***
Целых десять дней перед его глазами стояла душераздирающая картина бессознательного Первопроходца, лежащего на больничной койке с, возможно, необратимо повреждённым мозгом. И поэтому, когда на его пороге возник живой и здоровый Райдер, потерянно озирающийся по сторонам, единственным фактором, удержавшим Рейеса от какого-нибудь безумного поступка, остался шанс быть выброшенным биотическим пинком в ближайшее окно. — Ну привет, — выдохнул Райдер, остановившись у двери. Вместо привычной униформы или строгого костюма «Нексуса» на нём была обыкновенная тёмно-синяя куртка, наброшенная поверх тенниски, и брюки карго. Удивление от того, что он впервые увидел Первопроходца в штатском, усугубило и без того плачевное состояние Рейеса. — Скотт, — против воли вырвалось у него. А потом они просто молча стояли, как пара персонажей азарийской теленовеллы. Той самой, в которой ведущим продюсером выступала некая ангара, наверняка заливающаяся смехом в относительной безопасности тронного зала, пытаясь представить выражение лица Рейеса. Несмотря на сотни миль, отделяющих его от упомянутой ангара, Рейес предпринял отчаянную попытку взять контроль над собственными эмоциями, которые наверняка отчётливо читались на его физиономии. Какого чёрта здесь делает Первопроходец? Жизненный опыт не раз показывал Рейесу, что наивно-оптимистические ожидания редко оправдываются. Лучше уж сразу предполагать самое худшее, не ошибёшься. Но тогда следует держать себя в руках и не озвучивать всякие дурости, вертящиеся сейчас в голове… например, что Райдер был самым красивым созданием, которое он когда-либо видел. Чем дольше продолжалась тишина, тем сильнее краснели бледные щёки Райдера. Пытаясь скрыть смущение, он заинтересованно огляделся по сторонам. — А я думал, ты живёшь в «Тартаре», — удивлённо выдал он. Ментальный пузырь размером с Первопроходца звонко лопнул, и Рейес наконец-то осознал, что они действительно стоят посреди его залитого вечерним светом убежища. В Млечном Пути окружающая их обстановка была обыденностью для любого человека его положения. Однако для неискушённой Андромеды личное жильё подобного качества казалось настоящим дворцом. Особенно учитывая невероятный вид на нетронутую долину, открывающийся из огромного окна гостиной, и наличие таких необходимых для комфортного проживания вещей как мини-кухня, плазменный телевизор и крайне удобная кровать, на которой без проблем могут поместиться два человека… Чёрт. — Вырос в достатке, не так ли? Неожиданный вопрос был именно тем, что окончательно вырвало Рейеса из ошеломлённого молчания. Ему пришлось прикусить язык, чтобы рефлекторно не выпалить одну из десятков заученных фраз, прибережённых как раз на этот случай. «Давай, Видаль, не отнекивайся. Честность порождает честность». — Как ты догадался? Райдер продолжал осматривать окружающую обстановку с гораздо бо́льшим интересом, чем она заслуживала. — Просто ни один человек, привыкший довольствоваться только самым необходимым, не станет так заморачиваться с меблировкой. — Ты сейчас о себе? Райдер замялся. — Я был военным, — после небольшой паузы признался он. — Все мои пожитки вмещаются в казарменную прикроватную тумбочку. Рейес отчего-то думал, что близнецы росли в избалованной безопасности Цитадели. И снова реальность оказалась сложнее, чем он ожидал. Но уж точно Райдер не преодолел расстояние свыше десяти световых лет, чтобы сравнить условия их жизни в детстве. Согласно недавно переданной с Меридиана информации, человеческий Первопроходец должен был ещё как минимум пару недель оставаться там в отпуске по болезни, а его корабль — стоять в сухом доке. Эти обстоятельства, кажется, должны исключать развлекательные поездки в скопление, где кишмя кишели флибустьеры, повстанцы и другие маргиналы. Любой неожиданный визит в официальном качестве сопровождался бы командой и форменным скафандром. Но вот перед ним стоит Райдер, одинокий, без защитного доспеха… и, возможно, скомпрометированный с медицинской точки зрения. Но Рейес далеко не доктор, чтобы сходу определять такие тонкости. Почему? Неужели у судьбы настолько поганое чувство юмора, раз она решила снова свести их лицом к лицу в такой, можно сказать, интимной обстановке? Да ещё и после того, как Райдер велел ему засунуть все свои романтические притязания в одно место? Неопределённость была слишком гнетущей. Он должен знать наверняка. — Райдер, что ты здесь делаешь? Вопрос прозвучал куда менее дружелюбно, чем он предполагал. Райдер заметно напрягся, с его лица сошёл румянец, и он сделал неуверенный шаг назад к двери. — Слушай, если хочешь, чтобы я ушёл, просто скажи. Я знаю, это место… не совсем общеизвестно, и пойму, если ты не хочешь здесь видеть посторонних. Рейес нахмурил брови. Неужели Райдер думал, будто он не рад его приходу?.. А потом до него дошло. «Видаль, ты осёл». Как там говорили… Невозможно играть в покер, постоянно держа козырные карты у груди? Если бы он только не был таким эгоистичным параноиком, то бы сразу это понял. Но нет, сперва ему обязательно надо было попытаться оттолкнуть своего самого дорогого человека таким бестактным вопросом. Человека, который, на минуточку, отключил собственный мозг, чтобы спасти его от позора и смерти. И меньшее, что ему можно предложить, — это искренность. А если Первопроходец потом захочет затолкать её Рейесу в зад, он… будет абсолютно в своём праве. — Скотт, если ты думаешь, что твоё появление здесь не сделало меня счастливейшим человеком во всём Элее, то ты глубоко заблуждаешься. Вздрогнув, Райдер посмотрел на него округлившимися глазами, и с губ сорвался вопрос, который, по всей видимости, пригнал его в эту всеми забытую глушь. — Последнее письмо… Ты действительно имел в виду именно то, о чём там говорилось? — Да. Одному Богу известно, что на этот раз увидело в нём дополненное СЭМ зрение. В конце концов Райдер отвёл взгляд. Взглянув на свои безукоризненно белые кроссовки, он потёр лоб. — У меня в голове была подготовлена просто уйма различных сценариев, — неохотно признался он. — Плюс, около десятка довольно неплохих шуток. А теперь я не могу вспомнить ни одной, — он рискнул приподнять голову, и решительность, явственно читавшаяся на его лице, сильно контрастировала с неуверенностью позы. — Но раз уж ты не собираешься в ближайшее время меня вышвыривать… то я могу попытаться что-нибудь вспомнить. Доброта и терпимость никогда не входили в список добродетелей Рейеса. Но опять же, Райдер стоил того, чтобы сделать над собой усилие. Он указал на стоящие рядом кресла и диван. — Как насчёт для начала присесть? Могу предложить выпивку, но, боюсь, до «Горы Милгром» ей далековато. Находящаяся в моём распоряжении бурда — та ещё опасная для жизни гадость, но я почти уверен, что СЭМ сможет в случае чего тебя откачать. Наградой ему послужила слабая улыбка. Первая, которую он видел на губах Райдера после того, как злодейски украл её предшественницу с помощью щенка на ферме.***
Устроившийся в глубоком кресле со стаканом виски Райдер производил впечатление человека, не готового убежать при первом удобном случае. Когда его беспокойство несколько поутихло, стало видно, насколько он, оказывается, измотан. Тревога Рейеса за самочувствие Первопроходца снова начала усиливаться. И всё же ему каким-то образом удавалось выглядеть просто превосходно, словно с минуты на минуту он собирался дать неформальное интервью для какого-то новостного издания. Наверное, за это следовало благодарить отдел по связям с общественностью «Инициативы» — ведь кто, если не он, был ответственным за столь тщательно подобранное штатское. Сидя на диване — недостаточно близко, чтобы коснуться, но и недостаточно далеко, чтобы не так сильно испытывать это желание, — Рейес с грустью подумал, что торчащие неопрятными патлами волосы и грязный рабочий комбинезон — это определённо не то, как он хотел предстать перед Райдером. Он мог лишь надеяться, что его поза излучала достаточно уверенности, чтобы он больше походил на лидера одной из самых могущественных фракций в Андромеде, а не на разнорабочего, только что завершившего трёхнедельный перелёт на батарианском грузовом судне. Хорошо хоть химическое бритьё ещё держалось… чего, к сожалению, нельзя было сказать о стрижке. — Извини за не самый тёплый приём, — виновато начал он. — Моё единственное оправдание — я никак не ожидал тебя здесь увидеть. Особенно после того, как от тебя не было ни слуху ни духу. Немного более формально, чем хотелось, но… с учётом того, как нервничал Райдер, некоторые вежливые формальности не казались неуместными. — Эмоциональное избегание, — неожиданно выдал Райдер. Фраза показалась подозрительно знакомой. — Чья-то цитата? — Скорее, характеристика Лекси моего метода решения всех личных вопросов. Точнее, нерешения, — смущённо пожав плечами, Райдер сделал щедрый глоток виски, прежде чем покраснеть и натужно закашляться в кулак. Рейесу до боли хотелось его поцеловать. «Боже, помоги мне. Не знаю, смогу ли я сдержаться», — на всякий случай Рейес отставил едва пригубленный стакан прочь. Последнее, что ему было сейчас нужно, — это скомпрометированный алкоголем самоконтроль. — Доктор Т’Перро дала добро на эту поездку? Он знал, что не должен был спрашивать, если не хотел, чтобы это прозвучало так, будто он не доверяет мнению Райдера. Но волнение было сильнее. Невозможно вырваться из лап смерти без последствий, даже если ты двадцатидвухлетний генетически благословлённый человек, аугментированный по уши. Райдер бросил на него взгляд, по-прежнему затуманенный слезами от крепости алкоголя. — Издеваешься? Док убьёт меня, когда я вернусь. Даже больше: скорее всего по моему прибытию команда будет тянуть соломинку, чтобы решить, кому достанется право первого выстрела. И не только из-за… беспокойства. Перед отъездом я точно не спрашивал одобрения Танна. Итак, как и предполагал Рейес, Райдер был на Кадаре в обход всех приказов. Он старался не слишком обнадёживаться лёгкостью, с которой Райдер отвечал на вопросы. Ведь, в конце концов, имелись объективные причины, по которым журналисты любили молодого Первопроходца, помимо того, насколько хорошо он выглядел в кадре. Каково это — жить под прицелом стольких камер? Трудно даже представить. — Не уверен, чувствовать ли мне себя польщённым или встревоженным, — отшутился Рейес. — Ну, раз я свалил к тебе, то и вина за побег лежит исключительно на твоей совести и отвечать придётся тебе, — Райдер неожиданно закашлялся, очевидно пытаясь изгнать из голоса почти легкомысленную весёлость. — В любом случае, суть в том, что я завалился к тебе без чёткого плана действий. Просто катался на шаттле, пытаясь развеяться, а затем внезапно обнаружил себя на полпути сюда. Даже когда я выкрутил руки Кимы, чтобы узнать об этом месте, я всё ещё лгал себе, что смогу в любой момент повернуть назад. На самом деле, кажется, в последнее время я слишком много лгал себе, — взглянув на свой стакан, Райдер выдохнул: — Прости, что без предупреждения. Рейес не смог сдержать тихий смешок. — Брось. Ты всегда меня удивляешь. Даже когда я ожидаю твоего визита. И сомневаюсь, что это когда-нибудь изменится. Он мог сказать, что на этот раз покрасневшие щёки Райдера не имели ничего общего с алкоголем. На секунду ему показалось, что он слишком торопится. Но замедляться было поздно — не после своего последнего письма, в котором он выложил все карты. — Итак… теперь ты можешь рассказать мне, что случилось? — почти нерешительно спросил Райдер. — Когда ты перестал отвечать на мои письма. Ещё одна возможность перевести разговор в другое русло была сорвана болезненными внутренними спорами. — Избавившись от Фарент, я первым делом наведался к «Изгоям», стоящим за этим. Хотел отомстить, но слишком увлёкся. Загнанные в угол, мои враги объединились с другой новой бандой подонков. — Ты о тех ребятах, которые хотели надуть Новую Тучанку? Рейес поднял брови. — Поражаюсь твоей осведомлённостью. Мне позвонить Крукс и сказать, что у нас утечка? — Ты не единственный, у кого здесь есть связи, — произнёс Райдер не без тени здорового самодовольства. — Что случилось потом? — Наёмный отряд похитил одного из моих представителей. Того, у кого есть доступ к моей личности и всем нашим аварийным кодам. Мне в срочном порядке пришлось приостановить деятельность и залечь на дно. В итоге нам удалось вытащить человека до того, как его раскололи, но спасательная операция оказалась… весьма сумбурной. Адик всё ещё в больнице. Райдер моргнул. — Да, я всё думал, где она… подожди, — он нахмурился. — Что там забыла Адик? Ты ведь не сам руководил спасением, так? Когда Рейес не удосужился это отрицать, Райдер обречённо застонал. Он отставил стакан, оперся локтями на колени и спрятал голову в ладони. — Надеюсь, ты шутишь... Опять? — Похищенный оперативник провёл пять дней в аду по моей вине. На какую преданность я могу рассчитывать, если не беру личную ответственность за своих ближайших соратников? Ты лучше всех должен это знать. — Спасать людей — моя работа! Твоя — оставаться в живых и делать так, чтобы Кадара не покатилась ко всем чертям! И тебе будет весьма проблематично продолжать руководить ею, если какой-нибудь отморозок снесёт тебе башку, пока ты играешь в героя! Верно, но… — Это истинная причина, по которой ты сейчас кричишь на меня, mi vida? Что бы ни сделал автоматический переводчик из ласкового обращения, на мгновение Рейес испугался, что зашёл слишком далеко. Он хотел поддразнить Райдера, а не спугнуть. — Пожалуйста, хватит, — умолял Райдер, закрывая глаза руками. — Нам нужно обсудить кое-что важное, а ты мешаешь мне собраться. Ах. Рейес печально улыбнулся бутылке на журнальном столике. Кажется, её содержимое очень скоро придётся кстати. — Прости, — извинился он. — Я полностью в твоём распоряжении. Сложив руки перед собой, Райдер сосредоточился на виде из окна. Даже не глядя, Рейес мог сказать, чем именно он любовался: небом, окрашенным невероятными закатными красками, и глубокими фиолетовыми тенями, расползающиеся по долине от гор. Думать, что Райдер выглядел более ошеломляюще, чем всё это вместе взятое, казалось заезженным клише, но в качестве исключения Рейес был готов простить себе недостаток поэтической изобретательности. — Ты головорез, — выдохнул Райдер. После укола не совсем неожиданного разочарования Рейес угрюмо усмехнулся. — Думаю, мы это уже выяснили. — И лжец. — Не без этого. Столь лёгкое признание вины заставило Райдера неодобрительно прищуриться. А чего он ожидал? Обычно люди использовали гораздо худшие эпитеты, описывая Рейеса. Поэтому смысла отпираться нет — особенно учитывая, что сейчас не было необходимости убеждать собеседника в обратном ради спасения собственной шкуры. — Долгое время мне хотелось думать, что этим твои личностные качества и ограничиваются, — в голосе Райдера послышался упрёк. — Так было бы гораздо проще. Как говорят, лучше не соваться в логово дракона, если ты твёрдо знаешь, где оно находится. Не самая удачная метафора, особенно принимая во внимание, что Рейес прекрасно осведомлён касательно того, что за последние месяцы Райдеру довелось сражаться с несколькими довольно крупными драконами. Но он благоразумно придержал язык и только кивнул, показывая хмурому Райдеру, что он внимательно слушает. — Но потом… я начал узнавать о тебе всё больше и больше. О том, что ты делаешь на Кадаре. Как ты пытаешься исправить беспорядок, оставленный Слоан. Может быть, ты преступник, но этим всё не ограничивается. Никто из тех, кто ведёт дела исключительно ради наживы, не стал бы тратить столько усилий, чтобы… — Хватит, — неожиданно прервал его Рейес. Райдер бросил на него растерянный взгляд. — Скотт. Тебе вовсе не обязательно продолжать. Более того, я бы хотел, чтобы ты этого не делал. — А я бы хотел питаться исключительно «Бластохлопьями» и пиццей, но некоторым мечтам не суждено претвориться в жизнь. Так что заткнись и слушай. Матерь Божья. Рейес кивнул, немного стыдясь того, как легко забылось решение смириться со своей судьбой. Однако слушание обличающей речи, финал которой с каждой секундой становился всё более очевидным, было просто невыносимым. — Знаю, тебе нравится корчить из себя дельца, заинтересованного исключительно в собственной выгоде… Но чем больше я узнаю, тем больше начинаю думать, что это очередной твой вымысел. Ты заботишься об изгнанниках. По-своему, но всё же. И я не должен винить тебя за то, что ты ставишь их на первое место — не тогда, когда я делаю то же самое ради «Инициативы». Нет, я не боготворю Танна, но, полагаю, мы оба знаем, какую сторону я приму в случае настоящего конфликта интересов. Сделав краткую паузу, Райдер продолжил: — Итак, думаю, я пытаюсь сказать, что мне не следовало ожидать от тебя безоговорочной искренности. Слишком мало времени прошло, да и для тебя на карту было поставлено слишком много. Не пойми неправильно, я не простил тебя за то, что и как ты сделал, но… Но, кажется, теперь я понимаю причины. И как бы то ни было, я бы хотел, чтобы всё пошло по-другому после того, как… правда вскрылась. Нет, я действительно имел полное право на злость и не виню себя за это… Однако теперь мне стало понятно: многое из того, что я тебе наговорил, несправедливо. Рейес уже давно признал, что он не из тех, кто внушает доверие. Даже те, кто ему симпатизировал, были склонны считать, что его преданность возрастала и уменьшалась соответственно получаемой прибыли. Во многом именно поэтому он и решил править из тени. Люди должны верить своему лидеру, а не бояться, что он в любой момент может скрыться с содержимым государственной казны в заднем кармане. Он не то что не просил, он даже не ждал понимания. Поэтому слова Райдера… Рейес не мог этого принять. Ни тогда, когда он притворялся обычным контрабандистом, ни тем более теперь. Но всё равно знать, что несмотря на весь сонм далеко не самых честных вещей, которыми он не брезговал заниматься, он может рассчитывать на понимание… «Ты храбрый, великолепный, невероятный, глупый мальчик». Опять же, почему Рейеса это должно удивлять? С тех пор как он впервые увидел Райдера в «Песне Краллы», мальчик преподносил ему множество сюрпризов. Выход за пределы собственной точки зрения в его возрасте да ещё на такое расстояние — это ещё не самое удивительное, что можно было от него ожидать. — И… вот и всё, — снова смутившись, Райдер посмотрел на переплетённые пальцы. — Вроде я сказал всё, что хотел. Может, ты… ответишь? — Не уверен, что это необходимо, — честно признался Рейес. — Почему? — Потому что ты, возможно, не готов это услышать, cariño. И вновь Райдер казался сбитым с толку внезапной нежностью. Рейес подался вперёд. По-прежнему недостаточно близко, чтобы протянуть руку и прикоснуться. Но, Боже, как же хотелось. Он всегда считал пресловутое «хотеть кого-то до боли» слащавым преувеличением. Однако теперь ему стала понятная вся ошибочность данного выражения: желать и не иметь возможности дотронуться — это не боль, а самая настоящая смерть. — Скотт, ты сам ранее сказал, что не доверяешь мне. Ты не простил меня. Если тебе нужно больше времени, то я вполне готов подождать. К своему удивлению Рейес понял, что это чистейшая правда. Вот ты и попался. Вместо того чтобы с облегчением перевести дух, Райдер снова помрачнел: — Ты разговариваешь со мной как с ребёнком. — Поверь, это последнее, чего я хочу. Будь у меня возможность соблазнить тебя и наконец покончить с этим, я бы уже давно так и сделал. Недовольный взгляд напомнил ему, что попытки быть предельно откровенным не слишком хорошо сочетаются с самодовольством. Конечно, Райдер определённо был к нему неравнодушен, но откровенно намекать, будто Первопроходец с радостью нагнётся и спустит штаны, стоит ему только подмигнуть, всё-таки не стоило. Райдер заставил себя сесть прямо. Даже это небольшое увеличение расстояния вызывала ощутимый физический дискомфорт. — Не волнуйся, — обнадёживающе усмехнулся Рейес. — Обещаю быть образцовым джентльменом столько, сколько потребуется. — Даже вечно? Улыбка застыла на лице Рейеса. — Если ты действительно этого хочешь… Он не смог заставить себя закончить предложение. Слова просто не могли спокойно выйти через горло, окончательно не разрушив и без того трещащее по швам самообладание. Он не собирался умолять, пускай это и смотрелось весьма заманчиво. Мгновение Райдер молча смотрел на него. — Хорошо, — сказал он, залпом осушил стоящий на столике стакан, и встал. — Погоди… Рейес тоже начал подниматься. Где, чёрт возьми, он опять умудрился допустить ошибку, да такую, что Райдер вдруг решил спешно ретироваться? Отлично. Видимо, такова цена сохранности собственного лица. А затем он откинулся назад, когда Первопроходец подошёл ближе и навалился сверху, положив руки по обе стороны от него на спинку дивана. За едкостью недавно выпитого виски Рейес отчётливо чувствовал лёгкий запах озона, какой обычно бывает после грозы. Или взрыва щита, когда ты судорожно мечешься в поисках укрытия. Умом он понимал, что Райдер вряд ли планировал разложить его на атомы, но взгляд ярко-синих глаз заставил Рейеса сомневаться. — А знаешь что? К чёрту твои обещания. И к чёрту доверие, мне всё равно, — решительно выдохнул Райдер и крепко его поцеловал.