Свет. Камера. Мотор.

      – …Если сегодня получится, то можно будет начать делать ре-       Куникида резко замолкает, прервавшись на полуслове. Он и Акутагава пришли сегодня пораньше: Доппо, чтобы успеть подготовиться и повторить свои реплики; Рюноскэ заглянул, чтобы забрать откорректированный сценарий первого появления его персонажа, что пару дней назад забраковала Айкава.       «Увидев твою мрачную физиономию, я пришла к выводу, что нужно полностью переписать твои реплики. Не может быть у такого персонажа, как ты, столько слов в одном предложении. Грубейшая ошибка!» – протараторила девушка, забрала из рук опешившего парня папку со сценарием и, громко хлопнув дверью, удалилась в свою обитель.       Но сейчас все слова застревают в горле сами по себе, потому что:       – Ацуши? – спустя минуту подаёт голос Куникида, на что получает незамедлительный ответ.       – Помогите, – кряхтит от бессилия юноша, – я застрял…       Накаджима, болтая ногами в воздухе и намертво, до побеления костяшек, вцепившись пальцами в железные закругленные края, сидит внутри бочки в согнутом надвое состоянии. «Бедолага» – проносится в мыслях Доппо. Мужчина спешит помочь младшему коллеге. Протягивает ему руку и, крепко схватив чужую ладонь, аккуратно наклоняет бочку, помогая Ацуши выкарабкаться из железного плена.       – У меня только один вопрос: зачем?       Акутагава смотрит насмешливо, явно борясь с желанием прикрыть глаза ладонью, показывая всю абсурдность ситуации. И Накаджима смущенно опускает взгляд, пряча нервную усмешку на губах.       – Дазай сказал…       – И почему я не удивлен, – безэмоционально выдыхает Доппо, заставляя юношу перед ним боязливо вздрогнуть, – что очередная глупость не обошлась без Дазая.       – Всё не так, – спешит исправиться Ацуши, – вернее, – и вновь неуверенно замолкает, чтобы после, набрав в грудь побольше воздуха, выпалить на одном дыхании. – Дазай упомянул про сцену с бочкой и сказал, что Айкава-сан его специально мучает, ведь он не сможет самостоятельно выбраться из бочки, как только сядет в неё. И…       – И?.. – юноша себя чувствует маленьким глупым ребёнком, а под взором Рюноскэ и вовсе теряется. «Вот обязательно так пристально смотреть?»       – Я подумал, что он шутит и решил проверить.       Тихое «идиот» эхом отдалось в просторном, но пока ещё пустующем помещении. Куникида поправив очки, молча уходит, пробурчав что-то о гримёрке и репетиции.       – Договорим позже, – бросает напоследок Акутагаве и скрывается за поворотом.       Ацуши небрежно поправляет одежду. Руки трясутся не то из-за нелепой ситуации перед Рюноскэ, не то из-за долгого нахождения в скрюченном положении. Стыдно. Хочется провалиться сквозь землю или стереть память Акутагаве. А еще лучше – самому себе. Или всё-таки Акутагаве? Накаджима нервно мотает головой: не о том думает.       – Ты бы ещё лампочку в рот засунул.       – Лампочку? – Ацуши недоумённо смотрит на собеседника. Немного жмурится и болезненно шипит, растирая стёртую о железные края кожу на теле.       – Забудь, – качает головой и делает несколько шагов вперёд, сокращая расстояние между ними. Накаджима не успевает сообразить, что к чему, как его потрёпанную рубашку беспризорника задирают кверху, оголяя живот, а обнаженного бока касаются ледяные пальцы, проводя подушечками вдоль красных отметин. Рюноскэ недовольно хмурит брови: пара отметин стёрлись в кровь. – Нужно обработать, – опускает край чужой одежды, – в медицинском кабинете должна быть аптечка, – отходит в сторону, словно и не замечая смятение юноши. – Идёшь?       Ацуши требуется тридцать секунд, чтобы переварить вопрос, и ещё пятнадцать – чтобы кивнуть, выговаривая невнятное «да» с толикой благодарности и смущения. Рюноскэ отворачивается, скрывает слабую улыбку и идёт вперёд, более не оборачиваясь. А Ацуши неспешно плетётся следом. Ему приятна некая забота со стороны этого человека, и в тот же момент Накаджима старается мысленно представить себе персонажа, которого предстоит изобразить Рюноскэ на экране. Ведь его персонаж, по словам Айкавы-сан, будет с маниакальной жаждой крови желать смерти персонажу Ацуши.       «Чувствую, игра рядом с ним будет тем ещё испытанием…»       ***       Накаджима не знает, что его ожидает, когда он окажется один на один в кадре с Рюноскэ, но пока самым тяжелым испытанием остается игра на пару с Дазаем. Только этот человек умудряется превратить любой дубль в самую настоящую клоунаду, сопровождаемую разнообразными кривляньями и комментариями – от самый невинных до смущающе-красноречивых.       Один только фрагмент с бочкой чего стоит. Первые несколько минут Осаму потратил на то, что со скорбной физиономией и траурным голосом прощался со съёмочной группой, из-за чего первый дубль сорвался. На четвёртую попытку не выдержал уже Куникида: только чудо, в лице миролюбивого Ацуши, остановило разгневанного идеалиста и не дало ему пнуть от досады злосчастную бочку вместе с «перебинтованным придурком».       В следующем кадре кривляния Дазая было решено оставить. Айкава с энтузиазмом оценила игру актёра, полностью согласившись с внесенными самим Дазаем дополнениями к образу своего персонажа.       – Это станет его своеобразной изюминкой и придаст образу больше красок, когда раскроется прошлое бывшего мафиози. Этакий контраст личности.       – Я бы назвал это маской клоуна, – подмечает Куникида, и Осаму не заставляет себя долго ждать с ответом.       – Этого я и добиваюсь, – елейным голосом тянет парень. Вырывает из рук светловолосого коллеги сценарий и, бросив, – хватит уже работать. Обеденный перерыв можно и без твоих бумажек пережить, – убегает в неизвестном направлении.       Когда Куникида вместе с остальными заходят в комнату отдыха, то застают Дазая беседующего по телефону и жалующегося Чуе, что его «чуть не убили, изверги». И всё это с такой поразительной самоотдачей, что Доппо на мгновение почти поверил в искренность чужих слов. Почти…       – Чуя, поведай-ка секрет, – вырвав сотовый из рук Осаму, устало интересуется Доппо, – как ты живёшь с этим существом?       – Секрет, – юноша на другом конце провода улыбается, это чувствуется по ответу. А когда до его слуха доносятся кряхтения двух парней, борющихся за телефон, и вовсе позволяет себе задорную усмешку. – Могу лишь сказать, что, – начинает Чуя, и кряхтение затихает. Оба: и Осаму, и Доппо внимательно прислушиваются к ответу, – мой способ сосуществовать с Осаму под одной крышей никому больше не осилить. Ведь это из-за того, – голос понизился, почти шепча, – что мы с ним…       Щеки Куникиды, как и уши, вспыхивают ярче алого пламени. Он, как ошпаренный, отшвыривает телефон обратно в руки Дазая и, чертыхнувшись, торопится оставить чудаковатого товарища наедине с его неменее странным супругом.       – А вот не будешь больше чужие телефоны отбирать, – с победной улыбкой щебечет Осаму, не удержавшись, показывая другу язык. Уже с большим воодушевлением возвращается к прерванному разговору. – Чуя, я ведь уже говорил, что ты лучший.       После обеда становится оживлённее. К актёрскому составу присоединяются новые лица: Джуничиро и Наоми Танизаки. Молодая пара, узаконившая свои отношения чуть меньше месяца назад, которым в проекте предстояло сыграть родных брата и сестру. Ирония, не иначе.       – Осталось ещё пара штрихов и можем начинать, – довольно произносит Айкава, приближаясь к Наоми с веревками в руках. Помощница режиссера, вместе с костюмершей, ловко накинули на девушку верёвку, связывая руки за её спиной. Затем закрыли ей рот, закрепив края белой ткани на затылке. – Готово. Теперь похожа на заложницу, – азартно подмигнула актрисе. После, хлопнув в ладоши, громко крикнула. – По местам!       Помещение, оборудованное под офис Вооруженного Детективного Агентства в виде небольшого кабинета с несколькими столами по периметру и парой кожаных диванов возле стены. В здании, что Сакуноске оформил под место сьёмок, есть несколько помещений, что, как и данный «офис» будут постоянно оставаться в одном положении, дабы постоянно не менять декорации.       Джуничиро, заигрывая с Наоми, аккуратно поправил ей повязку на лице, помог сесть на пол возле стола, о который девушка сразу же облокотилась спиной, а затем сам забрался на стол, свесив с него одну ногу, вторую подогнув перед собой. В руках зажат чёрный передатчик от бутафорской бомбы, что стоит возле паренька. Актёры готовы.       – Свет, – командный голос Айкавы. Наоми с готовностью опускает голову, скрывая взгляд под тёмной челкой, и прикрывает глаза. – Камера, – Джуничиро прикрывает лицо свободной ладонью, склоняя голову, и крепче зажимает в другой руке передатчик. – Начали!       – Не могу… Я больше не могу…       Все затаили дыхание, как и всегда, когда актёрская игра оживает и перед глазами разворачивается совершенно иной, не связанный с повседневной рутиной, мир.       Размеренно пикает импровизированный передатчик. Джуничиро отыгрывает свою роль прекрасно, изображая психически-неуравновешенного террориста, взявшего в заложники одну из сотрудниц агентства, что сейчас в страхе замерла у его ног. Он срывающимся голосом проговаривает заранее заученные слова и в какой-то момент порывисто хватает сидящую в ногах девушку за спину, сжимая пальцами одежду, приподнимает её вверх, дабы пригрозить остальным, но… Вместо страха в девичьих глазах проскальзывает явное наслаждение ситуацией.       – Стоп, – звучит недовольный голос Айкавы. – Снято.       Техника затихает, операторы расслабленно отвлекаются от экранов, позволяя себе немного отдохнуть.       Джуничиро спрыгивает со стола, помогает подняться девушке, и та сразу же падает спиной на его грудь, потираясь тёмной макушкой о чужой подбородок.       – Наоми, – неодобрительно смотрит на актёров помощница режиссера, и девушка виновато опускает взгляд. Освобождает одну руку из плена веревок и снимает с лица повязку.       – Простите, – извиняющаяся улыбка, – я давно мечтаю опробовать технику связывания, но у кое-кого, – недовольный взгляд на парня позади себя, – слишком кишка тонка для экспериментов.       – О, – оживляется Дазай, – любительница острых ощущений, стоит понимать? Могу порекомендовать один магазинчик, – подмигивает девушке, – с шикарным выбором качественного шибари.       – Уже пробовал? – на автомате интересуется Айкава-сан, мысленно представляя себе двух связанных рядом друг с другом красивых полуобнаженных мужчин. Надо бы взять на заметку.       – Я много чего пробовал, – задумчиво тянет Осаму, словно вспоминая о чём-то. – Так что, – самодовольная улыбка, – если нужно, могу дать дельные советы касательно интимных игр…       – Кажется, – чья-то ладонь резко хватает Осаму за плечо, болезненно сжимая, – мы отвлеклись от работы.       Куникида зол. Они снова отстают от графика. Айкава что-то старательно выводит ручкой у себя в бумагах, а Наоми увлеченно о чем-то нашептывает своему «брату».       – Позже запишу название магазинчика, – невинно улыбается Танизаки, вновь возвращая на лицо повязку.       Айкава помогает девушке завязать руки. Все возвращаются в исходные позиции. Джуничиро запрыгивает на стол, Наоми плюхается ему в ноги.       Свет. Камера. Начали!       И очередной дубль терпит неудачу. То Джуничиро слишком неудачно схватил девушку за шиворот, порвав футболку, то вместо одежды чуть не выдернул волосы, то сама девушка вместо плача звонко рассмеялась на всё помещение.       Садясь в который раз на стол Джуничиро промахивается и, неудачно ударившись о край столешницы поясницей, с болезненным ругательством съезжает на пол рядом с «сестрой».       – Это провал, – Айкава смачно бьёт себя картонной папкой по лбу, промычав что-то нечленораздельное. Рабочий день подходит к концу. – На сегодня закончим. Все свободны.       ***       Утро нового дня проходит более-менее продуктивно. До обеда успели отснять то, что не удалось завершить вчера, и теперь с чистой совестью все отдыхали на заслуженном перерыве.       После обеда к команде присоединяется Чуя. Накахара закончил все свои дела и решил проверить, как продвигаются дела у супруга и остальных коллег. Первым же делом Осаму утащил своего несопротивляющегося мужа в гримёрку, где показал ему костюм исполнителя Портовой Мафии.       – Примеришь? – с надеждой смотрит на супруга Осаму, но тот отрицательно качает головой.       – В другой раз, – обещает юноша. Приподнимается на цыпочках и, подтянув к себе мужа за галстук-боло, невесомо чмокает в уголок губ. – Тебе пора на площадку.       Дазай согласно кивает. Он помнит, что ему грозит за непослушание на работе, когда Чуя рядом. Проходили, и повторение наказания не хочет. По крайней мере, не такого наказания.       Осаму уходит, а Чуя, задержавшись, подходит к двери гримёрной и запирается изнутри. Возвращается к своему костюму и принимается внимательнее его рассматривать. «Отлично» – думает юноша, вертя в руках кожаную портупею. Откладывает ее и чокер в сторону, а затем принимается снимать с себя свитер.       Через несколько минут Накахара уже красуется возле высокого зеркала в черных брюках от костюма своего персонажа и портупее на голый верх. Шею соблазнительно оплетает чокер. «Замечательно» Губы искажаются в самодовольном оскале. Великолепный вид. Юноша тянется за телефоном и, приняв наиболее соблазнительную позу перед зеркалом, делает несколько фотографий.       Теперь он имеет перед Осаму неоспоримый козырь на будущую словесную перебранку в сообщениях и обязательно им воспользуется в нужный момент.       На площадку Чуя возвращается вовремя. В тот момент, когда, отыгрывая фрагмент с захватом «террориста», Куникида не рассчитывает свои силы и перекидывает Джуничиро через себя, стаскивая парня со стола. Растерявшись, Танизаки хватается за рядом стоящего Ацуши, цепко впивается рукой в его плечо и… Все трое кучей валяться друг на друга, запоров кадр.       Минутная тишина. И вместо привычного «снято» или «стоп» раздаются бурные аплодисменты Дазая.       – Что у вас происходит? – поравнявшись с одной из актрис массовки, интересуется Чуя. Что-то ему подсказывает, что произошедшее никак не вписывается в задуманный сюжет.       – С-самой сложно объяснить, – нервно смеётся Харуно, – мне что-то в глаз попало и, –активно трёт слезящийся глаз, – я пропустила момент падения.       – Дубль ***, – диктует Айкава-сан, щелкая табличкой. – Начали!       – Снова, – страдальчески стонет Джуничиро, опускаясь на пол на коленях, а потом и вовсе ложится на живот. Правую руку вытягивает вперед, чуть сгибая в локте. Левую – заводит за спину.       – Приношу извинения за временные неудобства.       Танизаки болезненно кряхтит, когда ему на спину, прижимая руку к пояснице, садится Доппо. Мужчина вытягивает свои ноги вперед так, чтобы придавить вытянутую руку Танизаки к полу, изображая позу «захвата».       – Куникида, – тяжело пыхтит Джуничиро, – ты меня раздавишь. Господи, зачем я согласился на это, – утыкается лицом в гладкий кафель.       – Ты, главное, дыши, – «сочувственно» советует Дазай, – чтобы мы знали, что ты не сдох ещё.       – Братик, живи, – наигранно причитает Наоми, вытирая тканью, что до этого закрывала ее рот, несуществующие слёзы.       – Сволочи, – невнятное бормотание тонет глухим эхом где-то в ногах Куникиды.       – Фух, – облегчённый выдох. К великому счастью Танизаки, сцену отсняли с первого дубля, и теперь парень, стоя посреди площадки, разминает затёкшую спину, наклоняясь в разные стороны, сжимая ладонями бока.       – Помочь? – на напряженные плечи опускаются женские ладони.       – Не откажусь.       Небольшой перерыв объявляется только ради того, чтобы Танизаки восстановил своё, как выразился Осаму, «втоптанное тело».       – Ещё одна сцена и будем свободны, – подбадривающе произносит Айкава-сан спустя десять минут.       И когда Наоми вновь чуть не срывает съёмки откровенными приставаниями к своему «брату», Чуя понимает, что Осаму не единственный извращенец в мире.       ***       – Учитывая события последних дней, было решено оставить в сюжете заигрывания Наоми со своим «братом», как главной изюминкой персонажей семьи Танизаки.       Слова, с которых Айкава-сан начинает новый рабочий день, вызывает неоднозначную реакцию среди актёров. Наоми визжит от счастья, тиская в объятиях мужа, тогда как сам Джуничиро мысленно хлопает себя по лбу, обреченно закатывая глаза. «Замечательно, – думает парень, – теперь мне и инцест приписывают».       Перед началом съёмок актеры знакомятся с Фукудзавой. Талантливый актёр театра и кино, не раз получавший награды за свою игру. Мужчина своим видом внушает некое отеческое доверие: прямая спина, суровый взгляд, но при этом полное расположение к себе, как к человеку, даже учителю, что не может не зацепить.       Рядом с ним в кадре, Осаму не пытается шутить вне своего образа. Он с первого раза отыгрывает свою роль, полностью поглощаясь сюжетом. И Чуя завороженно наблюдает за супругом со стороны, в который раз понимая, как же сильно ему повезло. Накахара безгранично рад, что этот человек, привлекающий к своей персоне внимание многих поклонников, в реальности принадлежит только ему одному.       – Отличная работа, – без тени насмешки, с теплой улыбкой на губах произносит Накахара после окончания съёмок фрагмента, обнимая супруга за плечи и утыкаясь носом тому в ключицы. Ему сейчас на всё, кроме Дазая, плевать. Минутный порыв, что скоро развеется, но сейчас, именно в эту секунду, он хочет постоять вот так, нежась в объятиях любимого человека, чтобы ещё раз напомнить себе, и остальным, с кем именно связал свою жизнь Осаму Дазай.       После перерыва ожидается финальная сцена второй серии, где задействованы Акутагава и Хигучи. Девушка переоделась быстро, и уже давно ожидает съёмок в компании остальных коллег, о чем-то переговариваясь с Айкавой и Наоми.       Рюноскэ же задерживается, и появляется на площадке на пятнадцать минут позже.       – Как-то мне, – оттягивает с пренебрежением белоснежный платок от шеи, поправляя ворот, – неуютно с этой штукой.       В остальном же образ персонажа полностью удовлетворяет вкус актёра. Чёрный плащ и брюки, мрачный взгляд – всё в духе самого Акутагавы. Вот только бы этот шейный платок снять, хотя…       Рюноскэ не без удовольствия подмечает, как заинтересованно, и в тоже время смущенно, смотрит на него Ацуши. Судя по реакции неуклюжего парнишки, Акутагаве образ к лицу, что не может не потешить его самолюбия. Парень никогда и никому не признается, но ту фотографию, что не так давно прислал ему Дазай, до сих пор хранит в памяти телефона.       Съёмки второй серии завершены, и в честь этого Сакуноске вместе с Айкавой предлагают устроить небольшое чаепитие, ведь благодаря слаженной игре Акутагавы и Хигучи запланированную работу сделали раньше срока.       Уже через полчаса каждый из актёров увлечен в разговор с тем или иным коллегой. Супруги Танизаки бурно обсуждают вместе с Хигучи и Ацуши недавно вышедший в прокат фантастический боевик, на который обязательно стоит сходить, и лучше всем вместе. Рядом с ними сидит угрюмый Акутагава, стараясь хоть изредка участвовать в беседе.       Сакуноске ведёт беседу с Фукудзавой, Дазаем и Чуей. Хотя, последние двое скорее делают вид, что слушают.       В сторонке от шумной компании притаился Куникида, с кем-то увлеченно разговаривая по телефону. И в этот момент мужчина выглядит непривычно счастливым, расслабленным. Не отягощённый вечной спешкой за излюбленным планом.       Осаму, наблюдая за ним, пихает в бок рядом сидящего Чую и, указывая на Доппо, говорит:       – Смотри, – шепчет на ухо супругу, чуть склонившись над ним, – спорим, с любимым человеком общается.       Чуя не может с ним не согласиться, уже догадываясь, в каком направлении задвигались шестерёнки в предприимчивой голове Дазая.