Его надежда

Как только привожу себя в божеский вид, выхожу в коридор и приказываю Джуну попросить служанок подготовить свободную комнату на втором этаже. Уже немного поздно, но пыль протереть и полы вымыть девушки точно успеют. С удовольствием сделала бы это и сама, но времени на уборку не осталось из-за сна, который себе позволила, поддавшись моменту. Весь этот внеплановый переезд по итогу завершается только очень поздней ночью, когда заканчиваю перетаскивать уцелевшие вещи по пустым коридорам. Провести Мадару, не наткнувшись на любопытных дежурящих шиноби оказалось той ещё морокой, но я успешно справилась с возложенной миссией. — Что за посиделки в такой час? — из-за шума приходится спуститься в казармы, чтобы угомонить решивших забыть о дисциплине подчинённых. — Если глава не появлялся сегодня днём, это не означает отмену раннего подъёма… — Госпожа, не сердитесь, — какой-то паренёк проговаривает. — Смилуйтесь, не наказывайте. Скрещиваю руки, поправляя накинутую на плечи шаль, красноречиво изгибая бровь, пока облокачиваюсь на дверной косяк. — Быстро по койкам, — говорю максимально тихо и спокойно, не повышая голоса. — Я знаю расписание наизусть, и завтра лично подниму каждого патрулирующего и дежурящего. Устроили тут себе внеплановые выходные без присмотра, пока старшие по службе помогают разбираться с раненными. — Айко-сама, Вы так жестоки и бессердечны, — они ходят по грани, понимая, что я младше многих из них, хоть и выше положением. — Особо разговорчивые завтра пойдут отмывать пыточную, — использую более угрожающую интонацию, потому что усталость сильно даёт о себе знать, требуя поскорее разобраться с несходящимися в бюджете расходами. Вдруг ощущаю позади чьё-то присутствие, но моментально успокаиваюсь, поняв, что это просто Джун, пришедший посмотреть, куда ускакала глубокой ночью из кабинета, оставив горящей свечу и разбросанные листочки. — Вам стоило просто сказать об этом мне, — слышу, как только подчинённый подходит достаточно близко. — Жена не обязана руководить этими ещё совсем бестактными молодыми людьми. — Но всё же имеет на это право при необходимости, — вздыхаю, заправляя за ухо прядь распущенных волос. — Не постоянно же тебя дёргать по любому пустяку. — Наша госпожа на посту второй жены выполняет больше, чем обычно делают первые, — доносится откуда-то из толпы. — Истинная пара нашему грозному главе… И почему её ещё не сделали основной? — Потому что крови Учих во мне ни грамма, — безэмоционально отвечаю, удовлетворяя любопытство. — Когда-то на этом месте будет стоять другая женщина, с которой подобным тоном даже не пытайтесь разговаривать… Для той, кого выберут, это будет с огромной вероятностью неподобающее поведение, требующее выговора за грубость. Жалование у вас и так не особо большое, поэтому лучше цепляйтесь за каждую копеечку. Большая часть этих шиноби не в курсе о том, что являлась наследницей Сенджу, для них мои слова сейчас просто наставление, которое можно пропустить мимо ушей. Однако у тех, кто в курсе происходящего, на лицах на мгновение проскальзывает сочувствие. Никогда не желала его видеть. — А теперь серьёзно укладывайтесь, не проснётесь ведь, — улыбаюсь, подняв руку, не дав телохранителю ругаться. — Не расстраивайте главу своим поведением, ему и так сейчас тяжело. — Вы слишком мягкая, — Джун недоволен, но особо высказываться явно не собирается. — Пошли, нечего кричать посреди ночи, — резко разворачиваюсь, направившись обратно в главное здание. *** С рассветом проснуться на следующий день получается далеко не сразу. Я долго не могу убедить саму себя в нужности данного насилия. Однако тихое сопение практически под боком окончательно вправляет мозги, заставив вспомнить, кому тут хуже. За утро надо будет разгрести дела лазарета, чтобы со спокойной душой днём приступить к встречи с Инудзуками, обещающей быть очень долгой. Сегодня моими собеседниками будут сразу сестра и брат, которые в данный момент совместно заправляют кланом после не такой уж и давней смерти отца. У девушки не вышло удачного замужества, поэтому она зареклась более не совершать ошибок, просто посвятив всю себя должности заместителя и довольно симпатичным собачкам. — Солнышко, — аккуратно дотрагиваюсь до плеча Мадары, когда уже возвращаюсь с кухни вместе с подносом. — Я оставлю еду и настойку от похмелья прямо рядом с футоном, тазик с другой стороны, если вдруг станет плохо. — Не настолько много вчера выпил, чего так распереживалась? — от него всё ещё несёт спиртным. Лучше пусть спит дальше, трезвеет и приводит в порядок мысли. У него есть две недели на восстановление перед возвращением к прямым обязанностям. Поскольку чакру использовать сейчас не в состоянии, придётся подождать дольше до момента полного заживления глаз. Остаётся только надеяться на то, что не совершила никаких ошибок и всё прекрасно приживётся, не дав никаких осложнений. Изуна задал слишком сложную задачку перед смертью. — Джун, нам нужно найти троих молодых людей для уборки в нашей с Мадарой прошлой спальне, — проговариваю, пока спускаюсь по лестнице. — И ещё парочку для переноса коробок в архив. — Как прикажете, я сделаю всё возможное, — парень слегка склоняет голову, на мгновение остановившись. — Нет, ты не понял, — вздыхаю. — Разговаривать с ними хочу самостоятельно, а не просто сухо передавая приказы через ближайших подчинённых. Вчера мне в голову почему-то пришло чёткое осознание того, насколько отдалена от тех, кто постоянно защищает мою шкуру. Если со служанками имею постоянный непосредственный контакт, то шиноби особо не имеют представления о моей личности, руководствуясь исключительно какими-то долетающими слухами и редкими встречами, когда находятся в бессознательном состоянии на больничной койке. Более-менее я знакома только с частью тех, кто раньше находился на службе в нашей маленькой тюрьме для пленных. В своё время мне не хотелось сражаться за абсолютно незнакомых, так почему люди Учих должны желать прикрывать какую-то совсем неизвестную девчонку без капли их крови… Уважение к главе безусловно высоко, да и страх перед ним временами огромен, но почему-то становится противно пользоваться чужим авторитетом. Кажется, во мне начала откладываться эта гордость, присущая почти каждому обитателю данного клана. — Госпожа, но Ваши методы… — не даю собеседнику договорить, перебив. — Намного мягче тех, что использует муж? — скорее утверждаю, а не спрашиваю. Да, я не выгляжу так уж угрожающе, хотя бы из-за маленького роста и довольно миловидной внешности, но почему бы не попробовать использовать вместо привычного кнута пряник? Нужно уметь договариваться с людьми, а не заставлять их повиноваться исключительно силой. Мадара умеет это делать, но чаще всего всё равно использует не самый приятный метод, особенно если дело касается только-только поступивших на службу, ещё не уяснивших все правила. — Порой Вы слишком упрямы, — Джун прикладывает ладонь к лицу, театрально изобразив усталость. — Раз мне доверили должность заместителя, я должна оправдать ожидания, — улыбаюсь. — Изуна успевал делать всё и везде, так почему не смогу повторить это? *** Перед собранием с Инудзуками мне приходиться вернуться в комнату из кабинета, чтобы переодеться и заодно принести главе обед. Времени валом, потому что закончила пораньше, поэтому надеюсь, что успею ещё и перевязки сменить. — Айко, ты шутишь? — юноша проговаривает, когда понимает, что вместо какой-то твёрдой пищи притащила в этот раз суп. — Мне льстит твоя вера в мои способности, но, к сожалению, без зрения я умею только сражаться… Виновато склоняю набок голову, наблюдая за тем, как парень сидит в небольшом ступоре с палочками в руках. — Извини, — бурчу под нос, пока снимаю кимоно, аккуратно вешая его на спинку стула. — Сейчас переоденусь в амуницию, и помогу с этим. Не вижу особого смысла уходить в ванну, как раньше, если приходилось одеваться, когда Мадара находился в спальне. Всё равно сейчас он ничего не увидит. Максимум, что может — услышать шуршание вещей и мои шаги. Невольно цепляюсь взглядом за парочку довольно износившихся чистых топиков, про себя подумав, что надо бы давненько сменить их на новые. Даже сейчас надетый уже не выглядит особо презентабельно. Я обычно не следила за состоянием нижнего белья, потому что парень прекрасно справлялся с покупкой нового до того, как старое «выходило из строя». Однако затянувшиеся стычки с Сенджу внесли свои коррективы в этот привычный порядок, не давая первому сыну задумываться о таких не особо важных делах. В некоторой степени мне даже грустно от потери частички заботы и внимания, которое получала безвозмездно. — Я не кормила особо людей… — шепчу, присаживаясь напротив массивной фигуры. — Поэтому заранее прости за неуклюжесть или неудобства. Пока крутилась с подвязкой всех поясов с оружием, еда должна была немного остыть. Дую на лапшу, потом поднеся её к губам, убеждаясь в том, что подопечный не обожжётся. — Открой ротик, — прошу, наклонившись вперёд. Юноша тут же делает то, что попросила, спустя мгновение начав пережёвывать. — Вкусно или так себе? — спрашиваю, протягивая мисочку, чтобы парень отпил немного бульона. — Ты всегда хорошо готовишь, к чему такие вопросы? — словно это само собой разумеющееся. — Не помню, чтобы хоть одно блюдо было отвратительно… — Мало ли, — смущённо опускаю глаза в пол. — Знаешь, в детстве один раз Акира чуть не отравился. — Тот паренёк, кинжал которого так бережно хранишь? — после этого вопроса невольно прикасаюсь к рукоятке болтающегося лезвия, слегка сжимая. — Да, — коротко отвечаю, принимая посуду в свои руки, чтобы снова взять порцию лапши. Комната погружается в тишину, которая нарушается только после того, как Мада глотает новую порцию пищи. — Я могу спросить, каким образом он умер? — глава непривычно нерешителен. — Тогда в детстве у реки это делать было слишком жестоко, а после прихода сюда ты постоянно мучилась от кошмаров… — На поместье напали Учихи, — безэмоционально проговариваю, — В тот раз приходили именно за мной, и единственным человеком рядом был телохранитель, который души не чаял в маленькой девочке, напоминающей ему принцессу из сказок… Вздыхаю, отгоняя подальше замелькавшие фрагменты с воспоминаниями. Почему-то картина до сих пор предстаёт во всех красках, стоит только начать пересказывать происходившее. — Он не был лучшим шиноби и не отличался каким-то выдающимися способностями, — снова протягиваю палочки, поднося к чужим губам. — Спрятав в тёмном углу меня и оставив оружие для защиты, вышел против тринадцати явно более опытных бойцов… Они располовинили его, не оставив и шанса на выживание. — И ты не ненавидишь мой клан после этого? — спокойно, уже заранее зная ответ. — Естественно, нет, — улыбаюсь. — Не вижу смысла ненавидеть сразу всех за то, что когда-то сделал один… Тем более мы тоже убивали твоих людей пачками. Не самая приятная тема для разговора развилась. Почему глава вдруг начал задавать такие странные вопросы… — На чьей ты стороне? — протянув руку, на ощупь находя мою, откладывая из неё палочки, чтобы переплести пальцы. — Я прекрасно осознаю, что шпионить такая маленькая и хрупкая девушка не способна, учитывая твои способности в самом начале… Однако будь выбор, простила бы братьев за всё или осталась среди полностью чужих по крови? — Что за экзамен? — недовольно бурчу, потому что искренне не понимаю, чего пытается этим добиться. — Мада, в такой ситуации я начинаю бояться сказать не то… — Неправильного ответа нет, просто говори то, что на душе, как умеешь, — слегка сжав мою кисть. Отставляю в сторону мисочку и отодвигаю принесённый поднос, подсаживаясь поближе. — Всегда только на твоей, — сама беру вторую большую ладонь, сделав то, что мгновение назад проделал юноша. — Я не могу ненавидеть до закипающей в жилах крови при одном упоминании неприятеля, но искренне уже люблю всех, кого хочешь защитить и считаешь семьёй. — Айко, я буду делать всё, чтобы прикончить правителей Сенджу, как только глаза полностью придут в норму, — безэмоционально и холодно. — Война так просто не закончится, она будет продолжаться и набирать обороты. — Тогда мне не помешало бы подтянуть свои навыки, не правда ли? — проговариваю, придав голосу энергичности. — Совсем не хочется снова попасть по глупости невесть куда, заставив окружающих переживать. Мадара впадает в некий ступор, не ожидая именно подобной реакции. — Ты же раньше была… — он начинает, но я тут же перебиваю, не дав продолжить. — Дочерью обычной гражданской женщины, — заканчиваю вместо него. — Не Сенджу, а просто девочка из деревеньки неподалёку от главного поместья… Какая-то несуразная и ничего не умеющая, приносящая тебе цветочки, болтающая о всякой ерунде с беззаботной улыбкой. Секундная тишина повисает в помещении, нарушаемая только завыванием прохладного осеннего ветерка, так и рвущегося сквозь закрытые ставни. — И правда, — вдруг раздаётся вместе с лёгкой ухмылкой. — Что я несу? Собеседник высвобождает ладонь, тут же приложив её к моей щеке, так нежно и заботливо начав поглаживать большим пальцем, что кровь невольно приливает, заставляя лицо покрываться румянцем. — И вообще, зачем вспоминать о прошлом? — словно убеждая самого себя. — Той глупышки давненько нет, ведь на её место пришла гордая Учиха Айко, которая способна вести в одиночку дела огромного клана, управляя подчинёнными не хуже главы… Мой личный ангелочек, умеющий принимать на себя и роль дьяволицы, если того требует ситуация. — Ты преувеличиваешь, — щёлкаю по носу, заставив смешно свести брови. — Нет, — как будто разрешив какой-то внутренний конфликт, невероятно умиротворенно. — Изуна не зря взялся учить именно тебя, он видел потенциал, потому что никогда бы не стал что-то вкладывать в заведомо провальную затею. — Наш дорогой заместитель был умён не по годам временами, — легко улыбаюсь. — Такой рассудительный и спокойный, что позавидует любой. — Отцовский характер, — чужая рука так и продолжает оставаться на моём лице, словно используемая для считывания эмоций, сейчас на нём мелькающих. — Даже ты это заметила, уверен… Я куда более вспыльчивый, походящий не особо хорошим контролем эмоций на маму. Кажется, он не особо голоден, раз не горит желанием доедать принесённый суп. — Расскажешь потом, каким она была человеком? — аккуратно тянусь недавно осводившимися пальцами, убирая упавшую черную длинную прядку. — Редко можно услышать о почившей госпоже хоть что-то, кроме того, что Таджима-сан невероятно ей дорожил. — Как-нибудь в другой раз, — явно не желая вспоминать что-то, потому что новых рубцов на сердце и так хватает. — Тебе же надо на собрание, верно? Просто киваю, потеревшись щекой о шершавую ладонь, покрытую непроходящими мазолями от постоянных тренировок и сражений. Даже наличие перчаток не спасает от всё новых потёртостей, защищая только ногти, под которыми не скапливается засохшая кровь. — Сначала сменю повязки, — после этих слов юноша сразу же отстраняется, позволяя подняться, чтобы взять необходимое. — Извини, аппетита особо нет, — слышится, когда уже оказываюсь около комода, доставая различные баночки. — Не загоняйся насчёт ужина для меня, сама главное поешь. — Тогда обойдёмся чаем и сухарями, — присаживаюсь обратно, стараясь ножницами аккуратно разрезать старые бинты. Обычно делаю это с помощью чакры, которую могу преобразовать в острое лезвие, но после вчерашнего приходиться довольствоваться только находящимися поблизости предметами. Я зареклась не пользоваться пока техниками. — Уверен, что обезболивающее не нужно? — спрашиваю, заметив небольшие кровавые корки на чужих ресницах, которые легко убираю смоченной в растворе чистой тряпицей. — Не вижу смысла переводить лекарства, если не сильно причиняет дискомфорт, — упрямство у этого человека никто не отнимет. Тяжело вздыхаю, и стараюсь поскорее закончить с этой не самой приятной процедурой. Время начинает поджимать, а ведь ещё неплохо было бы забежать на кухню и вымыть за собой грязную посуду, не скидывая лишние обязанности на работников. *** — Госпожа, они прибыли раньше назначенного времени, — Киёко склоняется, оповещая о непунктуальных гостях. — Уже ожидают в приёмной. Лучше бы опоздали, чем вот так. Непроизвольно поправляю оружие, болтающееся на поясе, и передаю поднос с грязной посудой в чужие руки. — Где Джун? — придаю лицу безэмоциональности, чтобы ненароком не напугать служанку, не привыкшую видеть меня злой. — Медики забрали в лазарет, не хватает рук, — отчеканивает подчинённая. — Если желаете, могу позвать. Кажется, людей и правда маловато после войны… Слишком много взрослых и здоровых мужчин погибло в этом побоище. Детей рождается мало и клан постепенно вымирает, потому что женщины просто не хотят заводить малышей в столь непростое время. Для родных и близких хочется только самого лучшего, а вокруг исключительно разруха и кровь, их можно понять. — Нет, не отвлекай, — тяжело вздыхаю, не особо желая быть наедине с довольно любопытными «щенятками». — Лучше передай на кухню, чтобы подготовили то, что утром попросила сделать. — Вы так выросли с момента нашей первой встречи, — странная фраза срывается с уст давно знакомой девчушки. — Удачи Вам, госпожа! Девчушка протягивает кулачок, призывая стукнуть по нему своим. Сначала теряюсь, не ожидая такого, но потом выполняю странный и непривычный жест, вызвав улыбку, так мягко расцветшую, что вопросов к Джуну больше не осталось. Парень не просто так полюбил эту особу, продолжая и по сей день отпускать шуточки про свадьбу, в душе надеясь, что она ответит взаимностью хоть когда-то. Все люди Учих такие разные, если узнавать их поближе… Эмоции им вовсе не чужды. Харука в детстве описывала их как демонов, снизошедших на землю для принесения страданий всему живому, но на деле маска отстранённости присуща и каждому Сенджу, убивающем точно так же без разбора. Почему в аниме клану красноглазых так не доверяли, что заподозрили в нападении на Коноху из-за одного какого-то единичного инцидента, несмотря на огромную историю работы этих людей на благо деревни… Для меня навсегда останется загадкой. — Извините за задержку, — аккуратно отодвигаю сёдзи, почувствовав, как в нос моментально ударил запах мокрой собаки, исходящий от расположившихся в углу двух животных, вскинувших голову, даже немного оскаливших зубы. Оно и правильно, я то пахну совсем не как союзники. У них инстинкт, выработанный, чтобы бросаться на любого члена вражеского клана. — Айко-сан, что Вы, это мы прибыли раньше обговоренного, — юноша опережает сестру, тоже открывшую рот. Давненько не приходилось слышать подобный суффикс при обращении. Эти люди имеют полное право со мной так разговаривать, потому что их положение ничуть не ниже. Правда, сестра более сдержанная, нежели брат, довольно вальяжно расположившийся на стуле. Двойнята, но такие разные по характеру и способам ведению переговоров. Кин вечно лохматый и излишне энергичный, а Ран всегда собранная и следящая за каждым движением, не особо любящая скалить клыки просто так. Они оба неплохие шиноби, вместе составляющие убийственную комбинацию. — Мне стоило предусмотреть этот вариант, учитывая вашу скорость, — присаживаюсь на свой стул. — Я попросила сделать немного мяса, его скоро принесут. Наверняка, дорога была тяжёлой. Инудзуки выносливы, потому что им всего лишь по двадцать, но скакать по горам довольно тяжко даже хорошо сложенным и физически подготовленным. — Совсем неинтересно, — парнишка откидывается на спинку стула. — Ран, я думал, эта девушка будет более зашуганной. Честность явно его конёк, никакого стеснения. Такое поведение непривычное и забавное, но лучше оставаться на стороже. Подобные люди опаснее ведущих холодный расчёт. — Не сравнивай её с малышкой, которую видели ещё в поместье Бутсумы, — она одёргивает родственника, не сдвинувшись с места ни на миллиметр, так же ровно держа спину, как когда только появилась тут. — Эти глаза не принадлежат наивному ребёнку, что прятался за спиной телохранителя. Почему я не помню этого момента жизни? Неужели им довелось столкнуться с ещё настоящей владелицей тела? — Кажется, истинной целью вашего визита является отнюдь не обсуждение предстоящей церемонии, — отпиваю немного чая, всем видом показывая недовольство. — Верно подмечено, юная женушка Мадары, — по крайней мере не «подстилка», и на том спасибо. — Мы же должны оценить все риски дальнейшего сотрудничества… Изуна может и вызывал доверие, но глупенькая и слабенькая девочка Сенджу, от которой даже отец отказался, не особо. — Ситуация и правда не из приятных, — ухмыляюсь в ответ на какой-то полу-хищный оскал главы союзного клана. — И что же предлагаете сделать? — Мило побеседовать, — девушка снова заговаривает, вытаскивая из-под стола бутылку со спиртным. — Вы не знаете нас, а мы не знакомы с Вами… Разговор будет складываться лучше, если украсить его алкоголем. Пытаюсь сохранить лицо, не выдав непонимания и ступора. Это был самый неожиданный поворот событий из всех ожидаемых. Я уже готова была отстаивать до этого составленный договор, угрожая прекратить оказываться помощь псинкам, потому что это оскорбляет моих медиков… Как-нибудь бы точно вышла из ситуации, всё равно принеся пользу Учихам. — Судя по запаху сакэ, исходящему от Вас, уверен, против не будете, — завершает парень, окидывая взглядом. Чёрт бы побрал Мадару с его пьянками! Сколько бы раз не пересекалась с этими ребятами, вечно предстаю в каком-то не самом лучшем свете. У них слишком чувствительные носы, раз даже после принятого душа чувствуют то, что должно было выветриться после почти половины дня, проведенного за бумагами. — Если это всё, чего желаете, не вижу причин противиться, — пожимаю плечами, отставляя подальше чашку. — Сейчас попрошу принести нужную посуду. Отказывать будет не вежливо. Они могут подумать, что не выпиваю, потому что данный напиток принесён из их клана. Нам совсем не нужно сейчас нарушать и так шаткое доверие только-только установившееся между большими семьями. — Итак, начнём же допрос маленькой мышки, — как только на столе оказывается еда, начинает юноша. — Когда наследники? Похоже, это любимейшая тема всех меня окружающих. — Кин! — сестра легонько толкает в плечо нахала. — Будь тактичнее. — Ран, а тебе самой не интересно узнать, скоро ли на свет появятся маленькие дьяволята? — легко заливая в себя крепкий алкоголь, даже не жмурясь. — Они с огромной вероятностью унаследуют эту ужасающую силу отца… Плюс, чем раньше родятся, тем более велик шанс уничтожения отпрысков Хаширамы или Тобирамы, которые пока не особо торопятся с продолжением рода. Я не пила со времён прошлой жизни из-за того, что глава Учих излишне заботлив… Главное суметь сохранить здравомыслие, остальное не так уж важно. Джун потом поможет добрести до комнаты, если не смогу самостоятельно стоять. — Вокруг слишком много жестокости и насилия, — спокойно говорю, тоже заливая обжигающую жидкость. — В данный момент мы с мужем не видим смысла обзаводиться детьми… Нужно хотя бы пару месяцев покоя для столь ответственного шага. Моя слабость и так видна, представьте, насколько всё станет хуже, перестань контролировать чакру. Иногда так тяжело поддерживать видимость брака, врать и не краснеть — слишком важный навык в данном мире. — Значит, дело не в слабом здоровье? — даже до Инудзук долетели сплетни, пущенные старейшинами. — Я не подвергаюсь никаким нагрузкам, с чего бы ему ухудшиться? — саркастично улыбаюсь, заправив за ухо волнистую прядь. — Шрамы на запястьях явно говорят об обратном, — Кин слишком наблюдательный. — Вы были заложницей у вымирающего клана Хагоромо, если правильно помню. — Несколько дней без еды не сделают ничего настолько плохого, — замечаю, как моя «чашечка» снова наполняется алкоголем. Вечер обещает быть весёлым, а про утро даже думать не стоит. Каким образом я завтра буду руководить всем происходящим, встречая каждого гостя лично, не знает никто. Остаётся только надеяться на настойки, которые обычно помогают Мадаре, быстро ставя на ноги. Однако организм у нас ужасно разный, переносящий всё по-своему. — Если поднялась такая тема, когда ваш клан планирует обзавестись наследниками? — «перевожу стрелки», делая вид, что новая порция спиртного заходит так же хорошо, как и предыдущая. — Ран старше меня, и участвует в сражениях излишне часто, это может навредить в будущем. Я тоже умею видеть рубцы, которые тщательно скрываются длинными рукавами и странной челкой. Следы на лице — это очень плохо для женщины… Неважно, хочет она снова замуж или нет. Если глава Инудзук погибнет, никто особо интересоваться её мнением не будет. Старейшины нужны как раз для подобных случаев, ведь передавать сильную кровь обязанность каждого правителя. — Брат вскоре женится, — собеседница заговаривает первой. — Как Вы и подметили, мой организм слишком изношен для нормального потомства. — Могу помочь восстановится, если пожелаете, — предлагаю скорее из вежливости, нежели из искреннего желания оказать поддержку. — Это не так сложно. — Нет необходимости, — девушка тоже осушает ёмкость одним глотком. — Но спасибо за предложение. На деле обоим стал этот разговор неприятен, я же не слепая, чтобы не заметить оскалившихся собак. Нечего тогда задавать подобного рода вопросы, раз сами не готовы отвечать. Может и кажусь глупой, но эту простую истину уяснить может даже ребёнок. *** Беседа затягивается на неопределённый промежуток времени, а запаса бутылок хватит даже на завтра, судя по тому, насколько уверенно брат с сестрой просили сопровождающего приносить новые порции. Нас остановили животные, требующие уже выпуска энергии, уставшие лежать в одном положении. Если бы не они, даже предположить страшно, сколько бы пришлось в итоге залить гадости. — До встречи, — слегка склоняю голову, дожидаясь, когда сёдзи захлопнутся, а потом почти моментально хватаюсь за угол стола. Всё плывёт и кружится, а в мышцах вовсе не приятная слабость. Я в какой-то прострации, и даже не уверена, насколько чёткими окажутся воспоминания утром. Остаётся только сейчас раз за разом прокручивать всё произнесённое, анализируя и убеждая себя саму в том, что всё прошло гладко. — Надо в комнату, — несвязно бурчу под нос, стараясь хоть немного проанализировать окружающую местность, не желая сталкиваться с подчинёнными, ведь на многочисленные вопросы вряд ли отвечу. Одной так тяжело… Некого попросить протянуть руку помощи. Давненько не приходилось выпутываться из проблем полностью самостоятельно. Заставляю усилием воли ноги просто стоять ровно, а уже потом делаю не особо уверенные шаги, определённо пошатываясь. Благо, за пределами помещения никого не оказывается, Джун до сих пор, видимо, занят помощью в лазарете. Как же стыдно вот так расхаживать, с возможностью доставить лишние проблемы окружающим. А в середине дороги я невольно проклинаю всё сущее за ставшую на пути лестницу. Зачем вообще попросила комнату именно на втором этаже? На первом жилось очень даже неплохо, всё под рукой, а лишние уши можно было и потерпеть. — Ты выпила что ли? — слышится, как только вваливаюсь в спальню, сразу же расслабившись, позволив телу опуститься на пол. — Айко, от тебя разит спиртным. Лишь недовольно фыркаю на это замечание, потому что говорить не хочется совсем. Он себя просто не видел со стороны. Я бы и капли в рот не взяла, не будь это глупой прихотью союзников. — Где ты? — раздаётся спустя какое-то время, когда уже начинаю дремать, чувствуя, как в голову постепенно ударяет всё сильнее. — Недалеко, — шепчу, не разлепляя глаз. — Это не ответ, — тяжело вздохнув. — Почему даже в таком состоянии умудряешься скрывать чакру настолько сильно, что не чувствую даже малейших всплесков… Хочется напомнить о его же вчерашней просьбе, но вместо этого просто прикладываюсь на пол, сворачиваясь калачиком. Я не сдвинусь с этого места, тут прохладно. — Ослабь контроль, — доски неприятно поскрипывают, оповещая о том, что сожитель поднялся. — Нет, — буркаю, сильнее прижимая колени к груди. — Я в домике. — Не капризничай, — тепло и заботливо. — Ты опять будешь злиться, — кажется, слова сами вылетают изо рта, уже без моего на то согласия. Не успеваю опомниться, ощутив неожиданно тёплые руки, приподнимающие в воздух. — Если думала, что избавишься от меня просто не дав ощущать с помощью сенсорных способностей, то ошиблась, — юноша на ощупь находит разложенный футон, аккуратно на него опуская, присаживаясь рядом. — Твоё дыхание довольно отчётливо слышно в тёмное время суток, как и сердцебиение… — Так нечестно, — шепчу, ухватившись за большую ладошку, не желая отпускать в другой конец помещения. — Я не могу слышать, как стучит сердце, пока не прислонюсь к груди.