why did you keep silent?

джозеф не сразу заметил, как стали меняться его сны. стоило его голове коснуться подушки, как он тут же перебирался в свои сонные угодья — разнообразные сновидения, которые отчего-то слушались его беспрекословно. с самого детства он мог управлять ими, всего лишь подумав перед сном куда именно желал бы попасть. королевства или пустыни, поля или бушующие океаны с лежащими на дне пиратскими галеонами — джозефу стоило огромных усилий не остаться навсегда в этих снах, позабыв про скучную реальность. как-то раз он спал сутки и не проснулся бы совсем, если бы мать не растолкала его. когда он вырос, то решил сделать реальность достойной своих красочных снов. безобидных развлечений хватило ненадолго, и очень скоро концентрация запрещенных веществ в крови джозефа превысила допустимые нормы. оправдывать свои намерения становилось все труднее, помнить причины становилось все бессмысленнее — реальность и сны подменяли друг друга, часто сливались в одну цепочку событий с неделимыми границами и ощущениями. джозеф не сразу заметил черный туман посреди своих сонных полей. он любил солнце, палящее и яростное, и лучи, которые жгли кожу, и жар, и негу, и даже небольшие вмятинки на носу, что оставляли плотно сидящие солнечные очки. он был так уверен, что ничто не сможет противиться его воле ни в реальности, ни в сновидениях, что не придавал значения еле затемненному горизонту, считая это просто очередной своей прихотью. черный туман изгибался, путешествуя ото сна ко сну, становился видимым все лучше, приносил ощущение тревоги все сильнее. джозеф уже не мог не замечать его. нечеткая кривая полоса на горизонте — вот как теперь он различал реальность и сны. он пробовал отказаться от таблеток, пока не избавится от тумана, но оказалось, что тревога ушла вместе с круглыми капсулами, и неизбежные поиски черноты на горизонте занимали все его мысли, когда он не спал. туман приближался. меняя очертания, угольные оттенки, плотность и резкость, он неумолимо приближался. джозеф мог поклясться, что видит морду и злые, холодные глаза, смотрящие прямо на него. что видит лапы с острыми когтями и чешуйчатое тело, такое длинное, что не было ему конца. туман оказался летающим змеем, пугающе живым и неизвестно как проникнувшим в сновидения. своим огромным телом он заслонял теперь палящее солнце. джозеф впервые в жизни ничего не мог сделать со своими снами, он боялся спать, как маленький ребенок забившись в угол комнаты и направив ночник в темноту, не смея даже подумать, что змей каким-то образом вылезет из сна, как самый страшный кошмар. вернулись таблетки, но совсем не помогали. казалось, что они как-то договорились с гадким змеем и делали все, чтобы свести джозефа с ума. он проводил дни и ночи в жутком испуге, неосознанно опасаясь и себя тоже. но даже самым невыносимым кошмарам приходит конец, когда ты решаешься на противостояние им. джозефу все равно было уже нечего терять. в конце концов, только змей был чужим, неведомым, а вот сны все еще были его вотчиной. однажды он заснул с намерением окончательно покончить с черным туманом. меч, который он держал в руках в своем сне, был таким же черным, совсем не отражающим свет, как и змей, для которого он был придуман. джозеф крепко перехватил его двумя руками и принялся ждать. змей был настолько большим, что занимал полнеба и даже не имел возможности скрыться. головой он задевал редкие облака, ему доставляло удовольствие избавляться от них, чтобы быть единственным на небе, он, наверное, с готовностью бы проглотил и солнце если бы мог. джозеф наблюдал за ним с обреченностью воина, действительно одного на этом поле. он ждал, когда змей наиграется и наконец обратит на него свое внимание. змей вздрогнул, будто прочитав его мысли, и посмотрел вниз. джозеф не видел выражения его морды и глаз, но был уверен, что тот улыбался. секунда — и черные кольца змеиного тела, раскинувшиеся по всему небу, пришли в движение. он шевелился и ранее, когда игрался с облаками, но теперь манера его движений говорила, что тогда он просто безобидно шутил, а теперь перестал. ничто не способно дать тебе почувствовать насколько ты мал и ничтожен лучше, чем смертоносный вихрь, проносящийся мимо, совсем рядом, выдирающий с корнем траву и раскидывающий землю. жар и пепел мгновенно опалили джозефу лицо и руки. меч нагрелся до невозможности, и он держал его из последних сил. был уверен, что если уронит — не поднимет больше, сам упадет рядом. меч выглядел теперь несуразным, слишком тонким и бесполезным против такого зверя. как же лезвие прорежет толстую кожу? да разве способно оно причинить хоть какой-нибудь вред этой живой громадине?! но делать было нечего, и джозеф, вместо того чтобы отбросить меч за ненадобностью, только крепче перехватил рукоять. змей игрался с ним. подлетал близко-близко, едва не задевая, снова уходил наверх, до самого солнца. джозеф запрокидывал голову и разглядывал удаляющееся тело, покрытое угольной чешуей. змей неминуемо возвращался. кидался и закручивался вокруг плотными кольцами, так что джозеф не видел над собой неба. с каждым разом нападки змея становились все ожесточенней, с каждым разом он пролетал все ближе и дышал все жарче. джозеф видел в желтых глазах презрение, издевку, и никак не мог взять в толк, зачем вообще понадобилось змею проникать в его сны, зачем ему понадобился он сам. в какой-то момент, когда зверь чуть не опрокинул его, и джозеф подумал, что черная стена перед глазами — последнее, что он видит, он решил, что с него достаточно. он почти не верил в задуманное — змей казался совершенно не убиваемым — но все равно решился: поднял меч над головой ровно тот момент, когда змей вознамерился снова подразнить его, пролетев на расстоянии метра от его макушки. меч, оказавшийся на редкость острым, резанул зверя по морде, задел выпирающие зубы, прошелся по шее и брюху. лезвие толком не могло причинить ему вред, оно только царапало плотную кожу, но все же сделало нечто необъяснимое, что заставило джозефа пораженно уставиться вслед змею. там, где лезвие повредило чешую, светило солнце. джозефу не показалось — он действительно видел что-то яркое, светлое, так инородно смотрящееся на этом огромном угольном теле. как будто змея ударила молния, и он сгорел до самого нутра, но не умер, а просто слился с пеплом воедино. проверить было просто необходимо. джозеф сам не знал, зачем это ему было нужно. внезапное желание выяснить змеиную суть очень быстро заменило желание избавиться от него во что бы то ни стало. он снова поудобнее взялся за рукоятку меча и приготовился. всего парочка новых царапин — джозеф теперь был уверен, что справится с этим. покружив немного в небе, змей снова кинулся вниз. неотрывно смотря на приближающегося зверя, джозеф размышлял, заметил ли тот свои царапины, чувствовал ли боль от них? вряд ли, ведь он был просто невообразимо велик! когда змей сверкнул глазами совсем близко, джозеф поднял меч и решил, что сделает так же как и в тот раз. он держал оружие над головой и не опустил, даже когда начало казаться, что змей утянет его в вихрь, полный земли и жара. лезвие прорезало одну глубокую царапину, змей улетал, оставляя за собой сыплющийся с него пепел и свет. все же это было не солнце. что-то такое же теплое, яркое, но как будто твердое — джозеф чувствовал, как тонкий кончик меча корябает нечто, скрытое пеплом. золото. ну конечно! больше ни на что это не было похоже, только на золото. змей развернулся. наверняка уже для того, чтобы теперь точно его растерзать, но, сделав пару неловких движений, все же взмыл вверх. полет его был каким-то рваным, он без конца оборачивался и наклонял голову, будто хотел посмотреть на те царапины, которые, джозеф был уверен, чувствовал теперь. он кружил в небе дольше обычного. угольные кольца то сужались, то расправлялись в одну линию, то дрожали, когда змей терял концентрацию и отвлекался. он чуть было не разбился однажды, но сумел вовремя вернуться на небо. и если джозеф уж точно обрадовался бы его падению в самом начале сна, то теперь он не знал что ощущает к этому большому и страшному зверю. неужели он сочувствует ему? змей метался и негодовал, небо сотрясалось от его хаотичного полета, джозеф нутром чуял, что минута, когда он решит снова напасть, была близка. так и произошло. пристальный взгляд он почувствовал на себе задолго как увидел сами глаза. змей приближался, кратко тряся головой. черные кольца позади него скручивались и расправлялись. джозеф вытянул меч перед собой, потому что, наверняка, теперь зверь намеревался проглотить его целиком, оставив свои дразнящие игры. с каждым метром змей замедлялся. огромная голова, подбирающаяся все ближе, ввергала джозефа в ужас. ему было страшно и любопытно одновременно. он мог рассмотреть зубы, торчащие из пасти, и тут же в красках представить, как они перекусывают его в одну секунду. черная бугристая кожа, маленькие рожки, скрытые такой же черной косматой гривой — к змею почему-то хотелось прикоснуться. желтые глаза теперь были умопомрачительно близко — джозеф инстинктивно наставил меч прямо на них — в зеленых прожилках, такие живые и яркие, они изучали в ответ и смотрели будто бы тоже с любопытством. змей наклонил голову вправо, и джозеф увидел маленькое красное пятнышко у самого зрачка. он все смотрел и смотрел на эту вроде бы бесполезную, но такую неожиданную деталь, что не заметил, как змей носом уперся прямо в его меч. джозеф напряг руки и начал уговаривать себя не трястись от страха, который снова вылез на первый план, вытолкнув любопытство и сочувствие. змей дернулся, и лезвие меча царапнуло его нос и съехало по морде. пепел осыпался джозефу под ноги, а вместо него на коже зверя тепло блестело золото. змей повторил. и затем еще несколько раз. пепел сыпался и сыпался. джозеф держал перед собой меч, о который зверюга терлась мордой, как ласковый кот. от несуразности происходящего джозеф усмехнулся. но долго он держать его все же не мог. опустив оружие на землю, он замер в ожидании. замер и змей. оба они не знали что делать дальше. джозеф медленно поднял руки и выставил их ладонями вперед, показывая, что не намерен причинять вред. да и что он мог теперь, когда сам же и отставил единственную свою защиту, став снова маленьким и ничтожным человечком? он мог только положить обе ладони на огромную черную морду и почувствовать, как она слегка дернулась, потому что, наверняка, никто раньше так не делал. он мог почувствовать, каким этот змей был на самом деле поразительно живым, вовсе не злым, как он дышал и смотрел, как сомнения раздирали его необъятное змеиное сердце и забавно отображались на морде. кажется, зверюга пару раз даже нахмурила брови. джозеф гладил и гладил. его руки становились черными от пепла, но он не прекращал. прикоснулся к царапинам, что остались от меча, и провел пальцем по золотой полоске. змей отпрянул назад, но потом почти сразу сам подлез под ладони. джозеф осторожно начал очищать его морду от пепла. змей оказался просто ослепительным. в самом прямом значении этого слова. джозефу даже в какой-то момент показалось, что он действительно сейчас ослепнет. золото играло на солнце, бликовало и становилось все горячее. уже потом он подумал, что в этом сне это было небезопасно для них обоих. он не был уверен, что змей поймет его, но все же сказал: «встретимся на берегу». это тоже был один из его снов, в который он любил захаживать, когда становилось тоскливо. там было темное бушующее море, пустынный берег со скалами вдалеке, грозовое небо и ощущение, что вот-вот пойдет дождь. змей ждал его там. он занимал огромным телом весь берег, и джозефу потребовалось много времени, чтобы добраться до морды. змею было здесь хорошо и спокойно, об этом говорили его расслабленный вид и закрытые глаза. золото на его морде блестело совсем по-другому, принимая все оттенки шторма. джозеф сначала немного полюбовался переливами на металле, прежде чем снова начать соскребать пепел. ему была безумно интересна вся его история, потому что никто не появлялся в его снах просто так. — ты же не умеешь говорить, верно? — спросил он змея, отколупывая очередной угольный кусочек. змей приоткрыл правый глаз и громко фыркнул, чуть не сдув джозефа на пару метров. вот и весь ответ. реальность казалась совсем скучной и ничтожной даже по сравнению со снами, где джозеф только и делал, что метр за метром очищал змея, возвращая ему золотой вид. школа была невыносима, и каждый поход туда медленно убивал его. он выполнял задания, совершенно не вникая в их суть. ненадолго спасали друзья, но потом оказалось, что и от них он устает, хотя раньше мог проводить с ними все время. спасала его любимая машина. в ней он всегда чувствовал себя более живым, более настоящим, а в свете недавних снов, если на полной скорости опустить все стекла, то можно было представить, будто он сидит не за рулем, а на спине своего змея. «его змей». эти два слова все чаще приходили на ум, сначала ненавязчиво, а потом наличие этой мысли, уже прочно поселившейся внутри, вызывало смущенную улыбку. он почти смог отказаться от таблеток, часто совсем забывая про них, а состояние эйфории от приема казалось уже искусственным и ненужным. лишь сны, его время на берегу среди черных колец, постепенно облачавшихся в свет, имели смысл. джозеф чувствовал, что очищается и сам. он не был безгрешен в своей жизни, и это занятие было его исповедью. он и правда много рассказывал змею, не помня даже когда сама эта возможность пришла ему в голову. фырканье было частой реакцией на его истории, и спустя время джозеф уже мог распознать некоторые его оттенки. очередная дорога до школы, проведенная с тягостными мыслями о предстоящем учебном дне, завершилась совершенно неожиданным образом. паркуясь, джозеф не заметил проходящего мимо парня и задел его. тот упал. туман и морок любимого сна тут же рассеялись, джозеф выбежал из машины, опасаясь самого худшего. скорость была минимальной, и вряд ли ущерб оказался сильным, но испуг все равно лупил со страшной силой. парень пытался встать с асфальта, джозеф схватил его за плечи, поднял и развернул к себе, пристально всматриваясь и силясь разглядеть возможные травмы. когда парень поднял голову, джозеф отпрянул от него, будто обжегся. такие же глаза он видел слишком часто в последнее время, чтобы не заметить очевидного сходства. пусть не желтые, а голубые, почти прозрачные, но с такими же прожилками на радужке и красным пятнышком на правом глазу, у самого зрачка… джозеф сглотнул, не смея отвести взгляд. — поаккуратнее, блин! — зло сказал парень. а потом он наклонился, чтобы поднять свой рюкзак, и джозеф подумал, что это какая-то шутка и таких совпадений не бывает. следующая его мысль была о том, а совпадение ли это. а дальше он лишился и ее, и просто смотрел. на оголенном плече была татуировка. джозеф почему-то решил, что она занимает всю спину, хотя ему был виден только кусочек. среди цветов, перекрученных стеблей и листьев сидел его змей и смотрел ровно на него. парень быстро выпрямился и, шикнув, прислонил ладонь к плечу, на котором оказались ссадины, которые он, видимо, заметил только когда напряг руку. три неглубокие царапины от падения на асфальт. три неглубокие царапины, заставившие джозефа позабыть, что дыхание все же важно для жизни. три неглубокие царапины на поврежденных линиях татуировки, которые блестели золотом.