День 1.
Земля далека от моего представления об идеальном доме. Клетка, тесная, наполненная самыми разномастными энергетиками. Когда я впервые на пробу касаюсь поверхности земли, этот энергетический калейдоскоп с неохотой принимает нечто чужеродное. Неземное. Я знаю, что уже выгляжу, как обычный человек. Ни намёка на гигантские крылья, но я всё же чувствую невесомое касание ветра в шёлковом черном оперении. Шевелю лопатками, чтобы прочувствовать наличие невидимых конечностей острее: ноющее ощущение их полного отсутствия напрягает. По округе разносится колокольный звон. Я оглядываю местность и вижу недалеко на холме церковь. Список имён уже отпечатан клеймом в сознании и первое из них женское — Карен Джексон. У Карен в запасе ровно семь дней, прежде чем её хрупкая человеческая жизнь оборвётся. Я не чувствую по этому поводу ничего. Людской век скоротечен, а я знаю, что ждёт каждого из них после смерти. Существует только два пути, а в каком направлении двигаться, решает человек. Мы лишь помогаем обрести истину. Мрачную энергию, что пробуждает инстинкты и действует на нервы, я чую уже на подходе к зданию. Демон. Мне хочется встряхнуть оперением, будто на крылья налипло что-то отвратительное, но я отмахиваюсь от наваждения и концентрирую все силы на миссии. Адское отродье добралось до Земли первым, а значит, я вполне мог проиграть бой. Я вижу их в небольшом тёмном углублении, неподалёку от центрального входа. Демон вцепился в девушку и, кажется, стремительно высасывает, и без того угасающую жизнь. В его облике ничего демонского: нет мерзкого хвоста, уши обычной формы, разве что тёмная аура смердит преисподней. Демон вжимает человеческое тельце в каменную стену и целует несчастную. Нет, его действия далеки от поцелуя. Поцелуй, в понимании ангела, нечто чистое, нежное, разделённое между двумя любящими сердцами. Дитя Люцифера же грязно вылизывает рот человека, бессовестно пробираясь руками под подол длинной юбки. Мне невыносимо на это смотреть, и я предпринимаю попытку привлечь внимание. — Карен. Человеческое создание вздрагивает и судорожно отталкивает демона ладошками в грудь. — Господи, прости… — причитает она, хлопая огромными, испуганными как у оленёнка глазами. — Карен, — снова зову я, и девушка вздрагивает, как от пощёчины. Она шокирована неожиданным появлением, но в оленьих глазах мелькает понимание. Карен Джексон уверена, что давно знает меня. — Мне нужно идти… — она пристыженно опускает взгляд в пол и, не прощаясь со своим искусителем, исчезает за углом церкви. Я слегка теряюсь от такого развития событий. Надо бы догнать человека, не растрачивая попусту драгоценное время, но резкий голос демона вынуждает окаменеть: — Смотрите-ка, божественное войско опаздывает на уроки. Я знаю демона. Временами мы пересекались в общих коридорах, но никогда не вступали в прямой контакт. Сейчас он выглядит иначе. Нет этого лихорадочного блеска в чёрных глазах и всех атрибутов демона. Обычный человек, просто парень в клетчатой рубахе и потёртых джинсах, рыжие вихры которого растрепались от прикосновений смертной. Я поёживаюсь от взгляда демона, в нём сквозит… любопытство? — А я видел тебя раньше, — говорит он, наклоняя голову к плечу. — Ты же вечно таскаешься с этим зубрилой, как его… Лип, кажется? — Филипп, — раздраженно поправляю я, и отступаю назад, в надежде скрыться от изучающего взгляда беса. — Всё равно, а тебя как звать? Я теряюсь ещё больше, потому что демон, кажется, не планирует нападать и вообще выглядит вполне дружелюбно. — Я не собираюсь с тобой беседы вести, отродье, сгинь. — Да ладно! — как ребёнок тянет он и делает шаг навстречу. — Не может быть, что вы все настолько стереотипные крылатые ублюдки. — Не испытывай моё терпение… — я делаю ещё шаг назад, ощущая, как невидимые крылья агрессивно бьют по земле, поднимая клубы пыли. — Я Йен, — говорит демон, и в его лёгкой улыбке сквозит что-то опасное, дикое. — Микки, — нехотя отвечаю я. — И нам запрещено контактировать. — А ты всегда делаешь то, что тебе приказывают, Микки? Ребячливость демона не столько выводит из себя, сколько сбивает с толку. Я не знаю, как реагировать на такое, потому что не привык к подобному. Это обезоруживает. Поэтому стою на месте, как статуя, не понимая, чего ожидать. — Ты испортил нам с Карен свидание, ангел, — продолжает говорить демон, отмечая моё замешательство. В его голосе нет ни капли агрессии. Просто констатация факта. — Не лучший способ выкрасть душу у дочери священника, демон. — Думаешь? — демон, Йен, хмурится, словно, в самом деле, задумался. — А вот остальные пара десятков за прошлые века дочерей священников были не против. — Он широко улыбается, обнажая ровные белоснежные зубы без намёка на клыки. — За святостью часто скрываются самые разные пороки… — Мерзкие создания, — выплёвываю с отвращением и поворачиваюсь к демону спиной. Я торопливо исчезаю, чувствуя на себе любопытный взгляд. Я знаю, что демон видит в смутных очертаниях, как я выгляжу на самом деле, видит мои крылья, так же, как и я вижу его истинную сущность за человеческим обликом. Но сейчас я должен найти Карен Джексон и спасти её душу.***
День 4.
Я не видел Карен уже два дня, не слышал её мыслей. И это означало только одно — демон снова добрался до смертной первым и скрыл девушку от моего взора. У меня осталось всего 3 дня, чтобы склонить её к чему-то хорошему, прежде чем Карен Джексон не станет. Наутро четвёртого дня я обнаружил смертную на крыльце собственного дома. Кажется, она недавно плакала. Заметив меня, девушка торопливо вытерла мокрые щёки ладошкой и натянуто улыбнулась: — Привет… Карен думает, что знает меня всю жизнь. Думает, что мы лучшие друзья, которые вместе выросли и еженедельно посещали воскресную молитву. — Почему ты плачешь? — осторожно спрашиваю я, усаживаясь рядом на подгнившую ступеньку. — Как всегда, — пожимает смертная тощими плечами. — Из-за отца. Отец Карен священник. Немного фанатик, который заставляет дочь причащаться и исповедоваться каждое воскресенье. — Он желает тебе добра. — Да знаю я, но ты не представляешь, как это тяжело — жить жизнью, которую он для меня уготовил. Я понимал Карен, как никто. Моя жизнь спланирована от и до, но у меня нет права жаловаться. — Ты всегда можешь избрать свой путь… Я — нет. — Можешь не ходить в церковь каждые выходные и иногда отдавать предпочтение учёбе или подростковым закидонам, а не изучению Библии, это не делает тебя плохим человеком. — Знаешь, чем больше он накладывает запретов, тем больше мне хочется нарушить их, — Карен застенчиво улыбается, накручивая на палец белокурый локон. — Сделать что-то противозаконное, безбашенное, грязное… Она хихикает, а мне хочется встряхнуть её за плечи и выдать всё, как есть: «Карен, через 3 дня в 23:15 тебя собьёт машина, что ты выберешь: вознестись на небеса или вечно плавиться в Аду?» Это бы всё так упростило. Но не было бы настоящим испытанием. — Несколько дней назад я кое-кого встретила… — начинает смертная, перебирая пальцами подол юбки. — Парня. Кажется, он переехал в Миссисипи с неделю или около того. Я напрягаюсь, сжимаю кулаки, потому что понимаю, о ком она говорит. — Мы виделись пару раз, и это было так… неправильно, — удовольствие и восторг в ее голосе слишком заметны, а в глазах читается что-то еще, очень похожее на человеческую влюблённость. — И у него совершенно нет тормозов, понимаешь?.. — Тебе не кажется, что это может быть опасно? Ты совсем не знаешь этого… парня. — А чувство такое, будто знаю его всю свою жизнь. Ну, ещё бы. — Карен, послушай, просто будь осторожна, хорошо? О некоторых необдуманных поступках жалеешь всю жизнь. Девушка фыркает, рывком поднимаясь со ступеньки: — И почему ты такой правильный? — Потому что я забочусь о чистоте твоей души. — И старомодный. — Приветик. Демон материализуется из ниоткуда, как чёрт из табакерки, улыбается задиристо и наклоняется плечом на деревянную изгородь. — Не хочешь прогуляться? — голодный взгляд скользит по стройному телу Карен и намеренно игнорирует мой, раздраженный. — Мы вообще-то разговариваем, — я резко встаю рядом со смертной и укрываю спиной. — Помнится, наше занятие с Карен было грубо прервано… — Это ты о своём грязном языке, которым пытался пробурить проход в её рот? — Эй, ребята, вы чего?.. — девушка растерянно смотрит то на демона, то на меня, не понимая, откуда столько скрытой агрессии. — Карен, идём в дом, — прошу я, хватая девушку за руку. — Тебе это не нужно… Ледяной взгляд, которым смертная впивается в меня, сбивает спесь, я снова теряюсь и снова не понимаю, с какой стороны подступиться. — С чего ты и мой чокнутый отец решили, будто знаете, что мне нужно? — шипит она, одёргивая руку. Я интуитивно чувствую, как горечь и обида переполняют её хрупкое человеческое тело. Душа Карен тёмная, годами выжигаемая проглоченными обидами. Такой внутренний мрак видит в демоне лишь спасение. Путь к свободе. — Идём со мной, милая… — демон тянется к руке смертной, смотрит по-щенячьи, умоляя, а я в этот самый момент понимаю — Карен Джексон для меня потеряна. Чёртов демон оказался более проворным. — Карен, пожалуйста, подумай о спасении души, — прошу я почти отчаянно. — Расслабься, святоша, не обижу я её, мы просто немного повеселимся, да, Карен? Смертную тянет к демону, как магнитом. Она даже не смотрит в мою сторону: летит в гиблые объятия, как мотылёк к огню. Когда они исчезают за поворотом, я принимаю решение вернуться в Институт. Мне нужен совет.День 5.
— Карен Джексон — маленькая шлюшка, Микки, ты сам это знаешь. Филипп растянулся на тахте в библиотеке ангельского крыла и лениво листал учебник, пока я делился своими переживаниями о вероятном крахе первого испытания. — Тебе не кажется, что это не честно? С какого нам дают людей с уже запятнанной душой, которую, чтобы спасти, надо свою заложить? — Потому что это люди, Микки, они не бывают плохими или хорошими. Человек может всю жизнь не выползать из сточной канавы, а перед смертью вдруг одуматься и встать на правильный путь, — ангел небрежно отбросил книгу и посмотрел на меня. — Помнишь, нам рассказывали историю о блуднице, что напоила котёнка из туфли молоком и за это попала в Рай? Судя по всему, ангел, приставленный к ней, хорошо постарался, а ты не стараешься. Я закатил глаза, поднимаясь кресла: — А ты не помогаешь. Филипп фыркнул, взлохмачивая пальцами непослушные кудри: — Слушай, Михайло, этот бес сразу начал играть грязно, так не отставай! У вас, как ты сказал, один уровень, один ранг, ты не глупее и не слабее, действуй! — Не дай Бог ты кому-то проболтаешься о том, что я тебе рассказал, — пригрозил я, тыча пальцем в ангела. — Обижаешь… да и вряд ли мне это поможет, испытания меняются у каждого потока ангелов и демонов, — он поморщился и поёрзал на тахте, судя по всему, зажав собственное крыло. — Сконцентрируйся на следующем смертном, ты проиграл бой, но не войну. — Девчонке просто не повезло с отцом, и теперь она обречена? — Это её выбор, Микки, отец язык демона ей в рот не запихивал. — Фу таким быть. Филипп равнодушно пожал плечами: — Кстати, зря ты нимб на полку раньше времени складываешь, у тебя еще два дня, Бог знает, вдруг Карен Джексон раскается в грехах?День 7.
Я сижу на краю высотки, свесив ноги с пыльной крыши. Солнце уже зашло, и город постепенно тонул в густой черноте, множество мигающих красно-синих огней в которой ещё сильнее резали глаза. Пахло сыростью и плотным смогом. Карен Джексон лежит на мокром от дождя асфальте. Её тонкая шея неестественно выгнута, а под головой расплывается багровое пятно. Я не чувствую скорби или боли — эмоций, свойственных людям, для меня смерть Карен не значит ничего. Просто еще одна человеческая душа, которая погасла. — Завораживает, правда? Осторожные шаги я различаю раньше, чем слышу голос. Ещё раньше чувствую противоположную моей ауру. — Один-ноль в пользу мерзкого создания. — Возвращайся в зловонные дыру, из которой выполз, — равнодушно говорю я, наблюдая, как поломанное искореженное тело складывают в мешок. — Язычок у тебя дерзкий, ангел, — демон останавливается на краю крыши в паре метров от меня. — Непривычно. — Зубы не заговаривай, — я отворачиваюсь от трагической картины и бросаю полный откровенного презрения взгляд на демона. Демон же занят тем, что разглядывает что-то за моей спиной. Я демонстративно поджимаю эфемерные крылья, чтобы спрятать от изучающего взгляда беса. — Чего уставился, крылья никогда не видел? — Чёрные — редкость, — пожимая плечами, просто откликается он и пинает носком ботинка камушек с края крыши. Меня всё ещё выводит из себя его напускная дружелюбность, я вижу в этом лишь уловку. Но следующий вопрос демона окончательно ставит в тупик, и впервые за тысячелетнее существование я чувствую себя неловко. — Нам обязательно ненавидеть друг друга? — во взгляде беса искреннее любопытство — что-то совсем из ряда вон выходящее. Мне приходится приложить немалые усилия, чтобы заставить себя разорвать зрительный контакт и высокомерно фыркнуть. — Как будто мы можем иначе… — я непрерывно убеждаю себя в лицемерии демона. Это его природа — плести козни, хитрить и выдавать ложь за правду. Демоны идут на любые гнусности, чтобы добиться цели. — Не можем, — кивает бес, пряча руки в карманах выцветших джинс. Присутствие демона играет на природных инстинктах. Я морщусь и поднимаюсь на ноги, желая, скорее исчезнуть в темноте ночи. — Смирись и проваливай, — бросаю, делая шаг в пропасть под собой. — Это какой-то ангельский девиз? Отвечать нет никакого желания. От близкого нахождения беса меня корёжит, и я торопливо ловлю поток воздуха, чтобы раствориться во тьме.