Его надежда

— Мада, я нормально выгляжу? — кручусь, пока кудрявые волосы красиво развиваются, приковывая взгляд главы, до сих пор завороженно смотряшего каждый раз на это зрелище. Мы живём вместе довольно долгое время, но, такое ощущение, что он до сих пор видит меня самой красивой на этом свете, никогда больше ни на кого так не смотря. — Лучик, я уже много раз говорил, что тебе идут официальные кимоно, — слегка недовольно цокая. — К чему заставлять это повторять? Улыбаюсь, вовсе не обидевшись на цоканье чужого язычка, так и намекающего на мою небольшую эгоистичность. Иногда хочется слышать комплименты из его уст, чтобы удостовериться на все сто процентов в своей незаменимости. — Господин, Айко-сама, время уже начинает поджимать, — Джун слегка постукивает по сёдзи. — Сенджу выглядят немного раздраженными. Лишь тяжело вздыхаю, проверяя надёжность закрепления верхних прядей в пучок на голове, а потом с грохотом отодвигаю импровизированные двери, опередив любимого мужа. Хочется побыть самостоятельной, у меня есть собственные руки, а то совсем разбаловалась с этим личным телохранителем и хорошо воспитанным Мадарой. — Я зайду первым, — уже на входе в переговорную проговаривает мужчина, сменив интонацию на более грубую и холодную. Киваю, и пропускаю главу, дав возможность проверить обстановку. Он всё ещё никому не доверяет и пока этого делать не собирается, слишком велика травма потери всех родственников. — Рад Вас видеть в добром здравии, — привычное приветствие, не отходящее от правил этикета. — Снова один? — альбинос выразительно изгибает бровь. — Кажется, твой помощник не собирается выполнять порученную ему работу. Проскальзываю следом за массивной фигурой, гордо выпрямив спину, высокомерно вздёрнув маленький носик, сделав глаза настолько холодными и безжизненными, что по телам братьев явно пробежались мурашки. — Нет, сегодня будете лицезреть ещё и мою дорогую супругу, — Мада ухмыляется, слегка оскалившись, специально издеваясь над впавшими в ступор теперь уже бывшими врагами. — Давно пора было официально её представить. Небольшая пауза повисает в воздухе, дав прочувствовать всю тяжесть давления внутри маленького помещения. — Это Учиха Айко, — всё ещё не стерев с лица издевательское выражение. — Моя жена, заместитель этого клана и глава лазарета, прекрасно справляющаяся с возложенными на ее плечи обязанностями, несмотря на довольно юный возраст. Сколько горестей выпало на это хрупкое тело за всю недолгую жизнь сложно представить, но, к несчастью для многих, она жива, здорова и больше не собирается отказываться от жизни так просто. — Прекрати, — старший братец не улыбается, серьёзно смотря на давнего знакомого. Однако, моё яркое солнышко и не собирается замолкать. — Предвещая возникшие в ваших головах вопросы, отвечу, — замолчав на мгновение. — Да, раньше фамилия этой девушки была Сенджу, но более к вашему клану этот человек не имеет никакого отношения, а кровь Бутсумы не является основанием к принудительному возвращению, ведь она всего лишь дочь второй жены… Ненужная, когда-то просто брошенная на поле брани в лапы врагов. — Что за техники ты на ней использовал?! — Тобирама повышает голос, не сдержавшись, даже ударив ладонью по столу. — Любви, ласки и безграничной заботы, — отвечаю уже сама, присаживаясь на услужливо отодвинутый дорогим мужем стул. — Айко, чем тебе угрожают? — Хаширама внешне спокоен, но в душе у него определённо раздрай. Да, они подозревали, пытались подтвердить наше родство, но никак не ожидали, что им это скажут вот так в лоб. — А в моей жизни осталось хоть что-то, чем можно припугнуть? — не даю продолжать разговор Маде, беря всё в свои руки. — Акира мёртв, Харука тоже… Сомневаюсь, что Мадара будет угрожать собственной смертью, а Изуна и так покинул этот мир, последний раз вздохнув на моих руках. Раскладываю принесённые бумаги перед собой, делая вид, что происходящее совершенно не колышет мои нервы, а потом продолжаю. — Спасибо вам, что не вернули тогда домой, — искренне улыбаюсь, заправив за ухо светлый локон. — Иначе я бы так и не познала той свободы, которую испытывает человек без высокого положения, не скованный рамками этикета и обязательств. — Тогда, у Хагоромо, почему не попросила помощи? — заместитель Сенджу, вероятно, долго мучался этим вопросом. — Потому что была уверена в том, что за мной придут, — непринуждённо и легко, даже не задумавшись. — Ты могла не дожить, — Хаширама тяжело вздыхает, прикладывая руку ко лбу. — И они могли сделать много ужасных вещей, от которых потом невозможно было бы оправиться. — От парочки оплеух ещё никто не умирал, — смеюсь, махнув ладошкой. — А прикасаться к жене самого Дьявола в том плане, в котором подумали, никто никогда не будет… По слухам можно подцепить бешенство или чего похуже. Скашиваю взгляд, замечая довольную ухмылку Мадары, любящего подобные игры. — Как можете заметить, у неё всё в полном порядке, — непроизвольно активировав шаринган. — А теперь предлагаю приступить к теме собрания, больше не тратя время на глупые вопросы. *** Когда основные обсуждения заканчиваются, нас с белобрысиком просят удалиться, предоставив тем самым главам время для личной беседы, в процессе которой уже будут улажены абсолютно все неразрешенные споры. Невольно сразу же ищу глазами Джуна, практически уже проговорив его имя, но вовремя вспоминаю, что сегодня у подчинённого отгул во второй половине дня. — Что за потерянный вид? — раздаётся сбоку. — Только что ты была даже слишком собрана… Чтобы скрыть небольшие плюсы для Сенджу, завуалировав их максимально сильно, я потратил не одну ночь, могла бы сделать вид, что не заметила. Лишь фыркаю, скрестив на груди руки. — С чего бы должна делать хуже своему клану? — пронзаю взглядом спустя пару секунд молчания. — Можешь сколько угодно строить головоломки, пользуясь усталостью Мадары, иногда их пропускающего, но более они не сработают. — Нам надо поговорить, — мою руку бесцеремонно хватают, потащив в сторону поместья, которая сейчас оккупирована Сенджу и Сарутоби. В чужих глазах явственно пылают огоньки некого гнева, и он вполне оправдан. Я морочила голову родственникам очень долгое время, вместо того, чтобы напрямую сказать, кем являюсь. От столь резкого жеста практически теряю равновесие, но вовремя его восстанавливаю, сохранив лицо, не позволив себе опозориться, а потом с силой дёргаю брата на себя, заставив уже его практически навернуться на ровном месте. — Возьми эмоции под контроль, ты уже давно не ребёнок, — с моих губ срывается фраза, которую когда-то давненько мне повторяли ежедневно, попрекая за излишнюю плаксивость. — Если так хочется беседы, просто попроси, нечего без причины ко мне прикасаться, на это дозволения никто не давал и не даст! Его хватка слишком сильная, на излишне чувствительной коже после этого точно появится синяк… Мадара и Изуна привыкли к данной особенности, подметив её почти сразу, поэтому редко позволяли себе применять силу в том количестве, которое может причинить вред. Братья же определённо отвыкли от слабой сестрички, позабыв напрочь о её проблемах, вызванных плохой генетикой со стороны матери. Альбинос после моих слов моментально возвращает физиономии непроницаемое выражение, поправив свою одежду, придирчиво окинув взглядом и мой внешний вид, к счастью, оставшийся практически идеальным. — Ребята, позовите парочку человек из Сенджу, — приказываю подчинённым неподалёку, которые слегка скривились, но всё же зашагали в правильном направлении. Как только несколько юношей оказываются рядом, я разворачиваюсь, махнув рукой, как бы призывая следовать за мной ничего непонимающих вражеских шиноби и брата. — Айко-сама, прошу, проходите, — сёдзи предо мной открываются, дав возможность без лишних движений пройти внутрь небольшой комнатки, предназначенной для приёма гостей. В отличие от переговорной, она обустроена более комфортно и непринуждённо, больше напоминая маленькую столовую, совмещённую с кухней. Стоит поблагодарить судьбу за сообразительный молодняк, понимающий с полуслова, куда именно иду, и что стоит предпринять. — А вы чего встали, вас сюда не чай пить пригласили, — непривычная грубость от подростков режет уши. — Понаблюдаете, как госпожа заварит травы, удостоверитесь, что вашего драгоценного заместителя мы не отравим, и пойдёте по своим делам. — Не стоит вести себя так неучтиво, мы более не враги, — напоминаю, кашлянув в кулак, заметив, как Сенджу уже готовы схватиться за оружие. Всё-таки обе стороны вовсе не рады наступившему миру, их неприязнь легко перевести в агрессию, стравив ещё недавно спокойных людей в смертельной схватке. — Убрали руки с мечей! — Тобирама прикрикивает. — Нечего проливать кровь без надобности. Бывшие соклановцы одаривают не самым приятным взглядом, но я его с успехом игнорирую, заливая в небольшой чайничек, наполненный ароматными растениями, кипяток. Спустя неопределённое количество времени, когда атмосфера в помещении уже довольно сильно накаляется под непрерывающимся молчанием, спокойно поднимаюсь с насиженного места, перенося поднос на низкий столик. Разливаю зеленоватую жидкость по чашкам, тут же отпив немного из своей, как бы показывая, что бояться и переживать точно не о чем. — Госпожа, я думаю, Вам стоит сделать так же, как когда только начали принимать пищу совместно с главой и почившим вторым сыном Таджимы, — почему-то только сейчас замечаю третьего мужчину, находящегося уже в преклонном возрасте. — Да, думаю, так наши новоиспечённые союзники точно не смогут предъявить обвинений в отравлении, если произойдёт нечто непредвиденное, — тут же отливаю немного чая в небольшую по размерам ёмкость из чашки Тобирамы, залпом её опустошив, только после этого протянув напиток брату, с интересом наблюдающим за происходящим. — Простите, но перекусить предложить ничего не смогу, это излишне хлопотно, если заранее не был готов. «Дежурная» улыбка расцветает на лице, а мои люди неспешно отходят к выходу, прекрасно понявшие, что более их присутствие будет исключительно стеснять. — Айко-сама, мы передадим главе Ваше месторасположение, иначе потом не избежать его гнева, — слышится вместе с задвинувшимися тонкими дверцами. — Господа, вы тоже свободны, — поворачиваю голову в сторону не своих подчинённых. — Сообщите Хашираме, что вернусь поздно, — юноша, в отличие от меня, не удостаивает ниндзя взглядом, как будто таким образом показывая некое превосходство. Стоит сёдзи в очередной раз со скрежетом захлопнуться, и давление слегка сбавляет свои обороты, оставляя только небольшие отголоски от прежнего неудобства. Непроизвольно выдыхаю, слегка расслабившись, потому что более контролировать никого не надо. Нести ответственность за людей слишком сложно, даже если привык к этому спустя столько времени. — Неплохо держишься для человека, который раньше боялся слово против обычным служанкам сказать, — раздаётся, нарушив тишину. — Ещё более удивительно, что Учихи тебя слушаются и не пытаются перечить, они редко позволяют кому-то не из их клана заслуживать такое уважение. — Они просто благодарны за то, что живы сами, а их родственники здоровы, — в чужом голосе звучала некая издёвка, но я пропустила её мимо ушей, предпочитая сохранять спокойствие. — Если подумал, будто бы это исключительно влияние Мадары, не обманывайся… Просто из страха перед главой столь гордые люди не станут преклонять колени перед какой-то бесполезной девчонкой из неизвестной семьи. — Хочешь сказать, эти люди не в курсе твоего происхождения? — явно удивившись. Делаю глоток, не спеша с ответом. Рано или поздно братья поняли бы всё и сами, поэтому скрывать нет смысла. — Молодняк и парочка поколений шиноби до него даже не догадываются, — поднимаю глаза, заправив небольшую прядь за ухо. — Не было необходимости их оповещать об этом, учитывая мою высокую должность и отсутствие на ногах кандалов… Опытные ниндзя, прошедшие не одну войну, вряд ли начнут чесать попусту языком, тем более, что и сами уже давненько привыкли к моему пребыванию у них под боком, не ощущая никакого дискомфорта. — Как раз они и должны были испытывать ужасную неприязнь к наследнице врагов, — хмыкнув, скрещивая на груди руки. — С чего заимели к девушке, убивавшей их товарищей, тёплые чувства? — Наверное, поскольку ни одного их друга я и пальцем не тронула, — ухмыляюсь, напомнив альбиносу о делах прошлых дней. — Маленький зашуганный ребёнок, которого сын бывшего главы притащил без особых усилий, не представлял угрозы. А потом девочка помогла вылечить Изуну, находящегося при смерти, показав, что несмотря на физическую слабость, вовсе не бесполезна в качестве медика. — Хочешь сказать, это ты вечно вставляла палки в колёса, когда я почти убивал второго наследника дьяволов? — приложив ладонь ко лбу, будто испытав стыд за чужие поступки. — Не льсти себе, такое случалось всего лишь пару раз, — не стоит преуменьшать заслуги младшего Учихи. — Но благодаря той твоей выходке, я познакомилась с Таджимой-саном, поставившим меня помогать Казуко-сан в лазарет… Это и положило начало моей комфортной жизни в чужом доме, который становился всё роднее день ото дня. Тишина вновь захватывает помещение, пока Тобирама раздумывает над очередным вопросом. — Как ты стала женой дьявола? — вполне логично, что ему хочется это узнать. — Старейшины Учих не позволили бы такую вольность без веской причины. — Это слишком долгая история, — посмеиваюсь, не представляя, как описать ситуацию в двух словах, чтобы это не выглядело слишком подозрительно. — Мы с Мадарой просто прониклись друг к другу сильно симпатией, потому что жили вместе все эти годы. Сначала вынужденно, потом уже по собственному желанию, несмотря на протесты Изуны, твердящему о моём взрослении… — Слухи не врут, значит? — неожиданно перебив. — Ваш брак был заключен из-за твоей неожиданной беременности, ставшей следствием очередной пьянки несдержанного главы Учих? — Не думала, что молва разойдётся так далеко, — не важно, что тогда эта была обманка, раскрывать хитроумный план кому-то чужому не стану. — Да, ты прав, мы не сдержались, оба подвыпив довольно сильно. Не хочу делать грешником исключительно мужа, немного изменю картину, добавив ранее не упоминавшиеся события. — Тебе тогда было только шестнадцать, как он вообще посмел прикасаться… — Прикрой ротик, Тобирама! — повышаю неожиданно голос, заставляя собеседника замолчать. — Наш отец был готов отправить меня к Сарутоби после четырнадцатилетия, прекрасно осознавая, что мне совершенно не хочется взаимодействовать с их наследником! Мадара никогда! Повторюсь… Никогда! Не делал ничего против моей воли! Не сдержавшись, ударяю по столу, в этот момент приступом некой злости напоминая себе самого родного в этом мире человека. — Не кричи, — шикнув. — Я и так прекрасно всё слышу, а ты только привлекаешь ненужное внимание людей снаружи. — Убери их подальше, раз они мешают говорить, не беспокоясь о каждом произнесённом слове, — одариваю холодным взглядом, прекрасно зная, что ни одного моего подчинённого нет в числе любопытных. — Своих щенят так и не выдрессировал с той встречи, посвященной обмену пленными, когда некоторые позволяли себе болтать слишком много лишнего. Этот упрёк очень бьёт по самолюбию, я ведь прямым текстом заявляю, будто командир из него никакой. Самое забавное, что возразить нечего, ведь косяки слишком явные, их не сгладить. — Не надо лезть в обучение шиноби, если не знаешь, насколько это трудно, — а вот это было произнесено очень зря. — Мы в одной и той же должности, золотко, — выразительно изгибаю бровь. — Я участвую в воспитании молодняка ничуть не меньше… Даже больше, если судить по результату. — Я пришёл сюда не ругаться, не начинай, — сжав кулак. — Мы с Хаширамой признаём ошибку и искренне сожалеем о сделанном, поверь…