Игра Бурбонов

- Шевалье де Лоррен, вы готовы сопровождать Мадам на бал?- глумливо спросил Гиш, входя под ручку со своей спутницей в гостиную, где уже ждал одетый в новый и кое где еще натирающий, но зато по понятиям Месье «достойный» костюм шевалье полулежал на диванах, чтобы если вдруг начнется война с испанцами или очередное удивительное приключение Месье, он был бы не уставший. - Мадам? - удивился он оборачиваясь, - Но я думал что мы идем на бал с Месье! Вначале Лоррен решил, что сюда привели какую-то новую даму, может быть одну из фрейлин Ее Высочества, особенно взирая на затянутую в корсет талию и темно-красные капризные изгибы губ и черные сияющие кудрявые волосы, уложенные в высокую прическу, подчеркивающую хрупкость и контраст сильной, но тонкой шеи и красивых сильных плеч цвета белоснежного фарфора. Черные волосы. На контрасте с фарфоровой кожей. Да черт его дери! - МЕСЬЕ?! - Лоррен вскочил, заорав, - Матерь божья!!! Гиш с Эффиа и сам Месье закатились дичайшим хохотом от его шока. - Пресвятая дева Мария, чтоб меня... - Лоррен и сам покачал головой начиная хихикать над собой. Ей-богу, если бы не то количество подсказок и намеков, что он получил за этот вечер, он мог бы опростоволоситься. Не то, чтобы Месье выглядел прямо как женщина. Это было нечто иное. Он вообще поначалу не понял, что это за создание, из какого мира, хотя, на алый ярко очерченный рот у него привстал. Лоррен потянулся было, чтобы поцеловать Месье в губы, но тот отклонил голову в сторону, подставляя для поцелуя шею. - Не надо, размажете, - фыркнул Месье. - Ах, эти ваши женские штучки, - Лоррен попытался в отместку поставить на шее засос, но получил кулаком в солнечное сплетение. Лоррен отскочил от любовника, и они оба расхохотались. - Как я выгляжу? - Зависит от того, что у тебя под платьем! - Придурок! - фыркнул Месье. Лоррен поймал его за талию, когда тот отвернулся, вжался со спины и с удовольствием впился поцелуем в обнаженное плечо. - Ты больше похож на Мадам, чем сама Мадам, - хмыкнул он, - Если бы не эти дурацкие юбки, ты бы знал, как у меня на тебя сейчас стоит, - шепнул он Месье. - Пойдемте, Шевалье, - Месье выскользнул из его объятий, однако, обжег его серебристым цепким взглядом, раскрывая красивой буквой «о» рот, тяжело дыша. Лоррен мог бы поклясться, что Месье возбужден посильнее него, он уже кое что соображал в этом деле. Шевалье подхватил его под руку, когда они со своими сопровождающими направились вниз, в зал, где происходило празднование. Супруга Месье, по всей видимости, давно находилась там, как и все гости. Только одно их появление должно было, как понял шевалье, напрячь короля своим опозданием. - И все-таки, что у тебя под платьем? - не мог не повторить свой животрепещущий вопрос Лоррен. Месье шлепнул его рукой по руке. - Какой вы грубый! - Если я вас сейчас прижму к стене и облапаю под юбкой, вы узнаете, насколько грубым я могу быть! - Чу-ло-ч-ки, - ехидно выговорил Месье, спрыгивая с последней ступеньки лестницы. - Черт, а нам точно надо на бал? - уточнил Шевалье, хватая его сзади. - Месье, Единственный Брат Короля, Филипп, Герцог Орлеанский! - увидев их на входе в залу зычно крикнул глашатай. Они вошли под руку в залу, и гул разговоров мгновенно затих. Кажется, даже оркестр на секунду сбился. Шевалье точно не понял. Он просто увидел практически прямо перед собой лицо Короля. Как оно вытянулось, как он сжал кулаки, при виде его очаровательной спутницы, и как сладострастно выгнулся навстречу произведенному впечатлению Филипп. - Я. Рад. Что. Вы. Почтили. Своим. Вниманием. Мой. Ничтожный. Праздник, - делая паузы между словами с трудом выговорил Луи. Вместо ответа Филипп поднял руку с перстнем из черных и белых бриллиантов и, открыв рот, задумчиво вытер большим и указательным пальцем уголки своего рта. Луи стоял в паре с его супругой, Генриеттой, очевидно, они вошли во время танца. - Шевалье, позвольте Вашу Даму! - сквозь зубы сказал Луи, заставляя шевалье ухватить холодную тонкую руку Генриетты. Дама Шевалье не смутилась и церемонно присела в книксене перед королем. Придворные захохотали. Шоу выходило отменным. Людовик подал знак дирижеру продолжить музыку. Они двинулись в менуэте. Поклонились друг другу, Луи взял руку брата и они аккуратно сделали круг. Лик брата был ровно тем, что он помнил, как в тот вечер, о котором он бы предпочел бы не вспоминать, но ему так любезно напомнили. Филипп двигался с грацией королевы, и Людовик не мог не понимать, что все смотрят за их парой. Поэтому они сделали еще несколько па. Вызывая аплодисменты зала. Братец его, разумеется, подставил, но только в его силах было сделать хорошую мину при плохой игре. Он схватил руку брата и страстно ее поцеловал, вызывая хохот зрителей, и самодовольное выражение лица от того, что король поцеловал его руку при всех. - Я говорил тебе не надевать это чертово платье больше, - прошипел Луи хватая брата за талию и эротично прижимая к себе, вызывая еще большее количество радостных аплодисментов. - А то что? - нагло спросил Филипп. - Накажу. - Да тебе слабо, - сказал Филипп. Они по воле танца повернулись друг к другу лицом, и Луи грубо схватил Филиппа за талию, прижимая к себе, словно в попытке поцеловать. Шевалье открыл рот, глядя на это безобразие, вяло кружа зеленоватую от токсикоза Генриетту, которая ненавидела его так же, как и он ее. - Продолжайте, господа, - сказал Луи, - мы на минуту отлучимся с братом! Бал продолжился. А шевалье наблюдал, как его «даму» увели с собой нагло, держа за талию, словно продажную девку. Он бы душу продал, чтобы узнать, о чем эти двое говорили между собой, однако никаких намеков он не получил. Все, что произошло позже, произошло исключительно между ними. Они просто поднялись в покои Луи, молча. Молча Луи нагнул Филиппа над своим столом, и так же молча задрал юбки вверх, обнажая гладкую и бархатистую кожу ягодиц. Славная традиция, которую он заслужил, когда им было чуть больше десяти лет. Он упросил кардинала Мазарини и их мать, что шлепать Филиппа, если он провинится, будет он лично. Потому что он же король. И никто больше не имеет права делать это с его братом. И он это делал. Завороженно глядя каждый раз на эту бархатистую сияющую кожу, он никогда не делал ему больнее, чем тот бы мог вынести. Точнее поначалу там всякое бывало, и маленький Филипп плакал у него на груди, боясь его агрессии, но со временем, и самое главное с половым взрослением Филиппа они приняли это за определенный ритуал. Луи клал его поперек своих коленок, аккуратно снимая штанишки, и раздвигая ему ножки, и просовывая руку между ними, нежно лаская все, что попадалось ему по пути, заставляя младшего брата расслабиться и раскрыться ему навстречу, и только спустя это время позволить себе легко сжать его ягодицу, потом поцеловать, потом услышать характерный стон-вздох, и шлепнуть раскрытой ладонью в первый раз. Второй и третий. Вызвать экстатический стон и ударить сильнее. И увидеть как маленькая попка поддается навстречу, и он извивается под его рукой, желая получить удар посильнее. И Луи сносило крышу от того, что он ему так доверяет свое тело, он ей богу, пожертвовал бы скорее короной, чем возможностью наказывать своего брата собственноручно, ну, по-крайней мере в то время, когда это было актуально. Он так любил, когда брат его нарочно нарушая правила и запреты напрашивался на наказание. Это значило, что они проведут часы самой сладкой эротики в руках друг друга. Он просто подбивал его на то, чтобы он нарушал правила, просто за то, чтобы иметь возможность выпороть его до обоюдного оргазма. Он обожал, когда тот лежал поперек его коленок и кончал просто от того, что он шлепал его по попе, он сладострастно запускал руку между, помогая приступам оргазма излиться из члена его младшего. Это сводило его с ума, он бил его так, что тот от этого кончал. Он просил его ударить сильнее, чтобы кончить. Упрашивал. Извивался в его руках. И при этом так натурально орал, когда его рука, или что-то иное, чем он вел свое наказание, касались его кожи, что если бы его возбужденный хуй не упирался и не тек бы преэякулятом Луи в бедро, он бы в самом деле и сам бы заподозрил, что творит с братом сущее беззаконие! Давно ты, братец, меня об этом не просил. Филипп расхохотался и подался ближе к его ладони. Которую Луи сразу просунул туда, куда надо, хватая его за член и заставляя сладострастно поддаваться назад. - Выпори меня,- сказал Филипп. Луи был вынужден задрать его лицо вверх, сцеловывая яркий вкус помады и наглаживая его между ног. Господи, ничего на этом свете так не хотело бы исполнить волю его младшего братца. Голая задница во взбитой пене нижних юбок, задранных на поясницу, и две голубых подвязки над коленками только ухудшали ситуацию для Луи, потому что ему в голову пришел и иной способ наказания. Он давно ему в голову пришел. Просто Филиппа так увлекала их игра в шлепания по попе, что он забылся. Он не вынес и провел эрегированным членом между булочек едва не кончив сам, и ловя тело брата, изогнувшееся в восторге. - Я хочу, чтобы ты сделал мне больно, - прошептал Филипп, заставляя Луи искать по комнате подходящие девайсы. Это только кажется, что это просто, Луи не хотел ничего сильнее своей ладони. Каждый раз, как она опускалась на бархатную попу, он мог спустить туда же. Но как же его заводила фантазия о том, что это все можно сделать жестче. Он взял в руки кожаную амуницию от своей шпаги и с удалью хлестнул ей по выгнутой среди дамских кружев и подвязок попе. - Еще. Блядь, может быть это все бы так чудовищно бы не выросло, если бы это знакомое до боли Еще. Я накажу тебя. Еще. Луи со всей силы ударил кожаным ремнем по голой жопе брата. Он даже не дернулся. Не заорал, просто выгнулся и раскрыл рот. Еще раз и еще. Луи провел рукой по его жопе медленно и с наслаждением. Вывернул голову на себя, размазывая в поцелуе помаду по их лицам, одновременно с этим сжимая член его брата между раздвинутых навстречу ему ног, рукой и о боже, в его жизни было мало таких искренних поцелуев. Филипп явно ждал, что он поркой доведет его до оргазма. Как это уже случалось не раз. Но Луи точно хотел сегодня чего-то другого, поэтому после некоторой серии ударов амуницией по несчастной жопе, он сразу сказал Филиппу, что с ним он сегодня не кончит. Ото всей души шлепнув плеткой по раскрасневшейся заднице оставил два почти что кровоточащих шрама, он знал что порол Филиппа достаточно, чтобы кончить, поэтому и позволил себе эту маленькую шалость, шрам и немного крови, и слова на прощание: - Иди к нему в мою спальню, пусть он это сделает....я хочу это видеть, - сказал Луи. Он, это, по всей видимости был его новый любовник, шевалье де Лоррен. Жопа горела от неожиданных ласк, не говоря о том, как истекал желанием его член. Слава богу его любовник был не менее ебанут чем он, и встретил его объятиями и поцелуями прямо в коридоре. Куда он вышел его искать. - Я хочу тебя, - Филипп разом зажимая в углу. - У тебя помада размазалась... - Выеби меня - Ты пьян? - С каких пор для тебя это проблема? Филипп затащил его в бок в какую-то неизвестную спальню. Со столом посередине. Филипп сам встал на колени, пока его любовник шел к столу. Прическа его растрепалась, как и помада размазалась по лицу, поэтому Лоррен не стеснялся особенно, освобождая свой член и вставляя ему в рот. Точнее как. Вставлять свой стоящий хуй в рот коленопреклоненного любовника в растрепанной женской одежде — было идеальным завершением вечера. Филипп схватил его член так,словно бы он этого гребаного члена сроду не видел. Как он это умел делать, Шевалье так никогда и не понял. Со стоном и прочими сладострастнтейшими звуками, взял его член в рот. И суть была не в том, что он облизал головку и сразу пошел дальше, суть была как обычно в том, как он был возбужден. Он не сосал его член чтобы отсосать, он просто хотел, чтобы его выебли. Шевалье в своей жизни не встречал человека, по которому с поцелуя или минета было бы все понятно, это захватывало больше чем интересная книга. Филипп стоял перед ним на коленях и сосал, и он хотел, чтобы он его выеб. Он просто сосал так, чтобы заставить его это сделать. Шевалье уже в отчаянии уткнулся ему в щеку высовывая и снова ткнулся, ошалевши просто от того что он может это сделать. Присунуть за щеку этой красивой сучке, приставив головку к щеке, и похлопав по ней с внешней стороны. Потом, после всего этого все произошло очень суетливо. Он хотел нагнуть Филиппа через подходящий предмет мебели, но тому что-то приспичило ебаться лицом к лицу. Это было довольно тяжело, учитывая ком кружев, который терся между ними, пока он хуярил его в жопу, наслаждаясь, впрочем, доступностью нужной территории, и тем, что можно сосаться в рот не прерывая мероприятия. Он кончил с ногами Филиппа на плечах, вопя какие-то эпические непристойности и чувствуя, как Филипп сжимается на его хуе, выгибается и отчаянно пытается схватиться за что-то. Очень удивительная вещь привлекла Шевалье к Филиппу. То, как он на нем кончал. Шевалье никогда не видел ничего более откровенного и красивого. Он не орал как резанный, он просто замирал в этот момент, совсем не в силах получить никакую иную стимуляцию, шевалье видел остекленевший взгляд, одновременно с оргазмическим спазмом внутри, на его члене, он даже как-то пытался поцеловать Филиппа в этот самый момент, но не вышло, так его штырило изнутри, он сам пугался своей реакции. Отчаянно пытаясь прийти в себя. Шевалье думал, что если бы он бы нашел пацана или девушку, способную так кончать, он бы из дома бы не выходил за ненадобностью. Конечно найти юношу, способного выйти без штанов под юбкой, в алой помаде и высокой прическе, который отсосал и заставил себя бы выебать, теоретическая вероятность терялась, тем более давая шевалье осознать уникальность своей ситуации. Вообще Шевалье кончил в Месье. И в принципе, его ничего не должно было более волновать, когда они ложились вместе спать. Шевалье правда смутило, что он лег спать в костюме Адама, а его возлюбленный вдруг пришел из ванной в длинной ночной рубашке. Лоррен задрал ее на самом стратегически важном месте и охренел. Дело было даже не в том, что задница Месье была красная и явно горела и вызывала соответствующие эмоции, а в том, что прямо поперек нее крест-накрест лежал яркий кроваво-красный след. Шевалье опешил. - Тебя пороли? - Да. - За что? - Не важно. - Как король это мог допустить? - Король порет меня только сам, - сказал Филипп. Обнимая подушку, и, кажется, не пытаясь ничего более объяснять. Лоррен задумчиво опустил его ночнушку обратно, думая о том, что ему точно следует проснуться назавтра пораньше, учитывая, что король выпорол его любовника, а стало быть хрен его знает, как там все сложится. И что им обоим грозит. В любом случае, он собирался продать свою жизнь задорого. И проснулся заранее. Потом проснулся Филипп, и подали завтрак, и Филипп в рубашке и штанах лениво окунал круассан в вишневое варенье и запивал кофе, пока шевалье нервно ходил из угла в угол, прихлебывая винишко и переживая о том, что король выпорол его любовника, и что это может быть им стоить. Разумеется, именно в этот момент в дверях и возник ОН, предваряемым Бонтаном и его: - Король! Сир, Людовик четырнадцатый, король Франции, и старший брат Его Высочества. - Доброе утро! Вместо ответа, со свойственным только ему удивительным умением сделать что-то удивительно уместно, Месье радостно обсосал собственный палец, измазанный в вишневом варенье с совершенно неприличным чмоком. - Вкусно? - спросил король. Сияя светло-серыми глазами и каштановыми переливами причудливо завитых волос. Месье сунул палец в варенье и поднял его вверх, пока Луи подходил к нему. Луи склонил голову и аккуратно взял его палец в рот, слизывая варенье. Шевалье не знал куда себя деть, и что сделать, кроме как рухнуть под весом обмундирования. Это что за. Луи выпорол его любовника ночью, а теперь перед его лицом облизывал вареньице с его пальчика. Это выглядело вызывающе эротично, и нагло, и совсем не по-братски! - Ммм. Вкусно, - сказал Луи, - я хочу с тобой прокатиться верхом в лес. - Пха. Ха-ха-ха, - Филипп поджал ногу под подбородок, второй раз куная палец в варенье, и снова заставляя брата облизать свой палец, - ты думаешь, я после всего откажусь? - Черта с два я так думаю, - хмыкнул Луи, - иди одевайся. Месье вскочил с места, а Луи задумчиво опустился в его кресло, схватив недоеденный круассан, увлеченно стирая им со стенок пиалы варенье, ничем не смущаясь задумчиво доедая завтрак Месье. Градус удивления Шевалье значительно превзошел все разумные пределы. - Я готов, - сказал Месье, появившись в дверях в сапогах для верховой езды и короткой куртке. Луи молча встал и пошел на выход. Неразумно поворачиваясь к Месье спиной. Месье внезапно жизнерадостно заорал, разбежался и с воплем вскочил ему на спину. - Покатай меня, лошадка! Луи чуть не упал, когда здоровый лоб, он же его младший брат с разбегу, запрыгнул ему на спину сзади хватая руками за шею. Бонтан заорал: - Месье, вам уже много лет, вы взрослый мужчина и вы уже должны понимать, что король - не ваша лошадка! - Чушь! - отрезал Месье. - Бонтан, я справлюсь! - отрезал Луи. Закрывшаяся за ними дверь оставила Шевалье и Бонтана наедине. Бонтан развел руки в стороны. Шевалье как был, так и остался потрясен до самой глубины души. Это все было настолько запредельно странно, что он даже кое о чем бы вообще хотел бы спросить Бонтана, если бы мог. *** Луи и Филипп долго скакали по полям до их того самого места, что Луи так любил, на вершине высокой скалы, с которой открывался такой красивый вид на строящийся версаль, спешились, привязав лошадей. Луи подстелил свой плащ на плоский камень на возвышенности. - Малыш, иди ко мне, - сказал он, когда сам лег на бок. Филипп подошел и сделал то же самое, ложась ему в ложку, заслуживая поцелуй в край подбородка, а потом и в рот. - Целуй меня, - выдохнул Филипп, поддаваясь на его поцелуй. - Тебе было хорошо? - Луи обхватил его сзади, впиваясь губами в губы. - Ты не дал мне кончить, - губы их слились в нежнейшем из поцелуев. - Я хотел видеть как он это сделает для тебя. - Тебе понравилось, - Филипп схватил его за член сквозь штаны, насмешливо забираясь сверху. Он даже не спрашивал, Луи просто схватил его руку, прижимая к собственному члену и раскрывая рот навстречу глубокому поцелую его брата. Позволяя его языку проникнуть в его рот. - Нет, - сказал Луи, лихорадочно расстегивая свою ширинку и засовывая руку брата к себе в штаны. - Врешь, - сказал Филипп, обхватывая его член рукой, - Иначе ты бы не отпустил бы меня не кончив. Луи рванул застежки на его штанах, освобождая эрегированный член брата из штанов, прижимая к своему в одну руку. - Ооо, - сладострастно прозвучало ему в ухо, - погладь меня. Запах кудрей и духов забил ноздри, как и ощущения от наполненных кровью органов сжатых в его руке и отчаянно теревшихся друг о друга, пока Филипп был сверху и отчаянно хватался губами за его рот. Рука Филиппа встретила его руку, чтобы трение их хуев было еще плотнее, настало время перевернуть его на спину. Просто потому что он очень любил это детское испорченное выражение на лице, что появлялось у его младшего братишки в этот момент. Любил накрыть его горячий рот поцелуем, двигаясь в их соединенных руках в два раза интенсивнее и ловя его похотливый стон. Принимаясь ласкать его с еще большей интенсивностью, хохоча над тем, как тот забросил ногу на его спину, когда он, плюнув как следует на ладонь, ловко довел их обоих до оргазма. *** Позже тем же днем. Шевалье быстрым шагом вошел в гостиную, он из окна увидел, как лошади Филиппа и Луи галопом ворвались к парадному въезду в Версаль. Он быстро распорядился слугам приготовить ванну для Месье и принести вина. Комнаты внезапно ожили и засуетились, загремели приготовлениями, на шум из своих покоев вышла Генриетта, бледная и заплаканная, и обессиленно упала на диван. - Добрый день, Мадам, - сказал он не оборачиваясь и подходя к окну. - У меня нет причин называть его добрым, шевалье. Не то, что бы его бы так интересовало ее настроение! Лоррена гораздо более интересовало то, что, происходило перед его глазами! Филипп спешился следом за Луи, отдавая поводья вышедшим навстречу конюшим. Они вошли в двери дворца почти одновременно, и Шевалье уже было хотел отойти от своего наблюдательного пункта и пойти навстречу Месье, но Луи внезапно ловко привлек Филиппа к себе и может быть этого бы не заметил бы никто кроме него, но страстно поцеловал его в губы. Это длилось мгновение. Не более. Они разошлись в разные стороны. Кто-то менее заинтересованный, чем Шевалье и попросту бы ничего бы не заметил! Генриетта продолжала тихо рыдать. Вскоре Месье взбудораженный и возбужденный показался на пороге комнат. - Что с вами, дорогая? - увидел истерику супруги со входа Месье. - Его Величество назначил мне встречу в купальнях сегодня! И не пришел! Он, должно быть был с этой вашей Ла Вальер! - отчаянно выкрикнула Мадам. - Не волнуйтесь, Мадам, с королем все это время был я, - сквозь зубы сказал Месье. - О, Слава Богу! - выдохнула она. - Вы так думаете? - удивился Месье. - Ну разумеется! - сказала Генриетта, спешно утирая слезы из глаз. А Шевалье был не так наивен. Тон Месье как и некоторый специфический запах, который он был отличил из тысячи заставил его холодно сказать: - Ваша ванна готова, Месье, - и зайти за ним. Месье мрачно стащил рубашку через голову, скинул туфли одним движением ноги, и расстегнул ширинку собственных штанов. Как Лоррен и ожидал, белые засохшие кляксы на черных лобковых волосах в удивляющем воображение количестве без лишних слов демонстрировали особенности досуга царственных особ. - Я так полагаю, прогулка верхом с королем была удовлетворительной? - спросил он кисло, смотря прямо в измазанный спермой лобок любовника. - Весьма, - сказал Филипп и спустив чулки с наслаждением погрузился в теплую ванну, устало запрокидывая голову назад и закрывая глаза. Ну еще бы. Столько ебаться без передыху! Шевалье смотрел на него в упор с очень специфическим выражением лица. - Что вы смотрите меня как солдат на вошь? - спросил Филипп, наслаждаясь ванной, пока Шевалье сурово стоял напротив, сложив руки на груди. - Вы считаете, что я ничего не соображаю? - спросил Шевалье в ответ. - Нет, я так неуемно не фантазирую, - заверил его Филипп. - А, то есть вы считаете, что я — ваша игрушка? - А почему бы и нет? - чертово спокойствие этого ебаного психа в данных ситуациях пугало хуже его яростных вспышек. - Вы играете мной с братом. В свои никак не связанные со мной эротические игры! - Я буду играть вами так, как захочу! - То есть, я прав, что я ваша игрушка?! - ДААА! - рявкнул Филипп. - Я не останусь тут больше ни секунды! - закричал Лоррен. - Вперед, - холодно сказал Филипп, запрокидывая голову и погружаясь в теплую ароматную воду ванны. Лоррен с грохотом захлопнул дверь. Он, разумеется, не мог простить к себе такого пренебрежения! Какого черта они о себе возомнили! Он бросился прочь по коридору, готовый в этот момент уехать домой, к черту на рога, куда угодно, лишь бы больше никогда не видеть Месье!