Его надежда

О, как же не хотелось вести переговоры. Кину не удалось бы описать словами скуку, которую испытывал во время таких мероприятий. Несколько часов ты просто стоишь, без возможности убить тех, кто выводит из шаткого равновесия, строя дипломата. Кислород куда-то улетучивается, в очередной раз лёгкие скованы, они требуют разрядки. Однако, вместо балансирования между жизнью и смертью, приходится улыбаться, похлопывая по плечу каждого вернувшегося домой человека. Да, ему удалось малость повеселиться, издеваясь над совестью Тобирамы, но это тянулось каких-то жалких несколько минут. — Любишь природу? — девчушка спрашивает, когда они уже возвращаются. — Обожаю, — частично слукавив, обнажив правду только на жалкую половину. В мыслях воспоминания о том, как лет пятнадцать назад примерно в такой же обстановке он затянул спасительную петлю на крепкой ветке. Интересно, как скоро его прошлое тело обнаружили? Успело ли оно начать разлагаться? Не налетели ли на бесплатное угощение падальщики? Тот лес находился далеко за городом, стояла чудесная погодка, вокруг пели птицы, даря умиротворение, какое не найдёшь в вечно шумных кварталах. Вид портила только его собственная старенькая машинка, на которую с трудом удалось накопить. И то, это было сделано не для личного комфорта. Пятеро вечно голодных маленьких ртов с нетерпением ждали дома старшего братика, что укроет от кошмаров, творящихся внутри квартиры, и эти же рты нуждались в образовании. Возить в детские сады и школы их было проще на личном транспортном средстве. Кружки, оплачивающиеся из его же кармана, тоже частенько находились далеко, в других районах, где про их некудышную семью никто не знал. Парень хотел дать младшим то, чего не имел сам, постепенно разрушаясь изнутри. Где-то в душе его начинала есть зависть… Никто и никогда не заботился так о нём. Пьяные сожители матери легко поднимали руку, не давая потом сбегать на учёбу, боясь, что учителя увидят синяки. Соседи закрывали на всё глаза, твердя, что лучше с родными, чем в детском доме. Пожили бы они в том ужасе, перестали бы так считать. Телефон неприятно вибрировал в кармане всё время, пока довольно молодой парнишка сидел, размышляя о несправедливости судьбы. Он помнит этот момент до сих пор, последняя капля, переполнившая чашу терпения. Директор школы одного из младших братьев начал разговор сразу с неприятной ноты — снова драка, кажется, у второго мальчонки был сломан нос. Родители требовали компенсации за всевозможные ущербы от того, кто в кармане держал последнюю тысячу до зарплаты, которую не стоило ждать в ближайшие две недели. Образ благополучной семьи, который старшенький пытался построить в местах пребывания сестёр и братьев, не играл сейчас на руку. Как они не понимали, что ради этого пришлось прилагать колоссальные усилия? Хохот в тот момент наполнил пространство вокруг. Он сходил с ума от количества подработок ночами после основной трудовой деятельности. Здоровый сон был чем-то призрачным и недосягаемым, психика покатилась по наклонной. Слёзы, невероятно горячие, покатились по бледным щекам, покрытым так и не прошедшими подростковыми прыщами, неприятно защипавшими от соли. — А знаете что? — крикнув. — Разбирайтесь с моей матерью! Она, к слову, в непрерывном запое последние полгода. И звонок был оборван. Навсегда. Больше тот номер никогда не станет доступным. Мобильник отлетел в кусты, вероятно, разбившись о бревно, спрятавшееся за густой листвой, пока его обладатель впервые за долгое время рыдал так громко, колотя чёртов ствол настолько сильно, что кулаки превратились в кровавое месиво. Он выжал из себя все силы без остатка, не осталось ничего внутри, кроме вины за недостаток возможности продолжать жить так и дальше. Всё. Конец. Верёвка затянулась на ветке, петля легко завязалась ловкими пальцами, а закатное солнце осветило улыбающееся неидеальное лицо. Мгновение, и только недавно живого человека не стало, его тело просто болталось, руки были свободно опущены вниз, кулаки не сжаты. Рефлекс, отвечающий за желание бороться, часто проявляющийся у подобных несчастных, выражающийся в мертвой хватке на инструменте отправления на тот свет, не проявился. Кин действительно любил природу… За то выращенное удивительно удачно подвернувшееся дерево. — Замечал, что закаты довольно красивы последнее время? — Айко пыталась продолжить разговор, заметив опустевший взгляд знакомого. — Возможно, — Инудзука задумчиво протягивает. — Не особо обращал внимание. — Попробуй, это расслабляет, — девушка искренне улыбается. — Ознаменует конец тяжелого дня, заодно предсказывая скорое начало нового, которые ты можешь изменить так, как тебе будет угодно. Она слишком позитивно смотрит на вещи… Слишком много улыбается, слишком счастлива! Так не бывает, подобных людей не существует. Почему даже после выдраивания пыточной, убийств, только недавних неприятных оскорблений в её адрес, эта девушка так искренне смеётся, игнорируя его лишенное эмоций лицо, рассказывая что-то вообще никак не относящееся к жестокости. Какие клумбы, какая новая кухня, она совсем рехнулась? Завтра же это при первой стычке сожгут. Глупые мечты, что никогда не станут явью. — А ты не всегда ведёшь себя невоспитанно, — неожиданная фраза слетает с пухленьких губ. — Оказывается, бываешь тихим… Я бы даже сказала, что отстранённым. Инудзука устаёт от придурковатой маски, вечерами предпочитая давать отдых сознанию. Сейчас уже подошло время опустить созданную искуственно личность, он в какой-то мере делает это чисто интуитивно, следуя внутреннему расписанию. — А ты, видимо, вечно громкая, — хмыкнув, обнажая клыки, обычно таким образом пугая. — Как тебя терпит Дьявол? — Поверь, без огромных усилий, — тонкий голос ни на миг не дрогнул, слова лились без усилий, даря странный покой. Интересная интонация, кажется, парень начинает понимать, почему Мадара держит рядом вот это создание. За годы рядом с Изуной, Кин заметил небольшой загон нынешнего главы Учих, ненавидящего, когда его боятся, не женившегося только из-за этого глупого нежелания видеть страх в глазах супруги. Как интересно сложились обстоятельства, подкинув ему глупышку, не испытывающую панических атак при самом ужасном и перекошенном злобой лице у собеседника. Когда глава Учих наконец-то выходит из своей спальни, от него одновременно исходит угроза, непонятное до жути странное счастье и скорбь. Как всё это может сочетаться — объяснить тяжело. Кину даже начинает казаться, будто звериные инстинкты дали сбой. Однако, стоит только ощутить чужой запах, смешавшийся с ароматом его новой надоедливой знакомой, всё встаёт на свои места. Айко светится, отпустив один из грузов с хрупких плеч, дав возможность Инудзуке поязвить, насчёт очевидных красных пятнышек на шее. Спустя пару недель стало очевидно, что юноша будет работать именно с заместителем, потому что глава Учих упорно делал вид, будто бумажной работы не существует. Нет, не так, он просто портил всё, если к ней прикасался. Кин пришёл в ужас, увидев один раз документ, написанный старшеньким сыном Таджимы. Это невозможно прочесть! Новый неизведанный язык, но никак не тот, к которому успел привыкнуть за время проживания в новой реальности. Дни, недели и месяцы после подписания мирного договора слились в один сплошной комок, а потом пришли Сенджу с Сарутоби, нарушив шаткий покой. Что-то менялось, и Инудзуке это всё до жути не нравилось. Изначальный сценарий изменён, будущее теперь неизвестно, да ещё и возможность выкачивать счастье, убивая врагов, забирают. В тот момент, когда пришло время искать место для возведения Конохи, Кин уже научился держать придурковатую маску дольше, не дав никому заподозрить неладное. Мадара, правда, упорно не верил ни единому его жесту, но у них с женой это было семейным. Нравится пугаться его истинной сущности — пусть делают сколько угодно. Не его проблемы, тем более от этого только легче временами. — Снова кого-то убил? — глава Учих стоит, прислонившись к столбу, безразлично смотря на приближающегося юношу, чьё лицо и одежда измазаны кровью. — Хоть не улыбайся так явно, людей распугаешь. — А ты оденься для приличия, — источая яд. — Сверкай мышцами перед Айко, а остальных избавь от этого зрелища. — У нас нет на это времени, так что лицезрей ты, — несмотря на ухмылку, взгляд остался отстранённым, туманным, каким-то странно грустным при лунном свете. Инудзука на мгновение сводит в кучку брови. Если у них нет лишней минуты, каким образом тогда дурочка оказалось в интригующем положении. — Решил перед уходом удовлетворить свои потребности? — грубый голос снова раздаётся спустя бог знает сколько времени. — А тебе жалко ту кучку бандитов? — погладив мягкую собачью шерсть. — Нет, но ты рискуешь попасться Хашираме, — опустив веки, слегка расслабившись. — Тогда нам обоим несдобровать. — Просто скажу, что прирезал их по ошибке, — ненормально захохотав. — Я ж идиот, ты забыл? — Ты псих, — просто констатируя факт, не вкладывая в слова никаких эмоций. — Спасибо за комплимент, друг, — слегка толкнув плечом Учиху, тут же развернувшись в направлении выделенных Инудзукам комнат. Кину впервые за долгое время так радостно, энергия кипит в жилах. Именно этого он хотел добиться перед довольно длительным походом невесть куда. В такой момент даже Тобирама, притаившийся за углом, явно не случайно встретившийся на пути, особо не беспокоит. Сейчас в душе исключительно положительные эмоции, которые мало что сможет омрачить. Вот она эйфория после его личного наркотика. — Эх, сестричка, как славно, что ты ещё не спишь, — он налетает на девушку, заключив в плен крепких сильных рук. — Ночь сегодня такая прекрасная, не считаешь? Ран не успевает опомниться, оказавшись оторванной от пола. Её тело легко держат, слегка кружась на месте. — Наверное, ты прав, — девушка всё понимает и чувствует, но когда-то давно успела смириться с безумием родственника, что в жестокое время не приносит ничего, кроме пользы. Маленькая ладонь аккуратно с неимоверной любовью приглаживает стоящие дыбом чужие волосы, на которых поблёскивают запёкшие алые капельки, пока юноша наслаждается этой мимолётной нежностью. Они есть друг у друга, и больше ничего и никого не надо. — Посиди секундочку, — парень аккуратно опускает родственницу на стул, начав копошиться в своих скинутых кучкой повседневных вещах. Что-то блестящее появляется в больших ладонях, и он просит Ран закрыть глаза. — А теперь смотри! — излишне энергично развернув сестричку к зеркалу. — Красиво же? Кин заколол её чёлку, прикрывающую шрам на одной стороне лица, странно умело закрепив прядки волос сверху. — Заколка да, — девчушка опускает виновато взгляд, прячась от внимательного братишки. — Да не она, — запротестовав подобно ребёнку. — Ты прекрасна, а рубец ничего не портит, только украшает… Опытные шиноби не могут обойтись без следов, доказывающих их обширные знания. — Но именно эта особенность отталкивает мужчин, — грустно улыбнувшись. — Теперь мы даже сплавить меня замуж удачно не можем. — Это пугает только идиотов, — глава Инудзук нежно дотрагивается до полосочки на чужом лице. — У женушки Дьявола полно шрамов, но Айко остаётся его любимым человеком! А отдавать тебя кому попало я не собираюсь… Если не хочешь семью, хоть всю жизнь будь заместителем, никто никуда не гонит. Она напоминает ему родную сестру из прошлой жизни, поэтому что-то внутри буквально кричит о необходимости оберегать это хрупкое создание. Поначалу на подобное даже не было намёка, но по мере взросления из-за разницы в росте, да и в целом некой слабости Ран, стало чувствоваться, что он снова становится старшим в семье. Правда, в этот раз не пришлось всё тянуть только на своих плечах. Наверное, именно поэтому никакого желания сбежать не появилось. Поспать ночью этим двоим так и не удалось, они слишком увлеклись разговорами и дурачеством. Хотелось выжать максимум из отведенного времени, никто не может быть на сто процентов уверен в том, что вернётся в целости и сохранности. С самого начала шиноби поделились на небольшие кучки по интересам, продолжая вражду просто словами. Успокоить их главам было не под силу, уж слишком сильны обиды. — Не боишься оставлять свою семью на женушку? — Кин укладывается на большой камень, распластав в стороны руки. — С чего должен волноваться? — Мадара устраивается рядом, но предпочитает по какой-то причине холодную землю тёплому граниту. — Она частенько управляется со всем во время моего отсутствия. — Как скажешь, — не собираясь спорить. — Мне просто казалось, что ей не стоит сейчас нервничать. Глава Учих непонимающе изгибает одну бровь, прожигая взглядом товарища. Этот наглый Инудзука последние пару недель частенько выдаёт нечто странное, излишне переживая за здоровье его дорогого лучика света. Может ли быть что-то ему неизвестное о собственном родном человеке? Разузнать подробнее все детали такого поведения мужчине не даёт приблизившийся Хаширама, как обычно улыбчивый и малость беззаботный. На лице собачника мгновенно возникает ухмылка, позволяющая рассмотреть заострённые клыки, слегка выдающие неприязнь к незваному гостю. Юноша ловко выпрямляется, вскакивая на ноги, неуважительно громко зевнув. В аниме глава Сенджу вызывал много симпатии, но на деле оказался неприятным, слишком мутным, как грязное болото. Жестокий мир учит держать оружие готовым к бою всегда, если доверия приблизившийся не вызывает. Первый сынок Буцумы не так глуп, вполне развит и умственно, и физически, ничем не уступая другим правителям, но умело умеет скрывать некоторые стороны личности, выставляя на показ только самое хорошее. — Развлекайтесь, — Кин бросает, махнув рукой, ретируясь слишком быстро для того, кто только-только был расслаблен. Он предпочтёт одиночество разговорам с шумным Хаширамой, за которым вскоре подоспеет Сарутоби. Плюс, сейчас совсем не хочется вести себя придурковато, бессонная ночь даёт о себе знать. — Юрико, давай быстрее! — слегка повысив голос, привлекая внимание следующего по пятам животного. Зачем он только согласился взять с собой это создание, а не своего прекрасно обученного пса. Собаки у них с сестрой может и общие, но её донельзя разбалованная любовью и нежностью. Несмотря на то, что тут эти помощники понимают куда больше, временами твёрдая рука и командный тон не помешают. — Глава, Вы куда? — один из подчинённых настигает, почтительно склонившись. — К гражданским, — скучающе смотря в нужную сторону. — Хочу развлечься. — Но, господин, остальные… — юный шиноби начинает, но его тут же перебивают. — Потом догоню, не так уж вы далеко успеете уйти, — про себя подумав, что лучше бы вся эта процессия удалилась как можно дальше. Полдня небольшой командировки уже навеяли скуку, хочется свободы, больше возможностей для глупостей. В поместье Учих можно было хоть слухи послушать, а тут исключительно общество не очень приятно пахнущих мужчин, обсуждающих оружие и убийства. — Ран-сама была бы недовольна Вашими походами в бордель, — упрекнув главу, совершенно не боясь быть наказанным. — Женщины всегда не любят себе подобных, — беззаботно улыбнувшись. — Я давненько не бывал в этих заведениях, нечего капать на мозги. Соклановец тяжело вздыхает, но предпочитает удалиться к своей кучке, сообщив заодно не самые приятные новости. Кин подхватывает небольшой мешочек с деньгами, и незаметно для союзников пропадает с полянки, уже предвкушая неплохо проведённые часы в обществе красивых девушек. В отличие от его прошлой жизни, тут появилась возможность пользоваться интересными услугами в любой момент, и юноша наслаждается любыми способами развлечься. Неплохая внешность только играет на руку, ему частенько делают скидки. — Хочу забронировать комнату до завтрашнего утра, — он приветливо улыбается пожилой даме, пропахшей сигаретным дымом. — Вам снова двоих? — она прекрасно его запомнила с прошлых многочисленных посещений. — Да, — протянув необходимое количество монет. — Может есть какие-то пожелания? — ловко снимая с крючка ключик от номера. — Позовите только недавно начавших работать, — словно выбирая товар на рынке. — И, за ради всего святого, пусть смоют с лица штукатурку. Женщина посмеивается, кивнув. Пусть иногда голос этого клиента кажется грубым, она искренне рада видеть его в этой глуши. Ещё ни разу её девочки не жаловались на грубость или пренебрежительное отношение в их сторону, наоборот рассказывая о том, насколько лоялен этот человек ко всему. — Вы пришли быстрее, чем я ожидал, — Инудзука аккуратно складывает одежду на стул, уже стоя почти обнажённым. — Закажите поесть и выпить, пока буду в ванной. Он внимательно окидывает стоящих прижавшись друг к другу девушек. Где-то внутри ему самую малость противно от самого себя за то, что некая неопытность привлекает. Однако, с другой стороны, он же оставляет щедрые чаевые, которые рано или поздно помогут вот этим сжавшимся в комочек созданиям стать свободными. Редко кто приходит в этот бизнес из-за огромного желания, обычно долги давят непосильным грузом, а ещё чаще родители продают девочек совсем маленькими, так и не показав им нормальной жизни не в нищете. — У меня нет особых предпочтений, расслабьтесь, — продолжая держаться на расстоянии, потому что очевидно запах от него исходит не самый приятный. — Можете вести себя как будет душе угодно. Юноша скрывается за дверью, прихватив с собой выданный халат, предвкушая освобождения от обязанностей на следующие часов двенадцать. Не зря же он заметал следы весь путь. Его подчинённые точно искать главу не станут, а остальные без собак просто не справятся. Тёплая вода окончательно расслабляет парня, каждая ноющая мышца после нескольких часов на ногах в пути перестаёт так сильно мучить владельца. — Всё-таки это тело остаётся слабее, чем хотелось бы, — Инудзука бурчит под нос, вытирая торчащие в разные стороны волосы. — Надо ещё нагрузить себя тренировками. Стоит ему выйти, как нос улавливает запах принесённого алкоголя и только-только приготовленного ужина. Мясо так и манит к себе, выглядя довольно аппетитно. Овощи не так бросаются в глаза, они просто не могут насытить доставшийся мужской организм. С момента попадания в чужой мир, почему-то любовь к свинине, говядине и курятине возросла до небывалых высот. То ли дело в несколько звериной сущности, то ли в том, что в прошлой жизни ему не давали так уж много подобных деликатесов, — юноша так и не выяснил, но благодарил судьбу за возможность тратить деньги направо и налево. — А Вы шиноби? — одна из девчушек выглядит любопытнее другой. — Забавный вопрос, — Кин улыбается, развалившись на мягком матрасе, облокотившись на не менее удобные подушки. — Сама как думаешь? — Скорее да, чем нет, — она довольно нахально проводит по мышцам пресса пальчиком, усаживаясь на одну из чужих ног. — Таких заострённых клыков у обычных людей не бывает… — Боишься? — без стеснения укладывая большую ладонь на тоненькую талию, заставляя приблизиться, практически столкнувшись носами. Вторая юная особа тоже перекидывает ногу через чужую конечность, не желая отставать, явно собираясь побороться за чаевые. Как глупо, ведь сумма в любом случае будет одинаковой и достаточно крупной. Нет смысла выделять одну, компанию в любом случае составляли обе. — Господин, позволите проверить, могут ли они поранить? — первая запутывает пальцы в ещё слегка влажных прядях Инудзуки, легонько коснувшись губами чужих. Юноша ухмыляется сквозь этот довольно невинный чмок, тут же усиливая напор, сплетая их языки, ловя при этом удивлённый вздох. Его вторая рука уверенно развязывает пояс другой партнёрши, проникая под одежду, накрывая неплохих размеров грудь. Этот вечер обещает быть очень хорошим. — Желаешь разузнать что-то ещё? — по-доброму подшучивая, предпочитая разряжать напряженную атмосферу. Новенькие девушки всегда слишком пугливы, но от этого не менее очаровательны. Если не причинять им дискомфорта, можно остаться хорошими знакомыми после приятно проведённого времени и иногда слишком личных разговоров. Кину хочется любить кого-то, кроме семьи и друзей, очень сильна жажда к неизведанным до селе чувствам. Он не понимает, какие они должны быть, не знает, как выразить в отношениях любовь, хоть и наблюдает за парочкой Учих. Что-то между Айко и Мадарой есть помимо этого желания завладеть чужим телом, поддавшись похоти. — Вы сняли нас на всю ночь, потому что знали, что мы не сможем без труда и пальцем пошевелить? — уже довольно глубокой ночью, когда всё приходит к логическому завершению, раздаётся вопрос. Шиноби несколько выносливее во всех планах, поэтому юноша предполагал такой исход. Иногда он увлекается. — Милые дамы, вам что-то не понравилось? — Кин поднимает одну из девчушек, намереваясь отнести в ванную, и, если будет надо, заодно помочь с купанием. — Мне казалось, что парочку раз я смог довести обеих до пика. — Не слушайте эту дурочку, — растрёпанная сильнее своей напарницы особа старается хоть немного прикрыть доставшиеся от природы пышные формы. — Лучше заходите к нам почаще. — Если бы я не был ответственным за многие вещи лицом, то поселился бы неподалёку, — отпустив смешок. — Но, к несчастью, работа обязывает часто не отлучаться. Когда любящая поискать недостатки отказывается от помощи в устранении последствий бурно проведённого вечера, Кин разворачивается, и послушно удаляется обратно в комнату к более сговорчивой работнице борделя. — Не обижайтесь на её поведение, пожалуйста, — начав выгораживать свою подругу. — Просто мужчины многим из нас ничего хорошего не сделали… Те, кто работают тут не совсем по своей воле, презирают каждого приходящего. — Я знаю это, поэтому можешь не волноваться, — плюхнувшись практически с разбега на кровать. — Господин, а Вы одиноки? — она ложится на живот, облокотившись подбородком на ладошки, не особо стесняясь открывшейся груди. — В плане жены и детей, да, — потянувшись, чтобы огладить чужую румяную щёку. — Но у меня есть сестра и парочка хороших товарищей. — Повезло, — улыбнувшись. — Иметь хоть кого-то на своей стороне довольно радостно… Что-то в этой интонации показалось на мгновение знакомым, будто она действительно знает, насколько тяжело всё тянуть только на своих плечах. Инудзука в этот момент был слишком расслаблен, чтобы контролировать эмоции, сочувствие невольно проступило, обнажив ту сторону, что ещё не окончательно сошла с ума. — Как тебя зовут? — обычно он предпочитает не задавать таких вопросов, чтобы не сближаться слишком сильно в теми, с кем пути могут никогда больше не пересечься. Гражданские слишком рано умирают от болезней, неожиданных нападений отступников, просто из-за несчастных случаев… Их жизнь мимолётна, не хочется связывать крепкими узами с кем-то настолько никчёмным. — Мари, — заправив за ушко русую прядку, пронзая своими ярко-голубыми глазами, отражающими лунный свет, льющийся из окна. — А я Кин, — потягиваясь. — Приятно познакомиться. Эту милую беседу прервал скрип открывшейся двери, оповестивший об освободившемся банном помещении. — Меня не надо нести, я слишком тяжёлая, — проговаривает Мари, заметив, как новоиспеченный знакомый намеревается подняться. — Сейчас проверим, — не собираясь слушать протесты, ловко подхватывая. — Пушинка же. Да, возможно, эта девушка действительно весит больше тех, что ему приходилось перемещать, но зато у неё есть довольно притягательные округлости везде, где нужно. Юноша любит всех, но именно вот такие мягкие, часто комплексующие по поводу лишних килограммов, всегда выглядели более притягательными. Скорее всего, именно поэтому товарищи-женщины его особо не интересуют, слишком подтянутые и зачастую тощие из-за частых голоданий в войны и постоянных тренировок. — Повеселился? — Мадара практически бесшумно пробирается в комнату ранним утром. — А теперь будь добр отрабатывать прогулы. Кину кидают амуницию, призывая одеваться, разбудив таким жестом девушек, тут же перепугавшихся. — Не приводи в ужас людей, Дьявол, — собачник недовольно зыркает на главу Учих. — Мог бы хоть от крови отмыться, а потом уже идти за мной. — Меньше слов, больше дела, — активировав шаринган. — Я дал тебе достаточно часов форы, присматривая во время драки ещё и за чужими щенятами. — Как мило, — уже затягивая пояс. — Что же должен буду делать по возвращению в клан? — Отвлекать Хашираму с Тобирамой и Сарутоби, пока я буду наслаждаться обществом жены, — удивив двух куртизанок наличием женщины, которая могла бы просто находиться рядом. — Не забудь заплатить обещанную сумму, жду на улице. И больше после этого случая улизнуть какое-то время не удавалось, да и приличных заведений не подворачивалось так близко, как хотелось бы. Скучные недели тянулись одна за другой, даже из дома не прилетало никаких вестей. Обещания вернуться через две недели сдержать не удалось, Сенджу и Сарутоби неплохие лгуны. Они неверно обозначили сроки, начав строительство, стоило только отыскать неплохое тихое местечко. — Слушай, ты так пропустишь день рождение жены, — Кин разваливается около костра, облокотившись на бревно. — Хоть подарок не забудь прикупить. — У меня теперь нет возможности заказать новый меч, — вдохнув, переворачивая в огне несколько досок. — Придётся ей ещё немного подождать, когда попадём обратно в поместье. — Совсем дурак? — покрутив пальцем у виска, заставив Мадару злобно посмотреть в сторону товарища. — Какое оружие… Не задумывался, что она женщина и вообще-то твоя супруга? — Поэтому её безопасность превыше всего, — фыркнув. — Слушай, вокруг ходит куча слухов о том, что в скором времени ты притащишь домой кого-то получше, — Инудзука закидывает в рот сушеное мясо. — Тобирама так вообще тебя ненавидит за столь ужасное обращение с сестрёнкой… — Говори прямо, а не ходи вокруг, — ненавидя такой способ донесения информации. — У вас нет обручальных колец, придурок, — блеснув белоснежными клыками в тусклом свете. — Айко может и помалкивает, но её это явно беспокоит, всё же именно до её ушей долетают все нелестные замечание про «временную игрушку». — Ты же понимаешь, что мой уровень в выборе безделушек находится ниже начального? — рукой специально показав на свои спутанные волосы, на которых отсутствовала лента или заколка, что могла бы помочь им выглядеть хоть чуточку лучше. — Я даже размеров её пальцев не знаю. — Такой же, как у моей сестрёнки, — самодовольно ухмыльнувшись. — Госпожа Учиха пару раз примеряла побрякушки Ран. Могу помочь, если избавишь от долга, согласен? — Хитрый псих, — пожав чужую руку. — Всегда рад выгодному сотрудничеству! — придурковато заулыбавшись. Через месяц нервы начали постепенно сдавать у старавшегося не возникать без повода Дьявола. На памяти Кина он был таким дёрганным впервые после пубертата. Кажется, его начала съедать тревога за Айко, которую один раз после его длительного отсутствия похитили. Сейчас там с ней был телохранитель, но что мешало недоброжелателям подобраться в тот момент, когда он отойдёт. Ещё через неделю Инудзука тоже перестал быть жизнерадостным и чересчур беззаботным. Оставленная с сестрой собака не могла уберечь её от всех бед, а вести дела клана в одиночку она не могла. По логике вещей, именно девушка должна была стать следующим главой, ведь братишка обязан был умереть в раннем детстве, но, видимо, из-за перемен в заложенном порядке вещей, её способности не развились должным образом. Умом не обделена и людьми руководит великолепно, но всё делает слишком медленно, перепроверяя по сотне раз один и тот же листок бумаги. — Какого чёрта ты в крови, безумец?! — Саске ловит собачника после весёлой ночки, брезгливо поморщившись, когда осознаёт, что чужое предплечье, которое он схватил, сломано. — Нам же не нужны разбойники в нескольких километрах, — Кин сводит всё к защите будущего места проживания, скрывая за воротником безумную улыбку. — Не смотри так свирепо, в следующий раз предупрежу о вылазке. Юноша высвобождает конечность, неприятно скривившись от боли, про себя подумав, что почему-то сегодня всё пошло неудачно. Кто ж знал о наличии шиноби в непримечательной банде, который способен так ловко воспользоваться слабостями оппонента. Правда, тот несчастный не учёл способность соперника сражаться правой рукой. Пусть левая и ходовая, но вторая тоже вполне натренирована. — Дьявол, два дня меня не будет, — Инудзука излучающий недовольство всеми фибрами души, но продолжающий лыбыться во все тридцать два зуба, небрежно закидывает какие-то пожитки в палатку союзника. — Если будет что-то срочное, я там же, где ты меня нашёл в прошлый раз. — Я тебе не нянька, чтобы таскаться по лесам, пытаясь отыскать и прикрыть твою задницу, — фыркнув, блеснув начищенным до блеска мечом в свете свечи. — Разберёшься потом со всеми проблемами сам. От него так и исходит злоба, он тоже хочет нарушить правила и уйти туда, где будет комфортно. Хашираме вчера уже прилетело за предложение задержаться на ещё месяц. Мадару можно понять, у него одного есть жена, которую он действительно любит, выбрал себе сам, а не по указке кого-то. Сарутоби определённо тоже что-то испытывает к супруге, но всё же это больше договорной брак, ради выгоды обеих сторон. За Саске не было замечено сильных рвений к возвращению в родное гнездышко. — Вероятно, это проклятье имени, — Кин бурчит себе под нос, скидывая оружие в общую кучу. Потом, конечно же, ругает себя за мысли вслух, опять же проговаривая это совершенно не только в голове. — Тронулся умом, — Учиха прячет идеальное лезвие в ножны, аккуратно облокотив на стенку палатки. — Не испугай людей в той деревеньке таким поведением. — А ты не убей никого ненароком, — отсалютовав, впустив ветерок сквозь отодвинутую ткань. Ночь сегодня была слишком прекрасна, чтобы упускать возможность прогулки. Небо невероятно чистое, а луна светит так, словно где-то там наверху зажгли большой фонарь. Запах крови ничуть не портил общей атмосферы, наоборот её дополняя, делая особенной для Инудзуки, запоминающейся на многие годы. — Госпожа, — юноша будит знакомую даму, решившую немного вздремнуть на рабочем месте. — Уважаемый гость, рада снова Вас здесь увидеть, — она моментально оживляется, несмотря на раннее утро и явное желание отдохнуть хоть чуточку дольше. — Я немного устал, поэтому давайте без формальностей, — обворожительно улыбнувшись. — Позовите Мари, если она свободна. — Приглянулась наша красавица? — принимая деньги, о происхождении которых ей лучше не знать. Кин снял мешочки с недавно убитых, присвоив себе всё не особо многочисленное богатство. Да, воровать он тоже не брезговал, иначе как развлекаться, не обанкротив собственный клан. — Она довольно хороша, — не став лукавить, ответив честно. — Да и язычок у неё неплохо подвешен. — Осталось только узнать, в каком именно плане, — женщина посмеивается, отдав ключ. — Это мы уже оставим секретом, — парень разлохмачивает волосы, наводя на голове ещё больший бардак, чем был до этого. Ему определённо нравилась хозяйка, за годы работы эта приятная особа научилась находить подход ко многим и закрывать глаза на смущающие остальных вещи. Одежда и лицо посетителя покрыто уже засохшей кровью, но её это ничуть не беспокоит. Даже Изуна в своё время отмечал неплохие актёрские способности, когда Кин насильно его сюда притаскивал, намереваясь показать, как именно стоит проводить выходные. Правда, из этого мало что вышло, девушки лишь наливали сакэ, не понимая, в чём ошиблись. «Интересно, он хоть когда-нибудь…» — пролетает в голове юноши начало странного вопроса, но он откидывает куда подальше эти мысли. Естественно, да, просто почивший друг предпочитал женщин своего клана. Вроде, даже была какая-то служаночка, сумевшая ненароком привлечь внимание второго наследника. Бывший заместитель Учих не особо распространялся о личной жизни, трудно сказать, насколько всё в тот момент было серьёзно, любили они друг друга или это была обычная интрижка, не влекущая за собой высоких чувств. В любом случае, все участники этой маленькой истории мертвы. Ещё совсем юную девчушку забрали в плен Сенджу, и она больше не вернулась домой, была слишком бойкой, гордой и высокомерной. Таких не любят, поэтому ломают и используют как вещь, потом бросая трупы на съедение диким животным. Инудзука до сих пор помнит, как сильно перекосилось лицо друга после увиденного тела, как много эмоций плескалось в алых глазах, из которых заструились кровавые слёзы. Мадара бы на его месте без раздумий бросился на врага, желая отомстить, заставить любого задуматься прежде, чем трогать то, что находится под его защитой, но Изуна… Слишком много анализировал, слишком старался держать в узде ненужные чувства. Он не поддался ярости, успокоился, а потом во время очередной войны отыгрался на женщинах Сенджу, запретив Айко лечить, даже просто приближаться и помогать тем, кто не важен для обмена. Возможно, из паренька тогда испарились последние искорки сочувствия и доброты к слабым и беспомощным. — Господин? — аккуратные пальчики легко касаются крепкого плеча, заставив Кина обернуться. — О чём задумались настолько глубоко, что я не могла привлечь Вашего внимания? — Дела минувших дней, — пазл о происхождении мангекё младшенького Учихи сложился после стольких лет невозможности умножить два на два. — Неожиданно понял, насколько временами я бываю глупым. — Все мы таковыми иногда являемся, — уголки губ Мари приподнимаются, пока она нежно оглаживает чужую щеку. — Возможно, но утверждать не стоит, — немного расслабившись под прикосновениями. — Думаю, надо поспать, чтобы не задумываться о лишних вещах, меня никак не касающихся. Девушка слегка отстраняется, позволяя клиенту упасть на кровать. Он забавно зарывается лицом в подушку, шумно выдыхая. — Вы такой странный, — матрас прогибается под весом ещё одного тела. — Платите ведь за каждый час нахождения тут, а по назначению используете очень малую часть времени. — Это единственное место, где мне не капают на мозги, — фыркнув. — Считай, что я богатый разбалованный идиот, так будет проще. — Но Вы совсем не глупы, — Инудзуку укрывают одеялом. — Да и не особо разбалованы, раз предпочитаете такое простенькое местечко… — Давай отдыхать, — крепкие руки ловко сгребают юную особо, не давая возможности выбраться, прижимая к частично обнаженной груди. — От тебя пахнет едой, значит ночью ты работала на кухне, а не мирно посапывала в кровати. К удивлению, протестов не следует, и уже через пару минут сознание юноши частично отключается. Полностью потерять бдительность нельзя, пусть собака и дежурит, оставаясь некой сигнализацией на случай нападения, зато в компании другого невероятно тепло. Чужое сердцебиение и дыхание успокаивают, помогая выкинуть из головы все ненужные мысли. Кину нравилось отсутствие на снятой женщине запаха других, поэтому частенько он просил новеньких, а не опытных, на теле которых давно смешалось несметное количество ароматов постоянных клиентов. Мари так вообще будто слишком редко работала, чтобы успеть приклеить гадости. В прошлый раз от неё не пахло вообще ничем посторонним, а в этот исключительно какими-то блюдами и выпечкой. Если так продолжится, можно в этом месте на постоянной основе просить только эту куртизанку. Правда, Ран всё это сильно не понравится, как только она прознает про увлечение брата какой-то женщиной с сомнительной родословной. Пусть в их семье не так сильно следили за подобным, всё же гражданская перебор. Заместитель Инудзук обладала теми же навыками, что и любимый брат, поэтому без труда могла понять, чем родственник занимался ночью или куда пропал посреди рабочего дня. Лучшим в таких в случаях она считала убийства, потому что слухи о распутном образе жизни главы накладывали отпечаток и на клан. Пусть парень старался это скрывать, некоторые особо внимательные вполне могли сложить пазл и сделать вывод. Вот и в этот раз, когда спустя огромное количество времени братишка наконец-то вернулся, на нём вместо запаха, который присутствовал на остальных, ощущался ещё и аромат благовоний из борделя. Изначально это естественно ничуть не умаляло радости от встречи, но потом стало очередной головной болью. Не хватало ещё незаконного ребёнка, который возможно вообще не будет носить кровь собачников. Беременность в интересных заведениях не исключается полностью, а девушки сваливают это чадо на самых богатых, которые подходят по срокам. Скандал будет огромный, и затронуть может заодно и Учих, потому что красноглазки сильно повязаны с союзниками уже долгое время. Они не смогут избежать осуждение за хорошие отношения с такими товарищами. — Где глава? — Ран спрашивает у подчинённого, опять не обнаружив свою большую проблему на рабочем месте. — В кабинете жены Учихи, — моментально ответив, заметив облегчение, проскользнувшее на лице второй правительницы его клана. — Сегодня утром Дьявол избил телохранителя по неизвестной причине, поэтому Кин-сама пошёл выяснять все обстоятельства произошедшего. Естественно всё произнесённое было только по официальной версии горе-командующего, ведь на самом деле ему просто хотелось позлить Айко своим знанием всего на свете, показав, что скрыть ничего не получится. Да и пусть он доверял своему носу, подтвердить ощутимое не мешало бы, ведь тогда уверенность в том, что этой особы тут быть не должно, станет почти стопроцентной. У Мадары не было детей, иначе о потомках бы упоминалось в оригинальной истории из его настоящего мира. В наличие жены поверить можно, хоть и с трудом, а вот ребёнок… «Значит, не так уж ты и проста» — проносится в голове Инудзуки, как только вся нужная информация оказывается в его руках, пусть он и продолжает строить из себя дурочка, приставая к Джуну. Его расстраивал переезд, ведь после этого события следить за странной девушкой станет трудно. Пусть клановые кварталы и будут рядом, такой близости, как в одном большом поместье, добиться будет невозможно. Случайные встречи подстроить станет сложнее. — Она моя жена и скоро станет матерью наследника, хотите сказать, что не имеет права значиться первой супругой просто из-за крови Сенджу?! — ругань заставляет Кина замереть у стены, вслушиваясь в каждое брошенное знакомым голосом слово. На дворе ночь, завтра выдвигаться в путь, сопровождая женщин и детей в построенную деревню, парню казалось, что все давно спят. Он был большим исключением из-за бессонниц, поэтому и бродил по округе в поисках места, которое позволит отключиться. — У нас с ними мирный договор, какие враги?! — старейшин Учих слышно не было, они были более сдержаны, пока их глава рвал и метал, судя по доносящимся звукам. — Вы хотите отправиться на тот свет за измену родному клану и неповиновение главе?! Звук разлетевшегося чего-то в щепки красноречивее любых криков намекал на то, что может произойти с головами собеседников, если они продолжат упрямиться. Мадара давненько хотел исправить оплошность с положением Айко, но времени на это найти так и не удавалось. Постоянные стычки, а потом ещё и неожиданно образовавшиеся бывшие враги с предложением дружбы — всё играло против, пока его дорогому человеку периодически указывали на неважность и скорый уход с высоких должностей. Джун прекрасно справлялся с докладами после переговоров, которые вела жена Дьявола, цитируя все грубости, копая могилу чересчур разговорчивым. — Какая полноправная госпожа?! — Инудзука еле успевает пригнуться, чтобы не получить по голове вылетевшим через сёдзи стулом. — Очередная внучка, которую Вы не знаете, куда засунуть?! — Она прекрасно справится с обязанностями, это идеальная партия с отличной наследственностью и великолепным здоровьем, — наконец-то стали слышны не только ругательства, но и более спокойная речь. — Может мне стоит подправить её физическое и моральное состояние, чтобы она перестала быть таковой? — явная угроза от очень злого хищника, потревоженного тогда, когда этого делать не стоило. Сейчас даже Кин осознавал опасность простой брошенной не так фразы в отношении второй жены самого опасного человека их поколения. Ради покоя этой девушки он сейчас действительно способен кого-то покалечить, любые его принципы отойдут на второй план, лишь бы яркий лучик, освещающий непроглядную тьму, не нервничал по пустякам. В глазах Айко он стал спокойнее и рассудительней, но на деле совсем наоборот. И нет, он не притворяется, с ней ему действительно хорошо на душе, любое раздражение сходит на нет, становится не так страшно показать лёгкую слабость, которой не обделён любой самый сильный шиноби. Инстинкты Инудзуки взревают, умоляя убраться, пока его присутствия не обнаружили. За лишнее услышанное можно в лучшем из исходов получить пару ударов в челюсть, в худшем — проснуться на том свете. Глава Учих знает о его длинном языке и любви сбалтывать лишнего жёнушке. Наверное, в этот раз Кин предпочтёт помолчать и порадоваться вместе со знакомой документу, подтверждающему её повысившееся положение в сложной иерархии. В его получении сомневаться даже не стоит, Дьявол добьётся всего необходимого, даже если придётся убить парочку дедулек для демонстрации того, что случится с протестующими. — Проболтаешься, убью, — раздаётся прямо у самого уха собачника на следующий день, когда они уже прибывают в недостроенную деревню. — Не понимаю, о чём ты, — строя идиота, улыбаясь во все зубы. — Чакру научись контролировать лучше, прежде, чем подслушивать, — шепотом так, чтобы слышал только собеседник. Уголки губ Кина продолжают оставаться на месте, помогая держать придурковатую маску на месте, чтобы не показать на мгновение обуявшего страха. Всё-таки он здесь не главный психопат, не стоило забывать простую истину. Как только Изуна жил с этим человеком всю жизнь? — Сестрёнка, я в бордель! — не собираясь скрывать местонахождения. — Сначала вещи разбери и доделай свою часть работы, — родственница непреклонна. — Перед отдыхом стоит поработать. — Я закончил со всем ещё час назад, — удивив Ран, которая пару минут назад смогла наконец-то разместить все папочки в своём кабинете. — В алфавитном порядке в соответствии с датами? — продолжая пытаться удержать брата под присмотром. — Именно! — чересчур эмоционально. — Всё как ты любишь, любую бумажку найдёшь в мгновение ока! Девушке остаётся только тяжело вздохнуть, махнув рукой, как бы говоря, что парень может творить глупости. Глава Инудзук слишком скучает без войн, ему хочется развлечений, новых эмоций или хотя бы удовольствия от близости. Приближающиеся более-менее спокойные деньки вовсе не дарят положительных эмоций. Он боится, что рано или поздно ему надоест наблюдать за взаимоотношениями Учих, которые впервые за его долгую жизнь показали то, какими удивительно комфортными могут быть отношения между мужем и женой. Что вообще с ним станет, когда Хаширама придёт к власти и запретит убивать направо и налево. Жизнь окончательно потеряет оставшиеся краски? — Мари! — Кин стискивает в объятиях свой личный наркотик, как только особа заходит в комнату. — Господин, рада Вас видеть, — она привычно тепло улыбается, скрепляя руки в замок за крепкой спиной. Да, вот именно этого ему не хватало пару недель, тут спокойствие вовсе не страшное, а даже очень приятное. — От тебя пахнет булочками, — он зарывается носом в пышные волосы, вдыхая аромат выпечки. Где-то на душе удивительно радостно от отсутствия того самого запаха чужого человека на этом теле. — Пекла братишке буквально час назад, — слегка отстранившись, чтобы заглянуть в звериные глаза. — Не подскажете, на сколько в этот раз я тут задержусь? — Думаю, до полудня, — моментально вспомнив расписание на завтрашний день. — У меня нарисовалось много дел, от которых не получается отвертеться. — Снова сбегаете от обязанностей, Кин-сан, — щёлкнув по носу, прекрасно зная, что ей это позволительно. — Самую малость, — юноша аккуратно приподнимает чужое лицо за подбородок, моментально целуя, впервые на своей памяти действительно так сильно желая этого. Боялась бы его Мари, если бы знала, кем именно является и сколько людей этими самыми руками он отправил на тот свет просто по прихоти? Быть шиноби в глазах людей — это одно, а предстать главой сильного известного клана — уже совсем другое. Даже гражданские в курсе, сколько грязной работы выполняют именно правители, как много страдает невинных от их жестоких приказов. Это своего рода проклятие, дарованное с самого момента зачатия. — На твоей спине так много шрамов, — маленький пальчик проходит по одному из рубцов. — Я же часто участвую в сражениях, — ухмыльнувшись. — Это естественно. — Неужели женщины тоже покрыты такими следами? — на самом деле заинтересовавшись. — Не всегда, — развернувшись, усевшись на кровати в позу лотоса, вытирая влажные волосы. — У моей сестры, например, шрам от лезвия меча прямо на лице, а вот у жены друга в основном напоминания о кандалах… Девушки обычно больше играют роль разменных монет, а не находятся на поле брани. — Значит, даже у вас мы слабые существа, — как-то слишком грустно вздохнув. — Нет, всё зависит от наследственности, — постаравшись уверить в том, что не везде прекрасный пол считается никчемным. — Если у сильного шиноби рождается дочка, она с огромной вероятностью будет великолепным воином, а иногда и правителем. Последнее случается редко, но парочка примеров имеется. Иногда ему кажется, что с ней он слишком много болтает, раскрывая немало подробностей, которые могут подтолкнуть к раскрытию его личности. Будет не очень хорошо, если по итогу данная девица окажется шпионом. Стоит держать язык за зубами и не отсвечивать там, где не стоит. Утром, ещё до того, как Мари проснётся, Кин уходит, оставив приличную сумму на тумбочке. Там слишком много денег, но по-другому Инудзука не может, надеясь, что если оставить больше необходимого, в следующий раз на его маленькой игрушке снова не будет чужих ароматов. Наверное, имей он возможность забрать её на пожизненное рабство, непременно бы это сделал. Буквально через сутки, если не меньше, собачнику снова наскучивает быть примерным правителем, парнишка ускакивает к Учихам, наврав что-то про срочный патруль. Однако, Айко оказывается не в самом прекрасном расположении духа, ему даже немного жаль знакомую, которой приходится помимо волнений по поводу собственного состояния переживать ещё и за мужа. — Вас не уничтожат сейчас, дождись нормального совета, и уже там подними на обсуждение этот вопрос… С появлением Хьюг станет проще скидывать часть обязанностей и на них, как таких же владельцев додзюцу, тогда Тобираму удастся отговорить от идеи сделать именно Учих полицией, — он выпаливает это прежде, чем тщательно обдумывает, стремясь предотвратить чужие импульсивные действия. Юноше не хочется уничтожения красноглазок, но в то же время, это ведь произойдёт не особо скоро, поэтому стоило бы сосредоточиться на Зецу, что неминуемо попытается повлиять на Мадару. То, что женушка Дьявола сейчас влезет в дела деревни до окончания переговоров, может насторожить будущих союзников, и они откажутся от сотрудничества до подписания всех нужных бумаг. Никому не будут на руку разногласия внутри ещё недостроенной Конохи. Кин свято верил в небольшую глупость Айко, поэтому не посчитал изначально чем-то опасным свою оплошность, но подруга насторожилась, замерла на жалкую секунду, которой хватило, чтобы подтвердить его догадки о её знании будущего. Внутренний голос начал материться, проклиная появившуюся привязанность к госпоже Учих. Не было бы её, он бы не стал никого успокаивать. Ретироваться сразу было слишком подозрительно, поэтому пришлось выпить чая и поулыбаться, делая вид, будто ничего до этого не произошло. Благо, у Айко были какие-то дела и она выпроводила его самостоятельно, дав возможность убежать в бордель со скоростью света. Хотелось скрыться от своих же промахов, забывшись. — Мари не работает сегодня? — не самая приятная новость ожидала его в любимом местечке. — Да, Господин, — знакомая женщина привычно протягивает ключ, ожидая хоть какой-то реакции. — Но есть новенькая, она довольно популярна в последние дни, у неё милое личико и неплохая фигура. — Нет, спасибо, откажусь, — резко развернувшись, направляя в сторону выхода. Хозяйка этого места, к несчастью, не знает, что слишком большое количество клиентов у барышни его исключительно отталкивает, но никак не притягивает. Настроение испорчено окончательно, хочется кого-нибудь отправить на тот свет, потому что грудь предательски сдавило тисками, лишая кислорода. Однако, когда Кин уже начинает перебирать варианты возможных жертв неподалёку, нос улавливает знакомый запах. Как он мог забыть о такой полезной функции нового тела? По исходящему аромату можно отыскать любого, особенно в таком маленьком поселении, которое держится на плаву только за счёт борделя и гостиницы, принимающих шиноби с распростёртыми объятиями. — Сестрёнка, посмотри! — слышится детский голосок, слегка противный из-за писклявости. — Это тебе! Инудзука приземляется на ветку ближайшего к небольшому дворику дерева, сразу узнав в девушке свою любимицу. Болезненно выглядящий мальчонка с широченной улыбкой протягивает Мари парочку сорванных цветов. Юноша видел такие в лесу по пути. Не сказать, что они какие-то удивительно красивые, обычные сорняки, растущие на каждом углу в любой местности, но… Юная особа невероятно тепло принимает их, заключая родственника в нежные объятия, прижимая к мягкой груди. — Ты ж моё чудо, — она щёлкает ребёнка по носу. — Спасибо большое! Видеть на ней обычную одежду немного непривычно, да и к тому же этот дурацкий сарафан слишком потрёпанный, будто его носят не снимая уже несколько лет. Странно, учитывая суммы, которые глава большого клана оставляет каждый раз. Можно было давно купить что-то более подходящее и удобное. — Неужели ей мало этих денег? — фыркнув, сплетая пальцы, поудобнее устраиваясь в густой листве. Стоит только начать прикидывать, куда может уйти чужая зарплата, и ответ приходит сам. Мальчик начинает покачиваться, когда отстраняется от девушки, а потом из его носа маленьким ручейком стекает кровь. — Брат! — Мари обхватывает чужие плечи, а потом начинает пытаться остановить кровотечение, прикладывая платок, ловко выуженный из кармана. Проходит минут десять, но алая жидкость течь не перестаёт, поток только усиливается. Кин свешивается вниз головой, стараясь найти подходящий ракурс для рассматривания происходящего, ведь объекты наблюдения ушли с изначального места, переместившись под навес, прячась от палящих солнечных лучей. Странно, но даже прохладные тряпицы не особо помогают, и по прошествии почти получаса картина не становится радужнее, а женские руки дрожат с каждой секундой только сильнее, выдавая подступающую истерику. — Дай ему это, — Инудзука резко возникает перед двумя тут же испугавшимися людьми, протягивая баночку с пилюлями. — Это помогает при тяжёлых ранениях, но, судя по словам одного неплохого медика, остановит любое кровотечение. — Что Вы тут… — но она не договаривает, решив, что лучше сначала помочь ребёнку. Повезло иметь под боком Айко, снабжающую разными интересными таблетками, постоянно пытающуюся предвидеть и предотвратить нечто страшное. Мадара отыскал и воспитал себе очень полезную жену, хоть она и кажется на первый взгляд очень глупой и наивной. — Было бы неплохо предложить конфетку, но я их с собой не таскаю, — юноша плюхается на зелёную траву, усаживаясь в излюбленную позу. Придурковатая сущность проступает сама собой, виной тому мальчонка, который уж слишком трясётся, с опаской смотря на ножны с отлично заточенным лезвием. В этих ярко-голубых глазёнках читается огромный страх и желание сбежать. Какие-то они слишком знакомые… — А, — неожиданно вылетает изо рта, а клыки сами собой становятся отлично видимыми из-за хищной ухмылочки. — Теперь понятно… Ты тот дурачок, гуляющий по лесу поздней ночью, который чуть не попался мне под руку. — Ты выходил за пределы деревни?! — Мари вскрикивает громче нужного, заставив Инудзуку закрыть бедные чувствительные уши, чтобы не слышать дальнейшей ругани. И зачем эти женщины постоянно так вопят… Толку никакого, от этого ответ честнее не станет. На переговорах повышение голоса ещё можно оправдать, если это нужно для привлечения внимания, но в обычной жизни подобное просто бесполезное напряжение связок. — Сестра, я всё объясню, только давай уйдём домой, — младшенький пытается безуспешно успокоить разбушевавшуюся особу. — Подальше от… этого. — Милое прозвище, но я человек, у которого есть имя, — Кин специально щёлкает зубами, наблюдая за реакцией, так и говорящей, сколько именно видел ненужного мальчуган. «Чёрт, стоило тогда перерезать ему глотку» — так и вопит что-то внутри. Из-за очередной ошибки, которых слишком много последнее время, Мари прознает о небольшом развлечении с какой-то непонятной шайкой, грабящей ближайшие гражданские деревни. Ну был он тогда злее обычного, пустив в ход не только оружие, но и зубы, кто ж знал, что в кустах ненужный зритель. Свидетелей вообще быть не должно в той глуши… Он поэтому и берёг этих великолепных жертв на случай сдавших нервов, чтобы как следует насладиться их мучительной смертью, не беспокоясь о последствиях. — Дядя, Вы монстр, — кое-кто не собирается скрывать неприязни. — Нет, ошибаешься, — сводя в кучку брови. — Ты просто ещё не видел Дьявола на поле брани. — Но прекрасно видел, как Вы голыми руками свернули человеку шею, а другому вгрызлись в глотку, когда он Вас зажал, — ловко парировав. — Мне же нужно было как-то вспороть ему сонную артерию, — не понимая, в чём состоит проблема. — Тот мужик выбил мой кинжал, а создавать лезвие чакрой могут только те, кто её прекрасно контролирует. Девушка старается скрывать удивление, но получается это у неё ужасно. Она понимала, что он убивает, но никогда и не предполагала о пускании в ход клыков. В глубине души вообще хотелось верить в полную безгрешность. Уж слишком добрым, нежным и понимающим знакомый был в качестве клиента. По рассказам других жестокие шиноби и в постели дикие звери… — Дорогой, послушай, он просто защищался, — Мари пытается не дать сказать родственнику ещё больше лишнего. — С сумасшедшей улыбкой и напав первым? — заставив своими словами Кина скривиться, стерев на мгновение с лица привычную маску. Акиру он полюбил с первой встречи, несмотря на болтливость, а тут хочется припечатать в стену и отправить к предкам на тот свет, да побыстрее. — В общем, можете оставить эти пилюли себе, — Инудзука поднимается, отряхивая амуницию. — Всё равно я за них не плачу. — Не стоит, — девушка хватает за запястье знакомого, протягивая баночку обратно. — Шиноби они нужнее, а я куплю всё необходимое на те деньги, которые ты оставил в прошлый раз. — У меня один из лучших медиков всегда под боком, да и я не так часто получаю травмы, — решительно отказываясь. — Считай это авансом за следующую встречу. — Кин-сан, это неправильно, — ей совсем не хочется принимать подачки от этого мужчины, он и так оставляет всегда больше нужного в качестве чаевых. Напарница, которая была с ней в первую встречу была очень удивлена огромной сумме, сказав, что никто и никогда так не разбрасывался средствами на её памяти. Да и старшие коллеги как-то обмолвились о странном юноше с клыками, обычно никогда не повторяющимся в выборе, но оставляющем плату, которой хватает на две недели жизни в своё удовольствие без лишений. — Тогда накорми меня, — легко озвучив просьбу. — С самого утра в желудке только чай и сладкое. Мальчонка, сидящий на лавочке, хмурится, совсем не радуясь такому раскладу событий. — У нас только овощи… — Мари опускает голову, тяжело вздыхая. — Сойдёт, — парень нагло открывает дверь, без приглашения вламываясь в чужое жилище со слишком низкими потолками. Кажется, этот дом строили совсем не рассчитывая на кого-то выше ста семидесяти, ведь в дверных проёмах приходится пригинаться, чтобы не удариться о косяк. «Бедно и скудно» — проносится в мыслях. За время в этом мире он и позабыл, что можно жить вот так, еле сводя концы с концами, не имея возможности питаться так, как хочется, постоянно пересчитывая оставшиеся жалкие гроши. Всё-таки роль наследника, а потом и правителя не самого слабого клана Кина сильно разбаловала. Его присутствие на чужой кухне делало помещение невероятно маленьким. Притащи он с собой собаку, развернуться было бы негде. Уж слишком животное крупное.