Его надежда

Как только я просыпаюсь уже довольно глубокой ночью и немного привожу в порядок мысли и чувства, мы с Мадарой накидываем плащи, защищающие от не сильно идущего дождя, и покидаем нашу комнату, направившись на клановое кладбище. Довольно красивое место несмотря на страшное предназначение. Весной тут расцветает сакура, заполняя всё пространство розовыми лепестками, придающими закату ещё более прелестный вид. Предки словно бы специально искали полянку с видом на небо, чтобы давать умершим возможность даже после смерти лицезреть нечто великолепное. Я благодарна Учихам за возможность похоронить Харуку именно в подобном месте. Не важно, что на табличке не написана фамилия, её тело могли вовсе выкинуть, как это делают со всеми умершими пленными, коих не так уж и много. — Положи мою руку на его надгробие, — раздаётся просьба в шуме усиливающегося ливня, который юношу совсем не смущает. Ничего не отвечаю, легко обвив свои пальцы вокруг чужого запястья, направив в нужную сторону. Холод каменной поверхности заставляет парня на мгновение вздрогнуть от неожиданности, а потом он замирает, сжав свободной ладонью мою. Мне до сих пор сложно поверить в отсутствие под боком Изуны, а ему точно намного тяжелее свыкнуться с реальностью, не имея при этом возможности осмотреться вокруг. — Как думаешь, смог ли братишка на том свете встретиться с отцом и матушкой? — странный вопрос разрезает напряжённое молчание, давившее непосильным грузом. — Конечно, иначе и быть не может, — отвечаю, несмело сделав один шажок, приблизившись к одинокой фигуре. — Они теперь будут вместе присматривать за тобой с небес. — Сомневаюсь, — грустно усмехнувшись. — Я за всю жизнь не сдержал ни одного данного им обещания… В соседних кланах у всех осталось по двое или трое наследников, старшие там смогли выполнить возложенный долг, защитив младших, один я так и не справился ни с чем, потеряв последнего родного по крови человека. — Мада… — шепчу, почувствовав лёгкий толчок плечом, заставивший замолчать. Сейчас вряд ли смогу подобрать правильные слова, как бы того не желала. Никогда не ощущала ответственности за кого-то в этом мире, являясь тем, кого приходилось вечно защищать от невзгод. Юноша же напротив из-за старшинства нёс на плечах тяжкое бремя стены, которая должна спасать и оберегать всех и каждого. Тот факт, что ещё и стал главой большого клана, только наложил лишних обязанностей, призывая прикрывать не только спины семьи, но ещё и подчинённых, не беспокоясь о собственном самочувствии и травмах. — Мир жесток, невозможно предугадать всего, — всё-таки открываю рот, но порыв холодного ветра в ту же секунду сдёргивает с головы капюшон, как будто прося не нести глупостей. — Я знаю, — повернувшись в мою сторону, словно бы хотя встретиться глазами. — Но, чёрт возьми, от этого легче не становится… Когда на проклятом кладбище уже лежат семеро близких, смерти которых ты видел, с каждой минутой всё сильнее осознавая неизбежное, пока дыхание ослабевало, а конечности холодели, невольно погружаешься во всю большую ненависть к самому себе и окружающим. В чём вообще смысл жизни, для чего приходим в мир, терпя всю эту боль? — Ты спрашиваешь не у того, — грустно посмеиваюсь. — Моей целью существования уже много лет является ярко светящее солнышко, разгоняющее тьму и согревающее в холод… Не стань его в один из моментов, сомневаюсь, что продолжу куда-то стремиться. Эта несколько нездоровая привязанность придаёт энергии и заставляет подниматься по утрам, как бы сильно не хотелось дальше нежиться в постели, поддавшись лени и самобичеванию. Я не вру, к большому сожалению. Если раньше толкала себя чувством вины перед умершим Акирой, то сейчас исключительно желанием помогать тому, кто выглядит излишне одиноким и закрытым. Требовать что-то взамен было бы эгоистично, пусть временами и посещают довольно странные мысли… Лучше списать появившуюся симпатию на гормоны, чем позволить разуму копаться в этих странных чувствах, иногда показывающихся слишком явно. Судьба Казуко яркий пример того, насколько иногда не стоит лезть в свою же собственную головёшку. Чтобы Таджима точно не нашёл ей достойную партию, стараясь сделать как лучше, эта женщина буквально убила организм, лишив себя способности к рождению детей. Смельчаки, сами предлагавшие брак, даже после подобного находились, но отшить их было куда проще. В своё время бывший глава и его фиктивная жена наделали столько ошибок, что становится страшно, поэтому лучше уж не буду питать глупых надежд, заранее решив наблюдать со стороны. Учихи слишком редко способны сделать самым важным в жизни человеком кого-то чужого, смельчаков можно чуть ли не по пальцам пересчитать, уж слишком разное мышление и отдача. Были ли они действительно счастливы никому не известно, гражданские умирают раньше, а союзы с соседними кланами тем более успехами не увенчались из-за постоянных пересмотров мирных договоров и предательств. — Не представляешь как сильно я хочу привязать кое-кого к себе цепями, — волосы неожиданно растрёпывают, намочив руку дождевой водой, успевшей насквозь пропитать все локоны. — Особенно в последние пару дней… Эгоист внутри хочет погрузить маленький лучик во тьму, навечно запрятав поглубже, используя как путеводную звезду, если вдруг потеряюсь в гневе и злости. — Боишься потушить последние искорки, если лишишь свободы? — какими же глупыми загадками мы общаемся, ничего не произнося напрямую. Вот и гадай после такого, кого имел ввиду собеседник, так и не уняв внутри дурацкие мечты. — Я ещё не понял, что пугает больше всего… — слегка задумчиво. — То ли способность тьмы поглотить свет, то ли возможность того, что рано или поздно свет испепелит тьму… Останется ли в итоге что-то от подобного союза? — Почему нет возможности, при которой оба не потеряют ничего, оставшись такими, какими были? — но шепот тонет в шуме стихии. Снова наступает молчание, оставившее кучу недосказанностей, волнующих душу. Ты словно начал смотреть что-то, но так и не увидел желанного окончания, вынужденно переключившись на иное важное занятие. — Айко, пошли обратно, — резко развернувшись, протягивая руку. — Ты слишком легко простываешь, этого сейчас точно нам не надо… Наблюдать за мучениями ещё одного родного я не готов. Его последняя фраза произносится настолько тихо, что еле могу поверить в донесшееся до ушей сквозь завывания ветра. Кажется, это просто очередные игры разума, не более… *** А следующее утро начинается с кучи нехороших вестей, в основном касающихся задержки непрошенных гостей из-за ужасного состояния после попойки. Наши шиноби ужасно устали, и ещё одна ночь для них будет непосильной ношей. От роящих с самого пробуждения способов решения возникших проблем раскалывается голова, не желая проходить ни на секунду. Где-то внутри я столько раз обматерила Тобираму за тот удар в детстве, после которого и начались подобные подарки организма, что не сосчитать. — Старейшины вызывают, — Джун проговаривает, сочувствующе окидывая с ног до головы взглядом. — Они не в духе, госпожа. — Я тоже, — одариваю такой улыбкой, что подчинённый невольно вздрагивает, отшатнувшись. Постоянные недосыпы начинают сказываться не только на работоспособности, но и на эмоциональном состоянии. Однако оставить всё, просто отключившись, невозможно, иначе работа перестанет идти по чёткому расписанию. Кто-то без присмотра точно выбьется из графика, доставив новые проблемы. Лазарет и так почти самостоятельно функционирует, нельзя дать и остальным подобную свободу. Шиноби тоже люди и им не чуждо желание отдохнуть, откосив от возложенных обязанностей, пока опасности не наблюдается. Постоянно находиться в напряжении слишком тяжело, поэтому многие полностью расслабляются, если война берёт небольшую паузу. — Госпожа, с завтрашнего дня Вы будете обязаны просматривать кандидаток, — неожиданный полуприказ разрезает воцарившуюся после отчётов тишину, пока неспешно собирала принесённые документы в кучу. — Поскольку глава не желает с нами встречаться, подбирать будущую хозяйку поместья придётся Вам. Многозначительно вскидываю бровь, как бы намекая на то, что идея совсем плоха. Когда Мадара вообще давал своё согласие на данную аферу? Кажется, сколько бы раз дедульки не предлагали, всегда отказывался, аргументируя это наличием у него меня или излишней занятостью. — Поскольку уже продолжительное время находитесь подле нашего правителя, уверен, в курсе его предпочтений, — проговаривает ещё один. — Более этот вопрос откладываться не будет, даже не пытайтесь перечить. Еле сдерживаюсь, чтобы не цокнуть языком, показав насколько сильно недовольство. Откуда они вообще достают дурочек, согласных сюда приходить и терпеть непомерное количество критики? — Хорошо, но жалеть никого не стану, — безэмоционально и холодно бросаю, резко развернувшись. — Поскольку эта юная особа должна будет ещё и мне помогать, критерии отбора будут довольно жесткими. — Всех выкинуть не получится, госпожа, — тихое как будто предостережение. — Мёртвую хватку, которой держитесь за Мадару, придётся ослабить, раз не в состоянии обеспечить клан достойным продолжением рода. Ухмыляюсь, стараясь побыстрее удалиться. Посмотреть бы на их лица, если прознают, что я и не пытаюсь нарожать наследников, являясь лишь временной заменой в будущем придущей девушки. Кое-кто пытается надавить на точку, которая и не болит… И забавно, и грустно одновременно. К обеду количество дел почему-то только возрастает, молодняк умудрился устроить драку прямо во дворе, не поделив какую-то очередную глупость. Подростками так трудно управлять, когда внутри бушует энергия и гормоны, так и кричащие творить невесть что. — Айко-сама, — несколько человек моментально склоняются, стоит им только завидеть необычного цвета волосы, развевающиеся на ветру. Кажется, сегодня выгляжу довольно пугающе из-за так и растущего с каждой минутой раздражения. — Все, кто в этом участвовал, идут отмывать пыточную, — строго говорю, тяжело вздыхая, параллельно с этим указывая на провинившихся. — Если нечем заняться, у меня всегда найдутся отложенные дела… Стоит только попросить, раз захотели сменить род деятельности с дежурных на какой-то иной. Комнатушка в подвале действительно долго простаивает, потому что после последних «развлечений» служанки не в состоянии туда зайти. Мадара перестарался, выплеснув излишне много ярости на попавшихся невовремя под руку заложников. Они живы и даже здоровы, потому что успела вовремя подлатать, но кровь и рвота убрана так и не была. Да и труп, предназначенный для запугивания, источает невероятно ужасный запах, уже начав разлагаться. Я планировала сама решить проблему с этим местом, вычистив всё до первоначального состояния, попросив подчинённых только избавиться от тела, но раз выдался шанс заодно и проучить тех, кто продолжает нарушать правила… — Госпожа, может не стоит? — знакомый дяденька практически шепчет на ухо, явно пытаясь выторговывать обычное лишение обеда или ужина. — Муж мягче обращался, да? — неуверенно спрашиваю, тоже понизив тон голоса, позволив проскользнуть на лице волнению. — Извините, я не особо компетентна в данной области… Почему-то вопрос опытного шиноби прозвучал где-то в голове как упрёк, поэтому моя решимость тут же улетучилась. — Нет-нет, обычно он гонял их на полигоне до потери сознания, — так, словно это что-то обыденное, даже слегка улыбнувшись. — Просто сейчас нехватка людей… Лишних совсем не хочется терять из-за детских шалостей, пусть и нарушивших дисциплину. — Я пойду к Инудзукам… — устало потираю виски, почувствовав внезапное головокружение. — Думаю, их глава не будет против оказать небольшую поддержку. Подчинённый удивлённо вскидывает бровь, позволив проступить морщинкам на лбу, пока солнце касается лучами седых еле заметных прядок. — Заранее благодарю от лица всех дежурящих, — мужчина внезапно делает несколько шагов назад, низко поклонившись. — Гордость Мадары-самы никогда не позволила бы попросить о помощи соседний клан, пока молодняк не станет сваливаться прямо на посту от недосыпа… — Не надо так думать о человеке, несущем ответственность за каждого в этом месте, — скрещиваю на груди руки, поправив накинутую на плечи шаль. — Он всегда делает всё только для вас, жертвуя собственным здоровьем, не доедая и не высыпаясь ничуть не меньше… Про раны, полученные из-за прикрытия собственным же телом совсем зелёных бойцов, говорить страшно, не то что смотреть на остающиеся после них шрамы. — К несчастью, несмотря на всё хорошее, юношеский максимализм никуда не уходит, — разгибаясь, легко улыбнувшись. — Айко-сама, не бывает идеальных, кто-то обязан сглаживать острые углы. Мы перекидываемся ещё несколькими фразами, и я доверяю проследить за наказанием Джуну, нехотя развернувшись, чтобы вернуться к изначальной цели выхода из кабинета. Одной идти в другое крыло поместья совсем не хочется, но таскать везде с собой охрану тоже нехорошо… Люди слишком пристально наблюдают, ища слабые стороны и рычаги давления. — Можно войти? — постукиваю по сёдзи, добравшись до нужного помещения, выделенного главе дружественной семьи. Ответ следует практически сразу, позволив отодвинуть пресловутую недо-дверь. — Кин-сан, рада снова Вас видеть, — слегка склоняю голову в знак приветствия, непроизвольно вздрогнуть от раздавшегося рычания пса, до этого мирно посапывающего в углу. — Прекрати так себя вести, — явно обратившись не ко мне. — Сколько раз надо повторить, что это друг, а не очередной враг? Посмотри, при ней даже оружия нет. Секунду медлю, а потом развязываю пояс кимоно, как бы показывая, что ошибся и ругать животное вовсе не стоит. Защищать хозяина его работа, так почему бы просто не поблагодарить за такую внимательность. — Напомни, почему тебя вышвырнули Сенджу? — усмехнувшись, аккуратно положив перо на подставку. — Мы не переходили на подобное общение, господин, — упрекаю, цокнув языком. — Это немного некультурно. — Слишком воспитанная, — откинувшись на спинку стула, задрав ноги, усаживаясь в позу лотоса. — Давай нормально говорить, а не ожидать подвоха каждую секунду? — Буквально вчера Вы пытались сделать всё, чтобы я свалилась в обморок посреди коридора, нарушив все мыслимые и немыслимые правила элементарного этикета… — многозначительно вскидываю бровь. — Серьёзно думаете, что я настолько легковерная и глупая? — Как раз наоборот, — обнажив клыки. — В этом и заключается огромный плюс! Парень щёлкает пальцами, обдав холодным взглядом. «Странный» — это первое, что приходит на ум, если пытаюсь описать данного человека. Слишком энергичный и непредсказуемый… После расчётливых Учих находить общий язык с подобными индивидами сложно, если не невозможно. — Даже пьяной в хлам, ты себя великолепно контролировала, — видимо, это комплимент. — Моя сестрица не до конца овладела данным умением, зависть берёт… Если бы знал, то уговорил бы отца схватить тебя на пользу нашему клану в своё время. — Из этого бы ничего не вышло, — усмехаюсь. — Поверьте, я была бесполезнее тупого лезвия, отец не просто так избавился от лишнего рта. — Тобирама с Хаширамой всё равно были не согласны с подобным решением родителя, — потянувшись рукой к подошедшему четвероногому другу, запутывая пальцы в мягком мехе. — Не слышала об их ссорах? Поговаривают, перед смертью Буцумы вся семья разругалась в пух и прах, и первую жену не обошёл стороной этот ураган. — Меня не касается происходящее там, а говорить об этом довольно некультурно, — может и ношу другую фамилию, но распространяться о внутренних конфликтах Сенджу не собираюсь. — Я пришла сюда обсудить возникшие проблемы, попросив о помощи, а не сплетничать о том, кто и где прокололся. Мадара с Изуной не были до конца осведомлены об отношениях братьев с их матерью, а про личность госпожи я вовсе помалкивала. Что-то объяснять начинала только в тот момент, когда парни уже находили нужную информацию. Не знаю по какой причине, но такую мою позицию всегда уважали, не вытягивая клещами и не пытая для получения нужного. Инудзукам и подавно не вякну лишнего. *** В итоге людей союзный клан предоставил, но взамен попросил подлечить раненных, которых пришлось взвалить уже на собственные плечи, истончив запасы чакры практически до минимальной отметки. Не хотелось напрягать подчинённых в лазарете из-за допущенных ошибок. — Не собираешься ложиться? — раздаётся родной голос уже очень поздней ночью, когда юноша выходит из спальни, явно направившись в уборную. — Твоя постель холодная. Невольно улыбаюсь, умилившись заботе. Пусть не может видеть, всё равно продолжает проверять всё ли со мной в порядке даже во сне. Почему-то ощущение тёплых рук, аккуратно поправляющих одеяло, стало чем-то привычным, как будто так и должно быть… Однако если задуматься, то никто не обязан проявлять доброту, и такие действия результат только желаний парня. — Осталось немного, — тихо отвечаю, снова зашуршав пером по бумаге. — Из-за внезапной задержки посетителей, бюджет снова не сходится, я не понимаю, что с этим делать… — Продай что-нибудь, — моментально, словно это что-то очень легко выполнимое. — Лекарства или старенькое оружие… Гражданские деревеньки не смотрят на качество, заберут сразу же. К несчастью, эта схема работает только если сам Мадара на них снисходит… В ином случае начинают торговаться, не желая оставаться в минусе. Тяжёлый вздох слетает с губ, а спустя мгновение на плечах оказываются большие ладони, начавшие легонько разминать затёкшие мышцы. Расслабляюсь, на пару секунд окунувшись в пришедший внезапно покой, пока веки предательски опускаются от нахлынувшей сонливости. В итоге я сдаюсь на милость одному очень умеющему убеждать в важности отдыха нахалу, позволив тому вновь взять на себя роль няньки. — Айко, не против сдвинуть наши футоны ещё больше? — странный вопрос звучит, пока моё тельце опускают на неприятно прохладную постель. — Мне неудобно постоянно вставать, когда скулишь во сне. — Значит, меня снова мучают кошмары? — неудивительно, что особо выспавшейся себя не ощущаю. Не помню ничего из снов, оно и к лучшему… В сотый раз наблюдать одни и те же картинки не хочется. — Они и не прекращались, — всё ещё не предпринимая никаких действий, смиренно дожидаясь ответа. — Легче посчитать спокойные ночи… Но я рад, что ты перестала вскакивать от собственных криков, словно и не замечая их вовсе. — Делай как считаешь нужным, — скидываю с плеч накидку, забираясь под тяжёлое одеяло. — Мне без разницы насколько близко находишься, об этом беспокоишься только ты сам.