«Одна снежинка может согнуть лист бамбука»
***
Предательство. Ложь. Мошенничество. Всё ли это? Хватит ли этого, чтобы возненавидеть человека? Несомненно. А что, если она любит его? Что, если она любит его настолько, что сводит всё тело? Что, если её возлюбленный поселился в ней настолько прочно и глубоко, что стоит лишь попытаться вырвать всё, что связано с ним из самых недр, как болезненные пульсации проносятся по всем органам, наполняя её ядом лжи? Да. Она возненавидела его за то, что приручил, а затем безжалостно обманул, ни на секунду не задумавшись о ней. Но будет ли ненависть обращена на него до конца или перенесётся на неё саму? Вот, что мучает её…***
Прошли дни, воспоминания — нет. Прошли месяцы, чувства — нет. Из её жизни ушли все. Кроме неё — спасительницы, маленькой копии Моники Беллуччи, чей энергичный нрав заряжал окружающих в радиусе трёх метров. Она стала для неё капелькой воды, упавшей ей на душу, иссыхающую под горячими, буквально уничтожающими лучами африканского, экваториального солнца скорби. Каир. Столица Египта, изнывающая от жары и засухи, парадоксально напоминающая душу одного человека. Лучший отель класса люкс The St. Regis Cairo, где она нашла временное пристанище для себя. Окружив себя всевозможными удобствами, выбросив все больно жалящие мысли, она каждый вечер наблюдала за умиротворённым и неспешным течением реки Нил, при свете дня отливающей ярким, голубоватым оттенком аквамарина. Класс люкс обеспечивал ей полное уединение. А хотя нет, не полное…***
Бодрый стук в дверь оповестил меня о начале нового дня. Стоило лишь немного приоткрыть в дверь и спрятаться от света, ворвавшегося из коридора в тёмную, завешанную шторами комнату, в мои апартаменты влетела, хоть и без метлы, итальянская стрега*, принося с собой радужную ауру энергичности. Мисс Кавалли явно не ожидала, что войдёт не в мою комнату, а в гробницу самого настоящего Фараона, поэтому в следующую секунду, ослеплённая резким погружением в темноту, наткнулась на стол. Посуда, неубранная ещё неподоспевшей горничной, с громким звуком грохнулась на пол, проливая остатки кофе. — Господи, подруга, ты точно не прячешься от налоговой инспекции тут? — возбуждённо пропела Ванесса, впуская в комнату яркий африканский свет, который тут же залил всё помещение, показывая мою снова пресную физиономию обернувшейся подруге. — Эй-эй-эй, ты чего? Ещё вчера по телефону ты уверяла, что всё в порядке. Мисс Бёрнелл, что за дела? — озабоченно принялась осведомляться девушка. — Я в порядке, — прошептала осипшим голосом я, щурясь от ярких лучей, падающих в окно. — Я вижу, — скептически изогнула свою орлиную тонкую бровь итальянка, и в следующую минуту в моих руках оказался пряный латте. «От очередной дозы кофеина ничего не случится… Благо она не знает, сколько их во мне», — мрачно подумала я. — Куда теперь отправляетесь с Квиллом? Неужто настолько прониклись Египетской культурой, что решили обосноваться здесь на ближайшие две недели? Насколько я помню, он не слишком-то любит сухой климат, — я бросила в её сторону подозрительный взгляд и сделала очередной приторно сладкий глоток, чувствуя, как планка моего настроения медленно ползёт вверх. — У него не было выбора. Либо я заставила бы его прыгать с парашюта в нашей следующей поездке, либо мы поехали бы сюда с условием, что в ближайший месяц никакого экстрима для него я не подготовлю. Как видишь, мы здесь, — бойкость Ванессы меня всегда поражала. Просто представьте себе картину: брутальный двухметровый зататуированный мужик и эта маленькая пигалица, буквально дышащая ему в пупок, но при этом умудряющаяся обвести вокруг пальца любого, параллельно угрожая своему избраннику очередной порцией безбашенных приключений, если тот взамен не согласится поехать в Каир. Ну прелесть же! Вот и сейчас, представив себе эту историю, начиная делать глоток, я подавилась и громко захохотала, из-за чего из глаз брызнули слёзы. — Уже лучше. Предлагаю сходить в местный театр. Он находится недалеко отсюда, минут двадцать пешком. А рядом есть торговый центр. После представления можем устроить себе небольшой шоппинг. — Я подумаю, — отдышавшись, ответила я. — В семь жду тебя около ресепшена, чао, — подытожила шатенка, чмокнув меня в щёку и уйдя так же быстро, как и пришла. Какой бы резвой я не казалась, все же желания куда-то выбираться как не было, так и нет. Что-то внутри намертво прибило меня к одному месту, отчаянно сопротивляясь моим попыткам куда-либо пойти. Хотелось скрыться, спрятаться, кричать… Но я не могла. Та ничтожная часть слёз, оставшаяся в офисе, была пиком моих возможностей. Но даже они не помогли. Первое время было легче, но потом… Боль была во мне, я её чувствовала, но ничего не могла поделать. Она обжигала меня порой с такой силой, что мне казалось, будто я вот-вот умру, но нет. »…Не закрывай всё плохое в себе, иначе оно уничтожит тебя изнутри.» — Я пытаюсь, пытаюсь! — крикнула в пустоту я в надежде на хотя бы одну маленькую слезинку. Но ничего! Абсолютно ничего! От бессилия и злости я что было силы кинула несчастную кружку на пол, отчего та разлетелась на мелкие осколки. Упав на разобранную кровать, пару минут я просто лежала и пыталась восстановить дыхание, после чего пришла к решению, которое далось мне достаточно сложно: «Может, действительно стоит развеяться… Последний раз ходила с бабушкой в театр, когда мне было семь.» Последнее явно было лишним, поскольку «что-то» снова отозвалось во мне, поэтому не медлив больше ни секунды, я подорвалась, включила любимую музыку и заметалась по комнате в поисках подходящего наряда.***
Выбрав лёгкое, невесомое, приталенное вечернее платье тёмно-синего, почти чёрного цвета с воздушными прозрачными рукавами, я была готова уже к пяти часам, но решив, что не стану тревожить подругу, дождусь её в кафе на крыше отеля. Официант, отведший меня к свободному столику на террасе, ушёл выполнять мой заказ, а я расслабленно облокотилась на спинку плетёного стула, обводя взглядом заведение. Жаркое каирское солнце нещадно палило сидевших под навесом людей. Лёгкий, едва различимый тёплый ветерок аккуратно время от времени всколыхивал белые, почти прозрачные занавесочки, отчего те словно гладили нескольких человек, занявших столик рядом с ними. Но один силуэт случайно зацепил мой блуждающий взгляд своим схожим с местом трепетным видом. Хрупкий стан девушки, сидевшей через два столика от меня, был склонен над деревянной поверхностью, где лежали несколько листов бумаги с наброшенными на них эскизами. Это была брюнетка: её аккуратный профиль с прямым греческим носом и аккуратными, чуть пухлыми губами, подсвечиваемый ярким солнечным светом, резко контрастировал с тёмными и невероятно густыми, иссиня чёрными волосами, разметавшимися по тонким, ссутулившимся, немного оголённым плечам. Внезапно незнакомка отняла своё внимание от зарисовок и как-то привычно, будто делала это постоянно, перевела взгляд на меня, но не прошло и доли секунды, как она дёрнула головой, делая вид, что переключила свой интерес обратно на художество, а после как-то сконфуженно убрала упавший локон за ухо изящной ручкой. Это выглядело так, словно человек, наблюдавший за тобой некоторое время втихую, внезапно пересёкся с тобой взглядом и, как пойманный за хулиганством ребёнок, попытался делать вид, что он ничего не делал. «Странно» Официант наконец-то принёс мне мой мохито. Медленно потягивая прохладительный напиток, я просидела ещё некоторое время, любуясь медленно перекатывающимся к горизонту солнцем. В очередной раз обводя глазами помещение, я снова запнулась о мимолётно брошенный на меня взгляд той же самой брюнетки. «Либо у меня развилась паранойя, либо это действительно странно», — подумала про себя я, доставая мобильник. Время перевалило за семь, но подруги так и не было. Я набрала её номер. — Алло, Ванесса, ты где? — Оу, привет! — раздался приглушённый шорох. — Ну? — Лейечка, прости, прости, прости! Мы с зайкой немного… — Что немного? — Немного увлеклись. Дай мне буквально час, и мы будем, а в качестве компенсации я подарю тебе бутылку дорогого мартини! Много лет работы в престижном офисе не только приучили меня к пунктуальности, но и привили мне чувство раздражения по отношению к людям, в ком эта черта отсутствовала. Но Ванесса была для меня лучшей подругой, поэтому досада во мне хоть и присутствовала, но в наименьшей степени. — Ладно, жду, — я сбросила. Солнце уже начало садиться, протягивая по обожжённой земле последние лучи, и, разукрасив небо полосами нежной и тёплой цветовой гаммы, постепенно отдавать суетливый город в лапы наступающих сумерек. Вслед за уходом звезды на улице напротив отеля стали зажигаться изящные каирские фонари, бросая свет на часть дельты реки Нил. Вечерняя картина приковала моё внимание настолько, что в следующий миг я как заворожённая подалась всем телом вперёд и подошла к перилам, оперевшись на них локтями и немного вылезая за пределы террасы. — Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете, — раздался позади меня красивый мужской голос. Обернувшись, я едва не уронила челюсть от удивления. «Мистер Бёркли?» — подумала я. Владислав, всегда одетый с иголочки в костюм цвета вороньего крыла и белоснежную рубашку, сейчас предстал передо мной в молочного цвета джинсах и такой же идеально белой рубашке. Вот только в этом образе не было офисной чопорности. Кое-где на одежде виднелись немного помятые места, но это не делало его вид несвежим или неловким, а наоборот — придавало лёгкой, какой-то сексуальной небрежности. — Ницше же тоже человек, верно? Поэтому давайте сделаем на этом погрешность и допустим тот факт, что встретились мы всё же не специально, — он подошёл и подобно мне опёрся руками на перила. — Я… — запнулась, — Я не ожидала увидеть Вас здесь… — Как и я Вас. Однако же, раз мы встретились, позвольте узнать, почему именно Каир? Он не спросил, как моё самочувствие, не узнал, что было после того случая, ничего… Лишь один грамотный вопрос, в котором были заключены все остальные бестактные. Он словно чувствовал ту незримую и тонкую грань, через которую нельзя переступать, но при этом отходить от неё далеко было бы выражением невежества, учитывая то, что Влад прекрасно знал, насколько мне было тяжело. «Да что уж говорить, до сих пор не особо легче». — Я люблю жаркие страны. — И при этом весь прошлый год на каждый отпуск ездили в Исландию и Канаду? — мистер Бёркли продолжил безмятежно любоваться наступающими сумерками, когда я резко повернула голову в его сторону. — Простите? — Да, мне это известно, не нужно так удивляться. Мне пришлось подробно изучить Вашу биографию, чтобы быть полностью уверенным, что вы не причастны к преступлению, — кратко прояснил он. И опять он «выстрелил» точно в цель. Я не сильно люблю жаркие страны. Но мне пришлось приехать сюда по двум причинам: во-первых, постоянная жара давала бесценную возможность проводить время в номере и не отчитываться Ванессе, почему я никуда не выбираюсь. Ну, а во-вторых, пейзажи с заснеженными горными массивами возрождают воспоминания о когда-то счастливо проведённых моментах с Лео. — Я решила сменить круг развлечений. — Я не хочу и не буду лезть в вашу душу. Просто знайте, что факт того, что вы себя разрушаете, виден очень отчётливо. То, что Влад снова был прав, хоть я и старательно отрицала это, внезапно заставило меня постепенно закипать от нараставшей злости. — Уже залезли. — И тем не менее я всё ещё питаю надежду на Вашу разумность. Немного помолчав, мистер Бёркли что-то достал из кармана и протянул мне. — Я хочу, чтобы вы вернулись к работе. Только уже в качестве моей правой руки, — произнёс он немного мягче, чем до этого. Я ошалело глядела на скомканный листик бумаги, откуда виднелась часть подписи Владислава.***
«Мистер Бёркли уже собирался идти дальше, как я, ещё больше раскрасневшаяся и задыхающаяся от возмущения, сделала шаг, чтобы оказаться в зоне его видимости, и, приподняв руку, обращая тем самым его внимание, демонстративно смяла тот самый лист и бросила ему за плечо, откуда затем донёсся топот репортёров, желающих забрать эти каракули себе.»***
— Что это? — всё так же шокировано выдохнула я. — Жду Вас в своём офисе послезавтра. Надеюсь, Вы придёте, — проигнорировал меня управленец. Я хотела было начать сыпать вопросами, переполнявшими меня в этот момент, как вдруг внимание Влада переключилось на… ни за что не догадаетесь! Ту самую странную незнакомку! Она аккуратно, не поднимая глаз, подошла к мистеру Бёркли и, привстав на цыпочки, что-то тихо прошептала ему. В следующую секунду он обернулся ко мне. — Мисс Бёрнелл, это Илона, — девушка чуть кивнула в знак приветствия. — А теперь прошу меня простить, я вынужден удалиться. Был рад встрече. Он улыбнулся краешком губ и развернулся, чтобы уйти, как внезапно один из сильно волнующих меня вопросов сам сорвался с губ: — Почему Вы это сделали? Он остановился. Это движение в его исполнении в данный момент показалось мне слегка резким. Хотя, может, просто показалось… Он немного обернулся и кинул на меня какой-то загадочный, но при этом прохладный взгляд льдистых глаз, и в следующую секунду снова обернулся. Я уже не ждала ответа, как вдруг он кинул немного глухо: — Такие ценные сотрудники, как Вы, не должны пропадать из-за ошибок proști**. Произнеся последнее неизвестное мне слово, мужчина тут же ушёл, оставляя меня с неприятно свербящим ощущением растерянности в груди. «Я спрашивала не про должность…» — вихрем пронеслось в моей голове.