Виноват Мерлин

С Астрономической башни лучше всего видно звезды. Мириады мерцающих миров, как на ладони. Мерлин несмотря на свою прагматичность в выборе предметов для обучения питал нерациональную тягу к небесным светилам. Артур же находил необъяснимое очарование в наблюдении за Мерлином, который, в свою очередь, с увлечением чертил звездные карты. Почему-то именно в эти мгновения Эмрис выглядел сосредоточием волшебства и магии, что древнее всего живого, прекраснее, тоньше. Он словно бы сиял, то ли заимствуя у звезд, то ли даруя им свой свет. Момент до того казался чарующим и каким-то внеземным, что Артур находил удовлетворение во взаимном молчании. Тишина, в которой переговаривались их души. Пендрагон, конечно же, не верил в эту чушь. Ему просто нравился покой, который дарило их глубокое понимание друг друга. — Знаешь, ты выглядишь очень грустным в последнее время, — сказал Мерлин, отвлекаясь от черчения и устремляя свой взор в небо. — Это меня беспокоит. — Что? — словно очнувшись, переспросил Артур. Неожиданное нарушение молчания почти выбило из колеи, выдернуло из чарующего транса. — Ты очень задумчив, — повторил Мерлин и повернулся к Артуру, встретившись с ним взглядом. Пендрагон приподнял брови. — Если ты хотел меня развеселить, то выбрал очень странный способ. — О, нет, — Мерлин мотнул головой и указал пальцем в небо. — Видишь? Уран в созвездии стрельца. — Что? — В точно такое же положение планеты становились в тот момент, когда ты родился. — Что? С чего ты взял? — совсем растерялся Артур, очевидно потерявший нить разговора еще до того, как ее нашел. Глаза же Мерлина загорелись от восторга. — Это означает перемены. Порой даже фантастические, — сказал он с непонятной ноткой застарелой тоски в голосе. — И ты родился, уже свободный от предрассудков, не делящий людей по глупым статусам, признакам, способностям… Я считаю, это… хороший знак, — Мерлин говорил медленно, завораживая своей неприступной верой, околдовывая своим тихим, низким тембром. Артур позволил себя окутать сетью мистической ауры. Но потом Мерлин умолк, по прежнему глядя в небо, и Артур моргнул. — Ты ведь только что это все придумал, да? — Что? Ты о чем? — удивился тот. — Про звезды и… Уран? Боги, что за идиотская история. — Это наука, болван, — действительно обиделся Мерлин, оскорбленный в своих лучших чувствах. — Астрология, неужели никогда не слышал о такой? — Если о ней слышал только ты, это заставляет задуматься, — не то чтобы Артур хотел спорить или не верил Мерлину, ему просто нравились реакции, на которые его друг был совсем не скуп. — О, это точно. Я только что задумался о том, зачем тебе это все рассказал. — Это твое новое увлечение? Ты поэтому взял уроки Астрономии? — не стал продолжать шуточную ссору Пендрагон, спросив то, что действительно хотел услышать. — Даже не уверен, стоит ли об этом рассказывать теперь, — пробубнил Мерлин, явно напрашиваясь на извинения. Артур даже, возможно, в пух и прах раскритиковал бы занятие Мерлина, но… Он был так воодушевлен, когда рассказывал Артуру о том, во что свято верил, что хотелось слушать и дальше. — Расскажи, мне очень интересно, — попросил Артур. — Значит, я родился, когда Уран был… В знаке стрельца? Что это значит? И как ты об этом узнал? — Да… — протянул Мерлин, явно растерянный напором. — В знаке стрельца, в пятом доме — это значит, что ты… очень изобретательный, но тебе иногда не достает дисциплины — о чем знаю, видимо, только я, потому что я очень хороший друг и не позволяю тебе упасть в грязь лицом перед преподавателями всей школы, — определенно, Мерлин вошел во вкус. — Ты просто решил мне в такой необычной форме высказать якобы мои недостатки? — усмехнулся Артур, даже не чувствуя раздражения. — Что? Нет! Это все звезды говорят! — возмутился Мерлин так рьяно, словно его обвинили в лжесвидетельствовании. — А по-моему ты пользуешься случаем высказать мне это, не рискуя получить неприятный сглаз. Или подзатыльник. — Возможно, я действительно получаю от этого удовольствие, но говорю я правду, — хитро улыбнулся Мерлин. — Ладно, — Артур тоже вошел во вкус. — Тогда поведай мне каким же таким образом ты понял, что я родился именно при таком положении планет, как сейчас? — Артур вновь с удобством устроился, чтобы расслабленно глядеть в небо. — Ну… — внезапно смутился Мерлин. — Я посчитал. Сравнил координаты на звездных картах, и… Ну, узнал. — Посчитал? — Ну да. Всего-то нужно знать время твоего рождения и место. Тут, в Хогвартсе, очень удобно наблюдать за звездами — они такие яркие… Мерлин тарахтел без остановки, и Артур слишком поздно понял, что Эмрис слишком быстро перескочил с темы вопроса и увлеченно говорил уже о чем-то другом. Артур почти сбился с мысли, которая неуверенным огоньком тлела на краю сознания. — Ты специально высчитал расположение звезд в момент моего рождения? — А что в этом такого? — тут же пошел в наступление Мерлин. — Я думал, ты и так все про меня знаешь, чтобы искать ответы у звезд. — Я хотел убедиться, что у тебя не было шансов изменить своим дурным привычкам, и, наконец, успокоиться, — проворчал Мерлин. — И как назло, твоя карта описывает тебя так, словно всю жизнь следила за тобой, — почти пожаловался Мерлин. И Артур неожиданно легко расхохотался. Это было слишком мило и забавно. — Ладно, хорошо, но ты ведь сам говорил, что звезды не врут, чего тогда такой недовольный? — фыркнул Артур, отсмеявшись. — Тебе просто иногда присуще издеваться над людьми, ты знаешь? — изогнул бровь Мерлин. — Неужели? И что же еще тебе поведали звезды обо мне интересного? — спросил Артур. — Твой асцендент в раке. — Ты так сказал, как будто я сразу должен понять, что это значит. — Ну, то есть ты признаешь, что я все это не придумал, — Мерлин прищурил глаза. — О бог мой, Мерлин, это все только ради этого признания? — застонал Артур. — Просто к слову пришлось. — Так что значит этот твой инцидент? — поерзал на месте от нетерпения Артур. — Асцендент, — интонационно выделил Мерлин. — Показывает твой характер, манеру поведения и то, как тебя видят люди. — Но это же слишком очевидно, чтобы пытаться расшифровать с помощью звезд, — не понял Артур. — Зачем все эти сложности? — То, как ты думаешь о себе, и то, каким ты являешься на самом деле, и каким кажешься другим — это совершенно разные вещи. Можно сказать, это три разных человека, — серьезно заявил Мерлин. — И какой же я? — затаив дыхание, спросил Артур. — Ну, твой асцендент в раке — означает, что ты эмоционально… уязвим. — Что? — возмутился Артур. — Именно. Но ты создаешь вокруг себя непробиваемую стену, универсальную броню, чтобы защититься. Ты не знаешь, что тебе делать со всем тем морем чувств, что испытываешь, и просто их стараешься игнорировать. Делать вид, что их просто нет. — А ты, значит, знаешь, что с ними делать? — тихо спросил Артур. И Мерлин к нему повернулся. Склонив голову к плечу, Эмрис изучал Артура внимательным, почти гипнотизирующим взглядом. Артур ждал с удивившим его самого трепетом. — Позволить себе это чувствовать? — Мерлин вздернул бровь, и его глаза наполнились мудрой лукавостью. Словно он знал то, что никак не могли постичь остальные. И это самое нечто было таким простым и очевидным, что никто не обращал на него внимания. А зря. — Ну конечно, — фыркнул Артур. Несерьезной реакцией он старался сбросить оцепенение, встряхнуться от невербального колдовства, в котором Мерлину не было равных. — Вот, ты снова это делаешь, — триумфально заключил Мерлин. — Ничего я не делаю, — отмахнулся Артур. — И хватит уже практиковать на мне свои навыки в промывании мозгов. — Я даже не начинал. — Вот и не начинай. — Вот и не буду. — Вот и славно, — Артур выпрямился и покрутил головой, разминая позвонки. — Занимайся уж. Мерлин хмыкнул и вернулся к своим картам, тихо шурша бумагой. Артур немного расслабился. Возобновившаяся тишина принесла с собой облегчение и долгожданный покой. Все-таки на Астрономической башне ему больше нравилось наблюдать за Мерлином. А теперь и немножко за предателями-звездами, умеющими рассказывать чужие секреты.