***
Деревянная дверь со скрипом упала с петель. Юноша прикрыл рот рукой, беззвучно чихая. Пыль, паутина и повышенная влажность из-за гниющих досок — фантастика. Призрачная девица непонимающе следовала за каждым шагом бывшего алхимика. Зачем они тратят время на заброшенный дом Готель? Ничего интересного они тут не найдут. Но юноша все равно прошел внутрь дома, шаг за шагом ступая по скрипучим гнилым половицам. Он внимательно осматривал каждую стену, явно что-то ища. Он что-то знает, что-то, что заставило его прийти сюда. В старый дом Кассандры, где когда-то произошло все это несчастье. — Может, ты мне объяснишь, что конкретно мы тут делаем, Вэриан? — вопросительно глядя на своего союзника, спросила девчушка, поправляя свое платье. Смысла в этих действиях не было, призрачная материя навряд ли может помяться и затруднять действия своего хозяина. Это, вероятнее всего, делалось по привычке и для того, чтобы просто как-то занять свои руки. Вэриан молчал, не слушая и не обращая на неё внимания. Он что-то искал, проводя рукой по стенам. Призрак уже успела заметно надоесть ему своими нравоучениями и глупыми советами. Если бы её не было рядом, он бы и сам со всем прекрасно справился. Хотя в моменте с эмоциями и контролем над камнями она неслабо ему помогла. И все на этом. Впоследствии она лишь раздражала, подобно назойливой мухе, от которой нельзя отмахнуться. — Ага! — победно вскрикнул Вэриан, наконец найдя нужную стену. Юноша взмахнул рукой, выпуская камни в стену и пробивая ее. Стена ужасно затрещала под давлением нескольких острых камней. Те перестали светиться, по желанию мальчика исчезая в пробитой половице. Стена оказалась не просто полой. Она вела в темный зеленый коридор, который круто спускался вниз. Девчушка выглянула из-за плеча бывшего алхимика, непонимающе моргая глазами. — Откуда ты знаешь? — удивлено спросила она, наблюдая, как он потряс флакончик, наполненный темной жидкостью. Жидкость засветилась синим светом, сияя весьма ярко и давая фору любому факелу или гвардейскому фонарику. Такой самодельный фонарь был создан из синих камней, как только юноша обнаружил их умение светиться. Немного разных примесей — и вот, идеальный вечный фонарь. Хоть Вэриан и использовал по большей части магию, которую не признавал, но страсти к алхимии не потерял. По этой причине парочка флакончиков все ещё осталась в его использовании, хоть и пользовался он ими изредка. По большей части это были самодельные светящиеся жидкости, весьма взрывоопасные и легковоспламеняющиеся. Но среди них было как снотворное вместе с так называемым Рапунцель «зельем правды», так и весьма болезненный, но действенный сульдорозин. Никогда не знаешь, что может пригодиться. — Я подслушал отчет гвардейцев о том, что они отыскали тайную комнату в доме Готель, — подбросив склянку в руке, произнес юноша, — но я не уверен, что Кэп не подслушал мой разговор с Эндрю о том, что я собираюсь выкрасть лунный камень. — Что ты хочешь этим сказать? — оглядев заросшие мхом каменные стены, произнесла голубая девица, поравнявшись со своим подопечным. — Я хочу сказать, что либо папаша Кассандры очень медленный, либо Рапунцель очень глупая, что не прислушалась к нему и этим поплатилась, — он самодовольно усмехнулся, открыв с ноги ещё одну дверь. — Собственно, как и всегда, понадеявшись на свои волосы. Самовлюбленная дрянь. Перед Вэрианом предстала освещенная зеленым светом комната. Полная зеркал, она блестела и переливалась. Юноша прищурил глаза, чтобы яркий свет не особо сильно бил в них, и прошел дальше. Случайно дотронувшись до одного из зеркал, он испуганно отпрыгнул, прижимаясь к стене. Говорящее зеркало — это странно, и оно ужасно напугало юношу. Выдохнув, он приложил руку к груди. Давно он так не пугался. Его союзница странно усмехнулась, дотронувшись рукой до другого зеркала, а потом до третьего. Каждое из зеркал показывало одно воспоминание из жизни Готель. Чуть дальше вглубь комнаты на стене висели записи заклинаний. Вэриан с призрачной девчушкой остановились возле свитка, внимательно его осматривая. Руны… Была бы под рукой его лаборатория, он бы расшифровал их, но, увы, без должных материалов это невозможно. По крайней мере сейчас это не представлялось возможным. Хотя, именно по подобному свитку, в свое время, он и узнал о существовании трех заклинаний. Юноша слегка ощупал пергамент, прищуриваясь. Старый и дряблый, ему очень много лет. — Это заклинания, тебе нужно третье, — заметив его любопытство, произнесла наставница, задирая голову к мальцу. — Оно усилит мощь лунного камня. Вэриан повернулся вполоборота, горделиво вскинул голову и самовлюбленно ахнул. Его челка вальяжно подлетела вверх, медленно спадая на лоб. Он и так силен, куда больше? Он овладел всем, чем только мог. Разве он не великолепен? Прямо сейчас он сильнее, чем раньше, а, значит, справедливость восторжествует. Даже если мир падет. Даже если все умрут. Справедливость заберет свое. Он, в лице справедливости, свершит истинное правосудие. Сейчас он судья. Он бог. Он творец. Он решает, кому жить, а кому нет. Он. Никто более. Он. — Если ты не заметила, прямо сейчас я овладел своей силой в совершенстве, — горделиво произнес он, параллельно щелкая пальцами. Из рыхлой земли тут же вырос черный камень, который разбил одно из зеркал. Оно с треском развалилось, искажая свое отражение. Теперь все, что говорила Готель, звучало намного, намного лучше. Дружелюбнее. Контекст самовлюбленности пропал. Вэриан, заметивший столь важную деталь, улыбнулся ещё шире. Вот как оно работает. Ха-ха! Черный камень засиял ярко голубым и под шум разбивающегося стекла скрылся в полу. — Спасибо отцу, который соприкасался с лунным камнем, — юноша слегка скрутил свою прядь, которая с младенчества имела синий цвет, но сейчас не особо отличалась от остальной массы волос. — Я заимел частицу его силы ещё до того, как слился с ним воедино. А это значит, что мне не нужна лишняя подачка. — Да, но Рапунцель тоже поглотила частицу силы лунного камня, — призрачная девочка замолкла, глядя на то, как самовлюбленность Вэриана улетучивается, сменяясь злобой и ненавистью, — как только прикоснулась к черным камням. А значит, твоя сила неполная. Третье заклинание поможет тебе стать ещё сильнее, овладев всеми преимуществами дитя луны. — Если я уничтожу то, что поглотило силу камня, я верну её себе? — он вскинул бровь, слегка скалясь. — Да… Вэриан с минуту смотрел на неё, а после перевел взгляд на листок с рунами. Сорвав пергамент, он скрутил его в трубочку и положил за пояс. Бумага тут же испарилась, становясь частью каменной брони. А магия — это не так уж и плохо, однако. Но это все ещё бред, который уступает алхимии. Причем во многом. Как алхимик он точно это знал. — В таком случае… Я переведу это позже, — глухо произнес он, становясь ровно и оглядывая место, где раньше был пергамент. Оно осталось таким же ярким, чего не скажешь о местах, где ничего не висело. Сразу видно, что рука времени ничто не пощадила. Совершенно ничто. Зато теперь можно было узнать, что и откуда пропало. Девчушка покачала головой, еле слышно цокнув. Он не сможет перевести заклинания сам. Ему и не надо. Просто потому что иначе её план окажется сорван, а сейчас её задача сделать все, чтобы самовлюблённый, самовольный и упрямый мальчишка шел по её сценарию. Но прямо сейчас происходило все с точностью до наоборот. — Эти зеркала… Это что-то вроде того надоедливого дневника принцессы, я прав? — оглядев одно из зеркал, спросил он, поворачиваясь к призрачной девочке. Девочка положительно ответила, что заставило Вэриана расплыться в ехидной улыбке. Теперь он знает, что ему нужно. Беспорядочно дотрагиваясь до каждого зеркала, он стремительно пробирался внутрь комнаты. Если он найдет зеркало, которое делает видимость заботы о Кэсс, то сможет переманить её на свою сторону. Чем меньше союзников у златовласой, тем больше вероятности того, что справедливость восторжествует. Неважно, какой ценой, важно, что смерть его отца будет отомщена. Найдя маленькое зеркальце, он остановился. Такое обычно лежит на столе. На детском столе. А, значит, хоть что-то полезное там будет. Ему неважно, если контекст там иной, его задача сделать видимость любви и заботы. Все адекватные люди понимали, что Готель не любила Кассандру и использовала Рапунцель. Из-за того, что тут ключевым является «адекватные», Кассандра была полностью уверена в обратном. А, значит, манипулировать ей такой безделушкой будет легче легкого. Он осторожно дотронулся до черного стекла, и то покрылось рябью, показывая хранящиеся в себе воспоминания. Как только отрывок показался, Вэриан мгновенно расплылся в самодовольной улыбке. То, что нужно.***
Рапунцель сидела поодаль от Квирина. Одна её рука разглаживала складки на платье, в то время как другой она гладила взрослого мужчину по плечу. Юджин нервно расхаживал туда-сюда, внимательно слушая каждое слово. Его, как и Рапунцель, уже заметно начинала раздражать вечная унылость Квирина. Но, если Рапунцель скрывала это, осознавая, что ему и так приходится нелегко, а пропажа Кассандры — это удар ножом в спину, то Юджин явно высказывал и всем видом показывал, что все это сидит у него в горле. Квирин и сам не знал, чем была вызвана эта унылость и апатия. Он уже смирился с мыслью о том, что Вэриан оступился. Постепенно принимал осознание того, что он, возможно, никогда больше не увидит его. Он понимал и скучал. Однако пропажа Кассандры выбила его из колеи. Наверное, потому что он видел в ней что-то схожее с его сыном. Такая же бойкая, веселая, иногда нервная, но добрая и открытая. Возможно, потому что он привык к ней. Раньше он лишь слышал о бывшей фрейлине из уст мальчишки. — Квирин, Кассандра могла уйти в кабак или что-то в этом роде. Вы просто не представляете, насколько сильно она не брезгует выпивкой, — нервно посмеиваясь, произнесла принцесса, поправив длинные золотые волосы. — Более того, вы точно уверены, что она не ушла без вас? Она могла забыть о своем обещании. Квирин приветливо ей улыбнулся, кивая головой. Догадки Рапунцель звучали глупо, но её тон был весьма убедительным. Стоит ли говорить, что харизмы ей не занимать. А, значит, она будет хорошим и достаточно компетентным правителем, что, без сомнений, гигантский плюс. Стражник медленно вошел в комнату, покашливая. Принцесса кивнула ему, похлопав Квирина по плечу и махнув рукой своему возлюбленному. Тот сразу понял, что ему нужно следовать за ней и стражником. — Квирин, останьтесь сегодня на ночь в замке. Прислуга приготовит вам комнату. Я настаиваю, считайте, что это мой жест в уважение за столь прекрасного сына, которого вы вырастили, — произнесла она, выйдя из комнаты и громко хлопнув дверью. Мужчина ничего не ответил, просто не успел. Но проводил принцессу обеспокоенным взглядом. Теперь остается дожидаться служанки. Рапунцель посмотрела на стражника. Судя по его виду новости у него были не хорошие. Хотя, кто бы сомневался? Видимо, им все же придется идти в трактир. Может, оно и к лучшему. Рапунцель давно не выходила за пределы столицы и порядком устала от всей этой атмосферы. А непойманные преступники явно знают толк в отдыхе. Ей ли не знать. Доклад гвардейца занимает от силы минуты две, и девушка кивнула ему, говоря, что он свободен. Золотоволосая скрестила руки на груди, уткнувшись глазами в пол и о чем-то думая. — Красотка, слушай, я понимаю, что ты беспокоишься за Кэсс и тебе все ещё сложно осознать случившееся с Вэрианом, но… Тебе не кажется, что проблема в чем-то другом? — приобняв её со спины за плечи, произнес Юджин. — Я не понимаю. К чему ты клонишь? Рапунцель повернулась к нему, непонимающе хлопая глазами. Это было весьма неожиданно, с учетом того, что она ничего не говорила. — Ну смотри, Вэриан жил с Квирином пятнадцать лет, а в итоге сбежал с опалом. Кассандра жила с Квирином на протяжении нескольких месяцев, а в итоге пропала и мы не знаем, где её искать. Мне кажется, проблема в Квирине. И помощь нужна ему, а не Вэриану с Кэсс. Девушка широко улыбнулась, подавляя смех. Ударив его рукой в плечо, она смахнула с глаза слезу, глубоко вдыхая и пытаясь успокоиться. Какой бред он несет. Такой глупости она ещё не слышала. Иногда Юджин действительно был похож на клоуна, как и говорила Кэсс. Но преимущественно он был серьезен. Что Рапунцель в нем и любила. В один момент она резко встала ровно, кладя пальцы на подбородок. Она подняла глаза к потолку, проведя языком по внутренней части щеки. Юджин непонимающе поднял бровь вверх, ожидая, когда она наконец все объяснит. Рапунцель щелкнула пальцами — Может быть, ты прав. Но частично. Нам нужно приставить к Квирину кого-то, кто поможет ему смириться с потерей и не воспринимать все так… эм… близко к сердцу, да, — растерянно произнесла она, убирая руки за спину. — Позволь мне переодеться, и мы отправимся в Сладкого Утенка… к Сладкому Утенку… Агх, не важно, просто подожди. Отмахнулась она, хватая подол платья в руки и убегая в сторону своей спальни. Язык совершенно не слушал её из-за усталости и волнения. Сладкий Утенок — это их последняя надежда, и, если они не смогут найти Кассандру даже там, то пиши пропало. Искать её больше негде просто потому что далеко от столицы она не уходит. Её максимумом всегда была Старая Корона, но сейчас у неё просто нет причины идти туда. Но проверить все равно стоило бы. Кассандра вполне могла уйти без Квирина, будучи обиженной на весь мир. Хотя на неё это совершенно не похоже, но что только не взбредет в её голову, особенно если она выпила перед этим.***
На улице было темно, а единственным источником света являлся тусклый серп луны. Который, казалось, скоро совершенно исчезнет. Окна трактира сияли теплым светом от горящих свеч. Возможно, где-то там затерялась даже пара керосиновых ламп, украденных у стражи. На улице дул холодный ветер, который элегантно раздувал волосы шедшей к трактиру принцессы. И совсем не элегантно дул в лицо Юджина, из-за чего его прическа была похожа на маленькое птичье гнездо. Маленькие локоны были разбросаны по всему лицу и лезли не только в глаза и нос, но и в рот. Рапунцель осторожно открыла дверь трактира, снимая с головы капюшон черной, как ночь, накидки. Эта одежда помогала ей выбраться из замка и столицы максимально незамеченной. Этот же плащ, или же накидку, она использовала, когда шла штурмом на замок. В одиночку. Да. Не очень умное решение, но тогда она горела желанием показать, кто тут главный. Не показала. Преступники переглянулись, затихнув. Но после тут же весь трактир взорвался радостными приветствиями принцессы. Рапунцель приветливо всем улыбнулась, слегка покачивая правой рукой. Они давно не виделись, это правда. Но такой ажиотаж вокруг её персоны был ей не по душе. Просто потому что её голова и так трещала по швам от всех обязанностей, что успели навалиться на неё. — Райдер, принцесса! Рады вас видеть, — торжественно произнес бармен, широко расставив руки. — Я Юджин, — вяло произнес тот, поправив прическу, но его замечание было благополучно проигнорировано. — Вам налить чего-нибудь? Пиво, вино, портвейн, водка, коньяк, виски, ром. Рапунцель прикрыла рот рукой, устало зевнув. Она отрицательно покачала головой, проходя внутрь. Пить не хотелось, да и не любила она налегать на алкоголь. Бокала вина ей хватало более чем, да и мучиться головными болями завтра ей не хотелось. Рапунцель медленно шла вглубь, оглядывая всех и каждого в поисках нужной личности. Принцесса неожиданно запнулась, кубарем упав на скрипучий деревянный пол. Неужели о свои собственные ноги? Прошипев, она согнула ушибленную ногу в колене. Порезалась, черт. Но обо что? Рапунцель подняла взгляд с ноги, зажимая рукой порезанную лодыжку. — Кинжал… — протянула она, рывком вытащив тот из пола. Он засел в деревянных досках весьма туго. Было понятно, что кто-то не пожалел сил на то, чтобы вогнать его туда. Образовавшаяся щель уходила вниз сантиметров на десять. Рапунцель вертела его в руке, пока Юджин перевязывал её раненую ногу. Преступники добродушно одолжили им имеющиеся у них бинты. Все ради доброй принцессы, которую они обожали всем сердцем. Рапунцель внимательно осматривала кинжал. Резная ручка была выполнена в виде волчьей головы, в глаза который были вставлены стразы красного цвета. Она была покрыта золотистой краской, а сверху лаком, из-за чего блестела на свету. Блеск красных глаз заставлял трепетать от красоты и задаваться множеством вопросов. Лезвие было острым и длинным, около двадцати сантиметров. В нижней его части были видны зубчики, которые при ударе по самую рукоять рвали кожу. Рвали, заставляя биться жертву в ужасной агонии. — К.С. — в слух произнесла она, проведя пальцем на плоской части лезвия, — это инициалы хоз… Кассандра! Рапунцель подскочила, совсем забыв о больной ноге и Юджине. Бедному Фицертберту прилетел удар в челюсть. Правда, не сильный, скорее всего, останется синяк, но это все. Юджин глухо ойкнул, вставая в полный рост. Он взял принцессу под руки, не давая ей упасть и опираться на больную ногу. Проведя её до стула, он сел напротив. Юджин грубо положил её ногу себе на колени, начав перевязывать её сначала. Рапунцель все испортила, подскочив. — Я говорил тебе, что ходить босиком — это не безопасно, — затянув бинт до покраснения, запричитал он. — Как ты вообще раньше не напоролась на что-то подобное? Рапунцель не слушала его, она искала глазами хозяина кинжала — Кассандру. Раз здесь есть Ванесса, а именно так Кэсс назвала свой кинжал, значит, тут есть и она сама. Просто потому что Кассандра никогда-никогда не расставалась со своим главным оружием самозащиты. Кинжал, зовущийся Ванессой, был подарен Кассандре Вэрианом на день рождения. Девушка долго отнекивалась в тот день, не желая принимать столь дорогой подарок. Однако мальчишка настоял, не оставив ей и малейшего выбора. Вэриан самостоятельно создал материал, из которого был сплавлен клинок. Месяц работы не прошел даром, и теперь ничто не могло сломать этот материал. Кроме алхимии, конечно. «Что породило, то и убьет, » — смеясь, говорил он, объясняя Кэсс, в чем преимущество этого оружия перед другими. Кассандра, все же принявшая подарок, прозвала его Ванессой. Почему именно Ванессой — ни знал никто, кроме самих Кэсс и Вэриана. До одного момента. Как-то Рапунцель все же получилось выведать у Кассандры, почему именно Ванесса. Смысл имени оказался незамысловат и максимально примитивен. Кассандра просто решила отдать честь Вэриану за столь изощрённый подарок и старание. Показать ему, что она слушает и слышит все его глупые мысли, сказанные невзначай и тихо. Показать, что она внимательно слушает любые его речи и что она действительно заинтересована в том, что он ей говорит, а не делает вид из вежливости. Вэриан часто говорил о том, что он бы хотел назвать свою дочь Ванессой. А потом тихо добавлял «нашу», странно глядя на Кассандру и, видимо, надеясь, что она не слышит и не слушает. Он действительно был буквально помешан на фрейлине, и это безумно льстило Кассандре. Однако она ответных чувств к нему, увы, не испытывала. Первая любовь, да ещё и безответная — это всегда болезненно. По этой причине Кассандра пыталась максимально сгладить все неровности, чтобы не разбить ему сердце. И, казалось, у неё это неплохо получалось. Казалось… Рапунцель бы отдала все, чтобы увидеть реакцию Вэриана на это название. Она была уверена, что мальчишка был готов сквозь землю провалиться от стыда. Он же был уверен, что Кассандра не слушала его, а в итоге она выдает такие фокусы. Да, Кассандра действительно бывает непредсказуемой. Вроде бы такая понятная и поверхностная, а в итоге удивляет даже Рапунцель, которую удивить сложно. Принцесса печально вздохнула, опуская взгляд в пол. Нет Кассандры. Её тут нет. Тут лишь Ванесса. Однако это значит, что Кэсс тут была раньше. И они на верном пути. Нужно допросить всех здесь сидящих. Это, казалось, лучший вариант. Таковым он и являлся. — Хэй, бармен, ты не видел, тут была хозяйка этого кинжала? — протянув бармену острое оружие, но не дав его в руки, произнесла Рапунцель. Она не давала бармену оружие чисто из чувства самосохранения. Тут большая часть людей — преступники, упыри и гады. Давать оружие — это опасно для здоровья и жизни. Бармен слегка покачал головой, осматривая кинжал и почесывая свой подбородок. Что-то такое он помнил. Где-то это оружие уже было задействовано. Но точно припомнить не мог. Рапунцель печально вздохнула, когда он покачал головой. Тупик. Промах. Называй, как хочешь, но это конец. Единственная ниточка утеряна. И где она теперь? Где её искать? — Темноволосая бледная девушка, весьма красивая и эффектная, к слову, — произнес Рукокрюк, подсев к ним. Рапунцель и Юджин переглянулись. Не все бледнокожие брюнетки — это Кассандра. Нет гарантии, что какая-нибудь похожая на неё леди не обокрала её, пока та стояла в саду. — Она заказала два бокала вина, двойной виски и, вдовесок, выпила бокал коньяка перед уходом. Я был удивлен, что она была в состоянии продолжать игру в карты, да к тому же ещё и выигрывать. — Это точно Кассандра, — недовольно произнесли Юджин и Рапунцель в унисон. Все знали, что Кассандра любит выпить. Не просто любит, а обожает. Она частый гость кабаков Короны, и столь большую любовь к кабакам переняла от отца и гвардейцев. Будучи единственной дочкой своего отца, она везде следовала за ним. Изначально потому что её не с кем было оставить, а ближе к четырнадцати годам, когда стала более самостоятельной, по собственной инициативе. Естественно, до семнадцати лет она никогда не пила алкоголь. Она лишь наблюдала и видела то, как отрываются гвардейцы в свои редкие выходные и праздники. А как только отец разрешил ей пить, она стала непосредственной частью, а иногда и зачинщиком, этих гуляний. Это позволило Кассандре выработать весьма неплохую устойчивость к алкоголю. Она могла залпом выпить около пяти пивных кружек и все ещё здраво мыслить. Но ближе к седьмой разум начинал её постепенно покидать. По этой причине сама Кэсс предпочитала не пересекать черту в цифру четыре. По крайней мере так считала Рапунцель. — Расскажи подробнее, мы должны знать все без исключения, — четко произнесла Рапунцель, сведя брови к переносице.***
Стук каблуков по половицам заставил разбойников замолкнуть. Мужчины непонимающе повернулись в сторону незваного гостя. А точнее, гостьи. Девушка горделиво вскинула голову, оглядев всех сидящих в трактире. Мужчины перешептывались, внимательно следя за каждым шагом брюнетки. Она осторожно ступала вглубь деревянной комнаты, крепко сжимая ручку сумки, висевшую на плече. Не сложно догадаться, кем оказалась та самая загадочная женщина. Та самая бывшая фрейлина, дочь капитана и ныне посвященная в алхимики женщина. Та самая женщина, устроившая только что скандал в тронном зале. Та самая женщина, которая вызвала самого жениха принцессы на дуэль. Сама Кассандра. Кассандра звучно села за барный столик, облокотившись локтем о него. Она строго осматривала всех мужчин, прищурив глаза. Под её взглядом дрожали даже самые бывалые преступники. Казалось, в её глазах пылал огонь тысячи пепелищ, а сама бывшая фрейлина была явно не в духе. По её пальцам, которые громко и раздраженно набивали какой-то мотив по деревянному столу, можно было понять уровень раздражения. Никто из преступников не решался подойти к ней и даже пошевелиться. Все сидели так, будто им поотрезали языки. Трактир, обычно шумный и веселый, замолк словно по щелчку пальцев. Повисла напряженная тишина. — Я буду двойной виски, — резко выпалила она, нарушив тишину и повернувшись к бармену. — А почки по- Кассандра схватила его за ворот, слегка покачивая головой и показывая, что она не в настроении шутить глупые шутки. Бармен кивнул, наливая ей заказ. Кассандра запустила руку в сумку и нервно прошипела. Закусив губу, она повернулась в сторону сидевших за одним столом разбойников и упырей. Встав, она вальяжно подошла к ним, разглядывая их занятие. Кто-то нервно кашлянул, привлекая внимание Кассандры к себе. Девушка усмехнулась, широко улыбнувшись. — У тебя олл-ин, — явно улыбнувшись, произнесла она, тыкнув в карты одного из разбойников. Мужчины тут же оживились. Страх улетучился, словно его и не было. Кассандре отодвинули стул и она кротко кивнула, широко улыбнувшись и садясь рядом. Она отказалась от сигарет, оправдав это тем, что не курит, но потом все же приняла предложение. Дым сигарет, звон бокалов, одна партия покера за за другой и горы, горы алкоголя, который буквально лился со всех сторон. Атмосфера, в которой Кассандра привыкла находится, заставила её забыть о дуэли. Вот та атмосфера, где она чувствует себя нужной. Вот та атмосфера, где она чувствует себя такой, как остальные. Где она чувствует себя в своей тарелке. И пускай она сидит среди преступников, но они такие же, как и она. Оступившиеся раз и непризнанные. Кассандра оказалась непревзойденным игроком в покер. Из нескольких сыгранных партий она проиграла от силы пять процентов. Более того, мужчины нередко подчеркивали, что Кассандра неплохо мухлюет и, если бы они сами не были мухлёжниками, то точно бы не заметили. Это все льстило девушке, ведь она научилась искусству мухлежа у отца. Тот нередко говорил «не обманешь — не победишь». Конечно, он не имел ввиду чего-то глобального и слишком жестокого, по типу предательства. Но у Кассандры было свое мнение по этому поводу. Все вновь затихли, когда новые гости пришли в трактир. Граббингстоны. Рыжих и рослых парней узнали все, даже Кассандра. Девушка встала из-за стола, поблагодарив мужчин за хорошую компанию. Граббингстоны — это прекрасно. Конечно, в её планы это не входило, но и дуэль устраивать она не хотела. Естественно, за столь длительный срок, пока её яростно искали по всей Короне, Кассандра поняла, что дуэль — это ошибка. Однако пути назад не было, а лучший способ отказаться от дуэли — это сделать так, что возможности провести дуэль не будет. Например, сфальсифицировать опасную для Короны ситуацию. Грабингстонов, которые не знают меры своим деяниям. Да, жестоко, да, подло. Но это лучше, чем лишиться собственной чести. К тому же, Кассандра всегда будет рядом, а она, в отличии от Юджина, сможет предотвратить хождение плана по грани развала на «уничтожение Короны» и «кто ты вообще такая, чтобы нам указывать?». Кассандра села на стул прямо перед братьями, оглядев их с ног до головы. Глубоко вздохнув, она сложила руки лодочкой. — Граббингстоны, я права? Будем знакомы, Кассандра, — она протянула руку для рукопожатия, но одноглазый грубо ударил её по запястью тыльной стороной ладони. — Ближе к делу, женщина, — прищурившись, пренебрежительно произнес второй. Девушка нервно прошипела, потерев руку и заказав две кружки пива. Знакомство не заладилось. Это пренебрежение действовало ей на нервы. Она ожидала менее холодного приема. — Да… — протянула она, отведя взгляд в сторону, а после вновь переведя на братьев. — У меня для вас деловое предложение, что насчет сотрудничества? — Сотрудничество? С женщиной? Серьезно? Что может сделать женщина? — интонационно выделив слово «женщина», произнес один из братьев Граббингстон, внимательно осмотрев Кассандру с ног до головы. Кассандра вытащила из сумки кинжал, самодовольно и еле заметно усмехнувшись. Девушка подкинула его в воздух и поймала за ручку, виртуозно провернув между пальцев. После этого бывшая фрейлина залпом выпила кружку пива, положила руку на стол, широко растопырив пальцы, и начала максимально быстро бить лезвием между ними. Она быстро втыкала и мгновенно вытаскивала оружие из деревянного стола, ни разу не задев палец. Лезвие с треском и свистом оставляло на столе рубцы, из которых то и дело летели щепки. Она прикладывала уйму сил в каждый удар. Это можно было заметить по рубцам, которые уходили в стол на не менее чем сантиметр. Однако Кассандра с легкостью вытаскивала оружие из этой ямы, будто оно лишь слегка касалось стола. Такой виртуозности, точности и ловкости рук можно было только позавидовать. А если учесть, что иногда она поглядывала на двух рыжих амбалов, совершенно не глядя на свою руку, то ещё и шестому чувству. Из неё вышел бы великолепный карманник. Кассандра вновь вскинула острое оружие в воздух, но уже с целенаправленной траекторией — в рыжего брата, посмевшего усомниться в её возможностях. Буквально в миллиметрах от его горла она перехватила свой кинжал и со всей силы кинула его в пол. Оружие со звенящим треском вонзилось в деревянные доски в жалком сантиметре от лодыжки рыжего. — А что можешь сделать ты, мужик? — с вызовом посмотрев ему в глаза, произнесла она, выпивая залпом очередную кружку пива. Мужчины переглянулись, широко улыбнувшись друг другу. Пожалуй, такое сотрудничество им нравится. Кассандра мгновенно уловила их посыл и, приобняв мужчин за плечи, отвела в дальний угол, чтобы никто не смог подслушать их разговор. Благополучно забыв про торчащий из пола кинжал, а, может быть, специально оставив его там. Просто потому что осознавать, что твое любимое средство самообороны принадлежало раньше предателю — это больно и противно.***
— И ушли они буквально за пару минут до вас, — беспечно подытожил он, пожав плечами. Рапунцель протянула глухое «понятно», почесав подбородок. Все это очень странно. Странно и подозрительно. Конечно, Кассандра имела право общаться с кем захочет, когда захочет и почему захочет, но… Но то, что она общается с Граббингстонами, а тем более предлагает им какое-то сотрудничество — это странно. Странно и подозрительно. Что может объединять лучшую женщину-воина, уважаемую всеми гвардейцами и королевской семьей, со столь бессердечными ворюгами, которым не писаны нормы приличия и морали? Кроме ненависти к Юджину… Не пойдет же она на сделку с ними ради того, чтобы досадить Фицерберту? Это же бред сивой кобылы. Хотя, если это окажется правдой, то Рапунцель мало удивится. С каждым новым разом она все больше осознает, что совершенно не знает своего друга, а это, без сомнений, ужасно. Ведь если ты не знаешь своего друга в полной мере, то не можешь утверждать, что в один момент он не воткнет тебе нож в спину. А даже если это и произойдет, то ты не сможешь ему противостоять. Просто потому что ты понятия не имеешь, на что он способен. Рапунцель поняла это сразу после первого предательства Вэриана. Не зная в полной мере возможностей своего союзника, ты не сможешь сказать, что умеет твой соперник. Хотя, после таких выводов, она с натяжкой может назвать кого-то из них своими друзьями, даже если и бывшими… — Мы успеем их догнать! — повернувшись к Юджину, произнесла Рапунцель. Юджин отрицательно покачал головой. Рапунцель совсем не в состоянии ходить сейчас. Её нога была сильно повреждена и все ещё кровоточила. Ей нужен постельный режим, а, зная то, что Рапунцель не может спокойно сидеть на месте, она должна хотя бы отлежаться ночь в постели. Просто потому что иначе её ждет что-то пострашнее хромоты на пару дней до полного заживления ноги. Рапунцель не сможет догнать Кассандру и Граббингстонов самостоятельно, а у Юджина нет ни малейшего желания встречаться с пьяной Кэсс и её новоприобретенными дружками. Кто знает, что может вытворить эта страшная женщина, игравшая в ножички, не смотря на сам нож. Её действительно можно назвать настоящей машиной для убийств. Кэп мог гордиться своей дочкой, он воспитал хорошего воина. Печально, что он так и не смог вбить в её голову, что значит добро и зло. — Нет, Рапунцель, мы не пойдем за ней, — строго, но снисходительно произнес Юджин. — Почему это? — непонимающе переспросила Рапунцель, хмурясь и слегка отводя голову в сторону. — Это из-за того, что ты презираешь и ненавидишь её? Да? — Нет, Рапунцель, это из-за того, что я люблю и дорожу тобой, — устало вздохнул он. — Сейчас поздно. Мы понятия не имеем, куда отправилась Кэсс и её дружки, мы не знаем, что они задумали и, более того, ты не в состоянии ходить. Давай представим ситуацию, что мы все же встретили Кассандру и братьев, и что? Ты побежишь с ними сражаться? Кассандра собьет тебя одним ударом в лодыжку, и ты будешь валяться на земле, пока она будет наслаждаться твоими мучениями. А когда ей надоест играться с тобой, избивая тебя ногами, она просто убьет тебя. Она тренировалась с гвардейцами, она знает, как болезненно избивать и не оставлять следов и, более того, знает, куда бить, чтобы настала мгновенная смерть. — Кассандра не такая, Юджин, — тихо противилась Рапунцель, слегка вздыбившись, подобно кошке. — Она бы никогда не причинила мне зла. — Однако, Ваше Высочество-Величество, её действия говорят совершенно об обратном. За последние несколько дней она доставляла нам только проблемы, не сделав ничего полезного. И вот опять. Прошу, Рапунцель, пойдем домой. Она порешает свои проблемы с Граббингстонами и вернется в Корону, я более чем уверен. Рапунцель смотрела на него щенячьими глазами. Не было желания верить ему. Она не хотела верить в его слова. Она была уверена, что Кассандра в опасности. Она не могла добровольно пойти с Граббингстонами. Принцесса хотела ей помочь. Кэсс её друг, и она будет стоять за неё до конца, даже если сама Кассандра этого не хочет! Для этого и созданы друзья. Друзья должны помогать друг другу. Поддерживать и, самое главное, разговаривать, решая проблемы. Кассандра лишь запуталась и не осознает, что творит. Но голос Юджина звучал слишком убедительно и спокойно, из-за чего Рапунцель все же прогнулась, согласившись. Фицерберт знал об упрямости Рапунцель. Но он также не хотел отпускать её одну. Иногда ему казалось, что он единственный, кто здраво осознает ситуацию. Просто потому что Рапунцель смотрела на все через розовые очки, а Квирин просто был постоянно подавлен. Никто, никто кроме него не видел истинное лицо Кэсс — лицо лживой и лицемерной девушки. Она не запуталась и она не требует спасения. Она тут главный злодей. Она то самое яблоко раздора. Она волк в овечьей шкуре, который спрятался среди овец, чтобы украсть одну за одной. И пусть сейчас главным врагом являлся именно Вэриан, оступившийся и желающий смерти всем поголовно. Он, в отличии от Кассандры, не прикрывался маской дружбы. Такой союзник, как Кассандра, не нужен даже на вражеской стороне. Искупить свои грехи она сможет только своей смертью. Юджин подхватил свою возлюбленную на руки. Рапунцель печально вздохнула, обвив его шею руками, и они мирно удалились. К превеликому сожалению принцессы, не на поиски её многострадальной подруги.***
Несмотря на быстрый рассвет, по деревьям гуляли тени. Пугающие, чудаковатые страшные тени. Но Кассандра не боялась. Она никогда не боялась. Темнота — главный друг солдата. Мертвая тишина, которую нарушал лишь шум деревьев из-за ветра. Этот шум эхом отдавался в голове девушки. Казалось, она не могла думать ни о чем. В её голове, подобно лесу, гулял ветер. Сейчас она мало осознавала происходящее. Она просто шла и существовала. Желания возвращаться в Корону не было. Там принцесса вместе с Квирином уже успели поднять на уши всю столицу. Хотя она лишь ушла выпить. Прямо сейчас Кассандра медленно осознавала, что вспылила зазря. Подобную мысль она обдумывала и в баре, а сейчас лишь ещё больше убеждалась в этом. Её ЭГО было задето, и она не могла этого стерпеть. Возможно, ей стоило бы извиниться перед Юджином завтра. Они могли бы обсудить это, пришли бы к компромиссу и им бы не пришлось идти на дуэль. В конечном итоге Юджин не такой плохой парень, хоть и весьма раздражающий своей глупой и чрезмерной самовлюбленностью. И, более того, Кассандре сейчас нужно было посветить всю себя исследованиям в алхимии. Без этого «магического» научного метода с Вэрианом они явно не справится. Однако в этот же момент Кассандра вспомнила, что она уже заключила договор с Граббингстонами. У них один неприятель — Фицерберт. Они, Кассандра и Граббингстоны, хотят расправиться с ним. Мечтают о мести ему. Желают воткнуть в его грудь нож. Наблюдать за тем, как его тело медленно раскачивает на ветру, вися в петле на главной площади столицы. Это было бы воистину прекрасно. Тогда и только тогда Кассандра бы испытала настоящее удовольствие. Она была бы счастлива и искренне бы улыбалась. Так искренно, как никогда в жизни этого не делала. Её улыбка была бы слишком радостной. Радостной до мурашек на коже. Кассандра вскинула голову, поправив рукой съехавшую на глаза прядь. Оглядевшись, она устало выдохнула. Она зашла слишком далеко, покинула территорию Короны. А если быть точным, то она ушла далеко от Короны. Теперь она находилась на нейтральной территории. Где-то в районе так называемого лабиринта, который изначально был стеной, отделяющей столицу от внешнего мира. Но после войны территория города заметно уменьшилась. Кэсс даже не заметила, как перешла стену. Наверное, она слишком сильно ушла в свои мысли. Это было для неё весьма необычно. Последнее время Кассандра была сама не своя. Она не узнавала себя. Она начала вести себя иначе. Она больше не та Кэсс или Кэсси, которую все уважали и любили. А сейчас она… Сейчас она Кассандра. Кассандра, отношение к которой у всех неоднозначное. Она сама закопала себя в эту яму и не знала, как именно будет выбираться оттуда. Но принимать помощь Рапунцель она не хотела. Слишком долго принцесса была костью в горле. Ей больше не нужна её чертова помощь.Треск ветки за спиной вывел Кассандру из собственных мыслей.
***
— Кассандра! Какое счастье, что я нашла тебя раньше, чем Вэ… — Рапунцель осеклась, глядя за спину своей подруги. Кассандра повернулась на каблуках, вскидывая одну бровь. Что она тут делает? Что она от неё хочет? Почему она пришла сюда? Все это было похоже на глупую шутку, непонятный и несмешной каламбур. — Рапунцель? — тихо произнесла она, почти не шевеля губами. Глаза Кассандры выглядели максимально безжизненно и фальшиво. Кассандра выглядела, как кукла. Неживая кукла, которой управлял неизвестный кукловод. Все это сводило Рапунцель с ума. Она перед ней, но такая неживая. Такая фальшивая. Будто это совершенно не она. Будто это кто-то вместо неё. — Кассандра! Сзади! — Рапунцель протянула руку, желая уберечь, но… Сдавленный крик. Звонкий треск меча. Кровь. Много крови. Теперь Кассандра точно была не живой. Девушка схватилась за живот, а второй рукой закрыла рот, из которого ручьем стекала кровь. Она пыталась что-то произнести, но вместо этого из её рта выходили лишь противные бульканья. Кассандра захлебывалась в собственной крови. Черная, склизкая, тягучая жидкость, не переставая, лилась на землю. Это не было даже близко похоже на кровь. Вэриан прокрутил меч в груди Кассандры. Рапунцель видела, как пропитавшаяся жижей ткань на обездвиженном теле начала скручиваться вслед за лезвием. Как она рвалась, издавая соответствующий треск. Рапунцель могла лишь представить, какую адскую боль испытывала Кассандра. Её внутренние органы буквально наматывались на черное острое лезвие, рвались и истекали кровью, создавая внутреннее кровотечение. Внутренности бывшей фрейлины прямо сейчас буквально превращались в кровавое месиво. Вэриан делал это с особой жестокостью, без сожаления. Он грубо оттолкнул Кассандру ногой. Девушка, ранее державшаяся лишь на острие меча, упала вниз на колени. Намотанные на меч органы остались вне её тела. Вэриан схватил её неживое тело за волосы. Он не прикладывал особых усилий, Кассандра все равно не будет вырываться. Не будет, потому что не может. Она уже мертва. Мальчишка опустил меч вниз, позволяя кровавой каше, которая когда-то обеспечивала Кассандре жизнь, упасть на землю. Глухой стук и немой всплеск. Черная жижа медленно растеклась под органами Кассандры, пока та билась в конвульсиях или же предсмертных судорогах. Рапунцель видела, как с черного меча Вэриана стекала не менее темная жидкость. Она капля за каплей стекала вниз, к острию, с которого попадала на землю. На уже почерневшую траву. Разбиваясь, капли издавали на удивление ужасно звонкий, до боли в ушах, звук. Вэриан поднес окровавленный меч к горлу бывшей фрейлины и резким рывком разрезал плоть и артерию. Фонтан заплескал из шеи уже мертвой Кэсс. Малец отпустил её, позволяя изуродованному телу упасть в лужу собственной крови. Яркий и звонкий всплеск молотом бил по разуму Рапунцель. Этого не должно было случится. Она опоздала. Глупая принцесса, она опоздала. Ей нужно было раньше выйти, раньше начать искать Кассандру. Чувство безысходности, печали и рвотные позывы смешались воедино. Опьяненная отчаянием Рапунцель упала на колени, закрыв лицо руками. Она начала тихо рыдать, пока убийца и предатель медленно подходил к ней. Она слышала его шаги. Они болью отдавались в ушах. Но ничего, она ничего не могла сделать. Тело онемело и не двигалось, не слушалось. Все, что она могла — это плакать, сидя на коленях. Она не видела его лица, не видела, но знала — он самодовольно улыбался, растягивал момент, мучал её. Ему нравилось ощущать власть. Ему нравилось вершить судьбы. Ему нравилось издеваться. Ему это все нравилось. Он больше не тот Вэриан, которого Рапунцель знала и любила. Он монстр, которого она породила сама. Сама создала его. Сама позволила мальчику ненавидеть её. Сама сделала все для того, чтобы он её презирал и желал ей смерти. Она виновник всех своих бед. Она виновата в смерти Кассандры. Она убила её. Никто, кроме Рапунцель, не мог это предотвратить. Но она ничего не сделала. Она лишь заняла место наблюдателя, зрителя. Безответственно и ужасно. Она ужасна. Она… — Последнее слово… Тень Вэриана падала на Рапунцель. Он стоял прямо перед ней. Но она ничего не сделает. Она бессильна. Она проиграла. Конец игры. Девушка медленно подняла взгляд на своего противника, смотря ему в глаза. Его голос холоден и беспристрастен. Его лицо не выражало ровным счетом ничего. Он делал вид, что ему все равно. Но Рапунцель знала, в душе он ликовал. Он был рад своей победе. Хоть и столь грязной. Но ведь хорошо смеётся тот, кто Вэриан. Юноша замахнулся на принцессу своим окровавленным мечом, продолжая смотреть ей в глаза. Он не жалел. Он ни о чем не жалел. Ему было нечего терять. Рапунцель чувствовала, как склизкие капли падали ей на лицо. Как они стекали вниз. Как по её лицу вновь текли слезы, превращая все это в грязь. Ужасное чувство. Неприятное ощущение. Противное осознание. Отвратительный конец. — Рапунцель. — Рапунцель! Рапунцель! Принцесса резко подскочила с кровати, оглядываясь по сторонам и тяжело дыша. Рядом с ней сидел Юджин. Он был обеспокоен и смотрел на неё широко раскрытыми глазами и, казалось, он вот-вот заплачет. Рапунцель глубоко вздохнула, шмыгая носом и ощущая, как что-то мокрое стекало вниз по её щеке. Девушка приложила пальцы к щекам и медленно отодвинула, рассматривая мокрые пальцы трясущейся руки. Она плакала. — Это был сон… — дрожа, тихо произнесла она, глядя на руку. — Всего лишь сон. Сон! Рапунцель схватилась руками за голову, вцепившись пальцами в волосы и сжимая кулаки до белых костяшек. Она смеялась. Истерически нервно смеялась. Смеялась и плакала одновременно. Она захлебывалась, хрипела и смеялась. Слезы начали течь с большей силой, а горло болело до хрипоты. Это был лишь сон, но чувствовался, как реальность. Слишком реально, слишком больно, слишком близко, слишком обидно. Хотелось утопиться, чтобы не чувствовать этой боли больше. Юджин обнял Рапунцель, прижимая её к себе и пытаясь успокоить. Она вела себя очень странно. Не удивительно, что у неё сдали нервы. Когда на тебя валится все подряд — это ад. Юджин хотел ей помочь. Помочь своей возлюбленной, показать ей, что все нормально. Но он не знал, как. Понятия не имел, как это сделать. Как бы он не пытался показать, что все хорошо, они оба знали, что все не хорошо. Рапунцель вцепилась руками в его ночную рубашку, рыдая и трясясь всем телом. Она уткнулась в его грудь, издавая громкие, полные боли и усталости всхлипы, похожие на крики. Она билась в конвульсиях, не в силах успокоиться. Била его руками в грудь, изнывая от всего навалившегося на неё. Драла горло до боли в легких. Мужчина легко поглаживал её по спине, утыкаясь губами в её лоб. Бедная Рапунцель. Все думают, что все хорошо. Но все не хорошо. Юджин не мог смотреть на её муки. Ему больно. Ему больно от того, что Рапунцель так себя не бережет. От того, что она совсем не ценит себя. Она хотела показать, что все хорошо с ней, что все под контролем. Но… Но он знал правду. Знал и жалел о том, что он не настоял перед Рапунцель на казни Вэриана. Что он позволил Рапунцель разрешить Кассандре разгуливать, а не посадить её в тюрьму за предательство. Хлопот было бы меньше и Рапунцель не билась бы тут в истерике. Рапунцель бы не кричала во сне. Рапунцель была бы счастлива. Да, она возненавидела бы его за то, что он сломал жизнь её «друзьям», но… Но он был бы счастлив, что она больше не плачет из-за них. Он был бы счастлив. Топот ног слуг заставил Юджина повернуться. Новая фрейлина, стража и много-много служанок столпились у входа в королевские покои. Они были обеспокоены громкими криками и всхлипами принцессы. Фрейлина осторожно заглянула в щелку двери, вскидывая бровь и спрашивая немое «что происходит?». Юджин приложил палец к губам, жестами объясняя ей что-то. Молодая девушка свела брови к переносице, строго кивнула и закрыла дверь, начиная что-то объяснять слугам. Прошло немного времени, как слуги, во главе с фрейлиной и двумя гвардейцами, вошли в покои Рапунцель вновь. А рядом с ними шел придворный врач, деловито поправляющий очки. Каждая из слуг держала что-то в руках, что не позволяя нестерильным вещам прикасаться к стерильным. Фрейлина кротко кивнула Юджину, сложив руки на платье. Юджин слегка отстранил от себя возлюбленную, смахивая с её глаз слезы. Принцесса оглядела их и… пустилась в бег. Фицерберт одним движением приковал её к постели, от чего раздался глухой хлопок головы о подушку. Рапунцель пыталась вырваться, мотала головой и громко плакала, умоляя не делать этого, пока врач набирал в шприц синевато-белую жидкость. Девушка начала брыкаться, отталкивая от себя врача ногами. Два гвардейца мгновенно схватили Её Высочество за ноги, подзывая ещё одного. Третий схватил Рапунцель за руку, а за вторую её держал уже Юджин. — Прости меня, любимая, — тихо произнес мужчина, глядя на рыдающую и пытающуюся вырваться Рапс. — Быстрее, мы не удержим её долго! Врач кивнул, хватая жгут и затягивая его на руке Рапунцель. В затянутом месте рука побелела, а после приобрела красный оттенок. Рапунцель изнывала и дергалась, умоляла, кричала и плакала. Вырывала руки и ноги, не позволяя врачу подойти ближе. Она била гвардейцев и фрейлин ногами. Оттолкнула от себя Юджина. Извивалась в постели, как змея. Она не нуждалась в этом. Почему они делают этого с ней?! — Держите её крепче! — приказным тоном проговорил врач, который был не в состоянии попасть ватой по внутренней части локтя из-за того, что девушка вырывалась и трясла рукой. Гвардейцы начали сжимать её конечности сильнее, до образования синяков и скрипящей в зубах боли. К ним на помощь тут же подскочила прислуга, все это время стоявшая в стороне. Хоть у женщин было не так много сил, они все равно пытались удержать Рапунцель. Новоизбранная фрейлина подала врачу вату, бегая туда сюда и ассистируя его, дабы он сделал свое дело быстрее. Врач воткнул в вену шприц и одним ловким движением пальца выдавил все содержимое в вену принцессы. Рапунцель начала вырываться ещё больше. Она истошно кричала от боли и рыдала во весь голос. Сердце Южина сжималось, обливаясь кровью. — Потерпите, Ваше Высочество, — произнесла фрейлина, держа руку принцессы до хруста в суставах. Укол, который кололи Рапунцель, был весьма болезненным. Однако, несмотря на это, он был эффективнее, чем остальные. Жидкость пахла кислыми яблоками, но это самое приятное, что можно было сказать о ней. Это лекарство носило название «сульдорозин» и являлось дебютным лекарством выдающегося врача, которого ассистировал сам Вэриан, который точно приложил к этому руку. Его задачей было привести впавшего в истерику человека в состояние покоя. Как духовного, так и физического. Больной сможет с трудом двигаться. Его язык будет заплетаться. Все тело будет ужасно гореть. Сердцебиение участится. Самый неприятный эффект, пожалуй, это спазм легких, от которого становилось трудно дышать. Действие лекарства зависело от его дозы. Двух кубов вполне хватило бы на полчаса, а получаса хватит на то, чтобы истерика прекратилась. Но вот более трех кубов могло вызвать ужасные проблемы с дыханием. Шесть и более кубов можно было считать смертельной дозой. Когда дело было закончено, фрейлина проводила всех вон из комнаты принцессы. Включая Юджина. Рапунцель все ещё тряслась от слез, но лекарство не позволяло ей плакать. Все, что напоминало о её истерике — это трясучка, яркие синяки в районе коленей и предплечий, а так же кровавый подтек от жгута. Она не могла пошевелиться. Лишь тряслась. Тряслась и заплетающимся языком умоляла не делать этого. Фрейлина печально выдохнула, покачав головой. Бедная принцесса. Девица поправила ночную сорочку Её Высочества и, аккуратно сложив руки вдоль, укрыла её шелковым одеялом, поправив прядь волос. — Поспите, госпожа, поспите, — ласково произнесла она, уходя из комнаты и закрывая дверь. Рапунцель осталась в комнате одна. Она не могла двигаться. Ей было больно дышать. Язык не слушался её. А участившееся сердцебиение звоном отдавалось в ушах. Рапунцель осознавала всю свою жалкость и ужасность ситуации. Если бы тут была Кассандра, она бы не позволила им сделать этого с ней. Кассандра никому не позволяла обижать её. Она всегда была рядом. Всегда была готова прийти на помощь. Всегда знала, что делать. Всегда могла поддержать. Всегда знала, что сказать. Всегда могла разрядить обстановку острым словцом. Наверное, это причина того, почему Вэриана так тянуло к ней. Наверное, это причина того, почему Рапунцель так хотела с ней сдружиться. Наверное, это причина того, почему Юджину так не нравилась она. Кассандра уникальна. Уникальна и сложна. Кассандра… Кассандра… От одной мысли о её имени сердце Рапунцель сжималось, а в голове вновь и вновь прокручивался тот самый дрянной сон. Она ничего не сделала. Она не помогла ей. Она не спасла её. Кассандра… Кассандра умерла потому что Рапунцель ничего не сделала. Она ужасная подруга. Этот кошмар… Он не покидал мысли Рапунцель. Она не могла смириться с осознанием того, что Кассандра умрет. Пусть даже во сне. Её разум не мог так поступить с ней. Не мог этого сделать. Это злая шутка… А кошмар ли это вообще? Они же так и не узнали, что произошло с Кассандрой. А точно ли она в порядке? А не посылает ли она ей тонкие намеки? Может, Кассандре нужна помощь. Может, она в опасности? Может… Может, она опоздала… Может, она никогда больше не увидит Кассандру… — Рапунцель? Красотка, как ты себя чувствуешь? — послышался со стороны двери чей-то голос, и Рапунцель невольно перевела взгляд с потолка на источник шума. Юджин осторожно открыл дверь, держа в руке поднос с едой. Он легко пнул дверь ногой, и та закрылась с ужасным хлопком. На подносе были пара круассанов, стакан сока и салат. Все это украшала ваза с тремя цветами. Рапунцель невольно улыбнулась, даже не заметив этого. Она продолжала лежать неподвижно, следя взглядом за каждым действием мужчины. Вот он садится на кровать. А вот протягивает руку, чтобы погладить её волосы. Юджин нежно приподнял ладонь Рапунцель и слегка поцеловал её, улыбаясь. Поднос все это время стоял у него на ногах. — Я беспокоился, что ты не пришла на завтрак, — произнес он, а после, заметив непонимание в глазах Рапс, добавил: — Действие лекарства закончилось два с половиной часа назад. Рапунцель резко повернула голову в его сторону, садясь. Она смотрела на него с широко раскрытыми глазами, не понимая, как она могла не заметить то, как пронеслось время. Слишком быстро. Она не могла уйти в свои мысли настолько. Юджин расположился на кровати поудобнее, принял положение полулежа и положил поднос ей на колени, легко и осторожно поглаживая девушку по ногам. Рапунцель вздрогнула, но выдохнула, взяв в руки вилку и начав накалывать на неё овощи из салата. Она ела осторожно, оттопырив в бок мизинец и тщательно пережевывая все. Девушка голодна не была, но подкрепиться утром было нужно. Им предстояли поиски Кассандры, а, значит, они должны были быть готовы ко всему. Должны были быть сыты и спокойны. — Как твоя нога после вчерашнего? Не болит? — Юджин одним движением задрал одеяло снизу, рассматривая перевязанную лодыжку Рапс. Принцесса кивнула, залпом выпивая стакан апельсинового сока. Юджин осторожно рассматривал её перевязанную ногу, постепенно разматывая окровавленный бинт. На шелковых простынях осталось красное пятно, и Юджин покачал головой. Видимо, рана была глубокой, раз всю ночь шла, не прекращаясь, кровь. Возможно, конечно, не всю ночь, но шла, и это было заметно по бурому пятну. Убрав окровавленный бинт себе за спину, мужчина слегка приподнял ногу ближе к себе, стараясь не задевать образовавшийся за сегодняшнее утро синяк. — Фто ты делаешь, Юджин, — жуя круассан и разбрасывая вокруг себя крошки, произнесла Рапс, оглядывая возлюбленного. — Я смотрю, насколько сильно ты поранилась вчера, — тот слегка подвигал её ногу, а после поднял взгляд, смотря на девушку исподлобья. — Сильно больно? Рапунцель закусила губу и прошипела сквозь зубы. Было не столько больно, сколько просто неприятно. Нога немного ныла, но в целом было терпимо. Она отрицательно покачала головой, пряча ноги под одеяло и убирая поднос на тумбочку. Обняв колени, она показала Фицерберту язык, слегка зажмурившись. — Не трогай ножку, — насмешливо произнесла она, широко улыбаясь. — Как прикажите, моя леди, — усмехнулся Юджин в ответ, переворачиваясь на спину и раскидывая руки в стороны. — Как ты себя чувствуешь? Что тебе такого приснилось? Рапунцель положила его голову себе на колени, поглаживая по волосам и что-то напевая себе под нос, одновременно с этим улыбаясь. Он такой милый, когда беспокоится. И пусть это была его инициатива — вколоть ей это ужасное лекарство — он беспокоился и заботился о ней. Её Юджин. Её милый и славный Юджин. — Я… — Рапунцель отвела взгляд в сторону, накручивая прядь волос мужчины на палец, а после звучно выдохнула, вновь переводя взгляд на обеспокоенного жениха. — Я видела Вэриана и Кассандру. Вэриан не жалеет никого и ничего… Ничто, ровным счетом ничто его не остановит в достижении своих целей. Он убьет нас всех, если это потребуется. — Рапунцель, не говори так. Мы сможем все. Мы сильнее, чем когда-либо, — сложив руки на груди, Юджин свел брови к переносице. — Ведь все, что не убивает нас… — Делает нас сильнее, — закончила за него Рапунцель, печально улыбнувшись. — Я знаю, Юджин, просто… Просто неожиданное появление Вэриана, предательство, а позже и пропажа Кассандры, её корни и родство с Готель… Все это свалилось на меня так резко, что я просто не знаю, выдержу ли я ещё одного «вот это поворота» в моей жизни. Юджин перевел взгляд в стену, пялясь в неё и будто прожигая. Рапунцель была права, она провела восемнадцать лет в изоляции, и все эти неожиданности, свалившиеся на неё за полгода — это слишком много. Она привыкла сидеть на одном месте и, хоть её тяга к свободе была явной, её психика была не готова к резким переменам. Ей нужно было чуть больше времени, чем у неё было после выхода за пределы башни. — Рапунцель, что бы ни случилось — помни, я всегда буду рядом. Рапунцель наклонилась к Юджину, приобнимая за шею, дотрагиваясь кончиком своего носа до его и широко улыбаясь. Девушка хотела было поцеловать его, но внезапный стук в окно заставил голубко вздрогнуть. Принцесса повернула голову в сторону широкого окна и нахмурилась, ища источник звука. Юджин привстал с колен Рапунцель, позволяя той встать. Прихрамывая, девушка подошла к окну и распахнула его. Выглянув, она начала оглядываться, ища то, что прилетело и так глухо ударилось о стекло. С таким стуком обычно бились камни о дерево. Внезапно в окно залетел Филин, пугая Рапунцель и врезаясь в стену. — Филин! И… Руддигер? — Юджин наклонил голову слегка вбок, поднимая птицу с пола и рассматривая валявшегося рядом енот. — Как ты вообще удержал его? Рапунцель закрыла окно одним движением руки, присаживаясь на колени и поглаживая полосатого зверька, пока Юджин приводил в чувства Филина. Откуда он? Почему он прилетел вместе с Руддигером? Если Руддигер вместе с Филином, то значило ли это, что Вэриан уже обнаружил Кассандру? А не работает ли енот на алхимишку? Не является ли его целью заманить принцессу в ловушку и уничтожить, пока она будет одна? Рапунцель протянула руку, доставая из лапы филина какой-то фрукт и осматривая его. — Тыквун? — поднимая взгляд с птицы, произнес мужчина, ставя Филина на пол и складывая руки на коленях. — Думаешь, Кассандра на островах? — И Вэриан тоже там, — строго произнесла Рапунцель. Она сжала фрукт до треска, а из её кулака начала течь липкая желтоватая жидкость — сок. Сразу было видно, какие эмоции она ощущала, произнося лишь одно имя мальчишки. Лицо девушки приняло агрессивный вид, хотя раньше было максимально нейтрально. Уголки её губ исказились, а брови неестественно сдвинулись к переносице. Это создало неподражаемый эффект. — Мы отправляемся на остров Терапайя, — решительно подытожила она, вставая с пола и глядя на Юджина сверху вниз. Руддигер спрыгнул с её колен, и в этот момент Юджину показалось, что они с Филином переглянулись. Юджин вскинул брови, глядя на то, как прихрамывающая Рапс шла к шкафу, вытаскивая оттуда походную одежду. Мужчина слегка помассировал переносицу, встав с пола и облокотившись одной рукой о кровать. — Рапунцель, мне кажется, Кассандра сама справится, ей не нужна наша помощь. Она знает, что происходило там, а, значит, она сознательно отправилась туда, — спокойно произнес Фицерберт, глядя, как ночнушка принцессы спала на пол, а девушка медленно застегивала пуговицы рубашки на груди, крутясь у зеркала. — Юджин, она наш друг, — принцесса вытащила из-под одежды волосы, расправляя их. — И поэтому ты решила, что отправишься в преддверии Дня Сердец к «другу», — проскрежетал мужчина, скалясь, — черт знает куда, а не побудешь со своим женихом в Короне, браво, — он наигранно поаплодировал ей, отводя голову в сторону. — Хорошие приоритеты, Рапунцель. Принцесса закатила глаза. Вот оно что, он просто ревнует её. Какая прелесть. Но, наверное, если бы она была его на его месте, она бы тоже ревновала. Рапунцель целыми днями бегала за Кассандрой и Вэрианом, пытаясь помочь им образумиться и вернуться на путь истинный. И совсем забывала о Юджине, который всегда наблюдал откуда-то из-за двери за тем, что происходит. Выполнял роль лишь весьма близкого охранника, не более. Никакой нежности, ничего. Это печально… Более того, в последнее время они часто ссорились. Наверное, да, им бы не помешал денек-другой побыть наедине. С глазу на глаз. Поворковать о будущем. Поразмышлять о свадьбе. Пофантазировать на тему их будущих детей и имен для них. — Юджин, День Сердец только через две недели, мы вернемся раньше, — строго произнесла Рапунцель, чеканя каждое слово. — Мы должны найти ей раньше, чем это сделает Вэриан. — Вэриан? Откуда ты вообще взяла то, что он охотится за головой Кассандры? Зачем она ему? Тебе не кажется, что это ловушка? Все знают, что Кассандра не любит тебя, и все знают, что ты все равно отправишься за ней. Вэриану выгодно, чтобы ты думала, что Кэсс в опасности, хотя на самом деле в опасности ты. Рапунцель устало вздохнула в ответ, раздраженно скрежеща зубами и поправляя воротник рубашки. Юджин — упертый осел, который не видит очевидного. Он зациклился на одном и том же. Девушка накинула жилетку, застегивая её пуговицы и что-то тихонько насвистывая, пока Юджин внимательно наблюдал за её пальцами. — Ты слеп. Ты не видишь правды, — безразлично отрезала она, надевая штаны. — Я слеп? Ты слепа! Это ты не видишь очевидного, Рапунцель! Кассандра не твой друг! Она тебя не считала и не считает таковой! Ты — заноза в её ноге! Ты та, кого она винит во всех своих бедах. Она пыталась трижды убить тебя. Ты понимаешь, трижды? Она ударила тебя вчера, отправилась на остров Терапай и никого, никого не предупредила об этом! Почему ты продолжаешь лезть в неприятности из-за неё?! Ей все равно на тебя! Кассандра не собиралась тебе помогать, когда ты чуть не упала после покушения Вэриана на тебя. Ты видела её улыбку? Она мечтала станцевать на твоей могиле! Да она спит и видит, как ты наконец-таки сдохнешь! Рапунцель встала в ступор, через плечо глядя на отражение Юджина в зеркале. Её зрачки уменьшились, казалось, их примеру последовала и радужка. Юджин около минуты с непониманием смотрел на её полное ужаса лицо, отраженное в зеркале, а после тут же закрыл рот рукой. На него наконец-то дошло, что же он сказал не так. Что заставило решительную принцессу стать похожей на оленёнка. Рапунцель откашлялась в кулак, скривила губы в недовольстве и нахмурилась, резким движением затянув лямку сумки. — Вот оно что, — прошипела она сквозь зубы, прикрывая глаза. Такое выражение лица было непривычным для неё. Её вечно мягкие и добрые черты лица очернились злобой, и Юджину на мгновение показалось, что это не Рапунцель. Что из зеркала на него смотрит чудовище. Фальшивка. Подделка. Но не носительница знамени солнца. Не дочь солнечной капли. Точно не несущее тепло светило. Это была безжизненная и несущая смерть звезда. Звезда или каменная глыба, подобно луне. Холодная и отвратительная. Жестокая и беспринципная. Видящая лишь себя. Рапунцель развернулась к нему на пятках, с ненавистью смотря на него. Юджин никогда не видел такой ярости в этих зеленых глазах. Никогда не видел девушку такой озлобленной. Никогда. Что происходит с ней? Что за буря бушует внутри неё? Почему она ведет себя так? Девушка грубо тыкнула ему в грудь своим длинным и тонким пальцем. Этот жест причинил ему больше боли, чем тысячи втыкающихся в плоть ножей. Это точно была его невеста? — Если ты, Юджин Фицерберт, — скрежеща зубами произнесла она, хватая его за воротник и притягивая к себе, — ненавидишь Кассандру — это не значит, что она ужасный человек. Если ты не хочешь мне помогать, то я спасу её сама. Принцесса грубо и показательно толкнула мужчину на кровать и, прихрамывая, встала в дверях. Юджин растерянно посмотрел на неё сквозь упавшую на глаза чёлку. Принцесса одарила его холодным и презрительным взглядом и громко хлопнула белой деревянной дверью. Юджин сделал глубокий вдох и поправил челку, убирая её назад. Так себя всегда вела Кассандра, когда была в ярости. Эти показательные хлопки дверью, хватание за воротник и грубые отталкивания. Все это было присуще капитанской дочке, привыкшей получать все и сразу. Кто бы что не говорил, но бывшая фрейлина была действительно весьма разбалованной девушкой. Это и стало сподвижником к столь скверному характеру. Она, будучи единственной дочерью Капитана гвардии, с детских лет не была обделена вниманием. Более того, Юджин не удивится, если Арианна нередко нянчилась с ней, воображая, что это пропавшая принцесса. Просто потому что Кэп был близок с Королем, и это знали все. Эта близость и стала толчком к тому, чтобы Кэсс стала фрейлиной. Арианна просто не могла допустить, чтобы её «вторая дочь» осталась в тени первой. Она хотела, чтобы та, которая стала ей утехой в тяжелые годы, была так же рядом и продолжала радовать глаз. И вот опять, Кассандра лишь замена для Рапунцель… С самого рождения… Было очевидно, что Кэсс ужасно влияла на неокрепшее сознание Рапунцель. Да, может быть, она была сильной, смелой, храброй и ловкой, но все это — качества телохранителя или гвардейца, а не фрейлины. Фрейлина должна быть мягкой, чуткой, отзывчивой и покорной, а в первую очередь — дружелюбной и элегантной, не пьющей, как бывалый пьяница, но Кассандра была лишена всех этих качеств. И, может быть, оно и к лучшему, что она пропала. Правда то, что Рапунцель так бегала за ней не доставляло Юджину ровным счетом никакого удовольствия. Заботиться о том, кто плевал на тебя с высокой колокольни — это верх неуважения к себе. Юджин повернулся к животным, сидящим на полу, и печально, но звучно, выдохнул. Только вот с животными он ещё не разговаривал. Совсем поехал, с этой вечной беготней за Рапунцель. Если она не бережет себя, почему он должен это делать? Почему его должно волновать то, что происходит с ней? У есть него чувство собственного достоинства или нет, в конце концов? — Филин, Руддигер, сделайте мне одолжение, проследите, чтобы Кассандра не навредила Рапунцель. Если что — сообщите мне, я мигом примчусь.Видимо, нет…
***
— Кэп! У нас проблема! — заглянув к Юджину в комнату, произнес гвардеец. Оторвавшись от просмотра бумаг, Юджин поднял на вошедшего взгляд и кивнул, одним движением отодвигая стул от стола. Раз Рапунцель сейчас вне Короны, значит, теперь во главе Короны был он. Просто потому что король и королева все ещё ничего не помнили, а сама Рапунцель с далеких островов навряд ли могла бы управлять целым королевством. Да, Юджин не был готов к такой ответственности, но, раз времена требуют — значит, надо. Более того, он же будущий муж принцессы, а когда она займет правящую позицию — ещё и король. А стоять во главе страны — это тебе не баклуши гонять. Нужно было становиться ответственнее, и чем раньше — тем лучше. Юджин поправил мундир, откашливаясь в кулак. Это его первый день на работе, а уже какое-то ЧП. Он ужасно волновался. Волновался и хотел не ударить в грязь лицом. Не опозориться. Показать всем, что он может защитить Корону. Может и будет. Что Кэп оставил Корону в надежных руках. Да, он бывший вор, но он реабилитировался. Они могут ему доверять. Они не должны быть к нему предвзяты. На улице ярко светило солнце, слепя глаза и не давая в полной мере рассмотреть происходящее. Стремительно идя за гвардейцем, Юджин нервно пробубнил что-то себе под нос. Мужчина остановился, пропуская нового капитана гвардии вперед, и сложил руки за спиной, встав ровно и задрав голову наверх. Юджин неуверенно мотнул головой, осматривая с ног до головы стоящих перед ним граждан. Очень много возмущенных женских и мужских лиц. Все с вызовом смотрели на Юджина, и в одно мгновение ему стало неудобно. Некомфортно. А если он не справится? А если они разочаруются в нем? А если Кэп ошибся? Кассандра говорила правду. Он лишь новобранец. Даже женщина бы справилась с этим лучше. Подготовленная морально женщина. Шедшая к этому всю свою жизнь. Способная и усидчивая. А не он… Он действительно просто клоун… Он… — Что… — Юджин замолк, слыша, как его голос неестественно дрожал. Что происходит? Почему он так унижается перед самим собой? Юджин глубоко вдохнул, прикрывая глаза. Надо было собраться с мыслями и успокоиться. На него взвалена ответственность. Он справится. Он покажет всем, что он не просто бывший вор. Он достоин уважения. Откашлявшись в кулак, он скрестил руки, слегка искривив губы. — Что произошло? — уверенно произнес он, строго осматривая толпу людей. Народ с минуту переглядывался, а после начал во весь голос кричать. Рассказывать, что произошло. Объяснять, почему они его позвали, и так далее. Юджин схватился за голову, зажмуриваясь. От этого галдежа болела голова. Они ещё и кричат. Почему нельзя спокойно и по одному объяснить, что происходит? Зачем так орать? Никого же не убили, значит, панику разводить незачем. Но они суетились на пустом месте. Кричали, как галки и вороны. Как Рапунцель удавалось их терпеть? Была бы его воля, он бы всех поголовно казнил. — Тихо! — рявкнул мужчина, хмурясь. — Кто-то один! Я не понимаю ни слова из того, что вы говорите! Люди начали перешептываться и переглядываться, пока Юджин медленно массировал виски двумя пальцами. Когда ему сказали о том, что он будет главой гвардии, он и представить не мог, что ему придется слушать столько истеричек. Ну, как истеричек… Так или иначе, он не был готов к тому, что на него сразу свалится это. — Кто-то обокрал полгорода, — резко выкрикнул кто-то из толпы, и Юджин вздрогнул. Его будто кипятком ошпарило. Теперь все встало на свои места. Так вот о чем говорила Кассандра с Граббингстонами. Чертовка! Гадина! Предательница! Чего она добивается? Она хочет, чтобы её казнили? Хочет быть хуже Вэриана? Хочет отличиться? Она это сделала. Она сделала все из вышеперечисленного. Она больше не на вторых ролях. Вот только эта игра в звезду сделает её изменщиком первой степени. Этого она хочет? Этого она добивается? Хочет остаться в истории Короны? Чтобы её не забыли? Такие промашки не забываются, и город сделает так, что её не забудут. Она действительно останется в истории. Вот только как предатель. Как тот, кто сделал все, чтобы его ненавидели и презирали. Тот, кто придумал гениальный план, который в итоге провалился. С треском. Под пол. Пролив вокруг много крови. Разрушив на своем пути все, что только можно. — Кассандра… Граббингстоны… — прорычал Юджин, скрежеща зубами и прищуриваясь. Если она хочет играть грязно, то и он будет играть грязно. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, а раз человек не учится на чужих ошибках и игнорирует свои, значит, ему нужно преподать урок. Урок, который он никогда не забудет. Который он запомнит до конца своих дней, которым он пропитается до мозга костей. Юджин не будет с ней церемонится, он не Рапунцель. Кассандра отправится в тюрьму, как только вернется вместе с его невестой. И его совсем не будет беспокоить то, что будет восклицать Рапунцель против. Кассандра — преступник. Преступники должны быть наказаны. — Оцепите весь периметр, поставьте на выходе из столицы гвардейцев, — скомандовал Юджин, наблюдая, как гвардейцы звучно и быстро уходят по своим постам.— Они не уйдут в этот раз так просто.