад. Тачихара заметно волнуется, переживая, что не сможет оправдать ожидание режиссера. Его впервые пригласили на роль, не относящуюся к серой массовки. Роль, где на персонажа могут обратить внимание, если он сможет приложить достаточно усилий, чтобы сделать свою игру по-настоящему живой. Оставшееся время и Ода, и Хироцу тратят на то, что делятся с юным актёром дельными советами, которые непременно пригодятся на площадке. Как держать своё тело, какое выражение лица принимать для той или иной ситуации, как менять интонацию и прочее. Мичизу внимательно слушает, иногда записывает что-то в блокноте, и не перестаёт благодарить старших за оказанную ему помощь. Тихая трель телефона Сакуноске оповещает, что пора выдвигаться на площадку. Выход на верхние этажи. Туда, где под открытым небом сооружены конструкции из переулков. Места сборов мафиозных группировок в любое время дня. С десяток мужчин в черных деловых костюмах и черными очками – простые рядовые карательного отряда Черных ящеров, предводителями которых являются Хироцу и его младшие подопечные: Тачихара и Гин. Сама младшая Акутагава уже давно готова к работе. Ожидая начала съёмок, девушка присоединилась к отдыхающим после первой половины рабочего дня Рюноскэ, Ацуши и Доппо, весело подшучивая над произошедшим пару дней назад инцидентом с очками. Кажется, на радость Накаджимы и Акутагавы-старшего, это происшествие перекрыло события, произошедшее с ними и Танизаки в магазине около недели назад. Завидев появившихся на площадке мужчин, Гин, подмигнув брату, хватает со столика с напитками свою маску и направляется к Оде с остальными. Хироцу девушка знает уже несколько лет, а вот третьего паренька помнит смутно. Кажется, именно этот тип самовлюбленно размахивал бутафорскими пистолетами на кастинге. – Вся команда Чёрных ящеров в сборе, – отшучивается Ода, поприветствовав актрису. – Мило выглядишь, Гин, – с улыбкой подмечает Рьюро. – Приятно знать, – нежная улыбка расплывается на красивом девичьем личике, – жаль только, – приподнимает перед глазами белоснежную маску, демонстрируя остальным, – что из-за этой штуковины я становлюсь больше похожей на мальчика. – На очень милого мальчика, спешу заметить, – поправляет актрису Сакуноске. – Ода-сан, – смеется Акутагава, – не пугайте своими неординарными предпочтениями. Нам и фанатичного Дазая хватает. – Да я не об этом, – неловкий смешок. И вовсе его не привлекают никакие милые мальчики. Ну да не о том речь сейчас. – Ты ведь уже, – прокашлявшись, указывает рукой на Мичизу, – уже знакома с Тачихарой. По сюжету он твой напарник. В какой-то степени… Вы с ним делите одинаковую должность, находясь в рядах Портовой Мафии. – Я помню, – кивает, – лейтенанты карательного отряда и подчиненные Хироцу. – А это, – теперь обращается к Тачихаре и указывает на девушку, – Акутагава Гин, младшая сестра Рюноскэ. – Приятно познакомится, – юноша протягивает Гин руку, с неким нежным трепетом касается протянутой ладони в ответ. – Ты и правда очень красивая, – без задней мысли произносит парень, лишь потом понимая, что последнее ляпнул вслух. Тачихара ощутимо ежится, держа чужую руку дольше, чем того требует простой приветственный жест, и чувствует, как по его телу пробегает стадо мурашек. Он буквально кожей ощущает, как его спину прожигают недовольным взглядом, а, потому, спешит отпустить девичью руку. Обернувшись, Мичизу не видит никого, кто мог бы пристально следить за их разговором: каждый занят подготовкой к съемкам. И только троица актёров подозрительно затихла в дальнем углу возле стола с напитками. Предупреждающий взгляд ощущался именно с той стороны. Юноша встряхивает головой, ссылается на богатое воображение и, обернувшись обратно к Сакуноске, с готовностью отвечает на вопрос последнего. – Начинаем! – воодушевленно оповещает в рупор Айкава, довольно размахивая «новой» игрушкой перед глазами остальных. И все тут же разбредаются по своим местам. Удобная, однако, штука, думает женщина, с любовью прижимая рупор к своей груди и поглаживая гладкое покрытие. – Кто-нибудь видел сегодня Дазая? – отвлекаясь от наблюдения за игрой коллег, интересуется Ацуши. С самого утра вечно шумного парня не видать. Непривычно и, чуточку, скучно. – У него сегодня выходной, – непринужденно отвечает Акутагава, чуть придвигаясь к сидящему на скамье Накаджиме. Ему всего лишь интересен сценарий, который юноша держит в своих руках, но вовсе не сам Ацуши. Что вы, конечно нет. – Они с Чуей уехали в Ямагути. Кажется, у отца Чуи юбилей, или что-то такое. Точно не помню. – Вон оно как, – заторможено растягивает Накаджима, в душе мечтая иметь такие же отношения, как у двух старших коллег. «Здорово, – думает юноша, – когда рядом с тобой находится тот, кто готов ехать с тобой куда угодно, и когда угодно» Жаль, Ацуши пока совершенно не замечает, каким именно взглядом смотрит на него притихший Рюноскэ. Возможно, мечты Накаджимы со временем осуществляться, а пока что… Урчание живота отвлекает от прочих мыслей: – Кушать… хочется… ***Новый день.
– Чуя, – стоит Накахаре попасть в поле зрения Дазая, как актёр запальчиво стискивает супруга в крепких объятиях, насильно прижимая рыжеволосого юношу к своей груди, – я так рад, что ты всё-таки нашел время и заглянул сегодня к нам, – довольно лыбится, уткнувшись носом в рыжую макушку. – Представляешь, – театральный всхлип, – эти варвары снова заставили меня флиртовать с другими девушками. – Под дулом пистолета? – усмехается юноша и обнимает любимого в ответ. – Под угрозой удара рупором, – согласно кивает шатен, расслабляясь в родных объятиях. Чуя мягко гладит по спине, прижимая к себе высокое тело за талию второй рукой, и не может сдержать довольной улыбки, когда ладонь Дазая привычно ложится на плечо, чуть сжимая. Трепетный поцелуй в макушку, простое касание губами лба, с которого заранее отодвинули пряди челки забинтованной рукой. Чуя забавно жмурится: развязавшийся край бинта щекочет кончик носа. Юноша чуть поддаётся головой назад, избегая раздражающей чувствительную кожу ткани, приподнимает взгляд и, привстав на носочки – грёбанная разница в росте – целует супруга в губы. Яркая фотовспышка. Парни лениво отстраняются от губ друг друга, но не торопятся разрывать объятий. – Какая замечательная семейная идиллия, – прикрываясь смартфоном, довольно тянет Гин, делая ещё один снимок. – Невозможно оторвать глаз, – подмигивает девушка, опуская гаджет. Рядом с ней, удерживая в руках три бутылки с холодным чаем, стоит Кёка. – Мы пришли позвать вас на обед, – сходу произносит Изуми, передавая одну из бутылок Дазаю. – Ода-сан сказал, что у нас целый час. Съёмки продолжатся только в два часа. – Сейчас без пятнадцати час, – сверяется с наручными часами Чуя. Он стоит, облокотившись спиной на грудь Осаму, который ненавязчиво обнимает его свободной рукой. – У тебя на вторую половину дня какое расписание? – шатен опускает подбородок на рыжую макушку. – Свобода, – довольно скалится, – завтра и послезавтра выходные. Так что, – выбирается из теплых объятий, равняясь с девушками, – зовите остальных, отдохнем, пока у вас появилась свободная «минутка». – Накаджима и Акутагава уже ждут нас, – со всей ответственностью доложила Кёка, – а Куникиду задержал Ода-сан. Он присоединится позже, если успеет. – Хах, – отсмеивается Дазай, направляясь вслед за остальными к выходу, – если ему что-то вообще останется. – А мы заранее отложим, – заверяет Гин, не отрываясь от экрана смартфона. Девушка вовсю редактирует новое фото, подрезая лишний фон, попавший в кадр. Чуя и Кёка идут впереди, в то время, как Осаму притормозил, равняясь с Гин и заглядывая в телефон. Столовая на этаж ниже, придется спускаться по лестнице. – Гииин, – загадочно тянет шатен, нависая над девушкой, – ты же знаешь, что… – …Нужно будет отправить фотографию тебе, – кивает брюнетка, сохраняя итоговый вариант с победной улыбкой. – Да-да, я помню, не переживай. А ты, – поднимает голову, пересекаясь заговорщески взглядом с Осаму, – перекинешь мне фотки братца с Ацуши. – Заметано! *** – Какой чудесный день, – Эдогава, сидя на столе, залпом выпивает газировку, пока вокруг него разворачивается «сражение» между членами детективного агентства и черными ящерами. Рядом со столом приземляется рядовой агент мафии, возле его ног распластался ещё один. Где-то в стороне веселится Кенджи, задорно размахивая над головой бутафорской винтовкой. – Хватит! Запыхавшийся Ацуши врывается в офис, мгновенно застывая на пороге от увиденной картины. Кенджи, пнув одного мужчину, задницей приземляется на спину Тачихары, что в «бессознательном» состоянии покоится на вершине своих собратьев из бесформенной кучи. Как именно была сооружена эта самая куча – та ещё история. Но Кенджи отчетливо слышит, как самый первый актёр, прижатый к полу, болезненно ойкает. Нелегка порой участь актёра… – Простите! После завершения съёмок, Кенджи раскланивается перед Мичизу и Гин, лучезарно улыбаясь. И не скажешь, что этот вечно довольный жизнью подросток действительно раскаивается перед коллегами за то, что на протяжении семи дублей прыгал на их спины. – Не стоит, – Тачихара разминает спину, растирает измученные рабочим днем мышцы. И хочет сказать что-то ещё, как вдруг внимание Миядзавы резко переключается на Накахару. – Волноваться… – удрученно заканчивает парень, оставшись посреди площадки совершенно один. – Не расходимся ребята! – Айкава забирается с ногами на стул, чтобы все могли ее увидеть, и звонко скандирует в рупор, включив переключатель на максимальную громкость. – Мы с Одой посовещались и решили за отлично-проделанную сегодня работу устроить всем завтра выходной, а потому, – драматическая пауза, – гуляем на полную катушку! Танака угощает! – Эй! – возмущенно доносится откуда-то из-под камеры. Айкава задорно подмигивает подчиненному, показывает язык, бросая короткое: «Шучу». Аппаратура убрана, костюмы сменены на повседневный прикид. Накрытый стол, где гора вкусной еды и отменной выпивки, приобретенной самим Одой по совету Накахары и Хироцу. Даже Дазай умудрился притащить из своих местных закромов несколько бутылок дорогого крепкого виски. И всё ради того, чтобы… – Ну же, Ацуши, не дрейф, – слащаво напевает актёр, подливая младшему другу в бокал янтарную жидкость, – тебе понравится, обещаю. – Но я не… Отказ никак не принимается, и после долгих уговоров и надоеданий, Накаджиме ничего не остается, кроме как залпом осушить наполненный жгучей смесью бокал. Юноша жмурится, цепляется пальцами в протянутый заранее стакан сока. А Осаму только довольно щурится, мельком поглядывая на Рюноскэ, изучая реакцию второго. Первый план: свести недальновидных парней вместе – приведён в исполнение. – Ты чем занимаешься, Осаму? – недовольно интересуется Чуя, подкрадываясь к сидящему на скамье супругу со спины. Он оплетает его шею руками, медленно склоняется, и шепчет на ушко, – не желаешь просветить? – Всё строго в рамках закона, Чиби, – перехватывает кисть мужа, подносит к губам, оставляя мимолетный поцелуй на тыльной стороне ладони. Затем, когда Накахара теряет бдительность и расслабляется, рывком дергает его на себя и усаживает на свои колени. – Не желаешь ли, – протягивает взлохмаченному юноше бокал красного полусладкого, – выпить со мной за любовь? Впрочем, на Накахару у Дазая тоже свои планы имеются на грядущую ночь… *** В итоге, Чуя засыпает на плече Осаму после третьего бокала. «Переборщил» Судя по Ацуши, тот в ещё более плачевном состоянии, чем Накахара. Бедный юноша давненько мило посапывает под столом, крепко стискивая в объятиях ногу Акутагавы. «Как жаль, – мысленно страдает Осаму, не смея пошевелиться и потревожить сон Чуи, – что телефон остался в гримёрке» Надо отдать должное Акутагаве. Парень сидит с каменным выражением лица, безразлично заедая бушующее в душе волнение остывшими суши, щедро поданными младшей сестрой. – Ты ведь понимаешь, – хрипло произносит он, хмуро смотря на Осаму, – что поить его крепким алкоголем было крайне плохой идеей? Осаму ничего не отвечает. Следит за махинациями Айкавы, которая, прячась за спиной Акутагавы, показывает на свой экран смартфона, намекая, что сфотографировала обе пары. Дазай благодарно кивает. А когда Рюноскэ, заподозрив неладное, оборачивается, девушка резко делает вид, что разговаривает с кем-то по телефону, торопливо сваливая из сонной обители. Большая часть группы давно разошлась по домам. Остались либо самые стойкие, либо самые слабые. Тачихара вместе с Танакой уже двадцать минут меряются силой в армреслинге, подбадриваемые комментариями Кенджи. За креслом, свесившись головой вниз, с кем-то любовно воркует один из актеров массовки. Йосано, в трезвом уме, ведёт светскую беседу с уснувшим Одой. На часах полтретьего ночи. Или утра? Дазай просит Акутагаву доставить Ацуши до дома, даёт ему адрес, заранее стащенный у Одасаку, берёт спящего супруга на руки, и победно сваливает восвояси. ***Новый день.
Утро нового дня Осаму встречает в кровати в обнимку с любимым супругом, проснувшись ближе к полудню. Чуя невинно сопит на груди Дазая, даже не думая просыпаться, как и вставать сегодня с кровати. Разве что перекусить. Но это позже. Дазай аккуратно обнимает мужа одной рукой, ласково поглаживая по обнаженной спине. Второй рукой тянется за телефоном, открывает переписку с Акутагавой и интересуется, как вчера, вернее сегодня, закончилась их с Накаджимой ночь. В ответ приходит фотография спящего в кровати Ацуши в обнимку с большим плюшевым тигром. И короткая приписка: «Донёс в целости и сохранности. Оставил в таком виде. На большее не рассчитывай» «Джентльмен» – фыркает Осаму, отправляя вслед за новым сообщением осуждающий смайлик. В ответ тут же прилетает изображение пушистой задницы черного кота, красноречиво объясняя, куда стоит пойти надоедливому парню. – Какой же он ещё невинный юнец, – горестно вздыхает Осаму и откладывает телефон на прикроватную тумбочку. Ничего страшного. Пусть первая попытка не увенчалась успехом, у него будет ещё много времени устроить отношения двух слепцов и выиграть пари. А пока… Осаму ёрзает в постели, устраиваясь поудобнее. Заключает Накахару в кольцо рук, утыкается носом в растрепанные со сна волосы, прикрывая глаза. Шепчет тихо – люблю тебя – и счастливо улыбается, когда родные руки крепче сжимают его в ответ.