why did you keep silent?

      — с-с-с-с… сука!       адам сидит за кухонным столом и пытается готовиться к семинару по истории. выходные вдали от кембриджа не освобождают от домашних заданий, ровно так же, как и ежеминутные выкрики кавински, ковыряющегося в своей машине, не дают к ним подготовиться. у джозефа что-то сломалось, и теперь он планомерно доводит адама и ронана до белого каления своими истериками и беспрестанной руганью.       — да присни ты эту ебаную деталь, блин, и не долби меня в уши!       ну, по части ругательств линч не отстает.       — если бы я знал, что конкретно мне надо, притырок ты, я бы приснил это, ты бы даже свою бритую головенку не успел до подушки донести!       — а так ты типа знаешь, что чинишь?       — линч… съеби, а? пока я тебе не вставил.       — не уверен, что ты разберешься что и куда.       — ах ты зараза, иди сюда!       участники перепалки переходят на задорную пробежку по двору. адам подпирает рукой подбородок и тупо смотрит в конспекты, не в силах и слова понять. тишина, он мечтает о тишине. заныкаться с учебниками в стог сена на полях он уже пробовал — ронан и джозеф его все равно нашли. пришлось играть в камень-ножницы-бумага на раздевание, чтобы вернули учебники. дескать, не для того мы шестнадцать часов катались до твоего сраного универа, чтобы ты потом на сеновале без нас валялся.       ему нужен план. чертовски хороший и действенный.       адам выходит на улицу ровно в тот момент, когда кавински за шиворот стаскивает ронана с пыльного капота мицубиси:       — не смей пачкать мою детку своими грязными лапищами!       — я те так же скажу, скотина, в следующий раз! когда тебя надо будет куда-то везти, поедешь в моем багажнике, потому что твоя долбаная детка, очевидно, никуда не сдвинется еще очень долго, — хрипит ронан, пока джозеф пытается вдавить его лицом в грязь.       — детсад, ало! — адам лениво опирается о дверной косяк, наблюдая эту привычную сцену. лучше бы посуду так деятельно мыли. — мальчики!       ответом ему — два ловких удара ронана и сдавленный всхлип кавински. пэрриш спускается с крыльца и подходит к мицубиси, возле которого возятся в грязи два самых главных придурка его жизни, и усаживается на капот.       — я разрешу вам трахнуть меня, где и как захотите.       домашний мальчик адам предпочитает секс на удобной кровати. где много места, где можно не заботится о зажатых конечностях и неловких позах. где можно доводить своих парней, пристегнув их к кованому изголовью. он любит пожестче, но локация всегда неизменна.       драка мгновенно прекращается. кавински перекатывается с ронана на спину, тяжело отдуваясь. линч вжат грудью в землю, он продолжает лежать, но, кажется, немного осознанней, чем десять секунд назад. джозеф поднимается первым.       — я так предполагаю, что будут некие условия? не ездить на гонки? постирать одежду? не таскать больше бездомных кошек? не бить линча? это несправедливо, ты же знаешь, что я не могу сдерживаться.       — э-э-э-экхм… ох. тьфу! — доносится с земли. ронан выплевывает песок изо рта и тоже встает.       — не орать. не ругаться. вообще ни слова и ни звука до конца дня. и вечером я ваш. — адам переводит взгляд с одного на другого.       кавински подходит к сидящему на капоте адаму и рывком раздвигает ему колени, вставая между. он тянется к нему с похабной улыбочкой.       — даже так разрешишь?       — даже так.       машины — большая страсть обоих, адам знает, как часто джозеф и ронан даже не доходят до спальни, пока его нет. не удивительно, что кавински выбрал именно это. джозеф широко улыбается.       — линч? — спрашивает он, не оборачиваясь назад, прекрасно зная, что ронан внимательно следит за разговором.       — поле с сотней твоих идиотских машин. я хочу, чтобы они слушали наши стоны. — уверенно говорит тот.       — фу, какой похабник! — кавински оборачивается. — мне нравится.       — если ты произнесешь хоть звук до вечера, я убью тебя. потом засну, найду тебя во сне и убью еще раз.       — дерзко, — говорит джозеф и снова обращается к адаму: — по рукам.       пэрриш выбирается из пыльных объятий кавински и молча направляется в дом. семинар по истории не ждет. тишина, спасительная и долгожданная, воцаряется в амбарах, нарушаемая только удивленным карканьем бензопилы.       четыре часа спустя, несколько десятков написанных страниц и пять выполненных заданий адам встает из-за стола, потягиваясь. его мальчики не беспокоили его совершенно — даже не заходили на кухню. пэрриш обнаруживает их на веранде: кавински читает, сидя на перилах и куря сигарету, а ронан разбирает какую-то деталь, видимо, из мицубиси — машина во дворе стоит с открытым капотом. иногда они совершенно не замечают, как проявляют заботу друг о друге. это получается так естественно. адам медлит, наслаждаясь ими обоими.       он выходит на веранду. дверь скрипит, выдавая его присутствие. ронан и джозеф в молчании поднимают на него глаза, определяя по его виду, успел ли он сделать все что хотел, и в силе ли еще их договор. пэрриш молчит в ответ, не давая никаких подсказок. кавински возвращается к книге. ронан задерживает взгляд на подошедшем к нему адаме, затем снова устремляет свое внимание на деталь мотора.       их беда в том, что они до сих пор думают, что адам хороший и честный мальчик.       ха.       обогнув стол, он подходит к ронану сзади. бритый затылок склоняется над рабочим местом, линч самозабвенно работает отверткой. адам протягивает руку и касается головы ронана. затем шеи, очерчивая пальцами острый рисунок татуировки. медленно ведет по выступающим позвонкам. линч замирает, шумно выдохнув. в обычной ситуации из его горла уже бы вырвался несдержанный стон, ронан жаден до таких прикосновений и заводится с пол-оборота, но сейчас он изо всех сил старается, чтобы даже не пискнуть.       адам улыбается. ему очень хочется секса и совершенно не хочется ехать ради этого в какие-то ебеня, где его будут иметь на холодном и пыльном капоте. ему нравится в кроватке! и еще очень нравится доводить линча, поэтому, наклонившись, он проделывает все то же самое, но языком. ронан от души ударяет кулаком по столу. и тут же рядом с его рукой шлепается книга джозефа, а сам он сильно зажимает линчу рот. паршивец пришел на помощь. пэрриш и не думает останавливаться. он облизывает ронану ухо, вбирая в рот и посасывая маленькое колечко из непонятного металла, что украшает мочку. такое же, как у него самого и джозефа. тот приснил их накануне отъезда адама в университет.       линч рвано дышит, развернув голову и подставляясь под поцелуи адама. рука кавински сильно мешает, но это единственный способ соблюсти их уговор, потому что ронан уже плывет, ничего не соображая. это видно по его закатывающимся глазам. джозеф держит крепко и очень хочет сказать линчу, чтобы тот заткнулся нахер и не слюнявил его ладонь, но это совершенно невозможно.       адам отстраняется от ронана и не спеша начинает раздеваться. он расстегивает пуговицы на рубашке томительно медленно, одну за другой, смотря при этом на кавински. ронан выплывает из своей эйфории ровно к моменту, как пэрриш аккуратно и прилежно вешает рубашку на спинку стула. и так же аккуратно опускается на колени перед джозефом. тот вжимается задницей в стол. кажется, теперь очередь линча закрывать ему рот, потому что если адам спустит с него штаны, он не сможет молчать. и уйти он не в состоянии. как олень в свете фар, кавински тупо стоит и загипнотизированно смотрит, как к нему приближается крышесносный минет в виде рук и рта адама пэрриша.       адам гремит пряжкой, дергает молнию вниз и спускает с джозефа джинсы и нижнее белье. кавински за время их недолгой прелюдии успел возбудиться до небес и обратно, и теперь его стоящий член находится ровно напротив лица пэрриша. джозеф сглатывает и закрывает глаза.       кажется, они забыли про линча, но линч не забыл про спор. видя, к чему все идет, и что кавински уже готов выдать что-нибудь матерное и жутко непристойное, ронан забирается на стол позади него. обхватывает ногами, прижимается всем телом и двумя руками закрывает ему рот.       джозефу хочется орать. потому что ронан делает только хуже. типа… намного, намного хуже. обездвижить во время минета и закрыть рот тому, кто любит минет и у кого кинк на обездвиживание? отличная идея, ронан. великолепная. кавински жмурится — это все, на что он сейчас способен.       пэрриш превосходит сам себя. по ощущениям джозеф пару раз умирает и столько же раз воскресает. он слышит тяжелое хриплое дыхание ронана над ухом — гаденыш смотрит, утыкаясь в шею джозефа, покусывая и бесшумно целуя. его руки зажимают ему рот и вообще голову, не давая опустить ее вниз и взглянуть, что там такое делает адам, от чего ему хочется распасться на молекулы. джозеф кончает, бурно и совершенно бесшумно. он даже не подозревал, что может молчать несколько часов к ряду, а потом еще и ничего не сказать во время минета. поразительные открытия сегодняшнего дня. и очень мучительные. он бы упал, да ронан вцепился в него так, будто кончил сам. хотя, зная линча, почему «будто»?..       — ну и выдержка. — пэрриш поднимается с колен, облизывая пальцы. — ладно, молчаливые мои развратники, сделка есть сделка. на чьей машине едем?       ронан указывает пальцем на себя. он все еще держит джозефа, потому что тот по очевидным причинам стоять самостоятельно не может.       — мы выиграли? — не веря, спрашивает кавински.       — ну ты, блин, так точно, везучая скотина.       — на хуй пошел. — джозеф прислоняется к нему затылком.       — если бы не твоя гребаная деталь, которую ты заставил меня разбирать…       — воу-воу, полегче! — возмущается кавински. — я спокойно читал, и тут врываешься ты, обзываешь меня тупицей и разносишь мою машину буквально на запчасти!       — я не виноват, что ты безмозглый. проблема была в синем проводке, который…       адам не дослушивает и выходит на улицу. темнеет. он запрокидывает голову — если постараться, то даже сейчас уже можно различить некоторые самые яркие звезды, а ночью их будет в сто раз больше. возможно, пыльный капот не так уж плох, если над головой будет такое красивое небо. и если эти двое балбесов хоть на минуту заткнутся и согреют его.