Его надежда

Старейшины совсем не шутили, когда говорили о том, что будут вызывать к себе, включив в и так огромное количество обязанностей ещё и просмотр кандидаток в жены. Описать словами невозможно всё недовольство, испытываемое пока три девушки выстраивались в рядочек, боясь просто поднять глаза. Если их пугаю я, какой будет реакция на Мадару? — Где вы их достали? — некий гнев всё-таки проскальзывает в голосе, несмотря на довольно неплохой обычно контроль эмоций. — Они трясутся как листики в ураган, готовые в любой момент упасть в обморок. — Это не так важно, госпожа заместитель, — обдавая холодностью и высокомерием. — Выбирайте. Так и хочется послать всех на три веселые буквы, но приходится натягивать вежливую улыбку, делая шаг в сторону тех, кто тут находиться не хочет ещё больше меня. Им всем дай бог есть шестнадцать, девочки совсем зелёные, выращенные в ещё более тепличных условиях чем я сама. — Вытяните ручки ладонями вверх, — сменяю интонацию на ту же, что использую при разговоре с детьми. — Я не собираюсь никого пытать, просто кое-что проверю. После увиденного хочется взвыть еще больше от безысходности. Эти красивые куколки с чистейшей кожей скорее всего не умеют ничего. На пальцах ни единой мозоли или потёртости от тренировок с мечом, а сами кисти обделены сухостью, намекая на то, что даже стирают эти особы довольно редко, окруженные служанками. — Идите домой, — выдыхаю, жестом указав в сторону выхода. — Вам в главном поместье делать нечего. Стоит только сёдзи захлопнуться, как встречаюсь с обрушившимся давлением сильной чакры, так и прижимающей к полу. — Что не устроило нахальную Сенджу в этот раз? — грозный грубый голос того, кто считает себя намного выше. — Это прекрасные кандидатуры с хорошей родословной. — Во время нападений станут первыми жертвами, — спокойствие скользит в каждом моём движении. — Нам нужен просто беспомощный инкубатор или все же будем искать более жизнеспособный? — Вы на что? — это уже другой собеседник. — С каких пор вторая жена обязана работать телохранителем? — безэмоционально, выпрямив спину и непроизвольно коснувшись рукоятки болтающегося лезвия на поясе. Секундная тишина оказывается невыносимой, потому что чужеродная сила усиливает своё давление, заставив боль в очередной раз стрельнуть в голову. — С тех самых, как на этой должности кто-то появился раньше основной хозяйки, — непроизвольно цокаю языком, выдавая раздражение. — Будьте добры работать, а не просто болтаться на шее, раз не в состоянии выполнить долг по продолжению рода. Резко разворачиваюсь, почувствовав, как взметнулись волосы, собранные в высокий хвост. — До завтра, — коротко бросаю, не желая больше ни секунды находиться в этой комнате. А в последующий день ко мне не подходит никто, стараясь обходить десятой дорогой. Даже Кин скрывается за ближайшим поворотом, словно повинуясь каким-то инстинктам, бурча под нос что-то про страшных в гневе девушек. — Джун, мне необходимо, чтобы ты следил за входом и докладывал обо всех пришедших, — стараюсь быть максимально тихой, чтобы ни одна живая душа не услышала ненароком приказ. — Никто не должен знать, что это именно я попросила о подобном. — Сделаю всё возможное, — поклонившись. Таким образом уже к вечеру мне удаётся узнать о личности завтра осматриваемых. Их всего две, причем одна снова выглядит излишне напуганной и бледной. — Иди домой, — проговариваю следующим утром только завидев этого дрожащего ребенка. — Здравствуйте, Айко-сан, — слышится от второй, стоящей неподвижно с наимилейшей фальшивой улыбочкой. Скрываю удивление за маской безразличия, проглотив этот неуважительный суффикс, который в моём отношении могут использовать только люди того же положения. Где-то внутри шестое чувство уже вопит о подвохе, но я упорно его игнорирую, прося показать руки. Однако тут ничего не соответствующего моим критериям тоже не находится. — Госпожа, надеюсь, сегодня Вас всё устраивает? — вопрос, заданный с ухмылкой, заставляет проступить раздражение. — Мия, как вы того и хотели, довольно жизнеспособна… — Я ещё не проверила ее образование, — выпрямляю спину, вытянувшись словно струнка под пристальными взглядами. — Милая вторая жена, Вы превышаете свои полномочия, — ответ следует незамедлительно. — Это не в Вашей компетенции. Заправляю прядь за ухо, непроизвольно заодно похрустев пальцами, сгоняя напряжение. Неужели никак нельзя отделаться от этой особы? — Всё равно придётся ждать одобрения Мадары, — «маска» тут же появляется на лице, скрывая все эмоции, бушующие сейчас в душе. — Запишите имя и возраст, потом с ней свяжутся, если глава согласится. — С этого момента эта девушка живёт тут под Вашей непосредственной ответственностью, — и земля почти уходит из-под ног, пока усталость наваливается с какой-то новой силой. — В этот раз Изуны тут нет, а значит, в очередной раз избавиться от подходящей на место первой жены особы никому не удастся. — Мы этого никогда и не делали, — нагло окидываю присутствующих взглядом. — И попрошу следить за языком, когда рядом посторонние. Внутренние конфликты главного поместья должны оставаться в его стенах, а девушка пока совсем далека от его обитателей, являясь временной затычкой недовольства дедулек. — Это Вы контролируйте бушующий эгоизм, — повысив голос, заставив сказанное обратиться эхом по просторному пространсиву, почти незаполненному мебелью. — Защита главы не гарантирует полную неприкосновенность, рано или поздно вылетите отсюда со свистом! Стоит только юному господину потерять интерес… — Мечтайте дальше, — перебиваю, прекрасно понимая, что отношения не сложились изначально, а продолжение лицемерия бессмысленно. — Я до самой смерти буду мозолить Вам глаза, неважно в какой должности! Комната в очередной раз погружается в напряженную тишину. — Уходите, — наконец-то устав от моего присутствия. — Отчёты по делам лазарета передайте через Джуна, обойдёмся без докладов. Выразительно изгибаю бровь, показав удивление, так и поселившееся на лице, а спустя пару секунд разворачиваюсь, махнув рукой девчушке. Повешу ее на шею кому-нибудь, пока Мадара не в состоянии с этим разобраться. Главное не дать себя заставить подписать некоторые бумажки, гарантирующие её пребывание на месте первой жены. — Госпожа, это кто? — телохранитель вскакивает со стула, как только вхожу в кабинет, усилием воли подавляя так и рвущийся наружу усталый вздох. — Меня зовут Мия, — кое-кто не даёт вставить и лишнего слова, затараторив. — Совсем скоро я стану главной хозяйкой этого поместья. Шиноби чуть не давится закинутой несколькими секундами ранее конфетой, вопросительно уставившись на меня. Игнорирую, просто накидывая на плечи шаль, потому что осенний холод уже очень сильно напоминает о себе. Красивая одежда может и смотрится просто великолепно на не самой ужасной фигуре, но всё тело давненько пробила дрожь, напоминая о гражданской крови, мешающей игнорировать погоду. — Мия-сан, мне кажется, ты что-то напутала, — юноша плюхается обратно на насиженное место. — Глава на такое согласия не давал и не собирается. — Айко-сан, не хотите подтвердить мной сказанное? — подчинённый прожигает взглядом возникшую из воздуха новую головную боль, позволяющую себе довольно много. — Это кандидатка, прошедшая отбор, — безэмоционально говорю, ловко заплетая небрежную косу. — Старейшины передали под мою ответственность ее безопасность… Покажи ей поместье, пожалуйста, не хочу потом искать потерявшегося ребёнка. На деле я просто хочу немного побыть в одиночестве. Хорошо, что Джун отлично читает все намёки… Не знаю, как жила бы без этого вечно снующего рядом парнишки в такие не особо лёгкие времена. — Позовите, если понадоблюсь, — резко вскакивая, хватая за руку непрошенную гостью, чуть ли не насильно выводя её из помещения, наполненного запахом бумаги и чернил. Голова моментально падает на деревянную поверхность, стоит только сёдзи с грохотом закрыться, оповещая об уходе всех, кому видеть потерянной не стоит. В мыслях непонятная разруха, мешающая думать о делах, постоянно толкающая в совершенно другое русло… Управление и переговоры — это не моё! Документация и постоянный контакт с неприятными людьми — разные вещи, и от второго хочется сбежать, вообще больше никогда в этом не участвуя. Пару секунд кручу кисточку, проверяя ловкость пальцев, удостоверившись, что дрожь прошла и больше о себе не напоминает, а потом скидываю одежду, оставшись только в амуниции, спрятанной под ней всё это время, и спрыгиваю из окна туда, где людей обычно не бывает. Снова играю в прятки невесть с кем, окунувшись в детство, позволив какому-то странному желанию захватить всё естество. Скоро нести обед Мадаре, а при нём необходимо оставаться более-менее энергичной, пока не беспокоя проблемами, которые вскоре придется разгребать из-за моей некомпетентности. Вытаскиваю из ножен лезвие, ловко совершая несколько выпадов на воображаемую цель, краем глаза заметив, как забавно колышится от таких действий брелок, напоминающий окружающим место ковки данного оружия. Этот короткий меч Мадара с Изуной подарили на последний день рождения, и я не особо успела опробовать его в действии, только сейчас понимая, насколько в действительности клинок лёгкий и удобный. Братья Учихи прекрасно осознавали, что тяжёлое средство защиты просто не смогу использовать на полную. Второй рукой ловко вытягиваю оружие, которое когда-то оставил Акира, прикидывая, насколько велико различие по весу. Делаю несколько атак, с удивлением подметив, что сразу двумя лезвиями почему-то куда удобнее. Чувствуешь себя более защищенной и уверенной… От такого странная улыбка невольно расползается на лице, мелькнув лёгким безумием. Мне определённо стало нравиться ощущать тяжесть металла… Если чувствуешь лезвие, считая его продолжением конечностей, то без проблем сможешь защитить дорогих людей, не дав им пострадать слишком сильно во время очередного сражения. Концентрирую чакру, и в ту же секунду использую ускорение, словно пропав на мгновение, переместившись на противоположную сторону площадки, которую решила использовать для непонятных тренировок. У Тобирамы подобные трюки выходят куда лучше… Мои жалкие попытки повторить большим успехом не увенчаются. Тяжело вздыхаю, пробуя снова, слегка увеличив нагрузку на мышцы и тело в целом, оказавшись на противоположной стороне быстрее. И так ещё несколько раз, пока не появляется одышка и явная нехватка чакры. Оказывается, с не особо большим резервом баловаться с данной техникой не стоит. — А все говорят, что ты не шиноби, — уже знакомый нахальный голос и собачий лай раздаётся, как только прячу в ножны мечи. — Лишний раз убеждаюсь, что слухам доверять не стоит… Медики так ловко с оружием не управляются, предпочитая никого не калечить. — Я не сражаюсь, поэтому лжи в распространившейся молве нет, — развязываю ленту, распуская волосы, которые стоит пересобрать в новую прическу. — Вам ли не знать о трусливой наследнице Сенджу, прятавшейся за спинами соклановцев во время каждого боя? — Та милая малышка никак не сходится с девушкой, стоящей прямо сейчас передо мной, — обнажив клыки. — Мадара не любит промывать людям мозги, поэтому причина подобных перемен заинтерисовывает всё сильнее… Подхожу ближе, присаживаясь на корточки, протягивая ладонь к голове красивой чёрной собаки, чья шерсть кажется невероятно мягкой и шелковистой. Это животное настолько крупное, что без труда завалит моё не особо тяжёлое тельце на землю, легко перекусив глотку. — Игнорировать союзников невежественно! — юноша недовольно бурчит, включив безобидную сторону личности. — Айко-сан, ты жестока. — Когда есть то, что хочется всем сердцем защитить, становишься в разы сильнее, — проговариваю, зарываясь пальцами в мех, не встретив никакого сопротивления. — Тогда я была лишь маленькой дурочкой, не осознающей своих обязанностей наследницы, постоянно жаловалась на нелёгкую судьбу и капризничала в любой непонятной ситуации… Требовать и ничего взамен не давать — глупо, не правда ли? Мой же собственный эгоизм не позволил наладить нормальные отношения с братьями… Не стоит в этом винить Буцуму и первую жену, надо было просто самой давать больше поддержки родным в нужный момент. — Через два дня тебе встречаться с родственником, в курсе? — ухмыльнувшись. — Как будешь отнекиваться от догадок о происхождении? Выразительно изгибаю бровь, выпрямившись во весь рост, чтобы хоть немного казаться уверенной в себе и грозной… Однако, учитывая немалые габариты собеседника, это скорее смотрится смешно. Хотелось бы стать хоть на пару сантиметров повыше, не давая людям оглядывать с подобным высокомерием. — Кин-сан, ты слишком любопытный, — отступаю на шаг, увеличивая дистанцию. — Отвечать на все вопросы не собираюсь. — Злюка, — заставив вздрогнуть от пронзившего взгляда пустых глаз, лишенный малейшей эмоции. Мурашки бегут по спине, а руки невольно подрагивают, напоминая о том, что разум не готов пока доверять этому человеку даже процентов на двадцать. Слишком скользкий тип, прячущий огромное количество тараканов, о которых только предстоит узнать в будущем. Не думаю, что юноша такой уж плохой, своих явно не тронет, но ужас наводить умеет не хуже Мадары в детстве. — Мне надо… — начинаю говорить, но меня нагло перебивают. — Госпожа, послушайте совет, — леденящим душу голосом. — Пока не поздно, станьте настоящей женой главы Учих… Горячее дыхание опаляет ухо, потому что последнюю часть парень шепчет, приблизившись непозволительно близко. — Мои соклановцы молчат о том, что чувствуют, только из-за страха, — не позволив отстраниться. — Рано или поздно кто-то сболтнёт лишнего, потому что на тебе нету отчетливого запаха первого сына Таджимы… Либо вы слишком редко бываете близки, при этом засыпая на разных футонах, либо кое-кто тут просто для галочки, числясь на высоком положении только по документам. — Отодвинься, — твёрдо, не терпя возражений. — Как пожелаешь, — странно улыбнувшись. — Ещё немного, и твои нервы сдадут, не так ли? Моя ладонь красноречивее любых слов, потому что стоит только немного двинуть, и на чужой шее появится порез, из которого заструится алая жидкость. — Брат! — доносится до ушей женский приятный голос. — Что ты опять делаешь?! В интонации явственно читается недовольство и упрёк. Кое-кто тут сильно против методов родственника налаживать контакт. — Извинись! — командуя только что казавшимся невероятно страшным молодым человеком так легко, словно он просто провинившийся щенок, абсолютно не обращая внимания на полностью безжизненный взгляд. — Быстро! Последнее произносится с ещё большим требованием. — Сестрица, ты перегибаешь… — он не успевает договорить, потому что девушка хватает его за волосы на затылке, насильно заставив склониться, сама совершая такой же жест. — Так нельзя себя вести с женщинами, — уже более спокойно. — Прекрасно знаешь, что необходимо сохранять определённое расстояние при общении… Так что это снова за нарушение всех возможных границ? Сдерживаю так и лезущую на лицо улыбку при осознании, что и в этом мире близкие могут вести себя подобным образом. Инудзуки слишком сильное исключение из всех правил… У Сенджу и Учих братья никогда друг с другом так не разговаривали, сохраняя атмосферу уважения и взаимопонимания. — Здравствуйте, Ран-сан, — говорю, слегка поклонившись, чувствуя как спадает напряжение. Знакомая лишь стыдливо покашливает в кулак, стараясь скрыть проступивший от смущения румянец. А ведь до этого все описывали ее исключительно как грозного шиноби, такая сторона этой личности явно мало кому известна. После увиденного почему-то начинаешь по новому осматривать только недавно кажущуюся серьёзной союзницу… Если убрать с лица извечную маску, то оно вполне себе миловидное и невероятно эстетичное. Маленький носик, выступающие скулы и большие глаза — так прекрасно сочетаются с тёмными русыми волосами, что невольно берёт зависть. Мы почти одного роста, но она кажется куда крепче физически, пока амуниция неплохо подчёркивает все прелести выточенной фигуры с довольно неплохими округлостями в местах, где это необходимо… А ведь Мадаре предлагали заключить союз, подкрепив документы кровосмешением. Тогда его скривившееся лицо показалось мне намёком на не особо сильную красоту кандидатки, но теперь, имея возможность видеть неудавшуюся невесту воочию, не представляю, что его могло оттолкнуть. Он странный мужчина, никогда не пойму всех тараканов, роящихся в голове. — Юрико, вернись на место! — чувствую, как в мою руку настойчиво тыкается чей-то мокрый нос, удивив внезапным порывом нежности. Так значит это не собака Кина… Зачем этому парню вообще таскать с собой чужое животное? Пока размышляю над этим вопросом, из-за спины вышеупомянутого парня раздаётся рычание, пока сам пёс обнажает клыки подобно хозяину, недавно проделывающего то же самое. — Айко-сан, простите её, — Ран подбегает, за шкирку оттягивая от меня большой пушистый комок. — Я не смогла воспитать эту девочку должным образом… Брат вызвался с этим помочь, но, видимо, совсем забыл об этом обещании. Девушка скашивает взгляд на пытающегося успокоить своего подопечного родственника. — Так вот для чего господин пришёл в столь сокрытое от любопытных место, — искренне улыбаюсь, заправив за ухо длинную прядь. — Да, — подтвердив мои догадки. — Но, кажется, лишь помешал Вашим тренировкам. Невольно касаясь рукоятки меча, ощутив странную тревогу, в ту же секунду, следуя инстинктам, отскочив с того места, на котором только что стояла. Собеседники проделывают тот же трюк, и, как оказывается, не зря. — Сенджу, — тихо шепчу, уловив локатором чакру тех, кто уже стремительно удаляется подальше. — Надо прирезать, — мгновенно снова оживившись, вздыбив волосы, как самый настоящий хищник, готовый ринуться за добычей, бросает Кин. — Нет нужды, — вытягиваю руку, останавливая юношу. — Это кто-то совсем зелёный, решивший действовать самостоятельно… Тобирама и Хаширама не настолько глупы, чтобы нарушать шаткое перемирие и рисковать жизнями соклановцев, находящимися у нас в плену. *** А в следующие два дня мир переворачивается с ног на голову, я теряю возможность побыть наедине с собой безвозвратно. Мия ходит хвостиком и невероятно сильно докучает разговорами, когда пытаюсь сосредоточиться на работе. — Айко, ты можешь выгнать телохранителя? — это ещё одна огромная проблема, не дающая спокойно жить. Я понимаю её желание поговорить наедине, но те вопросы, которые следуют за исчезновением из поля зрения Джуна, заставляют напрягаться не на шутку. Отказ выпроводить лишнего слушателя оборачивается вызовом старейшин, выдалбливающих мозг так, что потом просто думать становится сложно. Легко поднимаю руку, жестом прося молодого человека удалиться, заодно показав на какой именно промежуток времени. Сколько раз махну, столько минут ему и надо будет где прогуляться. Благо, довольно смекалистая девчушка ещё не поняла эту схему. — Наконец-то никто не будет нам мешать, — слышу сразу же. — И почему он никогда сам не пытается куда-то улизнуть, это же так скучно постоянно находиться рядом с госпожой, которая толком и беседу завести не в состоянии… Игнорирую режущее слух замечание, продолжая без остановки вырисовывать кистью символы, копируя документацию в архив. Из-за одной несносной особы даже мои перерывы на чай ушли в небытие, а ведь так хочется просто посидеть, рассматривая прекрасный пейзаж из окна, заодно наблюдая за невероятно энергичным молодняком, позволяющим себе дурачиться не хуже детей. Юноши постоянно выдумывают различные развлечения, скрашивая скучные дежурства, совсем не боясь получить нагоняй от старших. — Я слышала от служанок, что к двадцати пяти этот паренёк так ни разу и не был замечен с кем-то в отношениях, — ей всё равно на отсутствие реакции. — Не кажется ли тебе, что это слишком жестоко? Так много поручений не дают подчинённому даже личную жизнь наладить, взяла бы кого-то ещё, чтобы облегчить страдания шиноби. — Пока жалоб от него самого не поступает, не вижу смысла нагружать себя лишней работой, — холодно и спокойно проговариваю, откладывая в сторону стопку законченных бумаг. — Не хочешь помочь с частью, которую обычно делал Изуна, раз уж энергия так и прёт из всех щелей? — С чего бы мне этим заниматься? — Мия удивлённо вскидывает бровь. — Я буду первой женой, а не секретарём… Если тебе так нравится портить зрение, валяй, но меня в это не втягивай. Тяжело вздыхаю, потому что это уже не в первый раз. Кто-то внушил дурочке беззаботную жизнь на том посту, что должна занять. — Мадаре надо помогать, он не железный, — выуживаю новую баночку с чернилами из ящика. — Вот и работай, раз другую часть своего долга выполнить не в состоянии, — снова тыкнув в то, что я по сути то и не пыталась делать, вызвав лёгкую улыбку. — А ты уверена на все сто, что будешь на это способна? — ухмыляюсь, наконец-то поднимая голову, смотря прямо в глаза собеседнице, которая активировала шаринган, пытаясь им прожечь дыру. Тщетные попытки, ведь её додзюцу с двумя томоэ ничто. Ни один мускул не дёргается от страха, как это бывало когда-то давно при одном ощущении взгляда красных пуговок Изуны. — Уверена, в лишней ночи, проведенной не в одиночестве, нет ничего страшного, — самоуверенности кое-кому не занимать, мне бы хоть половину, авось жилось бы куда легче. — Кстати… А вот на этом моменте вздрагиваю из-за неожиданной паузы, потому что не ожидала, что разговор может уйти в какое-то подобное русло. — Раз уж ты в должности второй жены длительный промежуток времени, не подсобишь? — непроизвольно выпрямляюсь, убрав куда подальше некую расслабленность, скользящую в каждом движении до этого. — Расскажи, насколько наш глава зверь в отношении женщин. — О личных отношениях с правителем запрещено распространяться, — стараюсь придать лицу побольше серьёзности, смешанной с угрозой. — Поэтому не поднимай более эту тему. Девчушка хочет сказать что-то ещё, но Джун неожиданно влетает внутрь вместе с непривычно запыхавшимся Кином. — Айко-сан, возникли небольшие проблемы, — Инудзука начинает раньше телохранителя, явно ещё не отошедшего от новости. — Тобирама и парочка Сарутоби у ворот с твоими и моими людьми. Моментально вскакиваю, сжимая рукоять меча, резко переключившись с глупостей Мии на насущные проблемы. — Встреча назначена на завтра, — пытаюсь подавить недовольство и раздражение. — Белобрысик сказал, что так точно сможет удостовериться в нормальном состоянии своих соклановцев, — подчинённый не скрывает злобы. — Эти… Никогда не соблюдают договорённости! Делаю несколько глубоких вдохов, благодаря судьбу за то, что сегодня с самого утра натянула амуницию. — Кин-сан, у меня всё готово для обмена, — снимаю с вешалки плащ, ловко накидывая его на плечи. — Тогда можем выдвигаться? — в ту же секунду киваю, дав согласие на действия. *** Небольшая полянка наполнена огромным количеством шумов — голоса людей, шелест листвы, лязганье металла от оружия пытающихся себя чем-то занять во время ожидания людей. Давненько мне не приходилось видеть такое огромное количество Сенджу в одном месте, ещё и без защиты за спиной. Останавливаюсь, не решаясь приближаться, предоставив все основные переговоры главе союзного клана, ведь этот парень прекрасно понимает, насколько не хочу перекидываться словами ни с кем из родственников. — Где хоть один человек из правящей верхушки Учих? — ожидаемая реакция альбиноса, который хочет подтвердить или опровергнуть слухи о смерти Изуны. Письма сильно сбивали его с толку, поэтому уверенности в долетающих от информаторов новостях нет. — Я здесь, — громко отзываюсь, делая парочку шагов вперёд. Хочется продолжать оставаться за спиной союзника, но показывать лишний раз собственную неуверенность в силах уже стыдно. Как бы слаба не была, не имею никакого права сейчас оставаться капризным ребёнком, раз уж замещаю дорогого сердцу человека. Нельзя опозорить имя клана своей пугливостью. — Почему твоё присутствие совсем не ощущается? — капюшон мешает юноше разглядеть личность человека перед ним. — Неужели Учихи опустились до наёмных убийц на высоких должностях? Вздыхаю, и аккуратно хватаюсь за ткань, спуская мешающий элемент одежды, позволив копне светлых волнистых волос заструиться по плечам. Невольно запускаю пальцы в локоны, отводя их слегка назад, пытаясь поправить прическу. — Рада снова Вас видеть, Тобирама-сан, — специально указываю на то, что тогда в тюрьме была именно я, потому что его удивлённый взгляд явно намекает на некоторое замешательство. — К счастью или сожалению, основной мой род деятельности с убийствами не связан… Медики вообще редко отправляют кого-то на тот свет, предпочитая оттуда людей вытаскивать. — Представься, — замечаю мелко подрагивающие чужие кисти. Не думала, что тот инцидент со мной способен настолько выбивать из колеи вечно спокойного человека. В качестве заключенной я была слишком перемазана грязью и излишне изнемождена, да и обычно красивые длинные прядки, наверняка, принимали слегка другой оттенок из-за плохого освещения. Сейчас брат точно не может ошибаться, прекрасно понимая допущенную ошибку. Я не просто похожа на сестру, об этом кричит всё, кроме так и продолжающей оставаться сокрытой чакры. — Мне казалось, мы это уже обсуждали, — улыбаюсь, непроизвольно пробежавшись взглядом по сильно повзрослевшему родственнику. — Этикет не заставляет называть имени при переговорах, можно лишь ограничиться должностью, чтобы собеседник знал, с каким почтением обращаться. Сейчас стоя почти вплотную, мне невероятно сильно заметна разница в росте, которой раньше не было, да и чужие плечи стали куда шире, а лицо вытянулось, позволив проступать скулам. Тот шестнадцатилетний мальчик из воспоминаний превратился в неплохо сложенного двадцатиоднолетнего юношу, хорошо научившегося скрывать все эмоции. Его могут выдать только огоньки непонимания, горящие в красных глазах, что слегка светлее цвета шарингана, который привыкла довольно часто лицезреть. — Прибыть одной было слишком глупо с Вашей стороны, — косвенными вопросами он сейчас попытается выудить побольше информации о моих способностях в качестве шиноби. — Сомневаюсь, что медики хорошо владеют мечом. — Всему можно обучиться, если захотеть, — специально показываю клинок с гербом Учих, болтающийся на поясе. — Да и я когда-то слышала, что жены глав должны быть достаточно сильны, доказывая на фронте их компетентность в данной области. Делаю короткую паузу, заметив удивлённый взгляд Кина, вообще не понимающего, что за глупости несу. В их клане такого правила нет и никогда не было. Вообще удивляюсь, как умудряются сохранять хорошие гены на протяжении стольких лет, раз руководствуются только своими чувствами, не обращая внимания на родословную. — Но, сказать честно, слабой девушке действительно непросто приходится в это смутное время, — продолжаю мило улыбаться. — Благо, заместитель и глава были так добры, что ни разу не заставляли выходить в сражение, позволив доказать полезность совершенно иным способом… — С таким лицом она может быть хороша только в одном, — доносится из толпы, которую притащил с собой брат. — И то верно, — не собираюсь отрицать, потому что не вижу особого смысла. — Когда-то меня действительно именовали «обычной подстилкой»… Что ж, тогда остаётся лишь оставить на чужую фантазию все умения, раз сейчас стою тут выше вас всех по званию. Инудзука рядом даже непроизвольно вздрагивает от моей резко изменившейся интонации и лёгкого безумия, скользнувшего вместе с усмешкой. Пёс начинает рычать, обнажая клыки, как бы показывая заодно, насколько его хозяину не нравится всё происходящее. — Вам не разрешали открывать рты, — белобрысик рявкает, но на его плечо тут же опускается большая ладонь, призывающая успокоиться. Чуть не проговариваю вслух ругательства от осознания личности подошедшего. Вот уж кому зубы заговорить вряд ли получится с таким успехом. — Не реагируй так остро, обсудим с нашими людьми поведение дома, — обычная яркая улыбка на устах Хаширамы так никуда и не пропала, и характерное фырканье от Тобирамы тоже никуда не делось. Порой я даже скучаю по этому цирку… Но потом вспоминаются и не самые радужные моменты, отметая желание вернуться. У Учих всё равно нравится куда больше, не хочется находиться с кем-то шумным в постоянной суете, глубоко внутри осознавая, что это лишь маска, скрывающая сломанную бесконечными сражениями психику. Сильнее ценишь мимолётно поднимающиеся уголки губ Мадары, когда он действительно счастлив, искренне радуясь чему-то навсегда западающему в сердце. — Будь тут её муж, ему бы уже снесли голову, — Кин ухмыляется, останавливая уже начавшего лаять извечного спутника. — Не забывайте, девушка может быть наблюдательна… Запомнит внешность, и в следующем бою глотку первому перережут этому разговорчивому. — Господин, не делай из меня доносчицу, — переглядываюсь со своим временным напарником, засмеявшись. — Тебе ли не знать, что могу и сама с этим управиться? — И правда, какие глупости несу, — наконец-то резким рывком усадив собаку. — Та прекрасная маленькая ладонь, напитанная чакрой, чуть не перерезавшая мою сонную артерию, до сих пор восхищает своей смертоносностью… Не ей ли ты проткнула сердце одного из шиноби Сенджу, когда-то давненько решивших напасть на лазарет? — Как ты проницателен, — что за спектакль мы тут разыгрываем, известно одному богу. — Но её жертвами пал совсем не один человек, зачем же преуменьшаешь мои заслуги? Ужас отражается на лице ещё недавно надменно смотрящего на меня ниндзя. — Прошу простить мою неосведомлённость, — шуточно поклонившись. — А теперь предлагаю всё же вернуться к изначальной цели встречи клыкастого недотёпы из Инудзук и подстилки дьявола с наивеликолепнейшими правителями вражеского клана… А то, знаете ли, не хочется расстраивать противников несоответствием данным прозвищам, они так всегда мило радуются, теша своё эго долетающими слухами.