Сказки Чёрной морфы

      Ждать долго не пришлось. Перед Федором, как чертик из табакерки, появился миловидный парень с русыми вьющимися волосами и полными губами, за что друзья нередко дразнили его «губошлепик ты наш». Сказав «Привет», он уселся в плетёное кресло около стола, взял из вазы яблоко и с аппетитом принялся за него. — Привёт, — поздоровался Фёдор. — Бенедикт, — представился парень. — Фёдор. — Ты точно решил, что хочешь отношений с мужчиной? — совершено буднично спросил Бенедикт. — Я же вижу — ты не из наших. — Точно, — лицо Фёдора покраснело от возбуждения и стыда, щёки горели и были похожи на красные яблоки, которые так жадно ел парень напротив. — А почему ты вообще этого захотел? Чисто из любопытства или же есть другая причина? — Уж не знаю я, что и сказать… — Фёдор опасливо посмотрел по сторонам, но людей в кафе, на его счастье, было немного. — То ли мне попадаются напрочь отбитые женщины и совсем с ума поехавшие, то ли вообще такие кругом! Я сам не подарок, но во всем ищу логику! Вот последние отношения. Двадцать три года, хорошая девчонка вроде бы с виду. Не мой типаж, но на фото, конечно, она была в сто раз симпатичнее, чем в жизни! Полненькая, ребёнок, с виду вроде бы нормальная! Но как познакомились — оказалась любительница солей, мефедрона и всего, что этим пахнет! Кредитов ещё на ней тысяч шестьдесят. Разные там микрофинансовые организации и так далее! Голову выносила — сам не балуй! И сплошная неуверенность в себе! Все это сочеталось в ней с полным безразличием ко всему, что вне её царской особы! В отношениях не умела ничего, от слова «спасибо» до слова «мы» у неё в лексиконе не было!.. Да, забыл, через две недели уже была согласна на ребёнка, девочку мне родить хотела и спала исключительно без презерватива. Ещё эти вечные проблемы с мамой, которая указывала даже в какой парикмахерской ей стричься. И с кредитами… ещё ребёнок, которого она как бы и любила, но делать для него что-то ей в облом! Накормила, телефон ему в руки и все! В отношениях она постоянно говорила: «Я бедная, несчастная, все меня бросили», но в людях ценила только красоту и деньги. Её я назвал для себя «Мамина наркоша». Ах да, забыл, всегда ей надо было в долг, и всегда за это трахалась под наркотой — правда хорошо! А перед этим была не лучше. Я её назвал: «Королева Непала» — ездила на новой, папой купленной машине Тойота Королла: и любила, чтобы я её называл «Куколка!». Эта, как и та… часто любила снимать грязные трусы при мне и подмывалась только когда пахло. Красивая и стройная, ухоженная, разговоры только об инстаграм и тик-ток! Ещё в её жизни были духовные практики, в которые она меня хотела втянуть. Хотела детей, как и последняя, но только почему-то после совместной поездки в Непал! Ещё она была веган и всегда мне выносила мозг за мясо! Вечно у неё были проблемы в сексе с тем, как она в нем смотрится! «Ах, боже, — говорила она, — эта поза мне идет!» Правда, в деньгах всегда была очень непритязательна, ибо у неё своих хватало. О третьей говорить очень смешно, но скажу! Это «Фотомодель неудачница» — так я её для себя прозвал! Красивая и стройная, высокая — с офигенным чувством юмора, но без головы! Её фетиш был в том, что ей казалось, что она самая красивая и мне с ней ужасно повезло. Через минуту приговаривала — «Господи, неужели ты не понимаешь, тебе так повезло, у тебя есть Я!». Иногда даже в сексе она любила, как кончить, заплакать и сказать — «Бли-и-н, неужели ты не видишь, что все так хорошо, потому что Я у тебя». Никогда не думал, что такие вещи можно говорить к месту и не к месту… Также её фетиш был дорогие вещи, у самой было, как у латыша за спиной мамина однушка! Зарплата двадцать пять тысяч, но ей казалось, что Кельвин Кляйн шьет только под нее. Еще она боялась спать без света и ходила по квартире исключительно голой! При каждой ругани кричала: «Я повешусь, а ты в этом будешь виноват!». И таких у меня было много… в чем проблема, не знаю… И вот я понял, что девушки, хороши только в постели, они практикуют и принимают любые виды секса — за это им респект! Но блин… они с неба, что ли, упали? Из ста, с детьми больше восьмидесяти… и при этом ещё и проблемы их решай! А когда решаешь, они говорят: «Я не хочу быть обузой!». Врут, — а сами не доверяют! Что с ними не так? Короче, вот поэтому я здесь… — Да тебе памятник поставить надо, Федор! — пребывая в лёгком недоумении, воскликнул Бенедикт. — К черту этих баб! Пойдем? — Пойдем!