Реванш

Толпа замерла. Гул голосов и шагов резко оборвался. Все, кто стоял на площади в этот момент, в одно мгновение уставились в одну точку. Воздушный шар осторожно спустился вниз, и бывшая фрейлина, пока корзина ещё не успела коснуться земли, перепрыгнула через бортик. Каблуки звонко ударились о камни, пока вокруг её ног поднялись еле заметные клубы пыли. Брюнетка резким ударом по плетению заставила корзину, слегка качнувшись, прикоснуться к земле. Открыв дверцу корзины одной рукой, она подала Рапунцель вторую, помогая выйти наружу. Принцесса взялась за подол платья левой рукой, подав Кассандре изувеченную правую. С учетом того, что дочь капитана стояла по левую руку от неё, это было неудобно. Кассандра одним грубым ударом закрыла за ней дверь корзины, хмуро оглядев всех, кто стоял в этот момент на площади. Люди, начав шушукаться, внимательно рассматривали перевязанную руку Рапунцель. Принцесса, почувствовав на себе этот пронзающий до костей и неприятный до мурашек взгляд, невольно потерла руку обмотанной тканью, которая была пропитана неприятной смолистой жидкостью. Топот копыт привлек людское внимание с другой стороны. Поднимался большой ворох пыли, земля комками летела из-под копыт, подковы издавали звонкий треск, ударяясь о серые пологие камни, лошадиное ржание эхом разносилось по всем улицам Короны. Толпа разошлась, давая проход гвардейскому патрулю, во главе которого был Юджин, верхом на Максимусе. Капитан слегка дернул коня за поводья, замедляя его, попутно махнув рукой и отдавая приказ гвардейцам встать на свои посты, до этого отправив коней в стойло. Конь встал на дыбы, издавая громкое ржание, прежде чем окончательно остановиться. Юджин спрыгнул с Максимуса, с минуту оглядывая стоявших перед ним девушек, которые были неестественно близко друг к другу. Коленки Рапунцель заметно дрожали, она стояла слегка понуро, будто еле держась на ногах. Бывшая фрейлина слегка придерживала её за перемотанную руку, приобнимая за талию и помогая удержаться от скорого падения. Самостоятельно стоять Рапунцель было очень сложно. Измотанные, с синяками под глазами, они стояли перед ним растрепанные и сонные. Рапунцель осторожно улыбнулась, медленно отойдя от Кассандры и, практически падая, подошла к Юджину. Мужчина тут же подлетел, присаживаясь на корточки и подхватывая её за руку. Что с ней произошло? Рапунцель поправила прядь волос, убрав её за ухо, и вовлекла Юджина в поцелуй. Капитан встал в ступор, а после обхватил её за талию, целуя в ответ. Кассандра нервно рыкнула что-то, немного оскалившись. Бывшая фрейлина легким взмахом руки поправила свою прическу, оглядываясь вокруг. Народ недоверчиво смотрел на неё, продолжая шептаться. С момента скандала, учиненного ею, прошло около пяти дней, но никто ничего не забыл. Да, масштабные поиски дочки капитана, закончившееся побегом принцессы на острова, не придавались огласке. Все держалось в строжайшем секрете. Но скандал… Скандал произошел на глазах у всех. А её предложение о дуэли помнят все. Девушка не пришла на площадь в установленные ею же сроки, однако на дуэль не пришел и Юджин. А формально, по негласным правилам столицы, это означало, что дуэль будет перенесена. Но когда она состоится — это лишь вопрос времени. Юджин отстранился, продолжая придерживать изнуренную Рапунцель и смотря ей в глаза. Девушка улыбалась ему в ответ, в её глазах отражалось блестящее солнце, пока озорные огоньки разгорались все больше и сильнее, но, не смотря на это, Фицерберт прекрасно видел, что былого жизнерадостного блеска в них почти не осталось. Юджин неосторожно сжал её ладонь, из-за чего девушка вскрикнула, вырвала ладонь из его рук и, неловко поглаживая перемотанную тканью руку, потупила взгляд. Мужчина вскинул брови, приоткрыв рот, и опустил взгляд на её ладонь. Он осторожно взял её за руку, размотав испачканный импровизированный бинт. Его глазам предстала изуродованная рука, кое-где с потемневшей и отслаивающейся кожей. Слегка красноватая, с явно выделяющимися прожилками и сухожилиями. Некоторые волдыри все ещё не исчезли. Мужчина поднял изумленные глаза на Рапунцель, которая все ещё смотрела в сторону. Юджин тут же выпрямился, смотря ей за спину и сверля взглядом Кассандру. Дочка капитана разбирала свою сумку. Проверяла, все ли в ней на месте и ничего ли она не забыла. Взяв ножны, она накинула их, затянув ремень. Защелка издала неприятный и скребущий звук. Кэсс открыла сумку, перебрав все, что в ней было. Ничего особенного, большую часть уничтожил или же унес с собой Вэриан, что-то пропало по вине Рапунцель, некоторые вещи она потеряла. Например, Ванессу. Кассандра проскрежетала зубами, вспомнив о своем любимом кинжале. Девушка выпрямилась, слегка прогнувшись назад и разминая кости. Кожаная сумка была перекинута через плечо. Девушка дернула ручку, уверенно кивнув себе. Все забрала. — Это она сделала? — решительно произнес Юджин, слегка качнув головой. — Нет! Она ничего не сделала! — блондинка еле заметно качнула головой, опуская взгляд в пол. Врет. Юджин знал, что она врет. Мужчина взял её на руки, осторожно прижав к себе. Стараясь не делать резких движений, он усадил её в седло. Рапунцель зажмурилась, отрицательно и равно качая головой. Юджин вздохнул, опуская голову вниз, а после рывком поднимая её и заправляя выпавшие пряди обратно в причёску. Он развернулся спиной к Рапунцель, решительным и грозным шагом направляясь к Кассандре. Юджин глубоко вздохнул и заметно напрягся. Что ж, раз она не видит границ, то он покажет ей, где её место. Мужчина поправил свою форму, кашлянув в кулак. Громко и показательно. Брюнетка вздрогнула, мгновенно развернувшись к источнику звука на пятках, и тут же получила сильную и грубую пощечину, которая мгновенно сбила её с ног. — Дрянь, — холодно отчеканил он, безразлично смотря на неё. Внутри принцессы всё похолодело, когда она увидела эту сцену. Толпа гулко охнула, уставившись на упавшую Кассандру. Он… Нет… Зачем он это сделал? Она ничего не сделала. Рапунцель же ничего плохого о ней не сказала. Он хотел преподать ей урок? Но нельзя просто высказать словами все, что думаешь? Зачем такие радикальные методы? Показать, что он сильнее? Это же очевидно. Показать ей её место? Она же не собака, чтобы тыкать ей в это таким образом. Рапунцель закрыла рот руками, молча следя за всем. Толпа вслед за ней затаила дыхание, ожидая, что же будет дальше. Кассандра оперлась локтем о землю, глядя на капли крови, оставшиеся на асфальте. Девушка провела тыльной стороной ладони по лицу, вытирая теплую кровь, которая стекала с разбитого носа. Кассандра подняла лицо к Юджину, скалясь и сводя брови к переносице. Как он посмел ударить девушку? Думает, что раз стал главой гвардии, то теперь имеет право распускать руки? Как бы не так… Она поставит его на место… Девушка слегка вскинула голову, убрав мешающую обзору прядь волос назад. На лице была заметна грязная полоска от крови, которая шла от носа к верхней губе. — Какого черта ты себе позволяешь, Фицерберт, — прошипела Кассандра, приподнимаясь на руках и тут же падая на землю вновь, схватившись руками за живот и закусив губу. — Лежать я сказал, — Юджин слегка пнул её в живот ногой, не позволяя встать. — Бьешь женщину? Да ещё и лежачую? Где твоя честь? — прохрипела она, издавая подобие полустона. — Честь? Моя честь? — возмущенно произнес он, поднимая брови вверх и смотря на лежащую Кассандру. — Именно сейчас ты решила заговорить о чести? Где твоя честь, Кассандра? Что ты себе позволяешь? Ты не помнишь, где твое место? Позволь я его тебе покажу. — И каким же с… — Дуэль, — отрезал он, задрав подбородок. Толпа вновь звучно охнула, в такт с принцессой. Кассандра криво улыбнулась, вскинула одну бровь и хмыкнула. Он все же не струсил. Она недооценивала его, признаться честно. Однако это лишь вопрос времени. Раз он вспомнил, то стоит покончить с этим как можно быстрее. Да, Кассандра действительно не хотела этой дуэли. Осознавала всю её бессмысленность. Но отказаться от неё уже не могла. Юджин был настроен серьезно и, судя по тому, что он все ещё живой, Граббингстонов он удачливо поймал. Везучий гаденыш. Она перевернулась на спину, положив одну руку на живот и растянувшись в улыбке. — Ты помнишь? — язвительно произнесла капитанская дочь. — Что ж, раз ты вспомнил, я не забираю свой вызов. — Чудесно. Ни одна мышца на лице Юджина не дрогнула. Он звучал холодно, безразлично, с долей злобы. Его лицо выглядело как высеченный камень. Глаза смотрели в глаза Кэсс, будто пытаясь прочитать её мысли. Юджин развернулся к толпе, ища взглядом гвардейцев, которые недавно патрулировали с ним территорию. — Август! Иди сюда! — звучно крикнул он, махнув рукой и подзывая к себе гвардейца. В толпе послышалось копошение, недовольная молва со стороны людей, которых явно задел этот самый «Август». Люди возмущались, стоя друг к другу весьма плотно и явно не желая пропускать молодого парнишку вперед, к эпицентру. Всем было интересно, чем же это все обернется. — Сегодня. Я отведу Максимуса в стойло, а Рапунцель — в спальню. А он даст тебе необходимые доспехи и м… — Меч у меня есть. Не надо. — Хорошо, — раздраженно выдохнул он, переводя дыхание, — как прикажешь. Я буду ждать тебя тут. Переоденешься, приходи. Не будем больше тянуть. Они перекинулись кивками, правда, Кассандра скорее просто слегка моргнула, давая понять, что она усекла. Юджин взял Максимуса за поводья, отточенным и равномерным шагом удаляясь в сторону конюшен. Август подал Кассандре руку, желая помочь встать, но она лишь одарила его ненавистным взглядом и, прошипев тихое «отвали, придурок», попутно ударив его по ладони, встала самостоятельно. Бывшая фрейлина отряхнулась от пыли и грязи, поправив за спиной ножны. Молоденький гвардеец сделал небольшой приветливый поклон, на который Кэсс ответила реверансом, чисто из привычки. Печально вздохнув, она недовольно фыркнула в его адрес, когда он взял её под руку. Кассандра подняла взгляд на молодого парня, сопровождавшего её. Они с ним шли в одном темпе, и её каблуки, будто отбивая незамысловатую мелодию, стучали по камням дорог Короны. Девушка внимательно рассматривала ведущего её под руку гвардейца. Молодой высокий парнишка держал её под руку, нежно придерживая противоположной рукой её локоть. Сквозь плотную ткань она ощущала его осторожные, но такие нежные прикосновения. Было очевидно, что он совсем недавно перестал быть новобранцем, вкусив настоящего гвардейского труда. Он обладал кротким нравом, был аккуратен и осторожен и, по всей видимости, боялся сделать девушке больно. Его лицо было миловидным, слегка вытянутым, но сравнительно округлым. Без резких линий, никаких выпирающих скул или чего-то подобного. Будто нарисованный. Не бывает таких людей в природе. Кассандра слегка подалась вперед, желая рассмотреть его лицо полностью. Большие голубые глаза, аккуратный нос и тонкие губы, растянутые в еле заметной улыбке. Ямочки на щеках и бледные веснушки. Что-то очень знакомое и близкое было в этих чертах лица. Что-то непонятное, что-то, что болезненно отдавалось в корке мозга. Воспоминания огнем вспыхнули в её голове, заставляя её слегка приоткрыть рот, опустив взгляд вниз. Вэриан… Этот парень ужасно похож на… Вэриана… Нет… Это бред… Она нервно усмехнулась самой себе, резко ударяя себя ладонью по лицу и хватаясь пальцами за щеку, начиная тихо смеяться. Её волосы слегка растрепались, превращаясь в хаос. Шаг. Девушка запнулась о камни, явно будучи не под впечатлением от таких новых знакомств. Слова Вэриана и его действия болезненно отдавались в ней, а, значит, любой человек, хоть как-то напоминавший ей алхимика, мгновенно вызывал кучу негативных эмоций. Эмоций, которые белой пеленой накладывались на глаза. Гвардеец тут же схватил Кассандру другой рукой, слегка прокрутив её, будто в танце, и прижав к себе. Незамедлительная реакция для гвардейца — это очень важно. Умение предотвратить неловкую ситуацию, превратив её во что-то менее позорное, тоже является частью их учений. В его действиях чувствовался такт и точная отточенность каждого. Как запрограммированный, он уверенно сжимал на её талии свои пальцы, вторую ладонь замкнув на её локте. Никаких эмоций — чистый принцип. Четкая установка — дама не должна чувствовать себя постыдно рядом с гвардейцем в любой ситуации. Даже если её гордость стоит на кону. Задача гвардейца — сохранить эту гордость любой ценой. Ценой своей собственной гордости тоже. В данной ситуации то, что Кассандра споткнулась, было превращено в натянутую версию танца. Которой вполне хватило Кэсс, чтобы понять, что все под контролем. Кассандра улыбнулась в благодарность парню. Он мило улыбнулся ей в ответ, отстраняясь и делая небольшой поклон. И все же, как бы он ни был похож на Вэриана, между ним и алхимиком было одно главное отличие. Манеры. — Кассандра, — кротко произнесла она, отстранившись и подав ладонь для рукопожатия. — Какое чудесное имя у столь чудесной дамы, — он слегка улыбнулся ей, наклонившись и осторожно поцеловав её ладонь, облаченную в перчатку. — Август. Приятно познакомиться. — Мне… Тоже очень приятно… — дрожащим голосом произнесла она, слегка криво улыбнувшись и как-то томно вздохнув — она уже знала его имя, но услышать то вновь было так… приятно… Она осторожно потерла поцелованную ладонь, прижав её к груди в районе сердца. Какой замечательный молодой человек. Обаятельный и внимательный. А, самое главное, явно не знающий, кто она. Обычно гвардейцы относятся к ней, как к соратнику. Глупые шутки. Рукопожатия. И никаких комплиментов. Он же… Он иной… Его действия ощущались иначе. Его слова ласкали слух. Внимательный и интеллигентный. Истинный джентльмен. Таких редко берут в гвардию. Они слишком мягкие и хрупкие для такого. Как цветы лотоса. Кассандра называла такой тип мужчин «домашними». Они не способны сделать кому-то больно. Они не могут сказать грубое слово. Они первые всегда извиняются. Они красиво ухаживают. Осыпают девушек комплиментами. И сами по себе являются чуткими и романтичными натурами. Прям как… Вэриан… Нет! Нет! Черт! Он вновь всплывает в её воспоминаниях! Почему?! Почему он не может оставить её в покое?! Почему именно он заполонил её мысли в столь тяжёлый момент?! Почему он не может просто отстать от неё?! Маленький гаденыш!

***

Кассандра печально рассматривала выданное ей снаряжение. Пара нарукавников, несколько наколенников, громоздкие перчатки и, самое главное, шлем. Без него ты можешь с легкостью заработать себе сотрясение или, того хуже, тебе просто размозжат черепную коробку, выпустив наружу мозги. Для Кассандры дополнительным условием являлся так же бинт. Бинтом она часто перематывала руки, которые были в мозолях от постоянного использования меча. По этой причине кожа на её руках была грубой и местами отслаивалась. Однако в шестнадцать лет до сравнительно маленькой Кэсс дошло, что не обязательно тренироваться на голую руку. Всегда можно использовать перчатки. Да, с тех пор прошло чуть больше пяти лет, но кожа на её руках такая же грубая. Зато не в мозолях. Сейчас бинт Кассандре был необходим для перемотки груди. Во время драки грудь, вечно подпрыгивающая от каждого осторожного и не особо движения, мешала. Ужасно мешала. А после долгих упражнений из-за неё ещё и спина болела. В общем, для бойца грудь — это сплошные минусы. По этой причине Кэсс с момента перехода в пубертат начала перематывать её бинтами. Так сильно, как могла. Поначалу было больно и неприятно до дрожи в коленных чашечках, но со временем она привыкла к этому. Как и к большинству из того, что ждало её во время службы в гвардии. Считая тренировок до изнеможения. По этой же причине к шестнадцати годам она обрезала волосы. Криво, неровно, как только могла. Хотя слово «обрезала» звучало весьма громко. Попыталась. Отец, пришедший домой, был изумлен. Не в лучшем смысле этого слова. Конечно, сначала начались причитания вроде: «зачем?» и «ты же будущая фрейлина». Но Кассандра давно прошла этот этап. После каждой тренировки её отчитывали, как котенка. После каждого действия в пользу своего любимого дела она становилась объектом ругательств отца. Но продолжала. Продолжала идти против его воли. Продолжала заниматься. Надеялась на похвалу, которой так и не получила… Кассандра сняла свои одеяния. Она крутилась у зеркала, разглядывая свои ребра. На бледной, мраморной коже отчетливо виднелось несколько синяков. Они остались после встречи с Вэрианом. Хотя это очень сложно было назвать «встречей». Скорее «стычка» или даже «потасовка». Вэриан действительно был весьма беспринципен и жесток с ней. Хотела бы она вернуть назад те дни, когда он был маленьким мальчиком без доли озлобленности в своих глазах и поведении. Но былого не воротишь. Они сами создали своего монстра и сейчас вынуждены бороться против того, кто когда-то был готов отдать за них свою жизнь. Они ужасны… Рапунцель ужасна… Это её вина… Она ответственна за весь этот беспорядок. Дрянь. Кассандра дернула бинт, посильнее затягивая тот, и завязала бантом в районе ключиц. Узел неприятно давил на чувствительную и тонкую кожу. Облегал её ребра и грудь, оставляя ощущения, которые сложно было назвать приятными, скорее в точности до наоборот — неприятные. Но Кэсс привыкла к этому. Под броню она всегда обматывалась бинтами. Девушка повернулась к зеркалу полубоком и посмотрела, насколько сильно она смогла перемотать грудь. Плохо. Очень плохо. Усталые и изнеможенные руки, в совокупности с тем, что покалеченная рука не могла в полной силе затягивать эластичный бинт, не выполнили свою работу должным образом. Грудь не исчезла вовсе. На миг Кассандре даже показалось, что она стала чуть больше за счет большого количества бинта. Черт… Неужели придется звать кого-то на помощь? Чувствовать себя беспомощной в том, в чем она была лучше любого гвардейца — это унизительно. Но деваться некуда. — Август, — она слегка выглянула из-за двери, смотря на юношу, стоявшего по ту сторону, — можешь мне помочь? Мне нужно, что бы ты затянул на мне бинт, у меня не получается. Все это она проговорила с ужасной досадой и неловкостью в голосе. Не хватало ей только этого… Распустит о ней слухи, а ей потом отдувайся. Хоть Кассандра давно перестала стесняться нахождения мужчин с собой в одной комнате, пока она переодевается, что было обусловлено бесконечным переодеванием на тренировки в компании тысячи и одного гвардейца, но вот мужчины стесняться её не перестали. Они воспринимали женское тело как что-то запретное и неприкосновенное. И в их головах просто не могла уложиться мысль о том, что можно переодеваться с девушкой, фрейлиной принцессы, в одном помещении и не пялиться на неё. И Кэсс их понимала. Законы Короны запрещали девушке оголяться перед мужчиной до свадьбы, если это не член семьи. Но дочь капитана давно наплевала на все возможные правила и последствия, которые настигнут её после их нарушения. Она тренировалась с гвардейцами, хотя девушка не имела права на вхождение в армию. Она переодевалась с мужчинами в одном помещении, хотя добрачные правила запрещали оголяться. Она не носила чепец, хотя этикет приказывал: придворная дама должна прятать волосы. Она игнорировала обязанности фрейлины, хотя все вокруг причитали о том, что она должна быть покорным слугой своей госпожи. Она ломала все устои и многолетние традиции, отказывая мужчинам в женитьбе даже после благословления со стороны отца и монарха. Она не носила платья и туфли. Не делала реверансы и поклоны. Не танцевала вальс и не играла на пианино. Не умела вышивать крестиком и варить борщ. Не горела желанием о «жили они долго и счастливо». Ненавидела розы и ночные прогулки. Терпеть не могла серенады со стороны мужчин в её адрес. И просто прослыла как «дама с каменным сердцем», делая все возможное, чтобы женихи прекратили свои попытки сватовства. Но их будто только больше становилось. Все желали покорить себе непокоримое. Все хотели прослыть укротителем дикого зверя. Все. Но Кассандра продолжала держать свое сердце в золотой клетке. Август осторожно зашел в комнату. Оглядывая её покои, он слегка присвистнул. Ей выделили действительно хорошие апартаменты. Мало кто мог похвастаться такой роскошью, за исключением монархов. Полуголая Кассандра совсем его не смутила. А вот его самоуверенность, напротив, смутила и выбила из колеи бывшую фрейлину. Привыкшая к немому шоку на лицах мужчин от её наглости, она явно не ожидала, что найдется тот, кто осмелится без стыда смотреть ей в глаза, пока на ней не будет верха. Впечатляет. Хорошая сила воли. По всей видимости, Август не местный. Возможно из других краев. Города. Или даже королевства. В каждом из семи королевств свои устои, и Кэсс совсем не удивится, если в одном из них мужчина равен женщине. Может, именно эта загадка так заинтересовала её в нем? Кассандра слегка тряхнула головой, давая себе легкую пощечину. Сейчас не время для спонтанных влюбленностей. Да и ей никогда не было свойственно влюбляться в первого встречного. Что произошло? «Соберись, тряпка!» — решительно промотала она у себя в голове, поворачиваясь к юноше спиной и выравнивая лопатки. — Просто завяжи бинт потуже. И я буду тебе неимоверно благодарна. — Возьмитесь за бортик кровати, чтобы не потерять равновесие. И мне, и вам будет легче, — невзначай произнес он. Кассандра кивнула головой, слегка пригибая корпус и хватаясь руками за кровать. Отпустить кончики бинта было фатальной ошибкой. Бинт, явно не желая терять ни минуты, начал разматываться. Август быстрым и ловким движением пальцев схватил его концы, рывком затягивая их на груди девушки. То, как виртуозно и непринужденно он это делал, повергло Кассандру в маленький шок. Послышался легкий треск ребер. Кассандра издала негромкий полустон, чувствуя, как её грудь сдавили намного сильнее, чем она делала обычно. — Мх… Ах, черт, Август, не так сильно, мне же больно, — выдавила она, чувствуя, как в легких начинало не хватать воздуха. — Терпите, леди Кассандра, вы сами просили пожёстче, — он сделал ещё один рывок, и Кэсс услышала, как ткань эластичного бинта начала неестественно трещать. У него намного больше силенок, чем она считала вначале, а выглядит он таким щуплым. — Вдохните. Кассандра сделала глубокий вдох, впившись ногтями в дерево спинки. От каждого его нового рывка и легкого толчка спинка кровати шаталась. Издавала весьма странный, но до боли в висках знакомый звук. Девушка перевела взгляд на меч, который лежал на идеально заправленной кровати. Через ножны проглядывало синее яркое свечение. Такое же свечение было вокруг черных камней, когда к ним прикоснулась Рапунцель. Такое же свечение они источали, когда Вэриан, укравший лунный камень, отдавал им очередной приказ. Девушка нахмурилась, забыв про стоящего позади неё гвардейца. Что-то нечистое происходило с этим мечом. Что-то было не так. Девушка чувствовала подвох своим шестым чувством, но с трудом могла назвать, в чем же состоит этот самый подвох. — И… Готово, — произнес Август, завязав на спине у Кассандры маленький и аккуратный бантик. Он отряхнул ладонь об ладонь, вновь взявшись за алебарду, стоявшую рядом. Кассандра выпрямилась, слегка потянувшись. Её спина звучно хрустнула. Девушка издала облегченный вздох, подойдя к зеркалу. Оглядывая работу Августа, который стоял сзади и, в свою очередь, оглядывал все синяки Кассандры, уделяя особое внимание травмированной руке, она осторожно погладила руками свою талию. Молодой парнишка проделал и вправду хорошую работу. Больно, неприятно, но практично. Она повернулась к нему, слегка качнула головой и с улыбкой на лице проводила взглядом прочь из комнаты. Парень не проронил ни слова, прекрасно видя её ужасные синяки. Не стал расспрашивать её о травмированной руке. Не задал лишних вопросов, когда она попросила его завязать бинт. И в целом дал Кассандре понять, что он не очень увлечен вопросами о чужой личной жизни. Хотя, в то же время, то, с каким любопытством он оглядывал эти «метки» на её теле, давало понять, что он просто не хотел вводить её в неловкое положение. Да и правила этики запрещали задавать лишние вопросы. Девушка надела кофту поверх бинта, вновь крутясь у зеркала. Бывшая фрейлина натянула эластичные перчатки. Подцепив их за край, она слегка оттянула и отпустила. Возвращаясь в своё обычное состояние, они с треском ударились об остальную ткань перчаток. Слегка постучав по наколенникам и налокотникам, она надела их поверх кофты. Затянув застежки на ремешках, она выдохнула. Плавным движением руки она открыла свой шкаф, в котором хранился весь боевой арсенал. Сняв с петель кинжал, она какое-то время рассматривала его, крутя из стороны в сторону, а после положила в сапог, затягивая ножны на лодыжке. Заметить инородный предмет было невозможно. Брюнетка взяла с прикроватного столика резинку, слегка приподняв волосы и собираясь заплести их в хвост, однако резкий стук в двери прервал её. Кассандра развернулась, уронив резинку на пол. — Простите, леди Кассандра, я пытался его остановить, но он совсем меня не слушал! — поправив шлем и крепче схватившись за алебарду, растерянно произнес гвардеец. — Все хорошо, это мой отец, спасибо, Август, — расплываясь в улыбке, вежливо и тихо произнесла она, подняв резинку с пола. Кассандра слегка усмехнулась, заметив в зеркале, как закрылась за Августом дверь. Девушка сделала хвост, завязав резинку на два поворота. Отпустив её, она слегка тряхнула пальцами, что-то злобно прошипев. Эластичный предмет со звоном ударился о её пальцы. Больно и неприятно. Но терпимо. — Где ты была, Кассандра? — обеспокоенно спросил Кэп, подходя к ней со спины. — Я… Развлекалась с друзьями, — кротко кивнула она, приложив палец к щеке. — Я волновался за тебя. Вся Корона была на ушах. Я не знал, что… Мужчина не успел договорить, как Кэсс бросилась к нему в объятия. Она вжимается в его грудь, затаив дыхание. Капитан встал в ступор, с минуту непонимающе смотря на свою дочь, а после обнял её в ответ. Прижимая к себе и кладя подбородок на её макушку. Кассандра расплылась в легкой, еле заметной улыбке. По её щекам текли теплые и соленые слезы, которые она была не в силах контролировать. Тот разговор с Готель открыл ей глаза на многое. На многие проблемы и недочеты. На то, что все это время отец действительно любил её и волновался. Он делал все это не со зла. Он просто хотел сохранить её. Просто оберегал свою единственную розу счастья в терновнике бренной жизни. Кассандра отстранилась, смотря на отца снизу вверх и жмурясь от накативших на глаза слез. Мужчина большим пальцем смахнул с её зеленых глаз бриллиантовые слезы и улыбнулся ей в ответ. Как же давно он не видел улыбки на её лице. Как же давно он не видел её саму. Он уже и не помнил, когда в последний раз они так стояли друг напротив друга. Когда последний раз она так обнимала его. Когда она улыбалась ему так искренне, как сейчас. Мужчина взял с кровати шлем, легким движением надев его на голову своей дочери и поправив парочку выбившихся из-под него прядей.

— Что бы ни случилось, знай, я горжусь тобой, Кассандра.

***

На площади уже собралась толпа. Зеваки шушукались, переглядывались и переминались с ноги на ногу. Гвардейцы стояли по всему периметру, отодвигая зрителей и не давая им подойти ближе положенного расстояния. Если кто-то из крестьян приблизится к месту дуэли ближе положенного, то могут возникнуть проблемы. Не только у дуэлянтов, но и у самих крестьян. Которые, в свою очередь, могут привести к ненужным травмам и жертвам. Поодаль от толпы стояла Рапунцель. По правую руку от своей матери. Королю и королеве Короны все ещё не вернулась память в полной мере. Она возвращалась долго и муторно, из-за чего правление королевством все ещё висело на плечах Рапунцель и Юджина. Но принцесса была рада и этому. Они общались уже не так холодно в отношении друг с другом. Прошло почти пять месяцев с того момента, как Рапунцель вернулась домой. Все это время она чувствовала себя чужой в своей собственной семье, но сейчас… Сейчас, когда им возвращалась память, ей было уже намного комфортнее сидеть в обществе своих родителей. Иногда она вспоминала те моменты, когда только вернулась в семью после заточения. Когда она толком не знала своих родителей, а они — её. Вся эта ситуация с потерей памяти чем-то походила на первые месяцы после её возвращения. Вот только она переносила это ещё сложнее… Рапунцель нервно расправила складки пышного платья. Прямо сейчас она стояла в до безобразия пышном и неудобном платье. Рядом с ней, по левую руку, стояла её новая фрейлина, гордо задрав подбородок вверх. Голубое платье под её нежными руками выглядело великолепно и элегантно. Оно облегало худую талию, придавая деве ещё большее величие. Имени фрейлины она не знала. Из-за чего по привычке называла её «Кассандрой», а та, казалось, совсем не возражала. Рапунцель поправила длинную белую и ажурную перчатку до локтя, которая была лишь на одной руке и скрывала ужасный дефект. Ноги болели от сдавливающих их туфель. В бедра впивались подтяжки непривычных чулок. Корсет сдавливал ребра. Диадема мешала и неудобно лежала на волосах. Одним словом — ужасно. Рапунцель чувствовала себя не в своей тарелке, и виной тому — Юджин, решивший, что дуэль действительно необходима. Фрейлина повернулась к своей подопечной, рассматривая её лицо, и нервно закатила глаза. Махнув рукой, она подозвала служанку с пудрой. Девушка мигом подлетела к Её Высочеству, припудривая её, из-за чего блондинка нервно чихнула, прикрыв нос рукой. Живот скрутило. Ей казалось, что её вот-вот стошнит. Наверное, это из-за корсета. Кассандра вышла на поле боя. Правильнее сказать — её вывели. Август вел её под руку вплоть до места проведения дуэли. Бывшая фрейлина поправила надетый на неё плащ и кивнула вначале Августу, символизируя, что он свободен, потом Юджину, приветствуя его, а в конце и «ведущему», говоря, что она готова. Надзиратель кивнул дуэлянтам, вскинув вверх руку. — Дамы и господа! Жители и жительницы Короны! — громко начал статный мужчина, поворачиваясь к толпе. — Давайте поприветствуем наших прекрасных монархов! Сегодня они рассудят, кто победил в этой схватке за честь! Толпа зааплодировала. Надзиратель повернулся к королевской семье, которая стояла поодаль от всех. Их золотые украшения блестели в солнечном свете. Их волосы осторожно трепал ветер. Глаза весело бегали по толпе, а королевские одеяния были как всегда идеальны. Они выглядели так, будто сошли со страниц детских сказок. Казалось, у королевской семьи нет изъянов. Они были идеальны. Идеальны в глаза своих подданных. Гвардейцы растолкали толпу, пропуская монархов к возвышенности, на которой стояло три трона. Зона наблюдения — коротко называли её люди и приближенные.

— Его Величество, Король Королевства Корона и справедливый правитель — Фредерик Восьмой!

Король сделал несколько шагов вперед, поднял руку наверх, приветствуя всех горожан. Толпа встретила его криками и бурными аплодисментами. Люди тянули к нему руки, желая прикоснуться, в то время как гвардейцы удерживали толпу на расстоянии, не давая им подойти ближе позволенного. Образовывалась ужасная давка, в которой некоторые солдаты не брезговали применять силу приношению к особо наглым особям.

— Её Величество, Королева Королевства Короны и преданная жена — Арианна-Амелия Шестая!

Королева помахала всем рукой, подходя к мужу. Фредерик взял её под руку, и женщина, подхватив подол платья свободной рукой, направилась вперед. Каблуки фиолетовых туфель звонко отстукивали ритм, пока сама Её Величество приветливо улыбалась всем горожанам.

— Её Высочество, Законная Наследница Престола Короны и Солнца Луч — Рапунцель-Августа Первая!

Рапунцель криво улыбнулась и тут же получила удар по спине со стороны своей фрейлины. — Выпрямитесь, Рапунцель, — рыкнула фрейлина, и принцесса, печально вздохнув, встала ровно, — не позорьтесь. Золотовласая резко выпрямила спину, взяв подол платья и проходя вперед. Ужасно непривычно было слышать свое полное имя. К ним обращались так лишь в исключительных случаях. Второе имя для девушки означало её принадлежность к высшему сословию или то, что она является приближенной к монархам, в случае, если её род знатен не был. Нередко девушки получали второе имя уже после замужества. Его им давал муж, однако девушка также имела право выбрать имя самостоятельно. Приближенным королевской семьи имя давал Король, и те не имели право на пререкания или несогласие. Это считалось грубым нарушением законов Короны и неуважением по отношению к монархам. Но само второе имя мелькало ужасно редко. Лишь в редких официальных представлениях, по типу этого. Тогда же мелькал и титул, или же звание, называемого. В случае Рапунцель — это «Её Высочество, Законная Наследница Престола Короны и Солнца Луч». Титул, звание, присваивались Королем.

— И, наконец, Преданная Фрейлина Её Высочества, Лучшая Подруга и Советница — Оливия-Эстер, Графская Дочь.

Фрейлина гордо выступила вперед, широко улыбнувшись. Она сделал несколько шагов и осеклась, замечая, что Рапунцель встала на месте. Фрейлина развернулась, закатив глаза, и обошла её со спины, взяв шлейф платья в руки. — Пойдемте, пожалуйста, Рапунцель, вы позорите свой род, — еле слышно шепнула новая фрейлина. Рапунцель печально кивнула. Новая фрейлина постоянно говорила об этом. Что бы Рапунцель ни сделала, её аргументом против постоянно являлось «вы позоритесь». С одной стороны, это было ужасно неприятно. Её вечно тыкали в то, что она позор для всей семьи. Постоянно повторяли одно и то же, и со временем это начало оседать в голове. Она, в отличии от Кассандры, была горда тем, что являлась фрейлиной. Ценила свой статус и старалась не упасть в грязь лицом. Заставляла Рапунцель следовать всем нормам и уставам. Держала её в ежовых рукавицах. И Рапунцель это не нравилось. Она привыкла к свободе действий и отсутствию тоталитарного контроля над ней. А нынешняя девушка игнорировала это. Рапунцель никогда не видела её вне фрейлинского одеяния. Никогда не видела цвета её волос и их длины, ведь она всегда ходила в чепце. Никогда не замечала свою фрейлину вне замка. Никогда не видела, чтобы та общалась с кем-то из подданных. Она никогда не пересекалась с гвардейцами и, в целом, просто всегда следовала за Рапунцель. Иногда ей казалось, что «Оливия» существует лишь тогда, когда на ней есть фрейлинское платье. Королевская семья села на возвышенность. Толпа утихла, поворачиваясь к надзирателю. Этот же надзиратель был и палачом. Умел сделать из всего шоу на потеху публики. Выполнял свои обязанности с недюжинной ловкостью и спокойствием. Людская смерть и страдания давно превратились для него в игру на потеху публике. В его личное шоу. Которое ему нравилось. — Итак, по обе руки от меня стоят дуэлянты. По левую руку — вызвавший, — он повернулся к Кассандре, которая гордо задрала голову, — а по правую — вызываемый. Представьтесь же народу! Люди должны знать своих героев в лицо! Дуэлянт по левую руку, просим.

— Кассандра-Селена, Капитанская Дочь.

Она сорвала с себя одним движением плащ-накидку, бросив его в толпу. Август, слегка подпрыгнув, поймал его, закинув на плечо. Кассандра выставила правую ногу вперед, гордо выпрямившись. Под солнцем блестели латы, ослепляя всех вокруг. Высеченная символика солнца на железных латах проглядывалась как нельзя лучше. Символизировала вечное процветание Короны. Девушка вытащила из-за спины меч, опуская его лезвием вниз, к земле. Ловким движением она скинула с себя ножны, которые тут же подхватил стоящий сзади парниша. Август нервно и недовольно цокнул, накидывая их. Он шел в гвардейцы не для того, чтобы ловить вещи самовлюбленной и не знающей границ дозволенного женщины. Да, признаться, узнать о том, что инициатором дуэли являлась женщина — было весьма удивительно. Обычно они не перегибают палку, оскорбляясь настолько.

— Юджин Фицерберт, Капитан Королевской Гвардии.

Юджин снял ножны, вытащив меч, и отдал их стоящему рядом гвардейцу. Дуэлянты сделали поклон в знак приветствия друг другу. Кассандра обхватила рукоять меча двумя руками и криво улыбнулась. Мужчина свел брови к переносице. Черное лезвие… Это не её меч… В голове проскользнули воспоминания пятимесячной давности. В голове зашумело, когда яркие и четкие картинки, связанные с кражей лунного камня, одна за одной появились перед глазами. Меч Адиры… Его украл Вэриан, убегая с камнем… Откуда он у Кассандры? В чувства его привело свечение. Голубой свет, которым так ярко сиял меч. Казалось, оно удивило не только Юджина и всю толпу, но и Кассандру. Она уже видела этот свет, когда меч лежал в ножнах и Август завязывал бинт на её груди. Что же он значит? — Готов к тому, что я нагну тебя, Фицерберт? — Смотри, как бы я не нагнул тебя, Кассандра, — пренебрежительно произнес Юджин.

— Скрестите же мечи!

Кассандра резким движением подняла черный меч, сжав его рукоять до белых костяшек и положив лезвие на железный налокотник. Черное лезвие прекратило сиять и со звоном ударилось о железо. Девушка слегка прищурилась, немного опустив голову вниз. Она издала еле слышную усмешку, улыбнувшись уголком губ. Секунды. Она идет в нападение. Медлить было нельзя, лучшая защита — это нападение, и Кассандра четко это знала, наученная у гвардейцев. Знала все грязные тактики. Все обманные маневры. Знала все, что было нужно для грязной игры и чистой победы. Победы без единой оговорки. Победы, которую оспорить будет невозможно. Девушка бросилась с места, точным и прямым движением руки пуская меч вперед, давая тому полную волю. Её зеленые глаза блестели азартом, пунцовые губы расплылись в неестественно широкой и ужасающей улыбке. Она метила точно в цель — в шею. Один удар в неё — и твой соперник тебе более не соперник. Юджин слегка прогнулся, с ужасом глядя на черное лезвие меча, которое с каждым замахом Кассандры находилось всё ближе к его лицу. Кассандра явно решила прибегнуть к «технике быстрого боя», которую Юджин никогда не одобрял. Слишком грязной и нечестной та была. Кассандра сделала небольшой пируэт, желая нанести удар с боку и слегка приседая. Бить в ноги — это не менее грязно и бесчестно. Юджин мгновенно воткнул меч в землю, задерживая её оружие. Яркий звон удара металла о металл оглушал и пьянил. Придавал большего азарта. Как же он давно не чувствовал этой свободы. Как же он давно хотел этого. И ведь если он её сильно покалечит, то никто ему и слова не скажет. Ведь это дуэль, и она знала, на что шла. Мужчина ударил её ногой в живот, отталкивая от себя. Кассандра вспахала собой землю, поднимая сгусток пыли и падая с глухим стуком. Шлем и меч отлетели ближе к толпе и, казалось, дуэль была проиграна. Юджину осталось лишь поднести лезвие к горлу оппонента, и Фредерик сможет с гордостью заявить, что Капитан отстоял свою честь. Эта мысль о столь легкой победе гложила разум. Он и не ожидал, что победить дочь бывшего Капитана будет настолько легко. Но вот только сама дочь Капитана так не считала. Девушка слегка и еле заметно прогнулась в спине, упершись ладонями в землю и проверяя её плотность. Не рыхлая, значит, не поскользнется, а это уже значило, что бояться ей нечего. Сильно оттолкнувшись руками от земли, она совершила прыжок, переворачиваясь на лету и приземляясь ровно на ноги. Слегка присев, она схватила меч, поднимая его наверх и отражая удар Юджина, задерживая его меч в миллиметрах от своей головы. Вновь звон железа. Еле заметный блеск мечей на солнце ослепил толпу. Кассандра встала на ноги, продолжая удерживать его меч своим и, вновь улыбнувшись, приблизилась к его лицу. Она свела брови к переносице, слегка прикрыв глаза. Юджин нахмурился и оскалился, ожидая её дальнейших действий. Волосы молодых людей были растрепаны и неприятно спадали на лицо, закрывая обзор. Однако этот азарт и ненависть друг к другу они могли разглядеть прекрасно. Сложно не разглядеть то, что ты видишь в глазах своего оппонента каждый день. — Готов глотать пыль у моих ног, подобно малолетнему подонку? — тихо произнесла она, томно вздыхая. Она ловким движением руки вытащила из сапога лежавший там кинжал, подло вонзив в живот Юджина. В незащищенную часть, бить в которую было нельзя. Толпа охнула, закрыв рот руками и наблюдая за дальнейшим развитием. Так нельзя было поступать. Это было не по правилам. Но всем, казалось, было все равно. Юджин схватил её за руку, глухо рыкнув. Кассандра резко дернула локтем, оттолкнув его от себя и грубо вытащив окровавленное оружие из плоти. Рапунцель резко закашлялась, смотря на все это. Девушка схватилась рукой за лицо, закрывая ладонью рот и хватаясь второй за живот. Фрейлина подняла обе брови, пригнувшись. Рапунцель подняла на неё взгляд, убирая руку от рта, а после вновь схватилась за него, вскакивая с трона и убегая прочь. Арианна встала вслед за ней. Люди, заметившие это, проводили убегающую Рапунцель взглядом. — Ваше Величество, прошу, не привлекайте внимания, я сейчас все улажу, — тряся ладонями перед собой, прошептала фрейлина и бросилась вслед за Рапунцель. Рапунцель села у фонтана, держа руку у рта. Фрейлина упала рядом с ней на колени, заглядывая ей в глаза. Рапунцель была бледной, как снег. Лицо девушки мгновенно исказилось, брови сдвинулись к переносице, а уголки губ опустились вниз, создавая неповторимый эффект. Фрейлина тут же схватила первое попавшееся деревянное бревно, подвигая его к Рапунцель. Пока принцессу тошнило, фрейлина сняла с её головы диадему, на время надев на себя. Не из-за гордости, а лишь из-за того, что девать ту было некуда. Оливия взяла волосы Рапунцель в руки, придерживая те, чтобы она их не испачкала. — Эйприл! — махнула она рукой, подзывая служанку. — Позови королевского врача, принцессе плохо! И быстро! Рапунцель оперлась о фонтан, вытирая выступившие слезы. Во рту стоял неприятный ком и вкус. Горло горело. Глаза слезились. Её всю трясло. Было тошнотворное ощущение, хотя её больше не тошнило. Мелкая рябь прошлась по всему телу, и было заметно, как её плечи дрыгались. Фрейлина расшнуровала корсет Рапунцель, осторожно поглаживая её по спине, а после села рядом, начиная умывать бледную, как смерть, Рапунцель водой из фонтана. Холодной водой из фонтана.

***

Кассандра замахнулась, резко опустив меч. Юджин выставил руки перед собой, защищая голову и слегка присев. Черный клинок со звоном ударился о железные латы. Кассандре удалось выбить из его рук меч, обезоружив мужчину. Удалось создать проблематичную для его поднятия ситуацию. Теперь дело за малым. Повалить и обездвижить. И тогда победа будет на её стороне. Растрепанные волосы мешали обзору, сердце колотилось с бешеной силой. Легкие горели. Дыхание было сбитым. Ей не хватало воздуха. Грудь неестественно поднималась вверх-вниз от каждого нового вздоха. Каждое движение Кэсс было отрывистым и неестественным. Будто она была марионеткой, которой кто-то управляет. Девушка давила с пущей силой, пытаясь сломить Юджина. Однако тот крепко держался на ногах. Мужчина резко ударил её ногой в колено, лишая противника координации, мгновенно выпрямился, схватил ту за заплетенный хвост и рывком повалил её на землю. Кассандра упала, поднимая за собой кучу пыли и грязи. Девушка приподнялась на локтях и тут же замерла, неестественно широко раскрыв глаза.

У её горла уже застыло острие черного меча.

— Ты проиграла, Кассандра, — скрежетал Юджин, громко и быстро вдыхая полной грудью. — Пусть это послужит тебе уроком о том, что нужно думать дважды. Кассандра сглотнула. Стиснула зубы. Задрала голову вверх. Она громко вздыхала, глядя на Фицерберта. Её грудь с большой амплитудой поднималась и опускалась. Наверное, ещё немного — и она бы совсем выдохлась. Колено болело. Голова раскалывалась. Ободранные части тела неприятно горели. Даже через столь плотную одежду она сумела получить увечья. Одежда неприятно прилипала к ободранным частям тела, пропитываясь кровью. В этот момент Кэсс поняла, что самостоятельно обработать их все она будет не в состоянии. Юджин поднял меч к её лицу, слегка приставив конец к щеке. Народ замер в ожидании. Как и Кассандра. В этот момент её сердце замерло, пока испуганный взгляд был прямиком направлен на лезвие. Она затаила дыхание, боясь сделать резкое движение. Рывок. Сдавленный крик. Капли крови. Много крови. Очень много. Она быстрыми и обильными струями скатывалась вниз, падая на грязь. Неприятный металлический привкус во рту и кровь, что смешалась со слюной, тут же отрезвили пьяный от боли разум. Она схватилась за щеку. Он прорезал ей её. Он прорезал ей щеку. Белые перчатки мгновенно приобрели красный оттенок. Кассандра чувствовала эту неприятную жижу даже сквозь них. — Туше, — произнес Юджин и откинул меч. Толпа застыла в немом изумлении. Никогда ещё не было такого, чтобы победитель признавал поражение. Прибегал к закону «ничьей», произнося ключевое, символическое слово — туше. Закон был негласным, но все знали его. К этому прибегали обычно те, кто стоял на шаг от проигрыша. Принимая превосходство своего оппонента, но и не теряя честь. Буквально признавали превосходство противника. Но сейчас… Что двигало Юджином? Кассандра изумленно подняла взгляд на Юджина, затаив дыхание. В её голове это не укладывалось. Она бы ни за что не отказалась от победы, если бы была на его месте, но он… Почему он это сделал? Юджин слегка усмехнулся в ответ на непонимающий взгляд Кассандры. Он знал, какую реакцию это вызовет у неё. Знал и был доволен. Капитан бросил короткий взгляд на Августа, и парень, не теряя ни минут, подошел к Кассандре. Девушка вновь отказалась от его помощи, грубо ударив его по ладони и прошипев: «Я же сказала, отвали, придурок». Кассандра отряхнулась от земли и, слегка покачиваясь, встала. Она второй раз отказывалась от помощи Августа и второй раз ответила ему весьма грубо. Особенно забавно это смотрелась на фоне того, что буквально полтора часа назад она сама попросила его затянуть ей бинт. То, как быстро менялось её мнение в отношении паренька, ставило самого гвардейца в позицию «что я уже сделал не так?». Но в голове Кассандры уже сложилась четкая картина отношения к нему. Картина, построенная на его схожести с Вэрианом, которая являлась максимально поверхностной. Подсознательно Кассандра понимала, что столь поверхностное мнение было неправильным. Август — это не Вэриан. Относиться к нему, как к предателю, лишь из-за схожей внешности — это неправильно. Отец её не учил такому. Он всегда говорил, что каждый человек заслуживает к себе такого отношения, какими являются его поступки. Поверхностное мнение для гвардейца недопустимо. Но… Но Кассандра просто не могла пересилить себя. Он слишком сильно напоминал ей того, неиспорченного ненавистью, Вэриана. А она все ещё чувствовала вину за то, что с ним произошло. Да, её вины там крупицы. Но ведь они могли предотвратить это. Помоги они ему в срок — он бы сейчас был тут, с ними, а не там, наедине с лунным камнем и чувством ненависти ко всем. — Охо! — воскликнул надзиратель, слегка хлопнув в ладоши. — Видимо, Кассандра-Селена, Капитанская Дочь, одержала победу! Надзиратель поднял правую руку Кассандры вверх, символизируя её победу. Толпа ликовала. Девушка широко улыбнулась, смотря на аплодирующую ей толпу. Да, фактически она проиграла, но ведь Юджин сдался, а, значит, победу одержала она. Слышать то, как толпа с возгласами встречает тебя — это ли не счастье для истинного гвардейца? Это ли не то, к чему она стремилась всю свою осознанную жизнь? Она отстояла свою честь. Она достойна. Она победила. Толпа расступилась, давая Юджину пройти. Они с Кассандрой разошлись в разные стороны. Юджин — к Рапунцель, проверить, все ли с ней хорошо и как она себя чувствует. Он заметил, как бледная девушка убегала вглубь площади к фонтану, и был обеспокоен её состоянием. Не хватало еще, чтобы она схватила ещё один нервный срыв или, того хуже, заболела в столь тяжелые времена. Ему нужно было найти также и Оливию, которая сопровождала его невесту. Оливия точно все знает. А Кассандра, в свою очередь, — по направлению к замку. Ей нужно было «зализать» раны и слегка передохнуть. Девушка подняла с земли черный меч, выхватила из рук Августа свои ножны и с ужасным скрежетом убрала в них оружие. — Дай угадаю, ты теперь будешь ходить за мной по пятам? — слегка грубо произнесла Кассандра, усмехнувшись и упершись рукой в бок. — Ну, «по пятам» — это вы, конечно, перегнули, но да, буду, — слегка растерянно произнес гвардеец, потерев шею от неуверенности. Слишком быстро менялось настроение Кассандры, он чувствовал себя некомфртно. — До тех пор, пока Капитан Юджин не прикажет мне отступить, я не уеду на родину или вы не покинете территорию столицы. — Что ж, тогда пойдем, Август, — сдержанно произнесла она, качнув головой и бросив ему свое оружие. — Почему, говоришь, ты должен это делать? — О, все просто, Капитан Юджин считает…

***

В помещении было шумно. В это время здесь, в кабаке, который находился на нейтральной территории семи королевств, всегда было так шумно. Это считалось самым разгаром дня, и тут всегда собиралось много народу. Упыри, разбойники и бандиты. Те, кто сбежал из тюрьмы. Те, кто совсем недавно покинул свою страну, скрываясь от закона. Те, чьи руки по локоть в крови. Те, кто давно пересекли черту дозволенного. Те, кого можно назвать предателями.

Те, кто заменил Вэриану семью в те ужасные годы.

Да, их моральные устои шли в разрез с теми, которые были приняты в обществе. Да, они давно забыли, что значит спокойная жизнь. Их будни — это игра в кошки-мышки с представителями закона. Отец не учил его тому, о чем толковали его новые друзья. Деревня никогда не позволяла делать ему то, что дозволено делать здесь. Взрослые женщины всегда наказывали его за слова, которые были тут в порядке вещей. Взрослые считали его опасным. Сверстники думали, что он странный. Но они… Они принимали его таким, какой он есть. Отец никогда не учил его тому, что быть бандитом — это не бояться всеобщего осуждения. Что быть бандитом — это делать то, что ты хочешь. Что быть бандитом — это быть всеми любимым. Что быть бандитом — это быть самим собой. Отец не учил его этому…

Его этому научила жизнь.

Теперь, когда он был вне закона, он наконец обрел семью. Обрел тех, кто понимал его. Тех, кто был готов прийти на помощь. Тех, кто поддерживал его. Тех, кто разделял его взгляды. Наверное, впервые за всю жизнь он действительно чувствовал себя счастливым. Чувствовал себя нужным. Чувствовал, что его жизнь не проходит мимо, утекая сквозь пальцы, словно песок. Он наконец на коне. Он хозяин своей судьбы. Он творит жизнь. Он пишет законы. В его власти изменить ту несправедливость, с которой столкнулись подобные ему. В его власти. И он не отступит. Он готов. Готов идти до конца. Готов, как никогда. Дверь со скрипом раскрылась, и шум голосов, звон бокалов и, казалось, даже запах алкоголя слегка притихли. Звон каблуков, бьющихся о деревянный пол, эхом раздавался по всему помещению. Парень потянулся и тихо ухнул, слыша, как звонко хрустнули его кости, а после замер на месте, расставив руки по бокам и оглядывая всех. Вслед за этим замерли и звуки. Повисла тишина. Тишина, которую прервал лишь один из разбойников, приобняв того за плечо: — Вэриан! Малой! Давно не видели тебя здесь, обычно ты заходишь чаще, где пропадал, рассказывай? Вэриан нервно усмехнулся, слегка отстранившись и несильно оттолкнув того от себя ладонью. Парень легко и плавно опустился на стул у свободного столика. Он вытащил из костюма свиток, украденный из старого дома Готель, расправил его, положив на стол, а после вытащил карандаш и пару листков. Записей своих у него с собой не было, а, значит, свиток придется расшифровывать вновь, имея те знания, которые он получил перед тем, как решился на кражу лунного камня. Новые друзья Вэриана, среди которых были и весьма известные представители неповиновения законам, быстро окружили его, готовые слушать о новых похождениях «Кровавой Луны», однако он быстро дал понять, что сегодня не в настроении делиться своими «приключениями». Именно так, в узких кругах и между собой, прозвали его бандиты. Вэриану никогда не нравилось это прозвище. Звучало слишком сладко и нежно, по его мнению, но он никак не противился, когда его называли таким образом. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Более того, все знали, что если Вэриан не появляется в баре более двух дней, то, вероятнее всего, у него шли разборки с кем-то из прихвостней Рапунцель. Почему именно принцесса Короны встала у него как кость в горле — никто не знал. Сам Вэриан не особо сильно любил разглашать конфиденциальность своего прошлого. Да, Вэриан знал, что среди собравшихся здесь были и те, кто зуб на него точит. Всего за четыре месяца Вэриан добился того, чего все сидящие здесь добивались годами. Стал разыскиваемым во всех городах каждого из семи Королевств. Для бандита это неимоверная гордость. А для бандита его возраста, почти семнадцать лет, это было не просто достижением. Более того, все знали, что он, сотрудничая с сапорианцами, захватил Корону. И, если учесть, что после его ухода сапорианцы благополучно потеряли свою власть, Корону захватил именно он. И это вызывало огромнейшее уважение среди других бандитов. Но только уважением это не заканчивалось. — Я видела новые плакаты с вашим портретом и словами о розыске, — произнесла официантка, ставя перед ним полную кружку. — Они вновь повысили цену за мою голову? — скептично произнес Вэриан, приподняв одну бровь и благодарно кивнув, когда ему подали стакан яблочного сидра, но не отрывая взгляда от свитка. — Им не надоело каждый месяц печатать новые плакаты, добавляя один лишний нолик к изначальной «цене»? Вэриан не пил ничего крепче, чем яблочный сидр. Его просто воротило от вкуса алкоголя. Он не понимал, как люди могут литрами пить алкоголь. Первый и последний его раз был в его жизни тогда, когда Эндрю предложил ему отметить его первую победу как члена сапорианских повстанцев. Вэриан все ещё помнил то ужасное головокружение, противный привкус, неприятное послевкусие и горечь во рту. Помнил, как он два дня после этого не мог встать с постели. Повторять свои предыдущие достижения он не горел желанием, поэтому ограничивался лишь чем-то очень низкопроцентным. Официантка лишь слегка пожала плечами, ответив на его вопрос. Вопрос Вэриана в ответе не нуждался. Он был риторическим. Парень прекрасно знал на него ответ. Власти считали, что если поднимут цену за его поимку, то поймают его быстрее. Но это работало явно не так, ведь промышлял он на территории Короны. А Корона, в свою очередь, вообще никак не содействовала в его поимке. На его удивление, ни Рапунцель, ни Юджин, ни даже Кассандра как-то не особо торопились печатать плакаты о розыске. Думают, что если не замечать проблемы, то она рассосется сама собой? Боятся, что поднимут лишнюю шумиху в народе? Что ими двигало? Вэриан отвлекся от своих записей, слегка печально вздохнув и вскинув два пальца. Черный камень, пробив половицу, вырос незамедлительно по зову своего хозяина. В такие моменты он тихо усмехался самому себе, прогоняя в голове фразу о том, что бедный хозяин, наверное, уже устал заделывать дыры в полу от постоянно растущих камней. Первое время оно получалось случайно, и Вэриан не хотел этого. Камни сами росли от каждого взмаха его руки, и парня это неимоверно пугало, когда он, жестикулируя во время разговора с очередным своим дружком, практически пробивал себе руку на сквозь. Позже он научился контролировать это и стал делать это нарочно, для придания своим словам большего эффекта. «Друг — это враг, что боится напасть на тебя», — вторил он себе, видя испуганные и изумленные взгляды бандитов, которые находились уже «в возрасте». Вэриан подпер щеку одной рукой, отложил в сторону карандаш и с унылым видом положил вторую на выросший камень. Тот засиял синим, и парень, издав громкий выдох, прикрыл глаза. — Принесите мне две бутылки вашего лучшего коньяка, — слегка сердито произнес Вэриан, оторвав руку от камня, — и пару яблок, — добавил он, заметив полосатый хвост, который маячил вокруг его ног. Руддигер всегда был рядом с Вэрианом и, куда бы тот не пошел, сопровождал его везде и всегда, а также помогал ему во всем. Заметить енота гораздо сложнее, чем человека, из-за чего, когда тому надо было что-то украсть и остаться незамеченным, он отсылал именно полосатого друга. Прямо сейчас задачей Руддигера было вернуть Филина его хозяйке. Филин неплохо помог им, заманив Рапунцель в ловушку. И, возможно, его «жертва» была бы не напрасной, если бы Кассандра не сорвала все их планы. Благо сам Вэриан имел при себе план «б», являющийся их общей договоренностью. Будто чувствовал, что эта дрянь не сможет и сломается. Зато теперь Вэриан знал, какой именно побочный эффект имеет его сыворотка правды. Он бы никогда не осмелился опробовать столь опасное вещество на своем хорошем друге Руддигере, из-за чего сова попалась как нельзя кстати. — Но… Вы же не… Не пьете… — раздался слегка растерянный голос официантки, которая тут же замолкла, поймав на себе недобрый взгляд бывшего алхимика. В прошлый раз ей прилетел неслабый удар по лицу, когда она что-то ему возразила. Но прямо сейчас она вновь осмелилась заикнуться против. Вэриан выгнул брови, оценивая её холодным взглядом. Наверное, если бы не Руддигер, он бы вновь ударил её. Енот запрыгнул на колени парня, начав урчать. Вэриан легко улыбнулся, проходясь рукой по серой шерсти своего питомца, который умастился на его коленях и свернулся клубочком, подобно котенку.

— Это не для меня…

***

Юджин сложил руки на груди, внимая каждому слову врача. Позади них была дверь в королевские покои, в которых лежала Рапунцель. Сегодня утром, во время дуэли, ей стало плохо, и Юджин посчитал своим долгом узнать, что же именно произошло. Узнать все в деталях. Его сердце быстро колотилось, а земля была готова уйти из-под ног, ведь он совсем не знал, что и думать. Однако придворный врач, чей голос звучал спокойно и убедительно, заверил его, что с принцессой все в полном порядке. Она просто перенервничала. Тошнота — это нервное, и такое бывает. Прямо сейчас ей нужен отдых и теплая мягкая перина, окружение служанок, которые готовы принести и подать стакан воды или таз, если её вновь будет тошнить. Рапунцель спала, как младенец, в своей кровати под чутким надзором фрейлины. Как только Рапунцель проснется, то безутешного жениха тут же оповестят об этом, позволив её навестить. Сейчас ей нужен был покой и тишина, без лишних глаз. Юджин печально вздохнул, кивнув и осторожно потерев шею. Второй рукой он крепко вцепился в свой локоть, прокручивая в голове самые ужасные сценарии того, что могло произойти с ней на островах. Не могла же она разнервничаться только из-за какой-то глупой дуэли? Более того, когда она прилетела на воздушном шаре, она еле-еле стояла на ногах. Да и до зоны наблюдения она дошла лишь благодаря Оливии, которая всячески придерживала её со спины. Рапунцель явно пережила что-то, что не очень хорошо отложилось не только в её психике, но и в её действиях. Нынешнему капитану с большим трудом далась вера в слова врача и тот это заметил. Придворный врач положил руку ему на плечо. — Юджин, с ней будет все хорошо. Просто дай ей отоспаться. Прогуляйся пока по замку, Оливия позовет тебя, когда она проснется, и ты проведешь с ней столько времени, сколько тебе будет нужно, чтобы удостовериться, что она чувствует себя хорошо. Юджин приулыбнулся в ответ на его слова, проводив мужчину взглядом. В пустынном коридоре эхом раздавался глухой звук шагов удаляющегося прочь врача, который держал в руках кучу белой исписанной бумаги. Мужчина вновь посмотрел на дверь, украшенную резными узорами солнца и, борясь с желанием открыть её и заглянуть в комнату своей возлюбленной, пошел прочь, в противоположную от врача сторону. В сторону, где находилась комната, которая ранее принадлежала Кассандре. Пока она ещё была фрейлиной. Прошло несколько месяцев, как из фрейлины её переквалифицировали в алхимика в силу того, что она единственный, кто хоть что-то знал и понимал в реагентах, ведь Вэриан проводил с ней больше времени, чем с кем-либо другим. Однако, за эти несколько месяцев из её комнаты так и не вывезли её вещи, приготовив ту для новой прислуги или фрейлины. Рапунцель запрещала. По этой причине новую фрейлину поселили в гостевую комнату, оформив все как полагается. В конечном итоге комнаты для прислуги были не резиновыми и рассчитаны с точностью донельзя. Прямо сейчас задачей Юджина было поговорить с Кассандрой по душам. Без скандалов. Прояснить все, что ему непонятно, расставив все знаки препинания в этом тексте. Она из первых уст знает, что произошло на островах. Более того, ему надо было потолковать с ней по поводу меча, который принадлежал Адире, ведь тот был украден Вэрианом, а раз прямо сейчас он находится во владениях Кэсс, это могло значить лишь одно — она виделась с Вэрианом. Да, Кассандра никогда не вызывала у него так называемых «теплых» чувств, которые к ней питала Рапунцель или же Вэриан около трех лет назад. И Кассандра, казалось, разделяла его чувства. Бывший вор и дочь капитана никогда бы не поладили в нормальных реалиях, и для Юджина не стало удивлением то, с каким презрением брюнетка выдавливала каждое слово к нему из своих губ. Если быть точным: она ко всем относилась с презрением. Начиная от маленьких влюбленных алхимиков и заканчивая высокопоставленными королевскими особами. Но, несмотря на всю неприязнь между ними, Юджин прекрасно осознавал, что для Кассандры значит слово «честь». Собственно, по этой причине он и сдался в дуэли. Для него не была важна эта победа, чего не скажешь о бывшей фрейлине. И, если ей действительно смертельно необходимо было победить, хоть и номинально, он был готов к тому, чтобы отдать ей эту победу. — Кассандра, я могу войти? — постучав в дверь её комнаты трижды, произнес Юджин, приоткрыв дверь. — Н-Нет! — раздался растерянный голос из-за двери. — Леди К-Кассандра, она… Она не одета! — Оу, хорошо, я п… Погодите-ка. Август, что ты там забыл? Что вы там двое делаете? Послышалось шушуканье за дверью, немного шумихи и, в конечном итоге, дверь слегка приоткрылась. Растерянный гвардеец выглянул в щель, приветливо улыбаясь Юджину. — Разговаривать из-за двери не вежливо, и леди Кассандра предложила мне выйти к вам и все разъяснить, — нервно заикаясь, протараторил Август, отряхивая руки и перебирая пальцами. — Леди Кассандра попросила меня обработать её увечья после дуэли. Так получилось, что не все у неё получится перебинтовать самостоятельно. И я согласился ей помочь, поскольку придворный врач был занят с Рапунцель и у него не было времени. Он передал мне все материалы, которые нужно, объяснил, как что делать, и разрешил проводить «операцию». Я ещё не успел обработать ей все, так что дайте нам пару минут, я закончу с её щекой, она оденется, и вы войдете, хорошо? Кассандра непонимающе похлопала глазами, смотря на Августа, который закрыл дверь прям перед носом Юджина и, развернувшись к ней, громко втянул в легкие воздух. Она слегка наклонила голову вбок, держа в руках бинты, вату и обрабатывающее средства. Парень слегка хрустнул пальцами, вновь надев на руки перчатки. Он разобрался с Юджином весьма быстро. Намного быстрее, чем если бы к нему вышла Кассандра. Правда, теперь она была полностью уверена в том, что в голове у Юджина возникла раз так в цать больше вопросов, чем было до этого. Теперь оправдаться будет сложнее, ведь это будет делать она, а не он. Но да ладно. Гвардеец взял из рук Кассандры сосуд с обрабатывающем веществом и вату, слегка запрокинул её голову, надавив двумя пальцами на подбородок. Девушка покорно подняла подбородок, смотря на белый потолок её комнаты. Август полил её рубец на щеке антисептической смесью, предоставленной врачом, и, немного подождав, прошелся по ней ватой. Кассандра закусила губу, впиваясь ногтями в оголенные ноги и тихо проскулив от боли. В отличии от большинства других гематом, которые были обработаны ранее, эта была самой глубокой и самой болезненной. Большая часть из них была просто счесанной кожей или синяками. А вот щека… Она была прорезана весьма глубоко, из-за чего эти неприятные, отвратительные и болезненные ощущения были логичным финалом обработки ранений. Август вытащил из аптечки нитку и иголкой и, окинув взглядом щеку дочери бывшего капитана, обработал иголку раствором, пройдясь по ней ватой. Кассандра нервно сглотнула, наблюдая за тем, как он продевает в иголку медицинскую нить, которую тоже потом обрабатывает раствором. Железная иголка игриво блестела на солнце, вселяя в Кассандру какой-то непонятный страх. На самом деле это было вполне объяснимо — она никогда не получила значимых увечий на тренировках, её максимум — это стесанная кожа или сломанная конечность. На живую ей никогда ничего не зашивали, да и зашивать было нечего. Однако доступа к возможным обезболивающим у Августа не было, а, значит, и выбора у них тоже не было. Да и на поле боя, раз Кассандра так рвется быть гвардейцем, никто метаться в поисках анестезии для неё не будет. Зашьют прям тут, в полевых условиях, на живую. Не умрет от болевого шока — значит, годная. Август поймал этот страх в её глазах и слегка улыбнулся, стараясь успокоить ту своей улыбкой. Но это не успокаивало. Это вселяло ещё большую тревогу. — Бросьте — это не так больно, как кажется, — отшутился Август, широко улыбнувшись ей. — Ага… Поговори мне тут ещё, — глухо отозвалась Кэсс, прикрыв в недовольстве глаза. Парень закатил глаза, неслышно посмеявшись. Раздувает из мухи слона, буквально делает драму из ничего. «Девушка, что с неё взять», — снисходительно подумал тот, подойдя к ней. Девушка закрыла глаза, сжав руки в кулаки и закусив губу до крови. Иголка вошла в кожу, отдаваясь болью в висках и звоном в ушах. Кассандра могла слышать, как нитка, проходя сквозь дырки в щеке, свистит, когда Август слегка дергает её, чтобы затянуть рану. Парень напевал какую-то миловидную мелодию, стараясь успокоить Кэсс, которая дрожала всем телом, но не проронила и звука, не считая легких «ай» и громких втягиваний воздуха сквозь зубы. Её дрожь чувствовалась из-за того, что нитка и иголка в умелых и ловких пальцах парня ходили ходуном. Хотя, может быть, это он боялся что-то сделать не так? Иголка вновь со свистом рассекла кожу, и гвардеец, произнеся томное и тихое «готово», оторвал нитку от иголки. Теперь на щеке Кассандры, вместо открытой кровоточащей раны, был аккуратно зашитый рубец. Каждый стежок Август делал трепетно, боясь навредить и захватить лишнюю кожу. Но через месяц, когда швы можно будет снять, шрам будет практически незаметен. Единственное, что будет выдавать его существование — это то, что он не будет загорать и будет иметь слегка розоватый оттенок. Девушка хотела было провести рукой по своей щеке, но Август, сняв окровавленную перчатку, мгновенно одарил её звонким ударом по ладони. Она что-то прорычала про себя, но ничего в ответ не сказала. Кассандра встала со стула, взяв с кровати вещи и начав одеваться. Девушка осторожно надела штаны, стараясь не сместить с колен и бедра повязку, наложенную Августом на место, где была счесана кожа. Оказывается, натягивать штаны поверх большого количества бинта куда сложнее, чем просто на окровавленные колени, которые были ничем не перемотаны, как она делала всегда после тренировок. Кассандра надела кофту, начиная её зашнуровывать, и уловила то, как в комнату чеканными и громкими шагами кто-то зашел. Это был Юджин. Девушка повернулась к своему гостю, с которым рассталась не более двух часов назад и, приветливо кивнув головой, упала на кровать, находящуюся позади неё. Пружины слегка скрипнули под её весом, когда девушка, закинув ноги, улеглась на кровать всем телом. Капитан гвардии сел на стул, на котором ранее сидела Кэсс, и сложил руки лодочкой. Повисла напряженная тишина, которую нарушал лишь свист Кассандры, которая, в такт своей мелодии, слегка покачивала ногой. — Ты видела Вэриана? — не церемонясь, спросил Юджин. Кассандра впала в ступор. Её свист резко оборвался, будто его отсекли острым лезвием. Девушка повернулась в сторону Юджина, который выглядел явно не очень радостным. Скорее строгим и серьезным. Она сглотнула ком, вставший поперек горла, и громко выдохнула, собираясь ответить, однако Юджин её перебил: — Вопрос был риторическим. Мне не требуется твой ответ. Черный меч принадлежит Вэриану. Зачем ты с ним виделась? — Какой ты догадливый, Капитан Очевидность, — насмешливо произнесла она, скривившись. — Может, ты сам ответишь на свой вопрос в таком случае? — Отвечу, — спокойно произнес Юджин, встав со стула и начав ходить вокруг кровати Кэсс. — Ты работала с ним заодно. Ваш план был прост: натравить Граббингстонов на Корону, заманить нас с Рапунцель на острова и там убрать. Если бы вы избавились от нас на островах, то, по возвращению в измотанную братьями Корону, смогли взять правление над королевством в свои руки. Ты бы стала Капитаном, а Вэрианом — королем Короны, заставив отречься Арианну и Фредерика от престола в его пользу, — Юджин остановился у стола, кидая взгляд на меч, что сиял голубым сквозь ножны. — Но вы не учли лишь одного: я остался в королевстве. А, значит, если с Рапунцель что-то случится, я брошу все силы на её и ваши поиски. Более того, набег, устроенный Граббингстонами, я удачно подавил, и прямо сейчас они ожидают дня казни. Тогда ты поняла, что для тебя это не выгодно, и сорвала ваш план. Забрала с собой Рапунцель, украв из-под носа своего женишка его меч. Я прав? Юджин оторвал от грозди винограда, лежавшего в общей вазе с другими фруктами на столе, одну ягоду и закинул к себе в рот, со звонким хрустом раскусывая сочный плод. Кассандра молча, подобно рыбе, глотала воздух, слушая того. Как складно он пел. Будто он с самого начала все знал. Да, Граббингстоны и вправду работали на неё. Да, она хотела встать на его место. Да, она виделась с Вэрианом. Да, у них был общий план. Да, она украла у него меч. И да, она осознала, что поступает неправильно и не в своих интересах. Но она же одумалась! Она спасла Рапунцель! Более того, она не хотела её убивать. Когда она соглашалась работать с ним, Вэриан пообещал, что она не пострадает. Для Кэсс было дикостью, что он начал избивать её. — Чт… Нет-нет! — замотала Кассандра головой, заметив, что меч резко перестал светиться. Чертовщина, да и только. — Воу, Юджин, твои фантазии куда интересней, чем реальность. Я виделась с Вэрианом. Он предлагал мне работать с ним, но я отказалась. У меня бы рука не поднялась причинить Рапунцель боль. Это были клоны Готель. Прошу, поверь мне! Взгляд Кассандры блестел. Она потирала ладонь об ладонь, нервно глотая вставший комок. Её прижали к стене, как последнюю псину, и она явно пыталась ретироваться, стараясь придумать новое оправдание и отговорку. Если она в лицо заявит ему о том, что он, в большинстве своем, прав, то её казнят. А она не может умереть на эшафоте. Это позор для её отца. Отца, который не заслужил такой участи, такой дочери и такой платы за все то, что он сделал для этого треклятого королевства. Юджин кивнул. Он не поверил ей, и Кэсс это поняла, но тактично промолчал, промотав в голове мысль о том, что, так или иначе, Рапунцель благодаря ей оказалась живой. Если быть честным, Кассандра сама бы себе не поверила, что уж говорить о Юджине, который изначально не хотел давать ей второй попытки. Однако, не смотря на то, что он не поверил ей, он перестраховался заранее, подставив к Кассандре надзор в лице Августа. Молодого гвардейца-протеже, делающего успехи в этой сфере и отличающегося послушанием и вежливостью. У него глаз-алмаз. Августу было поручено блюсти Кассандру, чтобы она не приближалась к Рапунцель слишком близко, не пересекалась с преступниками и не покидала столицу без разрешения Юджина. Если она надумает вернуться в Старую Корону, то там её уже ожидал Квирин, которому сообщили о её возвращении, но когда она вернется в саму деревню — не уточнили. Гвардия работала как часы под наблюдением Юджина, он получил её таковой от бывшего Капитана, он её таковой и передаст следующему. — Юджин, слушай, — начала разговор Кэсс, разгоняя повисшее напряжение. Сейчас её задачей было расположить к себе нынешнего Капитана хотя бы формально, ведь если этот гаденыш Август будет скитаться за ней, то она навряд ли сможет работать, да и вообще что-либо делать, — почему ты подставил ко мне Августа? — она села на кровать и тут же продолжила, не дав тому и рта раскрыть. — Я имею ввиду, что, эм… Август рассказал мне, почему ты его подставил ко мне. Ты мне не доверяешь и так далее. Но вопрос в другом: почему он? Юджин вскинул одну бровь, одаряя её непонимающим взглядом. Кассандра слегка кивнула в сторону двери, прося Юджина проверить, не подслушивает ли юный гвардеец. Доверия он ей не вселял. Уже наступила она на грабли миловидного личика с веснушками однажды и не хотела бы сделать это дважды. Более того, зная тенденцию нынешнего поколения лезть, куда не просят, она не хотела бы, что бы парень знал детали её… Их. Личной жизни. Хотя фраза «нынешнее поколение» здесь была не очень уместна, ведь, как выяснилось в ходе разговора, Август был чуть младше, чем Кассандра, но лишь на год, а может быть даже и на полгода. Просто наученная горьким опытом подслушивания со стороны принцессы и тем, что однажды ей уже пришлось отдуваться за недопонимание и уверять отца, что у неё нет сексуальных связей с несовершеннолетним алхимиком из низших сословий, она предпочла все же перестраховаться. Юджин выглянул из-за двери, осматривая окрестности, а после вернулся в комнату, отрицательно покачав головой. Август стоял весьма близко, чтобы услышать потасовку, если таковая будет, и разнять дерущихся, и весьма далеко, чтобы услышать, о чем они говорят, если те будут говорить размеренно, а не кричать и скандалить. Весьма предусмотрительно с его стороны, чтобы держать все под контролем и, одновременно с этим, не лезть в чужую личную жизнь. Кассандра встала с кровати, налила себе из графина воды и залпом осушила весь стакан, ощущая, как холодные капли стекают вниз, к подбородку. Вот только это не она не аккуратно пила, это вода просачивалась сквозь сшитую щеку. Юджин все же распорол её ей. — Чем тебе Август не нравится? Он милый мальчик. Весьма амбициозный и хорошо сложенный. К тому же красивый. Что тебя не устраивает? — отходя от двери, произнес мужчина и скрестил руки на груди, когда Кэсс развернулась к нему. — Он голубоглазый! — в полтона, но с присущем для наезда гонором, произнесла она. Не хотела, чтобы Август думал и понимал, что говорят они о нем, но и показать свое негодование тоже хотела. — И что? — с каменным лицом переспросил капитан. — А, подожди-ка. Он напоминает тебе того, чье имя называть нельзя? Брось, Август и Вэриан — это два разных человека. Не относись к нему предвзято только из-за внешности. В крайнем случае — Квирин уже в Старой Короне, можешь возвращаться в деревню. А можешь побыть ещё в столице, до конца срока Августа, его стажировка заканчивается через две недели, в конце месяца. Кассандра шикнула ему что-то язвительное в ответ, проводив взглядом до двери. И зачем он приходил? Почитать ей морали? Поклепать мозг Вэрианом? В чем был смысл этого прихода? — О, и да. Лови, — Юджин кинул Кассандре кинжал, и девушка, слегка отпрянув, поймала тот за рукоять. — И прости за щеку. — Фицерберт! Кто кидает открытое оружие?! — крикнула она тому в след, скрежеща зубами. Смеясь сквозь зубы, Юджин вышел из комнаты, оставив Кассандру наедине со своей злостью и «протекающей» щекой. Он знал, что у неё достаточно способностей и ловкости, чтобы поймать Ванессу, по этой причине и кинул оружие лезвием в Кассандру. Это была невинная шутка. Хотя, в глубине души, он все же надеялся, что попадет ей куда-нибудь, и она больше не будет ему мешать, создавая проблемы. За дверью стояли Август и Оливия, мирно щебеча о чем-то. Фрейлина её величества то и дело перебирала в руках подол голубого платья, которое он привык наблюдать на Кассандре. Иногда фрейлина перебирала пальцами манжетки, изредка поправляя чепец. Юджин давно заметил, что она убирает волосы под головной убор так, что ни единый локон у неё совсем не выглядывает. Это было подозрительно и иногда наталкивало на странные мысли. Да, этикет требовал от фрейлины ношения головного убора, однако он не диктовал, нужно ли полностью скрывать свои волосы под ним. Судя по тому, что графская дочь вечно трогала свое лицо и отводила взгляд в сторону при разговоре с парнем, он ей приглянулся. Обычно она была спокойна, стояла ровно и всеми силами показывала свой статус. Как Кассандра. Их, придворных дам, такому поведению учили с самого детства. Ведь если ты не станешь фрейлиной, то попадешь в свиту принцессы и будешь сопровождать её на всех светских мероприятиях, окружая на балах и танцуя с прекрасными графами. Может быть, тебе повезет, и бывшая фрейлина выйдет замуж, покинув свое место, и на её место встанешь ты. А может быть, ты выйдешь замуж за какого-нибудь графа, и никогда больше не вернешься в замок, разве что на именины первенца или же сына принцессы, это простой этикет. Но рядом с Августом новая фрейлина начала напоминать Юджину Вэриана рядом с Кассандрой в те давние времена. Так же заикается и постоянно перебирает пальцами, отводя взгляд в сторону. Наверное, Юджин был единственным, кто вспоминал о Вэриане без колющей боли в сердце за его участь. Он, в отличии от Рапунцель и Кассандры, не считал случавшиеся с Вэрианом их виной. Он знал, что работа с химикатами — это опасно. Знал, что Квирин не одобряет этого. Знал, что Рапунцель — королевская персона и не может все бросить и побежать с ним. Знал, что король не одобряет дружбу принцессы с низшим сословием. Знал, на что шел. Он должен был осознавать, что за его действиями пойдут последствия. Должен был понимать, что, работая с черными камнями, может допустить ошибку, в которой виноват будет сам. То, что Вэриан украл лунный камень, вступив на путь зла — это его личная проблема. Никто, кроме него никто не виноват в том, что случилось с Квирином и с ним. Единственный, кого жалел Юджин — это Квирин, безутешный отец, отдававший всего себя, воспитывая сына. А в итоге вместо сына он получил неблагодарную гадину, которой, наверное, и сам желал свернуть шею голыми руками. От «Вэриана» там остались только имя и внешность. И то последний пункт стоял под огромнейшим вопросом. — Юдж! — заметив капитана через плечо Августа, крикнула фрейлина, сделав шаг в сторону. — Я тебя искала! Рапунцель уже проснулась, ты можешь навестить её, если хочешь. Но её иногда подташнивает. Так что в комнате открыты все окна, но запах кислятины все равно можно почувствовать. Юджин широко улыбнулся, произнося немое «спасибо», и пошел вперед по коридору, убрав руки в карманы. Фрейлина распрощалась с гвардейцем, произнеся что-то похожее на «я ещё вернусь», и тоже собиралась было уже уйти, как запнулась о собственный таз с вещами принцессы. Изначально её задачей, помимо сообщению Юджину того, что принцесса проснулась, было застирать вещи Рапунцель. Вещи, в которых она прибыла в столицу с островов. Они каким-то непонятным образом были запачканы кровью, возможно, даже её. Если не застирать самостоятельно, то хотя бы отдать служанкам, чтобы это сделали они. Однако молодая особа слишком сильно увлеклась разговором с гвардейцем, что из её головы напрочь вылетели первоначальные обязанности. Август поймал ту за талию, не давая упасть, и поставил на ноги. Девушка улыбнулась, но, заметив торчащую из-под убора прядь, отпрянула от него, будто от огня, и, подхватив на руки таз с вещами, быстрым шагом удалилась прочь, произнеся нервное: «Мне пора идти». Гвардеец проводил её непонимающим взглядом. Звон её каблуков оборвался за поворотом, где девушка, облокотившись о стену, сняла чепец, закрыв лицо руками. Головной убор скрывал рыжие волосы, которые в народе славились как явный признак связи девушки с колдовством. Рыжих, то есть ведьм, сжигали на костре, если были подозрения в том, что она навела порчу. С учетом того, в каком состоянии находилась принцесса, в народе уже пошли слухи о том, что на неё навели порчу. А если Август доложит кому-то о том, что видел у неё рыжую прядь, то первая, к кому заявятся гвардейцы, будет именно Оливия. Бедная девушка скрывала свой цвет волос чуть ли не с рождения, ведь отец опасался и не принимал этого факта. Всячески запугивал и унижал её за это. Теперь цвет волос стал для новой фрейлины чем-то вроде фобии, причины для ненависти к себе.

Мир вокруг Оливии исчез под звук её собственных рыданий.

***

Юджин приоткрыл дверь, осторожно заглядывая в комнату Рапунцель. Девушка лежала на кровати, одетая в ночную сорочку. Одеяло было откинуто в сторону, но слегка прикрывало её ноги. Скорее всего, из-за того, что её тошнило, её слегка морозило. Золотые волосы были растрепаны и лежали по всей площади кровати, спускаясь вниз и лежа на полу. Некоторые локоны лежали на столе, на стуле, доходили до двери, грозясь, что Юджин вот-вот наступит на них. Судя по всему, фрейлина понятия не имела, куда девать волосы принцессы, чтобы она их не запачкала. Со стороны, где лежала Рапунцель, стоял таз. Окна были распахнуты, и легкий ветерок еле заметно покачивал ажурные шторы. Сама Рапунцель, облокотившись об одну руку и упершись локтем в подушку, читала книгу. Скорее всего, это был её любимый поэт, которого она нередко цитировала. Сидя в башне, у неё не было большого выбора, что и когда читать, а книжные полки были забиты именно его произведениями. По этой причине она знала почти каждое произведение писателя чуть ли не наизусть. Даже выйдя из башни и имея под рукой целую королевскую библиотеку, она не изменила своим предпочтениям и редко перечитывала скудный томик его произведений, с каждым разом подчеркивая для себя все новые и новые жизненные уроки. Воспитанная на доброй литературе, Рапунцель была слишком мягкотелой для этого мира, и Юджин это понимал, особенно хорошо было видно это на контрасте с Вэрианом. Трое друзей в позиции по отношению к предателю разделились на три совершенно разных лагеря. Рапунцель была глубоко уверена в том, что они виноваты в том, что натворил мальчишка, и испытывала к нему жалость, желая помочь чего бы ей это не стоило. Юджин же считал, что алхимик сам виновен в своих бедах, и откровенно презирал и ненавидел мальца за его решения, считая, что поможет ему лишь смертная казнь. Кассандра заняла своеобразный нейтралитет, взяв из каждой позиции голубков что-то для себя. Кассандра действительно считала, что они виноваты в произошедшем с Вэрианом, и жалела его, но осознавала, что помочь ему и вытащить из этого болота уже невозможно, и освободить его душу от этих грехов может лишь эшафот. Даже если он будет прощен принцессой и осознает свою вину, он просто не сможет жить на территории Короны — люди не дадут. А на территории других королевств казнь для него никто не отменял. Вот так и получалось, что позиция Кассандры, хоть и выглядела для влюбленных дико, но оказывалась самой правдивой и истинной среди всех трех. Юджин собрал волосы Рапунцель по комнате и, захватив со стола резинку и расческу, присел на кровать. Рапунцель не повернулась и совсем ничего не сделала, не отрываясь от книжки. Наверное, она подумала, что это вернулась фрейлина, но мужчина совсем не держал на неё обиды. Он начал медленно расчесывать её запутавшиеся волосы, приводя голову своей возлюбленной в порядок. За эти несколько лет Юджин уже успел приноровиться, как правильно расчесывать и заплетать косы, во многом благодаря Кассандре, которая, хоть и была той ещё занозой, но действительно во многом помогла ему, когда он только осваивался в замке. Да, у них были натянутые отношения из-за того, что он бывший вор, но по большей части она действительно была милой девушкой, хоть и весьма строптивой. — Как ты себя чувствуешь, красотка? — расчесывая её волосы, тихо спросил Юджин. Рапунцель заметно вздрогнула, чуть не уронив книгу. Принцесса схватила ту за обложку, спокойно выдохнув, а после положила её на прикроватный столик. Девушка повернулась через плечо и нехотя развернулась корпусом. Она слабо улыбнулась, прикрыв глаза и слегка зевнув. — Я в порядке, — глухо отозвалась она, удобнее ложась на подушке. — Чем закончилась дуэль? — Кассандра победила, — отстранено произнес мужчина, закинув ноги на кровать. — Точнее, я позволил ей. Невзначай добавил он, откладывая расческу и поворачиваясь к Рапунцель. Юджин широко улыбнулся, блистая своей белоснежной улыбкой. Принцесса прикрыла рот рукой, тихо смеясь, а после вновь зевнула. Она действительно сильно вымоталась, ну или же только проснулась. Юджин зевнул вслед за ней, а после встрепенулся, непонимающе глядя на Рапунцель. Повисла неловкая тишина, где двое влюбленных окидывали друг друга непонимающими взглядами, а после разразились громким смехом. Рапунцель села на кровать, позволяя Юджину заплести её длинные и блестящие волосы. Она слегка оперлась рукой о мягкую кровать, свесив руки вниз. Пока капитан заплетал её волосы, принцесса напевала себе под нос мелодию, больно похожую на лечащее заклинание. Да даже если это было оно, то её волосы давно потеряли лечащую силу, а значит эффекта это никакого бы не принесло. Это уединение, сопровождаемое тихим завыванием ветра и столь теплой, домашней атмосферой, гложило Рапунцель. Но не в плохом, а в наилучшем значении этого слова. Навряд ли она, сидя восемнадцать лет в заточении, могла придумать для себя лучший исход этой истории. Если бы не Юджин, она бы так и продолжила сидеть в башне со старой ведьмой и петь ей до конца своих дней. Идиллию прервал топот стражи за дверью комнаты Рапунцель. Сердце блондинки екнуло, предчувствуя что-то нехорошее. Слишком много теней было там, за дверью, а, значит, гвардейцев было несколько. Юджин встал с кровати, отдавая Рапунцель резинку. Рапунцель развернулась вполоборота, затаив дыхание и непонимающе наблюдая за происходящим. Сердце вторило, что что-то недоброе грядет. Что-то нехорошее. Что-то, что поставит точку. Что-то, что заставит Юджина встать на грани и балансировать, сдерживаясь от падения. Плохое предчувствие, но оно было. Дверь резко открылась. Озлобленный Капитан и несколько молодых гвардейцев стояли за ней. Отец Кассандры кинул какую-то неопрятную фразу, и молодые парни, заломав Юджину руки, повалили того на пол. Принцесса резко вскочила, подлетая к гвардейцам и своему жениху. — Юджин! — Думал, что раз получил должность Капитана, ты теперь безнаказанный? — рявкнул он, и пара парней подняли того с пола. На бледном кафеле осталась пара капель алой крови. Они разбили Юджину нос во время задержания и, сюдя по выражению и оскала Кэпа, задержания за что-то очень нехорошее. Но что он успел натворить, пока её не было неделю дома? Принцесса подняла взгляд на озлобленного Капитана, который толчком выводил Фицерберта из комнаты. Рапунцель быстро пошла за ними, прижимая руки к себе. Её волосы расплелись, вновь запутались. Ноги подкашивались, а колени дрожали. Бледное лицо исказилось в страхе и непонимании. — Кэп, что происходит? — дрожащим голосом произнесла она, подтягивая к себе испачканную в крови Юджина гущу волос. — Юджин обвиняется в изнасиловании, — отчеканил мужчина, разворачиваясь к принцессе. — Но не волнуйтесь, Ваше Высочество, он ответит за то, что сделал по всей строгости закона. В этот момент в душе Рапунцель что-то оборвалось. Она встала на месте, опустив руки вниз. В её горле встал ком, глаза наполнились слезами, а в легких не хватало воздуха. Этого не может быть! Это неправда! Это все страшный сон! Сейчас она проснется и… И… — Что?! Я уверена, он невиновен! Это просто недопонимание! Прошу! — прокричала она вслед уходящему Капитану, падая на колени и захлебываясь слезами. — Юджин! Нет! Нет… Умоляю… Юджин развернулся через плечо к рыдающей Рапунцель и, печально вздохнув, опустил голову вниз. Не такой конец их истории они представляли.

***

— Поздравляю, Кэсс!

— Мои поздравления, Кассандра!

— Так держать, Кассандра!

— Я знал, что это произойдет рано или поздно, подружка!

— Хорошая работа!

— Ты действительно достойна этого!

Кассандра непонимающе переглядывалась с Августом каждый раз, когда получала в свой адрес все новое и новое поздравление. С каждым новым поздравлением от своих хороших гвардейских друзей непонимание Кэсс перерастало в конфуз. Она скривила губы, нахмурила брови и уже перестала с улыбкой отвечать неловкое «спасибо», а лишь провожала парней ледяным взглядом вдоль по коридору. Между ней и Августом повисла весьма напряженная атмосфера, которую гвардеец-охранник, будто предчувствуя скорый взрыв, не решался нарушить. — Август, — резко выпалила она, так же резко остановившись. Парень вздрогнул и слегка врезался в свою подопечную, однако быстро отошел на позволительное расстояние, когда она развернулась к нему лицом, — а может ты знаешь, — интонационно выделив слово «ты», она продолжила, — почему они меня поздравляют? М? Кассандра подняла пронзительные зеленые глаза, слегка наклонившись вперед и скрестив руки замочком на спине. Она смотрела в голубые глаза Августа, ожидая от него ответа. А точнее, отчета. Гвардейского четкого отчета, который разложен по полочкам. Август сделал пару шагов назад, сложив ладони лодочкой и звучно выдохнув. Откуда он мог знать, если он неместный и, более того, все это время провел с Кассандрой? Он фактически не мог отойти от неё, ведь ему был наказ — охранять ценой жизни. Все это время он стоял у входа в её комнату, насвистывая глупую мелодию. А когда она вышла, закончив все свои дела, шел поодаль неё и, прям как она, совсем не понимал, почему все её поздравляли. Так что она, увы, поймала не ту рыбу. Все это время ожидания Августа Кассандры, она сидела в комнате. Разбирала свою собственную сумку и разглядывала меч из черного камня, который то и дело вспыхивал на мгновение синим, а после вновь затухал. Из своей кожаной сумки она вытащила зеркало, отданное ей Вэрианом и разбитое вдребезги Рапунцель. Она тщетно пыталась хоть как-то собрать это убогое зеркальце, осколки которого были разбросаны по всей сумке. Но это было бессмысленным занятием. Половину осколков она потеряла на островах, а из второй половины с трудом можно было вычленить хоть что-то членораздельное в словах её родной матери. Единственный источник свидетельства о том, что её мать любила её, разбит и уничтожен, прям как вера в свою судьбу и её наличие, когда-то самым близким лучшим другом Кассандры — принцессой Рапунцель. В этот момент она вновь прониклась к ней искреннейшей ненавистью, вспоминая о сделке с Вэрианом и о его словах. Видимо, она все же зря саботировала его изначальный план. Совесть не позволила ей пустить все на самотек и улететь с любящей и дорогой сердцу матери. Но почему ей, ей совесть позволила?! Почему она получила то, что хотела?! Почему все, все в жизни Кассандры крутится вокруг неё?! Кассандра швырнула зеркало в висящий над кроватью портрет королевской семьи. Такие были по всему замку. Символизировали постоянный контроль над находящимися в замке и должны были побуждать и воспитывать патриотизм и преданность монарху. В Кассандре они лишь побудили и воспитали ненависть и желание удушить принцессу. Ту, кто испортила ей всю жизнь. Кассандра была четко намерена воплотить сделку с Вэрианом в реальность. Действительно отправиться в дом Готель, найти ещё зеркала и посмотреть, будет ли Рапунцель пытаться помешать ей. Ведь если Вэриан прав, а она глубоко сомневалась в том, что могла доверять ему, то значит он действительно не желал ей зла, а она все это время, все эти четыре, почти пять месяцев лишь зря отталкивала его от себя. Может, он и вправду единственный, кто желает ей лучшего? Может он… Может… Не может… — Никак нет, леди Кассандра, — отрицательно покачал головой гвардеец. — Все это время я был с вами. И я знаю не больше вашего. Кассандра печально вздохнула, отворачиваясь. И чего она ожидала? Он же был с ней. Следил за ней. Как за маленьким ребенком. Но она не маленький ребенок. В её голове все ещё не укладывалось то, с какой напыщенной наглостью Юджин позволил себе подставить ей няньку. Няньку! Ей! Будто она какой-то неуравновешенный и эмоционально нестабильный, опасный для общества… Подождите-ка… В коридорах мелькнуло знакомое голубое платье фрейлины, выдернув Кэсс из мыслей. Оливия. Она точно что-то знает. Графская дочь Оливия была подругой детства Кассандры, если, конечно, её можно было назвать подругой. Они никогда не ладили с ней, просто потому что обе претендовали на место фрейлины. Иголки в обуви — это меньшее, что Оливия вытворяла, желая заполучить золотую перину поближе к Её Высочеству. На самом деле Кассандра не была до конца уверена, что именно Оливия строила ей козни, а не её мать или служанки. В конце концов, между придворными дамами дружбы не существует, и каждое графское семейство пытается пробить своё дитя ближе к вышке, чтобы в один момент взять, или хотя бы попытаться взять королевство под свой контроль. — Что ты здесь делаешь, Кэсси? — протянув сквозь зубы это чертово прозвище, наигранно-ласково произнесла новая фрейлина. Она застирывала вещи в тазу. Просторная комната была пуста, служанки, вероятнее всего, прямо сейчас приготавливали кухню к, уже, ужину. Вытирали пыль, обслуживали королевскую семью и прибирались в архиве, расставляя личные дела по полочкам. Лишних рук не было, и из-за этого фрейлина выполняла столь грязную работу сама. Чепец лежал поодаль неё, а гладкие, слегка кучерявые рыжие волосы были заплетены в подобие низкой дули и перевязаны голубым бантом под цвет платья. Когда никого рядом не было, она позволяла себе оголить волосы, ведь вечно ходить в этом ужасном уборе было нестерпимо жарко. Кличкой «Кэсси» её начали погонять именно после случая на выставке. Именно из-за Вэриана. И именно Оливия распустила столь неприятный слух о том, что Кэсс имеет какие-то не только дружеские связи с пятнадцатилетним мальчуганом, а подслушивавшая Рапунцель, недопонявшая их тогдашний разговор, лишь подлила масла в огонь. Рыжая ведьма делала все, чтобы Кассандру отстранили от её обязанностей, даже в ущерб чужой репутации. И сейчас, когда Кэсс наконец-то сошла с её пути, спустя чуть более, чем два года, почти три, она наконец на своем «законном месте». Не то, чтобы Кэсс не была рада покинуть место фрейлины, которое являлось столь престижным, но… Нет, она была рада. Алхимик стал лишь причиной частых насмешек над Кэсс и глупых шуток над самим парнем в кругу придворных дам. Гнилые гиены обсасывали каждую косточку бедного мальчишки, вытаскивая наружу всю свою желчь и называя его разными прозвищами и словами. «Бездарь» и «стервь» — было мягчайшее, чем они называли его, желая потешить свои самовлюбленные и надменные рожи. В такие моменты сердце Кассандры обливалось кровью, но она лишь молча слушала их издёвки, задаваясь немым вопросом: «А как я буду смотреть ему в глаза?». И причиной её молчания было не то, что она разделяла мнение этих гадюк. Нет. Совсем не это. Она, наоборот, была противоположного мнения. Причиной этого было то, что если на тебя ополчится весь состав придворных дам, то твою жизнь превратят в ад. И титул тебя не спасет. И простыми иголками в туфлях ты тоже не обойдешься. Гляди, как бы тебя случайно не спустили лицом вниз по лестнице, сопровождая это громким и надменным смехом. — Мне казалось, тебя переквалифицировали из придворных дам на более низкую ступень, в алхимишки, и отнюдь не королевские. А если ты не в курсе, то низшему сословию в замке не место, Кэсси, — Оливия ухмыльнулась, наблюдая, как Кассандра сжимает руки в кулаки, заливаясь краской от злости. — Иными словами: сгинь с глаз моих, простушка. Пока я не позвала гвардейц… Ох, Август, привет, я тебя не заметила, какими судьбами? Фрейлина быстрым движением надела на голову чепец, убрав все пряди. Она широко и неловко улыбалась, смотря на статного парня, чья ладонь осторожно и бережно опустилась на плечо Кэсс, успокаивая ту. Кассандра сложила руки лодочкой, глубоко вдыхая. Да, они пришли сюда не ссорится. Ей пора было бы уже привыкнуть к тому, что дочь графа с детских лет относится к ней, как к низшему сословию лишь из-за того, что её отец не граф, а простой член гвардии. Свое место в придворных дамах Кассандра получила лишь за счет хороших отношений с Арианной и дружеских отношений между отцом и королем, если бы этого не было, гнить бы ей в простых доярках. Однако с каждой новой насмешкой в сердце Кассандры что-то екало. Неприятно екало. Да, она была выше всего этого, но… — Чего пришли, выкладывайте, — бросая в серо-красную воду одежду Рапунцель, произнесла она, встав. — Ты не знаешь, почему все гвардейцы так радостно поздравляют меня? С чем? — Отчего ж не знать? Знаю, конечно же, — она отряхнула платье, сложив руки на тазу крестом. — Я расскажу, но только если этот красивый молодой человек сходит со мной на свидание. — А если ты не расскажешь, то с твоим лицом сходит на свидание мой кулак, — Кассандра резким движением схватила свою старую знакомую за горло, притянув к себе и несильно оторвав от земли, сжимая её горло. Оливия шокировано схватилась руками за её запястье, подняв карие глаза на гвардейца, ожидая от него если не защиты, то хотя бы поддержки. Сам парень прямо сейчас прибывал в не меньшем шоке. Наверное, в его голове вновь всплыл вопрос: «Зачем я здесь, если она сама все сделает?», который всплыл ещё во время дуэли, когда он наблюдал, как ловко Кассандра уворачивалась и отражала удары. Да, все слышали о Кассандре, дочери Капитана, что возглавила саму роту, отправляясь в атаку на предателя, чье имя не разглашалось. Новость о первой женщине, которая вообще отправилась в бой, не говоря уже о возглавлении полка, быстро разлетелась даже по самым дальним уголкам Короны. Да, со временем шумиха вокруг этой новости улеглась, но в сердце многих девушек и гвардейцев все ещё остался тот образ, который рисовали и описывали на каждом углу, восхищаясь мастерством этой леди. Сама Кассандра этого, увы, не застала. Они, вместе с экспедицией Рапунцель, покинули территорию Короны практически сразу после того, как Вэриан был повержен. Неделя, в ходе которой они выносили ему приговор — это сущий пустяк по сравнению с тем, сколько времени они были в пути. Кассандра все ещё задавалась вопросом: почему они год путешествовали на повозке, если это было столь срочное задание и если потом они добрались до Короны на воздушном шаре за чуть меньше чем за двенадцать часов? Для чего? А за сколько Вэриан добрался до лунного камня? А на чем? А как? Кассандра спокойно выдохнула, отпустив, а скорее даже бросив фрейлину, когда ощутила, что рука Августа уже неприятно, почти до хруста, сжала её плечо. Фрейлина упала на колени, упершись руками в кафельный пол и хрипло вдыхая. Её грудь с большой амплитудой поднималась и опускалась, пока она, слегка покашливая, пыталась прийти в себя. Её легкие были не так хорошо развиты, как у Кассандры или любого другого гвардейца, ведь её никогда не учили тому, что она может оказаться под водой. Никогда не учили тому, что их могут пытать путем утопления. Никогда не тренировали у неё умение задерживать дыхание более, чем на пять минут. Кассандра умела это, Оливия — нет. Пяти минут вполне хватит для того, чтобы тебя вытащили из воды, если речь идет о пытках. В основном окунание в воду занимает не более двух минут. Пяти минут вполне хватит, чтобы развязать руки или отвязать ногу от камня, если тебя были намерены утопить. Всему этому их, гвардейцев, тоже обучали. Но не Кэсс. Кэсс не умела быстро развязывать узлы, если твои руки завязаны. Пока её ровесников обучали этому, она выслушивала очередные байки Рапунцель о том, как она любит свободу. И лишь чудо спасет Кассандру, если она действительно окажется в такого типа ситуации. — Говори, коль жизнь ещё дорога, — рявкнула Кэсс, слегка пнув ту в живот. — Леди Кассандра! — Август притянул девушку к себе, на позволительное расстояние от лежащей Оливии. — Успокойтесь! Это не приемлемое поведение! — Юджин Фицерберт находится под следствием. Он был… — быстро проговорила фрейлина, вновь получив слабый удар от Кассандры. Август нахмурился, смотря на Кассандру. Он долго это терпел. Слишком долго. Да, характер у Кассандры не подарок, но это не значит, что нужно вести себя по-свински. То, что он молчит в ответ на любую её провокацию, не позволяет ей вести себя таким образом. Парень грубо схватил Кассандру за запястье левой руки, прижав к себе за талию и оторвав от земли. Его терпение не вечно, и если она не понимает по-хорошему, то они будут разговаривать с ней по-плохому. Гвардеец грубо выпихнул её из комнаты, слегка толкнув в спину. Его брови были подняты вверх, как бы спрашивая девушку, довольна ли она тем, что заставила его сделать. Кассандра по инерции сделала несколько шагов вперед, когда её грубо пихнули в спину, а после развернулась к осмелевшему гвардейцу. Кого он из себя возомнил? — Постойте-ка здесь, леди Кассандра. Я сам со всем разберусь, — холодно отрезал он, громко хлопнув дверью. Кассандра осталась одна в темном коридоре. Наедине со своим негодованием и мыслями, подобно наказанному ребенку. Спустя некоторое время Август покинул комнату, осторожно открыв дверь. Кассандра забилась в дальний угол, обняв руками колени и облокотившись о стену. Ей было стыдно. Ей действительно стало стыдно за то, что она сделала. Она не должна была срываться. Первое качество гвардейца — хладнокровность. Однако после всего того, что она пережила, от этой хладнокровности осталось одно лишь название. Иногда ей казалось, что тот самый стержень, который делал её ею, напрочь сломался. Треснул, как деревянная подпорка. Был подпилен воспоминаниями о матери о осознанием того, что её у неё украла Рапунцель, и жестоко, бесцеремонно вконец сломан Вэрианом. Каждое его слово, словно иголки под пальцами, больно и нещадно вбивались в её мысли. Ломали её на две части. Сжигали изнутри. Выворачивали наизнанку. Ломали все то, что она знала. Делали из неё не её. Она… Она, как кукла, танцевала под его дудку, ведясь на каждое сладкое слово, которое проронили его гнилые уста. Прийти к осознанию этого легко. Сложно понять и принять свою позицию, особенно когда чей-то голос постоянно шепчет тебе:

ОН ПРАВ.

Девушка подняла взгляд на вставшего над ней гвардейца, а после стыдливо потупила его. Не хочется встречаться с ним взглядом. Гвардеец слегка присел, подав Кэсс руку и помогая встать. Девушка, не проронив ни слова, покорна встала, в этот раз все же приняв его предложение о помощи. — Ого, в этот раз вы хоть не назвали меня придурком, леди Кассандра, а это значимый прогресс, — усмехнулся он, и Кассандра еле заметно улыбнулась ему в ответ. — И вправду… Прогресс… — тихо отозвалась она, вытерев тыльной стороной ладони слезы с глаз. Она не могла сказать, почему она плакала. Не могла ответить, что именно её так расстроило. Ей было несвойственно менять свое мнение, эмоции и так далее по одному щелчку. Но надломленную психику ничем не залечишь. Если она дала трещину, то со временем эта трещина будет лишь разрастаться. И простым гневом, резко сменяющимся слезами, она уже не обойдется.

Вэриан знает, на что давить. Он не упустить свой шанс отомстить.

— Ты узнал что-нибудь полезное? — вскинула бровь Кассандра, слегка наклонив голову вбок. — Да. Юджина Фицерберта посадили в тюрьму. Он дожидается допроса. Ваш отец решил, что по окончанию дела, когда будет вынесен обвинительный приговор, вы встанете в ряды гвардейцев, заняв пустующее место. Поэтому вас и поздравляли. Кассандра приоткрыла рот от удивления, а после прикрыла рот рукой, вновь отведя взгляд в сторону и сведя брови к переносице. Да, счастье и гордость за то, что спустя столько лет он наконец признал её достойной, переполняли девушку. Живот неприятно крутило от волнения, а к щекам приливала кровь, из-за чего те, казалось, горели. Но это счастье приглушалось тем, что Фицерберт оказался за решёткой. Юджин, конечно, придурок, но не настолько, чтобы вновь отправляться за решетку. Даже если он не любит Рапунцель, он знает, что Рапунцель любит его, и будет делать все, чтобы она чувствовала себя комфортно. Лучше жить в нелюбимом браке, чем воровать на улице и бояться, что тебя вот-вот поймают и казнят. Наверное, скажи ей пару лет назад, что она будет так беспокоиться за Юджина, она бы не поверила. Но, вероятно, боялась она больше за Рапунцель. Именно он все это время был рядом с принцессой и делал все, чтобы она чувствовала себя хорошо. Он поддерживал её в эти трудные времена и являлся опорой, в чье плечо та рыдала, кого обнимала ночами. Кэсс, в свою очередь, как ни прискорбно и больно ей было это осознавать, наоборот делала все только хуже. Её постоянные ссоры с Рапунцель на почве того, что та выкрала её мать, не делали лучше. Что-то неприятно заскреблось в районе груди, и Кассандра вздохнула. Нет, ей все же придется вмешаться в это. Ради Рапунцель, а не ради бывшего ворюги. Если это неправда — то капнуть глубже и вытащить все трупы, раскопать всех собак. Если же это правда — то добиться строжайшего наказания для мужчины и поддержать Рапунцель в столь трудный для неё период времени. Однако алчность где-то там, на подсознании, твердила, что лезть туда незачем. Пусть все идет своим чередом. Она так долго шла к гвардейскому статусу, разве она должна отказываться от него вновь? — А за… — За что? — перебил её Август, и Кассандра кивнула, подтверждая его догадку. — Она не знает. Это держится в строжайшем секрете. Об этом знают лишь ваш отец, Юджин и принцесса Рапунцель. — Значит нам нужно к Юджину, — решительно подвела итог Кассандра, хлопнув кулаком по ладони. — Хороший план. Но есть одно маленькое «но», — протянув букву «а», огорчил её собеседник. Кассандра сделала круговой жест рукой, позволяя ему высказаться до конца. — Нас не пустят. Ни меня, ни вас. Я же четко сказал: он ждет часа допроса. До того, как его допросят, к нему никого не пускают. Даже Её Высочество. Нам снесут головы, если узнают, что мы сунулись в тюрьму. Там стоит в два раза больше стражи, чем обычно, пройти незамеченным — это быть невидимым. Кассандра почесала подбородок, а после широко и ехидно улыбнулась. Вэриана охраняли в три раза сильнее. К нему никого не пускали до момента подведения приговора, боялись, что он сбежит с чужой помощью. Видимо, бояться этого и от Юджина. Но Кэсс, так или иначе, могла пробираться к бедному мальчишке сквозь стражу. Не без помощи Рапунцель. Принцесса знала все тайные ходы, и именно по ним они пробирались к Вэриану. Изначально Кассандра не хотела ходить к нему. Она была зла на него. Более того, это была её идея казнить парня. Но потом… Потом что-то изменилось… Кассандра помнила, как удивлен и, казалось даже, рад был Вэриан, когда впервые увидел её у своей камеры. После она посещала его несколько раз в день и без Рапунцель… Это было несколько лет назад, но Кассандра как вчера помнила, где находился этот ход.

 — Или уметь ходить сквозь стены…

***

Кассандра вышла за пределы замка, обходя тот со стороны королевского сада. Среди кучи белых однообразных кирпичей Кассандра искала один определенный. Как она собирается найти соломинку среди кучи других и быть точно уверенной, что это именно она — Август не знал. Это, пожалуй, вопрос на миллион. Девушка вскрикнула победное «ага!», а после тут же закрыла рот руками. Нужно быть тихими. Если их кто-то заметит — то голову снесут обоим. Этот ход ей показала Рапунцель. Она изучила все тайные ходы замка в первую неделю своего пребывания тут, и входы и выходы пометила серыми черточками. Если не знать, что искать, то на эти черточки ты не обратишь внимания. Самое главное — это не потеряться в лабиринтах внутри замка. Буквально внутри. Там не было определенного указателя и «серых палочек», так что полагаться нужно было лишь на интуицию и звуки, которые были слышны сквозь стены. Потеряться в замке легко, однако ты всегда можешь найти служанку, которая покажет тебе путь до выхода в королевский сад или прочь из замка. Потеряться внутри стен замка — ещё легче, однако тут нет служанок, и если ты заплутал — пиши пропало. Кассандра вытащила кирпич и, надавив на второй, улыбнулась ещё шире. Да… Это он… Кирпичи тут были фальшивыми. Если кто-то вытащит их, то столкнется со второй парой кирпичей, которые, в свою очередь, уже не вытащишь, но это лишь обманка. Вторая, ложная, пара, сдвигает в бок всю стену. Нужно приложить не мало усилий, чтобы отодвинуть эту часть стены, но оно того стоит. Стена, будто заколдованная, вернется обратно, в прежнее положение, и без вашей помощи. Для Кассандры это было странно и чудаковато, для Рапунцель — фантастически и магически. Что делать с ложной парой кирпичей, Рапунцель так и не объяснила Кэсс, из-за чего девушка просто заносила их в тайный ход, а после, выходя, возвращала на прежнее место. Главное, не привлекать к себе внимание. Август пропустил Кэсс вперед. Девушка осторожно кивнула, входя в узкий и темный проход. Парень же застыл на месте, начав оглядывать каменную стену, которую та только что «разобрала». Тайные проходы замка Короны. Он много о них слышал, но чтобы видеть их, а, тем более, ходить по ним — ни разу. По большей части он считал это мифом и выдумкой, чтобы, в случае чего, не стыдно было оправдываться перед монархами за то, что вы упустили преступника. Но когда перед ним открылась тайна того, что это правда он стоял в недопонимании. Теперь его интересовало множество вопросов. Начиная с того, кто был архитектором замка и зачем королевской семье понадобились тайные ходы, какую функцию они выполняли, зачем нужен тайный ход в тюрьму и, самое главное, как много таковых? Это целая система и они связаны между собой или же они являются отдельной частью? Откуда принцесса Рапунцель знает о них? Хотя, если вспомнить её любовь к свободе, то это не удивительно. Она однозначно пользовалась парочкой. И, самое главное: законно ли ими пользоваться вообще? В уголовном судебнике Короны нет и слова о секретных ходах, — наверное, потому, что они секретные, — но ведь ими не будет пользоваться черт знает кто, а, значит, если тебя заметят, то, возможно, ты получишь по шапке. Девушка дернула парня за руку, насильно затаскивая в тайный ход. У них не было времени штаны просиживать. Кэсс взяла со стены висящий факел и резко провела им по кирпичной стене. Факел издал скрежещущий звук, вспыхнул искрами и загорелся, опаливая руку своим жаром, а глаза, уже привыкшие к темноте, ярким светом. Тайный ход был темным и узким, из-за чего идти надо было по одному. Ловушками он напичкан не был, по крайней мере ни Рапунцель, ни Кэсс на них не натыкались, но это не значит, что под ноги смотреть не надо. Просто потому что тайный ход кишел всякой божьей тварью. Тут было скользко и влажно. Дышалось тяжело, в частности, из-за повышенной влажности. На стенах рос мох, а с потолка, если его можно так назвать, капали большие и слегка маслянистые капли серой, грязной воды. Вода также стекала по стенам, о которые Кэсс ранее зажгла факел. Вопрос о том, почему факел горел так ярко и как она зажгла его о влажную стену тут же вспыхнул в голове гвардейца. Это явно не то, чему их обучали. Хотя, может, тут работает правило «если я верю, то план сработает?». Чушь какая-то. Кассандра открыла второй проход, пропустив Августа вперед. Девушка задула факел, закрыв импровизированную дверь. Парень снял с себя паутину, отряхнувшись, и что-то злобно прорычал. Противнейшее место. Хотя, чего он ожидал от тайного хода? Шаги эхом отдавались по тюрьме. Кассандра, стараясь не издавать ни звука, прошла вперед, оглядывая одиночные пустые камеры. Они пересадили всех в другой тюремный корпус, чтобы Юджин ни с кем не контактировал. Что-то это ей напоминало. Ах да… Вэриана… Сравнивать преступление Вэриана с тем, что бы там ни совершил Юджин — это глупо. В глубине слышался кашель гвардейцев, а в самом корпусе эхом отдавался звонкий шум разбивающихся капель. Юджин сидел, понурив голову и взявшись за неё руками. Он запустил пальцы в волосы, слегка покачивая ей и печально вздыхая. — Что, царевич, ты не весел? Что ты голову повесил? — саркастично произнесла Кассандра, упершись руками о прутья тюрьмы и подавшись вперед. Она расплылась в легкой улыбке. Юджин поднял голову и, слегка отпрянув, поднял обе брови вверх. Сказать, что он был удивлен видеть её здесь — это ничего не сказать. Он четко слышал приказ Капитана: никого не впускать. Сделать исключение для Кассандры он не мог. Он очень строго относился к этому. А с учетом того, что за спиной Кассандры стоял Август, их явно не пустили просто так. По озадаченному лицу парня было понятно: он смотрит, чтобы его собратья по оружию не заметили их. Находится в засаде, если так можно сказать. — Что?! — Кассандра шикнула на него, прося быть тише. — Что ты тут делаешь? — Я тут, чтобы узнать, почему тебя посадил… — Знаете, что я понял, леди Кассандра? — задумчиво произнес Август, привлекая к себе внимание обоих. Девушка проговорила тихое «что?». — Мы же могли спросить у принцессы Рапунцель, а не пробираться незаконным путем в тюрьму. На лице Кассандры появилась озадаченность. Юджин вскинул обе брови вверх. Они пробрались сюда сквозь проходы? Он запретил Рапунцель пользоваться ими, а теперь эти двое тут? Они совсем с ума сошли? — Оу, да… Знаешь, это… Это имеет смысл, — подтвердила Кэсс. Но после помотала головой. — Но мы уже тут, так что поздно слезы лить по разбитой вазе. — Вы, ребята, сумасшедшие, — подытожил он. Кассандра села на каменный холодный пол в позу лотоса и посмотрела на Юджина. Мужчина вздохнул и поправил волосы, зачесав их на затылок. Он спокойно поведал Кассандре все, что знал. Вот только знал он мало. Лишь то, за что его хотят посадить. Кассандра кивнула, посмотрев на Августа. — Кэсс, ты не веришь мне? — в панике произнес Юджин. — У нас с тобой плохие отношения, но, прошу, поверь мне. Зачем мне это делать? Чувства у неё были смешанные. Она понимала, что Юджин навряд ли бы сделал это. У него не было смысла насиловать женщину, просто потому что он, по его словам, счастлив с Рапунцель. Но, с другой стороны, он мог и сделать это. Мало кто заявлялся об этом гиблом деле, ведь доказать его невозможно. Мог надеяться на то, что на него просто не подадут заявление. Но жертва оказалась куда умнее. Хотя, Юджин же не придурок, чтобы рушить свою жизнь. Что-то тут нечисто. Обостренное чувство справедливости не давало Кассандре покоя. Она чувствовала, что тут что-то не так. Понимала своим шестым чувством, что Юджин невиновен. Но ведь это надо было доказать. Но как? Кассандра выдохнула, встав.

— Я помогу тебе.