Реванш

Вэриан сделал глубокий вдох, смотря на лежащий перед ним свиток и медленными и осторожными движениями проводя пальцем по ободку стакана, что был полон сидра. Как оказалось, переводить новое заклинание на основе одного единственного, которое ты помнишь лишь частично, не так легко, как он думал. Наверное, если бы он удосужился записать перевод той самой песни, что пела ему Рапунцель, дела бы пошли куда лучше. Не помогало ему ещё и то, что королевская библиотека, частым посетителем которой он был, осталась у него за спиной. А ведь именно из неё он подчерпнул знания о лунном камне и о мифической библиотеке Деманитуса. По сказаниям, она находилась в восточных горах. Именно туда он и путешествовал, из-за чего не давал о себе знать почти полгода. Отправлялся Вэриан туда лишь по одной причине: ему нужно было найти дополнительную информацию о лунном камнем, о его призрачном наставнике и о его вечных всплесках агрессии. А обострялись те в последнее время все чаще. И Вэриан бы не предал этому особого значения, если бы до кражи артефакта он вел себя так же агрессивно. Да, он был не тем невинным мальцом, как раньше, но он все ещё не позволял себе распускать руки. Чего не скажешь о нем сейчас… Путешествие до гор, со всеми нужными остановками для ночлега, провизии и изучении лаборатории, заняло около трех-четырех месяцев. Добирался он дотуда тем же путем, каким и до Королевства — на воздушном шаре сапорианцев. Идти на поиски библиотеки было рискованно, ведь о том, существует ли она на самом деле, никто доподлинно не знал. Как оказалось, библиотека существует. Правда, она была более чем бесполезна для Вэриана, который не знал древнего языка. Да, там очень много разных свитков, изобретений и рукописей. Но без нужных знаний они и гроша не стоят. Конечно, Вэриан мог бы отправиться в повторное приключение и потратить ещё около трех месяцев. Но ни желания, ни возможности у него не было. Парень находился в самой гуще событий: Рапунцель явно начала активную борьбу с ним. А значит, в скором времени молодые люди вновь столкнутся лицом к лицу. Да и ключа к переводу у него все ещё не было, значит, повторная поездка, даже со свитком на руках, — лишь пустая трата времени. И Вэриан бы мог приблизить получение заветного ключа, если бы занимался делом. Но вместо этого он благополучно спускал все свое свободное время. Оно и понятно, зачем ему делать что-то самостоятельно, когда можно дождаться, пока это сделает кто-то другой? Вэриан будет лишь рад воспользоваться трудами Рапунцель и её соратников. В очередной раз посмеявшись как над ней, так и над её умственными способностями. А за это недолгое время парень уже сумел убедиться, что самостоятельно принцесса думать не горазда. В такие моменты Вэриан ехидно подмечал, что неужто цвет волос все же дал о себе знать? Преимущественно Вэриан прохлаждался в компании своей фаворитки. Вот и сейчас на его коленях сидела миниатюрная девушка с зелеными глазами, темными волосами и бледной, фарфоровой, кожей. На первый взгляд она была похожа на его ровесницу, однако точного возраста Вэриан не знал. По этой причине дать гарантии, что сия девица действительно не шестнадцати лет отроду, не мог. Вероятнее всего зацепила она Вэриана своей внешностью, которой уж больно походила на его давнюю любовь — Кассандру. Вот только имя своей любимицы Вэриан никак запомнить не мог. Из-за чего по привычке называл её «миледи» или же «Кэсси». Имя ей было Иса, но такая «несправедливость» совсем не волновала её. Все знали, что Иса получает в разы больше, чем остальные девушки её же профессии. Причем это не ограничивалось только деньгами за работу, не редкостью было и то, что парень дарил ей украшения. Так что потерпеть неправильно названное имя, чисто ради очередной подачки, было можно. Все это время Иса тщетно пыталась привлечь внимание Вэриана. Сидя рядом, она игриво водила пальцем по его телу. Однако у Вэриана это вызывало ровным счетом ноль реакции. Девушка печально вздохнула, облокачиваясь локтем о плечо Вэриана. Она внимательно оглядела его сосредоточенное лицо. Судя по всему, парень полностью ушел в свои мысли и игнорировал её ненамеренно. Да и когда он пришел, он был не в лучшем настроении. Что же так сильно тревожит самого опасного преступника всех семи королевств? — Папочка не в настроении? — грустно вздохнула Иса. — Да-да… — на автомате кивнул ей в ответ парень, слегка постучав по её бедру пальцами. Девушка перевела глаза на руку парня, которой он приобнимал её за бедро. Видимо, чисто из вежливости или по привычке. Из-за этого действие, которое всегда так радовало её, теперь ощущалось отчужденным и холодным. Конечно, издержки её профессии никогда не предполагали под собой нежных чувств и чего-то приятного. Задача Исы приносить удовольствие клиенту, а не себе. Но видеть, как тот, кто относился к тебе с неподдельным трепетом раньше, теперь воспринимает тебя как что-то должное, было больно. — Может быть, — Иса осторожно провела тонким пальцем по его груди, — я смогу помочь снять это напряжение? Вэриан ненавидел наглость, не любил, когда ему перечили и терпеть не мог хамство в своей адрес. Совокупность ужасной силы, физического преимущества и раздутого ЭГО, за счет своей «неуловимости», делали свое дело. Из-за чего парень теперь не брезговал бить женщин. Хотя это случалось и не часто. Официантка была первой и, на памяти преступников, последней. Однако то, с какой хладнокровностью и показушностью он практически сломал ей руку, заставляло задуматься. Но иногда все же приходится идти на отчаянные меры, имея цель привлечь столь желанное внимание. Девушка рисовала ногтем причудливые узоры на его ребрах, неторопливо опускаясь вниз, к паху. Вэриан нахмурился, наконец «просыпаясь». Он неестественно выгнул брови, с немым негодованием оглядывая девушку. Несмотря на то, из какого материала была сделана его броня, он чувствовал каждое прикосновение. Некоторые из них он чувствовал особенно остро. Вэриан схватил Ису за запястье, странно фыркнув. — Нет, — сквозь зубы процедил он, слегка пихнув ту от себя. Он смирил удивленную девушку взглядом и, как ни в чем не бывало, вновь вернулся к свитку. Брюнетка вздохнула, потирая запястье на котором осталась пара красных отпечатков. У него тяжелая рука. Руддигер, заметив, что его излюбленное место освободилось, встал. Серый комочек шерсти потянулся, изгибаясь в спине, и неслышно зевнул, оканчивая все это тихим неуловимым писком. Иса что-то недовольно фыркнула себе под нос, когда енот запрыгнул на колени хозяина. Вэриан тихо усмехнулся, когда енот, поджав хвост и свернувшись комочком, сладко засопел у него на коленях. Он запустил пальцы в холку Руддигера, медленно и нежно поглаживая того по пушистой шерсти. — Чего ты медлишь? — раздался голос за спиной у Вэриана. Парень, встрепенувшись, повернулся в его сторону. — Не можешь перевести какой-то жалкий кусочек старой бумажки? — фыркнула голубая девчонка, подходя к нему ближе. — Ты же такой способный и всесильный. Это была его давняя «подруга». Услышав вопрос, Вэриан закатил глаза, запрокинул голову и с наигранной усталость издал странный звук, после чего показательно цокнув языком. С недавних времен Вэриан начал напрямую говорить о его скептичном отношении к её советам. Он также выражал нескрываемое негодование по поводу того, кто она и почему вообще ему помогает. Это явно не играло на руку девчушке, из-за чего она начала всячески подстегивать его, чаще всего апеллируя его собственными словами, используя их не в лучшем свете. Высмеять самовлюбленность Вэриана — значит задеть его за живое. А задеть его за живое — значит найти нужную точку для давления. А это однозначно поможет ей вновь взять парня под свой контроль, который она начала над ним терять. Ведь, в конечном итоге, она тут не для того, чтобы помогать ему. Он — лишь инструмент. — Встречный вопрос: почему ты торопишь меня? Мне спешить некуда. Ты чего-то опасаешься? Боишься? — ехидно подметил Вэриан. Голубая девчонка насупилась, напряглась и приоткрыла рот в немом удивлении, любуясь бледным, словно мертвым лицом своего подопечного, чьи губы растянулись в широкой и ехидной улыбке. Он всегда реагировал на подобные издевки резко и агрессивно. Но, видимо, парень привык к таким способам воздействия на него и даже научился их игнорировать. Лунный камень, с его воздействием на психику при использовании, давал о себе знать, значит, надо было искать новый способ для манипуляций. Все уже давно привыкли к тому, что Вэриан разговаривает сам с собой. Поначалу это пугало его «союзников», но постепенно это стало его фишкой. Вэриан оправдывал свое общение с невидимым наставником типичными словами «иногда надо обсудить планы с умным человеком», а преступники начали скидывать это на то, что в каждой бочке меда есть своя ложка дегтя. Оттого желание украсть столь сильный артефакт отпадало у многих. Вэриан хотел возразить что-то ещё, но голубая девчонка уже исчезла, словно её никогда и не бывало рядом. Ничего нового… Парень посмотрел на Ису и невесомо улыбнулся. Девушка, повернувшись к нему спиной, о чем-то щебетала с одной из своих коллег, параллельно подпиливая ногти. — Ну здравствуй, голубой мальчик, — мужчина растекся в издевательской улыбке, подсаживаясь. Вэриан негодующе повернулся к толпе, выглядывая смельчака. Назвать его «голубым», в любом контексте, значило не иметь чувства самосохранения от слова совсем. Заслышав скрип стула, Вэриан краем глаза посмотрел на садящегося напротив мужчину. Поняв, что это тот самый мужчина, что встречал его при входе в бар, Вэриан сел нормально, закатывая глаза. — Ох, Даниэль, а я-то думаю, кому тут жить надоело, — отозвался Вэриан. Преступники обменялись натянутыми улыбками и кивками. Чуть ли не каждый разговор постоянно вытекал в беседы о предыстории Вэриана. По этой причине он привык держать ухо востро и мгновенно придумывать пути отхода. И все для того, чтобы красиво и лаконично избегать больную для него тему. Вот и этот случай не стал исключением. Вэриан закинул ноги на стол, перекинув одну на другую, и откинулся на стуле, оставляя его стоять только на двух задних ножках. Парень перегнал воздух из одной щеки в другую, внимательно окидывая взглядом бар в поисках чего-то, за что можно зацепиться, чтобы перевести тему. Наконец, поймав взглядом короткую официантскую юбку, он довольно хмыкнул, слегка качнув головой. Попалась. Перевести тему на девушку — это лучший вариант. По крайней мере, так должно быть. — Эта официантка, — резко произнес Вэриан, — как её зовут? Даниэль перевел взгляд на девушку, в которую Вэриан буквально ткнул пальцем. Там стояла высокая девушка с растрепанными пепельными волосами. Она о чем-то щебетала с другими официантками. Объект любопытства Вэриана, по всей видимости, уловив на себе пристальный взгляд, повернулась к ним и слегка улыбнулась. В её глазах блеснули огни свечей. — Понятия не имею, — пожал плечами он, подзывая ту к себе пальцем. Девушка кивнула другим, взяла блокнот и неторопливым шагом отправилась к постояльцам. — А что? — Да она… Вэриан замолчал, когда она подошла к их столику. Будто подыгрывая сказанным ранее словам, официантка не отрывала глаз от Вэриана. Она даже не смотрела в свой блокнот, пока записывала заказ. За много лет работы девушка успела набить руку и уже делала это чисто интуитивно. Впервые Вэриан почувствовал себя некомфортно, когда на него смотрела женщина. А все потому, что она буквально прожигала его взглядом. Её разноцветные, стеклянные, словно кукольные, глаза пристально вглядывались в лицо юноши. Казалось, она даже не моргала. А в сочетании с легкой и открытой улыбкой, которая являлась издержкой профессии, выглядело это действительно жутко. В голове вспыхнуло неприятное чувство. Его сложно назвать страхом. За последние несколько месяцев, а может быть и лет, Вэриан не испытывал того чувства, что зовется громким словом «страх». Хоть в народе и гуляет фраза «тот, кого боятся, сам боится» — это явно не коснулось Вэриана. Это был не страх, а тревога. Та тревога, что просыпается в воспаленном сознании, когда, стоя в пустой и темной комнате, ты невольно подмечаешь, что тени начинают шевелиться. Вэриан, не желая видеть её, уткнулся лбом в плечо сидевшей рядом Исы. Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Ладно, возможно, будни преступника не так легки, как он представлял, читая истории о Флинне Райдере. Женское внимание начало знатно надоедать. Иса ласково улыбнулась, поцеловала его в лоб, а после вернулась к разговору. Енот недовольно зарокотал, подняв мордочку, сонно зевнул и потянулся, вновь улегшись на нагретом месте. Вэриан лениво приоткрыл один глаз, услышав удаляющееся цоканье. Хотел убедиться, что этот звук точно принадлежит причине его ночных кошмаров, а не проходящей мимо официантки. Вэриан зевнул, потянулся, и сел ровно, будто пародируя действия Руддигера. Он оперся щекой о руку, полуприкрыв глаза. Сидение на одном месте ему не нравилось. Заставляло скучать, да и от него просто клонило в сон. Уж лучше бессмысленно шататься туда-сюда, чем просто сидеть, но все так же бессмысленно. — Глазки мне постоянно строит, — вяло пробурчал он. — Вьется вокруг меня без устали, того и гляди, все соки из меня высосет. — И не только соки, — растянулся в широкой улыбке его собеседник. Вэриан вскинул брови и криво улыбнулся, яростно пытаясь сдерживать смех. Получалось очень плохо и, в конечном итоге, он все же взорвался очень громким хохотом. Несмотря на то, что голос парня сломался, его смех все ещё был похож на весеннюю капель: чистый и звонкий. Вэриан прикрыл рот тыльной стороной ладони, впиваясь пальцами второй руки в стол. За ним подоспел и Даниэль, и вот мужчины уже в унисон смеялись над максимально глупой и похабной шуткой. Вэриан смахнул с глаз слезы, пытаясь успокоиться. — Но, если быть честным, — резко замолк Вэриан, делая серьезное лицо, — она не в моем вкусе. Я люблю брюнеток и обязательно с зелеными глазами. Вэриан на мгновение замолк, проходясь глазами по потолку. И наконец остановил свой взгляд на Исе, что сидела к нему спиной. Вэриан грубо ткнул её локтем под ребра, привлекая к себе внимание. Не ожидавшая этого девушка подскочила, испуганно прижимая к себе руки. Первая мысль, что проскользнула в её голове, была «чем же я провинилась?», пока разум рисовал наихудшие исходы столь внезапного и грубого действия. Вэриан редко был с ней груб. Его суровый взгляд моментально сменился лучезарной улыбкой. Юноша слегка потрепал её по голове, произнося сумбурное «принеси Руддигеру яблок, пожалуйста». Самое странное тут было, пожалуй, то, что Вэриан произнес слово «пожалуйста» без тени злобы и даже не сквозь зубы. Это было воистину странно. Иса покорно кивнула, отвесила легкий поклон, попрощалась с подружками и быстро удалилась, поправив черные короткие волосы. Много времени не потребовалось, чтобы понять, что Вэриан не просто так попросил Ису пойти за яблоками. Банально по причине того, что на столе лежало два целых яблока и ещё одна половинка, а Руддигер мирно спал. Бывшему алхимику нужно было просто куда-то сплавить её, чтобы она не грела свои уши, и это был лучший вариант. Убедившись, что Иса отошла на достаточно расстояние, Вэриан бросил взгляд на её подруг. Все как одна пристально глядели на него, широко раскрыв глаза. Вэриан улыбнулся и им, благосклонно качнув головой с полуприкрытыми глазами. Правда, улыбка его больше напоминала хищный оскал, из-за чего девушкам становилось ещё больше не по себе. Он невесомым жестом провел большим пальцем у шеи, тонко намекая — что бы они не услышали, им надо молчать, — и вернулся к своему собеседнику, сложив руки на столе замочком. — Мне нужен твой совет, — слегка неуверенно начал Вэриан. — Спрашиваю тебя, как мужчина мужчину, что мне делать? Даниэль кивнул головой официантке, которая поставила перед ним снифтер и бутылку коньяка, предварительно открыв ту. Он перевел взгляд на Вэриана. На его лице выступили незаметные капли холодного пота, пока он нервно перебирал большими пальцами, прикусив губу. Даниэль вздернул брови, недоумевая смотря на собеседника. Читать мысли он ещё не научился, так что оставалось лишь ждать, пока Вэриан сам заговорит. Если заговорит. Долго ждать не пришлось. Спустя пару секунд Вэриан, тяжело и устало выдохнув, продолжил. Рассказ занял всего минуту, от силы две. Но был он настолько сухим, безэмоциональным и «математичным», что назвать его рассказом было бы кощунством. Скорее это были голые факты, что так гложили его душу. А точнее, один единственный факт — молодой голубоглазый гвардеец. — Что ж, малой, — протянул мужчина, поплескивая коньяк в бокале, — отвечаю тебе как преступник преступнику: у тебя лишь один выбор и это — избавиться от него, — неестественно спокойно произнес он, пожал плечами и сделал пару глотков коньяка. Вэриан скривил губы и задумчиво посмотрел на две бутылки коньяка, что он заказал чуть ранее. Ему и в голову не приходил столь радикальный метод. Хотя чего он хотел, спрашивая совета у бывалого преступника? «Избавиться…» — эхом отозвался он, почти не шевеля губами. — Что думаешь, Руддигер? — Вэриан еле заметно хихикнул, когда енот, услышав своё имя, лениво зарокотал. — Он не будет против, если мы… Вэриан резко замолк и настороженно нахмурился. Енот спрыгнул с его колен, недоумевающе оглядываясь вокруг, когда Вэриан встал также внезапно, как и замолчал. Он оперся о стол руками, подался всем телом вперед и начал вглядываться в толпу, желая разглядеть источник звуков, что так сильно встревожили его. Даниэль странно посмотрел на внезапно подскочившего Вэриана — какая муха его укусила? — и повернул голову вслед за ним. — Черт возьми, Август, это уже пятнадцатый по счету бар! Мы мотаемся по пабам уже более пятнадцати часов, ты точно уверен, что её надо искать в пабе? — недовольно прошипела Кассандра. Август лишь безразлично пожал плечами. — Вот же ш… Клянусь, если её и тут нет, то я спалю и тебя, и этот бар к чертям собачим! Пусть хотя бы он свое название оправдает. Её злость была оправдана, как говорилось: они на протяжении уже более чем пятнадцати часов катались верхом в поисках той самой призрачной графини, от которой пахло куревом и алкоголем. Но Август, когда ему показывали более или менее похожих по описанию женщин, постоянно воротил нос. Она, видите ли, не была похожа на даму с портрета, хотя Анастасия четко сказала: дорисовывала она по памяти. Она ужасно устала как от капризности Августа, так и от этой чертовой беготни. Хотелось поскорее вернуться в графство, лечь в большую мягкую постель и заснуть мертвым сном. Гвардеец вопросительно вскинул брови, с непониманием смотря на Кассандру. Смысл шутки он не уловил. Вероятно по причине того, что название паба он не знал. Да и зачем ему это, если посещает подобные заведения он не часто? Правильнее сказать: вообще не посещает. — Ковен, — недовольно пояснила она. Август развел руки в стороны, показывая, что он все ещё не понял. — Ковен — это сборище ведьм. А ведьм принято сжигать. — Будем честны: отвратная шутка, — Август поджал губы. — Ой, тоже мне, ценитель высокого юмора, — цокнула Кэсс. Молодые люди обменялись ещё парой фраз, устанавливая дальнейший план действий. Было очевидно, что действовать так больше нельзя. Они теряют в разы больше, чем могли бы получить, останься они в графстве. Да и графиня со служанками скорее всего уже начали что-то подозревать. Никто из почтенных гостей, приезжая отдохнуть, из поместья никогда не выезжает. Тем более на столь длительный срок. А это значит, что пришло время менять тактику, дабы не навлекать ещё больше подозрений. Внутри заведение было в разы меньше, чем казалось снаружи. Тут отчетливо пахло дешевым алкоголем и ужасным, противным куревом. Кассандра с нескрываемым презрением оглядывала всех, ища ту самую таинственную незнакомку, что описывал Август. Смуглая брюнетка с зелеными глазами, в странной одежде и, самое главное, босиком. Расплывчатое описание, под которое с легкостью можно было подставить и саму Кассандру, если правильно покрутить. Кассандра дернула ручку сумки, поправляя её. Сумка тихо зазвенела, ударяясь о бедро Кассандры. В сумке лежали пара мешочков с золотыми, которые Кэсс взяла с собой, если загадочная графиня откажется разговаривать с ними, а также излюбленный кинжал Кассандры — Ванесса. Черный меч находился за спиной у Августа. Он, перед тем как отправиться на поиски, обыскал Кассандру на наличие оружия, чтобы предотвратить необдуманные действия со стороны весьма вспыльчивой дочери Капитана. Вот только из приличия в сумку он не полез, понадеявшись на совесть Кассандры. Иногда он был уж слишком интеллигентен, что играло на руку самой Кэсс. Для удобства езды на лошади Кассандра оделась в более свободную и практичную одежду, нежели парадное платье. Самое главное — без мешающихся украшений и раздражающих постукиваний каблуков. Удобство и спокойствие. Правда, о спокойствии следовало говорить условно, ведь большая часть сидящих тут — упыри. Кассандра поражалась, насколько сильно пабы были забиты разного рода правонарушителями. А ведь если подобные заведения на территории Короны ещё можно накрыть с полком гвардейцев, задержав сидящих там. То нейтральная территория курировалась черт знает кем. Буквально. Кассандра застыла на месте, замечая в толпе знакомое синее свечение. Вэриан. Его волосы уж слишком сильно выбивали его из общей массы, делая до ужаса заметным. Кэсс ринулась в сторону мелькнувшей шевелюры расталкивая вокруг себя людей, сбивая с ног официанток и опрокидывая подносы. К благу Кассандры на подносах совсем не было горячего, хотя и за этот ущерб ей придется платить… Кэсс резко остановилась, тормозя каблуками сапог и растерянно оглядывая местность. Он был тут буквально пару минут назад, а сейчас… Словно сквозь землю провалился. Кассандра раздраженно оскалилась, топнув ногой. Ей нужно было найти хотя бы маленькую зацепку на то, куда же он успел деться. И, будто слыша её мольбы, вселенная подбросила Кассандре девушку, что стояла рядом с одним из столиков. Наверное, она не обратила на неё внимания, если бы не одна занимательная деталь: следы зубов на её шее. Казалось бы, зубы и зубы, она же проститутка. Но вот только настолько кривой слепок зубов имел, пожалуй, только Вэриан. Да и злой от досады Кассандре было все равно, что, может, Вэриан просто единственный, кого знала она. Не теряя ни минуты, Кассандра за пару больших и размашистых шагов оказалась около Исы, теперь оглядывая ту не издалека, а вблизи. Кэсс осматривала каждый изгиб, каждый мускул, каждую впадинку на её теле. Пытаясь понять одно: почему же её образ так знаком и, одновременно, далек. Почему Вэриан положил взгляд именно на неё? В ней же нет ничего особенного. Серая масса, да к тому же ещё и страшная, чего только этот мышиный цвет волос стоит. Тут полно других, пышущих красой, девиц, но среди притягательных обладательниц шикарных форм, миловидных лиц и больших, невинных глазок, он выбрал… Это… У него определенно нет вкуса. Август, наконец догнавший Кассандру, с любопытством рассматривал обеих девушек. Он не вмешивался, лишь терпеливо наблюдал, пытаясь вникнуть в суть происходящего. Такая нерасторопность с его стороны была обусловлена тем, что Кассандра скрылась в толпе так быстро, что он даже не заметил, в какой момент времени они разминулись. А после он был вынужден исправлять её ошибки, помогая официанткам встать с пола и собрать то, что уронила Кассандра. Спустя некоторое время раздумий, Кассандра произнесла не громкое «эй!», окликнув девушку. Иса повернулась к ней, безобидно вскинув брови и ожидая дальнейший слов. Повисло напряженное молчание. Кэсс нервно перебирала пальцами, издавая своими перчатками противный скрежещущий звук. Даже под плотной тканью перчаток она чувствовала, что ладошки неприятно вспотели. Из-за чего? Из-за злости? Было бы на что злиться. Это не первый раз, когда Вэриан скрывается. Да к тому же она и сама содействовала тому, чтобы некоторое время назад он «испарился», негласно работая на него. Из-за ревности? Ревновать Вэриана, да ещё и к проститутке — это себя не уважать. Он же ей даже не симпатичен. Единственное, что она испытывает при мысли и взгляде на него — это жгучее чувство неприязни и ненависти. Тогда почему же видя на шее другой следы его зубов Кэсс буквально бросает в жар? — Куда ушел В… — Кассандра осеклась, подмечая стоявшего сбоку от неё Августа. — Твой клиент? — Какой из? — с явно насмешкой переспросила Иса, садясь на стул и вальяжно закидывая ногу на ногу. Кэсс поежилась, проходясь ухом по плечу. Настолько отвратительный и писклявый был у этой девицы голос, что Кассандре казалось, будто её ушные перепонки режут наживую. С каждой минутой общения с этой дамочкой она все больше убеждалась, что Вэриан совсем не имеет вкуса. Или делает это нарочно, чтобы насолить ей. Этот гад рассчитывал каждый свой шаг наперед, словно играл шахматную партию. Вот только вместо шахмат — реальные люди, где он — ферзь, Рапунцель — король, а остальные — пешки. Август прыснул, закрывая рот кулаком. В голове Кассандры промелькнуло явное непонимание такой реакции. Неужели, чтобы рассмешить взрослого, статного и сильного мужика нужна лишь странная конфузная ситуация? Кассандра помнила, как он со своими коллегами почти по полу катался, когда Рапунцель сказала «нет». Да, возможно негодование Кэсс тогда было забавным. Но сейчас-то что? Неужели сам факт того, что это проститутка, вызывает у него лютый хохот? Иногда Кэсс совсем не понимала этих мужчин… — Последний, — проскрежетала Кассандра, поворачиваясь корпусом к толпе. Природа этого действия была проста: Кассандра надеялась, что хотя бы сейчас сможет найти голубоглазого прохвоста, мысли о котором не давали ей спать по ночами. Но нет. Если бы все было так просто, то Кассандра бы не стояла лицом к лицу с проституткой, что явно не желает с ней общаться. Знала бы эта девчонка, кто есть Кэсс, она бы так развязно с ней не общалась. Знала бы эта девчонка, кто есть Вэриан, она бы свое «я» так не выпячивала. Хотя, вероятно, она знает об этом лучше, чем кто-либо другой, по этой причине и выпячивает свое «я». Август, который не особо понимал, почему Кассандра вообще пристала к столь миловидной девчонке, понял её действие неправильно. И, вместо того, чтобы предотвратить нарастающий конфликт, просто стоял поодаль. Если бы он знал, о ком идет речь, то непременно бы отвесил ей оплеуху. А для полноты картины ещё бы и отчитывать начал, обязательно своим излюбленным родительски-укоризненным тоном. — Тебя ебет? — невинно спросила Иса. — Ч-что прости? — Кэсс опешила. — Он тебя ебет? — девица громко выдохнула, закатив глаза. Кассандра скривила губы, выгнула брови и немного наклонилась назад, полная негодования и явного непонимания происходящего. В какой момент допрос превратился в обсуждение интимной жизни Кэсс? Как у неё вообще язык повернулся такое спросить? Столь неожиданный вопрос выбил Кассандру из колеи. Она, подобно потерянному котенку, с какой-то странной жалостью смотрела на Ису. — Нет? — осторожно качнув головой, наигранно надула губы девица. — Ну вот и катись отсюда. Август подошел к Кассандре и положил ладонь ей на плечо. Парень наклонился к её уху, что-то спрашивая, но она его не слушала. Она не разобрала ни единого слова и, вероятно, если бы не его горячее, обжигающее мочку уха дыхание, а также сжимающая её плечо ладонь, Кэсс бы его не заметила. Она повела плечами, стряхивая его руку и отвечая что-то крайне краткое и невнятное, надеясь, что это был не вопрос. Август недовольно фыркнул, закатил глаза и встал ровно. Кассандра его не слушала, она была погружена в свои раздумья, и Август это прекрасно понял. Вероятнее всего, она даже не искала нужного им человека. С каждым разом авторитет Кассандры в его глазах падал все ниже, и ниже, и ниже. И, если изначально гвардеец смотрел на девушку, как на своего кумира: дочь самого Капитана, та самая девушка, что повела целую армию против предателя. Подумать только! Работать с ней бок о бок — это же такая честь! То сейчас, проведя с ней уже несколько дней и зная все нюансы её поведения, Август считал честью лишь одно: он все ещё ни разу её не ударил. Да, гвардейский устав и воспитание, наряду со здравым смыслом, запрещали бить людей, тем более если это прекрасная дама. Но иногда Кассандра вела себя на столько хамовато и беспринципно, что руки у Августа чесались. Никакого восторга от осознания того, что он работает с Кэсс, будто и не бывало. — Послушай меня сюда, милочка, — с натянутой приветливостью, проскрежетала Кассандра, — если ты сейчас не скажешь, куда только что ушел твой клиент, то… Кэсс замолкла и вытащила из сумки свое излюбленное оружие. Кассандра немного покрутила кинжал. Она с садистской улыбкой разглядывала лезвие, что игриво блестело в свете канделябров. Иса нахмурилась и нервно сглотнула, когда Кассандра прислонила клинок к её щеке. — Разговаривать с тобой мы уже будем по-другому, — томно выдохнула Кассандра, выдержав драматичную паузу. Кассандра осторожно провела лезвием по щеке Исы, оставляя за собой бледную розовую дорожку, давая тонкий намек. Кинжал был достаточно острым, чтобы с легкостью воткнуться в дерево, но в умелых руках он особой опасности не представлял. За долгое время обладания этим инструментом, Кассандра успешно отточила свое мастерство. Так что ничего, кроме легкой царапины, на лице девушки не осталось. Иса осталась под заметным впечатлением. Август удивленно раскрыл глаза, но тут же нахмурился. Дело принимало не лучший оборот. Гвардеец схватил Кассандру за локоть, впиваясь в него пальцами. Кэсс что-то прошипела, кидая озлобленный взгляд на мешавшегося под рукой Августа. Было бы в разы лучше, если бы этот самодовольный чертила ушел куда-нибудь. Да подальше. Только мешается у неё под ногами. Без него было бы в разы легче. Кассандра недовольно фыркнула в ответ на ясное, четкое и грубое «отдайте сейчас же». Но покорно согласилась, весьма неаккуратно качнув ладонью к Августу. Парень грубо выхватил у неё кинжал, попутно забирая и сумку. Кэсс нервно пихнула его локтем, прося отойти и не мешаться. Август неохотно отошел, позволяя Кассандре вновь взять все в свои руки. Вероятнее всего зря. — Ты явно не с нашей территории, — начала пришедшая в себя Иса. Она встала, грозно посмотрела на неё. Раз Кассандра теперь безоружна, то бояться ей нечего, — и если ты думаешь, что он обратит на тебя внимание то ты ошибаешься. Ты рожей, — она надменно улыбнулась, с жалостливой осторожностью похлопав ту по щеке, — не вышла, сладкая. Кассандра оскорбленно оскалилась, тихо рыкнув. Мало того, что эта дрянь имела наглость лапать её, разговаривать с ней в таком тоне, так она ещё её и к проституткам прировняла. Её! Бывшую фрейлину принцессы, почетную личность в кругу гвардейцев и дочь самого Капитана посмели назвать проституткой! — Да как ты сме… — Ссссс, — она приложила палец к её губам, издевательски-приторно улыбаясь, — слишком громко. Угомонись. Поверь мне, я знаю, о чем говорю, он мой постоянный клиен… Внезапно раздался громкий шлепок, прервал самовлюбленное повествование Исы. Терпение Кассандры наконец лопнуло: она ударила наглую девчонку по лицу, вложив в свой удар кучу ненависти, желая наконец заткнуть её. На бледной щеке выступил красный след. Иса оскалилась и толкнула Кассандру на близстоящий столик. Потасовка быстро превратилась в непонятную мешанину, вокруг которой с завидной скоростью собралась толпа зевак. Август свел брови к переносице, задавая самому себе кучу вопросов. Он бы рад разнять двух девиц, но происходящее было настолько неразборчивым, что он даже не понимал, кто кого бьет. Все происходило донельзя быстро, рвано, непонятно, а неприятная до скрежета в зубах похожесть двух дев вообще превращала обыденную драку в сущий ад. Клочья черных волос летели в разные стороны, подобно тополиному пуху в мае. Стеклянные кружки и бутылки алкоголя падали на пол с задетых столов, рассыпаясь на тысячи осколков. По этим осколкам тут же прокатывались сами борющиеся, оставляя за собой красные дорожки. В воздухе достаточно быстро повис неприятный и тяжелый запах крови. Звук рвущейся ткани смешался воедино с женским визгом, оставаясь на потеху всем смотрящем. Август поймал себя на мысли, что он хотел бы не быть знакомым с зачинщиком этой драки… — Вэриан в жизни бы не посмотрел на тебя, коза! — выкрикнула одна из девушек, скидывая с себя соперницу точным ударом каблука в нос. Подбитая брюнетка отшатнулось, облокачиваясь рукой о пол и тяжело дыша. Кровь хлынула в три ручья по подбородку, окропляя бледную руку и пол в красный горошек. Однако долго её передышка не продлилась. Оппонентка, почувствовав свою приближающуюся победу, решила зря времени не терять, желая отправить вторую девушку в нокаут. Правду говорят: женские драки самые ожесточенные и беспощадные. Мужчины на их месте несколько раз успели бы разойтись и сойтись вновь. Если таких пустить на поле боя, то от врагов останутся рожки до ножки. «Да вы, стало быть, смеетесь надо мной», — тихо цокнул Август заслышав причину этого конфликта. В голове Августа бурей вился ворох эмоций. Сказать, что он был поражен и глубоко разочарован — это значит стоять молча. Но он лишь вздохнул, зачесывая черные волосы назад. Благо подавлять в себе какого-либо рода эмоции Август умел без особых проблем. Наученный жизнью. Сложив сумку и оружие, он ещё раз кинул взгляд на девушек. И как им все ещё не надоело мутузить друг друга? Там, пади, живого места на лице ни у одной нет. Собравшись с мыслями, он обратился к паре официанток, что были шокированы не меньше его. Девушки легко кивнули в ответ на его краткое предложение, так же кратко отозвавшись, что они могут позвать охрану. Ну, в том случае, если они втроем не смогут их разнять. Август фыркнул. На кой черт тут охрана, если она не выполняет свои прямые обязанности? Хотя, скорее всего, их задача была разнимать пьяных мужчин, а не женщин. Ведь пьяным гостям потасовка была только в радость, чего не скажешь об официантках. Гвардеец закатал рукава, подходя к дерущимся дамам. Недолго думая, он схватил Кассандру под руки, прижимая к себе. Официантки схватили под руки Ису, оттаскивая ту от Кассандры. Вскоре к ним подтянулась ещё парочка девушек: официанток и проституток. Девушки пытались отцепить Кассандру от Исы, в волосы которой бывшая фрейлина вцепилась мертвой хваткой. Ни один мужчина с места не сдвинулся. — Леди Кассандра, отпустите её сейчас же! — оскалился Август. Но, будучи на взводе, Кассандра лишь отпихивала от себя Августа. — Я уверен, что ни Юджин, ни, подавно, ваш отец, не оценят того, что вы подрались с проституткой из-за мужчины. Август резким движением прижал Кассандру к столу, заломив ей руки за спину. Одной рукой он держал её запястья вместе, оттягивая на себя, а второй грубо прижал лицом к столу. Такое странное, непристойное положение лицом причиняло Кассандре дискомфорт. Она начала вырываться и, желая избавиться от Августа, целилась ногами в пах. Август закатил глаза. Её попытки вызывали лишь смех и стыд, не более. Август гвардеец, и он знает, как предотвратить такой «казус». Август навалился сверху, прижимая её телом к поверхности стола. Раздвинул ноги по ширине плеч и уперся коленом в край стола, не позволяя Кассандре встать в более удобное положение. А значит, предотвращая последующие попытки вырваться. — Отпусти меня сейчас же, Август! Ты слышишь?! — прошипела Кассандра. — Мне это не нравится! — Ох, да? — язвительно отозвался он. — А вот драться с проституткой за самого опасного преступника всех семи королевств, я так понимаю, вам нравится, да? Это у вас хобби такое. Ну тогда простите меня за то, что я посмел прервать вас. Кассандра осеклась и утихла, услышав в свой адрес столь нелестный и укоризненный комментарий. Август облегченно выдохнул. Он расстегнул свой ремень, осторожно снимая его. Железная бляшка неприятно звякнула, ударяясь о деревянный стол. Кассандра поникла ещё больше, сведя брови к переносице и непонимающе озираясь через плечо. — Что ты делаешь? — неуверенно пролепетала она. — Преподаю вам урок, — фиксируя на её запястьях кожаный ремень, а после затягивая тот, отозвался Август. Август дернул за свободную часть ремня и слыша, как железная бляшка многозначительно лязгнула, наконец отстранился от Кассандры. Кэсс прикусила губу, когда защелка ремня защемила кожу её рук. Август равнодушно пожал плечами, наматывая «хвост» ремня на руку и дергая за него Кассандру. — Ты меня решил, как последнюю шавку, за поводок таскать, фраерок? — выплюнула Кассандра. Август кивнул ей, тихо усмехаясь себе под нос и произнося что-то нечленораздельное. — А не боишься потерять свои штанишки, м? — огрызнулась она. Август вздернул брови, смеряя Кассандру странно-противным и при этом до ужаса приторным взглядом. По телу Кассандры прошлась странная дрожь, когда его голубые глаза с оценивающим цинизмом прошлись вдоль её тела. Какая-то неприятная липкость сразу осела на ней. Кассандра будто почувствовала себя униженной и обесцененной, уж слишком надменно смотрел на неё этот простодушный паренек. Иногда в Августе проскакивали действительно пугающие нотки, которые, вероятно, были обоснованы не тем, что он мог быть воистину властолюбивым, нет. Скорее в голове Кассандры взыграла эта чертова похожесть гвардейца на Вэриана, что давно стал для Кассандры слабым местом. Причем эта ассоциация часто просыпалась в Кассандре не в лучшие моменты. Страшен не сам рефлекс, который Кэсс приобрела не без посторонней помощи. Страшно то, каким образом этот рефлекс сможет использовать тот, кто привил его ей. Ремень как таковой представлял из себя не более, чем декоративный элемент. Гвардейские штаны и без кожаного ремня прекрасно сидели на своем хозяине. Августу ремень достался по наследству от матери и значил для него действительно многое. Однако заядлый коллекционер видел значимость этого ремня не в том, какие воспоминания он хранит, а в его бляшке. Золотистая бляшка привлекала не только своей броскостью: в серых тонах гвардейской одежды она выглядела как солнечный зайчик. Но и тем, что именно было выгравировано на ней: сапорианская эмблема. Многие коронцы воспринимали любое упоминание Сапории в штыки. Однако гвардейцы, работающие с Августом, давно привыкли к ней и совсем перестали обращать на неё внимание. Да и кому придет в голову разглядывать бляшку на чужих штанах? Того и гляди, не так поймут. — А я погляжу, вы чертовски хотите проверить, что именно находится в моих штанах? — спокойным, будто слегка пьяным голосом парировал он.

***

Вэриан тяжело дышал. Мир вокруг него плыл, двоясь в глазах. Не в силах совладать с собой, юноша упал на колени, уставившись на траву. В голове был ворох из эмоций, в борьбе с которым Вэриан подавлял в себе дикое желание разбить руки в кровь. Его тонкие губы медленно расползлись в маниакальной улыбке, обнажая ряд неровных зубов. Вэриан издал нервный смешок. Практически сразу же последовала цепочка таких же нервных, дерганых и странных смешков. Вэриан взорвался истерическим смехом, нарушая гробовую тишину. Он впился пальцами в бледное лицо, дико и истерично смеясь. Юноша раздирал ногтями щеки, оставлял на лице страшные рубцы и царапины. Кровь яркими рубинами сверкала на бледной коже, падая на траву бурыми пятнами. Он рычал, смеялся, но продолжал пуще прежнего впиваться в свои щеки. Истерика быстро сменилась гневом. Необузданным и живым гневом, в состоянии которого он был готов крушить всё. Черные камни беспорядочно росли вокруг него, когда он озлобленно взмахивал руками. Он сломал каждое дерево на поляне, превратил их в груду щепок, пыль, мусор. Переворотил всю поляну, уничтожил все, что мог. На поляне не осталось такого места, в котором не вырос бы черный камень. Когда-то цветущая и солнечная лесная поляна с густой зеленой травой, белыми, приятно пахнущими ромашками и столетними высокими деревьями, на которых пели соловьи, исчезла. Превратилась в серую и безжизненную пустыню. Единственными хозяевами этого места стали камни, которые заполонили буквально всё. Они торжествующе возвышались, тянулись к матери луне. И все это под заупокойное завывание ветра, что относил вдаль последний лепесток погибшей ромашки. Нельзя сосчитать, сколько таких припадков Вэриан успел испытать. Но, в погоне за сверхчеловеческой силой и её покорением, он совсем не жалел себя. Сколько истерик было, когда в очередной раз черные камни отказывались повиноваться его воле. Сколько увечий он успел нанести себе, в гневе ударяясь о каждое дерево. Сколько волос он успел выдрать, вновь окунаясь в пучину безумства. И если бы не лунный камень с его магической способность защищать своего хозяина, то бледном юношеском теле не осталось бы и следа живого места. Но только эти самоистязания, вырывание волос с корнем, раздирание щек в мясо и сбитые в кровь костяшки помогали ему вновь почувствовать себя живым. Только когда в висках начинало пульсировать, а глаза застилала алая пелена — тогда он мог остановиться. Ведь это такое удовольствие наконец почувствовать себя живым! — Ну что? Ты успокоился? — не воодушевленно произнесла призрачная девчонка, со скептицизмом глядя на Вэриана. Она осторожно обошла черные камни, положив тонкую ручку на один из них. Вэриан резко замолк, оглядываясь на неё. Столь внезапный вопрос, как и появление наставницы, вывело его из этого «транса». Он тяжело и прерывисто дышал. Вэриан смотрел на девочку круглыми и стеклянными глазами и чем-то походил на котенка, что только что съел кошачьей мяты. Глазами размером с монету он потеряно оглядывал плоды своих трудов. Парень обвил руками живот, болезненно и вымотано сутулясь. — Я… Да я и не злился, — продолжая маниакально улыбаться, тихо посмеялся он себе под нос. Наконец придя в себя, он начал взглядом искать Руддигера, который в страхе мог забиться куда угодно. Лишь бы не поранил…

***

Кассандра печально вздохнула, смотря на висящий перед её носом портрет о розыске Вэриана. Это был плакат из Союза. И, судя по внушительной сумме нулей, за него взялись всерьез. Вероятно, для того, чтобы хоть какой-нибудь безголовый смельчак наконец решился поймать его. Хотя, Кассандра бы посмотрела на то, как кто-нибудь будет пытаться ловить Вэриана. В руках парня находится ужасная мощь, он нестабилен и зол, не знает жалости и сострадания. Простой сеткой, ремнем или заламыванием рук тут не обойдешься. Нужно придумать что-то более изощренное, чтобы поймать наглеца. Но что? Над внушительной суммой красовался его гордый титул «особо опасный преступник». Кэсс невольно закатила глаза, разглядывая шершавый пергамент желтоватого цвета. Она была более чем уверена, что её старый знакомый гордился этим статусом. Мало кого удостаивают столь громкого звания с таким огромный количеством нулей. Да и жирные красные буквы, гласящие «ЖИВЫМ», однозначно не остались им незамеченные. Его требуют именно живым, не мертвым. Именно за живого Вэриана дадут такой большой гонорар. Кто-то очень сильно хотел повесить Вэриана самолично. Для преступника это повод для гордости. В конечном итоге, мертвым привести можно каждого. Заметив краем глаза несколько черных камней, Кассандра непроизвольно сжала в руках пергамент, случайно срывая его. Черные камни стремительно уходили в гущу леса, растворяясь в беспроглядной тьме. Образовывали тропу, зазывая любопытную Кассандру за собой. Вновь на поиски его. Вновь в гущу событий. Вновь поставив на кон все. Но Кассандра знала, что в конце дороги из черных камней нет доброго волшебника, исполняющего желания. Там хозяин этих камней, что, как хищник, поджидает свою жертву, готовый разорвать её на тысячи кусочков. Где-то позади Кассандры стоял Август, спокойно подготавливая лошадь к скорейшему отъезду, параллельно разговаривая с одним из охранников. Кассандра бросила на него неаккуратный и пристыженный взгляд, сворачивая плакат в трубочку и убирая в сумку. Её мучило ужасное чувство стыда. Но не перед Августом за учиненный ею погром, а перед собой — за мнимый проигрыш. Какой позор для дочери самого капитана — проиграть какой-то проститутке! Иса не только сломала ей нос точным ударом каблука, но и расцарапала все лицо, без жалости вырвав нитки, которыми была зашита щека Кэсс. А бывшая фрейлина считала это ужасным унижением. Кассандра интуитивно вытерла тыльной стороной ладони нос, громко шмыгая. Он все ещё болел, хоть и перестал кровоточить. Вздохнув, она сняла с одной из рук перчатку, внимательно оглядывая сбитые костяшки. Все, что могла делать сейчас Кэсс — это оглядывать свои увечья, в ожидании, когда Август наконец позовет её. Девушка в очередной раз провела ладонью по царапинам, тихо шипя и закусывая губу. Какой позор… — Кассандра! — раздался внезапный голос. Кассандра судорожно отдернула руку от своего лица, надевая на неё перчатку. — Какими судьбами тут затерялась самая красивая девушка Короны? Кассандра повернулась к окликнувшей её женщине и замерла, слегка склонив голову в бок. Смуглая кожа, зеленые глаза, странная одежда желтых цветов, и, самое главное, отсутствие обуви. Это была сестра самой королевы Арианны — графиня Виллоумина, которая вечно просила звать её просто «Виллоу». Кэсс широко улыбнулась, приобнимая в ответ женщину, которую она долгое время называла тетей. В детстве, когда Виллоу приезжала в замок, они часто занимались фехтованием, иногда к ним присоединялась сама королева. Своим прекрасным мастерству Кассандра была обязана не только отцу, но и им. Кассандра мало кому разрешала входить в свою зону комфорта. Часто держала дистанцию, просила не переступать черты, переходя на «ты». Не терпела сокращений своего имени, и в целом прославилась как достаточно отстраненная личность. Что в шло вразрез с тем, что воспитывалась она практически во дворце, который всегда был полон графов. Единственные, кому было позволено нарушать её личное пространство — это те, кого она считала семьей. Королевская чета и отец. Хотя и новоприбывшую принцессу Кассандра встретила с заметным холодком. Смириться с мыслью о том, что тебе нашли замену, которой ты будешь прислуживать, было сложно. Особенно когда в народе уже во всю ходили слухи о том, что Кассандра имеет все шансы занять трон. — Виллоу, вы как всегда не скупы на комплименты. Вы откуда и куда? — достаточно быстро отстранилась Кассандра. — О, недавно была у Покровских, — пожала Виллоу плечами, пристально всматриваясь в царапины на лице Кассандры, — они позвали меня, торжественно объявив, что свадьба между Ионом и Рапунцель все же состоится. Я бы глубоко удивлена, что Рапунцель с Юджином расстались, они же души друг в друге не чаяли. Но, с другой стороны, Ион… Кассандра нахмурилась, уходя в свои мысли и совершенно не слушая дальнейший рассказ Виллоу. Все сходилось: посещение Покровских, какое-то непонятное празднество со старшим сыном графов и Рапунцель, запах алкоголя. Даже описание сходилось: Виллоу не на шутку была похожа на ту, кого описывал Август, но было одно «но». Виллоумина шатенка, а не брюнетка, о чем без устали талдычил Август. Кассандра скривила губы, поднимая глаза на Августа, что прощался с охранником. Они уже отъезжали, что ж, попытка не пытка. — Эй, рыцарь на белом коне, кажется я нашла твою таинственную незнакомку! — Окликнула она Августа, едва ощутимо просвистев. — Да, я заметил, вы уже нашли одну… точнее одного, — презрительно фыркнул Август. Кассандра закатила глаза, беря Виллоу под руку и стремительно подходя к Августу. Вот же ж осел, даже взгляда кинуть не удосужился. Август и ухом не повел, когда рядом с ним оказались две девушки. Он лишь скептично поднял брови, издав усталый вздох и недовольно поворачиваясь к ним. Однако, увидев перед собой Виллоу, быстро переменился в лице. Вот это улов. Кассандра надменно улыбнулась, с нескрываемым превосходством смотря на Августа. Гвардеец отстраненно качнул головой, давая понять, что это действительно та, кого они ищут. Укоризненные слова Кассандры о том, что сестра королевы, как и сама королева, шатенка, Август благополучно проигнорировал. Он поправил рубашку и откашлялся в кулак. Сейчас от того, что именно она им расскажет, зависело то, какой оборот примет это дело. И кто окажется по ту сторону баррикады.

***

В комнате для допросов всегда темно. Это не та мгла, под которую приятно засыпать, которая укрывает тебя своей вечерней прохладой, на черном поясе которой украдкой сияют звезды. Совсем нет. Это ужасающая, ощущающаяся на коже неприятной липкостью и оседающая в легких противной кислой смолой тьма. Тьма, что неприятно режет глаз и иногда кажется в разы ярче самого яркого света. Но Юджин привык к этой непроглядной мгле, оседающей в голове лишь басистым голосом того, кто допрашивает тебя. Он был тут не впервые. За эти чуть меньше чем две недели он побывал тут слишком много раз. Его допрашивали до изнеможения, пытаясь выбить эти злосчастные показания. Но как он может сказать что-то кроме «я не виновен», «меня подставили», когда он даже имени той, кто заявила на него, не знал? Все детали Фицерберт знал сугубо из материалов дела. И то, в пересказе самих гвардейцев. Да, он был в курсе, в чем его обвиняют. Но это все, на что он мог дать четкий ответ. И, если изначально Юджин хоть как-то пытался бороться с этой жгучей до боли в груди несправедливостью, то под конец, ближе ко дню, когда ему должны были вынести приговор, он просто смирился. А есть ли смысл пытаться это доказать? Нет. Его послушают? Нет. Да и Кассандра, обещавшая хоть как-то помочь, испарилась, будто её и не было. Черт его дернул просить о помощи эту дрянную девчонку… — И кто будет допрашивать меня на этот раз? — Юджин ехидно усмехнулся, разрывая душащую его тишину своим громким голосом, и нагло закинул ноги на стол. Гвардейцы нервно рыкнули. — Ваш новый Капитан? Кстати, кто он теперь: неужто женщина? — Юджин прыснул, поднимая глаза на недовольных статных мужчин. Он смотрел на них с явной насмешкой. Вечно нервно посмеивался и хихикал, в ожидании допрашивающего. Все гвардейцы, что сопровождали Юджина на допросах, понимали, что все эти шуточки были лишь защитной реакцией. Многие из них были ужасно неуместны, но попробуй тут посидеть спокойно. Сложно не чувствовать себя как на иголках, когда с каждой секундой ожидания вероятность того, что тебе скажут «оправдан», растворяется, будто её и не бывало. Хотя… так и есть… — Так вы, ребят, теперь под каблуком? — Юджин развел руки в стороны настолько, на сколько ему позволяли наручники, надменно улыбнувшись. — Прекрати этот цирк, Флинн Райдер, — грозный и величественный голос раздался со стороны двери, которая со скрипом захлопнулась. Юджин заметно обмяк, садясь ровно и смотря на представшую перед ним фигуру. — Допрашивать тебя на этот раз буду я. Такого он не ожидал. Он не видел Рапунцель с момента его задержания. Когда его в очередной раз вели в допросную, он лишь замечал, как длинные белые волосы невесомо скользят по другой край коридора, в сторону комнаты совещаний или же тронного зала. И так изо дня в день. Он не видел её, не слышал её голоса, не знал, как она. Любой его вопрос о том, как же поживает его возлюбленная, как она себя чувствует и как её здоровье, игнорировался. А сейчас она стоит перед ним. Красивая, величественная, гордая. Держит в руках его досье, смотря на него сверху вниз холодными зелеными глазами и… зовет его Райдером. Это ощущалось как шутка. Ужасная несмешная шутка на первое апреля. Или сон. Просто сон. Вот он проснется, откроет глаза — и ничего из этого не будет. Будет лишь его любимая, которую он будет обнимать, осторожно поглаживая её блондинистые волосы. С мечтой об этом он живет уже несколько дней… — Рапс?.. Один из гвардейцев резко ударил Юджина по лицу. Раздался шлепок, что ужасным звоном отдался в ушах Юджина. Наверное, если бы рука гвардейца не была одета в перчатку, то удар бы пришелся в разы сильнее. Юджин непонимающе поднял голову на гвардейца, затем вновь посмотрел на Рапунцель, пытаясь понять, за что именно ему прилетело на этот раз. Взгляд Рапунцель был холоден, она с пугающим равнодушием прожигала его взглядом. — Прояви уважение к монарху Короны, варвар. Для тебя — Её Высочество принцесса Рапунцель. Рапунцель сдержано кивнула, что-то обсуждая с другим гвардейцем. Юджин уставился в пол, пытался прийти в себя от прилетевшей ему оплеухи. Да, он знал, что гвардейцы не скупятся на применения физической силы во время допросов. Пытки, в легкой их форме, были чем-то обыденным как для Короны, так и для большинства стран Союза. Но его, именно его, ещё ни разу не трогали. Принцесса аккуратно присела на стул, который ранее был отодвинут гвардейцем, и с глухим шлепком бросила дело Юджина на стол. Гвардеец пододвинул стул Ее Высочества ближе к столу. Рапунцель развернулась к двум мужчинам полубоком, вновь что-то говоря им. Стражи порядка переглянулись, а после подняли взгляд на Юджина. Они о чем-то пошушукались, а после кинули в адрес Рапунцель какой-то короткий вопрос. Юджин не особо вслушивался в их разговор. Был занятым осознанием того, что теперь он действительно откатился на несколько ступеней назад. Уже официально потерял все. И титул, и уважение, а самое главное и обидное — это возлюбленную. Наконец решив вставший вопрос, они обменялись кивками, и принцесса небрежно махнула ладонью, поворачиваясь к Юджину. Старший гвардеец с помощником удалился из комнаты, оставив принцессу наедине с преступником. Блондинка поправила тиару и сложила руки замочком, смотря на напряженного жениха. Бывшего жениха. — Прости их за это, — невесомо откликнулась Рапунцель, печально вздохнула и опустила плечи, наконец расслабившись. — Но ты в любом случае больше не мой жених, а значит, ты не можешь противиться правилам и законам. Рапунцель как-то расстроено хихикнула, пожав плечами и устремив взгляд в белый стол. Юджин оцепенел, боясь сделать лишний вдох. Он молча смотрел на Рапунцель, что яростно пыталась сдержать слезы, перебирая пальцами и постоянно поджимая губы. Рапунцель бегала по всему периметру комнаты глазами, часто смотря на какую-то точку за спиной у Юджина, пытаясь сохранить видимость того, что она смотрит на него. Но это было лишь фальшивкой. Девушка явно избегала зрительного контакта и делала это с завидной профессиональностью. Как истинный монарх… — Рапунце… — Юджин неловко прочистил горло. — Ваше Высочество. Как вы? Рапунцель полуприкрыла глаза, издавая измученный вдох. Она запустила руку в волосы, поправляя челку и заправляя её под тиару. Наконец, собравшись с мыслями, она подняла мокрые и красные от слез глаза на него. Юджин поджал губы, нервно покусывая внутреннюю часть. Желание смотреть в заплаканные глаза любимой как рукой сняло. Ему было слишком больно на неё смотреть. Настолько больно, что, казалось, он вот-вот расплачется и сам. Слова застыли в горле. Он был не в силе пересилить себя. От одного взгляда на уставшее лицо блондинки у него немели не только руки, но уже и язык. Он неуверенно сглотнул стоящий в горле ком, ощущая, как тело прошибла ужасная и неприятная дрожь. — Я… нормально. Правда, — звучно втягивая носом воздух и запинаясь через каждое слово, дрожащим голосом произнесла она. — Надеюсь, теперь ты счастлив и горд собой, Райдер. Ты сделал то, что хотел, разрушив то, что мы имели. Сломав все мои мечты, всю мою любовь, сломив меня… Кэсс и отец были правы: бывших преступников не бывает, — Рапунцель смахнула с глаз слезы, делая глубокий вдох и поднимая взгляд к потолку. — Они говорили мне, что я слишком наивна, чтобы понять то, что ты используешь меня, но… Н-но я… Я им не верила. Моя мать поддержала меня, говоря, что все заслуживают второй шанс. Она была уверена, что ты изменился… — она отчаянно вздохнула, покачав головой и закрыв лицо руками. Слезы покатились по пунцовым щекам, с ужасным звоном разбиваясь о белый стол и бумагу досье. — Как я людям в глаза смотреть буду… — Рапунцель, я… — Наконец осмелился Юджин. — Я могу тебе все объяснить, молю, хоть ты выслушай м… Юджин привстал, с противным скрежетом отодвигая стул. Опершись одной рукой о стол, он протянул вторую к лицу Рапунцель, желая дотронуться до её щеки. Может, если они наконец поговорят, она поймет, что это несуразица. Глупое недоразумение, которое подорвало все вокруг. Девушка опустила на него грозный взгляд, насупилась и нахмурила брови. Она грубым жестом ударила его по руке, отталкивая ту от своего лица. — Тебя казнят в ближайшие пару дней, — ледяным тоном, не требующий возражений, перебила его Рапунцель, — точный день ты узнаешь непосредственно перед казнью. Она смахнула обоими руками слезы, вновь сложив руки и сев ровно. Как бы она не пыталась выглядеть спокойной и уверенной, но дрожащее тело, губы, красные глаза, щеки и нос, а также слезы, что лились непрерывным потоком, давали понять, что это лишь маска. Монарх должен быть сильным, невзирая ни на что. С горячем сердцем и холодным разумом. Сейчас это давалось особенно тяжело. — На твое место уже нашли достойного кандидата, мы отправили ему письмо. Мы также мобилизовали войска, чтобы быть готовыми к любым действиям со стороны Вэриана. В объединение алхимиков семи королевств был отправлен запрос, они пообещали выслать своего лучшего ученого в ближайшие дни. В скором времени он займет место королевского алхимика. Юджин понимающе кивнул. Раз они искали нового алхимика, значит, именно Кассандра заняла его пост. Теперь едкая шуточка не казалась ему такой смешной. Рапунцель бы ни за что в жизни не подвергла сомнениям возможности Кэсс, ища ей замену на статус выше. Это принесло бы ещё больший разлад в их отношения, которые Рапунцель и так пыталась вытащить из общей могилы, где успела похоронить взаимоотношения с Вэрианом. — А… Вы? Что до вас, принцесса? Что будет с вами? — натянутым, как струна, голосом произнес Юджин, стараясь держаться отстранено. Его сердце разрывалось на тысячи кусочков, когда он видел Рапунцель такой. Бессмысленно пытаться оправдаться, а попытки рассказать ей правду ещё более бессмысленны. Она не будет его сейчас слушать, она смирилась с его печальной участью. Он, впрочем, тоже. Все, о чем она просит, смотря своими уставшими и молящими глазами — это уйти с честью. Не душить её своими словами и не терзать ей душу. Просто молчать и слушать. Он будет молчать, если она того желает. Если это делает её счастливой. Но перед тем, как замолкнуть, он хочет знать, какая судьба постигнет её. Хочет быть уверен, что та, что изменила его, не завянет, как цветок. Что даже после его смерти она будет так же счастлива, как и при его жизни. — Спустя несколько дней после твоей казни я должна… я… Прости… — принцесса сорвалась с места, зажав руками рот и выбежав из комнаты. Юджин мгновенно подскочил, бросаясь вслед за ней. Как только Рапунцель, с грохотом распахнув перед собой дверь, пронеслась прочь, двое гвардейцев не раздумывая переступили порог допросной. Не будет монарх Короны, столь сильная и стойкая девушка, выбегать из комнаты вся в слезах, буквально не видя перед собой ничего и никого. Гвардейцы молниеносно скрутили Юджина и прижали лицом к столу, не позволяя сделать лишних движений. Не позволяя догнать её и утешить. Да и на что он наделся, бросаясь вслед за ней? Что ему позволят догнать её? Да кто он такой, чтобы утешать саму принцессу? — Чтобы ты не вытворил, ты заплатишь за это сполна, — прошипел один из гвардейцев, заламывая ему руки за спину. — Ох, Рапунцель… Надеюсь, ты простишь меня за все… — прошептал Юджин ей напоследок, полностью игнорируя слова гвардейцев. Единственное, что существовало для него в этот момент — это постепенно растворяющиеся в шуме суеты глухие рыданья его возлюбленной. — Я люблю тебя…

***

На улице была теплая ночь. Легкий ветерок ласково покачивал короткие волосы Кассандры, которые та, сбежав с празднества, расплела, не раздумывая. Прямо сейчас она, стоя в пышном бальном платье, облокотилась о перила балкона, слегка покручивая в руке бокал с красным вином. Во второй руке она трепетно придерживала ту самую глупую книженцию. Хотелось разгрузиться. Отпустить все то, что произошло за сегодня, да и в целом за эту неделю. Расставить всю информацию, полученную в ходе неисчисляемых допросов, по полочкам. В особенности хотелось забыть того, кого она видела в пабе. Наверное, Кассандра бы не сбежала из бальной залы с такой скоростью, да ещё и на каблуках, если бы в толпе графов и графинь не заприметила знакомые голубые глаза. Да, Кассандра отдавала себе отчет, что это мог быть не Вэриан. Да и что самый опасный преступник семи Королевств мог тут делать? Кто в здравом уме пригласил бы его? Да и разве он дурак, чтобы являться в место, где кишмя кишит разного рода королевскими «крысами»? Разве что на потеху себе да публике. Но в совокупности с тем, какой постыдный разгром из-за этого нахала она учинила, Кассандра посчитала своим долгом быстренько смыться оттуда. Чисто из сохранности и не желания позориться ещё больше. Особенно перед Августом… От Виллоу они, на удивление, ничего полезного не узнали. Август, что так кичился тем, что нашел нужного свидетеля, после разговора с ней немного поубавил в своем энтузиазме. Хотя и Кассандра тоже заметно расстроилась. Когда вы убиваете на поиски почти весь день, отдаете всех себя, вы явно ожидаете получить что-то полезное. Но, как бы печально это ни было, самой полезной информацией оказалось для них лишь то, что Рапунцель должна выйти замуж за старшего сына Покровски — Иона. Да, это мотив того, что они могли подставить Юджина. Но… Это не доказывает, что Юджин действительно невиновен.

Дело зашло в тупик.

Да и не только дело, но и желание Кассандры работать над ним. После возвращения она все же открыла письмо от имени Королевской Гвардии. И на этом моменте вся благодарность за сделанное Юджином начала медленно испаряться под тяжестью желания все-таки занять место Капитана Гвардии. И сейчас Кэсс буквально стояла перед выбором того, чью же честь ей стоит предпочесть: свою или Юджина. — Леди Кассандра, — голос Августа вывел её из мыслей, — что вы здесь делаете? Бал еще не закончен, вы так резко сбежали. Она тихо усмехнулась, делая пару глотков вина и смотря на подходящего к ней со спины парня через плечо. Голос Августа звучал монотонно, немного отстранено и в какой-то степени блаженно. Но даже в этой отстраненности Кассандра ощущала нотки беспокойства. Такой сладкий парнишка, этот Август. Удивительно, что он все ещё терпел её замашки, а не оставил девушку в поместье с громким скандалом. Дело явно не в приказе со стороны Юджина. Дело в чем-то другом. — О, Август, ты пришел присоединиться? Я совершенно случайным образом нашла удивительный винный погреб в этом поместье, — с легкой насмешкой произнесла девушка, свесив книгу вниз с перил и показательно протянув Августу бокал. Август скривил губы, бросая взгляд на уже полупустую бутылку вина, что стояла на столике. Под столиком лежало ещё две бутылки. А с учетом того, что до своего побега, Кэсс глушила бокал за бокалом, вывод напрашивался сам собой. Пьяна. Чертовски пьяна, спасибо хоть не в хлам. Парень снял с себя свой пиджак, накинул его на плечи Кассандры и, облокотившись ладонями о перила балкона, качнул головой. Девушка машинально поправила пиджак, ласково улыбнувшись Августу. Он улыбнулся ей в ответ. Что-то слегка кольнуло у неё в груди. В этот раз он действительно улыбался искренне. Вкладывал в улыбку все самые теплые чувства. Как бы не было странно это признавать, хоть и самой себе, но Кассандре действительно не хватало этой искренности и открытости, с долькой легкой наивности и невинности. Пусть даже не со стороны Рапунцель. — Нет-нет, я… Не пью алкоголь, смотреть на него даже тошно. На вашем месте я бы тоже особо не налегал на него, — Август осторожно забрал из руки Кассандры бокал, поставив на стол. — Спасибо за предостережение. Но, знаешь, когда я делаю один глоток, меня будто волной накрывает, и я совсем не могу контролировать себя, — отшутилась она. Кассандра осторожно пожала плечами и захлопнула книжку, положив её на стол. Девушка повернулась к перилам спиной, незаметно дернув плечами, поправляя накинутый на неё пиджак. Она вывернула ладони, опираясь о перила, и уставилась в пол. Кассандра приподняла одну ногу, разглядывая блестящий носок туфли. Август насупился и напрягся после этих слов Кассандры. Мужчина закусил губу, перебирая большими пальцами и отведя голубые глаза в сторону. Кассандра непонимающе вскинула брови, повернувшись к нему. Перчатки тихо шуршали. Наверное, если бы не повисшая тишина, что, к удивлению Кассандры, совсем не ощущалась как что-то неловкое или тяжелое, она бы даже внимания не обратила на этот странный, но достаточно приятный и мягкий звук. — Просто запомните, что с алкоголем стоит быть аккуратнее, — кротко отозвался Август, поджимая губы, а после как-то взволнованно выдыхая. Август наконец повернулся к Кэсс, поправляя волосы. Девушка задумчиво провела языком по щеке, отворачиваясь. Он молча смотрел на её, давая Кассандре обдумать все то, что она хотела бы, если бы хотела, сказать. Дочь Капитана ощущала на себе его взгляд, но… Он был не таким прожигающим, как это обычно бывает. Никаких неприятных чувств, которые обычно ощущались от пристального взгляда на себе, Кэсс не ощущала. Он смотрел на неё так добродушно, что она невольно растаяла, звучно выдыхая. — Могу тебе, кое-что рассказать? Обещай, что не осудишь меня и не расскажешь принцессе, пожалуйста, — Кассандра повернулась к парню, взяв его ладони в свои и с мимолетной мольбой заглядывая в его голубые глаза, будто ища поддержки. Хотя бы мнимой. — Конечно, вы знаете, я не откажу вам, — он осторожно кивнул. — В конечном итоге мы же… что-то вроде друзей, — слегка неуверенно проронил Август. Кассандра сложила руки замочком, с минуту помолчав. Друзья… Будто эхом отдалось у неё в голове. Наверное, она давно не слышала, чтобы хоть кто-то так называл её. Оно и немудрено, девушка сама оттолкнула всех от себя. Да и неуверенность в голосе Августа, когда он произносил это слово, была оправдана. Сейчас их отношения больше походили на «опекун-опекаемый», где роль опекаемого занимала именно Кассандра. И не заметить снисхождения в некоторых действиях Августа по отношению к Кэсс — это значит быть совсем слепым. Однако то, что Август назвал их друзьями, уже гложило душу Кассандры. Наконец, собравшись с мыслями, она начала свой рассказ. Хотя, вероятно, рассказом назвать её повествование сложно. Язык Кассандры явно бежал впереди её мыслей, из-за чего она часто замолкала, делала неуместные и длинные паузы, спотыкалась на полуслове, повторяла одну и ту же фразу трижды через предложение и, в целом, говорила весьма сбито, часто перебивая саму себя. Оно и не мудрено — сложно рассуждать о своих грехах со спокойствием в голосе. Особенно когда осознаешь, что твой поступок был ужасным и неоправданным. Август слушал её, иногда легко покачивая головой в такт каждому слову. И, если по началу он просто улыбался, смотря и слушая Кэсс, то уже ближе к середине этой недлинной истории его выражение лица кардинально поменялось. Причем сползла улыбка с его уст с ненаигранной медленностью и неприятным фарсом. Сказать, что Август был шокирован тем, что именно благодаря Кэсс Граббингстоны появились на территории столицы — это ничего не сказать. Парень буквально выпал из всего происходящего вокруг. А от подробностей её плана, которые она рассказала без заметных угрызений совести, кровь стыла в жилах. Ничего сверх жестокого или кровавого в нем не было, однако именно от мысли и осознания того, что это сделала Кассандра, девушка, что долгое время была для него кумиром, Августа бросало в жар. Да, Кассандра давно, если так можно сказать, не воспринималась им как та самая дочь Капитана, что много лет назад поразила его своей смелостью и отважностью. Но авторитет, хоть и мнимый, все же остался. Однако после таких откровений говорить о каком-либо авторитете было просто неуважительно. Хотя бы по отношению к самому себе. В голове Августа пронеслась серьезная мысль о том, что, будь он Капитаном, то даже при идеальных показаниях всех тестов, он бы не взял слабую до величия Кэсс в гвардейцы. Ненадежным был такой сотрудник. Если сейчас он подговаривает бывших заключенных для того, чтобы встать на место Капитана, то что он будет делать, когда сам, непосредственно, станет Капитаном? Кассандра резко замолкла, наконец закончив свой рассказ о Граббингстонах. С её плеч буквально упала гора после этого рассказа, а дышать стало заметно легче. Ей действительно надо было кому-то выговориться. Однако Август, которого посвятили в столь каверзное дело, наоборот, заметно напрягся. Не таких откровений он ожидал. Кэсс вновь открыла рот, желая продолжить открытие всех своих тузов и вскрытие всех шкафов со скелетами, но, бросив взгляд на лицо Августа, осеклась. Кассандра сглотнула, протирая глаза. Нет… Рассказать о том, что тревожит её больше всего человеку, что чертовски похож на причину этих тревог, она не может. Слишком сложно переступить через саму себя. Девушка раздосадовано произнесла хрупкое «вот так вот», возвращая своего собеседника в реальный мир. — Мда… — глухо и хрипло протянул Август, заправляя пару прядей на затылок и, тем самым, незаметно смахивая проступивший на лбу пот. — Честно? Я разочарован в вас. И это слово даже не может в полной мере выразить то, какое отвращение я испытываю, думаю о том, что именно вы сделали это, — без задней мысли выдал Август. Кэсс лишь притупила взгляд, произнося зашуганное «я понимаю». — Да и нельзя такое от госпожи скрывать. Но, раз вы уже открылись мне, то ваш секрет уйдет со мной в могилу. Клянусь своей честью. Молодые люди замолкли, смотря друг другу в глаза. Клятва честью — это, пожалуй, одна из самых сильных клятв, которую знает на своей памяти Кассандра. Да и честь — это то, что восстановлению не подлежит. Если народ похоронил тебя, то будь ты хоть трижды героем нации, в твою сторону все равно продолжат лишь плеваться. Кассандра давно усвоила, что защищать свою честь нужно любой ценой. Честь — это авторитет. А авторитет — возможность выбиться в верха. Вот только сражаясь в этом неравном бою, ты невольно можешь лишить чести другого человека. — Честь? — эхом отозвалась дочь Капитана. Голос её звучал неестественно тихо. — Поганая вещь, эта ваша «честь». — Почему же? — Потому что прямо сейчас передо мной стоит выбор, на кону которого не только моя, но и чужая честь. Я всегда мечтала о том, что встану в ряды гвардейцев. Но теперь, когда я наконец стала ближе к своей мечте, я не знаю, что предпочесть, чтобы не оказаться осужденной за свой выбор, — протараторила Кассандра и запустила руку в волосы, поправляя черные пряди, которые, словно вода, заструились сквозь её пальцы. — Хотя ты, Август, явно не тот человек, что волнуется о том, что его осудят окружающие… — снисходительно фыркнула Кэсс, в её голосе прозвучали тихие нотки отвращения. — Это ещё почему? — Август встрепенулся, недовольно морща нос. — Взять хотя бы тот случай в старой Короне. Ты ничуть не удосужился поставить себя на место другого человека и понять его. Ты даже смотрел на него с таким призрением и ненавистью, будто это он предатель, а не его отпрыск. А эмпатия, полагаю, это одна из главных составляющих этой самой «чести», — будто отплевываясь, произнесла девушка. — Может быть, я был неправ и поторопился с выводами в отношении Квинтина, — растягивая каждое слово, Август втянул сквозь зубы прохладный вечерний воздух. — И я очень сожалею об этом. — Квирин, — поправила его Кассандра, покачивая головой. — Суховато и наигранно, да и извиняться тебе стоит не передо мной, но сойдет. И всё же, сам бы ты что сделал в моей ситуации? Служба в гвардии… — Жизнь же не заканчивается служением в гвардии. У неё есть много других прелестей, — резко перебил её Август. Кэсс повернулась к своему компаньону. Она явно ждала чего-то от него, и он чувствовал это. Обычного аргумента было явно недостаточно. Август встал ровно, слегка потянувшись. — Знаете, мой отец был чем-то похож на вас, — каким-то неестественным голосом произнес Август. — Всю свою жизнь он из кожи вон лез, хотел быть лучшим в своем полку, чтобы, в конечном итоге, возглавить всю королевскую гвардию. И однажды заветное письмо наконец пришло. — И что тогда? — глухо отозвалась Кассандра, кидая взгляд на письмо. — Ну, знаете ли, среди нас двоих дочь Капитана Королевской гвардии тут не я, — ехидно подметил Август, расплываясь в насмешливой улыбке. Кассандра свела брови к переносице, хмурясь. Август подавил в себе приступ смеха, наблюдая за тем, как долго Кассандра анализирует простейший каламбур. Видимо, алкоголь влиял на Кассандру самым наистраннейшим путем. Поняв наконец смысл слов Августа, она тихо цокнула, закатив глаза. Кассандра слегка повела плечами, спрашивая у него немое «почему?». Дочери Капитана явно было не понятно, что могло заставить мужчину отказаться от своей мечты, а самостоятельно понять, что именно, увлеченная гвардией Кассандра явно не могла. Или не хотела. Ярое отрицание — это тоже позиция. Август тихо фыркнул, поясняя: — В его жизни появилась моя мать. Она уговорила его остаться в городе. В скором времени у них родился я, и теперь уже мы стали его мечтой, — исходя из снисходительной интонации Августа, Кассандре показалось, что даже сам Август не особо верит в свои слова. Уж слишком сладко все это звучало и, казалось, он рассказал не историю своей жизни, а глупую и наивную сказку, где все хорошо и все друг друга любят. Такие сказки часто рассказывают детям перед сном приправляя все это «и жили они долго и счастливо». Но вот Кассандра не понаслышке знает, что обычно вместо этого «долго и счастливо» нет ничего, кроме кучи проблем, слез и других таких же сказок, которым как нельзя кстати подошла бы первая часть этого выражения — «и жили они…». Да и перед тем, как достичь этого самого «счастливого» конца, кто-то обязательно должен настрадаться, и обычно это совсем не волшебные принцессы с их принцами на белых конях. — Какая глупость, — отвращено фыркнула она. — Любовь меняет людей, леди Кассандра, — Август протянул руку к кашпо, осторожно срывая розу. — Именно это чувство и заставляет нас идти на подвиги ради своих возлюбленных. Отказаться от своей мечты ради кого-то — это ли не подвиг? Гвардеец перевел взгляд с розы на Кассандру, второй рукой отрывая от стебля все его шипы. Он убрал одну её прядь за ухо, попутно вкладывая туда розу, и улыбнулся. Кассандра смущенно потерла шею, криво улыбаясь и чувствуя, как её щеки начинают гореть. Они обменялись широкими улыбками, и Кэсс, подобно Августу, задрала голову к небу, смотря на непривычно яркие звезды. Все эти книжки, любовные истории и романы, все они твердили лишь об одном: любить — значит страдать. Всегда описывали любовь чем-то, где один партнер фактически приносит себя в жертву другому, переступает через свои принципы, нравы и желания. И ведь история Августа похожа на один из тех тысячных романов, что читала Кэсс. Но почему-то ощущается какой-то неправильной и ненастоящей. В этой истории совсем нет того «святого» правила, той самой мрачной страсти. Кассандра сделала глубокий вдох, желая что-то сказать, но гвардеец, будто предугадывая её действия, начал первым: — Если вы хотите заикнуться о глупом выражении «бьет — значит любит», — как-то озлобленно фыркнул парень, и Кассандра заметила, как он с силой сжал перила, — то лучше просто помолчите. Запомните лучше другое правило: бьет — значит му… — Август замолк, проходясь глазами по саду, а после продолжил. — Не люблю ругаться, на самом деле, но суть вы поняли. Кассандра поправила пиджак и положила голову ему на плечо, тихо хихикнув. Август невесомо выдохнул и улыбнулся. Он неуверенно обнял её за плечи, прижимая к себе. Повисла тишина, в которой Кассандра отчетливо улавливала сердцебиение Августа. Кассандра неосознанно начала пересчитывая удары, не касаясь губ. Неровное и прерывистое. Хрупкое и слабое. Тихое и едва ощутимое. Кассандра чувствовала жар его дыхания, каждый удар гулом отдавался у неё в голове, погружая в полусонное, загипнотизированное состояние. — И все-таки, — невпопад начала она, нарушая спокойствие. Кассандра вытащила из-за уха розу, уставившись в кроваво-алые лепестки. — Это всё слишком легкомысленно для меня: отношения, участливость, надежды, — Кассандра провела пальцами по головке цветка, а после вернула его на место. Легкий ветерок быстро подхватил несколько одиноких лепестков, что безвозвратно выпали после того, как Кэсс «поправила» пышную голову розы. Парень безнадежно проследил за тем, как пара хрупких и беззащитных лепестков улетают прочь. Август неощутимо расстроено вздохнул, поднимая усталые глаза на Кассандру. — Но, как мы знаем, в этом мире есть один муж… Август заметно вздрогнул и замолк, когда Кассандра резко отпрянула. Она толкнула его локтем в ребра и встрепенулась. Она быстро отступила на пару шагов назад, заправляя выскочившие пряди обратно в прическу и смотря на Августа слегка дико и озлобленно. Август вскинул брови, а после неловко отвел взгляд в сторону, нервно прикусывая внутреннюю сторону щеки. Видимо, ему не стоило об этом заикаться. Судя по реакции, его слова очень сильно ранили её, да и она сама ещё не отошла от случившегося. Оно и понятно: броситься на проститутку из-за какого-то паршивца, который всеми клетками своего существа желает тебе смерти в самых мучительных агониях. Кассандра интуитивно потянулась рукой к своей шее, однако вместо привычного кассандриума обнаружила там противную подвеску колье. На что она надеялась? Что её единственная надежда на лучшее внезапно появится из неоткуда? Она потеряла его на островах, все, что она может делать — это надеяться, что именно Вэриан нашел кассандриум. Надеяться, что при следующей их встрече он отдаст ей эту дешевую, но дорогую душе безделушку. А Кассандра знала, что эта встреча точно состоится. Он заберет её долг, даже если погибнет мир. Кассандра понимала, что то, что просил взамен Вэриан — это слишком высокая цена. Он просит слишком много, а дает ей чересчур мало. Выгодно ли это сотрудничество? Нет. Но, если пораскинуть мозгами и вспомнить, за что именно он просит это, то уже цена не кажется такой большой. В конце концов, Вэриану нет смысла лгать Кассандре. Он просто хочет показать ей правду, показать, что она работает не с тем и не на того. Показать, кто такая Рапунцель на самом деле. Ведь он, как никто другой, знает об этом… Кассандра вздрогнула, выходя из своих мыслей, когда Август произнес тихое «я вас понял». Неприятная дрожь прошлась по её телу. Она потерла ладони друг об друга, слегка откашливаясь и смотря на Августа. Сейчас не самое лучше время размышлять о том, как, когда и при каких условиях она вновь сможет увидеть того, за чьей головой охотится весь континент. — В таком случае, — слегка повысил тон Август, привлекая к себе внимание, — что же действительно достойно вашего внимания, леди Кассандра? Кассандра произнесла звонкое «о!», будто все это время ожидала, когда же он наконец поинтересуется. Она повернулась на каблуках и ловким движением руки вытащила письмо из-под груды вещей, подобно иллюзионисту, что снимает со стола скатерть, не уронив вазы. Она слегка встряхнула рукой, выравнивая бумагу, а после протянула конверт Августу. Парень взял его в руки, внимательно рассматривая сургучную печать. Да, его предположение подтвердилось: это действительно то самое письмо, которое пришло ей почти несколько суток назад. Август прошелся языком по большому пальцу и вытащил из конверта бумагу с письмом. Повисла напряженная тишина, которая нарушалась лишь нервным дыханием Кассандры. — А хозяйка не проста… — прохрипел Август, убирая письмо в конверт и грубо отдавая его Кассандре. — Жаль, что голова пуста. Вальяжно, почти пропев, закончил свою фразу Август, тихо фыркнув под конец. Он звучал снисходительно осуждающе. Чувство такта и нормы приличия не позволяли ему напрямую выразить столь дерзкую и грубую мысль. Но они не запрещали красиво и поэтично намекнуть Кассандре на то, что её умственные способности в чужих глазах оставляют желать лучшего. Это заметно возмутило Кассандру. Девушка нахмурилась, скалясь и сжимая в руке письмо. Сургучная печать звонко затрещала, рассыпаясь в крошки. Она возжелала возразить что-то на столь оскорбительное и хамское заявление, однако парень приложил к её губам указательный палец, призывая к тишине. Кассандра отдернула голову, оставляя на белой перчатке смазанный след от помады, но покорно приникла, готовая слушать и слышать. Роза за её ухом глухо зашелестела, путаясь в волосах. Ещё несколько лепестков пали на землю, заставляя цветок все больше редеть. — Юджин отказался от победы в дуэли, чтобы вы могли нормально жить. Вы понимаете, какой бы позор это был для вас и вашего отца, если бы вы проиграли на дуэли, которую сами же и устроили?! Август взял Кассандру за руки, сжимая хрупкие на вид, но достаточно жилистые женские предплечья. Девушка схватила его за запястья, враждебно выставив острые локти. Безмятежная обстановка быстро накалилась до предела, заполнив разум Кассандры пеленой своего громкого «я». Никто не смеет корить Кассандру. Никто не смей тыкать в неё тем, в чем она не виновата. Особенно он, простой гвардеешка, стоящий на несколько ступеней ниже, чем она. — Да вы должны перед ним на коленях ползать за это! А вы так глупо и подло ретируетесь, поступая, как последняя кр- — Да как у тебя только язык повернулся сказать такое мне! — Кассандра перешла на повышенные тона, одним грубым жестом отрывая его руки от своих и тыча парню пальцем в грудь. — Из нас двоих именно ты все это время был уверен, что Юджин виновен! И именно ты не хотел ввязываться в это! И ты смеешь называть крысой меня?! — У меня есть причины для этого, а у вас их нет, — кротко отозвался гвардеец, скалясь подобно Кассандре. Она опять выводит его на гнев и негативные эмоции. Опять пересекает черты дозволенного, задевает те темы, которые не должна. Опять рушит то доверие, что было построено между ними, лишая себя последнего спасательного круга. Но разве она виновата? Это он вывел её на этот разговор. Он высказался по поводу того, о чем его не спрашивали. Он и только он. — Причины? Какие? Хрупкое мужское эго?! — практически перейдя на крик, выплюнула Кассандра. Она схватилась рукой за перила, выгибаясь в спине настолько, что Августу буквально пришлось пятиться назад, ведь девушка грозилась вот-вот «задавить» его, наседая. — О, нет, постой, кажется я поняла! Это хваленое воспитание твоего чертового папаши о котором ты прожужжал мне все уши! Август заметно помрачнел, слегка отшатываясь от неё. Весь гнев и негатив, что он испытывал ранее, мгновенно испарился, будто его никогда и не бывало. Черты лица Август вновь стали мягкими, а в голубых глазах явно дрожал зрачок. Он странно смотрел на неё. Ни то испуганно, ни то в мольбе, но под этим детски-взволнованным взглядом Кассандра тоже невольно обмякла. — Август, я совсем не… — Кассандра протянула к нему руку, но тут же замолчала, когда Август смерил её холодным и расчетливым взглядом. Девушка поджала губы, делая пару шагов назад. Она сжала руки в кулаки, прижав их к себе. Что же она натворила… Черт возьми, она же знала, какую реакцию вызовет у него разговор об отце! Помнила прошлую ссору на этой почве! Но все равно вякнула, не подумав! Дура-дура-дура! Зачем?! Холодный резкий порыв ветра ударил Кассандре в лицо, выводя из мыслей. Он взвился, подхватывая из-за уха девушки розы и унося цветок прочь с балкона. Кассандра быстро развернулась вслед за розой и слегка перекинулась через перила, желая поймать цветок. Кассандра закусила и полными слез глазами смотрела вниз, наблюдая за розой, лепестки которой ветер безжалостно разбросал по всему саду. Обида застряла в её горле, когда до неё донеся ледяной и осуждающий тон Августа:

— Сладких вам снов, госпожа Капитан Королевской Гвардии.