Его надежда

— Как прошло? — Мадара отрывает взгляд от документов, стоит мне только захлопнуть сёдзи. Впадаю в некий ступор, ведь ожидала совершенно другой реакции. В голове он выглядел недовольным и раздраженным, а на деле спокоен даже слишком сильно. Причём, это совершенно не притворство, уголки рта слегка приподняты, складывая доброжелательную ухмылку. — Обсудили парочку вопросов, повздорили и разошлись, ничего с детства не меняется, — фыркаю, невольно прикоснувшись к спрятанному под одеждой оружию, почему-то дарящему покой. Со дня приезда Сенджу и Сарутоби под подушкой теперь всегда находится кинжал, а под поясом парочка ножей, на случай отсутствия под рукой меча. Среди всей верхушки слабее всего выгляжу именно я, и пусть Джун усердно обеспечивает моё спокойное существование, слишком надеяться на других не стоит. Мада ничего против не имеет, только приветствуя дополнительные меры предосторожности. — Он предлагал что-то странное? — неожиданный вопрос разрезает тишину, заставив внимательнее всматриваться в родное лицо. — Ты о чём? — непонимающе склоняю голову на бок, осознав, что лёгкое волнение в чёрных пуговках всё же отражается. Подхожу ближе, моментально почувствовав запах спиртного, но игнорирую данный факт, протягивая руки к прекрасному лицу, на котором еле заметно проступила щетина. Мои маленькие ладони легко обхватывают чужие щёки, заставляя слегка туманный взгляд встретиться с моим. — Забудь глупость, которую спросил, — моментально почему-то переменившись, притянув за талию поближе, практически повалив на свои колени. — Даже если эти идиоты зададут тот вопрос, ты точно положительно не ответишь. Его периодические сгребания в охапку уже даже не пугают, руки привычно обхватывают шею, ведь я уверена в том, что упасть мне никто не даст, придерживая довольно крепко, несмотря на проявляемую нежность. Наверное, это можно назвать безоговорочным доверием, которое совсем не каждый может заслужить. Судя по мной виденному за эту и прошлую жизнь, многие люди не верят на все сто процентов никому, лишь себе доверяя собственную безопасность и тайны, контролируя каждое движение и брошенное слово. — Тобирама только сказал, что они со старшим братом искренне сожалеют обо всём, — проговариваю, запутав тонкие пальцы в непослушных волосах. — Но ничего странного, о чём ты мог бы переживать… Ответом служит только мимолётное касание сухих губ к моей щеке, а потом мужчина резко разворачивается, начиная собирать в стопку какие-то бумаги, явно потеряв к ним всякий интерес. Моё тельце ему совершенно не мешает, как будто я нахожусь на заранее мне предназначенном правильном месте, довольно нагло уткнувшись в тёплую шею, вдыхая такой родной и привычный аромат. — Устала? — низкий голос, бархатный и успокаивающий, раздаётся прямо над ухом, стоит лишь на мгновение опустить тяжёлые веки. — Не так сильно, как ты успел подумать, — тяжело вздыхаю, в очередной раз прокручивая беседу с альбиносом в голове. — Но сон определённо не был бы лишним… Я слишком быстро утомляюсь последнюю неделю, с этим надо что-то делать. — Твой организм начинает изнашиваться из-за постоянной нагрузки, — всё ещё продолжая наводить порядок на столе. — Отдыхай побольше и не нервничай по пустякам. В глубине души отмахиваюсь, отрицая даже возможность переутомления, но на деле сильнее расслабляюсь, позволяя яркому солнышку, освещающему мою жизнь, полностью взять на себя все дальнейшие заботы. Я редко настолько капризничаю, что засыпаю на руках, не желая самостоятельно ковылять до футона. *** С того самого дня мои встречи с братьями стали случаться регулярно, их не получалось избегать из-за слишком высокого положения, обязывающего улаживать некоторые формальности, а иногда конфликты между шиноби, чьи сердца до сих пор кипели ненавистью и злобой по отношению друг к другу. После окончания переговоров Сарутоби и Инузук, мы стали собираться уже полным составом кланов, решая вещи, касающиеся абсолютно всех без исключения. Вопросов без ответов становилось всё меньше, но обстановка накалялась с каждым новым подписанным договором. — Хоть дети играются вместе, не пытаясь поубивать друг друга, — усмехаюсь, скосив взгляд на Джуна. — Вы можете так же? — Сожалею, госпожа, но это невозможно исполнить, — шуточно поклонившись. Наблюдать за ребятнёй одно удовольствие, это стало моим маленьким хобби, заодно помогающим присматривать за Акирой, который слишком много времени проводит в компании сверстников, иногда загуливаясь до глубокой ночи. Тренировки он не пропускает, но детством наслаждается на всю, не упуская возможности совершить мелкую шалость. — Тётя! — еле удерживаюсь от падения после неожиданного налёта. — Ты видела? Горящие глазки буквально молят, чтобы ответ был положительным. — Конечно, малыш, — не заставляю долго ждать, кивнув. — Умничка, потом покажешь Мадаре. — Дядя точно-точно должен меня похвалить! — отлипнув, перестав утыкаться носом мне в живот. Не успеваю опомниться, как комочек энергии упрыгивает обратно, искренне радуясь удачному исполнению одной из многочисленных техник. Гениальность слегка выделяет его среди остальных, иногда побуждая общаться с теми, кто постарше. Благо, подростки вполне неплохо его принимают, считая за младшего братишку. Мальчонка растёт так, словно все вокруг его огромная семья… Несмотря на наше с главой попечение, его скорее воспитывает окружение, чем формальные опекуны, просто дающие какую-никакую любовь и ласку. Насколько это правильно судить слишком рано, но лучше так, чем совсем в одиночестве. — Кин-сан! — радостный возглас в очередной раз разрезает пространство, а спустя мгновение знакомый юноша подхватывает ребёнка, улыбаясь тому во все тридцать два зуба, обнажив заострённые клыки. — Акира, а ты всё неугомоннее, — слышится от собачника, пока тот продолжает уверенным шагом идти ко мне. — Госпожа женушка дьявола, а Вы опять в роли надзирателя… Как только не надоело ещё портить детишкам день своим присутствием? — Не слишком ли много Вы себе позволяете, господин клыкастик? — отвечаю в такой же шуточной манере, одним взглядом прося спустить мальчонку на землю. Юный Учиха из-за постоянных визитов Инудзуки стал считать его неким подобием друга семьи, теперь совершенно не стесняясь вести себя с главой другого клана будто бы с давним знакомым. Малыша с детства особо не волновали правила этикета, но временами это переходит многие допустимые границы. Остаётся только молиться на благоразумие в более зрелом возрасте, потому что вбивать правила в этого ребёнка бесполезно. — Эй, прекратите закапывать друг друга в песке! — юноша выкрикивает, пытаясь вразумить детей своего клана. — Шерсть ваших собак потом будет ужасно грязной! Посмеиваюсь в сторонке, наблюдая за резвящимися сиротами вперемешку с теми, чьи родители сейчас заняты на работе. Казуко частично взяла на себя прежнюю работу главы лазарета, потому что я слишком занята делами заместителя, комочки энергии из детского дома частенько стали находиться в главном поместье. — Собрание закончилось? — спрашиваю, отвлекая знакомого, не дав тому самому влезть и измазаться в грязи. Я уж точно знаю, что малышню он не остановит, по итогу сам начав играть в только клану Инудзук понятные игры. Большой ребёнок, который исключительно в некомфортной обстановке ведёт себя подобающим образом, проявляя чудеса проницательности, вызывая удивления у тех, кто не ожидал такого от молодого правителя. — Ага, — раздаётся в ответ. — И скоро тут будет Тобирама с Хаширамой, им не особо понравилось твоё отсутствие. — Ки-и-и-и-и-ин, — протягиваю, надув щёки. — Ты же не предатель, правда? — Естественно, — самодовольно хмыкнув. — Я указал им неверное направление, но это не особо большое препятствие… Когда только успели расставить свои уши и глаза в чужом доме? Мне так хотелось хоть один день обойтись без их компании, слишком нехорошо в последнее время из-за всех этих стрессов и недостатка сна, совсем не до налаживания давно разорванных отношений. Присаживаюсь на деревянные доски, скрестив ноги в позе лотоса, подперев голову руками, недовольно смотря в даль, всеми фибрами души излучая негативную энергию. Инудзука рядом смеётся, завидев эту картину, чуть ли не заливаясь слезами. — Хочешь сбежим вместе, моя грустная принцесса? — наклонившись, чтобы быть со мной на одном уровне, заговорчески улыбаясь. — Завались, иначе перережу глотку… — скривившись. — Это быстрее сделает наш глава, — Джун, до этого стоящий позади, предпочитающий сливаться с окружением, подаёт голос. — Вы все такие злые! — собачник резко выпрямляется, а потом падает на землю, подняв немного пыли таким действием, замарав чистую одежду. — Одним словом — Учихи. При произнесении фамилии он издаёт такой звук, как будто вот-вот сблюёт, заставив встрепенуться свою собаку, тут же подбежавшую к хозяину. Улыбаюсь, чувствуя себя довольно расслаблено в этой компании, не скованная рамками приличия. Благосклонность Мадары к союзникам даёт невольный сигнал, что им действительно можно довериться… А тот факт, что я могу беспрепятственно оставаться с Кином и Ран в одной комнате без охраны, помог очень сблизиться с этими прекрасными молодыми людьми, чьи жизни полны сожалений и переживаний, с которыми каждый из них справляется своим способом. — Кстати, Айко-сама, извините за излишнее любопытство, но… — подчинённый выглядит виновато, осознавая своё некое место, не позволяющее ему задавать много вопросов. — Почему сегодня Вы решили не появляться на важном мероприятии? Окружающие переживают, когда происходит что-то совершенно мне несвойственное. Наверняка, молодняк сегодня тоже слегка на взводе из-за моего отсутствия на полигоне. — Нехорошо себя чувствую, — честно отвечаю. — Немного переутомилась, вчера почти упала в обморок, вот Мадара и запереживал, запретив ввязываться в работу на сутки… — С чего бы тебе поплохело? — лохматое создание, извалявшееся в песке, принимает сидячее положение. — Ешь ты даже слишком много для столь худого человека, витаминов определённо в достатке. *** В итоге, сбежать от прошлого не удалось, мы с заместителями стали видеться чаще, собираясь, чтобы подписать некоторые документы, которые главы оставили именно на наши плечи, не считая нужным присутствовать при их окончательном завершении. — Тобирама, поскольку остальные ушли отдыхать, я предлагаю и нам сделать то же самое, — заправляю за ухо кудрявую прядь, делая ровные стопочки на своём рабочем столе. Всё это время к собеседнику я была повёрнута спиной, не особо желая встречаться взглядами, но неожиданный грохот заставил резко переменить планы, обернувшись. — Брат?! — невольно вырывается, когда замечаю как мужчина опирается на стол, еле удерживаясь на подрагивающих ногах, мотая головой из стороны в сторону, будто бы пытаясь отогнать пелену перед глазами. Чисто машинально подаюсь вперёд, подтолкнув стул, чтобы тут же усадить определённо плохо себя ощущающего человека. К удивлению, он не сопротивляется, продолжая моргать, частично не осознавая происходящее. В памяти невольно всплывает, как Изуна когда-то вёл себя подобным образом, самостоятельно пытаясь справиться с предобморочным состоянием, чтобы не беспокоить единственного родственника данным «пустяком». — Подожди минуту, — не успеваю унять неожиданно появившееся волнение, наливая в стакан воды из кувшина, потом привычным движение вливая жидкость в подопечного. Руки до сих пор помнят, как подобное проворачивать, даже если с момента смерти второго сына Таджимы прошёл почти год. — Смотри на меня, не отворачивайся, — беру маленькими ладошками чужое лицо, повернув так, чтобы он не мог не сфокусировать взгляд именно на мне. С бывшим заместителем Учих это работало великолепно, помогая тому быстро приходить в норму, возвращая привычный гордый характер и безэмоциональное выражение. — С чего это ты решила назвать меня братом, а? — колкая фразочка слетает с губ, и я тут же делаю шаг назад, предоставив личное пространство. — Тебе явно плохо, раз услышал подобную глупость, — отрицаю, в глубине души желая зашить рот, чтобы больше из него не вырывалось всяких ненужных словечек. Тишина окутывает помещение, пока поправляю одежду, высокомерно вздёрнув носик, стараясь всем видом излучать недовольство. — К медикам обращался? — шепотом спрашиваю, всё так же сохраняя дистанцию, косо посматривая на сгорбившуюся фигуру. — И не три глаза, это не поможет убрать потемнение. — Зачем беспокоить кого-то подобными пустяками, переутомился, не более, — отмахнувшись. — Последние стычки во время патрулирования были довольно изматывающими. Врёт. Причём довольно неудачно. Мадара мне многое рассказывает, и последние сражения проще назвать «детским садом», ведь в них участвовал и молодняк, получивший совершенно несерьёзные раны. — Давно у тебя в жизни переутомление проявляется таким образом? — продолжаю расспрос. — К чему ты ведёшь? — наконец-то посмотрев в мою сторону. — Просто медицинский интерес… — бурчу, скрестив на груди руки. Ответа так и не получаю, лишь тяжело вздохнув на проявляемое упрямство. — Попроси помощи у ваших врачей, — бросаю напоследок, решив покинуть помещение, не тратя время на глупости. Крепкая ладонь обвивает запястье, заставив остановиться, с непониманием посмотрев на неудачного собеседника. — Хашираме ничего не говори, ясно? — знакомая ситуация побуждает невольно цокнуть языком, пробудив старую злость и на себя, и на того, кто когда-то просил практически то же самое. — Ему знать о моём здоровье не обязательно, и так дел по горло. — Кому тогда это положено? — получается слишком холодно. — Только мне самому, — ответ не заставляет долго ждать. — Поэтому сохрани эту тайну и от Учихи тоже. — Лимит исчерпан, — позволяю лёгкой меланхолии проскользнуть в голосе. — Больше таких обещаний не даю никому, один идиот уже лежит в могиле, а повторять ошибки, наступая на те же грабли, не намерена… После сказанного буквально вылетаю из помещения, стремясь заняться тем, что уже давно откладывалось в ящик из-за более важных дел, от которых зависела не только моя судьба. — Айко-сама, — несколько молодых шиноби склоняются, когда прохожу мимо. — Счастливого пути, будьте осторожны. Приветливо улыбаюсь, тоже слегка поклонившись, позволив длинным кудрявым волосам упасть с плеч. Их уважение стоит для меня слишком многого, не хочу превращаться в излишне высокомерную жену правителя, хоть иногда оставаясь с ними на одном уровне. Уголки губ юношей приподнимаются от представшего зрелища, а в глазах тут же на мгновение вспыхивает тепло. — Вам очень идёт простая одежда, госпожа, — слышится от одного из пареньков. — Носите почаще что-то подобное, Мадара-сама, уверен, тоже любуется и не может оторваться. — Не смущайте, — смеюсь, прикрыв ладошкой рот, ощущая, как покраснели щёки. — Мы говорим исключительно правду, — это уже второй. — Да-да, — подхватывает третий. — Никто больше не может похвастаться настолько прекрасной и умной женой правителя! Они довольно юные, поэтому позволяют языку так сильно развязываться, но в некоторых ситуациях это очень даже неплохо. На могилу Харуки и Изуны я хочу принести толику позитива, показав, что в моей жизни всё прекрасно, заодно заверив того, кто стал практически родным братом, в сохранности Мады. Если они действительно могут с небес слышать хотя бы часть моих рассказов, думаю, их души будут спокойны. — Таджима-сан, я снова пришла нарушить Ваш покой, — присаживаюсь на корточки, сложив руки в молитвенном жесте. — К несчастью, Ваш наследник слишком занят, чтобы регулярно приходить и молиться об упокоении, поэтому я буду заменой ровно столько, сколько понадобится. Зажигаю несколько палочек, и принимаюсь протирать всё от пыли и грязи, не забывая извиниться перед каждым, чью могилу затронула. Вся семья моего яркого солнышка лежит здесь, в холодной земле, и пусть я не знала большую часть этих людей, хотя бы так я отблагодарю их за столь прекрасно воспитанного мужчину, подарившего огромное количество любви и ласки, разогнавшего сгущающиеся тучи над моей головой в самый сложный момент жизни в этом мире. — Изуна-сан, — останавливаюсь в нужном месте после того, как заканчиваю с остальными пятью надгробьями, и стараюсь создать в голове картинки всех самых ярких моментов за прошедшее время. — У нас всё прекрасно, мы наконец-то движемся к миру. Не знаю, был бы он счастлив, ведь ненавидел Сенджу всем сердцем, но определённо не особо бы возражал, видя, что маленькие детишки наконец-то могут увидеть детство, не наполненное кровавыми реками. — Знаешь, я наконец-то научилась стоять и за себя, и за клан… — дотрагиваюсь ладошкой до гранита, ощутив ветер, так нагло разлохмативший распущенные волосы. — Жаль, ты не можешь увидеть этих изменений, и хоть скупо, но похвалить, как делал это в тот момент, когда только начала разбираться в документах, перестав допускать глупые ошибки. Ухмыляюсь, вспомнив события, сейчас кажущиеся такими далёкими. — И ещё хорошие новости, — придаю голосу напускного веселья, как будто говорю с живым человеком, рассказывая нечто действительно удивительное. — Мада перестал много выпивать, последнее время даже при возможности отдохнуть по полной он ограничивается двумя небольшими бутылочками… Наконец-то, не так ли? Чёрная ворона присаживается прямо около моей руки, каркнув, заставив невольно вздрогнуть от неожиданности. Её глаза пронзают насквозь, словно бы эта птица пропитана высокомерием и гордыней. На мгновение мне даже начинает мерещиться, будто эти чёрные пуговки чем-то похожи на тот строгий взгляд, когда-то неустанно наблюдающий за каждым действием. — Эй, друг, откуда ты тут? — шепчу, боясь спугнуть неожиданного гостя, тут же мне ответившего. Знать бы только, что именно, но, к сожалению, языком животных я не владею. Ещё пару мгновений грациозное создание сидит на месте, а потом взлетает, присоединившись к небольшой стайке неподалёку, которую до этого я не замечала. Стоит только собраться всем шестерым, и эта семейка поднимается в воздух, замахав крыльями, создав необычно красивую картину на фоне заходящего солнца.