Его надежда

— Откуда возвращаешься так поздно? — слышится голос, стоит мне только ступить на территорию поместья. — Это может быть довольно опасно, учитывая, что нападения на наши патрули совершаются до сих пор. Хаширама привычно энергичен даже после захода солнца, а ещё он явно подвыпил, взгляд немного затянут дымкой, которую привыкла за годы проживания здесь видеть в глазах самого дорогого на этом свете человека. — Ходила к старым знакомым, — спокойно отвечаю, но руки выдают некое волнение, словно по своей воле начавшие поправлять одежду. С Тобирамой мы пересекаемся куда чаще, к нему я успела хоть немного привыкнуть, в отличие от старшенького, который погружён в бесконечные дела. В детстве я предпочитала больше именно его общество, но сейчас мы совсем чужие люди, изменившиеся не только внешне настолько, что между нами не осталось абсолютно ничего общего, кроме крови правящей верхушки Сенджу. — У тебя есть близкие среди гражданских? — мгновенно заинтересовавшись. — В такой одежде можно пойти исключительно в ближайшую деревню, шиноби за свою не признают… Как прошло? Обсудила, что хотела? Он честно пытается убрать огромную пропасть, но выбрал не то время. — Кладбище, — произношу только одно слово, сразу заметив изменения в чужом выражении лица. — Поэтому обсудить ничего не получилось, покойные, к сожалению, не разговаривают, хоть и сильно этого хочется временами. — Извини, — слетает с чужих губ. — Всё нормально, — слегка улыбаюсь. — Ты не мог знать, ведь не в курсе моего расписания. Делаю несколько шагов, намереваясь уйти, чтобы наконец-то заняться ужином, который уже, наверняка, ждут с нетерпением мои любимые мужчины. — Айко, не хочешь вернуться к Сенджу? — замираю, впав в ступор от услышанного, не решаясь даже обернуться. — Мы с Мадарой уже обсуждали это… Ему без разницы, пока это будет именно твоим желанием. — Ты сейчас серьёзно? — усмехаюсь. — Не предлагай глупостей, даже дураку понятно, что я ни за что не сменю семью обратно. — Это не так уж и сложно, учитывая слухи о вашем фиктивном браке, — начав убеждать, явно поддавшись влиянию алкоголя. — Будешь жить, как сама пожелаешь, мы не будем нагружать работой, требовать каких-то небывалых достижений… Вышивай, вяжи и читай, как того хотела в детстве, никто и слова не скажет, обещаю. — Успокойся, ты перепил, — подхожу ближе, похлопав по плечу. — Я занимаюсь этим прекрасно у Учих, мне там комфортно, почти все меня любят и уважают, проявляют заботу, волнуются, если замечают что-то неладное… Замолкаю, даже немного сочувствуя тому, что сейчас гложет эту бедную израненную не меньше Мадары душу. Этот мужчина тоже потерял немало, поэтому и пытается склеить давно разбитые отношения, заодно исправив то, на что в подростковом возрасте повлиять не мог. Бутсума слишком давил авторитетом, держа всё в ежовых рукавицах… Однако, и отца обвинять в чём-то мне сейчас не хочется, с возрастом понимаешь, что и у него были на то веские причины. Нет абсолютных злодеев в этом мире, все заложники обстоятельств, не дающих зачастую действовать так, как хотелось бы. — Хотя бы подумай, зачем так категорично… — заставив тяжело вздыхать. — Да-да, обязательно, — беру под локоть пьяное чудо. — А теперь, пойдём до части поместья Сенджу, я вручу тебя Тобираме и пойду заниматься оставшимися делами. Общаться с изрядно подвыпившими мне приходилось слишком часто, чтобы не научиться с ними обращаться. — Наш братец будет очень рад такому подарку от заместителя Учих, я уверена, — продолжаю причитать, по дороге слегка поправив чужие волосы, лезущие обладателю в глаза. — Только не упади, ссадины совершенно ни к чему. Стоит только ступить на территорию новоиспеченных союзников, как в меня впивается огромное количество взглядов, оценивающе осматривающих с ног до головы. И если раньше это заставляло впадать в панику, то в данный момент скорее вызывает раздражение и желание повысить голос, приказав прекратить. — Что здесь забыла эта женщина? — слышится откуда-то сбоку. — Предательница посмела прийти, так ещё и в столь неподобающем виде, — поддакивает его товарищ. Поворачиваюсь в сторону шепотков, придав лицу безэмоциональности и холодности. — Это поместье Учих, так что я могу передвигаться, где и когда захочу, ясно? — одариваю полубезумной улыбкой излишне болтливых. — И вообще, с каких пор вы имеете права произносить что-то подобное в присутствии главы? У Сенджу настолько всё плохо с дисциплиной? Может мне сообщить второму сыну, чтобы он получше натаскал невоспитанных щеночков, не уяснивших правил? При упоминании альбиноса на юных лицах отражается небольшой страх, подростки тут же стараются удалиться, забившись в ближайший угол. — Я сама со всем разберусь, не надо ничего говорить, — это уже для старшего братца, который попытался открыть рот. — Просто следи за ногами и дойди до нужной комнатки. Стоит поблагодарить судьбу, что заместитель в этом клане обожает находиться поближе к шиноби, и выбрал себе помещение не очень далеко от казарм, чтобы иметь возможность следить за поведением подчинённых с большей тщательностью. Это не помогает, но его рвение похвально. Стучусь в дверь, облокотив тяжёлое тело на ближайшую стенку. Копошение слышится не сразу, а только после второй попытки, но я упорная, и своего добьюсь. — Я же сказал, не беспокоить! — недовольный сонный голос, вместе с которым предо мной предстаёт уставший парень, выглядящей непривычно по-домашнему без всех этих доспехов и оружия в лёгком кимоно с взлохмаченными волосами. — Держи, — подталкиваю Хашираму навстречу родственнику. — И больше не теряй. Поправляю свою одежду и волосы. — Мне пора, — слегка склоняюсь по привычке, удивив Тобираму неожиданным жестом. — Удачно пережить ночь, потому что через пару часов его начнёт рвать. *** — Мада! — обхватываю мужчину со спины, плотно прижимаясь, чувствуя, как мышцы на секунду напряглись от неожиданности. — Я соскучилась. Совсем не ожидала встретить его на кухне, ведь обычно это место он обходит стороной, предпочитая оставлять приготовление пищи и напитков служанкам. Это небольшой недочёт, вызванный частичным воспитанием общества. Всё-таки в это время было принято сваливать огромную часть работы по хозяйству именно на женщин. — Ты слишком задержалась, — всё, что получаю в ответ, вместе с лёгким прикосновением большой тёплой ладони к запястьям. — Мы договаривались, что будешь возвращаться не позже заката… — Извини, заговорилась, — отстраняюсь, чтобы через мгновение оказаться прямо перед ярким солнышком, заглядывая в прекрасные всегда немного грустные глаза. — Столько всего произошло за последнее время, нельзя упускать даже незначительные мелочи. После сказанного кухня погружается в уютную тишину, в которой без лишних слов понятна благодарность за сделанное. Можно было бы давно приказать убирать могилы подчинённым, которые, без сомнений, справились бы с поручением на отлично, но, наверное, если бы я была мертва, мне бы хотелось знать, что это будут делать родные люди, а не просто чужаки… Ведь то же новое поколение понятия не имеет, как выглядел Таджима, насколько предан он был жене и детям, сколько всего сделал для клана. Для меня же этот дяденька до конца дней останется светлым и добрым человеком, разглядевшим потенциал в глупой светловолосой дочурке своего врага. Не пошли он меня в лазарет после помощи его дорогому сыну, я бы не смогла развивать навыки в медицине, не познакомилась бы с Казуко настолько близко, не заслужила бы тёплого отношения окружающих… Да, скорее всего, это просто стечение обстоятельств, но в душе что-то упрямо твердит не верить этим мыслям, возвышая бывшего главу Учих в качестве очень сердечного мужчины, заставляя закрывать глаза на совершенные им убийства. — Кстати, я встретила Хашираму, когда вернулась, — заговариваю спустя неопределённое время. — Он был настолько пьян, что начал предлагать вернуться к ним в клан… — Алкоголь на него плохо влияет, — раздражение проскальзывает в голосе. — Хотя, неудивительно, он за два часа выпил столько, сколько мне хватало на весь день. Посмеиваюсь, продолжая нарезать овощи. — Я думала, что ты тоже воспользуешься возможностью, и немного расслабишься, — оборачиваюсь, пытаясь рассмотреть хоть какие-то признаки употребления спиртного. — Чай тоже справляется с этой задачей, поэтому я ограничился только им, — он закрывает глаза, опираясь щекой на руку. — Кин тоже особо не разгулялся, Ран уж слишком переживала в прошлый раз, когда этот олух блевал всю ночь, отравившись какой-то некачественной заразой. — Сестру он всегда ставит на первое место, это не новость, — улыбаюсь, позволив памяти показать парочку милых сцен с их взаимодействиями. Отношения Инудзук похожи на что-то очень мягкое и тёплое, так и хочется иногда самой хоть на чуток стать участником, ощутив то же, что и эти двое. — Раз уж тема зашла о подобном… — бархатный голос становится намного мягче обычного, заставив мурашки забегать по телу. — Как ты себя чувствуешь? Слабость и головокружение прошли? — Да, мне получше после внеплановых выходных, не беспокойся, — честно отвечаю, ощущая как сердце невольно ускорило свой ритм, а щёки немного покраснели. — Надо было лишь на пару дней исключить стрессы. Я уже привыкла к его постоянной заботе, но когда он проявляет её настолько явно, разговаривая так, как ни с кем больше, внутри всегда что-то вздрагивает. Эта разница между его отношением ко мне и к другим становится невероятно явной… — Тётя, — Акира совершенно не нарушает царящую атмосферу, словно почувствовав, что беготня и крики в данный момент будут лишними. — Ты наконец-то вернулась. Маленькие ручки обвивают меня, а чёрные пуговки буквально загораются в предвкушении чего-то. Тут же отвлекаюсь от готовки, уменьшив огонь, опустившись на корточки, чтобы поднять мальчонку, прижав к себе посильнее. — Айко, он уже не пушинка, — Мадара моментально реагирует на этот мой жест. — Зачем надрываешься… — Не ворчи, — отмахиваюсь. — Он лёгкий, ничего страшного не произойдёт, если немного его потаскаю. Мужчина встаёт, подходя ближе, и всё же забирает малыша, не собираясь слушать отговорки, не оставляя возможности что-то предпринять. — Дядя, но я соскучился по ней, — юный Учиха смешно надувает губки, довольно удобно располагаясь в крепких объятиях. — Сядешь рядом, когда будем ужинать, — непреклонно. — Мне казалось, я уже не раз объяснял, что девушки очень хрупкие, и о них надо заботиться. Эта картина кажется невероятно милой. Когда ещё можно будет увидеть обычно грозного главу большого клана таким невероятно домашним, включившим внутреннего воспитателя. Наверняка, когда-нибудь в будущем он сможет стать прекрасным отцом, если не ступит на неверный путь. — А дядя Кин постоянно говорит, что женщины очень коварные и опасные существа, похожие на демонов, снизошедших, чтобы карать всех, кто им не по нраву, — еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, завидев удивлённый взгляд дорогого мужа, сводящего брови в кучку. — А ещё он сказал, что их надо опасаться, а то не замечу, как какая-нибудь дамочка приставит ладонь, напитанную чакрой, к моему горлу… Или даст подзатыльник за незначительную шалость. — Кажется, нам надо ограничить его пребывание на нашей территории, — сквозь зубы, сдерживая желание сейчас же пойти и врезать пару раз любителю собачек, вправив тем самым мозги. — Слушай поменьше этого Инудзуку, пожалуйста. — Но ведь тётя Ран правда иногда бывает ужасно страшной, — продолжая копать Кину могилку. — А если с ней тётя Айко, шиноби даже рты открывать боятся… Я сам видел, как большие дяденьки обливаются потом от волнения, если подрались, и их за этим застали. Они боятся даже больше, чем когда их ругаешь ты! Всё-таки посмеиваюсь в кулачок, потом показательно кашлянув, будто ничего не произошло, отвернувшись, чтобы разлить рагу по тарелкам. — Акира, поможешь мне с одним небольшим делом, — Мада натянуто улыбается. — Передай в следующий раз дяде Кину обходить меня стороной, иначе он мигом окажется в сырой землице, закопанный так, что никто в жизни не раскопает. — Хорошо, я обязательно скажу, — словно получив какую-то очень ответственную миссию. *** На следующий день на собрание Тобирама пришёл в одиночестве, удивив всех внезапным отсутствием старшего брата. Зато теперь у особо разговорчивых пропал повод винить меня во всех смертных грехах при отказе присутствовать на не особо важных мероприятиях. — Ты знаешь, почему этот идиот сегодня не явился? — муж наклоняется, шепнув на ухо, привлекая внимание альбиноса, сверлящего взглядом, так и приказывающего помалкивать. — Да, — игнорирую братца. — Думаю, причина достаточно очевидна, просто посмотри на Сарутоби. Давний союзник Сенджу вчера явно составлял компанию другу, сегодня пребывая в не самом лучшем состоянии. Необычайно бледный и уставший, ему хочется исключительно сочувствовать. — Глава клана Инудзук, не хотите сесть подобающим образом? — своё раздражение он решает выместить именно на клыкастике, который в этот момент еле успевает схватить собаку, ринувшуюся защищать хозяина от словесной атаки. Естественно, замечание показательно игнорируется, юноша продолжает сидеть в позе лотоса на не самом подходящем для этого стуле, откинувшись на спинку. Ран, обычно тоже поругивающая родственника, в этот раз тоже помалкивает, складывая в стопочку бумаги с предложениями. — Господа, мне кажется, сегодня нет смысла тут находиться, — Мадара наконец-то нарушает тишину. — Мы ничего не можем обсуждать при отсутствии главы одного из кланов, ведь локация для постройки деревни должна быть одобрена в первую очередь правителями, а уже потом заместителями. — Дьявол дело говорит, — Кин поддакивает, поднявшись. — Давайте сегодня займёмся нерешенными проблемами наших людей, их там уже прилично накопилось… Тобирама-сан, Вы с нами согласны? — Да, нет смысла просто сидеть в тишине, — ответ звучит не сразу, но стоит поблагодарить мужчину за согласие, ознаменовавшее разрешении действовать, как будет угодно. Поднимаюсь, поправив оружие, и поклонившись первой покидаю мероприятие. Сегодня по плану поход в детский дом, который остался на попечение Мэй. Бывшая Хагоромо неплохо справляется с обязанностями, но в ведении бумаг всё ещё не так хороша. Необходимо исправить несколько ошибок, иначе они испортят всю вереницу документации. Рен, которую когда-то самолично укачивала, давая только-только родившей девушке отдых, сейчас уже довольно ловко бегает на своих маленьких ножках, досаждая окружающим. Говорит она всё ещё довольно непонятно, но от этого выглядит только милее. — Айко-сама! — небольшая девочка лет семи подбегает, крепко-крепко обнимая, непроизвольно активировав шаринган. Из-за слишком раннего пробуждения додзюцу и слабой крови она совершенно его не контролирует, иногда доставляя самой себе проблемы такой особенностью. Глазки быстро устают и потом болят, заставляя малышку мучаться не только душевными терзаниями. — Госпожа! — а вот и причина моих беспокойств, до сих пор не относящаяся к Учихам по документам. — Подождите секунду, мне надо переодеть всех на прогулку! Мэй разговаривает на повышенных тонах, не совсем осознавая, что превышает нужный уровень громкости. Работать в окружении детей всегда тяжело, они не слышат, если их слишком много, заигрываясь. — Не торопись, всё в порядке, — прохожу в небольшую гардеробную с забитыми одеждой шкафчиками, наполненную криками и возмущениями старших воспитанников. Где-то в уголке тихонько рыдает мальчик, пока в другом кто-то заливисто смеётся, в очередной раз поспорив с друзьями. Часть ребятни уже свыклась с мыслью об отсутствии родителей, поэтому наслаждается свободным от занятий временем на полную катушку, не обращая особо внимания даже на приход жены главы. — Помочь застегнуть сандалики? — подхожу к одному из детей, присаживаясь на корточки. Дожидаюсь утвердительного кивка, а потом заодно поправляю ещё и косынку, завязанную каким-то странным образом. После этого приходится ещё немного побегать между небольшими стульчиками с повесившими головы ребятнёй. — Выходим парами во двор! — и приказ исполняется незамедлительно. Старшие хватают маленьких, чтобы побыстрее оказаться на улице, и пулей вылетают в открытые двери. — Это невозможно… — Хагоромо тяжело вздыхает, пытаясь взглядом найти свою дочь, явно затерявшуюся в толпе. — Поставьте малышей на землю! Вы их уроните! Лишь заливисто смеюсь, наблюдая за творящимся хаосом. Приходить сюда не в сон-час всегда весело, можно понаблюдать за резвящимися комочками, которые всегда рады рассказать что-то интересное. — Если собрались играть с кем-то из другого клана, вернитесь до заката! — последнее, что девушка успевает выкрикнуть, прежде, чем часть неугомонных пропадает без следа, разбежавшись по всему поместью. — Рен, подойди ко мне, дай поправлю сарафан! Но дочурка совершенно не слышит маму, прибившись к какой-то группе почти ровесников, коих тут не так уж и много. — Уф, ладно, — воспитательница устало потирает виски. — Пусть играют, всё равно толку от криков никакого. — Стало тяжело с приходом сюда других кланов, да? — похлопываю по плечу. — Это ещё мягко сказано, — улыбнувшись. Повезло, что когда-то я спасла эту несчастную, потому что иначе сейчас некому бы было тут находиться. Казуко нужна в лазарете, и чисто физически не могла успевать следить за всем и тут, и там, а найти замену на должность смотрительницы за сиротами было бы трудной задачей. Мало кто согласится жить с таким количеством детей, не только воспитывая их, но ещё и давая необходимую теплоту и ласку. Для подобного надо иметь действительно большое сердце и стальные нервы. — Тех, кому уже исполнилось двенадцать, пока не отправят в главное поместье, — спокойно проговариваю, озвучивая решение, которое было принято долгими обсуждениями. — В данный момент все комнаты заняты, они останутся жить тут, но станут посещать другие занятия. — Их ждать позже обычного, да? — сразу схватывая то, к чему веду. — Да, старшие шиноби довольно требовательны к выполнению техник, — отчеканиваю заученную фразу. — Если заметишь какие-то серьёзные ссадины, сразу отправляй к медикам, но незначительные царапины пусть заживают сами, просто обработай. Даю ещё несколько инструкций по скорым изменениям, и только потом приступаю к ошибкам в отчётах, пообещав прислать Джуна с подробными объяснениями исправлений. Тащить самой огромные стопки с недо-методичками было слишком тяжело. — Айко-сама, спасибо огромное, — Мэй склоняется, вскочив с насиженного места. — Сделаю всё, как можно быстрее. — Не стоит себя перегружать, ещё неделя точно есть в запасе, — поднимаясь, прося ту жестом выпрямить спину. Её поведение сильно отличается от того, что было в самом начале. Сейчас она уже признаёт меня одной из правящей верхушки, и ведёт себя соответствующим образом, отличаясь от Учих исключительно внешностью. Я даже планирую обсудить с Мадарой возможность присвоить ей фамилию нашего клана, поскольку дочери она и так уже дана. Девочка родилась у нас, растёт по здешним правилам, было бы глупо оставить её совсем без клановой принадлежности. — Кстати, госпожа, пришлите кого-нибудь из мужчин, нам нужно починить мебель, — виновато скосив взгляд. — И дров нарубить тоже не мешало бы перед приближающейся осенью. — Думаю, через пару дней освобожу кого-нибудь из старшего поколения, — тут же начав перебирать возможные варианты развития событий. — Их расписание довольно плотное, но человека два или три точно обеспечу. Эти проблемы с количеством людей не закончатся, наверное, никогда. Опытных всегда не хватает, а молодняк ещё не в состоянии делать многое из необходимого самостоятельно. С возрастом умения приходят, но для их развития приходится обеспечивать довольное многое, в том числе и время. Вернуться в поместье у меня получается раньше, чем предполагала, поэтому решаю всё-таки проявить некую заботу о Хашираме, вспоминая, насколько плохо бывало временами Мадаре после знатной гулянки. Он, конечно, отмахивался, уверяя в том, что ничего страшного не происходит, но невооружённым глазом было заметно, насколько на деле ужасно себя ощущает. — Где ваш заместитель? — подхожу к дежурящим Сенджу, выпрямив спину, всем естеством стараясь излучать высокомерие, чтобы никто и пискнуть не мог лишнего. — У меня к нему важное дело, не требующее отлагательств. — Без записи он никого не принимает, — грубо с ехидной ухмылкой. — А предателей и подавно. Смиряю парнишку холодным взглядом, жестом приказав замещающим Джуна двум юношам убрать руки с клинков. — Может тогда мне попросить мужа его найти? — показательно хищно улыбнувшись. — Он точно справится с этой задачей, но боюсь захочет узнать причину, по которой я сама не смогла исполнить возложенные обязанности… «Союзники» вздрагивают, пока мои сопровождающие сдерживают смешки от вида страха, обуявшего только недавно излишне смелых олухов. — Тобирама-сама на полигоне, — цокнув языком. — Это всё, что хотели узнать, госпожа? Обращение ко мне проговаривается с отвращением, потому что кое-кто всё-таки желает оставить последние нападки именно за собой. — Да, благодарю за помощь, — натягиваю безэмоциональную маску, сдержав желание чисто машинально поклониться. Не перед этими людьми, тут надо строить высокомерную жену правителя и некогда наследницу их клана. — Айко-сама, а почему они называют Вас предательницей? — слышится сзади, когда отходим на приличное расстояние. — Это происходит далеко не впервые, поэтому многие наши уже начали интересоваться, хоть и пытаются изо всех сил этого не показывать. — Эй, помнишь, как глава наказывает за любопытство? — второй телохранитель, явно постарше, который был свидетелем моих похождений по зданию в кандалах, затыкает товарища. Ему ли не знать, что Мадара строго-настрого запретил распространять эту информацию, и для их же блага лучше никогда не пытаться узнать правды. — Это слишком долгая история, на которую сейчас у меня нет времени, к сожалению, — отвечаю, развернувшись, мимолётно коснувшись чужой руки, одаривая тёплой и мягкой улыбкой. — Придёт момент, и я обещаю, это перестанет быть тайной за семью засовами. — Как скажите, госпожа, — слегка склонив голову, заставляя в душе выдохнуть. Мне проще, когда все новенькие считают гражданской, не зная о положении во вражеском клане. Это может породить слишком много ненужных подозрений и даже лёгкой неприязни. Завоёвывать доверие таких подчинённых будет в разы сложнее… — Останьтесь здесь, — приказываю, когда доходим до места. — Это слишком конфиденциальный разговор. — Но это может быть опа… — представителя молодого поколения тут же затыкают, сделав заодно жест рукой, так и говорящий о том, что с этим старший товарищ справится самостоятельно. С подростками трудно, но имея под боком их недо-гида, приставленного, чтобы разжевывать все негласные правила, справляться с новобранцами становится чуточку проще. У меня есть опыт в неком самостоятельном воспитании, и при необходимости вполне могу сама справляться с задачей ответчика на часто задаваемые вопросы, но иногда этим заниматься совершенно не охота. — Эй, Тобирама, — привлекаю внимание брата, тут же прервавшего атаки воображаемого противника, засунувшего оружие в ножны. — Позволь отнять пару минут твоего времени. — Редко же ты сама ищешь со мной встречи, — вытирая со лба пот, восстанавливая дыхание. — Шиноби снова что-то натворили? — Лишь в очередной раз оскорбили, — ухмыляюсь, находя это больше забавным, нежели обидным. — Цель визита в этот раз иная. Выуживаю из небольшого мешочка на амуниции бутылёк, протягивая, а потом почти насильно всовывая в ладони, покрытые мозолями. — Дай это выпить Хашираме, — начинаю разъяснять. — Уверена, чтобы сохранить его лицо, вы даже не пытались обращаться к медикам… А похмелье вещь страшная. — Не слишком ли у тебя много познаний в этой области? — начав рассматривать через стекло размельчённые травы. — Девушке негоже… — Я похожа на того, кто постоянно выпивает? — сразу же перебиваю, скептически окинув собеседника взглядом. — Работа в лазарете требует познания во всех сферах, именно по этой причине я могу рассказать тебе ещё много из того, что обычно женской части клана не преподают… — Например? — моментально заинтересовавшись. — Даже интересно, чем можешь удивить. Непроизвольно дотрагиваюсь до рукоятки одного из клинков, болтающихся на поясе, на самом деле не особо хотя делиться всякими жестокими и немного противными вещами. — Я знаю, как залечить раны так, чтобы потом шиноби мучался всю оставшуюся жизнь от боли, — начинаю, вспомнив как несколько раз пользовалась этим по просьбе Изуны после пыток пленных. — Ещё могу приготовить яды, убивающие медленно и незаметно… Имела честь помогать восстановлению вырванных ногтей, которые потом опять удаляли самым диким из способов… Реакция получается именно такой, какой и ожидала, поэтому лишь развожу в стороны руки, как бы показывая, что это жизнь и подобного было не избежать. — Что за странные ножны у твоего меча? — резко переводя тему, определённо мечтая забыть то, что услышал из уст сестрёнки, в памяти всё ещё оставшейся слабой и никчёмной, не способной ранить врага на поле брани. — Как будто обёрнутые поверх чехлом. То, что он говорит о мече, доставшемся от Сенджу Акиры, нет никаких сомнений. Я действительно скрываю его истинный облик, используя в случае необходимости тот, которые мне подарили Изуна с Мадарой, кричащий о принадлежности к Учихам всеми элементами, который имеет. — Потому что такой клинок не подобает носить жене главы, — вытаскиваю лезвие, позволив альбиносу узреть знакомый орнамент. Вторая часть от пары осталась тогда в клане, её передали какому-то новобранцу. Ковать новый меч для каждого было бы глупой растратой материалов. — Ты шутишь что ли? — принявшись с неким недоверием изучать каждую мелочь. — Где ты умудрилась подобрать оружие нашего клана? — Это Акиры, — вызвав ещё большее непонимание. — Не мог же он тогда оставить меня совсем без возможности защищаться… — Как умудрилась сохранять его все эти годы? — встретившись со мной взглядом. — Твою комнату осматривали на предмет опасных безделушек, и неминуемо бы изъяли. — Именно по этой причине я отдала его Мадаре, — прячу дорогое сердцу напоминание о том, кто дарил в детстве такую нужную ласку. — Он сохранил его, и отдал, когда настал нужный момент.