Боль это блюдо холодное

феликс снова сидит в квартире один, он снова чувствует накатившейся пиздец, он снова чувствует, что умирает. он снова плачет. он думал, что это конец тем мучениям. но чанбин снова и снова лезет в голову феликса, выжигает там все и не уходит. феликс внутри сгорает и не от страсти, а от мыслей сожаления и вины. все, абсолютно все говорили: «ликси, ты не виноват», но от своих мыслей не убежишь. ведь процесс уже запущен. минхо снова нет рядом, он снова где-то, но не рядом. ликс ждет и надеется и снова ждет. но он никак не появляется. в квартире мрак и на душе тоже. на сердце камень и такой огромный, может, даже булыжник, а ликс его никак не сдвинет. — блять, — цедит ликс и надевает куртку. на улице морозно, аж нос щиплет, и руки от холода не двигаются. ли быстро забегает в круглосуточный и покупает пачку сигарет и бутылку рома, если честно, то он не видел, что берет. расплачивается и убегает, он оборачивается посмотреть на кассира, но вместо него видит чанбина. улыбающегося такого, машущего рукой, и губами произносящего «я люблю тебя». сердце разрывается и реветь охота навзрыд. и ли не сдерживается, плачет и прикуривает. сидит на детской площадке и курит. а что еще делать ему, улыбаться от счастья? он пытался что-нибудь приготовить, но все подгорело и не вышло того, что он хотел. — блять, пиздец, — произносит ликс, новое слово после блять, а больше никак не описать эту чертову ситуацию. не описать, как ему тяжело это терпеть. будто тысяча пираний пожирают тебя живым. вы не знаете, как это? а феликс знает, душой чувствует. — сука, — и не может открыть бутылку, — чертова бутылка. он пытается открыть ее еще минут пять и открывает, ура. единственная радость за день или за всю жизнь, ликс не знает. он ничегошеньки не знает. бутылка выпивается легко, но на улице холодно, а дома пахнет чанбином, и все тот же стол с чаем и балкон, все та же постель, которую он делит теперь с минхо. — блять, — сквозь зубы цедит ли и выкидывает выпитую бутылку. дома духота и все так же пахнет чанбином. и феликс не справляется. он снова ревет, орет и разносит квартиру, выдирает волосы на голове и курит посреди комнаты. феликс так ждал своего хеппи энда, так ждал утренних поцелуев и кофе в постель, что замечтался и оказался тут: в разрушенной квартире с разрушенным миром внутри. минхо так тщательно строил мир внутри феликса, а чанбин просто взял его и сломал за жалкие доли секунд. — блять, ненавижу, ненавижу, ненавижу, — снова кричит на всю квартиру. ли ничего не видит, он даже не видит, куда сигарету бросает, вроде в пепельницу, а вроде непонятно куда. сил нет, но истерика продолжается, и слезы все катятся и катятся. а мир все рушится и рушится. феликсу неохота это терпеть, но бин продолжает все крушить в голове. — ну, почему? бин-и, почему? за что ты так со мной? я же люблю тебя, черт, блять, тебя возьми, люблю, блять. ор в стену не помогает, все надежды феликса на нормальное проживание рушатся по щелчку пальцев. никто не помогает. феликс стирает слезы, но их становится все больше и больше, он кое-как доходит до кухни и берет чашку, это вроде минхо была, руки дрожат и ничего не держат, она летит вниз и с треском разбивается, вот так же и ликс. ли берет кувшин и заливает в себе в рот, он разливает все на себя, но жажда уходит, а истерика нет. он оседает на кухне и все продолжается по новой, охота умереть, да силенок нет ни в руках, ни в ногах. — ненавижу, ненавижу, ненавижу. где ты, минхо? — глаза опухли, но слезы еще текут. — блять, я так тебя люблю, отпусти, — уже тише кричит феликс, и закрывает глаза. охота просто закрыть глаза и не открывать.

***

— кто это? кто меня несет? — феликс еле открывает глаза и видит знакомую фигуру и точно не минхо, — бин-и, это ты?       — да, радость моя, это я, а теперь прикрой глазки и засыпай, — а феликс жмется так доверчиво и сильно и засыпает. утром феликс видит себя в зеркало и ужасается красных, опухших глаз и ран на руках, он, что, резал себя? не может быть, он бы никогда, а потом вспоминает разбитую чашку. — блять, — тихо произносит ликс и оседает на пол, и слезы снова появляются на глазах. — малыш, ты уже встал? — залетает в ванную минхо. — угу, — мычит феликс и заливается еще больше слезами, а минхо оседает на пол и прижимает к себе ликса. — малыш мой, ликси, не плачь, прошу, — он обнимает крепко, а ликс жмется. — где ты был вчера? — заикаясь, спрашивает ликс. — работал, начальник оставил допоздна, я думал, я его убью, — рассказывает минхо, — а как пришел, увидел тебя спящего на кухне и сразу в спальню понес. — так это был не бин-и, — и слезы новой рекой прожигают щеку ликса. — ликси, милый, — и обнимает крепче и гладит по голове, — пошли чай пить, я вкусные печенья испек, твои любимые. — пошли. они вместе умываются и вместе идут пить чай с печеньем. — мини хен, я тебя люблю, — говорит феликс и целует в щеку. — я тоже люблю тебя, радость моя, — и целует в висок, — я тоже. а сам проклинает со чанбина за то, что тот умер и приносит такому солнцу боль. но ничего не может поделать. только дарить любовь, в который ликс так нуждается. — я так люблю тебя, солнце мое, — говорит минхо и покрывает все лицо феликса поцелуями. — эй, хен, щекотно же, — пищит ликс, морщится и улыбается, аж звездочки в глазах появляются, — я тоже люблю тебя, хен.