Его надежда

Мадара вернулся только поздним вечером, когда за окном уже давно стемнело. Всё это время единственным, кто приносил еду или питьё, был Изуна. Кажется, младшенький тоже решил не перечить паранойе брата, идя на поводу маленьких эгоистичных желаний. — Давай кто-нибудь доставит сюда хотя бы часть документации? — спрашиваю, стоит только юноше переступить порог. — Мне невероятно скучно просто валяться в постели… Уже успела належаться вдоволь. Ответом служит лишь недовольное мычание, после которого следует тяжёлый вздох. Ему явно не до моих маленьких желаний… Старейшины должны были проесть весь мозг своей озабоченностью об отсутствии наследников. Более не намерены терпеть, снова начав с усиленным рвением искать подходящую партию. По их плану к двадцатипятилетию главы должен быть хоть один сын для передачи сильной крови Учих, что так старательно берегут. — Может опять слушок о твоей беременности пустить? — парень бурчит под нос, расстилая свой футон удивительно близко к моему. — Как думаешь, сработает? — Месяц или два, да, — спокойно проговариваю, решив не обращать внимание на сократившееся расстояние. — Но ты же понимаешь, что потом они поставят на мне крест, заставив поменять и вторую жену? — Идиоты, — чуть ли не рыча. — Какие вообще дети, когда у нас война не прекращается, а люди мрут как мухи… Да даже если объявится «счастливица», ребёнок не доживёт и до шести с тем количеством нападений на поместье, которое имеем. Смысл заставлять кого-то вынашивать заведомо мертвого? Мне всегда нравилась в Мадаре эта забота о женщинах… Он не хочет делать супругу просто инкубатором, штампующим наследников по строгому графику. Чем больше малышни, тем более высок шанс выживания хотя бы одного, поэтому в это время у всех так много сыновей и дочерей. Однако воспитание Учих почему-то разительно отличается от привычного в других кланах. Таджима вместе с Казуко смогли внушить подопечным уважение к прекрасной половине человечества, заставив задуматься о том, насколько более слабым девушкам тяжело во времена войн и постоянных сражений. — Хотя бы согласись на невесту… Авось докучать перестанут, — мне самой эта идея по какой-то причине не нравится, но другого выбора нет. Осознание того, насколько сильно отдалимся с появлением потенциальной хозяйки сия поместья, оставляет неприятную тяжесть в груди. Этого не избежать, но почему-то так хочется оттягивать подольше, поступая максимально эгоистично и неразумно. — Нет, — прожигая насквозь неожиданно вспыхнувшим шаринганом. — Я не настроен налаживать личную жизнь, а тем более уделять внимание кому-то, кроме тебя и Изуны… Забот хватает, а женщина — это слишком тяжело и затратно. Мне всего двадцать три, времени валом, учитывая, что я у отца появился только в тридцать. — Не кипятись, — поднимаюсь, стараясь подойти к резко отвернувшемуся юноше, но ноги совсем отказываются слушаться, поэтому почти сразу падаю в тёплые уже подставленные руки. Мои суставы всё ещё болят, а слабость из конечностей никуда не делась, подстёгиваемая лихорадкой из-за загноившихся ран. Кажется, пока стоит не особо резко вскакивать, опираясь на что-то или кого-то с самого начала. — Как же мне всё это не нравится, — до этого сочившаяся злоба и раздражение мгновенно улетучиваются, сменившись беспокойством. — Вот зачем себе же вредить, а? Горячая, как уголёк, ляг в кроватку, и будь послушной девочкой. Виновато улыбаюсь, сдув упавшие на лицо кучерявые локоны, которые после ванны снова стали выглядеть презентабельно. Если они действительно достались от матери, то я ей благодарна за столь неприхотливую шевелюру, коей достаточно каких-то не очень дорогих масел для здорового блеска. — Стоит немного расчесать волосы, не считаешь? — он явно соскакивает с темы разговора, но не имею ничего против, потому что к единому мнению не придём. Ругаться вот совсем не хочется, пусть лучше самостоятельно решает, нужна ему семья в данный момент времени или нет. Мадара далеко не ребёнок, и прекрасно оценивает все связанные с новой обузой риски. — Хочешь побыть моим личным парикмахером? — спрашиваю, пытаясь выпрямиться, перестав наваливаться на и так уставшего знакомого. Он лишь кивает, окончательно куда-то пряча остатки былого гнева, помогая сесть обратно на постель. Я только сейчас замечаю, что его одежда довольно чистая для того, кто не ходил в ванну весь день. Кажется, умудрился о себе позаботиться в комнате Изуны, перед тем, как обсудил с ним прошедшее собрание. Чужие локоны полностью сухие, а значит сия беседа длилась довольно продолжительное время. Парень присаживается сзади в позу лотоса, начав аккуратно собирать пряди в одну кучу. Чужие пальцы невольно задевают шею, позволив на мгновение почувствовать теплоту, оставившую след на коже, заставившую вздрогнуть. — Мадара, я так и не поблагодарила… — шепчу, прикрыв глаза. — Спасибо, что заботишься обо мне, постоянно вытаскивая из передряг, в которые попадаю по глупости. — Ты член моего клана, — мягко и нежно, совершенно непривычно. — Как глава я не мог бросить своего, позабыв о его существовании… Наступает секундная тишина, а спустя мгновение я ощущаю на плече тяжесть чужой головы, пока крепкие руки, покрытые шрамами, обвивают талию, слегка притянув ближе. Дотрагиваюсь своей ладошкой до его кисти, заставив парня вздрогнуть от холода моих конечностей, побудив продолжить говорить начатое. — Но есть и личные причины, — так и не отодвинувшись. — Твоя ко мне привязанность и какое-то абсолютно безоговорочное доверие дарит неимоверный покой… Даже сейчас из-за того, что не отталкиваешь, эгоистичная натура внутри ликует. Мы оба знаем, что такое собственничество ненормально, но кто в праве упрекнуть? Учитывая, скольких он потерял, такое поведение неудивительно. Да и моё недалеко ушло, раз цепляюсь в любой пугающей ситуации за факт его существования, не желая отпускать далеко на долгое время. Паника подступает к горлу, если отсутствует, оставляя без призрачной стены за спиной, защищающей от любых напастей. — Брат, ты забыл документы… — Изуна неожиданно врывается внутрь, к нашему огромному удивлению, забыв постучать. На мгновение нежданный гость замирает, а после, проигнорировав увиденное, продолжает: — Завтра утром просмотри еще раз, чтобы точно быть уверенными в правильности. — От Инудзук слишком много проблем… — слышится в ответ, пока мои щёки начинают краснеть от смущения и небольшой вины. — Они наши союзники, терпи, — устало вздохнув. Поднимаю глаза, моментально встретившись с чужими черными бусинками, заметив выразительно изогнутую бровь, как бы намекающую на то, что даю творить одному наглецу излишне много. Однако стоит только попытаться приоткрыть рот, чтобы произнести хоть что-то, как заместитель прикладывает палец к губам, приказывая помалкивать. — Мада, пожалуйста не делай глупостей, — это последнее, что говорит заместитель, перед тем, как покинуть помещение, аккуратно прикрыв сёдзи. Непривычное сокращение режет по ушам, удивив просто фактом своего существования. Никогда не слышала такого обращения в отношении дорогого человека. — Мада? — спрашиваю, ощутив, как руки сильнее сжались. — Можешь тоже так называть, если хочется, — обдавая горячим дыханием шею, потому что именно в этот момент решил поднять голову, освободив моё плечо от тяжести. — В кругу семьи раньше часто использовали, когда подчинённых или не особо близких рядом не находилось… Своеобразный показатель родственности и доверия. Осознание того, что из подобных людей у него остался только Изуна, приходит далеко не сразу… А когда всё же додумываюсь, появляется неимоверное сочувствие. Правда, показывать его слишком явно не стоит, гордость этого мужчины — вещь хрупкая, лучше не задевать. Он сейчас его не требовал, поэтому лучше ничего не говорить, просто позволив своеобразно подзарядиться, избавившись от усталости, которой стала причиной я же сама. *** — Госпожа… — утром в спальню почти сразу после ухода главы заходит Джун. — Слава всем святым, Вы живы. Паренёк подходит немного ближе, тут же упав на колени. — Простите мою некомпетентность, — удивив. — Не уйди на фронт… Наверняка, Вас бы даже не посмели пытаться похищать. Впадаю в ступор, не понимая, как действовать, чисто машинально замахав руками. — Встань, пожалуйста, — проговариваю, ощутив себя чересчур неловко. — Прошу… Ты не обязан извиняться за то, что не смог бы предотвратить, и не надо так унижаться перед девушкой, что совсем недавно была всего лишь пленницей, намного ниже тебя положением. Будь на его месте любой другой, может быть и не так уж сильно нервничала, но этот парень знаком мне с самого прибытия в это поместье. Вообще не понимаю, как может так искренне проделывать подобные выходки, помня меня той тринадцатилетней маленькой девочкой, дрожащей от малейшего шороха. — Моё эгоистичное желание выделиться на войне подвергло уважаемую главу лазарета опасности, — продолжая оставаться в том же положении. — Признать ошибки вовсе не унизительно… Особенно учитывая Ваше ужасное состояние. Замечаю мимолётный взгляд исподлобья, направленный на небольшие потертости на щеках. — Все слишком переживают, — улыбаюсь, заправив волнистую прядку за ухо. — Я правда в норме, просто немного побаливают суставы и спина… Лёгкая меланхолия все же засела в груди после возвращения. Разговор с Тобирамой странно усилил мои мыслительные процессы в неправильном направлении. Так хочется заполнить голову исключительно работой, чтобы не сравнивать отношения у Сенджу и у Учих, но один упрямец не даёт копаться в документах, оберегая от переутомления. Неужели кто-то в этой жизни может и мне быть предан из-за уважения к столь почти беспомощному созданию? — Лучше расскажи о делах в поместье, чем вытирай пол одеждой, которую будешь стирать не своими руками, — вздыхаю, стремясь хоть как-то вернуть в более приемлемое положение подчинённого. — Старейшины должны были рвать и метать после пропажи… Парень ещё раз склоняет голову, а после все же решает сесть в позу лотоса, начав докладывать так, будто был готов заранее. — Казуко-сама взяла Ваши обязанности на себя практически сразу, усмирив наших уважаемых советников и разбушевавшийся молодняк, — невольно невереще изгибаю бровь на подобное высказывание. — Документация и все из неё вытекающие приказы были выполнены безукоризненно. К приходу правителей все функционировало не сильно хуже, чем когда Вы занимали должность их заместителя. Прикусываю нижнюю губу, позволив скатиться небольшой струйки крови. Кожа на ней слишком сухая и трескается от малейшего такого неаккуратного движения. Отсутствие воды и постоянная тряпка между зубов неплохо помогли испортить то, с чем проблем особо до этого не было. — Что с лазаретом? — вспоминая, какой бардак творится там, если пропадаю на долгое время, особо не руководя процессом. — К сожалению, это место обходилось стороной, — немного нехотя, потому что явно получил приказ помалкивать о проблемах, приукрашивая действительность. — Простите, большего говорить не могу… Мадара-сама вздёрнет на ближайшей виселице. В исполнении данного главой обещания не сомневаюсь, поэтому лучше не стоит выведывать сейчас недоступное у тех, кто не защищен от гнева знакомого. — Мне нужно к Изуне, — пытаюсь приподняться, но получается это плоховато. Определённо ещё очень долго промучаюсь с последствиями каких-то пятидневных приключений, заработанных на пятую точку из-за невнимательности. — Уверена, он в кабинете, — продолжаю упорные попытки, в конце концов добившись желаемого с помощью ещё и толчка руками. — Заместитель не любит менять расписание, а значит работает в прежнем режиме. — Айко-сама… — юноша моментально вскакивает, предоставив свою конечность для опоры. — Что ж Вы такая упрямая? Сама иногда хочу знать ответ на этот вопрос. Наверное, перенимаю ненужные вещи от Мадары, коего переспорить не может временами родной брат. — Я знал, что ты не сможешь сидеть на месте, — сёдзи распахиваются, открыв вид на недовольного заместителя, стоит только мне к ним подойти. — Джун, оставь объяснения главе на меня, просто постой на охране около кабинета. Ухмыляюсь, принимая помощь Изуны, который подхватывает под руку, выводя за пределы комнаты в коридор на всеобщее обозрение. Излишне любопытные служанки даже останавливаются, осматривая с ног до головы, пока не очень быстро иду, поддерживаемая парнем, злобно поглядывающему по сторонам. Его лицо лишено даже малейшего намёка на эмоции, зато взгляд словно способен убить любого, кто посмотрит в чёрные бусинки, источающие высокомерие и гнев. — Я видела Тобираму, — выпаливаю, как только усаживаюсь на стул. — Сенджу заключили договор с Хагоромо… Нам срочно нужны ещё союзники, иначе не выйдем без потерь. — Если это было темой твоих беспокойств, можешь расслабиться, — вальяжно расположившись напротив. — Эти идиоты уже выбыли из сражений. Хищная ухмылка поселяется на лице, прежде, чем он продолжает. — Твое похищении так захлеснуло жаждой крови одного человека, что он буквально выкосил половину способных сражаться, не встретив препятствий из-за неожиданной атаки, — кое-кто явно в душе ликует, что избавились от противников, не понеся убытков. — Это стало известно буквально пару часов назад… Наверное, мне стоит тебя поблагодарить за то, что не только выжила, но и косвенно подтолкнула Мадару к такому бешенству. Сглатываю, потому что примерное количество жертв, которое представляла, только что в мозгу увеличилось раза в три или четыре. — Значит мне стоит почаще влипать в неприятности? — пытаюсь отшутиться, всем видом стараясь излучать беззаботность. — Ещё одна такая ситуация, и я помогу брату запереть где-нибудь, — щёлкнув по носу. — Нервы не хватало на тебя переводить… И так выводите оба постоянно со своими выходками. Сейчас он намекает на вчерашний инцидент, заставив к щекам приливать кровь от стыда. — Айко, я больше не буду ничего говорить по этому поводу, но… — сделав небольшую паузу, подбирая нужные слова. — Последуй последнему совету… Не доверяй на все сто процентов пьяному брату, лучше вообще ночуй в другой спальне… *** Тем же вечером я рассказала полное содержание моего разговора с альбиносом братьям Учихам, чтобы в будущем не возникло никаких недопониманий. Да, они мне верят, но о таких вещах молчать не стоит, всё же я остаюсь бывшим членом вражеского клана. — Ты слишком хорошо скрываешь чакру, даже когда тебе плохо, — Мадара проговаривает, просверливая взглядом. — Кажется, желание быть незаметной превратилось во что-то очень полезное. В отличие от детства, сейчас мое умение управлять данной от природы силой действительно улучшилось. Да, атакующие техники до сих пор сложны в использовании, и как воин особо не удалась, но хотя бы скрываться от врагов в состоянии. Жить не так страшно, как раньше, учитывая, что элементарные навыки сражения мечом тоже есть в арсенале для самообороны. — Брат, я задержу Айко ненадолго, — второй сын останавливает в тот момент, когда со старшеньким уже собираемся выходить. — У меня есть парочка вопросов по отчётам с собраний. Глава пожимает плечами, мгновенно согласившись, потому что ему самому эта бумажная волокита осточертела. Он делает куда большие успехи в подготовке шиноби к предстоящим сражениям, чем в заполнении никому ненужных документов, которые последующие поколения даже из архивов доставать не станут. — Не переживай, я доведу до комнаты, — пытаясь побыстрее сопроводить, дав мне заметить разрастающееся красное пятно на плече, еле прикрываемое непривычными распущенными волосами. «Снова…» — проносится в голове, пока руки пробивает мелкой дрожью. Я помню о его скорой кончине, но почему-то в глубине души продолжаю надеяться на лучшее, ведь история меняется, и теперь у Учих есть куда более хорошие медики, чем раньше. — Заметила? — стоит только сёдзи захлопнуться, как чужое лицо моментально расслабляется, позволяя заметить бледность и запавшие под глазами мешки. Оба идиота умеют держаться до нужного момента, не показывая и тени тех страданий, что мучают. Видимо, это навык, развитый в ходе множества войн, на которых слабость проявлять нельзя. — Почему не сходить в лазарет? — шепчу, чтобы никто посторонний точно не сумел расслышать. — Брату знать нельзя, — моментально, не задумавшись ни на секунду. — Поэтому помалкивай… — Опять?! — практически притопнув ногой от обуявшего недовольства. — Он поможет, если будет в курсе происходящего! — Подставившись вместо меня?! — очень тихо, но с интонацией, давшей понять, что ничего в этой ситуации, кроме лечения, не сделаю. — Не волнуй его ещё сильнее… Он не вывезет ту ответственность, что продолжает непосильным грузом наваливаться с каждым днём только больше! Если судьбой суждено умереть молодым, не собираюсь сопротивляться, беспокоя страхами единственного родного брата… Секундная тишина наваливается на комнату, пока успокаиваю бушующий внутри ураган. — Поклянись, что будешь держать рот на замке, — замечаю протянутый мизинец. — Тогда позволю узнавать о каждой травме, не скрывая ничего, чтобы могла продлить существование в этом мире. — Изуна-сан… — Обещай, — упорно настаивая на своём. — Ты не теряешь ничего, наоборот оставшись в плюсе. — Тогда ты поможешь мне с иммунитетом к ядам, — присаживаюсь на корточки, вытянув руку. — Дьяволица, — ухмылка появляется на чужих губах, пока ветерок колышет огонёк зажженной неподалёку свечи. — Учусь у профессионалов, — и наши пальцы наконец-то переплетаются, создав договор, о котором, возможно, совсем скоро сильно пожалею.