Боль это блюдо холодное

феликс сидит посреди квартиры и орет в пустоту. не стесняется реветь в голос и проклинать все живое. не боясь, что мама что-то скажет, ведь она живет отдельно, не боясь, что друзья приклеятся с расспросами. просто сидеть посреди квартиры и орать, что тебе ужасно больно. вот выход из ситуации, если вы расстались с любимым человеком очень болезненно. феликс закуривает все также посреди комнаты и пепел кидает рядом, ему уже абсолютно побоку, где и что он будет курить. лишь бы заглушить боль. «суицид не варик, какое бы дерьмо ни случилось, я буду рядом» слова выжигаются в памяти ликса красным светом, и он понимает, что на мост идти нельзя. это слова его любимого человека, а феликс с ним спорить не собирается. он и сам это понимает, просто хочет, чтобы вся боль ушла. ему больно просто думать, он сидит в квартире, которая полностью пропиталась воспоминаниями о нем. это душит, это сжирает. эмоции едят енбока настолько сильно, что он не в силах просто рассказать друзьям, что чувствует. просто эмоции убивают, мозг медленно душит сам себя. война с самим собой, где ты же самому себе проигрываешь, где ты берешь крупную артиллерию и стреляешь в сердце, чтобы заткнулось, а сердце в ответ ебашит тем же. и ты просто не понимаешь, какая же сторона тебя умрет. феликс был солнцем для всех. он так ярко улыбался для всех, а главное для него. для одного человека сердце вытанцовывало танго. лишь только один человек мог считать веснушки на лице ликса. они гуляли до рассвета и целовались на закате. пили чай на той кухне, где сейчас разбита чашка на столе, смотрели кино, лежа на диване. курили на балконе и спали на кровати вместе. все пропиталось им. чанбином. в квартиру громко стучат, от этого звука болят уши, и сердце начинает гулко биться. мозг начинает фантазировать, что, может быть, это все-таки чанбин. вставать с пола никак не охота, но в дверь не прекращают стучаться. — я иду, иду, — неспешно поднимается с пола енбок и так же неспешно идет открывать дверь. — ну, чего ты так долго, ебать? — спрашивает джисон и проходит в квартиру, — фу, ты опять курил в квартире? чувак, прекращай. — мне похуй, моя квартира, что хочу, то и ворочу, — сил отвечать не было, мысли завязались в комок непонятной хрени и пытаться сейчас его распутывать не хотелось. эмоции были все на лице. — ты опять плакал сегодня? — да, это очень плохо? — да, очень. тебе просто нужно отпустить его, — говорит джисон и попутно раскладывает еду по шкафчикам. ведь если не хан, то фел бы загнулся. — как хенджин? вы помирились? — все с этим балбесом нормально, да, он извинился, — изрекается хан и как-то на автомате ставит чайник, — ли, ты в порядке? — в абсолютном порядке. — очень заметно, это больно? — джи делает возмущенное лицо. — очень больно. — ли, расскажи мне еще раз, — джисон подходит ближе и берет руки феликса в свои. — тебе не надоело? — устало смотрит ли на хана, — просто отъебись. — не отъебусь. и снова феликс плачет на плече хана и рассказывает, распутывает свой комок мыслей и чувств. — понимаешь, я мог бы ему помочь, мог, но он оборвал связи, я не знаю даже, как он умер, может, это я все-таки виноват во всем. почему он так поступил, я же мог спасти его, почему он умер? я не хочу всего этого. почему меня никто не понимает? хан, ответь мне, почему у вас все хорошо, а я чувствую, что медленно утопаю? где мой хеппи энд? я не готов к такому. мне больно. — ли, — хан нежно прижимает феликса к груди и гладит по волосам, он не знает, что отвечать, он готов только слушать, — пойми, ты не виноват. — еще скажи, он так решил, он не мог принять такое решение. я не верю, я, блять, не верю. я не могу так больше, — он резко отлипает от джисона и идет к месту, где лежал, — я курить. и идет на балкон. бесконечная боль тянется за феликсом, джи это чувствует. в каждом слове, в действии, в шаге, в его чертовой квартире все пропитано болью. — хван предложил поехать на море, поехали? — неожиданно как-то раздается на балконе голос джисона. — я вам буду мешать, не хочу. — как хочешь, — джи пожимает плечами и продолжает стоять в тишине. через час джисон покидает пределы квартиры, и тоска и рев снова становятся лучшими друзьями феликса. — зачем ты так поступил, бин-и? — вопрос в пустоту, — я не хотел, чтобы ты умирал, зачем? и снова слезы и снова ор. на часах около двух ночи, феликс добирается до кровати и еле засыпает под плач. утро встречает его лучами солнца и копошением на кухне. сердце феликса пропускает удар и отпускается в пятки. он несется в кухню и, добегая, видит криса. огонек в глазах заснет, он разворачивается и идет в ванную. через пару минут он оказывается снова на кухне. — привет, — говорит крис и ставит тарелки на стол, он слабо улыбается и взъерошивает волосы у феликса, — как спал? — плохо, спасибо, — он смотрит на криса красными глазами, которые до сих пор полны слез, и еле-еле улыбается. — не стоит, тебе это нужно. хоть чан и понимает, что никогда не увидит ту улыбку, которой он улыбался бину, он просто остается рядом, как и хан. феликсу сейчас очень тяжело, и чан это чувствует, он видит. он готов помочь чем угодно, но он не знает, чем. — ты как? — будто ты не видишь, как я. но если тебе нужно словесное подтверждения, то я не в порядке, — и вытирает слезу. — малыш, все будет хорошо. — уже не будет. так проходит четыре месяца, когда хан покупает продукты, а крис ему готовит. спустя эти чертовы четыре месяца, енбок увлекается готовкой, новые блюда, новые десерты. он понимает, что пора отпускать все, что было. пора просто вздохнуть, он понимает, его бин-и хен не будет счастлив, если его малыш плачет. но иногда накатывает. и весь спектр эмоций проживаешь заново, чувствуешь ту самую разъедающую боль и комок непонятных мыслей. и даже спустя два месяца может накатить. даже на балконе, пока ты куришь, и тебя сзади обнимают и говорят на ушко всякую ваниль, на тебя может накатить, феликс понимал, что минхо не бин. — прости, мини хен, если я тебя не полюблю, — как-то грустно протягивает феликс, и жмется к минхо. — малыш, я знаю, что не заменю его, но я люблю тебя, — и обнимает еще крепче, — а этой любви хватит нам обоим. ведь минхо тот, кто сделал так, чтобы феликс улыбнулся. но ту боль не забыть, и минхо это знает, но любить не перестанет. ведь феликсу нужна любовь.