7
Сорвав небольшой заржавелый замок с рассохшейся двери сторожки, наша группа спешно зашла внутрь. Внутреннее убранство маленького лесного домика не блистало дизайнерскими изысками: в дальнем углу, привалившись к стене, на корявых ножках стояла старая советская железная кровать, практически посередине небольшой и единственной комнатки расположилась печь «буржуйка». У противоположной стены – стол, на который кто-то водрузил здоровенный частотный приемник, который, похоже, не работал со времен первой катастрофы. Под кроватью валялась пара пыльников, которые я приказал разложить на железную сетку, чтобы туда можно было определить Библиотекаря. Кровотечение к тому времени практически прекратилось, но все равно требовалось обеззаразить рану, залечить ее. Все хлопоты, относительно этого мероприятия я предоставил Руху, который уже распаковывал желтый чемоданчик Научной аптечки. Библиотекарь был сам на себя не похож: побледневший, обессилевший от потери крови, он был похож на недоваренный овощ – вроде нормальный, а вроде и нет. Аккуратно отодвинув края порванной штанины, Рух попытался обеззаразить ранение пероксидом водорода, но как только несколько капель попали на свежевспоротую плоть, раненый издал непонятный звук, отдаленно напоминающий стон. Оно и не удивительно... – Терпи, солдат, – ответил ему Рух. – Рана от когтей кровососа – это тебе не шутки! Закончив с процедурой обеззараживания, мой друг достал из аптечки небольшой предмет, напоминающий рулон обычного бинта – регенерон, и приложил его к «царапине», после чего сразу же примотал его бинтами к раненой конечности. Только обнаружив очаг беспокойства, регенерон «взялся за работу». Ощущения, конечно, были не из приятных – о чем можно было судить по реакции Библиотекаря, – но это того стоило, потому как через два часа он должен был стать как новенький. – Что со мной будет? – отходя от бреда, спросил раненый. – Куда ты денешься! – ответил я ему. – Конечно! – подтвердил мои слова Рух. – Ты, можно сказать, в рубашке родился! – Почему? – удивился Библиотекарь. – Потому что кровосос когтями запросто вспарывает металлические стены, – ответил Рух. – Представь, что могло с тобой стать, подойди он чуть ближе! – Так, – начал я, – Библиотекарю два часа покоя полагается, так как нам не к спеху. Айфон и Скандалист, идете на улицу и собираете сухие ветки, палки, там, что найдете. Деформер помогает мне и Руху. Приказ все поняли? Все, кроме Скандалиста согласно закивали, давая понять, что в скором времени приказ будет выполнен. Деформер тот час же перешел в полное распоряжение моего друга и более шефства над ним я не имел, но вот Айфон и Скандалист все еще оставались под моим началом. Хоть один – Айфон – был не против того, чтобы именно я командовал парадом, этого нельзя было сказать о Скандалисте, который не спешил выполнять приказ. Но после нескольких весьма убедительных доводов, которые по природе своей и доводами-то не были, он нехотя, да буркнул своё «так точно». «Вот и славно, вот и хорошо!» – подумал я, но эта мысль мгновенно улетучилась. Двое моих подопечных прошли немного вглубь сторожки... и начали избавляться от разгрузки. Да, да! Представьте, стоят, снимают систему, контейнеры для артефактов и прочие «навесы», да вот только не очень-то это у них получается: за этот тросик дернут, а другой отстегнулся, за один ярлык потянут – другой затянется; смех да и только! Через некоторое время, с горем пополам выполнив мое поручение, они сидели и отдыхали на полу возле кровати, на которой кинул кости почти что «новенький» Библиотекарь. – Жрать-то как хочется... – тихонько завыл Айфон. – Да, – в унисон ему, протянул Скандалист, – сейчас бы перехватить чего-нибудь! Услышав эти недовольные и жалостливые стоны, Библиотекарь попытался встать, но Рух его осёк, аргументировав это тем, что завтра идти весь день, поэтому сейчас все отдыхают, а, тем более, он, ибо я и мой друг только и хотим избавиться от этой «отары», а Библиотекарь умеет их терпеть. Это замечание худо-бедно, да повлияло на «няньку» наших ведомых, но он все-таки не до конца. Обученный по строгим военным законам, тот привык к беспрекословному выполнению задачи, поставленной командиром, только в отличие от многих, он пользовался такой штукой, которая у многих напрочь отсутствует – мозгом. Именно поэтому он оповестил Руха о том, что в его рюкзаке есть все, что нужно ведомым на данный момент. Мы с моим товарищем переглянулись и одновременно перевели взгляды на рюкзак Библиотекаря, мирно валяющийся подле своих сотоварищей у дальней стены сторожки. Я подошел и открыл его. Действительно, все, что нужно: несколько банок хороших консервов, хлеб... еще что-то... чипсы? Нет, ребят, серьезно? Чипсы?! Хорошо, я закрыл на это глаза и ничего не сказал в адрес запасливого солдатика, прекрасно понимая, что он, похоже, связался с нашим Смирновым – как и я – явно не от сладкой жизни. Вынув все, что нужно, я направился к Скандалисту, Айфону и Деформеру. И как только он увидели то, что я нес в руках, их глаза загорелись так же, как у детей, которые увидели новую, супер-круто-навороченную игрушку. Но, как бы то ни было, и я, и Рух, казалось, смотрели не лучше...8
Проснулись мы на самом рассвете утренней зари. Но не от того, что в сторожке было жутко холодно – «буржуйка» погасла несколько часов назад, ночью, – а от того, что стены ветхого домика-сарайчика, казалось, вот-вот рухнут. Мы с Рухом вскочили как током ударенные. Разъяснения и предварительной синхронизации действий не требовалось – мой друг сразу же принялся сканировать местность детектором, встроенным в ПДА и одновременно спешно собирать наших ведомых. Мне же предстояло разведать обстановку и узнать, кем приходится наш, пока невидимый, друг. Дверь была закрыта изнутри на хороший засов, и мне ничего не оставалось, как подбежать к единственному окошку, составленному из разных видов стекол, некоторые из которых практически не пропускали свет и лишали возможности разглядеть то, что происходило на улице. Судя по хрипам, визгу и непонятного происхождения, стонам, я осмелился сделать вывод, что нынешнее «сторожкотрясение» не человеческих рук дело. И оказался абсолютно прав. – Кнут! – крикнул мне Рух, который приводил в чувство ведомых мальчишек. – Два крупных объекта... один около двери, другой около т... Он не успел договорить, как доски в стене около меня затрещали, мелко завибрировали, поддаваясь мощному давлению извне и через секунду с оглушительным треском, грохотом и колоссальным разбросом щепок разлетелись по сторонам. Я лишь успел отскочить в сторону, прижавшись спиной к уцелевшей части этой стены; Рух вскинул автомат, при этом откинув троих мальчишек в угол за спинку кровати. Библиотекарь – у меня в голове это не укладывалось – в один перекат умудрился схватиться за лежащую рядом с ним штурмовую винтовку, которую ему недавно пожаловал торгаш Новинка, и оказался уже в противоположном углу сторожки, на одной линии с моим товарищем. Пока пыль не улеглась, все находились в оцепенении и сидели не шелохнувшись. Внезапно из пробоины в стене, буквально в полуметре от моей ноги, показалось нечто – противное, слюнявое, оно жадно втягивало воздух; на нижней челюсти красовались гнилые желтые клыки-бивни... «Ёжики пушистые, кабан! – подумал я. – Нет, ребята, два кабана! – сама собой всплыла мысль, когда из дыры появилось еще одно рыло. – Не припомню, чтобы они вели себя настолько агрессивно... даже когда голодные...» У нас есть шесть стволов, три из них более чем боеспособные, а противником выступает парочка зверушек, когда-то подвергшиеся воздействию аномальной энергии. Проблема только в том, что эти зверушки почему-то чересчур разозлились на сторожку, что решили сровнять ее с землей, но это уже их проблемы, а не наши. Попутно, я заметил, как Рух жестом показывает мне, чтобы я отошел хотя бы еще на полметра от бреши в стене; они с Библиотекарем начали выцеливать не прошеных гостей. Доля секунды понадобилась нескольким кусочкам металла, чтобы прошить головы тварей, столь внезапно потревоживших нас. Издав свои последние протяжные то ли стоны, то ли хрипы, кабаны всей тяжестью тела рухнули на землю. – Нельзя нам больше здесь оставаться, – отрешенно произнес Рух, закидывая АК за плечо. Я оторвался от стены и подошел к моему товарищу и Библиотекарю. Нам не требовалось больше слов, чтобы выкинуть из полуразрушенной сторожки Скандалиста, Айфона и Деформера, и направиться, наконец, в путь.9
Унылое местечко, эта Свалка... А «уныние» одна из самых ужасных вещей на Земле. Недаром древние причисляли его к одному из семи смертных грехов, и даже присказка есть одна, мол, однажды Дьявол решил продать все инструменты своего ремесла и аккуратно выставил их в стеклянной витрине на всеобщее обозрение. Что это была за коллекция! Здесь был и блестящий кинжал Зависти, рядом с которым красовался молот Гнева, и лук Жадности и Желания, близ которого живописно разместились отравленные стрелы Вожделения и Ревности. Еще там были орудия Страха, Гордыни и Ненависти. И все они были прекрасно представлены и снабжены ярлыками с названием и ценой. А на самой красивой полке, отдельно ото всех остальных инструментов, лежал маленький, неказистый и довольно потрепанный на вид деревянный клинышек, на котором висел ярлык «Уныние». На удивление, цена этого инструмента была выше, чем всех остальных вместе взятых. Один из случайных прохожих спросил дьявола, почему он так ценит этот клинышек, на что Дьявол ответил: – Я действительно ценю его выше всех, потому что это единственный инструмент в моем арсенале, на который я могу положиться, если все остальные окажутся бессильными, – и он с нежностью погладил деревянный клинышек. – Если мне удается вбить этот клинышек в душу человека, — продолжал Дьявол, — он открывает двери и для всех остальных инструментов... Тем временем мы продолжали двигаться вперед, навстречу неизвестности, но с каждым шагом зная, что цель все ближе. Но каждый из этих шагов давался нелегко, очень нелегко. И не потому, что ведомые после третьего часа ходьбы и утреннего происшествия начали ныть, словно дети малые, а из-за того, что буквально через каждые три-четыре метра держали место аномалии – две «Электры» слева, «Трамплин» по диагонали вправо, «Жарка» в паре с «Каруселью» прямо по курсу... Минное поле пройти легче, ей богу! Благо, через некоторое время нам удалось преодолеть опасный участок пути, но основная задача оставалась неизменной: не попасться никому из кланов в плен, или, в крайнем случае, не быть убитыми. Это я про нас с Рухом говорю. И про Библиотекаря. Хороший он парень, сразу видно - из простых и с понятиями. Я остановился. «Мда, кому-то от рождения головушка умная, кому-то – рученьки золотые, а вот нам шестерым, похоже, попа с приключеньицами... – устало подумал я, вглядываясь в экранчик ПДА. – Вы что, мать вашу, сговорились там что ли?» – Рух, снорки! – крикнул я, резко развернувшись почти на сто восемьдесят градусов. – За тобой! И действительно, застынув на самой вершине кучи хлама, на нас взирало линзами противогазов четверо снорков. И все бы ничего – то, что мы их перебьем, я не сомневался, – но трио «реальных парней» завопили так, что, мне кажется, барабанные перепонки лопнули даже у нападающих тварей, если они, конечно, еще до конца не сгнили. На мое удивление двоих снорков, почти сразу же после оповещения о нападении, снял Библиотекарь, остальных прикончили мы с Рухом. «О, Хозяева Зоны, что ж вы их такими вонючими-то сделали, а?» – пнув ногой одну из мертвых тварей, ту, которая подобралась слишком близко, выпалил я. В ту же секунду земля под существом пропиталась черной зловонной жижей, вытекшей из-под разодранного пулями противогаза. – Что это было? – сквозь еще бушевавший страх, спросил Деформер. – Snorkius Zadolbaldus, или «Снорк Обыкновенный», – парировал я, только они моего юмора не поняли, и пришлось разъяснять все на пальцах. – Эта тварь – одна из загадок Зоны. Видишь, как она на человека похожа? – Деформер кивнул. – То-то. Сходство почти девяносто процентов! Один из самых сильных и опасных мутантов... – Э, Кнут, – усмехнулся Рух, – какой же это снорк!? – наигранно продолжил он, а ведомые только показали свою внезапную заинтересованность. - Смотри, одежды на них новые, почти не рваные, да и противогазы... Нет, не снорки это, максимум «снорчата»! Мы засмеялись. Только мы – я и Рух. – Ладно, как говорится «делу – время, потехе – час», – произнес я. – Колонна, восстановить порядок прохождения маршрута и двигаться дальше. Не знаю почему – не было ни приказа, ни каких-либо других указаний, – но до научно-исследовательского института мы неслись чуть ли не галопом, при этом не забывая следить за показателями датчиков ПДА. Неслись во весь опор, словно лошади в упряжке, которых щедрыми ударами кнута подгонял торопливый ямщик. Наконец мы достигли НИИ «Агропром»...