Я никогда не писала порнуху... Заранее извиняюсь
Шум воды заглушал звуки частых поцелуев, мокрых и смазанных. Тонкие пальцы скользили по груди мужчины против потока воды и поднявшись до шеи, обвели выступившую на коже венку. - Шань, - позвал Чэн между поцелуями, - Остановись. - Это с какой стати? - недовольно отозвался Рыжий, неохотно оторвавшись от своего увлекательного занятия. - Я очень тебя хочу, - хрипло проговорил мужчина в шею мальчишки и коснулся губами острых ключиц, - Но ты еще слаб. - Я что, похож на больного? - усмехнулся Шань, прикрыв один глаз, у которого ресницы от воды слиплись. - Тебе будет больно, - вздохнул Хэ старший, скользнув руками выше и сжав ягодицы. - Мне больно от того, что ты тормозишь, - зашипел Рыжий, пытаясь скрыть за показным гневом и смущение, и возбуждение, и даже страх неопытности. Потянувшись к вентилю за спиной брюнета, Шань выключил воду и Чэн вышел из кабины, ступая на шероховатый тёмный кафель, оставив на нем мокрые следы. За дверь в спальню нашёлся обеспокоенный пропажей Тянь, что видимо только проснулся и собирался на поиски Шаня. При виде недвусмысленной картины, он невольно приподнял одну бровь и уголок губ дернулся вверх: - А тебе разве можно? - усмехнулся он, чем вызвал раздражение у и без того смущенного мальчишки. - Я не хрустальный, - зашипел он и тут же оказался бережно уложенным на спину. Простынь под ним мгновенно намокла, впитывая влагу, ведь они даже не подумали озаботиться такой не существенной мелочью как полотенце. - Дернешься, - то ли освещение так ложилось, то ли Шаню показалось, что у Чэна глаза стали в разы темнее, в них не было той чарующей ртути, в них была всепоглащающая тьма, - Накажу, - пообещал он негромко, но твердо и так вкрадчиво, а Хэ старший в принципе тот человек, который всегда держит обещания... Причин сомневаться у Рыжего не было. Губы, руки... Казалось так много и абсолютно везде. Губы припухли от поцелуев, даже отдышаться не представлялось возможным, когда у тебя два партнера. Тянь демонстративно стянул футболку через голову и Рыжий завис на его животе. Как бы не старался Шань, ему о таком прессе лишь мечтать. Они определённо родственники. Крепкие руки бесстыдно огладив бедра, развели ноги широко в стороны и Шань невольно вспыхнул - никогда и ни перед кем он не представал в столь откровенном виде, но его попытки прикрыть лицо рукой присек Тянь. Отняв руку, он впился в губы, отвлекая мальчишку на себя, да так умело, что он даже не заметил возникшего в воздухе фруктового запаха. Чен опустил открытую баночку на постель и опустив два пальца в густую и скользкую, но приятно пахнущую субстанцию, обхватил свободной рукой возбужденный член Рыжика, наслаждаясь его незамедлительной реакцией - Шань застонал его брату в губы и невольно поджал пальцы на ногах по обе стороны от мужчины. Прохладные в смазке пальцы коснулись тугого колечка мышц и указательный медленно скользнул внутрь, вызывая новый стон, тихий и на этот раз болезненный, но умелые ласки всеми силами отвлекали его от временного дискомфорта. Растяжка заняла много времени, но оно того стоило - когда Чэн нанес смазку на всю длину своего возбужденного, изнывающего от ожидания члена и подхватив под колени разведенные тонкие ноги, толкнулся в него, Шань застонал далеко не от боли. В их вторую встречу, мужчина мечтал увидеть его ноги на своих плечах и сейчас ничего не мешало осуществить эту мечту. Едва заметное движение и губы касаются щиколотки. Рыжий был красив, красив в гневе, в смущение, но в постели... От одного вида его затуманенных возбуждением золотых глаз можно было обкончаться. Рыжий обхватил рукой член Тяня, что тоже требовал ласки и внимания, чем вызвал у брюнета едва ли не рычание и стоны рыжего вновь утонули в остервенелом жадном поцелуе. Неожиданно рыжего выгнуло всем телом от волны острого удовольствия и по его впалому животу потекла белесая теплая жидкость. Голова приятно закружилась, а пошлый шёпот Тяня на ухо уже не смущал: - Надо было тебя прямо на той площадке баскетбольной нагнуть, - усмехнулся брюнет, любуясь разнеженной мордашкой. - И в баре, - добавил Чэн, вбиясь внутрь все быстрее и быстрее, на его висках выступила влага, а всегда идеально уложенные волосы растрепались. Шань находился в странном состоянии и даже думать о чем-то был не в силах. Чертовски приятное опустошение, когда все болезненные мысли покидают голову, оставив звенящую пустоту. Иногда так приятно о чем-то забыть... Выкинуть из головы на время. В себя он пришел, когда внутри стало влажно и горячо, а Чэн уткнулся в покрасневшую от поцелуев кожу и короткая тянущая боль сменилась возмущением Тяня: - Свали уже, - фыркнул он, - Моя очередь... И все началось заново.***
Застегивая мелкие пуговицы на рубашке, Чэн любовался картиной на постели - рыжеволосый мальчишка, замученный и обессиленный запутался в одеяле. На светлой коже горели яркие метки собственичества, парочка имелась даже на ягодицах. Невольно вспомнились события прошлой ночи. Сколько раз они сделали это с Рыжим и не счесть, а после в душе, когда его мыли в четыре руки он и вовсе ничего не соображал, на ногах тоже не стоял. И сегодня вряд ли сможет. Чэн почти не спал, но никогда еще не был таким удовлетворенным. Усталость и вовсе не чувствовалась. - Подкинешь? - тихо спросил Тянь, вернувшись из ванной и натянул темную футболку. - Шевелись, - бросил мужчина и взглянув в последний раз на спящего, вышел из комнаты. А Цю уже на месте. А Цю уже привык сторожить эту дверь. Точнее того, что там находится 24/7. И он ни разу не возмутился, потому что этот кто-то важен для его босса. Потому что босс когда-то спас его жизнь. Дело даже не в долге. А Цю всегда будет на его стороне.