Его надежда

На следующее утро Изуна не сказал ни слова по поводу им увиденного и определённо услышанного. Он просто принёс в кабинет взятую ночью папку и удалился, готовясь к предстоящему сражению. Разведчики уже доложили о практически полной боевой готовности Сенджу. — Джун, ты тоже? — спрашиваю, завидев полностью экипированного подчинённого, что до этого отсиживался в тылу, оберегая поместье. Мне лишь грустно улыбаются, закидывая за спину ножны с не особо длинным клинком. Сглатываю, невольно сразу представив самое страшное из того, что может случиться, ощущая, как сердце останавливается на момент. А потом на целых три дня наступает затишье, потому что новостей от ушедших на фронт не приходит. Молчат даже правители, не отправив ни единого послания или раненного. В клан приходит паника, смешанная с обреченностью, пока я безуспешно пытаюсь всех успокоить. Сама не особо уверенна в произносимых словах, но высокая должность обязывает не показывать испуга. — Казуко-сан, присмотрите за Акирой? — передаю мальчугана в тёплые руки, потому что перестаю находить время на воспитание. — Я не вывожу роль няньки, когда приходится тащить на себе все государственные дела… Женщина кивает, что-то сразу начав шептать новому подопечному, а я мчусь пулей на собрание со старейшинами. Дедульки сходят с ума из-за отсутствия наследников, а часть уже пытается протолкнуть повыше своих родственников. Никаких подтверждений смерти Мадары с Изуной ещё нет, а вокруг уже настолько ужасный бардак! — Чтоб черти каждую их косточку обглодали! — такое ощущение, что я плююсь ядом, а не бурчу под нос недовольства. Однако далеко во дворик уйти не успеваю, что-то резко ударяет по голове, заставив схватить за затылок, попытавшись обернуться. Перед глазами мелькает серёжка с гербом Хагоромо, а дальше ко рту прижимают тряпочку, пропитанную вполне мне знакомым веществом. — Как удачно дьявол пропал, забрав с собой почти всех шиноби, не правда ли? — последнее, что слышу, перед тем, как сознание покидает тело, позволив обмякнуть в совершенно незнакомых руках. Почему я не почувствовала незнакомой чакры?! *** Просыпаюсь уже в неизвестном месте с тряпкой между зубов и металлическими колечками, сцепленными цепями, на всех конечностях. Кто-то постарался, подобрав всё прям по размеру, а не нацепив самые стандартные, из которых могла бы как-то выпутаться… — Обменяем эту дуру на что-то стоящее, когда придёт время, — мужской голос, явно принадлежащий не кому-то молодому, разрезает мёртвую тишину. — Но вы уверены, что взяли именно ту? — Да, это жена красноглазого демона, — кто-то отчеканивает, определённо склонившись. — Мы взяли ту, что была одета лучше остальных… Плюс, по описанию из слухов всё сходится. — Как только Мадара вернётся, отправьте весточку, — приказным тоном, за которым следуют удаляющиеся шаги. — Ударим по больному месту Учих… Заставим наконец-то потерять самообладание и холодный расчёт в ведении сражений. Последнее произносится почти шепотом, пока у меня в груди неприятно что-то ёкает. Снова создала проблемы дорогому человеку из-за невнимательности! Наверное, в прошлом бы уже ревела от безысходности и накатывающего страха, но в этот раз всё совершенно отличается от похищений из родного клана. Я уверена, что за мной придут и заберут, заодно так сильно надрав задницы обидчикам, что более и не посмеют потянуть ручонки к неприкосновенным вещам. Эти идиоты просчитались с самого начала, связавшись не с Изуной, предпочитающим думать, прежде, чем делать, а с Мадарой, заводящимся с полтычка. К большому сожалению похитителей, ему это позволено, потому что силы немерено, и справиться с ним в состоянии только Хаширама… — Командир, воды ей дать? — спустя неопределённое количество времени к металлическим прутьям подбегает молодой паренёк. — Прошло уже полдня с того момента, как привели. — Что за глупые вопросы ты задаёшь? — подчинённому прилетает подзатыльник. — Пока не станет умолять, даже близко не подходи… Хочешь вернуть полностью целый товар? Собираются ломать психологически… Попытка засчитана, но ничего не выйдет. Безумная улыбка сама собой растягивается на губах, ведь даже без их подачек смогу протянуть неделю, сохранив рассудок. Лужицу на полу из-за протекающей крыши я уже приметила, надо только доползти, когда перестанут наблюдать. Намочу тряпку между зубов, а потом из неё же получу желанную влагу. Хуже дела будут обстоять с туалетом… Остаётся только надеяться, что голодовка до этого из-за слишком огромного количества срочных дел, сыграет на руку. С маленькими трудностями справимся… Надеюсь. — Снимите верхнюю часть одежды, — доносится, как только просыпаюсь. — Посмотрим на что позарился проклятый Учиха. Издевается? Скорее всего, да. Какая-то девушка ловко отрезает рукава, чтобы не надо было снимать кандалы, от которых всё неимоверно сильно уже успело затечь, а потом чуть ли не в клочья разрывает остальную ткань, слегка порезав мне шею. — Дай ей помолить о пощаде, — подобие кляпа опускают, ожидая, что начну лепетать хоть что-то, но я продолжаю упорно помалкивать, смотря прямо в глаза, налитые ненавистью. Этому потерянному можно только посочувствовать, поскольку уже не знает, на ком срывать злобу, наполняющую душу с каждым днём всё сильнее. — Гордая? — чужая ладонь грубо хватает за лицо, сдавив челюсть. — День прошёл, а вестей от твоих никаких… Не так уж и нужна была дьяволу подстилка для ночных утех, не считаешь? Харкаю прям в самодовольную рожу, вызвав приступ бешенства, за которым следует смачная пощёчина, заставившая моё тельце чуть ли не отлететь в сторону. — Так можно и челюсть сломать, знал? — ухмыляюсь, проговаривая. — Сумасшедшее отродье! — не успевает он это выкрикнуть, как мне снова суют в рот недо-кляп, за волосы оттащив от стены на середину временного место пребывания. Они не тронут в том плане, в котором боится добрая часть женщин в моём положении. Кто-то пониже и опустился бы до насилия, но не те, кто явно прислуживают практически самому главе. Зачем им пленные, которые могут одарить невесть какими заболеваниями, если можно с лёгкостью снять проверенную проститутку. На третий день слабость начинает ощущаться всё отчётливее, а ноющая боль от потёртостей на запястьях и лодыжках от каждого лишнего движения вызывает одиноко скатившуюся на каменный пол слезинку. Если не брать в счёт унижение, когда тебя обтирают влажной тряпкой прям при всех, то ситуация не так плоха, как могла бы быть. А на пятый, в тот момент, когда уже серьёзно начала задумываться о том, что могу не дожить до желанной встречи с человеком, пытающимся отогнать подальше от наших границ вражеские кланы, локатор улавливает чакру, которая удивительно схожа с моей… Предобморочное состояние слегка мешает определить, кому именно принадлежит, но посетитель точно относится к правящей семье Сенджу. Интересно, что забыл в этом ужасном месте? — Где мои люди? — грубоватый голос разрезает тишину, а за ним слышатся шаги и звяканье брони. — Если хоть один будет покалеченным, я вам всем… Человек резко замолкает, пока я стараюсь по очертаниям определить личность непрошенного гостя, сейчас уставившегося на меня, валяющуюся на полу в не самом приличном виде. Красная радужка поблёскивает в тускловатом свете, а белые волосы излишне выделяются на тёмном фоне окружающего пространства… — Тобирама-сан, что-то не так? — сопровождающий, которого не сразу заметила, докасывается до чужого плеча. — Кто это? — логичный вопрос, учитывая тот факт, что чакру сейчас почти не контролирую, экономя лишние силы, изредка пользуясь медицинскими штучками, хоть немного поддерживая организм. Видимо, братья снова связались с Хагоромо договором, несмотря на огромное количество предательств… Других причин столь мирной интонации быть не может. — Учиха, — слегка неохотно. — Нам тоже надо как-то защищаться от красноглазых демонов… Жена главы вражеского клана неплохой гарант неприкосновенности. Выдавливаю улыбку, которая видна и сквозь ткань, засунутую между зубов, уже натёршую щёки и уголки губ. — Хотите сказать, что вот это убило в одиночку нескольких моих людей во время одного из нападений на поместье? — на мгновение зрение затуманивается, и я не совсем понимаю, что за жест он сделал. Секунда, и мир вокруг меркнет, а когда прихожу в себя, оказываюсь около стены под пристальным высокомерным взглядом. — Как тебя зовут? — учитывая тот факт, что с детства не изменилась особо, довольно очевиден его интерес. Несмотря на прошедшие пять лет узнать при желании можно. Вопрос только в том, нужно ли ему это на самом деле. Они с Хаширамой уже умудрились похоронить, так с какой целью сейчас ворошить прошлое. — Не собираюсь отвечать, — облизываю сухие губы, почувствовав удивительную свободу, разминая успевшую устать от одного положения челюсть. — Людям, которым не доверяю, имя знать не обязательно. У меня нет особо сил спорить, я просто уже стараюсь дотянуть до прихода Мадары, мыслями находясь в тёплом душе или на мягком футоне в родной комнате. Однако слабину давать не стоит, отвечу хоть на одно, и они начнут допрашивать с огромным пристрастием. Если учитывать, насколько много знаю о всех делах клана Учиха, хорошего будет мало. — Я не люблю дважды повторять вопрос, — голос Тобирамы становится злее, заставив мурашки пробежать по спине. — Кто ты? — Человек женского пола, — фыркаю. — Семнадцать лет от роду, ношу фамилию Учиха… Глава лазарета, вторая жена главы и временами служанка. Его такой ответ не устраивает, это читается на знакомой физиономии даже с моим не особо хорошим зрением. — Можете не пытаться, господин, — ухмыляюсь, снова заговорив спустя время. — Давить чакрой тоже не стоит, она у тебя слабее, чем у мужа… Слабенький дискомфорт от подобного ничто в сравнении с пятью днями без еды и воды. — Всё-таки не она, — тяжёлый вздох срывается с губ. — Глупо было на что-то рассчитывать спустя столько лет… Сдуваю с лица упавшую прядь, перепачканную в грязи, пронзив красноречивым взглядом, игнорируя рядом с ним стоящего человека. — Так не верите в сестру? — слегка обидно, всё же хоть что-то я умела делать весьма неплохо, являясь не такой уж и бесполезной. — Значит, в курсе? — забавно, что парень даже не предполагает хорошего исхода. — Об этом знают даже Узумаки, — стараюсь придать интонации безэмоциональности. — Громкое было дело, от родных детей редко отказываются… Не считаете, что логичность и расчёт иногда надо переводить на второй план, руководствуясь чувствами? — Сказала та, кто копирует чужую внешность, — юноша присаживается на корточки, оказавшись со мной на одном уровне. — Не противно? — Это мой истинный облик, Тобирама, — специально не добавляю суфикс, всем естеством намекая на свою принадлежность к вражескому клану. — Волосы такие от рождения… Сомневаюсь, что кто-то в здравом уме будет специально их осветлять, выделяясь из общей массы в столько опасное время. Наступает секундная тишину, в момент которой собеседник выуживает бутылку с водой, покрутив ею прямо перед моим лицом. — Ответишь на парочку вопросов, дам попить, — если думал, что так легко поведусь, то ошибся. Может мозг отчаянно буквально вопит сейчас, но контролировать его я ещё не разучилась. Пока есть надежда, не опущусь до той точки невозврата, вымаливая пощады. — Зависит от того, что именно хочешь узнать, — даже мускул лишний не шевелится, когда произношу это, сохраняя маску спокойствия и отстранённости. — Она долго мучилась? — в этот момент сглатываю, ощутив поток ненависти, неожиданно вырвавшийся вместе с давлением чужеродной силы, от которого успела отвыкнуть со времён собраний в компании отца. — Нет, — пытаюсь пожать плечами, но безуспешно. — У неё всё хорошо было, вполне счастливо… Тогда, наверное, была намного свободнее, чем со статусом наследницы. Может кандалы слегка сковывали ноги, но не более… Девочка занималась тем, что ей нравится, не встречая препятствий, неплохо питалась и познакомилась с новыми людьми, которыми дорожит. Последнее специально произношу в настоящем времени, следя за реакцией. — Можешь играть сколько влезет, — бутылочка тут же снова оказывается там же, откуда и достали. — Я то знаю, что эта дурочка ни за что бы не выжила… Слабая и волей, и телом, без целей, стремлений и желания пытаться бороться… Айко была закрытой и абсолютно безынициативной, Мадаре такие точно не нужны. А учитывая, что ничего делать толком не умела, тем более. — Какого-то ты очень низкого мнения о родственнице, — улыбаюсь. — Медик то из неё был неплохой. — Из самоучки? — обида невольно ударяет по сердцу. — Нормальных результатов от таких никогда не будет… Что-то среднее, возможно, но явно не того уровня, которого требует твой глава. — Между прочим, муж очень добрый и отзывчивый человек, — повышаю голос. — Не надо думать о нём, как о каком-то монстре, ищущем только инструменты, не способном к состраданию. — Могу тебе только посочувствовать, раз именно такого мнения о мужчине, который вывешивает на границу изуродованный труп с вырванными зубами и ногтями… — замечаю промелькнувшее отвращение, словно у него перед глазами до сих пор эта картинка. — На лице несчастного даже после смерти отражалась агония. — Он убил наших женщин! — чуть ли не выкрикиваю. — Сломал психику ребёнку, разрешив измываться над матерью прямо у него на виду… Достойное наказание для подонка. Я бы и сама приняла в нём участие после нескольких бессонных ночей около постели мальчонки, резко повзрослевшего и потерявшего былую жизнерадостность! Стоит только договорить, как крепкие руки надзирателя снова всовывают в рот тряпку, не дав продолжить. — Будете выкупать? — это голос того, кто тут всем управляет. — Нет, — альбинос холоден. — Вы ей подпортили здоровье, товар не годен. Хочется врезать по наглой роже, но, к большому сожалению, цепи крепкие. — Ваше дело, но ведь девчушка будет довольно полезной в идущей войне, — стараясь переубедить. — Нет, — парень переступает небольшой порожек, выходя из моей комнатушки, отделённой решёткой. — Если её до сих пор не забрали, можете не надеяться на чудо. Последнее им произнесённое слегка задевает, оставив неприятную тяжесть на сердце. Пять дней действительно большой срок, но я же не знаю, что именно происходит в клане и на фронте. Нельзя позволять вере в дорогого человека пропадать, он точно не бросит того, кто носит фамилию Учих. Как только шаги удаляются подальше, позволяю себе расслабиться, снова погрузившись в туманную дымку. Слишком много сил уходит на поддержание таких вот выходок для показа железной выдержки. На деле мне уже совсем плохо, а боль от затёкших суставов и потревоженных ран невыносима. Вообще не особо уверена в том, что буду в состоянии распрямить конечности, как только оковы спадут. *** Просыпаюсь от ужасного шума, почувствовав, как на тельце накинули что-то тёплое, пока чья-то тень проскользнула в неизвестном направлении. Глаза сразу же цепляются за огромную дыру в потолке, через которую просачивается лунный свет, заставляющий зажмуриться после тусклых ламп. — Не убивай! — кто-то вскрикивает неподалёку, но после этого явственно различим звук заскрежетавшего по камню металла. Сомневаюсь, что мольбы кому-то помогут в этот раз. Мадара настолько хорошо скрывает свою чакру, что её почти невозможно уловить, а это значит только одно — дьявол внутри проснулся. Он просто перебьёт тут находящихся по одному, не дав даже опомниться некоторым. — Что тут происходит?! — группа из десяти шиноби во главе с уже хорошо знакомым мужчиной вбегает внутрь, выставив оружие. — Решил забрать нагло отнятое обратно, — грубый почти рык пробирает до мурашек. — Зачем переплачивать за не самую аккуратную доставку прям до дома? Красные огоньки мелькают в затемнённом уголке, а спустя мгновение показывается и их обладатель, с меча которого капает свежая кровь, пока волосы легко колышет слабый ветерок. — Сдавайся, против такого количества не выстоишь, — с ухмылкой произносится. — Загнали демона в ловушку… А ведь стоило всего-то выкрасть его ночную подстилку. Сглатываю, прекрасно зная, что сейчас он только раззадоривает бушующего где-то в глубине души юноши монстра. Очень зря произнёс особенно последнее… Глава ненавидит это закрепившееся за мной прозвище. — Солнышко, прикрой глазки, — такая резкая смена интонации на более нежную немного пугает, поэтому тут же исполняю просьбу. — Не хочешь, чтобы она видела твою кончину? — парочка смешков следует вслед за сказанным. — Подкрепление снаружи я уже вырезал… — лёгкое безумие проскальзывает в голосе. — Поэтому просто забочусь об отсутствие кошмаров у слабой девушки… Летящие во все стороны брызги крови и мяса — не самое прекрасное, что может увидеть в жизни. Зажмуриваюсь, услышав крики… Знакомому хватает пары секунд, чтобы уничтожить этот небольшой отряд, обагрив всё вокруг алой жидкостью. Только сейчас понимаю, что в войне с Сенджу мы не победили из-за присутствия Хаширамы, иначе уже давно бы перестали вести сражения. Спустя пару секунд в замке за спиной начинают возиться ключом, пока смиренно лежу, не решаясь осмотреть округу без разрешения. Как только конечности освобождаются, а я пытаюсь их распрямить, боль пронзает с какой-то до этого невероятной силой. Все суставы затекли и более не желают работать в прежнем режиме. — Тихо-тихо, — шепот раздаётся прямо над ухом, пока узелок тряпки, что не давала говорить, развязывают. Крепкие руки снова закутывают в подобие одеяла, прижимая к себе сильнее, стараясь уложить как можно удобнее. Металлический запах ударяет в нос, напоминая о буквально только что творившейся бойне, заставляя забавно сморщить нос. — Больше никто не прикоснётся, — чужая ладонь подрагивает, пока невероятно аккуратно гладит по грязным волосам, совсем не брезгуя. — Я обещаю… Этого никогда не повторится. Когда чужой лоб стукается с моим, невольно распахиваю веки, уставившись в чёрные глазки-пуговки, выглядящие ещё более уставшими, чем обычно. Сердце пронзает укол вины за доставленные волнения и потраченные чужие нервы, пока слёзы сами собой бегут по щекам. — Я в порядке, — почти неслышно пропискиваю, стараясь убедить в этом родного человека. — Дурочка, — впервые с момента ухода Харуки из этого мира я чувствую такую искреннюю заботу, которую невозможно спутать ни с чем другим. — В каком месте…? Что ж за привычка дурацкая появилась делать вид, словно всё хорошо? — Надо мной не надругались, не переживай, — выдавливаю улыбку. — А немного пожить без воды с едой на фоне возможного насилия звучит не так уж и страшно, не считаешь? Тиски становятся только крепче после произнесённого, а в ответ больше ничего не говорят, немного облегченно выдыхая. *** До поместья Учих добраться оказалось сложнее, чем предполагала. Хотя, мне было вполне комфортно, все неудобства свалились на плечи юноши, которому пришлось весь день оставаться на ногах, таща на спине лишний груз. Привалы этот упрямец делать отказывался, чтобы не терять лишнего времени. — Мадара-сама! — Джун первым встречает, как только приземляемся прямо у входа. Не поднимаю лица, так и продолжая утыкаться в крепкое плечо, посильнее натягивая на голову ткань, скрывающую состояние, которое можно прочесть просто один раз взглянув. — Приведи Казуко, — глава надевает привычную маску правителя, отдав приказ. — А потом вернёшься к своим обязанностям телохранителя… Более на фронт и обычные дежурства не выходишь. — Как прикажете! — отчеканивает подчиненный, мгновенно испарившись. Стоит только попасть в комнату, как меня почти сразу же заботливо относят в ванную, наполнив небольшую бочку, служащую ванной, тёплой водой. — Потерпи мой эгоизм… — еле слышный шепот. — Не проси звать кого-то на помощь… После случившегося доверие к окружающим слегка пошатнулось. — Предлагаешь себя? — пытаюсь отшутиться, видя насколько сильную вину этот мужчина сейчас взваливает на себя, в очередной раз не жалея и так ужасно поломанную психику. — Айко… — тяжело вздохнув. — Я могу, но тебе это явно не понравится… Давай лучше принесу одежду? Как бы я не хотела сейчас казаться энергичной и совсем не уставшей, сама не залезу в эту тару с водой, хоть рядом и есть некая лесенка… Про вылезти даже говорить ничего не буду. Я в нормальном то состояние прикладываю немало усилий, а сейчас их вообще неоткуда брать. В этом месте всё рассчитано под довольно крупного главу, о моём удобстве заботились в последнюю очередь. — Мадара, либо ты, либо Киёко… — отвожу взгляд, упершись им в стенку, чувствуя румянец, так и подступивший к щекам. Его паранойя, которую успела выучить за долгие годы, сейчас заставит выдасть тот вариант, что будет наиболее смущающим для меня. — Прекрасно знаешь ответ, — закусив нижнюю губу. — Опустишь в том, в чём есть сейчас, — начинаю давать указания. — Потом выйдешь… Когда закончу, позову снова, чтобы достал. — Обмотаешься полотенцем под водой тогда, — немного нервно, зная, насколько ненормально сейчас поступает. Проще было просто отдать приказ служанкам, не создавая лишних трудностей, или, на худой конец, дождаться тётеньку, которая со всем бы помогла, даже не возразив. Изуна убьёт, как только прознает… В итоге, мы кое-как проворачиваем эти никому ненужные махинации. Были небольшие промахи, но насколько много сейчас этот человек может увидеть, волновало в последнюю очередь. Мы живём в одной комнате, я беспокойно сплю, постоянно раскрываясь, сильно ворочаясь… Тонкие ночнушки уже много раз задирались, уверена, а если вспомнить тот момент с ранением на спине, то там уже давно стоило перестать испытывать любое стеснение. Особо отдохнуть у меня не получается, потому что около футона уже ждала Казуко. Она не настолько болтливая, как Харуко, но в этот раз тоже умудрилась причитать, пока осматривала, и выносила довольно логичные заключения. От попавшей грязи парочка потёртостей успели загноиться — это главная проблема, остальное довольно второстепенно. Мадара организует мне регулярное питание и обильное питьё, не дав подниматься с постели неделю, если не больше. — С тобой он поспокойней, — выдаёт женщина, оглянувшись на закрытые сёдзи. — Кажется, работаешь неким не дающим спуску агрессии механизмом. Лишь непонимающе склоняю на бок голову. — Нашли тебя не сразу, — начинает тут же пояснять тётенька. — В эти пару дней он рвал и метал, вытащив в пыточную всех Хагоромо, которые могли хоть что-то знать. Молодняк до сих пор в ужасе после подобного… Кажется, этот инцидент стоил и так не особо многочисленному клану половины количества бойцов. — В той тюрьме точно было меньше, — спокойно проговариваю. — Оклемаются. — Если ты думаешь, что это была первая точка, которую посетил, то ошибаешься, — на этом моменте удивлённо округляю глаза, уставившись на Казуко, сглотнув от осознания того, насколько много людей погибло по моей вине. — До этого места содержания пленных, успел разорить ещё три таких же, находящихся ближе к нашим границам. Тобирама, скотина, наврал… Ясно же, что прекрасно знал о том, насколько яростно меня разыскивают, просто так решив немного поиздеваться брошенной вскользь напоследок фразой. — Кажется, это не то, что стоило рассказывать, — собеседница усмехается, заметив приоткрывшееся подобие двери, из щели которой выглядывает красный огонёк. — Не так ли, Мадара-кун? Она сделала это специально, чтобы я задумалась о своём влиянии на этого юношу, совершенно не сожалея о содеянном. Тётенька своеобразно старается дёргать за ниточки, хоть и получается это у неё довольно редко. — Выздоравливай, малышка, — она лёгонько похлопывает по спине, поднимаясь на ноги, стремясь удалиться. — А ты… Постарайся не докучать своими загонами, иначе перееду в поместье, и начну прочищать мозги не дистанционно! Последнее женщина говорит прямо в лицо парню, совершенно не боясь и не беспокоясь за собственную безопасность. Она его воспитывала и растила, для неё этот грозный глава остался маленьким мальчуганом, которого иногда очень сильно хочется оттаскать за уши, а потом поставить в угол. Братья Учихи не растеряли уважения к нянечке, заменившей родную мать, умершую в довольно раннем возрасте, и даже временами пытаются сделать так, чтобы лишние слухи не долетали до места её проживания. — Мне стоит встретиться со старейшинами, поэтому ненадолго оставлю… — я знала, что у Мадары много дел, это не что-то необычное. — Повышивай, если станет скучно, там новое постельное бельё в ящике. — Просто посплю, — улыбаюсь, расправив ещё влажные после ванны волосы. — Принеси воды перед уходом, чтобы я особо не ходила. Замечаю кивок, и тут же укладываюсь, перевернувшись на бок, чтобы спустя пару минут после наступившей тишины подскочить, ощутив чакру Изуны. Непрошенный гость пожаловал немного невовремя, но я рада его видеть. — Айко… — второй сын неуверенно проскальзывает в спальню, присаживаясь около футона, опуская поднос с чаем на пол. — Пока брата нет… Давай немного побеседуем. Замечаю, как его взгляд цепляется за оставшиеся на щеках потёртости от тряпки, не дававшей говорить. Одного виноватого мне было мало… Объявился второй. — Забавно, — он неожиданно ухмыляется, легко дотронувшись пальцами до моего лица. — Почему-то думал, будешь реветь в три ручья, как тогда в детстве, когда забрали у Сенджу. — В тот раз я прекрасно знала, что отец не заберёт обратно, — улыбаюсь в ответ. — Но в этот всё совсем по-другому… Чего пугаться, когда уверен в скором возвращении домой? — Мелочь повзрослела, — от него редко можно получить такую доброту, на сердце невольно разливается теплота, согревая изнутри. Наступает секундная тишина, а после заместитель продолжает уже более серьёзно. — Скажи честно, они точно ничего с тобой не сделали? — Мадара успел что-то ему рассказать, пока Казуко осматривала. — Брату на этот вопрос честно не ответишь, чтобы не заставлять переживать… Но позволь хоть кому-то знать правду, без поддержки загнёшься. — Они сказали, что к жене демона и прикасаться опасно, — вспоминаю парочку долетевших фраз, заправив за ухо кудрявую прядку. — Боялись подхватить бешенство… Так что я полном порядке! Последнее стараюсь произнести максимально энергично и убедительно. — Лучше бы ты навсегда оставалась тринадцатилетним ребёнком, — парень измученно выдыхает, неожиданно смыкая руки за моей спиной, заставив впасть в ступор от неожиданных объятий, которых от него не ждала никогда в жизни. Он не бесчувственный человек… Я понимала это всегда, но только сейчас в мозгу наконец-то эта мысль смогла уложиться окончательно. Пусть обычно держится особняком, выстраивая стену, но ему совсем не чуждо волнение за того, с кем проводит огромное количество времени. Тем более, пять лет — огромный срок в сие жестком мире…