Его надежда

На какое-то время я осталась ночевать с Мэй в одной комнате, помогая с малышом, прекрасно осознавая, насколько трудно сейчас приходится девушке в её не самом радужном положении. Да, она не умрёт в ближайшее время, её ребёнка накормят и напоят, но чужеродности всего окружающего это не отменяет. Полностью в одиночку поднять дочь, когда сама находишься в не самом прекрасном моральном и физическом состоянии невозможно. — Завтра ты переедешь в детский дом, — проговариваю, поставив на стол поднос. — У Казуко более безопасно, туда не добираются, если на поместье нападают… Не в моих силах защищать кого-то, кроме себя самой. — Неужели скоро снова начнётся война? — девушка обеспокоенно вскидывает голову. — Только недавно же прошлая закончилась. Предпочитаю не отвечать, потому что знать все нюансы этой особе пока что не положено. — Через год или два я верну тебя в главное поместье, — продолжаю ту тему, что поднимала до этого. — Будешь работать, как все… Содержать тут долго без какой-либо приносимой пользы заместитель и глава не будут. На этот раз молчит Мэй, она не до конца определилась чего вообще хочет, просто плывя по течению только ей видимой реки. — В родном клане учили работе с документами? — задаю вопрос, надеясь получить хотя бы кивок от задумавшейся бывшей Хагоромо. — Только немного… — бурча под нос. — Больше обучали тому, как можно развлечь мужа и высокопоставленных гостей. Тяжело вздыхаю, поняв, что в разных семьях традиции практически одинаковые. У Сенджу тоже была эта муть с моим воспитанием, только отец добавил ещё и тренировки для последующей отправки на фронт, стремясь увеличить цену в глазах Сарутоби. — Когда организм восстановится окончательно, я займусь упущениями, и подготовлю к последующей должности главы лазарета, — огорошиваю собеседницу внезапными планами, заметив, как округлились и так большие глаза. — Мне не важны твои навыки медика, будешь заниматься бумажной волокитой… Что-то секретное ей никто не доверит, но самое простое и обширное сможет заполнять. У меня не хватает времени, я слишком устаю из-за возложенных обязанностей во многих сферах. Пора бы сделать себе небольшую замену, в которой буду уверена на все сто процентов. Девушка будет обязана Учихам, у нас на крючке будет её малышка, не сможет предать, если имеет сердце. Может это несколько жестоко, но те привилегии, которые имеет, стоят того. Хочешь жить — умей вертеться, иначе съедят более сильные. *** — Где эта чёртова информация об Узумаки?! — Мадара разъярён, потому что не может найти нужную ему полку в кабинете, абсолютно перестав ориентироваться во всех стоящих папочках и лежащих стопках. — Она в другом шкафу на самом верху, где-то справа, — спокойно продолжаю копировать информацию в архив, уже не обращая внимания на эмоциональные всплески этого человека после патрулей. Из-за постоянных уборок выучила наизусть расположение почти всего, что имеется в большой комнате. У главы голова забита другими вещами, поэтому он не всегда в состоянии найти то, что нужно, если это не используется часто. С момента рождения Рэн прошёл уже месяц или полтора. Казуко, дай бог ей здоровья, взяла на свои плечи непрошенную гостью и ещё одного дитя, освободив меня от огромного количества ответственности. Мозги промывает Мэй тоже исключительно она, делая заметные успехи. Внушить члену вражеского клана то, что Учихи добрые и хорошие, довольно трудно, поэтому не представляю, как женщина умудряется постепенно менять устаканившиеся выводы. Одной из новых проблем, свалившейся на голову, стал Изуна, с которым мы так и не нашли решения проблемы. Такое ощущения, что истинно верного и не существует вовсе, ведь отселить сейчас куда подальше не представляется возможным из-за важности поддержки лжи о заключенном браке. Я сама не могу изменить отношение к первому сыну, резко прекратив заботиться и волноваться, это принесёт юноше своеобразную боль, мы слишком близки, чтобы с лёгкостью оборвать узы. — Айко, а ты чего не спишь ещё? — сёдзи с грохотом открываются, заставив обернуться. Мадара вваливается в нашу комнату, принося вместе с собой запах каких-то благовоний и алкоголя. Дураку понятно, где именно пропадал, раз вернулся настолько довольный и потрёпанный. — Надо закончить отчёты о потраченных бюджетных средствах лазарета за этот месяц, — бурчу, снова вернувшись к работе, решив не зацикливать внимание на вернувшемся сожителе, которому не помешало бы сейчас помыться и лечь в постельку. Аромат борделя невольно задерживается в носу, от чего я морщусь, легко распахнув окно, чтобы впустить свежий воздух. Не нравится он мне, хочется блевать сразу же, хоть ничего против этой работы и не имею. У всех свои собственные причины ухода в эту сферу. Однако, вновь сосредоточиться не успеваю, потому что из ванной комнаты слышится ужасный шум. Подрываюсь с места, без всяких церемоний практически выбив дверь. Неужели это создание настолько перебрало со спиртным сегодня, что даже на ногах не в состоянии держаться? Давненько уже не напивался до беспамятства. — Всё нормально? — подлетаю к полураздетому юноше, пытаясь помочь подняться. — Солнышко, пожалуйста, давай без лишних травм, их и так хватает. Крепкие руки неожиданно сжимаются в замок за спиной, не давая отстраниться. Будь это кто-то другой, уже впала бы в панику, но передо мной глава, а доверие к нему безусловно. — Тепло, — грубый шепот вылетает вместе с тёплым дыханием, коснувшимся шеи, заставившим мурашки забегать по спине. — Так мягко и спокойно. Чужая голова утыкается мне в грудь, а лицо вспыхивает от смущения. За что ты так со мной, дурачок? Господи, ничего ведь не вспомнит завтра, оставив с этими воспоминаниями наедине, без возможности поделиться хоть с кем-то. Опускаюсь на колени, стараясь хоть немного исправить не особо правильное положение, но отодвигаться довольно крупный парень не планирует, используя словно плюшевого мишку, просто теперь засунув нос куда-то в ямку между ключиц. Замираю, не совсем понимая, что именно должна сейчас делать, чтобы не расстроить пьяного сожителя, но в то же время слегка изменить ситуацию в более приличную. — Зайчик, посмотри мне в глаза, пожалуйста, — стараюсь сделать интонацию максимально мягкой и нежной. Просьбу тут же исполняют, удивив послушностью, совершенно несвойственной в обычном состоянии. — Ну-ка, — беру чужое лицо в маленькие ладони. — Давай будешь послушным и пойдёшь в спальню. — Не хочу спать, — словно капризный ребёнок, которого заставляют делать что-то невероятно ужасное. — Тогда просто на балкончике посидишь, договорились? — вести себя как-то грубо или строго определённо не стоит, уже проходили, это ничем хорошим не заканчивается. Чисто на подсознательном уровне кое-кто начинает назло делать наоборот, вливая постепенно ещё больше алкоголя, а на утро мучаясь от ужасного похмелья. Учихам нужен живенький и бодрый глава, не знаю как, но сделаю всё, чтобы привести в хоть какое-то чувство. — Сердце, — вместо попыток подняться, зараза снова заваливается на меня, прижимаясь ухом к грудной клетке. — Если бы оно не билось, явно не сидела бы сейчас рядом, — кровь к щекам приливает с новой силой, пока пытаюсь успокоить расшалившиеся на фоне всего этого гормоны, вызвавшие бабочек в животе. Кто будет спорить, если скажу, что этот наглец обладает привлекательной внешностью? Сейчас в особенности красив с этими слегка порозовевшими щеками и туманным взглядом, полностью расслабленный, так и излучающий теплоту. — Очень-очень быстро стучит, — он несёт какой-то сущий бред. Однако, в тот момент, когда уже собираюсь снова вразумлять, на пороге показывается младшенький, явно уже успевший немного подремать, судя по взъерошенным волосам, обычно расчесанным и собранным в аккуратный хвост. У него слегка взволнованный вид, потому что слуги, видимо, испугались шума, подумав о нападении вражеских кланов. — Чёрт возьми, — лицо сменяется на недовольное, стоит только ему увидеть не особо приятную картину. — Брат, просил же… Завтра собрание! Больше никаких борделей перед чем-то важным, эти женщины специально спаивают, чтобы не было так страшно приближаться к тебе. — Мне казалось, Вы вместе ходили, — проговариваю, стараясь высвободиться из крепкой хватки. — У Инузук отменный нюх, не настолько ещё спятил, — второй сын пытается приподнять родственника, но получает плохо. — Хоть один из правителей должен быть не с похмелья. *** В итоге на следующий день на встречу вместе с Изуной иду именно я, нагло соврав о срочных делах, возникших у мужа. — Айко-сама, девушке негоже выпивать, — кто-то из гостей подмечает, заставив про себя сматериться. — Наш мир так жесток, что это единственное утешение, — натягиваю улыбку, всем видом намекая на то, что тему развивать не стоит. Этот клан нам жизненно необходим, если не хотим проиграть предстоящую войну сразу же. У Сенджу есть Сарутоби, которые с вероятностью в девяносто девять процентов будут влезать абсолютно во все сражения. Там есть определённая выгода, ведь земли потом можно использовать совместно, чтобы прокормить всех членов большой семьи. Джуну было велено не впускать в нашу с главой комнату никого, а самому даже не пытаться заглядывать внутрь, если услышит грохот. Нечего подчинённым видеть слабости тех, кто командует. — Изуна-сан, ты уверен, что они предлагают равноценный обмен? — спрашиваю, когда уже посторонние расходятся. — У нас нет выбора, — второй сын пытается сохранять маску отстранённости, но я уже слишком хорошо его знаю, чтобы осознать насколько недоволен и зол в данный момент. — Без них потеряем кучу шиноби… Более беседу не продолжаю, поднимаясь с места, стараясь побыстрее удалиться, пока не слетелись ещё старосты деревень, которым меня видеть не полагается. Народ распространяет слухи с удивительной скоростью, потому что им больше нечем заняться. Собаководы умеют хранить секреты, поэтому в собрании с ними не было ничего страшного. Примерное описание моей внешности и так гуляет по округе, не хватало ещё более подробных деталей. Тобираме и Хашираме лучше продолжать думать о какой-то гражданской девчонке, затесавшейся в ряды Учих. Не так глупы, но их разум не позволяет с минимальным количеством сведений запускать мнимые надежды. Пусть продолжают тешиться фактом моей смерти в первые же недели пребывания в качестве пленницы, не имею никакого желания возвращаться в некогда родной клан, где никто и никогда не уважал. Через ещё пару месяцев все приготовления почти завершены, но Мадара медлит, не решаясь отправлять на верную смерть совсем безбашенный молодняк, стараясь улучшить их навыки и реакцию. Рождаемость и так падает, не хватало ещё новое поколение потерять безвозвратно. Однако, подобная нерешительность приводит к ужасным последствиям. Твари организуют нападение на поместье в тот момент, когда большая часть отрядов находится на полигоне, практически моментально прирезав не ожидавших подвоха мужчин, стоявших на охране. Влезать в схватки для меня сродни самоубийству, поэтому просто на всякий случай переодеваюсь в амуницию, надеясь, что внутри тихой комнатки не достанут. Там дальше прибудут братья Учихи, и быстро решат проблему. — Отпустите! — женский голос заставляет выглянуть в окно. Наши служанки совсем не ниндзя… Большинство знают исключительно основы, их берегут, стараясь по минимуму вмешивать в стычки, чтобы не было проблем с репродуктивной системой из-за каких-то травм или перенапряжения. Оглядываю небольшое пространство, пытаясь найти хоть какой-то намёк на скорую подмогу, но даже локатор не улавливает рядом никого живого. Врагов куда больше, это неудивительно, ведь можно переплюнуть любые способности количеством. Использовать неожиданную атаку можно только единожды… Не хотелось бы рисковать. — Не трогайте хотя бы ребёнка! — замечаю, как из-за дерева выходит ещё один человек с довольной ухмылкой, держащий за волосы потрёпанную Кагомэ, пинками заставляя двигаться в нужном ему направлении. — Оставь мальца на потом, всё равно не сбежит, — неприятная интонация исходит от того человека, который уже нагло издеваясь прикладывает нож к горлу какой-то молоденькой подчинённой. Когда появляется третий, направив меч на Акиру, мои инстинкты превосходят разум и я вылетаю, отрезав чужую кисть, схватив знакомого малыша, перекувыркнувшись по земле, стараясь уйти. — Вы же сказали, что тут уже никого не осталось, из умеющих сражаться! — четвёртый вылазит словно чёрт из табакерки. Только теперь понимаю, что их намного больше, чем рассчитывала изначально… Уже умудрились надругаться над парочкой очень близких знакомых, которые помогали в тот момент, когда только пришла в этот клан. Во мне кипит злоба смешанная со страхом, заставляющая буквально источать в пространство чакру. — Уходите! — Кагомэ выкрикивает, но ей сразу же затыкают рот какой-то подвернувшей под руку бумажкой. С грузом я не смогу передвигаться достаточно быстро, чтобы отправить на тот свет хотя бы парочку, облегчив ношу скоро прибывших союзников. — Вот эта тогда четверых наших без колебаний прирезала! — слышится сбоку. — Будьте осторожны, это жена самого дьявола! — Мне без разницы, — кто-то усмехается. — Главное, личиком вышла, связать будет не так уж и трудно. Акира цепляется за мою шею, прижимаясь, пряча мокрое лицо в складках одежды. Никто никогда не узнает, свидетелем чего ему пришлось стать из-за моей трусости. Вылезла бы раньше… Бесполезная дура! — Убейте остальных, нет времени больше, скоро красноглазые демоны примчатся, — приказной тон, не терпящий возражений. — Уберите от них руки! — наконец-то выкрикиваю, бросив парочку кунаев, стараясь задеть, хоть немного переключив внимание. Ноги предательски подкашиваются, подрагивая. Не успеваю опомниться, как свежая кровь обагряет землю, не дав бедняжке даже среагировать. Её остывающее тело откидывают в сторону без колебаний, освободившись словно от какого-то обременяющего мешка. — Мадара… — шепчу. Несколько тварей почти сразу падают замертво, пока их головы отлетают в неизвестном направлении. Я уже собираюсь облегченно вздохнуть, но тот, кто держит Кагомэ уходит от атаки, во время уклонения всё-таки перерезав артерию на чужой шее, заставив моё сердце остановится на мгновение, пока стараюсь прикрыть глаза повернувшемуся в сторону мамы дитёнку. — Быстро очистить периметр! — Изуна командует, указывая в какую сторону и кому надо направляться. — Не допустите ухода этих бездушных… Последнее слово проглатывается, потому что он замечает парочку оставшихся в живых служанок, забившихся в угол. Парень тут же к ним подлетает, пытаясь хотя бы первично осмотреть и понять, насколько всё плохо. — Кто?! — вздрагиваю от практически рыка, видя, как в глазах главы загорелся красный огонёк, блеснувший безумием и неимоверной жаждой крови. — Кто приказал это?! Сглатываю, застыв от давления, охватившего округу. До этого улыбающийся шиноби словно парализованный стоит там же, куда и отпрыгнул, явно не в состоянии даже просто пальцем пошевелить. Если мне плохо, то что же происходит там, где находится самый эпицентр. — Айко? — моё имя озвучивается немного спокойней, но невероятно требовательно. Кажется, что помедли хоть на секунду, убьют и меня там же, где сейчас опустилась на колени, пытаясь унять буквально рвущееся от испуга наружу сердце, прижимая маленькое плачущее солнышко к груди. — О-он, — мямлю, но этого оказывается достаточно, чтобы юноша медленно начал двигаться вперёд, вызывая ещё большую панику у того, кого уже можно считать за трупа. Невольно перевожу взгляд на Изуну, который тоже словно не ожидал такого всплеска злобы, практически врастая в деревянные доски, потеряв дар речи. — Я сверну шею голыми руками, — начинаю дрожать ещё сильнее. — Об таких ублюдков даже клинок марать позорно. Большая ладонь удивительно легко обхватывает чужую шею. — Трогать тех, кто даже ответить не в состоянии… Не думал, что Хаширама не сможет воспитать достойных званий командиров, — лицо противника краснеет, а потом постепенно синеет от недостатка кислорода. Однако в тот момент, когда уже казалось должен прийти конец, хватка ослабляется, позволив чисто интуитивно страдальцу снова задышать. — Не думай, что это будет так просто, — безумная улыбка появляется на родных устах. — Я не дам отойти без мучений… Тот, кто посмел тронуть женщин моего клана, так просто на тот свет не уходит! Он делает небольшую паузу, а потом с легкостью ломает палец идиоту. — Готовься к тому, что каждая косточка будет раздроблена на мелкие осколочки, — действительно сумасшедший смех вырывается, позволив впервые за жизнь увидеть именно такую сторону Мадары. — А потом я лично перенесу в пыточную и вырву каждый ноготок и зуб, поддерживая в сознании специальными препаратами. Бейся же в агонии перед тем, как отправишься в ад, который когда-нибудь примет и меня! Кость предплечья с треском разламывается от удара, за которым следует вскрик. За ней следом выворачивается кисть, теперь болтающаяся в совсем несвойственном положении. Такое ощущение, что перед главой не человек, а веточка, которую можно с легкостью выгибать в разные стороны. — Изуна, выкинь в камеру, — чуть ли не вырывая вторую руку. — Займусь, когда прирежу сообщников. Невольно стараюсь слиться с окружающим пространством, когда знакомый проходит мимо, легко окидывая взглядом. — Её в комнату отведи, сегодня будет не в состоянии работать, — моментально испарившись, оставив в шоковом состоянии, наблюдающей за тем, как второй сын подзывает парочку только что подоспевших подчиненных. *** В этот день заместитель в морг не вызывает, занимаясь подсчётом убитых самостоятельно, доверив только ребёнка, которого отказалась опускать и вести к Казуко. Мы потеряли не так уж много мужчин, что должно радоваться, ведь сражения не за горами… Но девушки у Учих ценятся слишком сильно, чтобы говорить об удачном стечении обстоятельств. Часть успела спрятаться, но почти половина осталась снаружи, пытаясь найти абсолютно всех детей, чтобы отвести в убежище. — Айко-сама, — Киёко тихо постукивает по сёдзи. — В лазарете необходима помощь… Только Вы умеете готовить на сто процентов рабочие противозачаточные отвары. — Принеси мне эту штуку для переноса детей, тогда сделаю всё возможное, — оставлять Акиру одного сейчас определённо не стоит. Таскать его на руках не очень удобно, но если смогу каким-то образом закрепить на спине, можно и поработать. Подчинённые в курсе, что позволительно произносить вслух при ребёнке, а что лучше держать в секрете, проблем не возникнет. Служанка возвращается спустя пару минут и помогает усадить моего маленького помощника поудобнее, поместив на плечи непривычную тяжесть. Повезло, что мальчонка не особо крупный, в нём дай бог килограмм семнадцать. С момента нашего возвращения он не произнёс ни слова, что слегка беспокоит… Но, судя по реакции, мозги всё-таки работают, раз отзывается и выполняет попрошенное. — Вот эти травы принесите, — протягиваю листик, усаживаясь за рабочий стол. — И подсчитайте какое примерно количество нужно изготовить. Парочка совсем молоденьких девчушек, совсем недавно поступившие в подчинение, явно не пострадавших, моментально выбегают из кабинета. — На небе много-много звёздочек… — вдруг снова слышу всхлип прям у уха. — Как узнать, какая из них мама? — К сожалению, ответа на этот вопрос у меня нет, — чувствую, как маленькие ручки обхватывают шею. — Но мы можем сходит к ней на могилку… Так она тебя услышит. Ненавижу наблюдать за подобной утратой совсем ещё малышей, сердце кровью обливается. Мне никогда не понять того, что испытывают, ведь на самом то деле, когда умер мой дорогой телохранитель, имела уже солидный возраст. — Глазки не болят? — спрашиваю, протягивая руку, чтобы потрепать мягкие волосы. — Нет, — подопечный выдыхает, укладывая голову на моё плечо, определённо собираясь поспать. Сегодня вечером обязательно узнаю у Мадары, почему шаринган не появился, хотя тому был довольно веский повод. Он лучше разбирается во всей этой информации, ведь сам обладает теми же способностями. Более на постороннее не отвлекаюсь, полностью сосредоточившись на работе, выкинув из мыслей всё лишнее. Помимо приготовления настоек приходится потом помочь с ранеными, чтобы завершить побыстрее всю эту суету вокруг. Хочется закончить этот день и забыть его как страшный сон. Однако, спешка мало помогает, потому что расходимся далеко за полночь, полностью выжатые и не способные более ни на что. Неприятным дополнением к упрямству является ещё и начавшая болеть с непривычки спина. Таскать почти полдня не самое лёгкое для меня тельце было плохой идеей. Парни может и смогли бы спокойно вынести подобное испытание, но для хрупкой девушки будет тяжеловато. Когда вваливаюсь в спальню, обнаруживаю только темноту и давящую тишину. Глава не вернулся, несмотря на очень позднюю ночь… — Киёко, помоги спустить Акиру на футон, — прошу, подозвав ещё не успевшую уйти служанку. Она тут же подбегает, вытаскивая мальчонку из переноски, укладывая на расстеленную постель, потом невольно оглядываясь вокруг. Сюда обычно не впускаются посторонние, такая реакция естественна. — Тут очень чисто, — подчинённая выпаливает, не подумав, сразу же склонившись в знак извинения. — У нас не так много вещей, это неудивительно, — отвечаю, укрывая одеялом того, кто заставил совесть взреветь, став нянькой не неопределённый промежуток времени. — Сделай вид, что ничего не видела и не знаешь. — Конечно, госпожа, — она ещё раз кланяется и выходит, впечатавшись в Джуна, который как раз собирался проскользнуть незамеченным внутрь. Сегодня парень выглядит не очень, ему явно приходится слышать то, что обычно удавалось избегать. Закрываю сёдзи, разделив комнату на две, скрыв спящего малыша, чтобы особо не мешать зажжённой только что свечкой. — Ваш муж просил передать, что сегодня не придёт, — непрошенный гость отчеканивает, так и не убрав руку с оружия, болтающегося на поясе. — Если ему нужен ответ, передай, что я тоже спать не собираюсь, и дождусь, когда закончит с делами, — да, я устала, но надо бы сходить и взять бумаги, в которых указаны умершие. — Скажите… Почему Мадару-саму зовут монстром, если прирезали половину невинных сегодня Сенджу? — странный вопрос, заставивший обернуться. — Айко-сама неужели и Вы настолько же жестоки, как Ваши братья и бывшие соклановцы? Тепло улыбаюсь, заправив за ухо прядь, вызвав непонимание со стороны собеседника. — Я убивала всего несколько раз за жизнь, откуда же знать, есть ли в душе бесчеловечный дьявол? — очень устало, желая спрятаться куда-то или испариться. — А по поводу неудачных родственников… В войне все средства хороши, нечего кого-то осуждать… Уверена, Учихи не без греха, ведь в детстве умудрялась пару раз видеть, как тоже отправляете на тот свет девчонок, невовремя подвернувшихся под руку. — Наверное, тяжело быть между двух кланов одновременно… — шиноби кивает, как бы удовлетворённый ответом. — А я давно выбрала того, за кого хочу сражаться и никогда не пожалею, если придётся отдать жизнь, — придаю лицу серьёзности, потому что сейчас действительно не до шуток. — Только это не какая-то большая семья, а один единственный человек. Именно он навсегда останется кем-то безгрешным и невероятно дорогим… Не будь его на этом свете, подставилась бы под лезвие ещё несколько лет назад. — Слепая преданность… — Джун ухмыляется, развернувшись. — Теперь ясно, почему глава готов за Вас рвать… Помимо брата, у него больше нет никого такого… В эту ужасно тихую ночь я засыпаю за столом, так и не доделав новое расписание для дежурящей прислуги, внеся правки, исключив умерших. Глаза просто в какой-то момент закрылись, и больше не пожелали открываться, пока голова сама собой уткнулась в деревянную поверхность. Кажется, день оказался очень трудным, раз умудрилась перестать контролировать своё состояние, позволив разуму отдых раньше, чем закончила возложенные дела.