Его надежда

— Прекрати держать технику так долго, твой резерв пуст наполовину! — первое, что слышу, когда постепенно возвращаюсь к реальности, недовольный голос Изуны. - Ничего страшного не произойдёт, если потерпит слегка перед тем, как обезболивающее подействует. Боль снова ударяет, заставив практически вскрикнуть, а слёзы покатиться из глаз. Не представляю, как Мадара способен вытерпливать такое на протяжении нескольких часов, делая вид, что всё в полном порядке, и огромная рана просто укус небольшого комарика. Осознание того, что уже не на поле боя, а в мягкой постели, приходит не сразу, потому что упорно пытаюсь не поскуливать от не самого приятного ощущения нитей на спине. Поворачиваю голову, утыкаясь в подушку, чувствуя как большая тёплая ладонь аккуратно поглаживает, запутываясь пальцами в не самой длинной шевелюре. Никогда не думала, что лежать на животе может быть настолько удобно, ведь стоит только немного дёрнуться, попытавшись поменять положение, как резь пронзает с новой силой. — Я рад, что ты прикрыла брата, но… — младшенький присаживается рядом, прикладывая пальцы к моей шее. — Если организм настолько не привык к ранениям, этого делать не стоило. Ты не мучилась от лихорадки только из-за гендзюцу, пребывая в нарисованном чужим воображением мире. На деле, твоё тело трясло часа два или больше, медики думали, что не выживешь. — Если бы умерла она, то эти дуры отправились бы на тот свет вслед в ту же секунду, — глава хмыкает, продолжая сминать мои локоны. — Айко, ты их разбаловала, повышай иногда голос. — Простите за неудобства, — кряхчу, сжимая кулаки. — Я что-нибудь с этим сделаю. — Но не в ближайшие две недели, — странно мягко. — Как минимум, ты вряд ли поднимешься после такой кровопотери… Учитывая, что на коже не было шрамов, кроме оставшихся от кандалов, можно сделать вполне логичный вывод о том, что это первая настолько серьёзная травма, а значит привычки быстро восстанавливаться не выработалось. Впадаю в некий ступор, на секунду даже расслабившись, после моментально пожалев о содеянном. — С чего ты это взял? — спрашиваю, усилием воли заставив себя повернуть голову в нужную сторону. — Не женщины же тебя перетаскивали, укладывали и раздевали, — замечаю, как он скрывает лицо за чёрными волосами, слегка отворачиваясь. — Ты не весишь так уж много, но у нас ещё уйма раненных, о которых тоже надо позаботиться… Мешкать времени не было. Мои щёки мгновенно краснеют от смущения и понимания, в каком именно виде я пребывала пару часов назад перед уже не маленьким юношей. Мы действительно подобную работу обычно просим выполнять мужчин, тазики с водой тоже таскают они, чтобы девушки не надрывались. Всё же не хочется, чтобы у и так немногочисленного количества представительниц прекрасного пола Учих, были проблемы со здоровьем. — Изуну я выгонял, так что не переживай особо, — как будто это должно успокоить. — Как по мне, такой расклад событий намного лучше, чем если бы я поручил это Джуну или какому-то другому шиноби. — Д-да, — заикаясь, соглашаюсь, только сейчас осознавая, что и в данный момент времени не особо одета, просто прикрыта одеялом, оставшись в одних явно больших штанах, пока туловище обмотано бинтами. — Если хочешь, чтобы позвали Казуко, то сразу сотри эту глупую идею, — второй сын словно читает мысли, не позволив даже озвучить это предложение. — На ней детский дом, а там сейчас проблем не меньше, чем в поместье… Часть служанок была взята в заложники, куча детей без матерей, пока отцы на больничной койке или вовсе мертвы. Не хочу звучать очень грубо, но твой комфорт сейчас последняя наша задача… Довольствуйся мной и братом. Он замолкает, позволяя переварить сказанное. — Я бы предпочел вообще заниматься этим в одиночку, но кое-кто слишком упрямый, и кажется не понимает, насколько ты уже не ребёнок, — фыркая, оповещая о том, что успели немного повздорить. — Поверь, я это знаю даже лучше, чем ты, именно поэтому основные заботы беру на свои плечи, — заставляя моё лицо снова заливаться краской. — Ей и так некомфортно от того, что рядом мужчины, давай уж лучше основной сиделкой будет тот, с кем больше времени проводила… — Не проще просто приставить девушку? — пропискиваю, решив, что это хорошее предложение. — Их осталось десять, — Изуна слегка покашливает, намекая на глупость моего «умного» выхода из ситуации. — Ты хочешь тех, что на кухне или тех, которые в лазарете? Не очень удачно шутя. — Сенджу оторвались в этот раз, разгромив большую часть поместья, — глава вздыхает. — Завтра предстоит разгребать письма, которые пришлют для обмена заложников. Снова утыкаюсь лицом в подушку, не особо желая сейчас слушать о навалившихся на голову Учих проблемах. Слегка эгоистично, но мне слишком плохо для того, чтобы беспокоиться о целом клане. Я не могу как Мадара всегда оставаться полной сил, даже если все внутренности выворачивает наружу. — Снова температура поднимается, — большая ладонь ложится на мокрый от пота лоб. — Сегодня будет весёлая ночь… Младшенький ничего не отвечает, резко поднимаясь на ноги, как-то недовольно оглядывая, но ничего не говоря. Кажется, мне надо было сохранять дистанцию в наших отношениях с молодым правителем, но я только сильнее их скрепила, привязав к себе. Неудобно получилось. *** Под вечер моему сожителю доставили все необходимые бумаги, которые он тут же принялся заполнять. Из-за нападения и уничтожения половины поместья, теперь мы были вынуждены переехать в другое крыло. Комната была не намного больше нашей прошлой, поэтому особой разницы не ощущалось. Плюс, я спала большую часть времени, предпочитая таким образом сглаживать боль, которая полностью не уходила от пилюль. Кажется, рана действительно довольно серьёзная, меня умудрились напоить жаропонижающим уже два раза с момента ухода Изуны. Однако, существовала небольшая проблема… Я человек, и у меня есть естественные потребности. Никогда раньше не задумывалась, насколько это неудобно. Облокачиваюсь на локти, слегка приподнимаясь, а потом заставляю руки выпрямиться, скривившись от чересчур неприятных ощущений. — И куда ты собралась? — Мадара отвлекается от документов, недовольно поглядывая на то, как я стараюсь неуклюже встать на ватные ноги. — М-мне надо в уборную, — пропискиваю, чувствуя, как конечности подкашиваются, не в силах удержать вес тела. Юноша тут же оказывается рядом, поддерживая, не дав упасть, встретившись несчастным носом с деревянными досками. Он настолько близко, что способна уловить запах трав и чернил, исходящий от чужой одежды. Его забранные в высокий хвост длинные волосы спускаются с одного плеча, коснувшись моей щеки. — Айко, чёрт возьми, я тут сижу весь день, отходя только за едой, к которой ты даже не притронулась, — он тяжело вздыхает, слегка отодвинувшись. — Если куда-то надо, просто попроси помощи… У тебя ужасная кровопотеря, ты не дойдёшь одна. — Но ты сражаешься с такими травмами, — бурчу, пытаясь стоять на своём. — Значит, и я смогу вполне удовлетворить свои потребности самостоятельно. — Я мужчина, — помогая сделать несколько шагов в сторону дверки, ведущей в нужную комнатушку. — К тому же, получаю такие раны слишком давно, научившись не обращать на них никакого внимания… Меня не просто так называют монстром и боятся, осознай это уже наконец-то. Парень снимает со спинки стула какую-то накидку, ловко укрывая ею мои плечи. — Спасибо, — проговариваю, немного смутившись. Стоило самой попросить об этом, почему я настолько глупая? Меня вводят в уборную, помогая встать около ближайшей стенки, и выходят, оставляя в гордом одиночестве. Была бы мальчиком, было бы куда проще, а тут эти никому ненужные трудности. Взглядом невольно цепляюсь за зеркало, удивлённо окидывая свою слишком бледную физиономию. Кожа и до этого была светлой, но сейчас переходит все границы нормального, отдавая синеватым оттенком. — Что со зрением? — спрашиваю у самой себя, не понимая, от чего оно вдруг стало хуже, чем было до этого. Да, мне нужны были очки, чтобы видеть более четко, но сейчас почему-то оно как будто резко упало чересчур сильно. — Ты там уснула? — слышу недовольный голос. — Мне зайти помочь? — Обойдусь! — отвечаю, явно повеселив реакцией главу. Стараюсь побыстрее разделаться с целью визита, и зову юношу, чтобы тот помог доковылять обратно до постели. — Снова становишься как раскаленный уголёк, — Мадара укладывает, накрывая одеялом. — Мне не нравится, что у тебя так часто скачет температура… Это ненормально. Уже ночью к пробившей тело дрожи прибавляется боль, потому что пилюли перестали действовать. Слова про то, что сегодня это время суток будет весёлым, становятся мне понятными, потому что парень не смыкал глаз, постоянно сидя рядом, и пытаясь успокоить. Он лучше остальных знает, насколько слабая и капризная, если становится нехорошо. Был бы тут Изуна, я оставалась бы более спокойной, но поскольку младшенького не видно на горизонте, можно было вдоволь жаловаться и не сдерживать катящихся по щекам слёз. — Я боюсь тебя сажать, потому что могут разойтись швы, — глава измученно говорит, поглаживая по голове. — А использовать иллюзии часто нельзя, можно повредить разум… Засыпай, умоляю, иначе боль никуда не исчезнет. В итоге, вырубилась я только под утро, когда в меня влили снотворное, удостоверившись, что доза не будет слишком большой. А в полдень, открыв глаза, увидела сидящего у стены рядом юного Учиху, видимо, решившего подремать, не отходя особо далеко, в обнимку с оружием. Его умиротворённое лицо выглядит удивительно красиво и необычно, потому что вечно сведённые брови наконец-то расслаблены. Плечи тоже без привычного напряжения опущены, пока ладонь придерживает ножны, не так сильно сжатая в кулак. Почему-то невольно засматриваюсь на эту сцену, словно сошедшую с какой-нибудь фотографии, про себя подумав, что те, кто не хотят становиться его женой, — просто дурочки. — Проснулась? — он не открывает глаза, тихо спрашивая, явно уловив изменившееся дыхание. — Да, — тоже ещё сонно проговариваю. — Мне надо умыться… Поможешь? — Сейчас принесу тазик с водой, — мотнув головой в стороны, прогоняя ещё не ушедшие остатки дремоты. — Тело тебе бы тоже обтереть не помешало, лихорадило всю ночь… Но в этом я не участвую. — Сама сделаю, просто надо сесть и на что-то облокачиваться, — бурчу, слегка смутившись. — И я тебя об этом не просила… В ответ ничего не получаю, потому что юноша скрывается за дверью, зашумев створками шкафчиков, явно ища полотенца и нужную тару для воды. Была бы рада подсказать, что и где лежит, но это новое место, а значит тут порядок под себя ещё не навела. Спустя неопределённое количество времени меня аккуратно приподнимают, переворачивая, помогая усесться на пятую точку, позволив наконец-то согнуть затекшие ноги. Ночью выпитое обезболивающее ещё не потеряло своей силы, поэтому могу очень даже уверенно пытаться держаться без поддержки. — Я буду придерживать, давай не упрямься и расслабься, — немного строго, слегка сжав ладонь на моём плече. Его рука находится чуть выше лопаток, являясь своеобразной опорой, пока второй он помогает мне чистить зубы. Слабость во всём теле ужасно бесит, я не могу нормально держать даже зубную щетку. — Попозже позову кого-нибудь из лазарета, они помогут с остальным, — кажется, глава лучше разбирается в сложившейся ситуации, прекрасно осознавая на что способна, а на что нет. — Прости, — шепчу, позволяя продолжать гигиенические процедуры без моего участия. — Я и так никогда не была сильной, а тут стала ещё и полностью бесполезной. — Успокойся, — мягко, словно понимая, что именно чувствую. — Первое время и я валялся, без возможности шевелиться. Явно пытаясь немного подбодрить. — Все в такие моменты слабые, вспомни Изуну, когда получает серьёзные травмы, — убирая упавшую на лоб прядку с моего лица. — Когда меня в пять лет чуть не располовинили, я не вставал с кровати две недели, у моей постели круглосуточно дежурили мама и папа, тот момент навсегда в памяти отпечатался… Представь, что было бы, если бы не заботились. — Мадара… — не имею понятия, что говорить в подобные моменты, когда он на краткий миг открывается, убирая постоянную стену, не подпускающую обычно настолько близко к душе и переживаниям. — Я заботился о мелких почти всё детство наравне с отцом, поэтому прекрати строить такую виноватую мордашку, — щёлкнув по носу. — Это не сложно, особенно учитывая, что сейчас я вполне в состоянии переносить из одного конца комнаты в другую девчушку, не весящую больше, чем среднестатистический парень Учиха. Меня пьяного дотаскивать до кровати куда тяжелей, тебе так не кажется? Опускаю в пол взгляд, но в этот момент в комнату врывается слегка запыхавшийся Изуна с какой-то пачкой документов в руке. — Доброе утро, — он с грохотом захлопывает сёдзи прям перед носом дежурящего джонина, который не до конца успел осознать происходящее. — Извините за вторжение и нарушение столь чарующей атмосферы, но срочные новости не терпят отлагательств. Начинать с хорошей или с плохой? — Давай сначала порадуемся, — глава вытирает полотенцем моё лицо, всем видом пытаясь излучать спокойствие. Младшенький хмыкает, явно ожидая другого ответа, но повинуется, облокачиваясь на ближайшую стенку, поправляя распущенные волосы, почему-то привычно не собранные в хвост. — Ты жив и здоров, — странная фраза вырывается из чужого рта, заставляя меня и юношу непонимающе переглянуться. — Поблагодари Айко, и больше не читай нотаций, без её желания пожертвовать собственной тушкой, мы бы напоролись на огромные проблемы. Помещение погружается в давящую тишину, нарушаемую только гулом ветра, который удивительно сильный сегодня, совсем не соответствующий сезону. В конце августа обычно ещё очень тепло. — Причина этих проблем кроется в том, что у этой дурочки лихорадка не от раны, а от очень сильного яда, с которым организм пытается справиться своими силами, — начав разжевывать. — У меня к ним иммунитет, эти вещества уже не могут вредить так сильно, как раньше, — Мадара за себя не переживает совсем. — Это не обычная вещь, она не убивает, — протягивая бумажки, которые до этого держал при себе. — Медленно ослепляет, не давая возможности вывести из организма спустя две недели пребывания в нём… Учитывая, что обычно травмы ты никогда не проверяешь, могли лишиться правителя. — Кажется, к Сенджу я вернусь слепой, — ухмыляюсь. — Неплохая судьба, избавилась от всех трудностей разом. — Я уже заказал противоядие у Узумаки, — заместитель окидывает взглядом с ног до головы, невольно остановившись на оголённых плечах, намекая на то, что стоит немного приодеться. Первый сын замечает это, ловко накидывая свою накидку. И только тогда до меня доходит смысл сказанного Изуной. — Ты же пошутил? — спрашиваю, не скрывая эмоций. — Цены у этого клана слишком высокие, это пустая трата денег на ненужную девчонку! — Давай сам решу, куда выкидывать бюджет? — строго, гордо выпрямив спину. — Если не избавим твоё тело в ближайшее время от инородной жидкости, и так плохое зрение ухудшится буквально за считанные сутки, потому что раньше никто не испробовал на тебе подобные вещи. — Вычти это из моих расходов на спиртное, — глава настроен серьёзно. — И из тех средств, что постоянно оставляем на разломанную мебель. — Вы оба выжили из ума! — практически выкрикиваю. — Понимаете, что творите вообще? — Ротик на замочек, — большая ладонь накрывает губы, не дав возмущаться дальше. — Больной женщине не стоит лезть в дела, её основная роль — лежать и не бесить… Ясно? *** До вечера меня старались не трогать, никто не заставлял есть и даже говорить, смирившись с тем, что пялюсь в стенку. В течении дня Мадара отвлёк от работы медиков, которые пришли и сменили повязки, заодно обтерев тело тёплой водой и переодев. Делали девушки это максимально быстро, торопясь вернуться к раненным, поэтому помогал ложиться в постель уже сам глава, не став задерживать торопящихся соклановцев. — А сейчас будет ужин, — юноша проговаривает, внося поднос с тарелками и кружками. — Я не буду, — бурчу, не имея ни малейшего желания что-то в себя впихивать, кроме лекарств. — Кто-то спрашивал? — выразительно изгибая бровь. — Я сказал, что будет приём пищи, значит никаких отговорок более не принимается. Строгость смешанная с мягкостью и волнением сквозит в каждом брошенном слове. Я стала уже не чужим человеком в этом доме, поэтому моё состояние беспокоит часть прибывающих рядом на постоянной основе. В итоге, я провалялась неделю, не поднимаясь самостоятельно никуда, стараясь подлечить рану медицинскими техниками, которые давались с трудом из-за того, что концентрация постоянно нарушалась. Оказывается, латать саму себя ещё сложнее, чем чужого человека. Мадара практически не отходил, постоянно находясь поближе, даже передвинув стол с нужного места, и перетащив свой футон почти вплотную к моему. Поскольку первые ночи выдались тяжёлыми, парень почти не высыпался, сильно уматываясь за день. В последующие я начала контролировать свои постоянные капризы, не желая особо беспокоить. Однако, Хагоромо решили воспользоваться слабостью Учих, организовав вылазку на наших немногочисленных оставшихся шиноби. Снаружи снова начали слышаться крики и болезненные стоны, оповещающие о новых поступивших раненных. — Джун, принеси костыли, — командую, открыв сёдзи, сразу найдя взглядом излишне приближенного к правящей семье человека. Из-за меня теперь он повышен по службе настолько сильно, что остальных берёт зависть. Родители этого паренька никогда не были выдающими ниндзя, поэтому ему не светило особо светлое будущее, именно поэтому некая благодарность поселилась в чужом сердце. Мне же проще просто от того, что я хорошо общаюсь с его будущей женой, которая была той самой служанкой, позвавшей принимать роды у Кагоме. — Айко-сама, Вы куда собрались в таком состоянии? — меня обеспокоенно пытаются поддержать, но я отмахиваясь, взглядом приказывая слушаться. — Глава меня убьёт… — Сама разберусь с его заскоками, не задерживай, и выполни то, что попросила, — моя интонация более властная, чем обычно, потому что неприятные ощущения подстёгивают действовать быстрее, пока излишне не переутомилась просто от того, что стою на своих двоих. Нужные предметы появляются прямо перед носом спустя пару минут. И в этот момент я благодарна абсолютно всему существующему за то, что комнаты расположены на первом этаже, и пресловутая лестница мне не будет мешать. В прошлой жизни я умудрилась сломать ногу, поэтому костыли довольно привычный инструмент, который в данный момент использую просто чисто для опоры. — Что за бардак?! — выкрикиваю, стоит только ступить в лазарет. — Мне нельзя отлучаться вообще?! Девушки практически подпрыгивают, окидывая испуганным взглядом. Кое-кто не ожидал меня тут увидеть. — Те, кому уже оказали помощь, быстро на выход! — продолжаю свою ругань. — У нас тут не комната для свиданий, посторонних чтоб больше не видела! Светские беседы могут подождать, а вот тяжело раненные нет! Игнорирую появившееся головокружение, отдав ещё несколько приказов, а потом попросив моего временного телохранителя поставить стул рядом с койкой истекающего кровью мужчины. Это ни одна из молоденьких не залечит, а терять бойцов сейчас слишком глупо. Присаживаюсь, откидывая деревянные палки, и принимаюсь закрывать серьёзный порез, заодно осматривая, где ещё дурочки не справляются. — К пятой кровати поднесите шестое противоядие, там явно отравление, — более спокойно, чем до этого. — Ко второй отошлите того, кто может сращивать ткани внутренних органов. Травма маленькая, но глубокая. Даже издалека с не самым острым зрением уже прекрасно умею понимать, что нужно, потому что за годы мой запас знаний пополнился на практике огромным количеством чего-то нового. — Кто ещё в состоянии будет сражаться после лечения? — спрашиваю, поднимаясь, слегка покачиваясь от малейшего сквозняка. Парочка рук поднимается и я жестом подзываю этих семерых в свою сторону, ловко начав закрывать всё, что сильно кровоточит, поставляя слетевших бойцов обратно на фронт. — Джун, оповещай новых приходящих, чтобы подходили ко мне, если ещё не истратили всю чакру, — юноша лишь кивает, не решаясь в этот раз спорить. Поломанные руки не сильно страшная вещь, но биться нормально мешает. Я в состоянии быстро исправить ситуацию и дать уйти обратно на помощь Изуне и Мадаре, которые взяли основную часть противников на свои плечи. — Айко-сан, Вы слишком бледная, — кто-то проговаривает прям над ухом, заставляя обернуться. — Возвращайтесь в комнату, тут и сами справимся. — Я уже видела, как работаете без контроля, так что сегодня даже не надейтесь! — рявкаю, пугая рядом проходящих людей. — Не просто так она приближена к братьям, — слышу за спиной тихий шепот. — Временами страшнее даже самого главы. Кашляю в кулак, намекая на то, что всё прекрасно слышу, призывая замолчать. Заканчивается всё только глубокой ночью, когда луна уже давно взошла, освещая землю своим серебристым сиянием. Огромная часть шиноби не сильно пострадала и может продолжать нести службу, а остальные оклемаются буквально через неделю, тоже начав добросовестно выполнять работу. — И что ты тут забыла, дорогая?! — грубый голос разрезает воцарившуюся тишину вместе с появившимся в помещение давлением. — Не ори! — моментально реагирую, заставляя присутствующих затрястись. — У тебя ещё рана не перестала кровоточить, какого хрена вышла из комнаты и начала лечить кого-то, кроме самой себя?! — тело Мадары покрыто чужой кровью с головы до ног, даже длинные волосы умудрились обагриться алой жидкостью. Поистине страшная картина, особенно учитывая его немалый рост. Как будто сам дьявол решил посетить эту бренную землю, сверкая красными глазами, выбирая очередную жертву, которую утащит в свои подземные владения. — Джун! — подзывая к себе уже зашуганного мной юношу. — Тебе что было… — Не трогай его! — проговариваю, оказываясь рядом в мгновение ока, игнорируя явно разошедшиеся швы от такой немалой скорости. — Вина только на мне, так незачем трогать подчиненных. — Ты совсем страх потеряла? — беря за воротник, притягивая настолько сильно, что начинаю чувствовать металлический запах, витающий вокруг главы подобно облаку. — Да! — всё ещё не снижаю тон, зная, что если отступлю сейчас, он начнёт думать, будто испугалась. Родные глаза на мгновение расширяются от удивления, но он тут же опускает моё тело обратно на пол, помогая встать ровно. — Вам тут не бесплатное представление! — переходя на столпившихся соклановцев. — Разошлись по своим делам, пока языки не вырезал! — Не будь таким, — слегка ударяю кулачком, призывая смягчиться. — В спальню! — так и не выключив приказную интонацию. — Быстро! Неловко хихикаю, и хватаю его за руку, потащив за собой. Прекрасно сорвёт злобу и на мне, нечего пугать и так уже натерпевшихся служанок и медиков.