Игра Бурбонов

Шевалье не знал куда бежать. Бежать домой, сдаваться родным и говорить что он полный лох или перетереться с противным, но знакомым до боли Вардом. И то и другое было отвратительно, но оставаться он не мог тут ни на секунду. - Эй, что с тобой? - его остановил в коридоре, нагнавший его и запыхавшийся д`Эффиа в одной рубашке и небрежно накинутом жилете, он видимо, заметил его случайно, пока отдыхал. - Отстань, я просто уезжаю отсюда, - сказал Лоррен, - навсегда. - Куда? - В никуда. - Стой, друг. Тебе есть куда ехать? Эффиа не ожидал, что Лоррен отчаянно зарыдает у него на плече в ответ. Он как-то понял, что Лоррен не из слабых, и реакция его была неожиданна для него. Банальные всхлипы и потекшие из его красивых зеленых глаз крупные отчаянные и очень немужественные слезы были крайней неожиданностью. - Что случилось, милый? - ласково спросил Эффиа. - Я не могу сейчас сказать, - Лоррен сам устыдился своего порыва и отчаянно хлюпнул носом, имитируя насморк. - Что-то серьезное? С родными? - Нет. Месье, - коротко сказал Лоррен. - Ах, Оно... требуется некая дисциплина характера, чтобы так сказать осознать, понять и смириться с этим неизученным явлением природы. - Тебе кажется, что это смешно, но это не смешно! - Ну... если я в принципе что-то понимаю, что происходит, я примерно понял о чем речь, то это по меньшей мере забавно, - сказал Эффиа, - остынь, подумай, что ты делаешь. Ты сюда больше не вернешься. - И слава Богу! - воскликнул Лоррен. - Скорее всего ты пожалеешь скорее чем ты сейчас думаешь. - Я не могу. Я просто не могу здесь быть, он меня предал он... - Он Единственный Брат Короля, он может делать что ему заблагорассудится, - напомнил Эффиа, - и король это поддержит, разве если только это не будет противоречить его интересам. - Чота я сильно сомневаюсь, что его величество на меня запал! - всхлипнул Лоррен истерически хихикнув. Эффиа расхохотался и хлопнул его по плечу. - Я тоже так думаю, что король только обрадуется твоему отъезду. Не пори горячку. Я совру, что у тебя заболел кто-то из родных. Месье не поверит, конечно, но он сделает вид, потому что так будет лучше для всех. Я тебе дам ключ от моей квартиры на набережной Сены, ты там отоспишься, отопьешься, я приеду и мы поговорим и решим что делать. Мой слуга Бланше, обеспечит тебя всем что тебе надо, просто подожди, пойдем в мои комнаты я быстренько нацарапаю ему письмецо. - Ты что, гребаный ангел? - спросил Лоррен хрипло. - Нет. Но без тебя тут будет скучно, - сказал Эффиа, - да и ты мне нравишься. Один ты тут никто. У тебя хороший потенциал. - Я не знаю, Эффиа, я просто готов бежать отсюда куда глаза глядят.... - Пойдем я дам тебе письмо и ключи. - Спасибо тебе, друг. - Немного осторожности иногда могут спасти тебе жизнь, друг. - Все что угодно, просто прочь отсюда, - сказал Лоррен. Эффиа тщательно выписал ему адрес, так же тщательно дал распоряжения слугам. - Давай, дорогой, - дал три объемных конверта и мешочек с ливрами, - отдыхай, я тебя навещу на днях. - Спасибо тебе, дорогой друг, я тебе по гроб жизни обязан! - Не забудь, если вдруг мне понадобится, - хмыкнул Эффиа, - мало ли как царская карта ляжет. *** Поначалу все казалось прекрасным. Квартиры были достойными. Богатыми, и слуги ухаживали как надо. Ой, ну кроме того, он снова был сам себе хозяином! Он жил у друга на квартире , и его слуга давал ему пить и жрать как ему было нужно. Брил и мыл как положено. Только лишь его гребаное жабо (по непонятной причине) и кружевной платок так пахли духами Месье, что он не пить не жрать не мог.У него сворачивалось все в комок от одного намека на запах Месье, а от него как назло почти все пахло им. Вместо того, чтобы лежать и как любой приличный человек возмущаться цинизмом и жестокостью циничного любовника, он чувствовал этот запах и мечтал, как губы Месье бы двигались бы по его лицу, шее и телу а особенно по некоторым его самым ранимым и требующим особого ухода частям тела. Он думал будет злиться и жить в свое удовольствие, чтоб тебе пусто было, подонок! А вспоминал его кошачьи глаза и жадное до удовольствий тело. Когда они лежали в кровати кожа к коже, он никогда не чувствовал ни от кого такой наивной откровенности в любви к ласкам. Это подкупало и сводило с ума. Он был уверен, что человек типа Филиппа уж точно достаточно извращен, чтобы не поддаваться на простые, грубые ласки, примитивные ласки, но он каждый раз так реагировал, словно бы Царствие Небесное открылось к нему своей неожиданно приятной стороной. Так откровенно и непосредственно, словно, у него было это в первый раз, соси он его член, позволяя ли сосать свой, позволяя себя использовать, или в еще каком необходимом ему извращении. Шевалье никогда ни в одном человеке в своей половой жизни не встречал такой неприкрытой и честной любви к процессу! Он никогда не видел такой пронзительной остроты эротической реакции что во взгляде, что в реакции тела. Суровая правда жизни говорила о том, что, Месье был создан, вскормлен, воспитан и взрощен для ебли. Он был создан, чтобы его ебали всеми возможными способами, и тот точно знал что хочет он в ответ. Одно это заводило Лоррена по умолчанию, потому что а кто в этом ебучем королевстве посмеет ебать эту сучку, учитывая, что даже сам король порой стесняется. Или нет? Господи, дай мне это я об этом всю жизнь мечтал! Ладно. Он врал себе, он просто мастурбировал, вспоминая о том, как они ебались с Месье. Это было наверное худшим, что можно делать, гордо уехавши от Месье, но всплывающие перед глазами видения его рта, рук, тела, гладких бедер и сводящей с ума попки, как и наиживейшие воспоминания о его стонах и запахе его тела, о вкусе его кожи, господи, зачем было при этом жевать платок?! Лоррен понял, что он возбужден ни на шутку и даже перевернулся на бок, чтобы ему уместнее было дрочить, двигаясь бедрами. Достаточно было представить что он тут рядом, голый, и Лоррен поддерживает его покорно поднятое для его удобства бедро, чтобы войти внутрь,и при этом сладко целует его в рот чувствуя его крик экстаза и боли собственным ртом. И у него забилось сердце как сумасшедшее, чувствуя Филиппа будто рядом. И его руки, отчаянно хватающие его за шею, и запах его кожи и волос, и это ощущение власти над собой, что он умел нести, сам бросаясь на него в отчаянном гласе страсти. Он ей богу не знал кто из них кого ебал, в том смысле, что ебал он, конечно, Филиппа, но тот хотел его настолько и настолько умудрялся был сверху в самой проигрышной ситуации (хотя могла ли быть с его точки зрения ситуация проигрышной?) отсасывая у него как бог, или восседая на нем верхом, упираясь в плечи и с совершенно неописуемым выражением на лице нечеловеческого кайфа скакать на его хуе верхом. О, эти влажные локоны, и раздвинутые бедра, и эти стоны когда он страстно сжимал его бедра, о, эти сладкие поцелуи с языком в рот, о, эти просьбы взять его сильнее и жестче, и его отчаянные вопли в ответ про блядь и шлюшку, за которые его бы точно повесили если бы он в этот момент бы не доводил бы любовника до сладчайшего оргазма и через секунду его сперма не заливала бы его руку, Господи, да он только что кончил себе на живот, представляя, как трахает Филиппа Точнее, как Филипп трахает себя его хуем исключительно для своего удовольствия. Надо помыться и выпить. Он выпил, потом, вытирая мокрой тряпкой пах, случайно представил, как это вылизать мог бы Филипп и понял, что дело плохо. Просто любая эротическая мысль в его жизни теперь на самом деле представляла себе Филиппа, пока он корячился в расстегнутых штанах, доставляя себе удовольствие своими руками и стирая последствия оного. Что у него было там так медом намазано, что он, блядь, кончив, сходил с ума, от фантазии, что тот слизывает сперму с его лобка и хуя? Внимание. Кончив. У него аж живот подвело. К черту, может все это кончить и вернуться обратно, а? Так он будет ебать во всех возможных самых жестких позициях это такое хорошо пахнущее и всегда готовое тело, чокнутое на ебле куда больше чем он сам, и получающее от его усилий еще больше удовольствия чем он хотел бы ему доставить? Может к черту гордость? Может вернуться? Член его мгновенно отреагировал на эту удивительно оригинальную и свежую мысль. Он точно считал что это мудрое и продуманное решение. Месье был определенно слишком смазлив, чтобы позволять людям, находившимся рядом сохранять разум. Но суть была даже не в том, что он не ебал тела красивей, а кто его знает, может еще и выебет и ни раз, а в том, что этот пацан был абсолютно его, когда принадлежал ему, он был настолько непосредственен в реакциях и до и после, что что Шевалье с трудом мог себе представить, что встретит что-то подобное в ближайшие лет двадцать-тридцать-сорок. Только в своих мечтах. Умнее. Хитрее. Подлее, Сложнее, Изворотливее, — да за ради Бога, но это ощущение что этот парень отдавал ему все, что у него было из его любви и влечения, и все ни за что, просто за то, что он это принимает, это штырило его так, что заново заставило встать его член под его рукой. Господи, все что он хотел сейчас — это Месье. Он уже готов ему был все простить, просто за то, что тот будет его. - Милый мой, я люблю тебя, - прошептал он кончая во второй раз, разбирая в своем разуме некоторые определенные особенно эротические детали и нюансы поведения в постели Месье, надрачивая свой член. В этот раз в его мечтах Месье позволил ему провести хуем по всей морде, включая торчащие алеющие торчащие соски, а также подразнить их текущим от возбуждения пре-эякулятом хуем, позволяя потереться об один из них тыкнуть в самое возбужденное место, потом о другой, и в его фантазии, Месье, разумеется, застонал, хватая себя за другой сосок и выпрашивая его помочь ему кончить. Это было полупьяным бредом, но он не мог думать ни о чем, кроме как о прелестях Месье и это было не просто эротической фантазией, еб твою твою мать, он реально никого в жизни так не хотел. Это пугало, это почти дало его подвздошной артерии холодок а его члену пару часов покоя. Он хотел его в жюстокоре, в кирасе, он хотел его в женском платье, он хотел его голым. Полуголым чуть больше учитывая заявленное разнообразие. Он никогда еще не ебал парня в жопу после отменно смачного отсоса в женском платье, это была прямо тема для него. Он кончил тогда только усилием воли и воспоминанием о своей умершей бабушке в течение пяти минут, без помощи бабушки он бы и полминуты бы не продержался. - Аххххх моя шлюшка, это все только для тебя, - счастливо прокомментировал он, снова изливаясь себе на живот, - вариация о том, где он сможет найти хоть что-то настолько лощеное, стерильное, при этом совершенно не-по-мужски извращенное, имея при этом мужской ум, просто не приходила ему в мозг. Он вдруг понял, что рос и учился ебаться ради того, чтобы свести с ума Месье. Я хочу только тебя. Только твое помешательство на мне имеет смысл. Было ли это поводом признаться себе что он любит Месье? Черта с два. Он просто не мог перестать себя трогать от стресса. Он просто не мог объяснить ему почему он его так хотел. Нет, все было очевидно, дурак бы не видел, но почему же так-то, что он вообще не мог владеть собой. Бог ты мой. Если я еще раз вздрочну я буду ссать с воплями и болью от прикосновению к хую. На следующий день. Д`Эффиа вошел в квартиру. Шевалье в пристойном виде и одежде лежал в полутьме, в обнимку с полупустым графином вина и отчаянно шмыгал носом. Лицо его было опухшим и красным. - Шевалье, вы больны? - Нет, я рыдаю как баба — рявкнул Лоррен. Он вроде как пытался смеяться над собой но вышло очень уж отчаянно, - и пью. Я умею найти веселые приключения на свою задницу. Я решил пуститься во все тяжкие. Напиться и пойти к блядям, но упал с лестницы и подвернул щиколотку, и теперь лежу и рыдаю тут как баба. Я умею развлечься сам с собой как Бог. Я лежал, мучался фантазиями, а потом решил, а не выебать ли мне какую-нибудь блядь, вместо того, чтобы упарываться своими фантазиями, но Бог Всемогущий был на стороне Филиппа, как видно! - Это возможно, - согласился Эффиа, - Возвращайтесь. - Как Месье? - В ярости, - сказал маркиз, опускаясь в кресло и с наслаждением вытягивая ноги, - и поверьте мне, если я говорю, что он в ярости, то он значительно более зол, чем вы можете себе представить! - Я помню, - неожиданно для себя расхохотался Лоррен, вспоминая свой шок, когда он увидел это в первый раз. Внезапно это опять напомнило ему о Месье и сердце болезненно сжалось. - Это было слабым ветерком, сейчас там случился ураган. Гиш решил спрятаться в единственном месте, куда не заглядывает Месье, под юбкой Мадам! Лоррен опять расхохотался, Эффиа умел заставить рассмеяться сухой пень. - А вы, вы... - он шмыгнул носом, снова хихикнул, - а вы, уважаемый маркиз, стало быть, решили на всякий случай сбежать в Париж! - Именно, - кивнул маркиз. - Хотите вина? - Хочу. Лоррен начал подниматься, и неожиданно застонал, неудачно опершись на травмированную ногу. - Не беспокойтесь, я сам налью, я здесь дома, - сказал Эффиа, подошел к столу и налил себе темно-красной жидкости из графина, - в один день Месье так орал, что его комнаты ворвался Сир и сказал, что если тот сейчас же не заткнется, он его своими руками удавит. Месье в возмущении развел руками в стороны и рявнул: «Убивай!», в общем, король вынужден был стремительно, но, разумеется, храбро отступить, но слава богу, Месье устал, а Гиш удивительно вовремя сообщил, что во дворец доставили новую партию шампанского. После этого Месье с Гишем сели его дегустировать, и дегустировали его сутки. В общем, я полагаю, что сегодня Месье с кровати точно не встанет. Поэтому я решил воспользоваться моментом и навестить вас. Шевалье не знал, плакать ему или смеяться над этим всем. Он потер лицо руками: - Матерь Божья! Дом, милый дом! - Признайтесь, вы же скучаете по Нему, Шевалье! - воскликнул Эффиа. - Нет! - Ну ладно, тогда по нам с Гишем! - Возможно. Немного, - вынужден был пойти на попятную шевалье. В конце-концов, что бы он делал и где бы он был если бы д`Эффиа его не приютил бы так гостеприимно, - я очень по вам соскучился... - Тогда поедемте. - Но я... - Нет, я вижу, что сегодня вы едва ли удержитесь в седле. И вы, скорее всего захотите привести себя в порядок. Вы сможете дойти до лошади? - Разумеется. - Я приказал подготовить наших лошадей к завтрашнему утру, тогда к обеду мы будем уже в Версале. Шевалье тяжело вздохнул. - Я дам вам немного опиума, чтобы облегчить боль в ноге! - Милый Эффиа, дайте мне такого опиума, чтобы облегчить боль в моем сердце. По сравнению с этой болью, эта чертова щиколотка здоровее новорожденного младенца! - Вы сегодня ели? - Нет, не лезло ничего. Эффиа позвал слугу, чтобы тот приготовил им легкий ужин. За обсуждением закусок и планировании завтрашней поездки и ванны для шевалье, как бы между прочим, очень ласковым голосом, спросил: - Так расскажите мне уже. Месье обидел вас? Вы простите меня за прямоту? - Конечно, маркиз. Я не собираюсь ничего от вас скрывать, мы с вами друзья. Но я очень боюсь, что если я скажу о чем я думаю, то вы в лучшем случае решите, что я сумасшедший, а в худшем, что предатель. - Признаться, Шевалье, вы меня изрядно заинтриговали... - Мне показалось, что....они очень близки. Поверьте, милый Эффиа, я думал, я ошибался, я считаю эту мысль богохульной и чудовищной, и я вас прошу быть милосердным со мной.... - Кто? - Братья. - А, братья, - Эффиа понимающе закивал, - да они с детства очень дружны. - Дружны... - эхом повторил шевалье. - Не так давно, вас еще не было при дворе, Сир очень сильно заболел. Всякие слухи ходили, подозревали и отравление, тогда еще был жив их дядя, предыдущий герцог Орлеанский, Гастон, имевший свои виды на престол. Людовик запретил к себе входить вообще кому бы то ни было, болезнь держали втайне и он позволил за собой ухаживать только Филиппу. - Я плачу.... - шмыгнул носом Шевалье — когда слышу о человечности Месье. Как старая проститутка при слове любовь... д`Эффиа жизнерадостно гоготнул. - Говорят, кардинал Мазарини, их отчим, очень раздражался на тот факт, что они очень любили ночью сдвигать кровати, и прямо скажем в возрасте, когда они уже давно выбрались из-под мамкиной юбки. Их даже наказывали за это. Но это было не особенно эффективно по некоторым причинам. - Я, видимо, даже знаю, по каким, - трагически всхлипнул Шевалье. - Вообще многое, что говорят. - продолжил Эффиа, как бы не замечая, что он понял, что сказал Шевалье, - Но если мы об этом скажем с вами вслух, то нас повесят. И первым это сделает наш человечный Месье, потому что ничего не имеет права наводить тень на репутацию его возлюбленного брата. Лоррен понял, что д`Эффиа понял направление его мыслей. - Вы же не выдадите меня? - Как вы могли об этом подумать? Слуга принес закуски, фрукты, сыр, мясо, свежий хлеб и новый холодный кувшин с вином. - Что-нибудь еще, месье? - Нет, дорогой мой Бланше ступайте домой сегодня пораньше, завтра мы с шевалье де Лорреном должны будем выехать рано, отдохните немного. - Вот, возьмите немного фруктов, Эффиа отдал слуге корзину. Мы как-нибудь тут справимся. - Спасибо, месье! - До завтра. - До завтра, месье! Они дождались, пока входная дверь не закроется. - Он трахается со своим братом у меня под носом, и думает, что я дурак!!! - рявкнул Шевалье выпив предыдущий кувшин для храбрости до конца и в сердцах с грохотом водружая его на стол. - Уверяю вас, Месье не думает, что вы дурак, - сказал Эффиа. - То есть первая часть моего сообщения тебя не смутила? - Я заинтересовался ею, - сказал Эффиа, - ты видел это сам? Я имею в виду, я понимаю, что иногда Сир ведет себя довольно странно, а Месье сам черт не указ, но может быть тебе показалось? - Да, мне кое-что показалось, Эффиа, и когда я в лоб спросил у Месье, не показалось ли мне, Месье даже не соизволил попытаться как-нибудь соврать! - Месье никогда не снисходит до объяснений и отговорок, вы должны были уже привыкнуть, Шевалье. - Да, что это я о себе возомнил, в самом-то деле! Завтра Месье выставит меня из своей спальни как надоевшую игрушку, а король меня повесит. - Месье не даст вас в обиду, я вас уверяю, шевалье, - Потому что Месье добрый? - съехидничал Лоррен. - Да, - очень серьезно сказал Эффиа, не обращая внимания на истерический хохот Лоррена, который спровоцировал его ответ, - король никогда не был в восторге от нас с Гишем, однако мы же все еще живы... - тихо добавил он. - И вы, д`Эффиа? - спросил Лоррен. - И я, д`Эффиа, - сказал д`Эффиа. - Сумасшествие какое-то, - Лоррен покачал головой, - есть в Версале кто-нибудь с кем Месье не спал? - Да примерно половина Версаля, - серьезно ответил его виз-а-ви, - в основном женская, разумеется, но с ними, по всей вероятности, спал его брат. Они расхохотались вместе. А что им оставалось делать. Они погрузились в молчание, в процессе которого каждый думал о своем. - Кто знает, в чью игру мы все играем, - внезапно сказал Эффиа. - Да все мы ЗНАЕМ в ЧЬЮ, - горько сказал Шевалье. - Он никогда не отпустит Месье с поводка. - Кто? - удивился Шевалье. - Тот, кто заказывает музыку, - сказал Эффиа. - То есть вы полагаете, что это - игра короля? - в удивлении открывши рот спросил Шевалье, - я подозреваю, что дьявола тут искать не надо. Он слишком очевиден. - Кто знает, кто знает, шевалье..., - сказал Эффиа, - однако, готовьтесь, поедем с вами назавтра обратно. ***** Ничего как бы не предвещало этим солнечным закатом каких-то внештатных ситуаций, поэтому Луи решил уединиться с любовницей. Луи лежал в собственной кровати с рыжей красоткой фрейлиной Луизой Ла Вальер, которая служила прикрытием его романа с женой брата. Служила-служила и как-то каким-то невероятным образом заняла ее место в его кровати, потому что он, кажется, в нее влюбился куда больше чем в жену брата. И вдруг его покой был нарушен самым безобразным образом вторжением его брата. Одетого и возмущенного. - Что вы хотите? - Спросил Луи, обнимая ее правую грудь, лежа слева. - Он от меня уехал! - сказал Месье. - Кто? - простонал Луи. - Шевалье! - Почему? - Потому что! - сказал Месье, - я не стану говорить при ней. - А чего ты тогда пришел? Я занимаюсь любовью со своей любовницей. Сам разбирайся со своими любовниками! - Это фрейлина моей жены, я тоже хочу! - Да ладно! - хмыкнул Луи, - с чего бы это вдруг. Внезапно что-то в лице его брата стало его крайне забавлять.Тот с таким намеком посмотрел на его эрегированный член, облизываясь, и опуская руку чуть ниже пояса собственных кюлот, что ржать он уже стал в голос. Да, Луи не ожидал такой шутки от братика, но он уже был прилично возбужден, и почему-то его вызов ему определеннейшим образом зашел. - Мадам, вы не против, если мой брат присоединится к нам? - Но, Сир, это же... - испуганно залепетала Ла Вальер, Луи заткнул ей рукой рот, потому что она, видимо, пыталась как-то бессмысленно сопротивляться, поглаживая ей другой рукой выдающиеся сиськи. - Спокойно, Мадам, от царской крови ничего не стыдно! На лицо Филиппа приятно было посмотреть. Он приоткрыл рот и весь выгнулся навстречу мероприятию. А он заинтересовался его шоу. Хах. Так они еще не играли! Он свел сиськи Ла Вальер вместе поддерживая каждую рукой. - Нравится? - Да, - сказал Филипп, - Еще! -Хочешь, чтобы я тебе показал, что такое любить настоящую девушку. - Если не зассышь. Луи поднял девушку наверх, чтобы брату было лучше видно, и чтобы ее налитые молочные груди были каждая под его рукой. Он медленно гладил их вокруг, потом схватил и поднял вверх, каждую поддерживая на руке, потом аккуратно принялся за ее соски. - Но... Раздвиньте пожалуйста ноги. - Но? - Да, еще, еще шире раздвиньте, - все это время Луи в упор смотрел в глаза Филиппу, заставляя ее шире и шире раздвигать перед ним свои ноги, и смотреть на то, как он наглаживает ей пизду пальцами. - Тебе нравится? - спросил Луи брата продолжая свои манипуляции с половым органом любовницы, одновременно целуя ее в лобик и заслуживая от нее ожидаемое: - Да. А то он не знал как женщину удовлетворить. Спрашивал он, общем-то, брата. Брат, не раздеваясь встал на четвереньки, пока лез к ним в кровать. Он поцеловал Луизу в шею, пока брат держал ее рот свой ладонью. Потом поцеловал его ладонь, встретившись с ужасающим взглядом Ла Вальер и похотливыми своего брата, он точно хотел, чтобы тот для него что-то сделал. Иначе бы не пустил. Филиппу понравилось шоу, особенно то, когда тот заставил ее раздвинуть ноги перед ним и насильно ее ласкал, поэтому он аккуратно коснулся поцелуем руки Луи на рту Лавальер, облизнулся и поцеловал Луи, после чего аккуратно спустился поцелуями до груди любовницы брата, причем тот рукой стимулировал ее навстречу его губам, заставляя покрыть поцелуями грудь вокруг, а потом взять ее в рот. Луиза застонала то ли от боли, то ли от радости, но Луи склинило на том, как его брат сосет женскую грудь, - то ли у него привстал, то ли какие-то комплексы детства, но он прямо насильно сунул его голову, схватив за волосы на эту сиську, - давай сделай это для меня, - сказал он. Еще немного отчаянных чмоков вокруг, и он придавил голову брата к соску его любовницы. Потом засосал его рот в рот. Потом снова заставил это сделать. Потом снова засосал. Вызывая у любовницы стон то ли возбуждения, то ли шока. Луи было все равно. Его все устраивало. Его все более чем устраивало. Кроме одежды брата. - Раздевайся, быстро, - скомандовал он. Филипп встал на колени, снял жюстокор и жилет и выскользнул из рубашки. Против ожиданий Луи, полуголый, не стал ждать обучений, но скользнул по ее телу вниз, по солнечному сплетению, к животу и там еще дальше и ниже, сладкими поцелуями, которые почему-то по большей части своей сладостью волновали его брата. Ниже, и еще ниже, к ее лобку, и тут он уже не выдержал и раздвинул ее ноги перед ним, с невероятным энтузиазмом раздвигая ее ноги так, чтобы спускающийся вниз язык брата всенепременно встретился с ее раздвинутым в его честь органом, и тот не предал доверие брата медленно спустившись ниже и начав ее лизать. Он схватил его за волосы и притянул к себе. - Ой, что происходит-то, - хмыкнул он мгновенно впиваясь в губы брата. Вряд ли она поняла этот акт. Но у Луи полностью снесло крышу от того, что его брат лизал у его любовницы. - Еще. Он сам привстал, чтобы видеть это лучше и стимулировать процесс посильно, поглаживая голову брата и заставляя его двинуться ближе. - Смотри мне в глаза, когда это делаешь... - прошептал Луи. Месье, разумеется, повиновался, замедляя движения своего языка по ее клитору и не сводя взгляда с возбужденного взгляда брата. - О, боже мой, именно так! Брат задумчиво лизнул ей промежность замирая вверху для нового поцелуя от брата. Луи подхватил его под подмышки наверх. - Выеби ее для меня. Филипп открыл рот для интимного поцелуя,а Луи раздвинул ей ноги, навстречу брату, который начал расстегивать свои штаны. Потом снова вернулся к своему занятию, наслаждаясь стонами любовницы и надрачивая брату хуй, смотря, как он лижет ей пизду. Он даже взобрался верхом в какой-то момент,подталкивая его голову. - Давай, сделай ей и себе приятно еще. - Да еще так. Трахни ее! Луи просто заставил его в какой-то момент войти в нее, опуская его штаны окончательно вниз, поглаживая и целуя его задницу.В тот момент, как он вставил Луизе, тот точно лизнул задницу Филиппа языком, чувствуя, что дело пошло и чувствуя, что его дело пойдет. Она не узнает, а он оценит. - Давай, малыш. - О, еще. - Еще. - Еще, маленький, - конечно, он знал. Он же знал в каком месте лизать, прямо между его булочек, брат стонал и двигал в экстазе, своим членом внутри нее. Луи такого не делал никогда, но это того стоило! Ебля выходила куда горячее чем он мог бы себе представить. - ОООооо, - прозвучало от Филиип, -Аааааааа..... Луи не удовлетворился данностью, позже, заставил Луизу сосать себе, пока его брат ебал ее в пизду. - Давай, сделай ее как ты хочешь, как ты хочешь как бы я бы тебя бы уделал, - и впился в его рот, сидя верхом на ее лице и ебя ее в рот. Луи раздвинул ее ноги под движением члена брата в ней. - Еще давай! - Еще, - он шлепнул его по жопе и подхватил под яйца едва не заставляя завыть. - Еще, сильнее, ну, что за церемонии - он и сам видел как по лбу брата течет пот. Он видел так же его прекрасный член входящий и исходящий из нее. - Кончай. - Кончи в нее. Я этого желаю. Филипп впился губами в его губы. - О, боже, да.... Он кончил, когда их с братом губы слились вместе.