Его надежда

Просыпаюсь, когда в окно уже бьют первые солнечные лучи, от чьих-то тёплых пальцев, убравших с лица кучерявую прядку. Так не хочется открывать глаза, поэтому просто забавно жмурюсь, как бы дав понять, что могу всё слышать и понимать. — Перенести в постель? — шепотом на ухо, обдав горячим дыханием. — Нет, не нужно, — бурчу, пытаясь собрать волю в кулак, чтобы не обременять дорогого человека. Я не пушинка, нечего меня таскать из одной комнаты в другую без какой-то серьёзной причины. Может и сильный, но всё же тяжести чужого тела это не умаляет. — Мелочь теперь будет бесить меня постоянно, да? — слышу, как юноша опускается на пол рядом со столом, облокотив голову на мои колени. Невольно тяну руку, на ощупь находя волосы, запутывая пальцы в лохматой шевелюре, слегка массируя макушку. Уверена, мучается от боли после бессонной ночи. Не помешало бы принести какую-нибудь настоечку, но сил подняться совсем нет, ещё и спина отваливается. — Акира довольно спокойный, не переживай, — отвечаю почти шепотом, но уверена, что меня прекрасно слышат. — Делай, что хочешь, — абсолютно не желая спорить, уже давно смирившись с моей любовью к этому мальчонке, достающему не первый месяц. На краткий миг комнатка погружается в умиротворяющую тишину, но у меня есть несколько нерешенных вопросов, поэтому решаю её вновь прервать. — Прости, что испугалась, — наверное, для человека со стороны это прозвучит глупо, но я то знаю, как много моя боязнь значила для Мадары, который старался скрывать эту сторону хладнокровного убийцы. — Было немного неожиданно… — Всё нормально, — ощущаю, как мою маленькую ладошку обвивает его невероятно тёплая рука, опуская с волос на щеку с едва заметной щетиной, слегка покалывающей кожу. — Останешься ведь в этой комнате, да? — Конечно, — аж подскакиваю, встрепенувшись. — Что за глупости ты спрашиваешь? — Я вывесил труп на границу с Сенджу… Предварительно вырвав человеку все зубы и ногти, сломав почти каждую косточку в теле, — так спокойно, словно занимается этим каждый день. — Мало ли противно. Звучит очень жестоко, но мне же не семь лет, чтобы верить в радужность этого мира. Юноша отыгрался сполна на том, кто сгубил пятерых наших служанок, а ещё почти пятнадцать разрешил унизить самым ужасным из всех способов. Была бы возможность, сама с удовольствием отрезала бы одну интересную штучку перед смертью, чтобы даже в загробной жизни помнил тонкую грань желания отомстить врагам и просто поиздеваться над слабыми. — Детей от подонков не будет, — протягиваю листик, до этого лежащий на углу стола. — Но пришлось потратить прилично трав, чтобы на сто процентов не дать кому-то понести после пережитого… — Это твоя работа, даже проверять не хочется, — собеседник отмахивается. — Главное не переходи ту грань бюджетных средств, что готовы выделить на лазарет. Откладываю в сторону документ, легко опускаясь со стула на пол, чтобы оказаться на одном уровне с Мадарой, одежда которого усеяна алыми пятнами. — Моему солнышку надо поспать, — перехожу на дурацкую интонацию, что переняла ещё в детстве от Харуки. — Иди вымойся, а я пока сбегаю заварю немного чая. — Самой бы тоже отдохнуть не помешало, — меня щёлкают по носу, заставив смешно его сморщить, недовольно фыркнув. — Давай обойдёмся без наполнения желудка ненужной жидкостью… Просто зайди к Изуне, и скажи, что у него тоже выходной. Киваю, встав на ноги, распрямляя спину. — Приказ будет исполнен, господин, — в шутку кланяюсь. — Предупрежу Джуна об изменениях в нашем расписании работы. *** Акира в тот день тоже проспал вместе со всеми без задних ног, даже ни разу в туалет не попросившись. Хотя, может, сам вставал, а я не заметила. Вечером, когда ужинали, выяснила, что у малышей до восьми редко пробуждается шаринган, это обычно огромные исключения из правил. Организм не сформирован окончательно, и нужное количество чакры не поступает в глазные нервы для появления додзюцу. Потом в будущем при повторном очень сильном переживании откроется сразу два томоэ, вместо одного. Своеобразная компенсация за когда-то не обретенную силу. Однако, радовалась я не особо долго тому, что ребёнку не снятся кошмары. Буквально через неделю он начал просыпаться в слезах, подрагивая всем маленьким телом. В эти моменты стоит отдать должное Мадаре, который не жаловался, а просто предпочитал игнорировать, переворачиваясь на другой бок, пока пыталась укачать подопечного, за которого твёрдо решила нести ответственность… Желание немного эгоистичное, вызванное частично чувством вины, но отступать не собираюсь. Спустя месяц моих недосыпаний глава решил, что с «хрупкой девушки» достаточно. — Как долго ты собираешься не давать тёте спать, а? — у меня из рук забирают дитя, довольно уверенно прижимая к груди, как будто до этого имея за спиной обширный опыт. — Сегодня поспишь со мной, слегка сменим место обитания после прогулки. Пытаюсь остановить, но юноша игнорирует любые протесты, схватив одеяло, в которое закутывает Акиру, зашагав в сторону недо-балкончика, с которого легко можно выйти на улицу. — Сам оденься тоже, — проговариваю вслед, но от моей заботы отмахиваются, лишь запахнув получше подобие халата. — Иди спи, упрямая женщина, — строго, не терпя возражений. — Не дай бог увижу чем-то занимающейся, когда вернусь! Лишь тяжело вздыхаю, повинуясь, потому что и правда слегка недосыпаю в последнее время из-за помощи в подготовке всей документации к войне. У нас же есть несколько деревушек, за которые несём ответственность… Изуна загружен приёмом старейшин, пока я разбираюсь с Инузуками и ещё какими-то мелкими союзными кланами, принимая по два раза на день, выторговывая более выгодные договора. Мадара тренирует шиноби, поэтому его было коллективно решено отстранить от всех бумажных формальностей. Лучше пусть займётся тем, что выходит лучше всего… Его почерк и так разобрать невозможно, а тут он ещё и торопится, когда пишет. — Айко, быстро принеси отчёты с миссий в ближайшей деревне на юге, — заместитель командует, заставив подорваться, подбежав к нужному стеллажу с полками. — В чём они там пытаются нас обвинить, неблагодарные… В кабинете сейчас постоянно царит напряженная атмосфера, аж дышать труднее обычного. — Мне лечить новых женщин, что взяли в качестве заложниц? — спрашиваю, когда кладу увесистую папку прям перед носом недо-начальника. — Нет, забыла что ли? — начав сразу рыться в куче листочков. — Более мы не проявляем былое милосердие. Это ещё одна большая перемена в жизни за прошедшие четыре недели. Братья перестали так заботиться о заключенных, как это было раньше. Никто не следит за моральным и физическим самочувствием, потому что в ответ от вражеских кланов не получали такого обращения с нашими девушками никогда. Резня и натуральное надругательство стали последней каплей в чаше, уже готовой переполниться. С одной стороны мне жалко ни в чём неповинных, но с другой… С какой стати я должна тратить чакру на тех, кто даже спасибо не скажет никогда? Лучше уж подлечу побольше мелких царапин молодняка после тренировок. Если все считают монстрами, будем соответствовать слухам. Казуко новые законы оказались не по душе, но станет ли она спорить с ребятишками, которых считает чуть ли не родными сыновьями? Женщина предпочитает не вмешиваться в то, что парни считают единственно верным. — Мэй, как твои дела? — спрашиваю, когда подхожу к девушке на прогулке с детдомовской малышней. — Всё в полном порядке, — она слегка кланяется. — Тётушка очень заботливая, постоянно помогает с малышкой, поэтому даже не устаю особо. Искренне улыбаюсь, порадовавшись, что хоть у кого-то жизнь понемногу налаживается. Общение с малышнёй клана ей только на пользу, начинает понимать, что Учихи от других людей не отличаются. Холодные взрослые когда-то были такими же солнечными лучиками, как и любые другие дети, потом просто закрывшись, чтобы не познать новой боли от потери дорогих и любимых. Спустя ещё пару недель мои самокопания прервал Изуна, предложив ужесточить тренировки, на которые с радостью бегаю. Первый сын был бы против, потому что не желает делать из меня бесчувственную машину для убийств, но второй в этом плане куда более лоялен. Если видит желание развиваться, то почему бы не помочь, начав уходить всё дальше от основ. Уметь лечить — прекрасно, но сражаться тоже надо, иначе толку никакого. — Скорость! — слышу строгий вскрик. — Не пытайся полагаться на силу, это не твоё! Он блокирует удар, ловко ответив, заставив попытаться отступить. — Давай-давай! — снова повысив голос. — Нечего филонить, ты вполне можешь быстрее, в тебе гены проклятого Тобирамы! Заместитель довольно строгий учитель, если берётся за дело со всей серьёзностью. Он готов выкраивать время даже, когда загружены все. И это, не буду скрывать, нас очень сильно сблизило. Мы стали словно лучше друг друга понимать после спаррингов, периодически свободно беседуя не только на рабочие темы. — Айко, не обижайся, если бываю излишне груб, — парень смотрит прямо в глаза, заставляя невольно мурашки забегать по спине. — Я не хочу, чтобы у брата были проблемы… Он единственный дорогой человек, оставшийся на свете. Если будет нужно, без колебаний перережу глотки любому, кто будет представлять угрозу. — Всё нормально, — улыбаюсь. — Я прекрасно это понимаю, ведь Мадара думает точно так же в отношении тебя… Вы как две капельки воды, такие похожие, что становится временами страшно. Даже если старший более эмоциональный, мысли у вас точно сходятся, как и некоторые повадки. Невольно замечаю такие же обкусанные губы, как и у главы, засмеявшись, вызвав непонимание на лице собеседника. — Похоже, тебе бы тоже не помешал бальзам, — тянусь рукой, дотронувшись до кровавых корочек. — Принесу сегодня вечером, он помогает быстрее заживлять эти последствия постоянного стресса. — Заставляешь чувствовать себя маленьким ребёнком… — он фыркает, отстранившись. — Представь, насколько тяжело нашему грозному главе, — поднимаюсь на ноги, распустив волосы, чтобы пересобрать их в новую прическу. — Скорее наоборот проще, — Изуна почти шепчет, заставляя прислушиваться. — Братишка закрытый, вечно носит маску, даже при мне стараясь не снимать, чтобы лишний раз не волновать… Однако тебе достаточно просто взглянуть, чтобы подметить абсолютно все мелочи, узнав насколько сильный раздрай в душе. Никогда не думал, что на земле есть люди, способные с таким успехом залазить в голову без специальных дзюцу… Наверное, стоит поблагодарить за такую заботу, без тебя нам обоим пришлось бы нелегко. *** Ранней весной, как только растаял первый снег, полились реки крови. Почему-то в этот раз всё было намного более жестоко, как будто оба клана резко перестали играть, начав с особым наслаждением убивать противников. Шиноби редко прибывали в лазарет, если получали серьёзные раны. — Дядя вернулся, — Акира кидается к Мадаре, обнимая. — Ты испачкаешься, отлепись, — юноша кое-как отдирает от себя ребёнка, тяжело вздыхая. — Не видно, что я весь в крови? Уже привычное зрелище, я даже не удивляюсь. Учитывая, сколько людей он отправляет на тот свет, на нём должно быть даже больше пятен. В отличие от меня, немного избегающей такого состояния сожителя, мальчуган выглядит довольно заинтересованным. Из солнечного никому не способного причинить вреда малыша подопечный превращается в истинного шиноби, готового уже сейчас идти на фронт. Несмотря на отсутствие додзюцу, явственно видно кипящее внутри желание отомстить за смерть родной любимой мамы. — А сколько сегодня Вы убили? — совсем не детский вопрос озвучивается писклявым голоском. — Я не считаю, но около пятнадцати человек точно, — глава особо не церемонится, выкладывая всё, иногда в самых страшных подробностях. Такое ощущение, что дитёнок только при мне улыбается и ведёт себя согласно возрасту, в остальное время пугая проницательностью. От меня явно что-то скрывают… Однако что-то внутри подсказывает не лезть, оставив заботы на родного человека, явно неплохо справляющего, заметно сблизившегося с мальчуганом после той ночной прогулки. — Айко, подлечи, — Изуна вваливается в комнату. — Что-то снова пошло не так. Подбегаю к заместителю, видя стекающую алую жидкость по руке. Тяжёлое дыхание подсказывает насколько серьёзна рана, поэтому стараюсь как можно скорее выудить аптечку, всунув обезболивающее. — П-почему… — вырывается стоит только увидеть масштабы проблемы. — Я не догоняю Тобираму… — слегка обреченно. — Вырасти он ещё на немного, отправлюсь на тот свет с первым же ударом. — Не неси ерунды! — почти выкрикиваю. — Ты сильный, просто надо быть осторожнее. Усталая улыбка появляется на устах вместо ответа. Мадаре он продолжает врать, не договаривая всей правды, строго запретив мне даже заикаться о тех наблюдениях, которыми делится. С каждого нового сражения встречаю с полным запасом чакры именно из-за этого идиота, ставя жизнь второго сына приоритетней, чем травмы обычных соклановцев, скидывая их на подчиненных. Старший выходит из ванны как раз в тот момент, когда заканчиваю латать серьёзный порез, что-то пробубнив про то, что и ему не помешало бы. Парочку царапин Сенджу умудрились оставить, как бы не старался уходить. — Чуть попозже всё сделаю, — проговариваю, прекрасно понимая, что ничего страшного не произойдёт. Мои нервы сейчас треплет другой упрямый мужчина. У братьев Учих это, похоже, любимое занятие. По очереди проверяют на прочность. — Выпей, поможет восстановить силы, — уже поздним вечером захожу в спальню Изуны, протягивая кружку с чаем, в который умудрилась накапать парочку нужных отваров. — И не переусердствуй завтра во время сражения… Организм потом не сможешь полностью восстановить. Замечаю, как хозяин комнаты ловко прячет какой-то листик в стопку других документов, явно не особо желая, чтобы видела там написанное. — Спасибо, — ёмкость с тёплым напитком тут же забирают из рук, намекая на то, что более причин оставаться тут нет. — Оставь бумажные заботы на меня, — бурчу, убирая подальше все принадлежности для письма. — Лучше отдохни побольше, иначе действительно загнёшься в один из дней. Упрямства знакомому не занимать, но в этот раз покорно соглашается, поднимаясь со стула, подходя к разложенному футону. Довольно улыбаюсь, и покидаю личное пространство, собираясь наведаться в кабинет, закончив начатые днём дела. Ночами работать проще, никто не отвлекает… Днём всем что-то надо, постоянно стучаться с проблемами и просьбами. Тем более Акира тоже требует внимания, приходится заниматься ещё и его обучением. Точно не уверенная, насколько верно пихаю в маленькую голову информацию, но он довольно охотно всё впитывает, в свои года умея более-менее читать и немного писать. — Не устала? — Мадара заставляет удивлённо обернуться, уставившись на незваного гостя, отвлекающего от только-только начавшегося прогресса в составлении примерного бюджета на этот месяц. Мы теряем очень много денег из-за военных действий, это слегка усложняет положение всех дел, обостряя вопрос о сокращении количества прислуги в доме. При желании могла бы и сама заниматься половиной дел, чтобы урезать расходы на зарплаты. — Если только совсем немного, — заправляю за ухо выбившуюся из прически прядь, заметив внимательный взгляд, так и изучающий каждый изгиб тела, что сейчас особо не скрыто за огромным количеством одежды. Юноша ставит рядом стул, тяжело на него плюхнувшись, подпирая голову ладонью. — Тебе больше идёт с распущенными волосами, — странная фраза, вызвавшая улыбку, напомнившая о былых деньках в компании нянечки и телохранителя. — Так становишься похожа на принцессу из глупых сказок. — Временами ты несёшь сущий бред, солнышко, — посмеиваюсь, почувствовав в душе укол ностальгии. А ведь мой Акира в детстве использовал именно это прозвище, когда обращался, периодически распинаясь о том, насколько красивой девушкой вырасту. Не прогадал ведь… Это чужое тело, что заняла по чистой случайности, принадлежит очень складной наследнице Сенджу. Наверняка, женщина, что дала жизнь, была невероятна прекрасна. — Мадара, как думаешь, папа не мог на меня смотреть и старался избавиться из-за огромной схожести с его любимой? — к такому умозаключению я пришла совсем недавно, когда в очередной раз стирала, выпав из реальности в собственные мысли и переживания. Буцума ведь не был ужасным человеком, он души не чаял в сыновьях, уделяя им довольно много внимания. Хаширама и Тобирама любили отца, несмотря на скверный характер, и были ему за многое благодарны. — Откуда же могу знать ответ? — собеседник ложится на стол, стараясь заглянуть в мои уставшие глаза. — Если это действительно так, то бывший глава вражеского клана был полным придурком… Как можно ненавидеть частичку человека, которым дорожил? Истинный Учиха… Нет сомнений в словах, что когда-то произносила Казуко… Они дорожат людьми, повязанными с ними кровью, ни за что не возненавидев из-за какой-то глупости. Живя тут, даже чтобы ругались видела редко. У братьев бывают исключительно мелкие перепалки, обычно начинающиеся из-за волнения обоих друг о друге. — Должна ли я обижаться на тех двух идиотов? — говорить с юношей о Сенджу немного жестоко, но он никогда не просил этого не делать. — Почему-то с каждым днём злости становится всё меньше, и я даже уже не знаю, как бы точно отреагировала на встречу. — Если получала от них не только плохое, почему бы не ухватиться за хорошее, и жить именно этими воспоминаниями? — чувствую, как довольно длинные локоны падают на плечи, после того, как чужие пальцы ловко снимают заколку, державшую незамысловатую гульку, сделанную на скорую руку. Впервые вижу, чтобы трезвым позволял себе такие мелкие шалости. Обычно весь воспитанный и правильный… Стоит только перевести взгляд с цифр на родное лицо, как на щеках вспыхивает румянец. Чёрные бусинки смотрят с такой нежностью и привязанностью, какой я раньше вообще ни у кого не видела, пока огонёк зажжённой свечки отражается, колеблясь от небольшого ветерка, залетающего в окно. Прекрасная картина, которую не сможет передать ни один художник, потому что настолько правильно подобрать краски невозможно. — Кто-нибудь говорил, что слишком идеальная для того, чтобы быть обычным человеком? — тихий шепот, смешанный с каким-то непривычным мурчанием, словно появившимся от недостатка влаги в горле. — Только ты, Мадара, — отворачиваюсь, скрыв румянец за кудрявыми прядями, чувствуя, как сердце почти выскакивает из груди. Глава явно хочет сказать что-то ещё, но упорно сжимает губы, потом резко поднимаясь, одёргивая какое-то возникшее глубоко в душе желание. Кажется, в этот момент мы оба пытаемся убедить мозг не воспринимать возникшую странную атмосферу в качестве чего-то серьёзного, переходящего грань бурлящих гормонов. — И-изуна, з-заходи, — мой локатор неожиданно улавливает непрошенного гостя за дверью, заставив резко прийти в себя, заикнувшись от страха, пока выдавливала слова. Первый сын тоже словно встрепенулся, надев какую-то из масок, поправив одежду. Мы как будто совершили что-то непростительное, а не просто поговорили. Как давно он там стоит? Насколько много успел услышать? Сумел ли через дверь каким-то невероятным образом ощутить моё быстро колотящееся сердце? Так много вопросов проносится в голове, пока заместитель неспешно отодвигает сёдзи. Я тут же чувствую на себе пронзающий затылок взгляд, но младшенький ничего не озвучивает, просто медленно подходя к одной из полок, выуживая нужную папку. — Не могу уснуть, не закончив дела, — единственное, что бросает парень, практически моментально снова оставив наедине двух слегка запутавшихся идиотов, вслушивающихся в угуканье совы неподалёку.